Конец света – веселись!

Миловидная Элли Перкинс громко хлюпала носом, нервно теребя полосатый розовый шарфик, повязанный на шею на манер галстука. – Он… страдал? – тихо спросила она, смаргивая огромные слезы с густых ресниц. – Нет, – поспешила заверить Вивьен. – Всё случилось очень быстро. Многое изменилось с тех пор, как она мялась в этом кресле на колесиках, рыдала и рассказывала Нику свою жалостливую историю про украденного ребенка. Ребенка больше не было, Ника тоже, а за столом напротив Вивьен теперь сидела Элли, вцепившаяся в кружку босса с полустертой надписью «Самый лучший папа». Выжившая тоже изменилась, но истории ее оставались горестными. – Я знала, что так и будет, – Элли перестала мучить шарф, скрупулезно выровняла потрепанные детективные дела уголок к уголку, сложила их в металлический органайзер и сдвинула на край. – Когда он все бросил и пошел с тобой, я каждый день ждала плохих новостей, но он всегда возвращался. Вивьен неосознанно положила ладонь на карман джинсов, но тут же отдернула: курить в подобной обстановке хотелось зверски, но пачкать сколотую пепельницу Валентайна отчего-то казалось кощунством. – Ты не причем, – добавила Элли, заметив виноватый вид посетительницы. – Он никогда бы не оставил Добрососедство в беде. Просто ему всегда хотелось приключений. Сам разваливался, а туда же… всё бегал за молодежью. Ее взгляд завис где-то среди полок железного стеллажа – там возвышалась башенка сигарет «Грей Тортес», с которыми Валентайн никогда не расставался, хотя курил скорее для поддержания имиджа нуарного детектива, а не из потребности в никотине. – Эх, Ник, – протянула Элли, утяжеляя слова глубоким вздохом, – и чего тебе дома не сиделось? Понесло на ночь глядя – неужели ты думал, что можешь помочь всем и всегда? В фальшивом ворчании скрывалось сожаление: многое девушка не успела сказать Нику, не рискнула признаться ему в чем-то важном, но момент упущен, и теперь ей останутся одни лишь сослагательные наклонения: как было бы, если бы… – Спасибо, что рассказала мне обо всем лично, Вивьен, – без тени улыбки поблагодарила Элли. – Я подумала, тебе следует знать. – Ты сильно рискнула, придя сюда. Я это понимаю и очень ценю, – в голосе помощницы детектива слышалась едва уловимая дрожь, но воспитание не позволяло ей даже устно казнить гонца, принесшего тяжелые вести: приходилось по капле выдавливать вежливость. Элли продолжила уборку на осиротевшем столе Ника: старые дела отправились в коробку с наклейкой «Архив», блокноты с почеркушками и контактами клиентов – в лакированный черный дипломат на полу, кружка Ника – в верхний выдвижной ящик. Девушка работала быстро – пара минут, и Валентайна в собственном детективном агентстве словно никогда и не было. Лишь застоявшийся запах табака, ассоциирующийся только с Ником, еще создавал иллюзию его присутствия в комнате. Будто он сейчас выйдет из-за угла, привычно обойдет рабочее место, сцепит металлическую руку с синтетической… Взгляд желтых окуляров будет внимательным, живым и никогда – равнодушным. – Не верю, что его больше нет. Элли стянула органайзер, переложила на свой стол и приступила к инвентаризации уже там, явно намекая, что Вивьен здесь больше не рады. Та поднялась, спрятала голову в серый капюшон, отороченный реденьким горчичным мехом, и натянула на нос черную бандану с черепом, которую раньше носил Псина. Помощница Ника была права – Вивьен рисковала, являясь в Даймонд-Сити, пропитанный пропагандой Братства, словно тряпка механика – машинным маслом. – Мне очень жаль, Элли, – бросила на прощание Вивьен, обхватывая пальцами дверную ручку. – Эй! Выжившая обернулась, ловко поймала снятую с верхушки башенки пачку «Грей Тортес». – Выкури – помяни его, – холодно предложила Перкинс, отвернулась и безразлично склонила голову над столом. Вот так вот: живешь себе, копишь воспоминания, навыки, опыт, а в итоге от тебя останется лишь кружка с пошлым принтом и смятая пачка слежавшегося табака. Вивьен закурила, едва красная дверь «Детективного агентства Валентайна» захлопнулась за ее спиной. Горький дым просачивался сквозь красное, пронзенное стрелой сердце неоновой вывески. Даже сюда ветер доносил ароматы из «Энергичной лапши», но Вивьен проигнорировала урчащие намеки своего желудка и пошла дворами, минуя рынок. Там ее легко могли узнать или задержать, а риски сейчас не нужны, тем более, что все необходимое в Даймонд-Сити уже сделано. При виде Вивьен Трэвис вспомнил, что заикается, и пришлось очень постараться, чтобы уговорить его поставить «Конец света» Скитер Дэвис два раза подряд. Отчего-то диджею казалось, что крохотное изменение в сетке вещания действительно спровоцирует апокалипсис, но на помощь неожиданно пришла молодая жена Трэвиса. Легкого прикосновения маленькой ладошки Скарлетт к его руке хватило, чтобы мямля сдался и пустил композицию на репит. Встречу с Пайпер и Псиной Выжившая вовсе не хотела вспоминать. Увидев её на пороге, пес чуть не сошел с ума сначала от радости, а потом – от горя, когда понял, что с собой его опять не возьмут. Вивьен безумно тосковала по другу, но не могла им рисковать – однажды Псина едва не умер у нее на руках, и с тех пор ценность его жизни значительно возросла. Под жалобный собачий скулеж пришлось уговаривать остаться и журналистку. Не пришлось бы, если бы та была одинока, но двенадцатилетняя Нат, уткнувшаяся в домашнее задание с такой заинтересованностью, что было очевидно – подслушивает, не давала Вивьен такого права. Не хотелось потом сидеть перед девочкой и бубнить банальное «мне жаль», как это произошло с Элли. – Я пишу про Добрососедство постоянно, – убеждала Пайпер. – Третью банку краски уже покупаю – раздаю листовки караванщикам, чтобы распространяли. Содружество должно знать про все злодейства Братства, но этого же мало, Комбез! – Именно здесь ты как раз нужнее всего, – возражала Вивьен. – Там, за Стеной, натуральная война, а я не думаю, что в Содружестве военкоры долго живут. – Но вы все там – я тоже хочу помочь! – Ты уже помогаешь. Сдерживаешь жителей Даймонд-Сити от сожжения ведьм и просвещаешь Пустоши. Твой вклад в общее дело куда важнее, чем ты думаешь. – Но Комбез, я… – Пайпер, у тебя есть Нат, – притушив голос, Вив кинула главный козырь. – Я единственный ребенок, но я видела, как больно тем, кто теряет сестру. Карие глаза Пайпер померкли. – Фаренгейт? – Да. – Черт, Комбез… Хэнкок там не сторчался от горя? – Не поверишь, но нет. Он держится куда лучше, чем я и Кейт. Джон действительно переживал потерю Фаренгейт легче, чем она ожидала. Он не пустился в алкогольный или наркотический трип, не поставил между