***
— Нет уж, Тэхён, будь добр, отмени свои съемки или перенеси на пару дней! — прижимая телефон плечом к уху, сказал Намджун. Руки были заняты готовкой позднего ужина для девушки. — Ну и что, что это Вог?! Ты ведь понимаешь, что речь идет о двадцатипятилетии со дня свадьбы родителей? — Ну Джуни, — Тэхён как раз заходил в квартирку, в которую они с Чонгуком переехали, как только перебрались в столицу. Кругом еще царил бардак и неразобранные коробки с вещами. Бросил ключи, снял обувь и улегся на пол прямо в коридоре. Ноги гудели нещадно. — Я так долго ждал этого контракта. А если сейчас откажусь, то со мной вообще не захотят больше связываться. — Это такое важное издание что ли? — уточнил старший. — Конечно! — взвился Тэхён. — Ты на Луне живешь? Вог, дорогуша! Это же вершина. И я хотел бы на ней побывать, пока… — Пока что? — Потом скажу. В общем мне очень нужно с ними поработать. Может ты перенесешь начало праздника на вечер? Всего часов на пять позже, чем планировал. Тогда Чонгук заберет меня со съемок и мы успеем к самому началу. — Ух, ладно, — Намджуна распирало от гордости за братишку. Конечно он знал что значит Vogue в модном мире, как знал и прочие журналы, ведь его маленький Тэхёни был моделью с пятнадцати лет и засветился во всех изданиях от школьной листовки, до серии разворотов в Harper’s Bazaar. Но юбилей родителей! Это очень важный день. С другой стороны папа бы расстроился, если бы сыну пришлось отказаться от мечты только ради застолья в их с отцом честь. — Перенесешь? — с надеждой спросил звезда сентябрьского Elle. — Конечно, малыш. Я уже перенёс, просто хотел поворчать. — Джуни, я люблю тебя! Даже когда ты такой вредина. — Еще слезу пусти, — хохотнул Намджун. — Вы подарок приготовили? — О да, — загадочно протянул Тэхён, поглаживая свой идеально плоский модельный пресс, — он уже надежно и весьма симпатично упакован. — Хорошо, — одобрительно хмыкнул Намджун, — надеюсь это не комплект постельного белья или чайный сервиз? — О, кстати, я присмотрел один комплект белья. Шелковый. Такой темно-синий. Как думаешь, подарков ведь много не бывает? — Хм, ну зная наших родителей… — засмеялся старший, — думаю шелк они точно оценят. — Завтра же упакую и его, — отчеканил Тэхён. — Ладно, Джуни, мне пора. Сейчас уже Гуки придёт, а я тут поперёк коридора лежу. С трубкой в руках точно встать не получится. — Ты так сильно устаешь? — заволновался старший, оторвавшись от готовки. — В последнее время много работы. — Скоро себя вообще изведешь! Ты питаешься хоть нормально? — Еще один папочка! — закатил глаза Тэхён. — Конечно нормально. Ем за двоих, а может и за троих. Ты что, Чонгука не знаешь? — Ну да, знаю. Хорошо, детки, берегите себя. Увидимся через неделю. — До встречи, Жжуни! — поддразнил младший. — А, кстати, Тэхёни, поздравляю с контрактом! Горжусь тобой. — Спасибо, брат! Приподнявшись на локтях, Тэхён устало вздохнул. Вставать совершенно не хотелось, но и оставаться лежать тут было бы странно. Хотя со странностями он всегда был на «ты» и его муж любил в нем эту необычность. Но, учитывая нынешнее своё положение, Тэхён не хотел бы с порога пугать Чонгука. Не успел он подняться, как в двери повернулся ключ и в квартиру вошел альфа. Серьезно. Самый настоящий Альфа. Тэхён, каждый раз глядя на своего мужа (друга, брата, любовника — кем бы тот не являлся на тот момент) всегда видел в нём настоящего, чтоб его, альфу! Высокий, статный, сильный. После армии Чонгук вернулся сильно нарастив мышечную массу и уровень самоуверенности. С тех пор прошло уже три года, а он с каждым днем становился еще более притягательным. Самым настоящим, лучшим в мире альфой. И это если говорить только о внешности. Но когда Тэхён задумывался сколько талантов, знаний и умений в его муже, то честное слово, завидовал себе черной завистью. Чонгук сначала не заметил ничего подозрительного и, повесив пиджак и портфель, стал разуваться не включая свет. — Ах, ты ж! — вскрикнул он, вдруг увидев улыбающегося мужа прямо перед собой на полу. — Ты чего тут делаешь? — Всё в порядке, — решил сразу успокоить его Тэхён. — Тебя жду. Сил нет до спальни доползти. — Совсем измотали мою ягодку, да? — заботливо спросил альфа. Ягодкой Тэтэ стал примерно в четырнадцать лет, когда впервые стал проявляться его земляничный аромат. Альфа присел на колени рядом с истинным и ласково убрал челку с его лица. — Угу, — тот жалобно выпятил нижнюю губу и заглянул в бездонные бархатные глаза любимого. На самом деле омега не был таким нюней. Он вообще не любил показывать слабость или прикидываться неженкой-омеженькой. Но иногда, в период течки или вот как