Давай сделаем много детей

      Юнги разбудило тяжелое чувство в области живота. «Не надо было засыпать на пустой желудок, — подумал он, — организм устал ждать и теперь агрессивно просит восполнить затраченные ресурсы». Альфа нехотя разлепил глаза и наткнулся совсем не на голод, а на немигающий взгляд желтоглазого мохнатого чудища. Оно лежало на животе человека и важно разминало передними лапками одеяло на его груди.       — Откуда ты взялся? — проворчал Юнги, погладив кота по пышной серой холке. Тот мурлыкнул, блаженно жмурясь от человеческой ласки, и стал еще энергичнее работать лапами. — И где мой муж? — спросил Юнги, оглядевшись. Чимина не было ни под одеялом, ни в комнате, ни, судя по полной тишине, даже во всем доме. — Чимини! — громко позвал он. В ответ всё та же тишина.       Обернувшись простыней на манер римской тоги, Юнги поплёлся к лестнице. На втором этаже — никого, только осеннее солнце нахально разлило по полу квадратные лужи света.       Еще раз убедившись в идеальности приобретенного жилища, альфа двинулся на первый этаж. В основном помещении было так же светло, хоть жалюзи и пытались как-то препятствовать проникновению настойчивого солнца, и так же пусто, как и на верхних этажах. Он толкнул дверь в будущую кухню и чуть не подскользнулся. Светлый деревянный пол был начищен до блеска и сверкал от влаги. А из дальнего конца помещения, доносилось мелодичное мычание знакомого голоса. За стеллажами, на которых вероятно когда-то хранились продукты или товары, мелькал силуэт Чимина в белой рубашке. Причем мелькал очень ритмично.       — Привет! Прячешься? — окликнул мужа Юнги, но тот не отреагировал, а всё продолжал напевать и пританцовывать.       Осторожно ступая по сырому полу и путаясь в своем одеяние, альфа прошел к стеллажам и заглянул сквозь полки. Омега и правда танцевал. В руках у него была длинная швабра, в ушах наушники. Из одежды соблазнительное тело парня прикрывала только белая рубашка, доходившая до нижнего края белья, и туфли, которым он зачем-то стоптал запятники, превратив классическую вечернюю обувь во что-то на подобии домашних шлёпок.       Юнги наблюдал за энергичным вилянием едва прикрытой пятой точки мужа, за кивками головы, пластичными движениями рук, и не мог оторвать взгляда. Тот был нереально хорош.       Время от времени Чимин подхватывал крупную клубничину за зеленую шляпку из контейнера на столе и, аппетитно прожевывая ее, продолжал намывать шлифованные доски.       «Никто на свете не умеет так сексуально мыть полы» — подумал альфа и, подтянув сползающую простыню, вышел из-за полок.       — Ох ты ж…! — испугался омега, увидев краем глаза светлый силуэт. Он схватился за сердце и вытащил наушники.       — Прости, я не хотел тебя пугать.       — Зачем же так подкрадываться?       — Вообще-то я звал, — оправдывался Юнги. — Что слушаешь? Откуда этот плеер?       — Девушка из соседнего дома дала послушать, когда я ходил за едой, — ответил танцор, — тут джаз. Ты тоже должен послушать.       — Давай, — согласился тот и, убрав швабру из руки мужа, подошел к нему в плотную.       Омега сунул один наушник в ухо альфы, второй-себе и окунулся в, приглашающе раскрытые простынные объятия. Юнги обернул ткань вокруг их тел, прижал любимого к себе, и они стали медленно покачиваться в танце, будто большая шаурма на четырех ножках.       — Правда ведь красиво? — спросил Чимин.       Под прикрытием простыни его ладони скользнули по обнаженной спине вдоль позвоночника, на миг задержались на изгибе поясницы и отправились ниже, чтобы мягко лечь на удобно-округлые альфьи ягодицы.       — Да, у этого парня вкус немного лучше, чем у брата, — не подумав брякнул Юнги.       — Вообще-то музыку дала мне девушка, — поправил его омега, — и какого еще брата? Ты вообще о чем?       — Ну… — не время сейчас делиться своей теорией, но раз уж проболтался, придется договаривать. — Я про Намджуна и его рэп. Мне кажется тебя так штырило с него всю прошлую беременность только потому, что наш Жжуни, — он ввернул раскатистое «жж» с интонацией Гука, чем вызвал улыбку на любимом лице, — в будущем будет любить такую музыку.       — Он и сейчас уже заслушивается, если включить, — заметил омега.       — Ну вот, видишь. Хотя сам ты потерял к ней интерес сразу после родов. Так ведь?       — Ага, я не против иногда послушать, но не так чтобы часто.       — А этот новый товарищ, — Юнги скосил глаза вниз, как бы указывая на живот, — видимо будет любить джаз и клубнику. Шаурма на ножках замерла. Чимин вопросительно посмотрел на мужа:       — Ты считаешь, что мелкие пакостники управляют моими вкусами с первых часов существования?! Это вообще возможно?       — Это просто мои наблюдения и предположения, — улыбнулся альфа, — поживем-увидим.       Вдруг Чимин опять вскрикнул и подпрыгнул на месте. Их ног коснулось что-то теплое и пушистое.       — Ах, это кот, — облегченно выдохнул омега.       — Ты что всего пугаешься? — удивился Юнги. — Раньше за тобой такого не замечал.       — Сам не пойму. Видимо новое место, всё тут как-то… неожиданно.       Между тем животное просочилось между их ног, запрыгнуло на нижнюю полку стеллажа и подвернув под себя передние лапки, удобно улеглось.       — Интересно, он чей-то? Или сам по себе кот? — спросил альфа.       — Как раз той девушки, что дала мне плеер, — ответил Чимин. — Ее зовут Эми. Живет с родителями через два дома. У них магазинчик с фруктами и сладостями. Милые люди. Родом из Шотландии, но живут тут уже больше пятнадцати лет.       — Как давно ты проснулся, раз успел и в кухне прибраться и с соседями перезнакомиться?       — Пару часов назад. Я проголодался, — признался Чимин. — Ты ведь тоже хочешь кушать? Там на подоконнике пакет с едой и парой бутылок воды. Ну или можем одеться и дойти до ресторанчика.       — Никуда мы не пойдем, — сразу же отозвался Юнги. — Можем отнести еду в постель.       — Хм, чтобы не пришлось одеваться?       — Ага, сегодня мне всё ужасно лень.       — Перетрудился ночью, бедняга? — сочувственно похлопал ресницами омега.       — Конечно, — усмехнулся трудяга и вытряхнул мужа из простыни, — я же должен был постараться, чтобы тебе «всего хватило» на этот раз.       Он ущипнул омегу за голое бедро и, пока тот не сообразил что к чему, неуклюжим свертком рванул в сторону лестницы, прихватив по пути пакет с провизией.       — Думаешь, не догоню? — крикнул вдогонку Чимин и погнался следом. Но уже на первых ступенях вспомнил про клубнику и решил вернуться. А потом за одно захватил и кота.       Они долго ели и болтали, сидя посреди будущей мастерской на всклокоченном матрасе. Обсуждали обустройство дома и кафе, возможные сложности с ремонтом и переездом, если Чимин и правда в положении.       — Мы со всем разберемся, не переживай, — успокоил мужа Юнги, подсовывая ему еще одну ягоду.       — А я и не переживаю, — ответил тот и откусил половину лакомства, — я в нетерпении. Уже полная голова идей, так хочется скорее все их воплотить.       — Воплотишь, — кивнул альфа, протягивая на ладони коту кусочек пирожка. — Ты говорил, что в последнем полугодии вам нужно выбрать реальный объект для заключительного проекта. Может, как раз это, — он обвел взглядом комнату, — и станет твоей дипломной работой?       На том и порешили.       После обеда и до самого вечера Чимин измерял и зарисовывал отдельные участки дома, делал пометки по коммуникациям, электричеству и вентиляции, лазил на окна, фиксируя их высоту. В общем, изучил их будущее жилище вдоль и поперек, разве что под плинтус не заглянул. Пока что.       Юнги тем временем прошелся по соседям, чтобы познакомиться и взять на время инструменты. Потом переоделся в домашние штаны, что для них обоих заботливо привез Бомсу, и занялся мелкими неполадками: подкрутить розетку, приколотить торчащую ступеньку, починить протекающий кран.       Кот разрывался между ними, желая помочь сразу обоим. В итоге плюнул, и разлегся в подоконнике будущей детской комнаты, где Чимин развернул свою архитекторскую базу.       — Хорошо, что с водой тут всё нормально, — складывая инструменты в ящик, сказал Юнги, — можно душ принять. А то я весь увозился.       — Погоди, — откликнулся Чимин, нависая над разложенными на полу исписанными и изрисованными листами, — сейчас вместе пойдём — воду надо экономить. Я почти закончил.       Альфа посмотрел на наброски через его плечо и присвистнул.       — Хочу здесь жить! — восторженно произнес он, изучая будущий интерьер их дома. — И работать!       — Будешь, — со смехом отозвался архитектор и, положив карандаш, довольно кивнул. — Хватит на сегодня. Теперь нужно посмотреть на материалы. В следующий выходной сходим на строительный рынок.       — Сейчас кое-что скажу и не вздумай смеяться, — Юнги помог Чимину подняться с пола. — Меня ужасно заводит, когда ты такой.       — Какой?       — Взрослый, профессиональный, сосредоточенный, — он стал расстегивать рубашку на груди омеги, — обычно я вижу тебя домашним папочкой, который играет с детьми, ухаживает за ними. И иногда забываю, каким еще ты можешь быть.       — Значит тебя заводят взрослые и серьёзные? — уточнил Чимин, проверяя ладонью правдивость мужа. Тот был уже на половину честен. Продолжая поглаживания через ткань штанов, омега добился готовности к полной искренности. — У меня есть повод ревновать? Вокруг тебя каждый день крутится толпа таких…       — Таких больше нет, — отозвался Юнги и, порывисто закинув руки мужа к себе на плечи, подхватил его и прижал к ближайшей стене. Две, оставшиеся не расстегнутыми, пуговицы отлетели от резкого рывка и запрыгали по полу. Рубашка полетела следом. На ее место пришла россыпь поспешных поцелуев и ласки горячих требовательных рук.       — Ты точно беременный, — сообщил альфа, на миг прервав поцелуи. — Твой аромат изменился и сводит с ума.       — Ох уж этот твой альфий нос, — хихикнул Чимин, чей рассудок тоже едва теплился от пьянящего запаха розмарина.       — Ох уж этот омежий… весь ты! — Юнги опустился на колени, полностью раздевая мужа, поднимая его ногу и жадно приникая губами к самым чувствительным местам. Чимин вжался в стену, громко хватая воздух и скользя пальцами по шершавой штукатурке.       — Глубже! — взмолился он минуту спустя, изнемогая от дразнящих ласк кончика языка, — прошу, Юнги, глубже!       Тот ухмыльнулся и, крепче обхватив бедра мужа, стал туго проталкиваться внутрь. Спустя несколько мягких толчков он смял пальцами ягодицы Чимина и максимально глубоко выполнил его просьбу. Ответом послужил громкий стон и обильная сладкая смазка, от аромата которой альфе окончательно снесло крышу.       — Иди ко мне, — прохрипел он, поднимаясь на ноги. Быстро высвободившись из собственной одежды, развернул мужа лицом к стене, и придвинул к себе его зад. Тот податливо прогнулся в пояснице, уперся лбом в шероховатую поверхность, скребанул по ней ногтями… Он не мог больше ждать. И Юнги это знал.       Как будто не было прошлой ночи. Как будто они не пережили несколько часов восхитительной сцепки. Как будто вообще не виделись месяцами, раз так сильно соскучились друг по другу.       Чимин хотел мужа жадно, до нетерпеливых слез и жара в кончиках пальцев. Юнги отдавал ему всё, что у него было. Сильно, до криков и дрожи, до выступающих капелек пота между лопатками, до непристойных слов, срывающихся с омежьих губ, что возбуждало еще сильней.       — Бесстыжий! — Юнги развернул мужа к себе лицом, и вновь быстро вошел внутрь, придерживая бёдра омеги сильными руками. Ненадолго замер, тяжело дыша ему в шею и обшаривая глазами опьяненное желанием лицо. — Не думал, что ты знаешь такие слова, — сказал Юнги плавно высвобождаясь. — Скажи еще раз! — толкнулся вглубь, срывая стон. — Скажи, глядя мне в глаза. Хочу видеть, как твои нежные губки произнесут это, — он вновь отдалялся, и вновь вонзался, с силой проволакивая мужа спиной вверх по стене, — как они попросят сделать это с тобой, мой бесстыжий, — еще толчок, еще стон, — совершенно бессовестный развратник.       Чимин, и без того румяный, окончательно залился краской. Но помедлив лишь пару секунд пьяно улыбнулся и длинно лизнув мужа по щеке, повторил непристойную фразу, смачно проговаривая каждое похотливое слово.       — Ах, ты! — задохнулся тот, почувствовав волну возбуждающего жара, будто его окатили грешным адским пламенем, — ты правда хочешь этого?       Чимин кивнул. Его щеки горели от стыда, но глаза и губы улыбались так невинно и тепло, будто он просил порцию клубничного мороженого. Юнги не знал чему верить. Но в итоге поверил своим ушам и сделал всё возможное, чтобы выполнить просьбу любимого в лучшем, а в данном случае, в грубом и самом непристойном, виде.       Их накрыло слишком быстро. Но обоих одновременно и так мощно, что они едва устояли на ногах. Очередное «спасибо» каменным стенам за надежно подставленное плечо.       — Ноги не держат, — пролепетал матерщинник, цепляясь за руку альфы, — не отходи, пожалуйста.       — Угу, — Юнги упёрся мокрым лбом о стену над плечом мужа и тяжело дыша, спросил, — почему ты раньше никогда не говорил таких вещей?       — Я их думал, — вновь чуть краснея, ответил омега, — но язык не поворачивался произнести вслух. А теперь, готовься, — он повернул лицо к уху любимого и тихо прошептал, — я буду говорить всё, что думаю, потому что знаю — ты меня любишь, хочешь и примешь любым, — он обхватил альфью мочку губами и нежно пососал ее, шершаво дыша в самое ухо.       Юнги покрылся мурашками. Да, ему только их не хватало для полной устойчивости.       — Ты невозможный! — взмолился он. — Добьёшь меня скоро. С кем потом будешь детей растить?!       — Пойдем наверх, — в Чимине проснулась заботливая совесть, — приляжешь. Тебе надо отдохнуть.       — Нет, сначала в душ, — хохотнул альфа, выпрямляясь и уводя мужа в ванную. — Что ты там говорил? Мыться надо месте, чтобы воду экономить?       — Да, где-то слышал такой совет, — засмеялся Чимин, еле сгибая дрожащие колени. — Думаю, нам сейчас он как раз подходит.