собой и миром перегородку, как это сделала Кейт. А когда в «Масс-Пайке» объявился Маккриди, так и вовсе оказалось, что эта парочка сработалась как лучшие друзья. Вдвоем они мучили довоенную карту снайпера и продумывали, как выводить из тоннеля толпу, которая с каждым часом все разрасталась, пополняясь гулями и людьми, приходящими снаружи и из глубин метрополитена. Стратегии – стезя Джона, и Вивьен ничего в них не смыслила, поэтому решила принести пользу другим способом, заодно покинув этот вонючий склеп. – Семья – это единственное в этом мире, ради чего стоит жить, Пайп. Поэтому останься здесь и живи, а не выживай. Позаботься о Нат и Псине. Мятый плакат Братства Стали криво висел на стене прямо напротив детективного агентства. Вивьен раздосадованно швырнула окурок, вдавила носком ботинка в грязь и дернула бумагу за край, оторвав половину. Ничтожный вклад в борьбу с тостерами, но видеть повсюду эти объявления, облепившие город, будто прыщи лицо подростка, было невыносимо. Надвинув капюшон на глаза так низко, что запах нафталина полез в нос вместе со скатаным мехом, Выжившая скользила прижатой к домам тенью. С торца «Основной базы» десятилетний Шен небрежно мазал клеем ребристую стенку, перекинув через плечо сумку, полную новых листовок. Вивьен подкралась сзади, опустила ладонь на лысую голову паренька. – Ты чего стены пачкаешь, малой? Шен подпрыгнул от неожиданности и едва не растерял всю макулатуру, но быстро оправился, вывернулся и отскочил, с вызовом поднимая глаза. – Эй, я полноправный гражданин Даймонд-Сити! – он сощурился. – А, это ты… Вивьен приспустила платок, открывая рот, и скрестила руки на груди. – Чего стены пачкаешь, я спрашиваю? – Да если бы я пачкал, – мальчик обиженно выпятил тощую грудь и растопырил локти, – а то ведь делом занят! Крышку – за бумажку. – И кто платит тебе такие деньжищи? – Так Кодманы же. Они в городском совете – стало быть власть. Так что это не вандализм ни разу, а наемная работа! – Не связывался бы ты с Кодманами, Шен, – Вивьен неодобрительно покачала головой. – Делишки с верхними трибунами ничем хорошим не заканчиваются. – А то я не знаю. Энн та еще сука, конечно, – деловито рассудил паренек, – но платит хотя бы. Фильтр для воды ты мне чинить, что ли, будешь? А у меня бизнес простаивает, между прочим. Цокнув языком, Вивьен вытянула у него один плакат. Этот был свежим, чистеньким – типографская краска огромных черных букв едва засохла. «Преступники на свободе!» – жирно заявлял текст. – «Бандитская шайка Добрососедства объявляется в розыск. Братство Стали предупреждает: пособничество, синтам, гулям и их союзникам карается по законам военного времени!» Мелкий шрифт ниже напоминал про Миссию Освобождения и награду за выданных Братству синтов и гулей. Выжившая ощутила, как алая краска заливает лицо. «Законы военного времени?» С каких пор Мэксон решил, что имеет право тут командовать? Верхние трибуны подсуетились быстро – активно подлизывались к будущей власти, чтобы оставить при себе привилегии, когда та смахнет Макдонаха с поста, как дохлую муху с подоконника. И что происходит в Таффингтоне, Потогонке, Сэнкчуари и других городках, решившихся приютить у себя неугодных Братству? Шен обратил внимание на ее сцепленные на локтях пальцы, сунул нос над бумагой и тоже вчитался в написанное. – Ну хочешь, тут не буду это весить? – видя плохо скрываемое раздражение Вивьен, Шен пошел на попятную. Вспомнил, видно, как она однажды спасла его лавочку от банкротства, подкинув крышек на новый водяной насос. Ответить она не успела – чей-то тяжелый локоть нырнул ей под подбородок и затянулся на шее, как петля. – Вали отсюда, шкет! – хрипло гаркнули за ухом. Шен послушался – тихо пискнул и припустил дальше по улице, сверкая черными от грязи босыми пятками. Вивьен потащили в узкий проход между домами. Отчаянно сопротивляясь, она умудрилась ударить нападавшего каблуком пониже колена, и тот взвыл, ослабил хватку, толкнул ее в проулок, заваленный пластиковым коробками от готовых обедов и пивными бутылками. Капюшон слетел с головы. Вив проворно отскочила, по-кошачьи развернулась – над ней навис Мо Кронин. Воинственно поигрывая своим «Роквильским боксером», он недружелюбно сверлил ее взглядом из-под красного козырька бейсбольной кепки. За его спиной потирал ушибленную ногу Артуро Родригес. – Думала мы тебя не узнаем, подстилка гульская? – злобно прошипел Мо, обхватывая ладонью биток. – Игрушку свою с руки сняла, тряпки другие нацепила и считает, что может гулять тут, как у себя дома, – с присвистом процедил оружейник, равняясь с приятелем. Два сильных мужика вновь подкараулили ее в какой-то провонявшей блевотиной и мочой дыре – нельзя не оценить иронию, но Вивьен больше не недотепа из Убежища, да и эти двое при всем желании на рейдеров не тянут. – Чего вам надо? – огрызнулась она, потянулась к оружию на поясе, но «десятка» мелькнула в руке у Родригеса. – Это ищешь, сучка? – довольно поинтересовался он. – Ты нам сейчас по-хорошему расскажешь, где твои дружки прячутся. – С какого такого хера мне вам это рассказывать? – С моего – большого, – Мо потянул пятерню к ее груди, но Выжившая отвесила ему такую звонкую пощечину, что из-под его носа чуть не эвакуировались пышные усы. Вивьен три дня назад выбралась из ада и не могла позволить себе испытывать страх перед жалкими торгашами, которые про оружие знали только в теории, а Мо Кронин так и вовсе и не подозревал, какую несусветную ересь несет о правилах бейсбола, втюхивая покупателям атрибутику из любимой «игры». Биток Кейт был весь в сколах и боевых шрамах, как морда рейдерского пса, а «Боксер» без единой царапинки отбрасывал от гладкой поверхности солнечные зайчики на стену. Голова Мо дернулась вбок, и без того красное лицо приобрело цвет переспевшей тошки. Пока Родригес шакалисто хихикал позади, мужчина перехватил биту поудобнее и приблизился в упор. – Я тебе за это сейчас второй шрам на роже нарисую. Для симметрии, – пообещал он, обдавая ее кислым потом, желтыми пятнами пропитавшим его грязно-полосатую форму. – Эй, ну как ты с дамой разговариваешь, дружок? Как-то неспортивно, Мо, – бодрый бас, отдающий ярко выраженным славянским акцентом, заставил обоих торговцев подпрыгнуть. Вадим Бобров прислонился плечом к углу дома, его старший брат Ефим молчал, но гладкоствольный пистолет в его руке доходчиво иллюстрировал позицию своего владельца. Шен, выглядывающий из-за его спины, хулигански показал Вивьен большой палец и подмигнул. – Чё лезете, Бобровы? – Артуро как-то весь сжался под взглядами суровых владельцев «Скамьи запасных», но продолжал огрызаться. – Не