сейчас, устав до полусмерти, он ничего не мог с собой поделать и просто говорил: — Поможешь? Хочу на ручки. На ручки, так на ручки. Чонгук поднял любимого с такой легкостью, будто тот состоял из сахарной ваты. Земляничной сахарной ваты с примесью Гуччи Гилти и отдушек от тонального крема и гель-фиксатора для волос. — Хочешь ванну тебе наберу? — спросил Чонгук — С пеной, маслами и прочей лабудой. — Очень хочу. Только вместе со всем этим не забудь добавить в горячую воду и себя, хорошо? — Я рядом посижу, проконтролирую, что бы ты не заснул. — Ты правда намёков не понимаешь или просто прикидываешься? — чуть обиженно спросил Тэхён. — Всё я понял, — хмыкнул альфа, — но тебе теперь нужно больше отдыхать. Мы же договаривались. А если я к тебе в ванной присоединюсь так, как тебе хочется — отдыха не получится. — Отдых полезен, не спорю. Но удовольствие от близости со своим истинным-это самое целебное средство от усталости. — Ты это только что придумал? Чонгук поставил любимого на ноги и стал раздевать. — Ничего я не придумывал. Я слышал, как папа обсуждал это с Феликсом и Хёнджином. А им можно доверять, не так ли? — Хорошо, — снимая с омеги стильные брюки с высокой талией, кивнул альфа, — сделаем всё что захочешь. Главное не навредить ребенку. — Ему три недели, и он меньше твоего мизинца. Как мы сможем навредить? — Ну мало ли… Раздев омегу, Чонгук пошел в ванную. Пустил воду, набухал в нее любимых Тэхёновых средств, зажёг свечи, лепестков каких-то накидал, не понимая зачем они нужны, ведь мешают нормально мыться. Но раз омега любит все эти штучки, то пусть будут. — Идем, Тэтэ, всё готово, — крикнул альфа и стал раздеваться сам. Кругом царил жуткий бардак. Не такой, что прям грязь и хлам, а такой, который бывает в квартирах во время начатого ремонта в купе с переездом. Но ни коробки, ни банки краски и шпаклёвки не мешали паре выкраивать островки для изысканной романтики. И пусть даже рядом с аромалампой высится куча мешков с цементом, им будет тут хорошо. — Мм, как красиво, — промурлыкал омега, обнимая мужа со спины. — Не понимаю, что в этом красивого, — хохотнул Чонгук. А потом развернулся в объятиях, приподнял лицо любимого кончиками пальцев за подбородок и добавил: — а вот это и правда очень красиво. Ты у меня самый красивый. — Скажи еще раз, — прикрыв глаза от удовольствия и расплываясь в нескромной улыбке, попросил Тэхён. — Хочу услышать еще разочек. Повтори, а. — Ты, — Чонгук поцеловал подбородок мужа, — у меня, — чмокнул родинку на кончике носа, — самый, самый, — по поцелую на каждое, трепетно вздрагивающее веко, — красивый на свете. После этих слов альфа обхватил ладонями любимое лицо и нежно поцеловал слегка приоткрытые губы. — Как хорошо, — не открывая глаз, выдохнул омега. — А ты самый внимательный и терпеливый. За что тебе огромное спасибо! — Терпеливый? — удивился Чонгук. — Ну да, терпишь все мои, — Тэ кивнул на воду в ванной, больше похожую на цветочный суп, — заскоки и причуды. — Пф, мне ж в радость. Через тебя я и сам так отдыхаю. Да и после работы, твои причуды наоборот возвращают меня в нормальное русло. Они забрались в ванну. Чонгук усадил омегу к себе спиной и притянул к груди, чтобы чувствовать как бьётся сердце. — Рассказывай, — низким, уютным голосом попросил Тэхён, опустившись затылком на сильное плечо. Это слово уже давно стало для них началом разговора о работе. Поэтому альфа просто выдал всё, что было сегодня. О том, что в адвокатской фирме, где он работал, начальство кажется становится продажным и это крайне бесит. Рассказал о том, как в одном из текущих дел вскрылась неприглядная правда о клиенте и теперь почти не осталось шансов на победу в суде. — Дедушке звонил? — спросил омега. — Да, он сказал, что так и есть. Я скорее всего проиграю. — Но? — Тэхён знал, что Пак Бомсу всегда найдет целебное «но» для своего старшего внука, единственного из всех шестерых пошедшего по его стопам. — Но, — подхватил Чонгук, потираясь носом о волосы мужа, — главное чтобы я не забывал, что нужно выложиться на все сто и быть честным. Тогда внутренне удовлетворение будет сильнее разочарования от проигрыша. — Когда это слушание? — Послезавтра. — Хорошо. Скорее пройдет-скорее забудешь. — Ну-у, — протянул адвокат и провёл ладонями по гладким плечам любимого, — вообще-то я намерен хорошенько побороться. Чувствую, что не смотря ни на что, мой клиент достоин второго шанса. Так что, ты должен будешь поговорить со своими ангелами в тот день. — Конечно, как всегда, — чуть обиженно отозвался Тэхён. Перед каждым выступлением мужа в суде он совершал что-то вроде молитвы. Посылал в небо просьбу из самых