Путь к алтарю

      Вечер на даче Севастьяна в компании родителей, брата и подруги проходил достаточно спокойно и уютно. Проведя какое-то время с родителями, Зоя вывела подругу в сад и спросила:       — Сажать плодовые деревья не надумали?       — Почему же не надумали? — удивилась Ася. — Вот алычу уже посадили. Вон там подальше айва будет. Ее сырую не едят, для варенья выращивают. Груши и персики чуть позже посадим. А то что это за дача без фруктов-то?       — Виноград будет? — рассмеялась Зоя. — И виноделие.       — Не будет, — ответила Ася. — Не вижу смысла, вино и так можно купить.       — Агнесса, — вдруг сказала Зоя. — Приходите, что ли, завтра в гости. Посидим, попьем шампанского, обсудим что-нибудь. Я уже давно хотела местное попробовать. А так хоть повод будет.       — Что произошло, Зойка? — спросила Ася. — Почему сегодня и здесь нельзя переговорить?       — Ничего не произошло, Ася, — ответила Зоя. — Просто хочется какое-то подобие светского приема, а то на меня слегка обиделись в свете из-за расторжения помолвки с Антоном Прокопьевичем и не зовут больше никуда. А так посидим, поговорим, шампанское попьем, в карты поиграем.       — Зойка, да говори уже сейчас, к чему темнить? — Ася так и не поверила подруге.       — Да нечего мне рассказывать! — воскликнула Зоя. — Просто что-то по светским мероприятиям соскучилась, а не зовут никуда.       — Потому что слишком провокационно высказалась про алтарь революции, не хотят на отдыхе портить себе настроение возможными скандалами с жандармерией, — ответила Ася.       На следующий день Ася, приготовившись слушать какой-нибудь рассказ про неожиданную беременность, пришла к Зое. Однако вместо этого ее встретила наряженная подруга и позвала за накрытый стол.       — Так ты вправду просто хотела посидеть за накрытым столом? — не поверила своим глазам Ася.       — Да, вправду, — ответила молодая женщина, чуть придирчиво оглядывая свое отражение в зеркале и полностью удовлетворившись отражением. — Душа потребовала, ничего уж не поделать. Просто понимаешь, Ася, я уже как-то насколько привыкла к тому, что летом нужно ходить друг к другу в гости, на приемы, по визитам, что теперь, просидев буквально чуть-чуть без оных, я заскучала. Смотри, я уже и карты достала. Колода не новая, но не крапленая, не беспокойся.       Зоя поправила и без того идеально сидящее платье, пригладила волосы и села за стол.       — А почему родителей и Севастьяна не пожелала позвать? — удивилась Ася.       — Хочется и сплетнями побаловаться, — произнесла Зоя. — А так пришлось бы без них обойтись.       — И что же ты мне расскажешь, чем удивишь? — спросила Ася.       — Геллер обсудить хочу, — начала молодая женщина.       — Зойка, да мы с тобой Геллер, можно сказать, каждый раз, когда видимся, обсуждаем, что еще там может быть нового? — удивилась Ася.       — Я про рабочие классы, — продолжила Зоя. — Ты же знаешь, что те самые рабочие успешно выдержали экзамены после второго года обучения и пойдут учиться дальше. Лизаветин класс пойдет учиться на второй год обучения, если не передумают. Нового набора в этом году не будет — как-то желающих маловато, в том году даже никто особо учиться не хотел. Так вот, Аська, ответь мне на простой вопрос: зачем это Геллер надо? Она со своими учениками будто наседка с цыплятами возится! Я иногда гляну — ну бывало, что в гимназии до вечера задержалась, так вот, Ася, она с каждым из них разговаривает, будто с Колюнкой, будто с Володечкой!       — Вот ты и ответила на свой вопрос, — ответила Ася. — Она в каждом из них видит Владимира, все просто. Верно, она хочет оградить их от неразумных поступков, объяснить что-то.       Зоя подлила себе шампанского, подняла бокал, подержала его немного в руке, а потом практически залпом выпила половину.       — Ася, я вспоминаю тот экзамен — уровень знаний с девочками, конечно, не сравнить, но какое желание учиться! С каким жаром рассказывают, как уверенно говорят! Да, есть много недостатков в ответах, но у них же и требования другие. Обычные, школьные. И хоть бы одна тройка! Пятерок и четверок примерно поровну. И все хотят учиться дальше, хотят потом документ о школьной программе получить. Хотя зачем он им нужен? Они ради того, чтобы узнать что-нибудь новенькое от Геллер, ходят. Мы на тот экзамен третьим словесника позвали — он все то же самое говорил: отвечают на другом уровне, но видно, что знания есть и не самые плохие. Так скажи мне, Ася, для чего все это? Я не понимаю! Геллер спроси — она начнет твердить, что мои взгляды тянут на каторгу или виселицу, а ее взгляды дальше ссылки не уведут, а ссылкой ее не удивить — она в юности еще хуже жила, хоть и не хотелось бы возвращаться в прошлое. Но скажи мне, Аська, в чем смысл? Зачем заниматься какой-то ерундой, чтобы потом рисковать за это в ссылку уехать?       — В новейших течениях плохо разбираюсь, — ответила Ася. — Это тебе к Севастьяну, если так разобраться.       — Не объяснишь ты — придется к Севастьяну идти, — вздохнула Зоя. — Но неужели ты вообще ничего не понимаешь?       — Сейчас новое течение, Зойка, появляется, — начала Ася. — Они за то, чтобы представлять интересы рабочих. А Геллер пошла чуть с другой стороны, по сути, законно агитируя на своей собственной мануфактуре. Она не говорит, что у других все неправильно, она говорит, что у нее правильно. А расхваливать хозяину свое заведение ни один закон не запрещает. В общем, Зойка, Геллер в агитации пошла куда дальше тебя и добилась большего. Тебя за агитацию били, Геллер за законную агитацию даже в жандармерию для беседы не вызовут — не за что.       — Потому что она какой-то ерундой занимается, — ответила Зоя. — Она мне примерно все то же самое говорила, но я не вижу смысла в подобном. Да, на этой мануфактуре все так, а на других производствах иначе. И других производств больше.       — Зойка, Геллеровская мануфактура, пока существует, показывает другим, как должно быть, — сказала Ася. — И можешь мне поверить, что это не пустой звук.       Зоя посмотрела на подругу и, вздохнув, произнесла:       — И «Народная воля» тоже возродится, Аська. Поверь мне, возродится. Просто судили многих. И если мы с тобой по каким-то причинам просто от дел отошли, и без нас обязательно справятся.       — Постарайся, Зойка, не изменить свою точку зрения, — ответила Ася. — Без тебя справятся. А у тебя гимназия и мануфактура.       — И именно моя гимназия станет кузницей тех, кто возродит «Народную волю», — сказала Зоя.       — Да не приведи Господь, Зойка, — удивленно произнесла Ася. — Тебя же по жандармериям затаскают. Глашка и ее выходка раем покажется.       — А они не будут в жандармерию попадать, — утвердительно произнесла Зоя.       — Мечтай, мечтай, моя наивная душа, — вздохнула Ася. — Гимн-то вспомни своей любимой «воли». Там прямым текстом допускаются «тюрьмы и шахты сырые». А ты какие-то воздушные замки строишь.       — Девочки, да и не девочки тоже, не допустят ошибок своих предшественников, — ответила Зоя. — Они будут умнее их, они не повторят наших ошибок. Моих, Володиных, твоих, Аська.       — Мечтай, мечтай, моя наивная душа, — повторила Ася. — Это, в отличие от всего остального, вполне безобидно и безвредно…