Середина весны 2018.
Япония. Городок Коганеи, находящийся в префектуре Токио. Казухе нравилась весна. Она была чем-то схожа с осенью, но была также её параллелью. Был сезон цветения сакуры, потому большую часть времени мальчик проводил на улице. Сам. Делал он это по двум причинам: попытка избежать проблем внутри семьи, вторая: просто провести время в спокойствии. Время было уже позднее. Около 20:30. Сумерки. Мальчик сидел у ручья на одном из камней, опустив босые ноги в воду. Вода была всё ещё прохладной и нежно щекотала кожу. Рядом с ним стоял небольшой фонарик, что тускло освещал местность. Было слишком тихо. Не считая шума воды и сверчков. — Эй, не заболеешь? — незнакомый юношеский голос заставляет мальчика мгновенно обернуться. Чуть поодаль стоял парень. На вид ему можно было дать не больше шестнадцати лет. Он подходит к Каэдэхаре садясь рядом, но на расстоянии. Казуха молчит. — Язык проглотил? — улыбается тот. — Нет, — отрезает мальчик. Парень театрально раскрывает чуть шире глаза, а затем фыркает от смеха. — Звучало очень... Убедительно, — хихикает тот. — Как твоё имя? Мальчик недоверчиво косится на юношу. Раздумывает. Говорить имя или нет? — Казуха. — А я Томо, — мягко улыбается он. «Но я не спрашивал...» — пролетает в мыслях, но Каэдэхара решает промолчать. — Хорошо, Казуха, ты ждёшь кого-то? — продолжает Томо. — Нет. — А что тогда делаешь тут в столь поздний час? — недоумевает он. — Просто сижу. — Тебе не пора домой? Мальчик вновь молчит, опуская взгляд. — Я не хочу домой, — он поднимает голову выше, встречаясь со взглядом парня. Его взгляд — спокойный, выжидающий что-то, а взгляд Казухи — стеклянный, пустой. Слова проносятся тихим эхом в сознании Томо. — Дома что-то... Не так...? — Дом, где тебе не рады, совсем не похож на дом. — Ох... — вздыхает он. — Сколько тебе лет? — Двенадцать. — Всего двенадцать... — задумчиво повторяет Томо. — Что ж, мне пятнадцать. Каэдэхара наконец-то вытаскивает ледяные ноги из ручья, обнимая их и утыкаясь носом в колени. Парень опускает взгляд на его стопы и мысленно ужасается. Они были полностью в шрамах, ожогах и царапинах. Казуха глядит куда-то в воду. Из-за темноты на улице, совершенно ничего не видно. — Что-то ещё? — не поворачиваясь, спрашивает мальчик. — А друзья? У тебя есть друзья? — Нет конечно. Я сам по себе. — Хочешь, я буду твоим другом? — Казуха медленно переводит взгляд на того, рассматривая каждый миллиметр его лица. Молчит. Быть другом? У Казухи их никогда и не было. Он не знает как это. Ему не знакомо это понятие. Чтобы дружить, нужно знать друг друга. Уметь предсказывать большинство действий, не теряя при этом интерес к личности. Безоговорочно доверять, не проверяя друг друга, ради своего же убеждения. Не жалеть себя, посвящая всего дружбе, получая тоже самое в ответ. Знать привычки друг друга, и, возможно, мириться с ними. Доверять прошлое, настоящее. Доверять свои планы на будущее. "Делить личность на двоих" — когда характер, фразы, слова-паразиты, привычки... случайно перенимаются друг у друга. Общаться так же, даже после долгого расставания. А также — получать отдачу в качестве выше перечисленного. Но и это не все критерии для хорошего пути к дружбе. Настоящая дружба