***
Она пошла дальше. В тот самый день почти девять месяцев назад. Незнакомый альфа с запахом розмарина обнял ее и посоветовал двигаться вперед. До этого всё внутри нее умирало от тоски по потерянному мужу, но этот сонный молодой мужчина парой слов и невинными объятиями смог вдохнуть в нее маленькую искорку жизни. Она решила, что как бы не было тяжело и больно, она станет жить дальше. Поэтому на следующий же день ушла со старой работы, выставила на продажу большую квартиру, которую они с мужем обживали с пустых стен и выкинула все вещи, что тянули ее ко дну. Конечно, забывать любимого она не собиралась, но постаралась оставить в только то, что напоминало о счастливых моментах. И вот, спустя почти девять месяцев она живет в небольшой, но очень уютной квартирке, работает дежурным медиком в прекрасном отеле и вроде бы начинает влюбляться в интересного альфу с кедровым ароматом. — Я принесла тебе кофе, Инсон, — сказала она, протискиваясь в помещение охранника с двумя большими стаканами в руках и бумажным пакетом подмышкой. — А еще захватила кучу сладостей на этой конференции. Там столько народу… — О, Соён, привет! Прикрой скорее дверь, — отозвался кедровый. — Иди посмотри! Он указал на один из множества мониторов, на каждом из которых отображалось видео с камер наблюдения в реальном времени. На указанном был отчетливо виден большой бильярдный стол со стороны барной стойки. Если бы там был бармен, то наблюдатель мог бы крупно увидеть его спину. Но ни бармена, ни какого-то другого персонала там не было. В помещении находилось только два молодых человека. — Ого, кажется что-то намечается, — засмеялась женщина, невольно краснея. Их с Инсоном отношения еще очень далеки от происходящего на экране. Но они оба хотели бы уже приблизить этот момент. — Я должен дать сигнал охране, — потянулся к рации мужчина. — Так не положено. — Погоди, — попросила Соён, присмотревшись к одному из главных действующих лиц. Этот парень агрессивно теснил второго к столу, покрывая поцелуями его лицо и шею. При этом орудовал руками на его пятой точке так, словно месил упругое тесто. Тесто явно было счастливо быть взмешанным и так качественно размятым, но, как оказалось имело и свои соображения. — Ты их знаешь? — уточнил охранник, невольно улыбаясь, поглядывая на счастливые лица целующихся. — Одного из них, — она указала на Юнги, — когда-то он вытащил меня… из глубокой депрессии. — Прежде Соён не рассказывала Инсону о своих прошлых отношениях и утрате мужа. — Как? — не понял он и внимательно посмотрел на ту, чьи губы манили к себе вот уже несколько месяцев, а он всё никак не мог решиться пригласить ее на свидание. Идиот? Идиот! — А тебе обязательно прерывать их? — она кивнула на экран. — Таковы правила. Никаких утех в общественных местах. — А если заблокировать дверь и прервать запись? — осторожно поинтересовалась она. — Это… — мужчина почесал чуть седеющий висок, — так не положено. Но наверное можно устроить, если ты уверена, что эти ребята нормальные и не разнесут всю комнату. — Уверена, — ответила совсем неуверенная Соён. — Благодаря этому альфе я сейчас здесь. — Хорошо, — Инсон снова посмотрел на чарующие женские губы, — монитор отключить я не могу, но запись мы прервем и двери заблокируем. Их никто не побеспокоит. — Спасибо! — улыбнулась Соён. — Если хочешь, я бы могла немного рассказать тебе о себе. — Очень хочу, — признался тот. Обезопасив приватность Минов, они проговорили целый час или около того. Когда Соён закончила рассказ, то обнаружила себя в слезах и теплых кедровых объятиях. Губы, никем нецелованые уже полтора года, ожили от нескольких скромных, но многообещающих поцелуев. Теперь она верила, что ее зарождающееся чувство взаимно. Тем временем экранные парни от стола переместились на одно из двух кожаных кресел. Омега, снова одетый, но не застегнутый, устроился на полу между колен розмаринового знакомого Соён и медленно целовал его красивый обнаженный торс. Тот