Часть 18. У Софи
19 декабря 2022 г. в 10:35
Жизнь текла как обычно. Саша ходила на учебу, казалось, больше никаких ссор и конфликтов не было. Все будто вернулось в привычное русло. Поняв, что самое сложное позади и можно жить как раньше, Зоя пришла к Асе:
— Агнесса, как думаете, у Саши все наладилось?
— Ma chère amie, мать — вы, поэтому вы должны знать ответ на этот вопрос, — удивилась Ася.
— Саша говорит, что все хорошо, — произнесла Зоя. — Елена Филипповна просто молча выполняет свои обязанности. К ней нареканий никаких. Учителя тоже не жалуются. Значит, можно думать, что все хорошо.
— По-видимому, да, — согласилась Ася.
— А что там в твоем классе, Глашка нервы не треплет? — спросила Зоя.
— Глашка просто спокойно учится на свои тройки и четверки, — ответила Ася. — Знаниями не блещет, но оценки практически все положительные.
— Перебесилась свое, значит, — произнесла Зоя. — Что же, оно и к лучшему.
— А Михаил Дмитриевич что? — спросила Ася. — Есть какие-то новости?
— Ничего, что было бы достойно рассказов, — вздохнула Зоя.
Ася ничего не ответила, подумав, что Михаил Дмитриевич просто больше не объявляется, а Зоя, помолчав, добавила:
— Агнесса, вы были правы, назвав меня блядью. Мне неинтересны пристойные ухаживания, они вгоняют меня в тоску.
— В чем дело? — спросила Ася. — Рассказывай, Зойка. Все мы люди разные, у всех разные мнения…
— Я трижды в жизни была влюблена, — начала Зоя. — И даже наиприличнейший Антон Прокопьевич согласился согрешить со мной. Анатолий Георгиевич из нигилистов, его трогать не будем. С Володей мы тогда еще были совсем маленькие, хотя тоже не вели себя излишне целомудренно. Здесь же меня один раз прокатили на лошади, потом была встреча в сквере, потом еще один раз чинно благородно виделись в парке. Все! Мне скучно. Я вижу, что, по-видимому, Михаил Дмитриевич в меня влюблен, но не предпринимает каких-то других шагов. Потому что он приличный человек. А мне он безразличен, поэтому предложить себя я не хочу. Да и как-то нехорошо это будет, неприлично…
— А если бы он сам предложил такое, ты бы согласилась? — уточнила Ася.
— Не знаю, — ответила Зоя. — Все может быть. Может, согласилась, может, отказалась. Зависит от того, в какую минуту бы предложил, думаю.
— Даже не подскажу, что сказать, — произнесла Ася.
— Да я и не спрашиваю, так, просто рассказать захотелось, — вздохнула Зоя.
Глаша пришла домой ближе к вечеру. В этот раз Машунька не видела, как именно дочь прощалась с кавалером, однако мало сомневалась, что все было иначе. В прошлый раз Никита проводил Глашу до калитки, поцеловал в обе щеки, приобнял, а потом, когда спутница вошла в ограду, пару раз оглянувшись, ушел.
Практически полное отсутствие неудовлетворительных оценок радовало, замечаний по поведению тоже не было. Единственным, что не нравилось Машуньке, были еженедельные встречи дочери с Софи, однако по заверениям Глаши они разговаривали исключительно на некрамольные темы, на которые было бы не стыдно поговорить хоть с кем.
— Глаша, ты осторожно, Филатов не в восторге от того, что должен нам платить деньги на содержание, не искушай судьбу, не попадайся ему на глаза, — однажды сказала Машунька.
— Мама, этот человек меня не интересует, — ответила Глаша.
— И домой к ним лучше не ходи, — продолжила женщина. — От греха подальше.
— Хорошо, мама, — согласилась Глаша.
Однако несмотря на то, что мать усиленно советовала ей если и встречаться с Софи, так исключительно на нейтральной территории, иногда Глаша принимала предложения девушки и приходила к ним домой, разумеется, так, чтобы не попасться на глаза Филатову и его матери.
Вчерашняя встреча проходила весьма обыденно: примерно каждый визит Глаши в дом Филатовых проходил примерно одинаково. Сперва Софи открывала для Глаши черный ход, потом проводила ее в свою комнату, где на столе уже стояли некоторые угощения: соленые оливки, лимоны, яблоки. К некоторому удивлению Софи Глаша отказывалась есть соленые огурцы, всякий раз говоря, что они только займут внутри место, предпочитая более диковинные изыски. Рядом было что-нибудь сладенькое: бланманже [1], бисквит со взбитыми сливками или просто зефир, чуть поодаль стоял яблочный или малиновый квас — обычный Глаша не пила, всякий раз говоря, что его вдоволь дома.