формируется месяцами, годами, а вероятно и десятилетиями. Есть ли у Казухи столько времени? — Можно попробовать... — Чудно! — хлопает в ладоши парень. — А сейчас, давай я всё таки проведу тебя хотя бы ближе к дому. Иначе, если это не сделаю я, то сделает кто-нибудь другой... И будет наверняка хуже. Вполне разумно и верно. Мальчик аккуратно обувается, чтобы не задеть ещё совсем новые раны. Он даже не скрывает это всё. Уверен, что Томо уже и так видел, но тактично промолчал. — Идём.— *** —
Дома его встречают, к сожалению, не с распростёртыми объятиями. — Время видел? Где ты был? — Кагэхару, как обычно, был чрезвычайно строг и раздражён. — Гулял... — неуверенно произносит Каэдэхара, избегая встречного взгляда отца. — Сбежал посреди разговора, увильнул от наказания, шастал неясно где, вернулся позже шести часов вечера... — начинает расхаживать по комнате мужчина, пока мальчик наблюдает за тем, как за маятником часов. — Получается... Целых четыре наказания. Да ты бьёшь рекорды, Казуха. — Я... — Молчать, — мальчик уже инстинктивно дёргается от грозного голоса, опуская голову. — Смеешь перебивать старших? Как ты смеешь? Звук хлопка разлетается по всей комнате. Тишина. Каэдэхара молча принимает сильный удар по щеке. Отец запрещал даже как-то реагировать на его наказания. — Разве так мы воспитывали тебя с твоей покойной матерью? — вопрос заставляет мальчика остолбенеть. Конечности словно онемели, он не может двигаться, не может дышать. Уши начинают гореть, как и щека. Глаза болят, наполняясь слезами, но он старается удержать их всеми силами. Губы дрожат, а в горле застрял больной ком. — Она из-за тебя умерла тогда. Ты ведь помнишь? — наклоняясь к уху младшего, тихо говорит он. 2013 год. В тот день, его маму сбила машина. Она была достаточно занятой женщиной. Старалась ради семьи. Ходила на работу, отрабатывала дополнительное время два раза в месяц и ходила иногда на подработку. Но, в тоже время, она была и матерью. И, даже несмотря на усталость и всю работу, она уделяла время сыну. Мама частенько обещала ему пойти прогуляться, как только возьмёт выходной, но это несдержанное обещание продолжалось наверное больше двух лет. Как же мучительно долго приходилось ждать. Но он ждал этого. И именно в тот день она наконец-то сдержала своё обещание. Они пошли вместе гулять. Провели целый день на улице, играя в разные игры и просто отдыхая. А когда пришло время возвращаться домой, то... Они просто переходили дорогу, как резко из-за угла выскочил автомобиль и никак не останавливался перед переходом. Женщина инстинктивно оттолкнула сына, а сама же попала под удар. Казуха помнит всё в деталях. Визг колёс. Глухой удар. Странные звуки. Оханья мимо проходящих. Он открывает глаза, видя перед собой тёмный асфальт. Оглядывается, замечая разодранные колени, поднимает голову выше. Ступор. Его мама лежала в своей же лужи крови, её голова была повреждена, кожа на ногах и руках была вся в шершавых порезах, одежда в пыли, а глаза застыли, смотря вверх. 13 августа 2013 года Хитоми Каэдэхара умерла прямо по пути в больницу. Вспоминая это всё раз за разом, у Казухи только разгорается желание поскорее умереть. Но ей было бы грустно...Потому, он всё ещё и живёт на этом свете.