видите – делом заняты? – Видим, – добродушно хмыкнул Вадим, лениво потирая горбинку неоднократно ломаного в драках носа. – Да только не делом, а херней полной. Прекращайте-ка, пока охрана не сбежалась. – А нам, может, того и надо? – Мо продолжал прищуренно коситься на Вивьен. – Девку, подельницу гангстеров, властям сдадим и крышек получим. Объяву новую видали же? Вадим сместился чуть ближе. Всего на шажок, но оба торгаша заметно напряглись, когда он хрустнул шеей, разминая затекшие мышцы. – Давайте-ка вы по домам пойдете, парни, – предложил он. – А если не пойдем, то что? – Мо храбрился из последних сил. Младший Бобров лениво подул на синий от татуировок кулак. – Я могу объяснить подробнее, но вы вроде и сами с фантазией? Кронин и Родригес переглянулись. Связываться с Бобровыми, чья деятельность в Даймонд-Сити выходила за рамки легальной, было опасно для бизнеса, поэтому аппетита у лавочников поубавилось. Оружейник глянул на Вивьен как на живое воплощение изжоги, сплюнул себе под ноги, туда же бросил ее девятимиллиметровый пистолет. – С отбросами связываться себе дороже, – буркнул он и двинулся в направлении, услужливо указанном Ефимовским «трубником». – Пошли, Мо. Бейсболист так быстро сдаваться не желал, но без поддержки приятеля стушевался – послушался. Вивьен, наклонилась за пистолетом, потерла отдавленную шею. Вадим приблизился и предложил ей сигаретку. – Скоты, – она закурила, полезла в карман джинсов, нашарила парочку помятых бутылочных крышек. – Держи, малой. Неизвестно, как пошли бы дела, если бы Шен не привел подмогу. Мальчик просиял, деловито спрятал богатство в надорванный с края карман неопределенного цвета рубашки. – Приятно иметь с вами дело, мэм, – ухмыльнулся маленький бизнесмен, протиснулся между братьями и убежал по своим делам. – Всегда рады тебя видеть, маленькая сестричка, – младший Бобров продемонстрировал ей наряженные в золотые коронки передние зубы, – но сейчас тебе лучше держаться от Даймонд-Сити подальше. – Идем, – мрачно позвал Ефим. – Выведем тебя, чтобы безопаснее. Было еще слишком рано, чтобы «Скамья запасных» заполнилась, но несколько посетителей уже протирали зады на обшарпанных диванах, уныло поглощая холодный завтрак. Вивьен вцепилась в торчащий из капюшона мех и сгорбилась, проходя по основному залу вместе с хозяевами заведения. Подсобка за рядами шкафчиков и душевыми оказалась замаскированной дверью, выходившей в разрушенную часть бывшего стадиона «Фэнуэй Парк», ранее предназначавшуюся для размещения игроков. Братья Бобровы использовали этот тайный ход, чтобы проносить в Даймонд-Сити контрабанду, в том числе и из Добрососедства. – Смутные времена настали, сестричка, – вздохнул Вадим, пока его брат запирал дверь. – Без Добрососедства бизнес шататься начал, да еще и говнюки эти шастают и кровушки попить хотят – все синтов ищут да врагов народа, – он брезгливо сплюнул, словно упоминание Мо и Артуро горчило во рту. – Мэр Макдонах ничего с этим не делает? – А чего Макдонах? Сидит себе наверху, его с самой рад-бури никто не видал. Ему все это только на руку – знай себе не отсвечивай да воруй. – Не знаю, как бы я выкрутилась, если бы не вы, – Вив вздохнула, сощурилась в лучах солнца, рассыпавшихся на искрошенном полу рваными лоскутами. – Только вы с Ником согласились помочь, когда старина Эрл пропал. Никто и зад не почесал, а вы откликнулись – братья Бобровы такое не забывают. Но ты все равно не суйся пока сюда. – Может, проводить куда? – участливо спросил Ефим, но Вивьен помотала головой. – Вы и так сделали достаточно, дальше я уж сама. – Неугомонная ты девочка, Вивьен, – как-то обреченно вздохнул Вадим. – Чего делать-то будешь? Вивьен пожала плечами, примерилась, через какую из щелей безопаснее всего выбраться на божий свет. Под толщей серого бетона и зеленого металла она ощущала себя маленькой, ничтожной и совершенно чужой. – Нет, ну нельзя же так, – отчего-то разозлился младший Бобров и загремел ключами. – Погоди-ка здесь – не убегай никуда. Он проскользнул внутрь. Вернулся через минуту, сжимая в одной руке бутылку знаменитого самогона, а в другой – сложенный вчетверо тетрадный листок. Сунул всё это Выжившей в руки с таким видом, что лучше не отказываться. – Все хреново – понимаю, но у тебя в Даймонд-Сити еще есть друзья, – заверил он. – И с Добрососедством все не по-соседски как-то выходит, не привыкли мы с Ефимом так. Помочь должны. Передай Хэнкоку бумажку эту – сам решит, как быть. – Спасибо, – Вивьен едва не прослезилась от их похожих улыбок, проводила их взглядом и дождалась, пока щелкнет дверной замок. Она развернула листок: неровные красные линии подчеркивали несколько мест в Содружестве – отдаленные склады, гаражи, тайные местечки, что с винтокрыла не приметишь, а в пешем патруле проверять поленишься. Полезно. *** Усидчивость у Маккриди была что надо – все-таки профессия наемника-снайпера обязывала подолгу зависать на одном месте, уткнувшись в перекрестие прицела – но даже он был уже не в силах чахнуть над картой. – Я пройдусь, – объявил он Джону и Вивьен, сползая с отбойника, служившего стулом перед импровизированным планом боевых действий. После нескольких дней работы в Убежище 81 снайпер напоминал новорождённого сытого щенка, которого вытащили из плетеной корзинки и разве что розовый бантик на шею не повязали. На зависть обитателям временного пристанища от него пахло шампунем и стиральным порошком. «Пройтись» он по обыкновению решил до Кейт. – Смотри, – шепнул Хэнкок, наклонившись к Вивьен. – Сейчас огребет. Маккриди присел рядом с Кейт на корточки. Та опиралась спиной на деревянную перегородку, отделяющую спальные места от остального тоннеля, и обнимала руками колени. Наемник скромно улыбнулся ей, что-то предложил. – Три… два… Рука Кейт стремительно метнулась вверх, саданула Роберта по протянутой ладони, заставляя его торопливо отшатнуться. – Мне кажется или это прогресс? – заметила Вив. – В прошлый раз она разбила ему нос. Кейт напоминала ловушку «Дуга Теслы» – сидела тихо и не отсвечивала ровно до того момента, пока кто-то не пытался ее потревожить. Она отказывалась разговаривать со всеми, включая Вивьен, и Выжившая была благодарна наемнику даже за безуспешные попытки расшевелить подругу. Сама она совершенно отчаялась найти к Кейт подход, ожидая, что в соответствии со своим взрывным характером после смерти Фаренгейт та будет рвать и сметать всё на своем пути, но не тут то было: девушка выбрала уйти в глубокую депрессию. – Я тут подумала – пусть лучше Маккриди идет с Кейт в одной группе, – предложила Вивьен. – Кажется, он действительно о ней заботится. – И наша