обычных слов, простую, но искреннюю. Иногда всё складывалось так, как он просил, а иногда нет. Но омега верил, что попросив, он получает шанс на исполнение любого желания. «За спрос денег не берут, — сказала бабушка, когда узнала, что десятилетний Тэхён сочиняет молитвы неведомым ангелам, — главное проси только о хорошем и от всего сердца. И тогда они тебя обязательно услышат.» — Давай я помою тебя и пойдем спать, — предложил Чонгук. Омега согласно промычал в ответ. Он уже одной ногой был во сне и даже желание заняться любовью в ванной куда-то улетучилось. Тоже уснуло наверное. Альфа аккуратно промыл волосы мужа, прошелся по коже мылом и щедро окатил его чистой водой. Потом помылся сам и обернувшись полотенцем, перенес любимого, завернутого в объемный халат, в спальню. Тут ремонт они уже закончили, хотя из мебели пока имелась только кровать. — В последнее время ты постоянно носишь меня на руках, — хмыкнул Тэхён, которого заботливо усадили на постель. — Это из-за ребёнка? Практикуешься? Учти, он будет гораздо меньше меня. — Нет, — покачал головой Чонгук, подключая фен в розетку, — из-за того, что ты стал слишком много работать и уставать, как никогда. Сиди смирно. — Как же мне повезло с тобой, Гуки, — блаженно закрыв глаза, проговорил омега. Но муж не услышал, просушивая длинные, почти до плеч, волосы омеги теплым воздухом.***
Чонгук с детства привык ухаживать за своим истинным и делал это с удовольствием. Всё началось со смены подгузников. Потом он многому научился в процессе и вот теперь мог сделать для своего любимого всё. Реально всё. От уколов до педикюра или массажа на всё тело. Тэхён в свою очередь отвечал взаимностью. Но так как альфа не особо нуждался в уходе за внешностью, то омега больше специализировался на том, чтобы доставить любимому радость и удовольствие. В детстве это были самодельные подарочки, невинные объятия день и ночь, игры на выбор Гуки. Годам к десяти омежка навострился приносить ему завтрак в постель. Как же он был счастлив, когда альфа открывал глаза и, увидев рядом с собой поднос со вкусностями, улыбался своей самой красивой в мире улыбкой — сонной, теплой и такой искренней. А перед сном, когда папа читал им Жуля Верна или Александра Дюма, Тэхён всегда забирался к старшему брату в кровать и, устроившись полусидя на подушке, перебирал пальцами его густые волосы. От этого Гуки часто терял нить повествования и просто наслаждался, чуть ли не пуская слюни в подушку. Видя, как сыновья взрослеют и тянутся друг к другу уже не просто как братья, Чимин с Юнги устроили им важный разговор. Тэхёну было почти одиннадцать, Чонгуку недавно исполнилось тринадцать. Запах у альфы еще не прорезался, но естественное взросление уже шло во всю и тянуть с разъяснениями основных вопросов дальше было некуда. Конечно в школе и среди друзей на тренировках Чонгук наслушался и насмотрелся всякого, но мыслей о том, чтобы делать что-то подобное самому у него еще не появлялось. Родители, закрыв кафе и оставив остальных сыновей укладывать малышку, позвали подростков вниз. Все четверо устроились за одним из столиков. Разливая чай, отец начал: — Вы уже становитесь взрослыми и сейчас должны нас серьезно выслушать. — Может быть немного стыдно или неуютно, — добавил папа, сам слегка волнуясь, — но мы бы хотели, чтобы вы поняли, что любой вопрос по этой теме вы можете смело обсуждать с нами. Только с нами, хорошо? Найдется много знатоков, которые скажут вам как можно и как лучше, но лучше такие советы обсудить со мной или с отцом, прежде чем применить на себе. — Ты о чем вообще, пап? — удивился тогда Чонгук. Сзади, на лестнице раздалось тихое перешептывание Намджуна и Хо. Чимин дернулся было, чтобы отослать их в комнату, но Юнги придержал мужа за руку: — Не ходи, пусть тоже послушают. С того вечера все четверо старших детей узнали из первых, так сказать, рук, что такое секс, кто с кем и в каких обстоятельствах может им заниматься. А так же о том, что это не только приятно, но и ответственно, ведь из-за него появляются дети. Про разные заболевания родители говорить пока не стали, чтобы не пугать. — А мы… — дослушав, решил спросить Чонгук, — мы с Тэтэ сможем делать это только когда он вырастет, да? Родители переглянулись. — Это вы сами решите, Гуки, — осторожно ответил Чимин, — никто не сможет заставить вас ждать совершеннолетия. Просто помните, что не нужно спешить. Пока вы еще дети, ваши тела не готовы. Не нужно торопить их взрослеть раньше времени. И вообще, наверное лучше всё сделать правильно, ведь такое важное событие останется в вашей памяти на всю жизнь. И будет очень здорово, если вы будете