Давай сделаем много детей

***

— Если ты готов, можем выходить. — Лиа заглянула в комнату сына на следующее утро после первого в ее жизни просмотренного футбольного матча. Прощание Паков с Юнги вчера вечером вышло несколько неудобным. Но все эти неудобства были с лихвой компенсированы счастливой улыбкой Чимина. Для родителей не было ничего дороже, чем вновь увидеть сына здоровым и радостным после нескольких недель тоски, которая съедала его до костей. — Ты пойдешь со мной? — удивился Чимин, — хочешь увидеть Чонгуки? — Конечно! Я взяла у соседей несколько детских вещичек. У них много всего осталось от внуков. Думаю ему как раз подойдёт. Да и Юнги будет приятней переодевать малыша в домашнее, а не кутать в жесткие пеленки. — Ого, да ты превращаешься в бабушку! — присвистнул Чимин, слишком довольный и взволнованный, чтобы подбирать более щадящие слова. — Да, — согласилась мать, — это происходит очень рано и неожиданно, но, если честно, я даже рада. Ты ведь очень быстро повзрослел, а у меня осталось еще так много нерастраченной любви к малюткам. — Прости, — Чимин слегка обнял маму, — такой уж я у вас. С детства мечтаю быть родителем. — Это всё твоя омежья сущность — кивнула Лиа, — видимо, она по натуре нянечка. Потому и склоняет тебя к скорейшему созданию семьи. — Ну, вообще-то она не дает мне особо спешить с этим, — усмехнувшись ответил Чимин. Он повязал себе объемный шарф и придержал пальто для матери. — О чем это ты? — не поняла та, застёгиваясь. — Вчера, когда мы с Юнги… — парень немного покраснел и отвернулся, чтобы закрыть входную дверь, — когда мне было уже слишком тяжело сдерживать обещание, на помощь пришла именно моя внутренняя омега. Она не давала нам перешагнуть черту и перейти к созданию нового члена семьи. — Ты хочешь сказать, что вы, до сих пор, ни разу не занимались полноценным сексом? И вчера тоже? — женщина удивленно и, даже с некоторой завистью, посмотрела на сына, — но мы с отцом всё слышали, уж прости. И это не было похоже на детские шалости, если ты понимаешь о чем я. — Потом, глянув на сгорающего от стыда сына, добавила, — ой, да ладно! Хватит краснеть! Я давно велела тебе быть со мной более откровенным в этом вопросе. Ты же собрался рожать себе футбольную команду. А значит учись спокойно говорить о своей сексуальной жизни. — Научусь, — послушно кивнул омега, — но пока мы просто пробуем делать разные приятные штуки. Так что говорить особо не о чем. — Ну знаешь, — с сомнением заявила женщина, беря сына под руку, — если бы вчера ты послушал себя со стороны, то понял бы, что есть о чем. Дежурный на входе в приют не стал пускать их внутрь, объясняя это строгими правилами и графиком посещения. Подумав, Чимин попросил позвать директора. Спустя пять минут тот спустился. Омега отвел его в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз. Потом взял мать за руку, и они пошли вслед за бородатым альфой в небольшую комнатку, рядом с больничным отделением. — А почему нас пропустили? — в пол голоса поинтересовалась Лиа, — что ты ему сказал? — Ваш сын, — не оборачиваясь, ответил директор, — имеет сильный дар убеждения. И раз уж ваша семья в ближайшее время освободит приют от одного младенца, не вижу повода препятствовать с ним видеться. — Спасибо, — гордо пожав локоть Чимина, отозвалась женщина. Войдя в маленькое теплое помещение, они увидели Юнги, стоящего у окна, с ребенком на руках. Эту комнату, которая была предназначена для ночевки медперсонала, отдали Мину, так как она уже давно не использовалась, а общая больничная палата