рыжая бестия станет проблемой Роберта, – охотно согласился Джон. Маккриди продолжал что-то рассказывать Кейт уже с безопасного расстояния. Пустая пивная бутылка полетела ему в голову, но предупредительно мимо – врезалась позади него в стену. Хэнкок и Вивьен дружно отвернулись, чтобы Кейт не заметила их интерес – стеклянных снарядов возле ее матраса стояло еще много. – Ты уверена, что он придет, Вив? – поинтересовался Хэнкок, вновь склоняясь над картой. Макриди и так исчеркал ее до ряби в глазах, а с новыми метками Джона бумага и вовсе представляла собой разноцветное месиво для всех, кто не участвовал в составлении плана. – Он придет, – заверила Вивьен, устало потирая переносицу и делая большой глоток фильтрованной воды из бутылки. В последнее время ее ощутимо подташнивало и неудивительно – в тоннеле приходилось питаться довоенными полуфабрикатами и пить невесть откуда взявшуюся воду. Хэнкок смерил ее сомневающимся взглядом, сгреб красный карандаш и вычеркнул поместье Фэрлайн-Хилл – чем-то оно ему не понравилось. Он нервничал, и это было очевидно: в который раз им приходилось действовать наугад, но раньше у них на шее не висели десятки беспомощных людей. – А ты уверен, что он нас примет? – задала Вивьен встречный вопрос и получила в ответ легкомысленное пожатие плечами. – Нет. – Опять рассчитываешь на природное обаяние? – Вряд ли такие штуки сработают на Наполеоне, – Джон провел прямую линию от Джамейки-Плейн до Юниверсити-Поинт и прикусил кончик карандаша, – но минитмены – единственная сила в Содружестве, еще способная сопротивляться Братству. Старые пушки и всё такое. И если они и правда так хотят защищать поселенцев, то не делают различий между гулями и людьми, верно? – Верно – не делают, – кивнула Вивьен, – но и бескорыстно помогать тоже не станут. – Мы и не просим заниматься благотворительностью. Даже без города Добрососедство многое может предложить Замку, – Джон оторвал взгляд от карты, понимающе улыбнулся. – Слушай, я знаю, чего ты так беспокоишься. Забей. Если Гарви ляпнет лишнего, я вырву ему кадык. Его зубы сверкнули в полутьме тоннеля, и Вивьен поверила – вырвет. Перспектива снова встретить Престона ее и правда пугала: в прошлый раз она хорошенько засадила ему в челюсть и до сих пор этого стыдилась – нужно цивилизованно решать сердечные вопросы, а не лезть с кулаками. Она безропотно приняла план Джона пойти в Замок. Во-первых, добрососедские беженцы еще прибывали и уже налаживали в «Масс-Пайк» быт, а это опасно – место оставалось ненадежным. Нужно было поскорее уводить всех отсюда, но большую толпу на Пустошах сразу заметят, поэтому два дня ушли на прокладку маршрута, и еще один, текущий, на сборы в дорогу. Оставалось дождаться только удобного часа и Данса – ожидание обоих было тягучим и напряженным. Во-вторых, Пип-Бой так и не заработал. КПК включался на пару минут, выдавал неизвестный номер ошибки и снова погружался в коматоз. Вивьен знала только двоих людей в Содружестве, которые могли бы разобраться в сложном программном обеспечении и железе портативного компьютера – Техника Тома и Стурджеса. Первый был вне зоны доступа – после бойни в Добрососедстве «Подземка» полностью свернула свою деятельность и объявила локдаун, не без оснований полагая, что станет следующей целью Братства. Стурджес всегда неплохо относился к Вивьен, но вот беда – был правой рукой Престона и переехал в Замок, как только удалось убить засевшую там матку болотников. Как бы Вивьен ни хотелось избежать встречи с минитеменами, без Пип-Боя не переместиться в Институт, не заключить сделку с Шоном и не остановить Мэксона – выбора у нее не было. – Он здесь! – крикнул Брюс, возникший перед столом. – Я же говорила, – торжественно объявила Вивьен, поднимаясь и следуя за дружинником. Появление Данса в тоннеле произвело фурор – он по-прежнему носил форму Братства Стали, которая у местных ассоциировалась исключительно с насилием и смертью. Вивьен предвидела такую реакцию, поэтому подошла к бывшему паладину как можно скорее, предваряя конфликты, как словесные, так и вооруженные. – Все нормально, – поспешила убедить она. – Он наш, он с нами. За последнее время погибло слишком много знакомых, и оттого еще приятнее было видеть Данса живым. Вивьен обняла его, привычно встав на цыпочки, и синт обнял ее в ответ, скованно и как всегда несмело. – Я рада, что ты здесь, – шепнула она ему на ухо, но Данс лишь тихо хмыкнул. – Ты позвала – я не мог не прийти, – отозвался он и строго добавил. – Но оставлять такие записки, даже зашифрованные, опасно, Остин. Он сильно загорел, давно не мылся, но сохранил армейскую выправку, обозревая висящие на проводах мокрые тряпки, горящие сетчатые бочки и чумазых людей с видом бойца, оценивающего поле сражения. Казалось, что недоверчивые взгляды окружающих нисколько его не беспокоят. – Полагаю, у тебя есть план, гуль? – спросил он у Джона, который незаметно оказался за спиной у Вивьен. – Именно так, тостер, – в тон отозвался тот. – И я хочу тебя в нем задействовать. *** Вивьен покусывала нижнюю губу, наблюдая, как Данс и Джон садятся друг напротив друга и склоняются над картой. Видеть этих двоих вместе было необычно, учитывая тот факт, что когда-то один обещал прикончить другого по первому приказу. Джон скрестил руки на груди, что-то степенно рассказывал, а бывший паладин слушал, устроив локти на краю карты и прикрывая ладонью рот. По какой-то неизвестной причине они умудрялись ладить, и в итоге Вив пришла к выводу, что пока беспокоиться повода нет. Дейзи случайно задела ее плечом, извинилась, проворно подтащила к выходу внушительных размеров рюкзак. Вещей там скопилось уже порядочно: какие-то тюки, котомки, мешковатые сумки, школьные ранцы – удивительно, как быстро люди даже во временном жилище умудряются забарахлить все пространство вокруг себя. – Мы скоро уходим, Кейт. Ты готова? – поинтересовалась Вивьен, с опаской приближаясь к подруге, которая так и не сменила позу, будто стена без подпорки ее спины рухнет всем на головы. Вивьен встала на одно колено, положила руку на матрас, но поспешно отдернула ладонь, поймав предостерегающий взгляд Кейт – та никому не позволяла касаться ни вещей Фар, ни ее смертного одра. – Я остаюсь, – девушка уперлась взглядом в острые коленки, которые обхватила так, будто пыталась свернуться ежом. – В каком это смысле? – В таком. Идите без меня. – Кейт, мы без тебя никуда не пойдем. В глазах подруги сгустились ядовитые миазмы рад-бури и угрожающе замерли на границах реденького заборчика рыжеватых ресниц. Казалось, что одна неконтролируемая вспышка гнева, и Кейт убьет ее. – Ты тупая, Выжившая? Что