вспоминать его с теплотой, а не с разочарованием. — Ну примерно хоть когда? — Тэхёна, как ни странно, тема совсем не смутила и он жадно поглотил всю информацию. — Не раньше, чем проявятся ваши запахи, — сказал Юнги. — Сначала они будут резко появляться и исчезать, но когда станут постоянными, считайте, что вы уже повзрослели. У тебя, Чонгуки, этот момент наступит чуть позже. Поэтому есть вероятность, что вы достигните зрелости одновременно. — Хорошо бы, — мечтательно отозвался Тэхён. — А от поцелуев… ну таких настоящих, как ваши те… когда вы думаете, что мы вас не видим… От них тоже дети бывают? — Нет, малыш, — засмеялся Чимин, который чувствовал огромное облегчение, — от поцелуев не бывает ничего, кроме поцелуев. А вы что, уже целовались? — ему давно это было любопытно, но спросить всё как-то не удавалось. Все трое отреагировали одновременно: — Паап! — распахнул глаза Чонгук. — Чимин-и! — нахмурился Юнги. — Не ваше дело! — вызывающе приподнял бровь Тэхён. Чимин поднял ладони, как бы защищаясь. — Да, простите. Ты прав, Тэтэ, это не наше дело. Наша обязанность только донести до вас всё то, что вы сейчас услышали. И вы тоже, — повысив голос, омега обратился к шушукающемуся дверному проёму у лестницы. Оттуда вышли румяные и пристыженные Хосок с Намджуном. — Вам всем уже пора это знать, — сказал Юнги, а потом посмотрел на Хо, — а тебе особенно. Когда Мингу вернется из армии тебе уже будет двенадцать лет. Ты должен знать, что можно делать во время ваших прогулок, а чего нельзя ни в коем случае. Твой истинный — взрослый мужчина и может быть серьезно наказан, если позволит себе лишнего. — Ли Ён научил его, — краснея, сказал Хосок. — Мингу рассказывал мне еще до ухода, что они… что альфы могут делать всякое такое сами. Он рассказал, потому что я спрашивал. У меня иногда появляется такое странное, очень приятное чувство… Вот я его и спросил от чего оно. — Могут, — кивнул отец семейства, не удивившись тому, что дети обсуждали эту тему. В приюте, где выросли они с Мингу, тема секса опошляется старшими и заливается в уши малышне с пятилетнего возраста, а то и раньше. — Но твой альфа обязательно дождется твоего взросления. А из-за вашей истинности ты можешь ощущать часть того приятного чувства… — тут даже Юнги немного смутился. — Когда он сам справляется со своим возбуждением. Ты не должен пугаться этого, хорошо? — Ага, — кивнул тот, а потом робко глянув на папу, спросил: — Но от наших… от поцелуев тоже же ничего не будет? Даже если Мингу уже взрослый? — потом он в конец покраснел и признался: — перед его отъездом мы один раз поцеловались. Поправдашному. В губы прям. — Мы знаем, Хосок-и, — кивнул Чимин, — он тогда попросил на это разрешения. — И да, ничего в этом страшного нет. Просто не нужно, чтобы вас видели чужие люди. Хорошо? Ребенок активно закивал. А где-то на другом конце страны его истинный, забираясь на верхний ярус солдатской койки, почувствовал неожиданную огромную радость. «Нам можно целоваться! Нам! Можно! Целоваться, Мингу! Только возвращайся скорее!» — транслировал ему Хосок свои неудержимые мысли. Хоть Тэхён и ответил тогда папе так смело, на самом деле они с альфой на тот момент еще ни разу не целовались. Чонгуку хотелось, но он боялся напугать омегу и вообще эти взрослые штучки казались детям какими-то фу. Но теперь, после этого разговора и условного одобрения родителей, обоим прям ну очень резко захотелось попробовать. Договорившись сделать это в какой-нибудь особенной обстановке, они решили дождаться дня рождения близнецов. До него оставалось чуть больше двух недель. Пф, делов-то? Они прожили бок о бок одиннадцать лет, а несколько денёчков потерпеть не смогут? Но они не знали, что за пару дней до назначенной даты у погоды случится припадок. Целый день лил проливной дождь, а потом всю ночь грохотала гроза. Так сильно грохотала, что страшно было даже взрослым. Они загребли к себе в кровать всех шестерых и мохнатого, дрожащего Момо, и лишь тогда все стали потихонечку засыпать. — Тэ, — чуть слышным дыханием позвал Чонгук. — А? — так же невесомо отозвался омега. — Тебе страшно? — Нет. А тебе? — Неа. — Пойдем в нашу комнату? Тут тесно. — Ага. — альфа осторожно перебрался через малышку, которая прижималась к папе. Тэхён переполз через своего близнеца. Момо, учуяв неладное, спрыгнул и потрусил за хозяином. За окном сверкала молния, гремели раскаты грома. Страшно-романтичная обстановка. — Гука-а, — позвал омега, забираясь в постель к истинному. То, что они будут ночевать вместе, даже не обсуждалось. — Что? — Чонгук накрыл братишку своим одеялом. Не смотря на лето в доме было свежо. — А