была слишком большой и плохо отапливалась. Юнги перенес сюда свои вещи и перекатил люльку малыша. Обустроил всё по-домашнему и с сегодняшнего дня брал на себя всю ответственность за ребенка в ночное время суток. На день он имел право оставить Чонгука на попечение санитаров или нянек, которые занимались остальными питомцами ясельного блока. — А я вас на улице высматриваю, — удивился Мин, обернувшись. Потом поклонился директору, — Вы одобрили посещение, господин Канг? Сколько им можно пробыть у нас? — Хоть до отбоя, — махнул рукой мужчина, взглянув в глаза Чимина, — только пусть не ходят по коридорам и не контактируют с ребятами. Как только директор вышел, омега бросился к Юнги. Аккуратно, чтобы не задеть малыша, обнял любимого и поцеловал в губы. — Ну что, — снимая пальто, сказала Лиа, — давайте, знакомьте меня со своим сыном. Как и ожидалось, знакомство прошло прекрасно. Маленький альфа активно агукал, тянул ручки к Чимину, узнав уже полюбившийся запах, сиял огромными глазами в сторону бабушки и окончательно покорил ее сердце своей беззубой улыбочкой. — А может мы с отцом его усыновим, а вы себе других нарожаете? — предложила она, склонившись над мальчиком. Тот хватал ее палец сильными кулачками и норовил сунуть к себе в рот. Чимин с Юнги переглянулись: она ведь шутит? — Ему пора подкрепиться, — заметив нетерпеливые причмокивания младенца, сказал омега. Юнги пошел готовить смесь, а Лиа передала ребенка на руки сыну. Тот взял его и, аккуратно придерживая головку, стал покачивать. — Ты вырастешь большим и сильным, Гуки, — приговаривал он, — мы постараемся стать для тебя опорой и хорошими друзьями. Прости, что не мы дали тебе жизнь, но обещаю сделать всё, чтобы она у тебя была хорошей, — мальчик протянул крохотную ладошку и прикоснулся к лицу будущего папы. Пальчики были мягкими и теплыми. При этом взгляд — внимательным и серьезным. — Он не запомнит твои слова, Чимини, — сказала женщина, с трепетом наблюдавшая за их взаимодействием. — Ничего страшного, — всё тем же ласковым тоном отозвался омега, — я повторю их ему еще много раз. Вернувшись к учебе и работе, Юнги вновь ощутил в себе силы и желание активной деятельности. Несмотря на то, что им обоим пришлось много нагонять, Мин стал больше времени посвящать обучению у главного повара кафе. Чимин же всё свободное время проводил за работой над архитектурным проектом. Срок сдачи работы приближался, а расчетов и чертежей предстояло сделать еще очень много. Его подгоняли не только сроки, но и интерес к этому многогранному искусству. — Завтра сдаю, — заявил Чимин, в первых числах марта. На его столе лежал тубус с готовой работой и толстая папка с деталями проекта. — Уверен, что эта комиссия обалдеет и сразу же переведет тебя к архитекторам, — поддержал друга Юнги. Он зашел после работы буквально на пять минут, чтобы увидеться с Чимином и поменяться одеждой. Омежья тяга к запаху розмарина снова обострилась из-за многочасовых разлук. Мин боялся, что друг опять может впасть в то ужасное состояние, из которого они недавно выбрались. Да и Чонгук уже привык к медовому аромату перед сном. Поэтому ежедневный ритуал по обмену одеждой они не прекращали. — Не думаю, что всё сделал идеально, — пожал плечами омега, помогая любимому стаскивать с себя черную толстовку, — и если они не примут меня сразу — не беда. Я всегда смогу попробовать еще раз. — Ну и упёртый же ты! — уже не в первый раз заключил Мин. Оказавшись раздетым по пояс перед Чимином, он опасливо косился на его руки. Те ловко сложили толстовку, а