непонятного в словах «я остаюсь»? Кейт знала, как Вивьен ненавидит свое прозвище, и использовала его как поршень для толчка подальше, но та не сдавалась. – Здесь опасно и… Кейт вдруг рассмеялась так едко и горько, что стало больно. – Ой, ты так обо мне беспокоишься, – в злобной улыбке не было ни благодарности, ни дружелюбия. – Слушай, я не твоя шавка, чтобы таскать меня всюду за собой, ясно? Спасательница хренова – лучше позаботься о тех, кто еще умудряется оставаться в живых, связавшись с тобой. От такого заявления Вивьен отшатнулась, будто ее ткнули кулаком в лицо. Жаль нельзя отыграть назад и вообще не подходить, раз уж не умеешь поддерживать скорбящих людей. – Ты… Винишь меня? – опешила она. И вот лучше получить в висок ощитинившимся битком, чем ощущать, как чужой взгляд сечет кожу, подобно радиоактивному ветру с берегов Светящегося моря. Кейт проскрипела зубами, спрятала в сгибе локтя волчьи глаза. – Просто… Просто отвали, Вивьен, – вместо ответа почти жалобно попросила она. Выжившая растерянно поднялась на ноги, исчерпав запас аргументов. Возможно, Кейт в чем-то и права: Вивьен ворвалась в жизнь каждого, нарушила привычный уклад, и кто знает, пришлось бы им сейчас ютиться в вонючем укрытии, не слезь они с насиженных мест ради нее. А расколись она на допросе Мэксона, внимание старейшины занимал бы Институт, а не бешеный чёс по Бостону в поисках врагов человечества. – Чё ты ситуацию создаешь, Кетти? – оказалось, что Маккриди какое-то время уже следил за безуспешными попытками поднять Кейт. – Если надо валить, мы в первых рядах должны быть. – И ты туда же? Сказала же… – Слышал я, что ты сказала, и что дальше? Думаешь, ты вот одна такая в этом мире, кто потерял близкого человека? Кейт нахмурилась – непривычно жесткий голос Роберта резко контрастировал с заискивающими поползновениями Вивьен, но это сработало: она обратила на наемника внимание и даже сфокусировала взгляд на его синих глазах. – Ты-то что можешь об этом знать? – рявкнула она. – Не поверишь, но когда-то я был женат. Я потерял ее много лет назад в тоннеле, похожем на этот – только там были полчища диких гулей… Маккриди продолжил говорить, усаживаясь на матрас Фаренгейт, и произошло чудо: его не прогнали и даже не попытались ударить. Вивьен поспешила оставить их вдвоем, доверившись снайперу: тот умел говорить на языке Кейт и его усилия наконец-то приносили плоды. Все приготовления были завершены, инструкции розданы лидерам трех групп, которые должны были обеспечить успех кампании: Дансу, Маккриди и Джону. Пора. – Глазам своим не верю: он нашел к ней подход, – прокомментировал Хэнкок, заметив, что Роберт еще жив, а Кейт поднимается с пола и послушно следует за ним. – Она сильная. С ней все будет хорошо, а он поможет, – задумчиво кивнула Вив. – Мы начинаем? – Самое время. Вивьен позволила себе мимолетную слабость – улыбнулась сквозь ноющую боль в сердце и едва коснулась кончиками пальцев его скулы. Его лицо с жесткими линиями было дерзким и упрямым – даже сквозь все эти шрамы оно казалось ей красивым. – Бесит, что приходится постоянно расставаться с тобой, – призналась она. Взгляд Джона, непостижимый любому другому, но не ей, неожиданно стал серьезным, непроницаемым. Он подарил ей поцелуй – спокойный и обнадеживающий, исполненный тихим обещанием. – Ты – больше всего, что я заслуживаю, – загадочно тихо шепнул он и ушел в темноту. *** – Я на позиции. А на свалке Долговязого Джона тусуется Коготь Смерти, – прошелестело в рацию, и Вивьен мысленно выругалась. Когда операция начинается с таких слов, ничего хорошего это не предвещает. Она почти физически ощутила на себе взгляд Маккриди, смотрящего за ней в перекрестии прицела. – Выдвигаемся, – Данс поудобнее перехватил лазерный пистолет «Выживший», подаренный Брэндисом после возвращения того на «Придвен». Нельзя не оценить иронию – Данс теперь и сам в бегах, но Вивьен была уверена, что если старый паладин и будет искать его, то лишь для того, чтобы разрядить ядерную батарею ему в голову. День, как серый сонный буйвол, волочился над Бостоном, его мутный словно у мертвеца солнечный глаз устремлял взор на запад, но висел еще достаточно высоко, чтобы это вызывало беспокойство. Ночное время суток проигнорировали не случайно: с сумерками к солдатам Братства, супермутантам и рейдерам присоединялась еще и выспавшаяся за день фауна Пустошей. Над головой стонал железом офисник «Дармут». Вив каждый день приезжала туда к 9:00 и до позднего вечера вела клиентов с редкими выездами в суды. Не худшая работа на свете, но кофе в автоматах мог быть и получше. – Супермутант и гончая у «Уилсона». Сниму по-тихому – не дергайтесь, – объявил Маккриди. Данс предостерегающе поднял ладонь, заставил группу прижаться к рыжему кирпичу автомастерской. Может, ему и не доверяли, но слушались с полуслова – командирский тон бывшего паладина практически не оставлял выбора. Вивьен подняла голову, заозиралась, вычисляя Маккриди, но снайпер на то и снайпер, чтобы оставаться незаметным. Раздался выстрел. Что-то вниз по улице с грохотом рухнуло на землю, в тишине заклокотало гортанное рычание одной из тех жутких зеленокожих зверюг, которых супермутанты заводят вместо комнатных собачек. Секунда, еще одна пуля, и рык сменился скулежом – гончая затихла. – Меняю позицию, – не без удовольствия сообщил наемник. Шли дальше, ориентировались на плакат с рекламой «Корвеги» с гигантской белой надписью «Жизнь – это гонка!». Отсюда до Южного Бостона не так уж и далеко, но чем больше народу ты за собой ведешь, тем дольше твой путь. Группа, которую возглавил Данс, состояла из десяти человек, не считая Вивьен. Несколько женщин, два старика, трое подростков. Все вооружены: кто «трубником», кто «десяткой», как у Выжившей, но вряд ли их огневая поддержка поможет, если вдруг станет жарко. Убедиться в этом удалось очень скоро: у политехнической школы пришлось отбиваться от рейдеров и порядком разрядить оружие, но никто кроме Данса и Вивьен так и не смог помочь отстреливать местную наркоманскую сволочь. За билбордом над скоростной автострадой был переброшен мост, перейдя который, группа оказалась на уютной исторической улочке, застроенной двухэтажными деревянными домиками, которые неплохо сохранились. Два рад-оленя, мирно выщипывавшие реденькую травку из щелей в асфальте заправки «Красная ракета», вскинули все четыре головы и припустили наутек. Животные – добрый знак: людей они боятся, а значит, в округе их нет. – Мы поднимаемся на эстакаду, ждите сигнала, – голосом наемника прошипела рация. Пока Данс проверял периметр заправки, Вивьен зашла внутрь, но среди