давай мы не будем ждать моего дня рождения, а? — А давай, — сразу же отозвался альфа. Всю ту ночь они учились целоваться. Под гром и молнии, под недовольное ворчание Момо, которого они случайно спихивали ногами или беспокоили своими смешками. И это была та самая «особенная» обстановка, о которой можно было только мечтать. Когда в комнате уже стало заметно светлеть, они увидели друг друга более отчетливо и не могли сдержать смеха. Губы у обоих были красные и припухшие, кожа вокруг так порозовела, что казалась продолжением губ. А в глазах горели глупые, счастливые светлячки, бесконечно влюбленные и пьяные от миллионов поцелуев. Дальше поцелуев они не заходили очень долго. Пару лет, до тех пор пока почти одновременно не почувствовали запахи друг друга. Когда Тэхён впервые уловил приятный кедровый аромат, то подумал, что отец опять изобрёл какое-то новое лакомство и побежал на кухню. Но ни лакомства, ни отца там не было. Только Хёнджин с Намджуном смеясь, что-то готовили на ужин. — Ты чего? — спросил его Джуни, продолжая помешивать доверенный ему соус. — Ищешь кого-то? — Нет, просто кедровыми орешками запахло. Я их обожаю. Думал отец готовит что-то. — Хм, нет, — оглядевшись ответил Хёнджин, — сегодня тут никаких ореховых экспериментов не проводилось. — Показалось видимо, — омега стал подниматься в комнату и с каждым шагом всё отчетливее ощущал этот приятный запах. На верхней ступеньке стоял Чонгук и растерянно смотрел на Тэхёна. — Ты чуешь? — спросил альфа с опаской в глазах. Он и сам еще не был полностью уверен, что это его собственный аромат. — Очень! — радостно выдохнул тот и, перемахнув оставшиеся ступени одним прыжком, кинулся альфе на руки. Повалил на пол и стал вылизывать его шею. — Что ты делаешь? — заливался смехом шестнадцатилетний Чонгук. — Я так хотел лакомство со вкусом кедровых орешков, и получил его, — омега выцеловывал каждый миллиметр сильной шеи любимого и не собирался выпускать его. Если бы не кое-кто в пышном платьишке. — Эй, вы тё такое делаите?! — звонко возмутилась Сьюрин. Следом за ней поднимался Хосок. А из комнаты на шум выглянул Чимин. — Ребят, идите в комнату, — строго сказал родитель, сообразив в чем дело. Новый аромат вокруг старшего сына многое рассказал ему. Подростки поднялись и направились к себе. — Чонгук-и, — уже на пороге позвал альфу Чимин, — поздравляю, сынок! Твой аромат очень приятный. — Спасибо, пап, — счастливо улыбнулся тот и тут же был втянут в комнату настойчивой омежьей рукой. С тех пор они шли размеренными шагами по дороге изучения друг друга. Ну как размеренными? Как получалось уж. То, пользуясь моментом, что дома никого нет, нахрапом кидались друг на друга с бешеными ласками. Целовали и вылизывали все, даже самые потаённые участки тел друг друга. А порой, делали длительные перерывы даже от объятий и обходились легкими приветственными поцелуями. Но после таких затиший им вновь срывало обе крыши. И если бы не твёрдые убеждения, они бы переспали уже в Тэхёновы четырнадцать с половиной лет. Когда омегу, после успешного выступления на школьном празднике, стали приглашать на первые модельные съемки, Чонгук не мог нарадоваться за истинного. Он знал, как тому нравится красоваться перед камерой, выступать и красиво наряжаться. С разрешения родителей альфа сопровождал Тэхёна в модельные студии на собеседования и пробы. А потом и на настоящие съемки. Когда, почти в семнадцать изящному и необычайно красивому омеге предложили первый полноценный контракт с престижным агентством, Чонгук сам лично отвёз его туда и присутствовал рядом, как совершеннолетний представитель, внося коррективы в перечень обязанностей братишки. Альфа уже перешёл на второй курс юридического, поэтому кое в чем разбирался. — Ты был таким…! — восторженно кричал Тэхён, когда они вышли из агентства на улицу с идеальным контрактом в руках. — Каким? — засмеялся Гук, видя как любимый скачет от радости. — Очень крутым! Таким, знаешь… Прям настоящим альфа-самцом. Видал, как тот директор поджал хвостик, когда ты сказал, что в интимных съемках, даже полуобнаженных, я сниматься не буду. — Ну я же просто сказал, — хохотнул альфа. — Он вроде не поджимал ничего. — Еще как, просто чуть не обделался от твоего грозного вида. — Ладно хоть не настолько испугался, чтоб отменить контракт. Для тебя эта работа — прекрасный шанс. — Просто я сам для них — прекрасный шанс, — вполне оправданно заметил Тэхён. Он был нереально хорош, ему шла любая одежда и камера любила его с любого ракурса. А самое главное: он это отлично знал. — Отметим? — обхватив талию омеги рукой, предложил Чонгук. — Да, поехали скорее