потом стали расстегивать пуговицы вязаной кофты омеги. — Когда не ждешь чудес, а просто трудишься для желаемого результата-всё обязательно получается, — Чимин кивнул в сторону стены, увешанной медалями и грамотами, — все эти награды-ерунда, но они напоминают мне о том, что добиться можно всего, чего хочешь. Главное не опускать руки. Альфа согласно хмыкнул: — Уж мне ли не знать, как ты добиваешься своего. — А кстати, — лукаво дернул бровями Чимин, прижавшись к альфе. Он был в футболке, но сквозь нее ощутимо проникало тепло тела любимого, — у меня есть идея, как отпраздновать твой день рождения. — Расскажешь или это сюрприз? — Юнги положил ладони на плечи омеги и с наслаждением поглаживал их. — Не расскажу. Осталась всего пара дней, так что скоро узнаешь. — Ну мой сюрприз ты вряд ли переплюнешь, — ухмыльнулся Юнги покрутив кольцо на пальце. — Да, но мой-будет более интимного свойства, — хитрая улыбка, хитрые щелочки-глазки, даже кончики волос и те сейчас были растрёпаны как-то по особому хитро. — Так, никакого интима, — стараясь быть максимально серьезным, сказал Мин. — Я в тот день буду работать, а после семи вечера надо быть с мелким-няньки вечно забывают покормить его перед уходом. — Не волнуйся, — махнул рукой омега, — я не нарушу распорядок твоего дня. Но восемнадцатилетие своего альфы тоже не пропущу. Весь заинтригованный, возбужденный и окутанный медовым ароматом, Юнги пошел к Чонгуку. Через пару дней в приюте его будет держать только этот малыш. Ради него он останется в этих, до смерти надоевших ему, стенах столько, сколько потребуется. В день рождения Юнги школьный автобус сломался на половине пути. Народ радовался, что можно прогулять первый урок, ведь они не по своей вине опоздают к началу. Все вразвалочку пошли пешком оставшиеся полтора километра. Чимин и Юнги тоже не стали спешить, а поплелись в самом конце горстки подростков. — Признайся, это ты подстроил? — смеясь спросил Мин. — Как бы я смог? — удивился омега, — да и зачем? — Не знаю. После того, как ты сказал о сюрпризе, я столько всего напридумывал, что заглохший автобус меня бы уже не удивил. — Ха, нееет, — засмеялся Чимин, — ничего ломать я не собираюсь. Расслабься. Сюрприз будет вечером. — Ладно, — взяв друга за руку и переплетя с ним пальцы, сказал альфа, — а как твой проект? Его уже оценили? — Утром звонили, да, — кивнул омега с поникшей улыбкой, — сказали, что работа отличная. Они не ожидали такого уровня от новичка. — Это же прекрасно! — обрадовался Мин. — Да, но принять на полноценное обучение они меня пока не могут. Нужно сначала закончить школу, а мне тут торчать еще целый год. — он пнул кочку, попавшую под ноги. — Но куда тебе спешить? Поступишь на следующий год. — Мама так же сказала, — кивнул Пак, — но кто знает, что там будет. Вдруг мы уже будем ждать малыша. Уверен, что моя омежья сущность не даст мне по-долгу засиживаться над работой во время беременности. — Ох, Чимини, — воскликнул Юнги, — ты слишком много на себя хочешь взять. Давай решать вопросы по мере их поступления, хорошо? — Ну мне просто уже не терпится начать жить нашу взрослую жизнь, — в сердцах сказал омега, — а приходится только и делать, что ждать. — А что если тебе попробовать сдать экстерном и закончить школу вместе со мной? — Думаешь я справлюсь? — с сомнением посмотрел на друга Пак. — У тебя есть еще почти три месяца до экзаменов, — уверенно ответил тот, поцеловав тыльную сторону его ладони, — точно справишься. Уверенность альфы передалась Чимину, поэтому в то же утро он пошел в кабинет