— Пять ударов веткой розы по запястьям, два часа в углу на горохе, десять минут на раскалённых углях и уборка всего дома. Отец уходит во двор, видимо за розами. Каэдэхара смиренно вздыхает, осознавая, что не избежать этого, и следует за отцом. Тот уже всё подготовил. Ветка была вся в иголках: маленькие, большие, где-то средние. Мальчик протягивает вперёд оголённые запястья. Первый удар. Терпимо. Видно белые полосы и лёгкие розоватые пятна. Второй удар. Казуха жмурится. На руках появляются уже более видимые царапины. Третий удар. Слёзы скапливаются на ресницах. Кожа сильно покраснела. Четвёртый удар. На руках уже видно кровь. А дышать становится невероятно тяжело. Пятый удар. Мальчик подавляет писк от боли. Запястья полностью в крови. Печёт. Казуха истощенно опускает руки, пока с них капает алая кровь прямо на пол. Ему уже так больно, а ведь впереди ещё горох, угли и уборка. Он уже стоял раньше на углях. Все чувства никак не передать, если не почувствовать самому. Но сам он надеялся, что будет не больно. Глупая и бессмысленная надежда. Кагэхару выжидающе топает ногой. Младший ступает одной ногой, та неконтролируемо дёргается. Он надавливает, и становится полностью одной ногой. Тоже самое проделывает со второй ногой. Невыносимо. Со лба стекает капля пота, пока Казуха больно жмурится подавляя крики. Капля падает на угли, те кратко шипят, а затем вздымается выше пар. Осталась минута. Каэдэхара тяжело дышит, сжав в руках края одежды, а затем обессиленно встаёт с камней. Пол под ним словно плавится. Хочется упасть прямо здесь. — В угол, — холодно приказывает мужчина, выходя из комнаты. Он на все 100 был уверен, что сын не ослушается его. В принципе, так оно и было. Следующие два часа он простоял на горохе тихо рыдая. Тело ломит. Он устал. Ему хочется спать.— *** —
Казуха был чист. Наказывать было не за что. Поэтому, где-то в середине дня, он снова убежал прогуляться. Точнее, «убежать» слишком грандиозно сказано, учитывая вчерашние побои. Мальчик снова пришёл к тому ручью, опустив ноги в воду. По сравнению с вчерашним — это сам рай. Солнце ещё высоко, тепло, где-то неподалеку слышно пение птиц, эхом слышен гул поезда. Блаженство. — Ка-зу-у-у-ха! — зовёт уже знакомый яркий голос. Он оборачивается на звук, встречаясь взглядом с Томо. — И тебе привет, — тихо здоровается Каэдэхара. Старший подходит к другу, садясь около того. В глаза моментально бросаются новые следы и последствия побоев. Томо начинает рыться в своём рюкзаке в поиске чего-то. Через пару минут он достаёт оттуда что-то вроде косметички. Вот только там не косметика. — Ты не против? — сначала он указывает взглядом на раны, а затем поднимает чуть выше то, что находится в руках. Казуха с читаемым вопросом в глазах смотрит на парня, а когда до него доходит, что тот хочет сделать, моментально меняется в лице. Мальчик стеснительно кивает головой, уводя взгляд куда-то подальше. Он протягивает вперёд свои руки, показывая полностью свои изувеченные детские запястья. Томо молча достаёт антисептик с ватными дисками, и двигается ближе к Каэдэхаре беря аккуратно чужие руки в свои. Сначала он обрабатывает немного зажившие глубокие царапины. Казуха недовольно жмурится. Не самые приятные ощущения. Парень достаёт чистые бинты и бережно обматывает кожу на двух руках, завязывая в конце аккуратный бантик. — Это, наверное, единственное, чем я могу помочь в физическом плане... — старший убирает всё обратно в рюкзак и поворачивается обратно. Казуха заинтересованно сверлит взглядом бинты. Пахнет дезинфекционным средством, больницей и летом. Прямо ностальгия, если это можно назвать так. — Спасибо... — настолько тихо, что кажется, он не говорит, а лишь губами шевелит. — Это пустяки. Любой бы сделал тоже самое, — неловко хихикает Томо. В том-то дело, что не сделал бы это кто-то другой. Его круг «общения» состоит из ручья, деревьев, листвы, травы и природы в целом. Помимо природы он общается лишь с дедушкой, изредка, и с отцом, что и наносит все увечья. Друзей у него нет. Или есть...? — Я заметил, что тебе нравится проводить время на природе, — аккуратно прерывает тишину Томо. Интересно, что ещё он заметил? — Всё верно. — А что насчёт космоса? — Последний раз я рассматривал звёзды не меньше трёх лет назад. Но, они мне нравятся, как и различные теории. — Через 36 дней уже лето, хочешь встретимся как-нибудь ближе к ночи и поищем созвездия? — улыбается он. Есть ли у Казухи столько времени? — Давай. Он вновь соглашается. — Ура-ура-ура! — восторженно хлопает Томо.— *** —
1 июня.