домой. Отметим всей семьей. — А может не дома? А где-нибудь наедине? — альфа глянул на истинного щенячьим взглядом. — Наедине? — Бабушка с дедом сейчас у нас, может поедем к ним домой. Просто побудем вдвоем? Я соскучился. Тэхён понимал о чем говорит его альфа. Он и сам уже изголодался по ласкам и близости, какой бы неполной та не была, они доставляли удовольствие друг другу. Но в последнее время из-за учёбы, съемок, домашней суеты, они ни на минуту не могли остаться одни. — Чонгуки, — начал омега, положив голову на плечо старшего, — у меня есть идея получше. Давай снимем квартиру и начнём жить отдельно. Родители сначала приняли это за шутку. Но всё обсудив и взвесив, поняли, что это и правда будет хорошим решением для ребят. Но вместо съема, Юнги настоял на покупке. Парни нашли совсем небольшую квартирку-студию, где и спальня и кухня находились в одном помещении. Она располагалась не далеко от «Мини» и в случае чего можно было минут за двадцать дойти до родного дома. — Жилье оформим сразу на тебя, — сказал отец Чонгуку. — Я вношу половину стоимости, остальное вы будете выплачивать самостоятельно по договору с банком. — Спасибо, — старший сын обнял отца. Уже давно он был выше его на полголовы и шире в плечах, но всё равно смотрел на Юнги словно снизу вверх. Тот был его примером, опорой и самым верным другом. — Я благодарю не за квартиру… хотя спасибо и за нее, конечно! Но во-первых за то, что ты… вы с папой одобряете наше желание жить отдельно. Что доверяете нам. Мне доверяете. — А как иначе? Ты наш сын. И не качай головой, я знаю, что ты хочешь сказать. Мы ведь ни разу не дали тебе повод чувствовать себя не родным? Или бывало? Расскажи мне, пока папы рядом нет. — Не было такого, нет, — поспешил заверить отца Чонгук. — Но я всё равно помню, что я родом из приюта. — Ты должен был это знать и должен иногда помнить. Иначе вы с Тэхёном не были бы настолько… естественны. Теперь вы будете жить отдельно и статус братьев между вами потихоньку раствориться. И подумайте по поводу свадьбы. — Я не знаю, — растерялся младший, — мы еще учимся, а потом я пойду в армию. — До этого лучше вам узаконить отношения. Для семейных существуют некоторые привилегии. Подумай об этом. — Хорошо. Но так уж совпало, что именно в день переезда у Тэхёна началась первая течка. Он был готов к ней, потому что Чимин подготовил всех своих омег. Но знать в теории и ощущать в реальности-это всё же две большие разницы. Пока Чонгук ездил за последними коробками с вещами, Тэхёна согнуло в три погибели нестерпимой болью. Он скрючился на диване посреди комнаты и пытался дышать. Именно таким его и застал Чонгук, вбежав в квартиру. Он ощутил неладное еще в пути и бросив вещи в машине, рванул к любимому. Ну а дальше всё как в тумане. Бесчисленные поцелуи, всевозможные ласки, метка и долгожданный первый раз. Всё получилось идеально. Хотя нет, даже лучше. Настало время подумать о свадьбе. Решили, что дождутся совершенолетия омеги. Но праздник вышел двойной, потому что Хосок к тому моменту был уже в положении. В «Мини» закатили весёлую вечеринку. Если бы Ли Ён был с ними, то обязательно уговорил бы сына отпраздновать это событие в одном из своих ресторанов. Но без него все согласились, что ужина в семейном кругу будет вполне достаточно. А потом были два счастливых года совместной жизни. Тэхён много времени посвящал своей карьере модели и ходил на вечерние курсы по психологии. Чонгук грыз гранит юридической науки и подрабатывал в фирме деда. Тот уже вот-вот должен был выйти на пенсию, но задержался, чтобы поднатаскать внука в своём деле. После работы и учёбы оба мчались домой, как на первое свидание. — Гук-а! — обычно кричал Тэхён врываясь в квартиру. Альфа, который возвращался чуть раньше и успевал заказать или приготовить ужин, выходил навстречу. Он подхватывал мужа на руки и в каждую минуту близости помнил, как сильно любит его. Эти два года после свадьбы и год до нее, казались им затяжным медовым месяцем. А потом началась реальная жизнь. Учёба альфы закончилась и пришла пора идти в армию. Не смотря на физическую силу и развитие, Чонгука определили в подразделение с облегченной нагрузкой из-за наличия записи о детском переломе ноги. Весь этот год Тэхён ужасно скучал и работал как проклятый, лишь бы не быть дома одному. Он не хотел переезжать обратно к родителям на это время. Не хотел портить настроение любимым своим унылым лицом. Иногда он приглашал с ночевкой Джина, Рини и Саран или встречался с Намджуном и расспрашивал его об армейских порядках. Ездил в гости к Хосоку и подолгу играл с детьми. Бывало Тэхён настолько расклеивался, что мог