директора и заявил о своем желании сдать выпускные экзамены годом раньше. Тот потребовал письменного заявления от родителей, похвалил парня и сказал, что школа гордится такими выдающимися учениками. На работе Юнги устроили небольшую вечеринку. Это, конечно, слишком громко сказано, но для парня, который праздновал дни рождения только два раза в жизни этот именинный торт и шампанское были настоящим праздником. В качестве подарка ему вручили именную поварёшку и большую коробку самодельных пирожных. Повар-наставник приложил подробно описанный рецепт их приготовления. — Я знаю, что твой омега без ума от этих сладостей, — добавил повар и, подмигнув, удалился к плите. С этой коробкой и широкой улыбкой, Юнги зашел в дом Паков для ежедневного обмена. Родители поздравили именинника вкусным кексом и горячим чаем. Сразу после этого Чимин уволок его к себе в комнату и, пока они менялись одеждой, облапал и расцеловал везде где смог. — Обожаю твой запах. И тебя, — приговаривал он, порывисто перескакивая поцелуями по обнаженному торсу любимого, — я знаю, что тебе пора бежать, но дай еще минутку. Так хочется надышаться тобой. — Ох, какой ты сегодня! — у Юнги перехватило дыхание от такого Чимина. Резкого, но нежного, ласкового, но развязно-страстного. Он чередовал поцелуи с легкими покусываниями, иногда переходя на откровенное облизывания той или иной чувствительной зоны. Именинник хватался за стену, скреб ее ногтями и отрывисто дышал. Опускаясь всё ниже, омега добрался до пояса брюк, крепко затянутого ремнем. Покрыв поцелуями кожу над ним, Чимин встал и обнял альфу. — Жаль, что тебе пора, — сказал он игриво. — Я бы очень хотел сегодня сделать для тебя массу приятных вещей. Но мы не сможем ими насладиться, пока знаем, что Гуки плачет там в одиночестве. — Да, пойду к нему, — согласился Юнги, натягивая водолазку Чимина, — но то, что ты успел сделать, было уже очень приятно. Буду думать о тебе, пока не усну. — Обещаешь? — сощурив глаза, уточнил Пак. Конечно же Юнги пообещал. После чего поцеловал на прощанье и, оторвав от пола, покружил омегу в крепких объятиях. Вернувшись в приют, он уже в коридоре услышал громкий голос сына. Да, Юнги уже давно про себя так называл Чонгука. — Бросили тебя, да? — он подошел к ребенку и, взяв на руки, стал успокаивать. Тот успел дореветься до икоты, поэтому обычное укачивание не помогало. Выругавшись в адрес нерадивых сотрудников, Мин перепеленал плачущего малыша, обернул его вещью с медовым ароматом и приготовил питье. Потом быстро разделся сам и, прижав крошку к своему теплому телу, стал тихонько напевать и покачивать его. Постепенно тепло, запах розмарина и меда успокоили Гуки, и он смог присосаться к бутылочке. Юнги устал. Долгий день, много дел и событий. Много впечатлений и мыслей. Он выключил, ярко светившую, лампу под потолком и нажал на круглый ночник, который купил на днях. Слабый желтоватый свет помог немного расслабиться. Придерживая чмокающего ребенка одной рукой, Юнги откинул покрывало на своей кровати. Здесь она была чуть шире и удобней, чем в общей спальне мальчиков. Положив младшего ближе к стене, Юнги прилег с краю и, поддерживая бутылочку, наконец-то смог выдохнуть. За дверью слышались топот и голоса, по стеклу тихо застучал дождь, Гуки усердно посапывал и кряхтел, старательно уплетая глоток за глотком. Все звуки слились в белый шум и убаюкивали уставшего альфу. Он резко проснулся от, раздавшегося по коридорам, сигнала к отбою. После него все питомцы приюта должны быть строго в своих комнатах. Юнги сонно осмотрелся — мелкий спал, балдёжно раскинув ручки, а его пустая бутылочка откатилась к стене. — Давай-ка ты пойдешь к себе, — прошептал Мин и хотел было уже переложить ребенка, как вдруг услышал тихий стук по стеклу. Ему показалось? Нет, стук повторился. Юнги подошел к окну и увидел, что там, прикрываясь капюшоном куртки, стоит Чимин. Быстро открыв одну раму, альфа высунулся наружу: — Что ты здесь делаешь? — Я же обещал тебе сюрприз, — улыбаясь, ответил омега, — поможешь забраться? Чимин подтянулся на руках и, стараясь быть бесшумным, ввалился в комнату. — Когда я был здесь в последний раз, то обратил внимание, что на этом окне не стоят решётки, как на всех остальных, — сказал он шепотом, вставая на ноги. — Потому что это комната персонала, — пояснил Юнги, помогая другу снимать сырую куртку. — Ты что, из дома убежал? Родители же с ума сойдут. — Они в курсе, где я. Отец даже подвез меня до остановки. — Если тебя здесь увидят, то нам не сдобровать, — серьезно сказал Мин, но потом улыбнулся и добавил, — но я рад, что ты пришел. — Никто ничего не увидит. Мы просто ляжем спать, а утром я так же уйду, — заверил именинника Чимин. Тут он увидел спящего в белых ползунках Чонгука и тихонько воскликнул, — боже, какой он сладкий! Можно я его съем?! Пока Юнги закрывал окно и плотно задергивал шторы, омега уже скинул с себя уличную одежду и присел на край кровати рядом с младенцем. — Я как раз хотел переложить его. — Пусть немного поспит тут, — попросил Чимин, — и сам ложись, ты устал сегодня. Юнги не стал спорить. За почти три года общения с семьей Пак, он понял, что спорить с ними бесполезно. Чуть подвинув Гука, альфа забрался на кровать и прижался спиной к стене. Чимин примостился с краю и натянул на них троих одеяло. Чонгук мелко дернулся во сне и почмокал губами. — Конечно, я планировал немного иначе провести эту ночь, — шепотом признался омега, посмотрев в сонные глаза любимого, — но вижу, что отдых тебе сейчас гораздо нужнее. Поэтому засыпай, а я за вами присмотрю. Придвинувшись чуть ближе, он стал поглаживать альфу по волосам. Пальцы мягко скользили между прядями, чуть вплетаясь в них и накручивая. Иногда он делал то же самое с тонким пушком на голове Чонгука. Тот не двигаясь, отзывался на каждое такое прикосновение едва заметной улыбочкой. Юнги прикрыл глаза и стал плавно погружаться в крепкий сон. Сердце Чимина сейчас наполняло непередаваемое теплое чувство. Будто кто-то взял рыжее закатное солнце и поместил в его грудь. Такое огромное, живое и горячее, что он мог бы согреть весь мир этим теплом. Но рядом были только эти два спящих, так похожих друг на друга, альфы и всё, что было внутри, Чимин отдавал только им двоим. Проснувшись на рассвете, Юнги обнаружил, что крепко обнимает спящего омегу. Чонгук кряхтел в своей кроватке и о чем-то по-свойски беседовал сам с собой. Он всегда так делал после пробуждения. Пора было вставать, но Чимин так тепло прижимался к нему своей упругой попой, что не хотелось даже думать о том, чтобы выбраться из постели. В голову сейчас настойчиво лезли совсем другие мысли. — Мм, какой приятный будильник, — тихим шепотом сказал омега и плавно повёл бедрами навстречу утреннему привету, крепко упирающемуся в его ягодицы. Он, не оборачиваясь, просунул руку под резинку штанов альфы и, мягко погладив, сжал горячую плоть в кулаке. — Войди в меня, — попросил Чимин всё так же тихо, чтобы не отвлекать Чонгука от его разминки и болтовни, — всего один раз. — Не шути так, любимый, — еле слышно проговорил Юнги. Он уткнулся лицом в мягкие