ржавых стеллажей и пустых мятых канистр не обнаружила ничего опасного и завела внутрь людей. – Ни звука, – жестко потребовала она и вышла наружу только когда получила от каждого убедительный кивок. Устроившись на капоте смешной трехколесной машинки, которую в народе прозвали «Блохой» за удивительную схожесть с этим насекомым, Вивьен позволила себе закурить и только теперь почувствовала, что по ее спине градом катится холодный пот. Вернулся Данс – неодобрительно сузил глаза, как всегда делал, когда заставал подчиненную за этим вредным занятием, и присоседился рядом. Оба смотрели на стену разноцветных контейнеров, обозначающих границы свалки Долговязого Джона с обещанным Когтем Смерти внутри. Теперь она была совсем близко. Ящеры слышат плохо, но если увидят… Молчать было как-то тягостно. Сквозь дым Вивьен еще чувствовала слабый запах бензина, который так и не выветрился за двести лет. Мышцы на руке Данса были напряжены – он ни на секунду не ослаблял бдительность, не веря ни беспечному пению птиц на проводах, ни теплому солнечному лучику, что скромно подлез под козырек «Красной ракеты» и коснулся носков его армейских ботинок. – Ты почувствовал какие-то изменения, когда понял, что ты… ну… – Вивьен запнулась, осознав, что вообще не с того вопроса начала диалог. – Стал ли я управлять процессами внутри своего тела? Нет, – Данс тоже не произносил слово «синт», словно оно было ругательным. – Я чувствую себя как раньше – человеком. У меня все также болит голова, а по ночам снятся кошмары. – Нам так и не удалось поговорить об этом нормально. Как ты вообще это переживаешь? Данс задумался и почесал ямочку на подбородке. – Я думал, что мне никогда не удастся принять себя. Осознать, что твое тело собрали на конвейере, а душу программировали на компьютере – мне казалось, что эта концепция непостижима. – Данс, если бы я знала, что ты жив… Почему ты не связался со мной раньше и проходил через всё это один? – Я решил, что в твоей жизни и так достаточно опасностей, чтобы подвергать тебя новым. К тому же, я не был один. Хэйлин меня навещала, когда была возможность. Голос Данса потеплел, и Вивьен поспешно повернулась к нему, чтобы успеть поймать тень тихой улыбки, что коснулась его губ при упоминании имени скриптора. Она всё поняла. – Как медик, Хэйлин лучше многих знает, когда случай безнадежный. Меня она таковым не считала – отвела мою руку от курка, когда я готов был сдаться, и заставила продолжать борьбу. Я благодарен ей за это, но… Он не закончил предложение, но Вивьен знала, что его тревожит. Данс понимал, что Мэксон зашел слишком далеко, и именно поэтому сейчас стоял рядом, но что будет, когда ему придется столкнуться с Братством напрямую? Сможет ли он стрелять в бывших братьев и сестер, с которыми когда-то плечом к плечу сражался против тех, в кого сам превратился? Размышления прервало шипение рации. – Мы на эстакаде, – голос снайпера напряженно звенел. – Кажется, наш план пошел по одному месту. *** Молоко в глазах, полное отсутствие отпечатка интеллекта на оплывших, словно восковые свечи, рожах – зрелище то еще, но дикие гули оставались спокойными и равнодушными. Когда доходило до встреч с собратьями, Хэнкок обычно пользовался дробовиком как переводчиком – тот дословно переводил английский на язык пуль. Раньше с миром он к зомби не приходил, и ему стоило немалых усилий, чтобы привычно не сунуть двустволку в чей-нибудь гниющий рот или вытекшую глазницу – уж очень их морды просили свинца. «Чего ты морщишься?» – улыбалась ему вечность, – «Это всего лишь твое будущее». Хэнкок отбросил эти мысли, словно ороговевшую кожу. – Магия-то работает. Заточки клином и вперед, – решительно объявил он. Голос звучал ободряюще – способность вдохновлять других никуда не делась, и Хэнкок вновь ощущал себя мэром, но без города, как король без короны. Его группа была самой многочисленной – три десятка разумных гулей осторожно двигались мимо диких. Они с Вивьен неплохо оторвались, истребляя это подобие жизни в день смерти Фар, но даже они не заходили в тоннели так глубоко. Под ногами чавкала какая-то жирная, вяжущая склизкость – смотреть туда не было ни малейшего желания. Когда дикие гули не охотились, жизнь их была не интереснее кучи компоста на ферме – одни просто стояли, воняли и фонили, а иные сидели на корточках или валялись на рельсах. И имя им было Легион. Целый город мертвых под Бостоном. А ведь здесь может быть их новый дом, подумалось Джону, когда они переходили с зеленой ветки метрополитена на красную. Тысячи диких сородичей защищали бы разумных, на станциях могли бы вырасти настоящие подземные поселения, а между ними по рельсам курсировали бы караваны. Некоторые жители Добрососедства так и решили – еще до великого исхода из «Масс-Пайк» разбрелись по тоннелям. Хэнкок не возражал – каждый волен делать что хочет, но сам он слишком любил солнце, чтобы заживо похоронить себя среди этого гнилья. Станции «Южная» и «Бродвей» остались позади, «Медцентр» уже совсем рядом, а от неё до «Эндрю» рукой подать – именно там была назначена точка сбора с группами Данса и Маккриди. Никаких других монстров по пути не попадалось – дикие гули были здесь на вершине пищевой цепи и давно уничтожили все живое. Казалось, что они находятся внутри какого-то организма, что давно погиб и мумифицировался – бетонные полые кости тоннелей, сквозь разорванную кожу обвалившихся стен просвечивают красные канализационные трубы-вены. – А там чего такое? – Дейзи, шедшая по правую руку от Джона, сощурилась на слабо мерцающий свет. Часть подземки обрушилась, открывая просторное помещение, доверху заставленное здоровенными желтыми бочками со полустертыми знаками «биологическая опасность». Тара протекала – зеленая жидкость кислотно сияла в кромешной тьме. Хэнкок сверился с мятой картой Маккриди. Судя по бело-зеленым стенам зала, они находились ровно под медцентром «Массачусетс Бэй», в подвале которого хранились ядерные отходы. Неудивительно, что диких гулей на рельсах столпилось столько, что можно было собрать небольшую армию. Их привлекала вкусная радиация, но уцелевшая арматура не давала им проникнуть внутрь и начать пир. Мазнув фонариком по перекошенным лицам монстров, Хэнкок попробовал потянуть ручку двери, в которую один из зомби ритмично бился головой – та оказалась незапертой. – Дружище, тут написано «на себя», – ткнув пальцем в табличку под круглым окошком, хохотнул Хэнкок, слегка разряжая групповое напряжение, которое наэлектризовывалось все сильнее с каждой минутой тишины. В приподнятом настроении они отправились дальше, оставляя упырей и бочки страдать в вечной