плакать по нескольку часов и ругать себя за то, что не решился забеременеть. Так Чонгук был бы с ним, хотя бы отчасти. Но альфа всегда был рядом. Ведь он чувствовал всё, что происходит с его половинкой-варежкой. И пытался успокоить мужа через расстояние, даря приятные ощущения и эмоции. Правда за некоторые пришлось расплачиваться насмешками от сослуживцев. Те несколько раз замечали, как Чонгук уединяется в душевой или в туалете, чтобы, как они думали, просто ублажить себя. Но тому было всё равно, что о нем говорят. Ведь после волны удовольствия, которая долетала до Тэхёна, тот делился с альфой спокойствием. А это было самым важным — знать, что у любимого на душе стало спокойно. Но время, как мы недавно выяснили, умеет бегать и летать. Служба закончилась. Чонгук повзрослел, разросся в плечах и вернулся домой. В тот день Тэхён запер квартиру и забаррикадировал дверь (серьезно, придвинул стол, тумбу и подпер всеми стульями, что были в доме), чтобы их никто не побеспокоил. — Зачем всё это? — удивился Чонгук, выходя из душа и оборачиваясь полотенцем ниже пояса. Он был несказанно рад смыть с себя армейскую и дорожную пыль. — Так, — строго сказал Тэхён, — отставить! Это живо долой! — он ткнул пальцем в полотеце. Альфа рассмеялся. Как же он соскучился по своему смешному, прекрасному омеге и его выходкам. — Есть, отставить, товарищ командир, — он откинул полотенце, склонил голову на бок и слегка пожал плечами, как бы говоря: пожалуйста. Вот я, весь твой. Делай, что хочешь.***
Чонгук проснулся от приятного запаха блинчиков и кофе. Подождать завтрак в постель или незаметно подкрасться? Вчера, после ванны они мгновенно уснули, не успев перемолвиться и парой слов. Хорошо, что сегодня у обоих работа только после полудня. Значит они успеют наверстать упущенное. — Доброе утро, — в спальню, пританцовывая вошел омега с подносом в руках. — Как спалось моему плюшечке-терминатору? Надеюсь сны видел только обо мне? Он поставил поднос на столик, а сам взобрался на кровать. Прополз по мужу и уселся на его бёдрах поверх одеяла. — Конечно о тебе, — честно ответил Чонгук, лаская сильными ладонями стан любимого. — Мне сейчас приснился тот день, когда я вернулся из армии. Помнишь? — Хм, это когда мы заперлись дома и устроили любовный марафон на три дня? Неа, не помню, — хихикнул Тэхён. — Вот бы кто-нибудь напомнил, как это было. — Трёх дней у нас нет, зато есть целое утро, — широко улыбнулся альфа. И сразу же скользнул одной рукой под ягодицы мужа, другой перехватил спину и, чуть приподняв, повалил его на постель. — Эй-эй, не хулигань, — омега стал отбиваться от горы мышц, навалившейся на него, — мы еще не завтракали. — Да-да, — промурлыкал Чонгук, покрывая грудь и шею мужа легкими касаниями губ. — Сейчас, — поцелуи порхали по ключицам, — позавтракаем, — чуть прикусывая ароматную кожу, — обязательно. Тэхён запрокинул голову, подставляясь под настойчивые ласки. Он не умел сопротивляться этим губам и рукам, тая словно мороженое на солнцепёке. Особенно когда альфа целовал его шею, поднимаясь к самому уголку челюсти и нежно, очень-очень нежно льнул к чувствительной коже под ухом. А потом, нашептывая что-то приятное, быстро раздевал его и без спроса овладевал опьянённым омегой. Чонгук знал эту слабость мужа и пользовался ею без зазрения совести. Они любили друг друга очень близко. В тесных объятиях, жадных поцелуях, в глубине приоткрытых взглядов. Ловили стоны друг друга, как воздух, которым не могли надышаться. Постепенно наращивая силу проникновений, альфа всё больше лишал мужа самообладания и, когда тот был уже на грани, стоны лились безудержной рекой. Постель заливал обильный, обострённо-сладкий земляничный аромат. Он налипал на их телах, на простынях и в воздухе, дурманил альфий рассудок до того сильно, что тот едва успевал сделать пару толчков, как и сам проваливался в пучину оргазма. Они затихали медленно, будто воздушный шар, внутри которого остывал нагретый воздух. Легкие поцелуи от переизбытка нежности. Ласковые поглаживания от насыщенности любовью. И вдруг урчание живота, от наличия в нём дополнительного голодного существа. — Сейчас как стукну больно! — пригрозил Тэхён альфе и ткнул кулаком в сырую от пота широкую грудь. — Я же сказал: надо позавтракать. А ты?! Полез целоваться! Чонгуку было стыдно, но учитывая, что они потеряли от силы минут двадцать, то не очень. — Прости, ягодка, я специально, — сказал он и тут же, смеясь, увернулся от нового тычка. — Просто твои блинчики становятся еще вкуснее, когда остывают. — Ну да, ну да, — покачал головой Тэхён. — Ты это ребенку скажи. — Давай, — серьёзно отозвался