Данное, чуть больше месяца назад обещание, Томо всё же выполнил. — Это ведь созвездие Пегаса? Его плохо видно, — расслабленно глядит в небо Казуха. — Да-да, оно, — улыбается друг, сидя рядом. — Какие ещё знаешь созвездия? — Гляди, — указывает он куда-то в небо. Бессмысленный поступок, вселенная огромна. Или не совсем? — Что там? — Созвездие Волопаса, — довольно объясняет парень, садясь обратно по-турецки. — Знаешь миф о нём? — Ни разу не слышал... — Одна из историй — это о том, как Икарий узнал от Диониса методы приготовления вина. Первый решил приготовить и угостить своих друзей, а когда у тех было похмелье, они подумали, что тот был предателем и хотел их отравить. В итоге, они убили его во сне, — он хмыкает, продолжая: — Бог отправил его на небо в виде созвездия. — И много ты такого знаешь? — Меньше, чем хотелось бы, мой хмурый друг, — хихикает Томо. — И вовсе я не хмурый... — дуется мальчик, опуская голову. — Смотри, чуть ниже Волопаса, — переводит тему Томо. — Это созвездие Весов. — Символ гармонии и утончённости, — продолжает он. — Зевс даровал своей дочери весы, а затем те появились на небосводе символом справедливости, — мягко улыбается старший. Подобные легенды известны многим, от тех, кто серьёзно увлекается астрологией, до простых любителей. Томо глядит на время. Ещё даже не полночь. 23:27. А на улице тепло, но такой морозный ветер. Прохладно. Парень замечает, как Казуха дрожит от холода, словно лист клёна на ветру. У младшего была достаточно чувствительная кожа, а помимо этого он ещё легко мёрз. Мальчик неловко обнимает свои ноги, в попытке найти источник тепла. Ещё и неудачно он выбрал одежду: шорты до колен, больше него самого футболка и кеды. — Ты замёрз? — с беспокойством спрашивает Томо, поворачивая голову в сторону друга. — Н-нет, — голос предательски дрожит, выдавая всю правду. Он робко отводит взгляд. — Держи, — он отдаёт свою кофту младшему. — Я... — Казуха встречается со строгим взглядом, понимая, что лучше принять. Он надевает на себя чужую вещь, а взгляд друга смягчается. Вот только кофта не совсем помогла справиться с холодом. Тишина. Снова. — Казуха. — М? — не поворачиваясь, отзывается он. Томо молчит, потому мальчик всё же решает обернуться. Старший развёл руками в воздухе, задерживая их. — Чего? — хмурится он. — Я вижу, что ты никак не согрелся, — Каэдэхара продолжает сверлить того взглядом, ничего не понимая. — Всё ещё не понимаю чего ты хочешь... — Дурачок, — в шутку безобидно обзывает он. — Иди сюда. Мальчик меняется в лице, но всё же слушается, двигаясь ближе. — Обычные объятия, — добавляет Томо, бережно обвивая младшего руками. Казуха замер не зная что делать. Его никогда не обнимали. — Расслабься, — вздыхает Томо. Вишнёвые глаза бегают из стороны в сторону, но всё же он успокаивается, удобно устраиваясь в свою любимую позу. Но ему тепло.— *** —
22 октября — последний день, когда Казуха видел Томо. Он исчез. Каэдэхара нисколько не убивался по этому поводу. Ни капли. На деле он места себе не находил. Первый раз (23 октября), когда они не встретились на том же месте, в сердце закралась паника, а в шестой — перестал туда возвращаться.28 октября.
