Обман все убивает

Мы забежали в дом. Какой-то мужик пробивал топором дверь в комнату, в которой находилась женщина с ребёнком. Паша пытался его остановить, но тот набросился на него. Настя с Аней стали выводить женщину из помещения. Лёша набросился на психа сзади, но тот его откинул так, что Горелов сломал стоящий рядом стол. — А что делать-то блять! — крикнула я, поворачиваясь к Паше, но вместо парня я столкнулась с мужчиной. Тот замахнулся топором, удар прилетел прямо по голове. В ушах зазвенело, а в глазах потемнело. Я упала, потеряв сознание. — Милен, вставай! — кто-то пытался привести меня в чувства, хлопая по щекам. — Милен, ты меня слышишь? — Почему башка так болит? — спросила я, потрогав макушку. На кончиках пальцев осталась кровь. — А ты не помнишь? — спросила Аня, помогая мне подняться. — С трудом, — ответила я, чуть не упав. — Сколько я была в отключке? — Этот псих вырубил тебя, почти сразу как мы зашли. — ответила блондинка. — Где мы? Почему сейчас день? — спрашивала Настя, помогая Леше подняться. — Паша, что ты сделал с тем мужиком? Его выкинуло прямо в окно. — Ну он мог конечно выжить, но нам от этого не лучше. — проговорила Антонова. — Нет, он не выжил, — начал Гоша. — Паш, помнишь я читал про Клэр? Так вот, она же стала террористкой после того, как душевнобольной отец зарубил ее мать топором. Девочку сразу отправили в приют. — Я кажется понимаю, к чему ведет Гошан, — проговорила я, вытирая кровь краем футболки. — Мы спасли мать и поэтому девочку не отправили в приют. Аварии не было. — Это получается нас выкинуло в настоящее? — спросил Горелов. Паша подошел к Гоше и забрал у него прибор. Он направился на улицу, мы побежали за ним. Выбежав, я увидела, как Вершинин со всей силы разбивает прибор. — Ты че? Мы же не знаем, где мы находимся. — проговорил Лёша, отталкивая Пашу от прибора. — Это безумие надо было остановить. — ответил Паша, показывая на остатки прибора. В чем-то я с ним согласна, все же началось из-за этого прибора, значит все и должно было закончится на нем. Мы предотвратили аварию. Снова? И что теперь? Где Зона появиться на этот раз? Мимо проезжала белая машина. Она остановилась рядом с нами. Из нее вышла женщина лет 57. — Здравствуйте! — радостно поздоровалась женщина, подбегая к нам. — Вам понравился дом? — Это Клэр! — оповестила я ребят. — Да, а мы знакомы? — улыбнувшись, спросила женщина. — Вам нужна помощь? — Скажите пожалуйста, когда был построен этот дом? — спросила у нее Аня. — В 1955, значит ему где-то 57 лет, почти как мне. — ответила Клэр. — 57 лет, — начал вопить Петрищев. — У нас получилось! Мы вернулись! — Посмотрите в интернете номер консульства СССР. — попросила её блондинка. — СССР? — переспросила женщина. — А вы имели ввиду Россию. — Россию? — удивился Леша. — Но у нас же нет отдельных республик. — «Это пиздец. — подумала я. — Сейчас они его сожрут». — Боюсь, у меня для вас плохие новости, ребят. — сказал Вершинин. Через какое-то время, мы были в посольстве Российской Федерации. К нам подошла женщина и увела с собой Пашу. Вскоре нас всех завели в просторный зал и оставили там. — Паш, скажи как можно вернуть все обратно? — спросил Гоша. — Все уже вернулось обратно, — ответил Паша. — Так должно быть. Простите. — Простите? Ты ничего им не рассказывал! — проговорила я, сидя рядом с парнем и указывая на ребят. — Сейчас у нас будет достаточно времени, — начал Вершинин. — Я попробую вам рассказать, при одном условии: вы не будете перебивать и спрашивать что и почему. Паша стал рассказывать ребятам всю правду, думая что я ничего не знаю. При этом, он стал искажать ее. Сказал, что все расскажет, при этом половину он просто выкинул. Начиная обвинять меня, в смерти ребят. — Вершинин, а че ты не рассказываешь им как нас пару раз чуть не убили? — выкрикнула я, встав с места. — Почему не рассказываешь про дальнобоев, у которых Лёха украл деньги? Про охотников, которые нас чуть не подстрелили? Про Игоря, в конце концов, который нас чуть не сжёг в сторожке? — моё терпение лопнуло. Только сейчас я поняла, что выдала себя. — Блять! — Откуда ты это знаешь? — спросил парень, повернувшись ко мне. — Я же этого не рассказывал.