Чонгук и полез с головой под одеяло, где всё еще насыщенно пахло земляничным кедром. — Что? Че ты делаешь? — растерялся омега. Но альфа уже добрался до идеального модельного живота своего мужа и поцеловал чуть ниже пупка. — Лапочка в папочке, ты меня слышишь? — проворковал он, потираясь носом о шелковистую кожу. — Слышит-слышит, — засмеялся Тэхён, которого до невозможности умилило это зрелище. — Прости меня. Просто твой папа такой сладкий, а я был так голоден… Но сейчас мы все втроем слопаем эти чудесные блинчики со сливками, фруктами и кофе. Ладно? — Ну что он говорит? — едва сдерживая смех, спросил омега. — Говорит, что предпочёл бы испить чашечку чаю, а кофе… кхм, — Чонгук выбрался из-под одеяла и поцеловал любимого в губы. — В общем про кофе он сказал пару ласковых. Посоветовал мне самому выпить его весь. — А ведь он прав, — серьезно ответил Тэхён, — лучше я перейду на чай. Заваришь? — Конечно. Пока Чонгук возился на кухне, Тэхёну позвонил Хосок. — У вас с Гуки сегодня выходной, братишка? — спросил он бодро. Не смотря на ранний час, тот уже был весь в делах и отличном настроении. — Да, собираемся завтракать, лениться и любиться до самого обеда. — Ох, завидую, — хохотнул Хосок. — А я отвёз своих в сад, думал пойти к родителям на пару часов. Давно не виделись. — Э-эх, — протянул старший из близнецов. — А я тебе завидую. С тех пор, как мы переехали в столицу, я вообще очень редко вижусь с ними. — Раз в две недели — это не так уж и редко на самом деле. Представляешь, я познакомился с новыми соседями. Они примерно нашего возраста. Так вот, они общаются с родителями только по праздникам. — В смысле? — Ну вот если бы ты звонил папе только в его день рождения или приезжал на день отца с коробкой конфет раз в год. — Ересь какая-то. Не бывает такого, — усмехнулся Тэхён. — Я сам в шоке был. Но оказывается у многих так. — Хм, надо поспрашивать у знакомых, — взял на заметку старший. — Ладно, а как ты сам? Как Мингу и мальчики? — Я отлично! — радостно выдал братишка. — На днях закончили ремонт в студии… а, хотя я уже говорил. — Ага. Тэхён обожал разговоры с близнецом. Тот всегда так живо рассказывал о своих делах, что ему казалось, будто он видит всё своими глазами. — В общем теперь все мои юные танцоры будут заниматься в новой, прям идеально шикарной студии. И кстати, я решил набрать группу девочек. Как думаешь, я справлюсь? Всё таки девичьи приёмы танца даются мне пока еще не слишком хорошо. — Твоё «Не слишком хорошо» на самом деле в стотыщ раз лучше, чем ты думаешь. Я уверен, что справишься, — честно ответил Тэхён. Он знал, что его брат-лучший в городе преподаватель современных танцев. — Но, Хо, ты потянешь столько? У тебя теперь будет… сколько уже учеников? — Ну если наберется минимальная группа из пятнадцати девочек, то шестьдесят, — Хосок лучезарно улыбнулся, свернув на родную улицу и заметив вывеску «Мини». — Я всё продумал, Тэтэ, должен потянуть. И по времени и по силам. Мингу нанял управляющего в ресторан, так что больше времени теперь с мальчиками будет. А я смогу работать в своё удовольствие почти каждый вечер. — Класс! Тогда я не буду беспокоиться, что работа отнимает папку у моих племянников? Тэхёну так нетерпелось рассказать братишке новость о своей беременности, аж язык зачесался, но они решили сделать всем сюрприз при встрече. — Не беспокойся, — ласково отозвался Хосок. — Кстати все трое передавали привет. — И им привет! Скажи, чтоб готовили свои пухлые щеки, потому что дядя Тэтэ зацелует их уже через неделю. — Окей, будут готовы, — смеялся младший. — Я подошел к дому. Хочешь с папой поболтать? Вижу его через витрину. С подносом стоит около клиентки. Слушай, — не дождавшись ответа, продолжил Хосок, — а тебе не кажется странным, что в свои почти сорок три наш папа выглядит слишком уж красивым молодым человеком? Подозрительно как-то. — Я уже спрашивал его, — хохотнул Тэхён, вспомнив тот разговор с Чимином, — и он сказал: «Весь секрет в любви. Ага, понимай во всех смыслах». И так еще бровями повёл, мол намекает на всякое… Ну я и понял. Поэтому вот, с утра уже разочек омолодились с Гуки. — Оойх, Тэтэ! — укоризненно воскликнул Хосок. — Ну он же сам сказал: во всех смыслах. А кто я такой, чтоб родителя не слушаться? — Вечно ты, — хохотал младший. — Простити, — пожал плечами Тэхён. — Мне тут чай несут. Скажи папе, что я ему чуть позже позвоню. После всех омолаживающих процедур. — Ладно, — Хосок вошел в кафе, продолжая смеяться. — Привет мужу. Люблю вас, балбесов. — И мы тебя, — прокричал Чонгук, уловив последние слова братишки. — Ха, омолаживатель, — тот покачал головой и отключил вызов.