Завтра у Казухи день рождения. Который вновь проведёт один. Даже его длительный слушатель, такой, как природа, не услышит его. Зато точно услышат стены его дома. Каэдэхара сидел где-то в тёмном углу своей комнаты, спрятав заплаканное лицо в руках. — Казуха! — из другой комнаты разносится раздражительный тон. Он моментально вытирает слёзы рукавами, пытаясь привести себя в порядок. Всё тщетно. Казуха выходит из комнаты, направляясь к отцу. Тот стоял посреди помещения, сложив руки на груди. На его лице играла чистая злоба. Мальчик опустил голову и взгляд, чтобы отец не заметил ничего. Всё в этом мире тщетно. — Погоди-ка, ты что, — он кривит лицо полное отвращения. — Плачешь? Каэдэхара замер, перестав даже дышать. Отец подходит ближе, небрежно беря чужой подбородок, и поднимает выше. Глаза были опухшими, а кожа красной. Даже на ресницах остались капли слёз. Звонкая пощёчина. Что заставляет бессильно отшатнуться. — Два наказания, сейчас же- — Нет, — Казуха где-то внутри себя вздрагивает, пугаясь своего же голоса и того, что сказал. — Что? Ему больше нечего терять. — Я сказал «нет». Мальчик видит, как мгновенно вскипает взрослый и начинает пятиться назад. — Ну ты и... Сволочь мелкая... Казуха мигом выбегает из комнаты, направляясь в свою, пока за ним скорым шагом идёт отец. Он запирает двери, как только входит в свою комнату и нервно начинает расхаживать кругами. Отец кричит на того за дверью, периодически громко стукая кулаком в неё. Безумная идея. Мальчик начинает собирать небольшой рюкзак. В нём всё только необходимое. Он уходит из этого дома. Теперь он уверен. Кажется, это одна из ужаснейших атмосфер. Когда за дверью орёт человек, что буквально способен убить, а в комнате нервно собирается в бега его жертва. Каэдэхара открывает окно, кидая последний взгляд на уже трясущуюся дверь, и выпрыгивает. Как же повезло, что это первый этаж. Ему хочется снова, возможно в последний раз, взглянуть на то место. Луна уже так высоко, что прекрасно освещает всё. Родной шум Ручья, Ветра... В траве что-то блестит из-за лунного света. Мальчик поднимает вещь. Это был кулон с зелёным камнем. Это был кулон Томо. Он, обычно, не обращал особого внимания на эту безделушку, что висела на шее его друга. Но сейчас это, пожалуй, единственное, что от него осталось. Казуха убирает кулон далеко в рюкзак. Он бежит. Не зная куда, но он бежит. Прямо по пустому тротуару. У него больше ничего нет. Даже выносливости для долгого бега. Каэдэхара обессиленно падает прямо на твёрдый асфальт. Что-то напоминает... Нет сил. Нет желания возвращаться домой. Нет желания тут быть. Нет желания жить.— *** —
Время 7:00. Он открывает глаза из-за того, что его легко толкают в плечо. Казуха моментально принимает сидячее положение, глядя на того, кто его разбудил. Перед ним стояла женщина средних лет, что, кажется, спешила на работу. — Всё в порядке? Он что, уснул прямо на дороге? Ну, молодец, Казуха. Она всё ещё ждёт ответа. — Да, всё нормально. Спасибо, — он встаёт, уже собираясь идти неизвестно куда, но останавливается. — Вы не знаете в какой стороне Токио? — Вам прямо по этой дороге... Четырнадцать километров, — женщина скептически оглядывает его, уходя в другую сторону. Почему Токио? Это первое, что пришло на ум. Четырнадцать километров. Выходит... Если идти быстрее без перерывов, то часа за два он будет уже там. Он ничего не ест вторые сутки, а из еды сейчас у него лишь бутылка воды. Которую он конкретно экономит. Дорога предстоит долгой.— *** —
Как и планировалось: за два часа он добрался до своей цели.9:00. Токио.