разлуке. Странно, но от близости радиации Хэнкок ощущал некую эйфорию, словно у той были свойства, оказывающие положительное и в какой-то степени наркотическое воздействие. Привычная настороженность мигом вернулась, едва на подходах к станции «Эндрю» забрезжил свет. Рельсы тут были по щиколотку загажены человеческими экскрементами, тоннами бутылок, шприцов и блистеров от ментатов. Это место явно обжили рейдеры, и их признаки встречались повсюду: два караванщика, подвешенные ребра под потолком, обрезки «трубников» под ногами, заставленная мебелью, манекенами и тележками платформа. Самих бандитов при этом и след простыл. С соседней платформы слышались голоса, и Хэнкок жестом скомандовал всем уйти во тьму. Сам он скользнул в стоящий на рельсах красно-черный вагон, осторожно выглянул из окна, стараясь не потревожить скелетированного пассажира, развалившегося на сиденье. – Проверьте периметр. Если тоннель цел, попробуем попасть в медцентр с этой станции. Голос незнакомый, но легко догадаться, что звучит он через мембрану в шлеме. Джон сместился правее, попытался пересчитать людей – четверо скрипторов, три рыцаря, еще двое братьев облачены в силовую броню и вооружены миниганами. Обреченный на проверку периметр довольно обширный – четыре платформы, много поездов и технических комнат, но выход со станции только один. – Да что ж такое-то – всем хрен, а нам два, – процедил он тихо и выскользнул из вагона. – Что там? – спросила Дейзи, едва он снова оказался рядом с группой. – Тостеры. В угольных глазах торговки вспыхнула тревога, напряжение остальных взлетело за долю секунды. Хэнкок оглядел изувеченные радиацией лица бывших жителей Добрососедства и понял – назад они не пойдут. Они лишились всего – близких, друзей и своих домов, а когда нечего терять, палец особенно тянется нажать на курок. – Будем прорываться с боем? – поинтересовалась Дейзи, но Джон замотал головой. – Без потерь не пройдем. Там как минимум девять человек, два паладина. Неизвестно, сколько еще на поверхности. Сердце тахикардично забилось, напоминая о Вивьен, которая, если все идет гладко, должна уже быть в этом районе. Хэнкок заставил себя проигнорировать зов изнутри, хладнокровно убеждая себя, что с Вивьен сейчас Данс и Роберт – эти двое не дадут ее в обиду. Ему же нужно было позаботиться о своих. – Есть еще один вариант, – предложила Дейзи. – Я там видела проход в чей-то подвал. Кафешку, судя по всему. Там лестница и люк. – Показывай. Проход действительно имелся – лестница выводила в подпольный бар под кафе с невинным названием «Сэндвичи Джо». Убедившись, что снаружи чисто, Хэнкок и Дейзи спустились к остальным. Сейчас бы уйти, оставив станцию на откуп тостерам, но во время разведки в голове созрела другая идея. Сумасшедшая, как и всегда, но на этот раз отдающая холодом, режущая острыми краями, как бумага. – Мне нужны пятеро добровольцев, которые хотят надрать Братству Стали зад, – объявил Хэнкок. – Остальные лезут наверх и сидят тише воды, ниже радаров. – А если желающих больше? – спросил кто-то, в толпе послышался сдавленный смешок. – Что ты задумал? – спросила Дейзи, рядом оказались еще четверо гулей с уцелевшими в бойне ПП. – Знаешь, я тут подумал – у нас здесь так много родственников. Грех не воспользоваться помощью такой большой семьи, не так ли? Сияющая во тьме радиоактивная жидкость очень красиво смотрелась в стеклянных бутылках из-под Нюка-Колы, которые они связали вместе по пять штук на манер динамита. Пришлось сделать небольшую прогулку до подвала медцентра, но Джон получил желаемое – свою собственную мертвую армию, что следовала за ним, как верующие за мессией. Он бежал впереди, плечом к плечу со своими союзниками, а что там творилось за спиной… Беспорядочные шаги, хриплое рычание, клокотание гнили в истлевших глотках. Им так хотелось ее попробовать – эту светоносную, святую воду, отбрасывающую на рельсы желто-зеленые лучи. Даже Хэнкок не мог не согласиться, что выглядит это привлекательно. Даже слишком привлекательно. Вшестером они вылетели на платформу. Худенькая девушка-скриптор возилась с терминалом, висевшем на стене, и была столь увлечена работой, что не успела вовремя выхватить лазерный пистолет. Оглушительный грохот силовой брони приближался – остальные солдаты уже услышали шум. Хэнкока не разжалобили испуганные глаза девчонки, потому как он видел лишь шеврон на ее скрипторской форме. Всю свою жизнь он старался поступать по справедливости, но не сейчас – сейчас красные искры мстительно вспыхнули у него перед глазами и заслонили мир. – Это вам за Фар, суки, – прошипел он и кинул бутылки как можно дальше. Дейзи и остальные последовали его примеру. Стекло со звоном разбилось, зеленая жидкость брызнула во все стороны. Дикие гули ринулись следом, толкали Хэнкока, задевали плечами, едва не сбивая с ног, но он не сдвинулся. Стоял и смотрел, как упыри сносят девушку-скриптора, облепляют подоспевшего солдата в силовой броне и роняют его наземь. Их было много, слишком много, чтобы сталь победила плоть. *** – Пятеро. Двое в силовой броне. И винтокрыл – констатировал Данс, отваливаясь от разбитой рамы. – Хреновый расклад, – лицо Вивьен отражало мрачность ее слов. Они с Дансом прятались за единственной уцелевшей стеной крохотного частного дома. Укрытие хуже не придумаешь, но это самая безопасная позиция, чтобы рассмотреть патруль Братства Стали поближе. – Могу снять пилота – на него хороший обзор, – предложил с эстакады Маккриди. – Выдашь позицию – стрелять больше не сможешь. Вы там как на ладони, – возразил Данс. В группе Данса и Вивьен вооружены все, но вряд ли кто-то помимо них двоих сможет стать полноценной боевой единицей. Разве что Брюс, но тот потерял руку и обходиться без нее пока не научился. – Будем искать обходной путь? – поинтересовались в рации. – Не вариант. Джон и остальные в метро, а тостеры прямо у входа. Мы не можем их бросить, – отрезала Выжившая и сняла палец с кнопки черной коробочки. – Данс, есть идеи, что они вообще здесь делают? Он был задумчив и серьезен, поэтому сложно было прочитать какие-либо эмоции на его лице. Кажется, ему удалось абстрагироваться, внушить себе, что люди на той стороне заасфальтированной дороги – его новые враги. – Братство давно хотело взяться за исследование метро – из него можно попасть во многие научные объекты, скрытые на поверхности под завалами. Я предупреждал Хэнкока о таком риске, – поспешил добавить он, видя разгорающееся возмущение Вивьен. – Знаешь их? – Видел мельком. Новый отряд – не помню такого формирования. – Роберт, – она снова зажала кнопку рации. – Ты сможешь дострелить до свалки