откинулся на спинку массивного кресла. Даже на крупно-пиксельном изображении было видно, как ему хорошо. Выражение полного удовлетворения и блаженства царило на лице, обрамленном темными влажными волосами. — Пожалуй, мы должны им напомнить, где они находятся, — хохотнул альфа, вспомнив о подопечных. — Да, пора. Мой перерыв закончился. Да и конференция вот-вот будет распущена. Кто-то из гостей может захотеть сыграть в бильярд, — поддержала женщина и встала, нехотя покидая уютные объятия. — Моя смена заканчивается… — начал было Инсон. — В шесть утра, как и моя, — закончила за него Соён. — Проводишь меня после работы? — Только сначала позавтракаем, хорошо? Не в отеле. Женщина кивнула и, бросив благодарный взгляд на кайфующего в руках мужа Юнги, вышла из комнаты видеонаблюдателя.***
Что-то громко щелкнуло со стороны двери. От неожиданности Чимин чуть не подскочил. Юнги тоже резко подобрался и прямо сел в кресле. — Как будто замок щелкнул, — сказал он, пытаясь рассмотреть дверной проем, который по цвету и отделке сливался в деревянными панелями стен. — Нас что, заперли? — округлил глаза омега и потянулся застегивать на себе рубашку. — По звуку наоборот, похоже что открыли, — не понимая, что происходит и что они вообще здесь делают, сказал Юнги. — Подай одежду. Чимин покрутил головой и заметив голубой водопад ниспадающий из угловой лузы, поспешил извлечь рубашку и передать мужу. Пиджак нашелся на спинке кресла рядом со входом. Омега смутно припомнил, как он выпил свои таблетки. Потом им показали где бильярдная. А дальше... они ворвались в это помещение и, едва поняв, что тут никого нет, стали срывать друг друга одежду и маски приличия. — Ох, что же мы натворили? — он прижал руки к лицу. То горело от стыда и недавно пережитого огненно-бестыжего секса у (и частично на) бильярдного стола. Грудь, ладони и щека всё еще ощущали трение дорогого бельгийского сукна. — Ничего-ничего, — попытался успокоить его Юнги, заправляя подол рубашки в брюки, — либо нас закрыли случайно, забыв о нашем существовании а теперь вспомнили, либо снимали скрытой камерой и скоро будут крутить киношку с нами на всех порно-каналах. Одно из двух. Но в любом случае ничего страшного. Он говорил серьезным тоном, но в глазах искрились смешливые огоньки. — Да иди ты, — фыркнул Чимин, перекинув цепочку сумки через голову и плечо, — тут нет никаких скрытых ка… И вдруг он заметил темную полусферу на потолке над барной стойкой в углу. Именно в этот миг на ней зажегся красный огонек. И был он безжалостно направлен прямо на гостей. Тем временем альфа проверил, всё ли нормально с их внешним видом, состоянием комнаты и потянул мужа за руку. — Пойдем отсюда. — Быстро уезжаем домой, — сердце гулко грохотало в ушах Чимина. Стыд то какой! — Нет, мы же сняли номер, забыл? — спокойно возразил Юнги и, уверенно обняв любимого, потянулся за поцелуем. — Они же всё видят, — попытался воспротивиться Чимин. Но Юнги не дал ему сбежать. — Я плохо помню, что мы здесь вытворяли, но уверен-это было похлеще невинного поцелуя, — и нежно прильнул к омежьим губам. — Значит в номер? — смирившись уточнил омега. — В номер, — кивнул альфа, а потом повернулся лицом к камере и, слегка кивнув, послал салют ото лба двумя пальцами. Красный огонек дважды мигнул в ответ. — Капец! — задохнулся Чимин, осознав, что там реально кто-то есть. — А мне кажется, он нам друг. А значит не станет крутить эту киношку по центральным каналам, — хохотнув, сказал альфа и повел мужа к выходу. Пережив столько волнений из-за первой в жизни профессиональной конференции, сейчас ему было настолько спокойно, что хоть трава не расти. До тех пор, пока они не остались наедине в номере за запертой дверью, Чимину казалось, что каждый служащий и гость отеля всё знает. Во всех лицах он будто видел осуждение или насмешку. Но спокойный и беззаботный альфа был рядом и отвлекал его разговорами. — Позвони родителям, — велел он, — а я пока пойду воду в душе