Стыдно признать, но Казуха никогда не был в Токио до этого, живя от него всего в каких-то 15 километрах. Фатальная ошибка. Ведь сейчас, его глаза чуть ли не разбегаются по разные стороны. Но вот проблема была в том, что Каэдэхара был без понятия, что делать дальше. Он ухватил с собой небольшую сумму денег, возможно этого хватит на какой-то перекус. Теперь ему остаётся только наслаждаться видами, фланировать и думать, что делать в дальнейшем будущем. Ему ведь уже тринадцать.— *** —
19:38. Уже стемнело, а значит Токио только начинает оживать. К слову, деньги Казуха так и не потратил. Пока сейчас туристы, да и просто местные, веселятся, Каэдэхара сидит одиноко в парке, рассматривая впереди бурную жизнь и яркие вывески. В парке было пару людей, что куда-то спешили и парочки, что разгуливали по дорожкам. Казуха опустил голову. Массируя переносицу, думает, что делать. Спать снова на улице не самый лучший вариант, а денег на банальный отель у него нет. Его рассуждения прерывает громкий смех неподалеку. Поднимая взгляд, он замечает пару девушек, что расслабленно гуляли. Блондинка и брюнетка. Светловолосая что-то рассказывала с лёгкой улыбкой, а брюнетка добавляла свои реплики и смеялась. Выглядят невероятно. Но ему нет до них дела, потому и прячет своё лицо в руках, выдыхая. Смех стихает. Видимо ушли. Теперь тут относительная тишина. — Ты один? — совсем рядом раздаётся незнакомый голос. Он бы вздрогнул, если бы не фатальная усталость. — Я всегда один, — не поднимая взгляда, отвечает Каэдэхара. — Ты ведь несовершеннолетний? Он поднимает взгляд, чтобы съязвить, но останавливается, когда видит перед собой ту самую пару девушек. — Я... — Сбежал из дома и скитаешься по улочкам Токио? — весело добавляет темноволосая. Только сейчас он заметил, что они не совсем похожи на японок. Видимо туристки. — Всё так. Девушки переглядываются. — Как тебя зовут? — Казуха. Хотите отправить обратно домой? — устало глядит в ответ он. — Вовсе нет, — говорит блондинка. — Моё имя Нин Гуан. — И как мне это поможет? — измученно вздыхает Казуха. Девушки вновь переглядываются и уже начинают говорить шепотом друг с другом, что-то обговаривая. — Тебе же некуда идти, Казуха? — Ага. — Не хочешь пойти с нами? — Не уверен. — Подумай хорошенько, мы с Бэй Доу не спешим. Пойдя с ними он ничего не потеряет. Не уйдя с ними он также ничего не потеряет. Хотя, может и потеряет, но даже не узнает что именно. — Я... — Он согласен! — восклицает та самая Бэй Доу. — Идём, дитя, — Нин Гуан изящно подаёт свою руку, приятно улыбаясь, Каэдэхара принимает её.Этот жест — словно рукопожатие при сделке.
Как закрепление нового знакомства.
— *** —
Казуха понял, что сорвал джекпот, когда узнал о денежном состоянии этой пары и их деятельности. Нин Гуан — владеет целой компанией косметических средств. А вот Бэй Доу предпочитает тяжёлую работу. Брюнетка уже даже рассказала полную историю, как они познакомились с Нин Гуан. А вторая лишь корректно вносила в рассказ свою правду. Эти девушки не сидят на одном месте. Они бывают каждый раз в новых городах и странах. И им всё хочется больше. За пару часов между ними уже не было какой-то дискомфортной неловкости. Ведь её устранила сама же Бэй Доу. — Куда вы собираетесь лететь? — доев еду, спрашивает Каэдэхара. — Мы объездили уже всю Азию. Пора бы махнуть тур по Европе и Америке! — мечтающе восклицает Бэй Доу. — Не «вы», а «мы», — улыбается Нин Гуан, допивая свой чай. — Первая страна в Европе, что мы посетим будет Франция, её столица. — Ah, merveilleux Paris... — выдаёт брюнетка, на чистом французском. — Ох, прошу, не переходи на французский, пока мы в Японии... — вздыхает Нин Гуан. — Мы летим уже завтра вечером, я взяла билеты. А сейчас... — она взглядывает на Казуху. — Давай приведём тебя в порядок.— *** —