волосы на затылке друга и вдыхал сладкий, возбуждающий аромат. — Я не шучу, — отозвался омега и, стараясь двигаться медленно, стянул с альфы штаны до середины бедра. Потом чуть повозившись, спустил и свои. Юнги, словно в каком-то полубреду, был загипнотизирован запахом и этим пограничным состоянием между сном и прекрасной реальностью. Прижавшись к омеге обнаженным участком тела, он почувствовал, что у них сейчас нет выбора. Они просто не могли не сделать того, о чем просил Чимин. Осознав это, альфа немного приподнял любимого за бедра и, плавно, очень медленно, погрузился внутрь. В горячее, узкое и опьяняюще влажное пространство. Не было ни единой мысли о том, что они совершают что-то плохое или торопятся. Было только блаженство от того, как тесно его обволакивает сладость долгожданного проникновения и полное ощущение правильности выбранного момента. — Останься так не надолго, — едва различимым шепотом попросил Чимин, когда Юнги погрузился на всю длину. Омега хотел прочувствовать и насладиться этим мигом до последней капли. Внутренняя сущность истекала слюной, скулила от желания, но держала себя в руках. А вот сам Чимин не смог. Он сделал маленькое движение вперед, а потом еще плотнее прижался к альфе. Тот задохнулся от остроты новых ощущений. И тоже не смог устоять перед искушением. Он стал плавно двигать бедрами, помогая себе руками сильно насаживать омегу. Своего горячего, податливого и до головокружения сладкого омегу. Теперь Юнги понял, что означает выражение «потерять голову», потому что был близок к этому состоянию, как никогда. Чонгук насторожился и затих. Видимо слабые ритмичные звуки покачивающейся казенной кровати всё же отвлекли его от важных разговоров с самим собой. Сунув кулачок в голодный ротик, он заворочался и начал хныкать. — Наш сын требует внимания, — замерев, сказал Юнги. — И еды, — согласился Чимин. Напоследок сжав мышцы таза, он тягуче соскользнул с крепкого члена альфы. Тот зашипел, втягивая воздух и, нехотя отодвинувшись, натянул штаны. — Иду-иду, — вставая, сказал он Чонгуку, — видишь, я уже здесь. Чего ругаешься? — альфа склонился над ребенком и стал снимать подгузник, приговаривая хрустящим после сна голосом, — голодный? Ну конечно, ты голодный. За ночь только один раз просыпался, соня. Молодец, вот так, давай проветрим жопку, — он перевернул голенького малыша на живот. Тот сразу перестал плакать и занялся трудным процессом удерживания своей тяжелой головы на тонкой шее. — Сходи за питанием, а я пока побуду с ним, — сказал Чимин, подходя сзади и целуя альфу между лопаток. — Только оденься, — добавил он, мягко ощупав слишком явную выпуклость сквозь ткань пижамы. Через пятнадцать минут Чимин уже вылез из окна и, пробираясь в тени вдоль здания, прошмыгнул к воротам, которые недавно открыли. Он немного подождал на остановке, пока Юнги передавал Чонгука нянькам в ясельный блок. Потом они вместе пошли в дом Паков, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и отправиться в школу. Всю дорогу, держась за руку, они не произнесли ни слова. Иногда кто-то чуть сильней сжимал ладонь друга, вспоминая тот или иной момент сегодняшнего пробуждения. Второй понимал и пожимал в ответ. В груди каждого из них всё еще трепыхалось волнение, которое бывает, если решился сделать что-то важное и результат оказался во много раз лучше, чем ты мог ожидать. — Мы не будем ждать до свадьбы, — кивнув, сделал вывод из их немого диалога Чимин, когда они уже подошли к его дому. — Ни за что, — отозвался альфа и придержал перед ним дверь.