Каждый раз донельзя удивляясь, что племянница «хватает еду руками, будто дикий зверь» и «ест соленое и сладкое практически сразу», Софи сокрушалась, что не может сделать для Глаши бо́льшее, нежели просто подкормить ее тем, чего она точно никогда не увидит дома. Однако, судя по всему, племянница не голодала, потому что когда однажды Софи вместо, как сама нередко думала, «никому не нужных солений и сладостей», предложила Глаше творог со сметаной, девушка с улыбкой ответила, что не хочет есть, поэтому не видит смысла зря тратить время на еду, когда можно просто поговорить о чем-нибудь интересном.
«Чего-нибудь интересного» и вправду было немало. Однажды, рассказав племяннице, что позавчера они ели на обед голубей, Глаша к удивлению Софи сказала:
— Софи, но ведь можно было пару дней обойтись без сладостей, чтобы купить нормального мяса.
Софи непонимающе посмотрела на племянницу.
— Софи, голуби — это еда нищих и беспризорников, — произнесла Глаша. — Тех, кто не в состоянии себе купить мясо.
Кроме того, племянница никак не могла понять, как можно пить вино с супом и вообще, как можно пить вино не в праздники.
— Нет, Софи, я понимаю, слышала от других: иногда хочется выпить, чтобы допьяна напиться, — сказала Глаша. — Но просто так, за обедом… Вы уж не обижайтесь, я знаю одного сторожа, так он каждый день самогоночку употребляет, правда, за ужином. Вот только я бы не стала на него равняться, он потом не сторожит, а спит без задних ног!
Сегодня же Глашу ожидали соленья — прислуга с легкой снисходительностью смотрела на молодую барышню, которая водила к себе явно поесть «бывшего байстрючонка [2]» и без лишних вопросов подавала то, что практически не поддавалось учету, — зефир и яблочный квас.
— Глаша, если вы хотите курицы и спаржи, я вам принесу, — предложила Софи.
— Благодарю вас, Софи, я не голодна, — ответила Глаша. Во-первых, есть и вправду не хотелось, во-вторых, спаржу Глаша никогда не любила и не признавала достойным блюдом.
Глаша подошла к столу, съела соленое яблоко и пару оливок, поблагодарила Софи и спросила:
— Что у вас нового?
— Дима всерьез увлекся уже взрослой женщиной и намерен на ней жениться, — произнесла Софи. Вдруг девушка осеклась и спешно добавила. — Глаша, прошу прощения, вам же неприятно это слышать. Я о вашей maman.
— Софи, не переживайте, моя матушка уже забыла о таком человеке как Дмитрий и единственное, что не дает ей о нем забыть окончательно и бесповоротно, это то содержание, которое суд обязал нам платить, — ответила Глаша.
Содержание, выплачиваемое Филатовым, и вправду тратилось исключительно на наряды, поэтому теперь Глаша могла похвастаться не одной и не двумя обновками.
— И сколько ей лет? — полюбопытствовала Глаша.
— Тридцать четыре года, — ответила Софи. — На три года младше Димы.
— Бедняжка овдовела? — спросила Глаша.
— Бедняжка дева, — сказала Софи. — По какой-то причине она не была интересна мужчинам в цветущем возрасте.
— Либо просто не хотела замуж, — ответила Глаша.
— Глаша, помилуйте, неужели есть настолько заблуждающиеся дурочки? — удивилась Софи. — Я понимаю, замуж выходить страшно, но остаться на всю жизнь одной еще страшнее! Может быть, она провыбиралась?
— И такое бывает, — согласилась Глаша. — Не стоит выходить замуж за первого встречного, но и отказывать всем подряд тоже не стоит. Но, Софи, вы ошибаетесь, некоторые девушки вообще не хотят замуж. Моя мама замуж не хотела, даже из дома по этой причине ушла, чтобы не сватали. И сейчас ее все вполне устраивает.
— Это редкость, — ответила Софи, не желая говорить правду: «Это глупость».
— Кроме того, Софи, та женщина может быть просто не замужем, но это не дает нам права утверждать, что она дева, — сказала Глаша. — Что и неудивительно — ей тридцать четыре года, как вы и сказали.
Сперва Софи хотела ответить, что бывает все, в том числе и такое аморальное поведение, но далеко не каждая может себе подобное позволить, однако потом вспомнила одну из пассий брата и промолчала.
— Что-то мы слишком углубились в сплетни, — рассмеялась Глаша. — Что еще у вас есть нового?
Почувствовав легкий упрек и поняв, что она и вправду позволила себе лишнее, Софи ответила:
— А еще у меня есть новые стихи, Глаша. Сейчас я вам обязательно их покажу.
— С удовольствием прочитаю, — улыбнулась Глаша.
[1] желе из молока
[2] внебрачный ребенок