Ему было несомненно неловко, когда на него потратили столько денег. Ему купили уйму одежды и обуви, а также новый телефон. А времени потратили они на это больше пяти часов, и вернулись уже ближе к трём ночи. Они остановились в хорошем отеле. Казуха даже не мечтал о таком. Но, видимо жизнь решила устроить ему своеобразные «качели». — Казуха, ты будешь заниматься с репетиторами и учиться по лучшей программе, пока мы будем путешествовать. Как никак, но ты всё ещё ребёнок, — объясняет Нин Гуан. Да он теперь им жизнью обязан. — Я понимаю. Он не ходил никогда в школу. Он всегда был на домашнем обучении и этого сполна хватило, чтоб не отупеть. Телефон вибрирует оповещая о сообщении. Каэдэхара глядит, что за сообщение посреди ночи. Неизвестный номер – [фото] | 3:34 – Только что. Город Калгари. | 3:34 Глаза Казухи расширяются, когда он видит фото. Томо мёртв. Он повесился. Его тошнит. — Казуха? — беспокоится девушка. Он дрожащими руками показывает сообщения. Нин Гуан хмурится, но быстро меняется в лице понимая, что состояние Казухи сейчас важнее. — Это... Мой друг... — задыхаясь проговаривает он. — Был... — Мне очень жаль... — она нежно обнимает его, гладя по волосам в попытке успокоить. — Тише, тише... Когда всхлипы и тщетные глотки воздуха ртом наконец заканчиваются, Каэдэхара отстраняется. — Спасибо...— *** —
После случившегося, Нин Гуан и Бэй Доу отправили его посещать психолога. Казуха никак не мог отойти, но ему явно становилось легче после каждого приёма. Он учился, путешествовал, развивался вне учёбы, лечился, а главное: чувствовал себя наконец любимым, спустя столько лет. Походы к врачу всё же помогли. Девушки относились, относятся и будут относиться к нему, как к своему родному сыну. Вот только вольные скитания по миру всё же пришлось приостановить. Ведь Бэй Доу была права — Казухе нужно находится среди сверстников, как минимум. А остановились они летом 2018 года в Великобритании. Лейстер.2018. Начало учебного года в новой школе. 7 класс.
Каэдэхара стоит около учительницы, разглядывая новую обстановку, пока та настойчиво ожидает тишины. — Время идёт, а они не меняются... — бурчит под нос женщина. — Класс, тишина! Большинство умолкает, пока на последних рядах всё ещё есть краткие перешептывания, но все их игнорируют. — У нас новенький. Казуха, — лишь краем губ улыбается та, глядя на весь класс. Шёпот позади никак не прекращается: — Гляди, ещё один новенький, — шепчет Чард на ухо соседу. — Не удивлюсь если этот тоже японец. — М-да, что они забыли в Европе? — зевает Уэйн. — Я предупреждаю всех сразу. Если не хотите повторить весеннюю ситуацию, то попрошу не обижать Казуху, — она повышает голос, выделяя некоторые слова. — Что за ситуация? — поворачивается к ней Каэдэхара. Женщина прочищает горло: — Как-нибудь потом узнаешь. Садись куда хочешь. Отлично. Ответа он так и не получил. Казуха сдержанно выдыхает и садится за вторую парту у окна. В принципе, ему главное, чтоб его не трогали просто. Не хочется ни с кем говорить. Он вслушивается в тихие разговоры одноклассниц рядом. — Слышала, что случилось весной? — Без подробностей. Только то, что тот новенький что-то сделал с Дарреном и Кори. — Ходят слухи, что он их чуть не убил, а его богатенькая мамочка всё порешала с помощью денег. — Слушай, мне без разницы, что и как там было. Отстань, — выдыхает она. — Ну ты и зануда. — Мне не очень интересно. Но он был симпатичным. — Кто? — Скарамучча. Казуха хмурится, глядя прямо в парту. Особо ничего не дали эти разговоры, а подходить к кому-то и спрашивать он не хотел. Не любил сплетни, даже если они помогали в психологическом плане. Каэдэхару лишь чуточку интересует так называемый «весенний инцидент». А вот имя у него и вправду красивое.«Скарамучча...» — это имя он уж точно запомнит.