настрою. — А, да, точно, — опомнился омега совсем никакой от пережитого стресса. — Давай попросим Хамсу остаться у нас, чтобы утром ему не тащиться в самую рань? — Ага, скажи, чтобы взял на себя завтраки. Мы вернемся не раньше десяти. Поговорив с домашними, Чимин разделся и присоединился к мужу под душем. — Ты сказал, что почти не помнишь, чем мы занимались в бильярдной. Правда чтоль не помнишь? — Очень смутно, если честно, — признался Юнги, поглаживая плечи любимого большим ароматным мылом. — Фрагментами или как будто… — Что? — Будто это были не мы. Было очень хорошо, это точно. У меня остались только ощущения. Все эти потрясающие ощущения! Но сам процесс почти выветрился из памяти. Оба удивленно смотрели друг на друга. Чимин чувствовал то же самое и не мог найти этому объяснение. — Помню Хёнджин говорил о чем-то подобном, — вдруг вспомнил он. — Про их самую первую ночь. Он смеялся, говоря что профукал момент, когда лишился девственности. Сказал-помнит только, что было очень классно. — У этих истинных заморочек больше, чем в Намджуновых картинах, — усмехнулся Юнги. Помнили они или нет, но тела явно потрудились на славу и требовали отдыха. Да и волнения всего дня не прошли даром. Закутанные в пушистые белые халаты они забрались в постель и, хоть для сна было еще рановато, вырубились прямо с сырыми волосами и включенным светом. Дернувшись, Юнги проснулся в кромешной тьме. Первые несколько секунд он не мог сообразить где находится, почему так затекла шея и что это за суета под одеялом. Что-то бугрилось, пыхтело и очевидно запуталось в полах альфьева халата, пододеяльника и своих конечностях. — Чимини, это ты? — совершенно бестолково спросил Юнги, откидывая край одеяла. — Нет, сосед из двери напротив, — отозвался омега и вдохнул полной грудью. — Ух, жарко тут. А ты чего проснулся? — Ээ… — похрустывающим со сна голосом протянул альфа, — может потому что ты топчешь меня и качаешь кровать? Чего там забыл? — Хотел сделать сюрприз, но запутался и не смог найти где тут твой… халат, а где одеяло. Видимо, зря свет выключил. — А нельзя было утра дождаться для сюрприза-то? Да и мой… халат, — он кашлянул сквозь улыбку, — спит еще. Я и сам его, пожалуй, не найду с первого раза. — Зато мой, как-то сам нашелся, — признался Чимин и, чтобы доказать, уперся в бедро мужа сильно окрепшей плотью. — Я от этого аж проснулся. Утро наступит через пару часов, так что мы могли бы… — Могли бы, — повторил Юнги. И подумав немного, предложил то, о чем они раньше никогда не говорили. — Только если ты будешь сверху. — Как это-я сверху? — наивно удивился омега. — Ну вот, я сижу на тебе… — и тут до него дошел смысл слов мужа. — Серьезно? Хочешь попробовать? — Ну а что? Жизнь коротка, нужно успеть испытать всё. — Оойх, я только представил и аж мурашки побежали, вот, потрогай, — Чимин притянул ладонь мужа к своему предплечью и выше. Его кожа и правда была вздыблена настороженными пупырками. — Ну что? — разглаживая их теплом руки, басовито промурлыкал альфа. — Хочешь? Давай, пока я не передумал. — Давай, — глупо кивая, отозвался Чимин, будто ему предлагали конфетку. Это было странно. По началу смешно и непонятно куда, чего и почему так туго. Но на выручку им пришли глубокие, долгие ласки при участии языка и обильной смазки. Омега был так осторожен и внимателен к каждому отклику мужа на свои действия, что смог добиться его полной готовности, не причинив никакой боли или дискомфорта. Плавно войдя и, несколькими мягкими толчками, погрузив всё свое скромное омежье достоинство внутрь, он замер. Не веря в происходящее, чувствовал новое, мощное удовольствие с непривычной стороны. Внутренняя сущность, как ни странно, одобрительно кивала, подбадривая носителя и обнажала клычки, готовясь проявить себя. — Всё хорошо, — отозвался альфа, приподнимаясь навстречу любимому. — А теперь просто двигайся так, как чувствуешь. Как тебе самому будет приятнее всего, — он слегка выгнул спину, демонстрируя куда именно нужно упираться для наилучшего эффекта. А потом немного отодвинулся и вновь прижался к паху мужа, подталкивая его к активным действиям. Вот только Юнги не был готов к тому, что его сразу так сильно накроет от этой активности. Тело само реагировало, рвалось навстречу, а он только и мог, что хвататься за простыни, кусать подушку и стараться не слишком громко стонать. — Тебе приятно? — спросил Чимин, испугавшись очередного хриплого возгласа. — Или остановиться? — Только попробуй! — рыкнул альфа. А потом чуть смягчился и попросил обхватить его член рукой для абсолютной полноты картины. — Какой же… — Чимин задохнулся, взвесив в ладони могучий орган. Резко захотелось ощутить его совсем другим местом. Но он сдержался. И тут на него что-то нашло. Бурное, спонтанное и какое-то неотвратимое желание. Скорее всего это опять была заслуга коварной сущности, которая умела захватить власть, пользуясь занятостью Чимина. Продолжая ритмично атаковать сзади и старательно наглаживать спереди, он потянулся к шее мужа. — Прости, — сдавленно пискнул Чимин и впился зубами в то самое место, где омегам обычно ставят метку. Соленые капли крови окрасили губы, скользнули по языку густым теплом, но сущность продолжала сжимать челюсти до тех пор, пока все четыре клыка не прорвали кожу. Юнги зашипел от боли. А спустя несколько секунд шипение переросло в сдавленный, напряженный стон. Омега тут же ослабил кусь и стал зализывать ранки в том же темпе, с каким двигались его бёдра и рука на альфьей плоти. Семя обильно заливало эту руку, пачкало постель, распространяло аромат розмарина. Юнги тяжело дышал и подёргивался от малейших манипуляций мужа. Каждый нерв пробивало током от прикосновений. Но вот из дырочек на шее прекратила сочиться кровь. Еще несколько раз ласково пройдясь языком по отметине, Чимин выпрямился и потянулся назад, на выход так сказать. — Куда собрался? — донёсся пересохший голос альфы. — Но… я подумал… — омега замер, ошалело глядя на метку. Он что, правда пометил мужа? — …что ты захочешь отдохнуть. — Отдохну, когда получу законное, — строго сказал тот и полуобернувшись на супруга, добавил с ироничным смешком, — раз уж ты сегодня альфа, доделай всё как положено. Но не затягивай, руки подгибаются. — Может не надо… — Чимин! — рыкнул, всё еще настоящий, альфа командным голосом. Омега послушно отставил все споры и прижавшись грудью и животом к спине любимого вновь набрал обороты. В голове лихорадочно крутились воспоминания об укусе, о податливых движениях мужа навстречу, его истекающем семенем члене в омежьей руке, и эти обильные скользкие белёсые струи, капли крови, узкое кольцо мышц… Калейдоскоп образов кружил голову, смешанный аромат розмарина с уже встроенными нотками мёда, дополнял это безумие и омега быстро кончил с очень необычными ощущениями. Внутри было пусто, но зато он сам стал тем, кто наполняет другого. Сильно, глубоко, пусть и не слишком, проникая в альфу и заливая собой не предназначенное для этого пространство. Дождавшись последних судорожных толчков, Юнги тяжко вздохнул и медленно соскользнул с омеги. — Это было чертовски больно, — морщась и смеясь, он упал на подушку. — Надо было остановить меня, — расстроенный Чимин даже не успел порадоваться приятной развязке. — Мы бы и не начинали, если бы ты сразу сказал… — Да я только про укус, балда, — альфа притянул мужа к себе на плечо. Мокрое пятно осталось в стороне и намекательно распространяло сильный запах. — Про укус… Прости, я ведь не планировал. Омега вновь попытался приподняться, чтобы извиниться как следует и, не знай, вернуть всё как было что ли. Но Юнги еще крепче обнял его и велел не рыпаться. — Я уже понял, что не планировал. Обычный ты не продолжил бы жевать меня, после того, как услышал, что мне больно. — Прости, — еще раз промямлил кусачий. — Хватит извиняться, — Юнги положил ладонь на щеку любимого и зацеловал ему всё лицо. Налакомившись, посмотрел в глаза и тихо, почти мечтательно произнёс, — ну вот я и не альфа. — Аа?! — возмутился Чимин. — То есть я хотел сказать: всё было прекрасно! Во, — поспешно изменил показания Юнги и довольно жмурился на то, как Чимин покатился со смеху, вляпался локтем в сырое пятно и, дернувшись, будто это была лягушка, вскочил. — Давай вставать! — скомандовал омега. — Если хочешь, можешь прилечь на одеяло, но мне необходимо удалить это пятно. Слишком многое мы себе позволили в этом отеле, — ворчал он продолжая посмеиваться. Стряхнул мужа с простыни и стащив ее с кровати, понес в ванную. — В бильярдной натворили незнамо что, — говорил он сам с собой, засовывая часть простыни под напор воды, — потом тут шумели и стонали-соседи наверное уже третьего ребенка делают с нашей подачи. Утром вместе со счетом нам выдадут черную карточку, точно тебе говорю. — Что еще за черная карточка? — спросил, неожиданно оказавшийся за спиной, Юнги. — Ну не знаю, что там выдают, когда клиентов вносят в черный список. Короче, сюда нам путь заказан. — Пф, да не переживай ты так, — проряхтел альфа, забираясь под душ. Было видно, что он всё же чувствовал последствия перехода в омежью лигу. — Никто ничего не заметил и не скажет. Да и что такого мы собственно сделали? — Хмм, ну как минимум осквернили бильярдный стол. Он, наверняка стоит целое состояние. — Нет, там мы и капли мимо не проронили, — мурлыча под горячей водой, возразил Юнги. — А ты же вроде не помнишь, — прищурился Чимин, — избирательная амнезия? — Осмотрел, когда уходили, — спокойно отозвался альфа, — бросай и иди сюда, всё равно после нас придут менять постель и убирать номер. — Не хорошо как-то… — омега выключил кран и, скомкав несчастную простыню, кинул ее в корзину для белья. — Домой хочешь? — Очень. — Сейчас пойдем. Подойдя к администратору в шесть утра, они расплатились и оставили прекрасный отзыв. Девушка за стойкой поблагодарила и пригласила их почаще приезжать к ним в гости. — Вот видишь, — сказал Юнги в полголоса, когда они выходили из отеля, — никакой черной карточки. Перед ними шел рослый альфа с приятным ароматом кедра. На крыльце стояла женщина и трогательно улыбнулась вышедшему мужчине. А потом перевела взгляд на Минов. Юнги посмотрел в ответ, но не узнал свою случайную знакомую из роддома. Чимин крепко держался за руку супруга и повел его налево, в сторону широкой улицы, говоря о детях и о том, как он соскучился по беготне топотливых ножек. Тот кивал и весело улыбался. Соён проводила их взглядом. Потом точно так же взяла за руку своего альфу и спросила: — Ну что, завтрак?***
Ранним мартовским утром, в воскресенье, улицы города обычно пустуют. Было прохладно, легкие костюмы не спасали, поэтому немного прогулявшись, подышав воздухом и тишиной, они взяли такси и направились домой. — Все еще спят, — уверенно прошептал Чимин, когда они вошли в дом. Дверь на лестницу ведущую наверх была закрыта, в кафе чистота и порядок-ребята всё сделали. — А может и не все, — Юнги взглядом указал на полоску света под кухонной дверью. — Пойдем, посмотрим. Они пересекли зал и тихонько приоткрыли кухню. И тут до их слуха донеслись приглушенные стоны, возня и мокрые, чмокающие звуки. Те раздавались со стороны всем хорошо знакомых стеллажей. Этот отсек помещения пора залить цементом, либо уж повесить над ним вывеску: «интимный уголок». — Что за…? — перегянулись Мины. Никто из них не решился громко сообщить о своем возвращении, но нужно было выяснить кто и с какой стати облюбовал их коморку. Они прошли вперед и сквозь полки увидели очертание двоих. За стеллажом было темнее чем в кухне, поэтому увидеть кто именно там развлекается было трудно. Мелькнули светлые волосы, потом темные, в которые тут же вплелись тонкие пальцы. Частое дыхание вперемешку со стонами. Весьма довольными стонами, одобрительными и какими-то призывными. Тот кто их издавал явно хотел большего. Пройдя еще немного вперед, Юнги уловил смешанный запах кофе и персиков. Повернувшись к мужу он беззвучно, одними губами произнёс: — Хамсу и Феликс. В этот момент что-то звякнуло на полке, Феликс ойкнул, Хамсу утробно зарычал. А потом всё замерло и в наступившей тишине раздовался только протяжный тонкий, красивый стон омеги. Слишком протяжный для секса, слишком четкий для поцелуя. Что же они там делают? Потянув мужа назад, Чимин обо что-то запнулся (всё же он был папой Джуни) и металлическая посуда подпрыгнула громко тявкнув, как сторожевой пёсик. — Кто там? Хамси, что это было? — громким шёпотом запаниковал Феликс. — Это мы, — подал голос Юнги, — всего лишь я и Чимин, спокойно. Сердечных приступов на сегодня хватит. — Ох, боже, я чуть не обделался, — оттягивая ворот футболки, выглянул омега. Хамсу показался следом. На его губах едва заметно блестели капельки крови. — Что у вас происходит? Вы что, вместе? — спросил Чимин, озадаченно глядя то на одного, то на другого. За все десять дней, что Феликс работал у них, никто из Минов не замечал, чтобы эти двое как-то сблизились. Скорее наоборот, альфа избегал Феликса из-за запаха, а тот старался держаться подальше, чтобы не напрягать. — Ну мы… — растрепанный блондин почесал затылок, — как бы да. — Никаких «как бы», — Хамсу подошел сзади и приобнял омегу за талию. — А теперь, вы не могли бы оставить нас на пару минут? — со всем уважением спросил он шефа. — Конечно, — кивнул тот, слегка улыбаясь, — кухню не разнесите. Открывать через два часа. Как потом выяснилось… А выяснялось оно очень бурно, радостно и периодически зевая, ведь Феликс и его парень, не спали всю ночь. Так вот, как выяснилось, вчера вечером перед закрытием к официанту опять кто-то приставал и он боялся выйти из кафе, чтобы пойти домой. Хамсу, который должен был привести всё в порядок и закрыть заведение, предложил остаться. Да, он не имел права решать без ведома хозяев и готов был понести наказание. Но отпускать Феликса одного в ночь ему показалось не правильным. Закончив уборку они решили перекусить. Пока ели и болтали, Хамсу понял, что уже не теряет рассудок от аромата омеги. Так они смогли спокойно, как простые друзья, сидеть и есть за одним столом. Слово за слово, история за историей и вот они уже узнали друг о друге больше, чем знал кто-то еще. — А потом я сказал, что хотел бы избавиться от своего бешеного запаха, — признался Феликс Чимину, пока они открывали кафе и запускали кофе-машину. — А он такой хоба, берет меня за руку и говорит: «с этим я могу помочь тебе», - Феликс изобразил голос альфы таким низким и драматичным, что Чимин невольно засмеялся, - Я опешил, ведь альфы никогда не касались меня просто так, без намерения зажать где-нибудь в подворотне. Я уже приготовился пустить в ход голос, но Хамсу сказал, что я ему очень нравлюсь. Что его умиляют мои веснушки и мой дурацкий юмор. Наговорил, в общем, всякого. И я поверил. Может я и дурак наивный, но он мне тоже нравится очень. Потом он предложил подумать о метке. — О метке?! Так сразу? — округлил глаза Чимин. — Ага, полюбуйся, — он оттяну воротничок и продемонстрировал отметины, — Ты же знаешь, что аромат кофе сбивает все запахи. И мы подумали, что он может справится даже с таким перенасыщенным персиковым… что с тобой? — Феликс прервался, потому что Чимин резко бросил папки с меню и стал трясти рукой и дуть на пальцы. В это время за стеной в кухне раздался грохот и громкие голоса. — Лед, скорее! — крикнул Хамсу. Феликс с тревогой оставил друга и рванул к холодильнику, вынул ведерко со льдом и побежал на кухню. Юнги шипел, ругался и тряс рукой. Большой, указательный и средний пальцы покраснели и начали покрываться волдырямм. — Отвлекся, — пояснил он, принимая лед из рук официанта, — полотенце загорелось. — Где у нас мазь от ожогов? — спросил бывалый Хамсу. Они все порой обжигались, резались и опаляли себе брови, но пока рядом есть друзья, можно рассчитывать, что эти мелкие неприятности не причинят больших проблем. Вот только раньше никто не обжигался о папки меню.