Долговязого Джона? – Ветра почти нет – смогу, но вряд ли попаду в гуляющего там Ког… Вивьен, к чему эти вопросы? Данс сдвинул густые брови: он уже не раз видел, как очередная безумная идея зажигает хитрую улыбку на лице Выжившей. – Что если воспользоваться дарами природы? – предложила она. – Зверушка там одна, совсем голодная… – Дрянная идея, Остин. Хэнкок бы одобрил, но он где-то внизу, и только от ее умения убеждать зависело, выберется ли он оттуда. – Вдвоем нам не справиться с отрядом, Данс. Коготь сделает часть работы, а мы включимся и завершим ее. Бывший паладин долго не отвечал. Несколько раз оценил позицию бывших сослуживцев, нервно оглядывался на глухую стену старой свалки. – Ладно, Остин – под твою ответственность. Действуй, – нехотя разрешил он. – Маккриди, – Вивьен щелкнула рацией. – Примани Когтя Смерти поближе и меняй позицию. И постарайся под шумок убить пилота. В динамике какое-то время все было зловеще тихо, пока наемник не отозвался, судя по голосу, сквозь сжатые зубы. – Смени капитана своей головушки, Вивьен, потому что он в жопу пьян, – обреченно диагностировал он. – Но я сделаю, как ты просишь. То, что случилось дальше, вряд ли можно было рассказать кому-либо, кроме очевидцев этих событий – никто не поверит. Спрятав беглецов на втором этаже добротного кирпичного дома с развеселой рекламой донатов, Данс и Вивьен засели в руинах подальше от предполагаемого пути следования ящера-мутанта и выжидали. Долго ждать не пришлось – со стороны эстакады раздался выстрел, первая пуля грохнула о синий, ржавый контейнер на свалке, вторая – где-то в периметре. Судя по громоподобному рычанию, Маккриди, вопреки опасениям, в зверюгу все-таки попал. Убить тварь, чья собственная кожа по крепости не уступает силовой броне, не удалось бы при всем желании, но того и не требовалось. Эхо выстрелов оглушающе раскатилось по Пустошам. Всё, что могло наблюдать за шоу в тот момент, тревожно подняло голову, но не спешило присоединяться к вечеринке – Когти Смерти имеют уникальное свойство обезлюдить местность в кратчайшие сроки. Своего первого Когтя Смерти Вивьен запомнила на всю жизнь – здоровенное чудище обитало в канализации Конкорда и вылезло наружу, когда перестрелка минитменов Престона с рейдерами сработала на него, как будильник на залегшего в логове медведя. Обитатель свалки был явно больше – ростом чуть ниже Лебедя, худой и костлявый, со шкурой цвета воронова крыла. От вида животного, что несется мимо на четырех лапах, у Вивьен пересохло во рту. Что если Братство не справится, и они с Дансом останутся с ним один на один? Против воли она все-таки поставила на тостеров. Запели два минигана – один в руках рыцаря в силовой броне, другой – у солдата на борту винтокрыла, который медленно поднимался в воздух. Воины заняли укрытия – кто-то примостился за толстой сваей эстакады, иные отстреливались от углов зданий. Коготь затормозил, закрыл голову лапой от россыпи пуль, рассерженно взревел, протянул пятерню к перевернутому на обочине пикапу. Машина полетела в винтокрыл, не попала и рухнула обратно, проламывая кроны голых деревьев. Один из послушников отделился от стены, бросился к станции метро, очевидно, за подмогой, но не успел – чудовище в несколько впечатляющих прыжков достигло его, обхватило поперек туловища и сомкнуло челюсти. Хорошо, что шум винтов заглушил все звуки – тот, с которым готова отделяется от тела, явно не из приятных. – Крис, – донесся до ушей Вивьен шепот Данса. Оставалось четверо. Коготь мазнул по асфальту хвостом, поднимая облако желтоватой пыли, и принялся искать новую жертву. Еще один послушник палил из лазерного карабина. Едва у него села ядерная батарея, парень запаниковал и бросился наутек в сторону залива. Конечно, убегать от хищника такого уровня бесполезно – смерть настигла его на мосту. – Дин, – также хладнокровно прокомментировал Данс. Он солгал – всех в этом отряде он знал в лицо. Всё это время Коготь Смерти оставался под огнем миниганов и постепенно его шкура стала поддаваться пулям. На чешуе проступили кровавые отметины, зверь хромал на правую лапу. Ему попался еще один автомобиль, и тот запустил его в рыцаря, оставшегося на земле. Машина влетела в основание дома, внутри которого укрывался солдат, и второй этаж с громким треском осыпался на первый, погребая его под грудой осколков. Монстр приблизился, резкими движениями откопал противника, вцепился в пластины силовой брони, словно в скорлупу сваренного вкрутую яйца. Звук ломающегося металла невыносим – будто огромные когти вгрызаются в мозг и выцарапывают его, впрочем, так оно и было. Солдат не стал ждать, пока его выдавят наружу – дернул чеку гранаты, закидывая её в раззявленую над его головой зубастую пасть. Взрыв, голова Когтя Смерти разлетелась на кусочки, осыпая округу ошметками маленького мозга и осколками черепа. Один из его рогов воткнулся в желтую вывеску автобусной остановки и намертво там застрял. Осталось двое. В винтокрыле. – Маккриди, сможешь… Маккриди смог – пилот схватил металл в висок. Винтокрыл сделал резкий крен вправо, начал заваливаться набок, как сонная муха, проснувшаяся посреди зимы. Его повело в сторону Вивьен и Данса, и им пришлось покинуть укрытие, опасаясь быть раздавленными железной птицей. К счастью, обошлось – винтокрыл рухнул в районе «Красной ракеты», проехал еще пару метров, раздирая винтами серый асфальт, и затих под козырьком заправки – не взорвался. Поднятая в авиакатастрофе пыль оседала медленно – контуры черного бока нечетко проявлялись в мутной пелене. Вивьен и Данс приблизились, держа на прицеле единственного выжившего – рыцаря в силовой броне, который бессильно перевалился с борта рухнувшего летательного аппарата и скинул шлем, жадно глотая воздух. Вивьен его узнала, и внутри нее все сжалось в предвкушении ужасного поступка, который придется вскоре совершить. – Риз? Слышать сейчас голос Данса было невыносимо – там, за этой стеной хладнокровия, скопилось столько боли! Риз надсадно кашлял, дергал за ворот нагрудника, словно пытался выбраться из силовой брони, которая давила на ребра, мешала впустить в легкие спасительный кислород. Услышав голос бывшего командира, он поднял на него свои слезящиеся глаза. – Паладин Данс? Но… как? Мэксон же убил тебя… Данс не ответил – просто грустно смотрел на Риза. Солнце высветило в карих глазах золотые крапинки. «Я знаю, что должен сделать, Остин» – бессловесно говорил он, ловя взгляд Выжившей. Ризу было страшно – он никогда не отличался особой храбростью, поэтому не скрывал облегчения, когда после расформирования «Гладиуса» его оставили охранять полицейский участок в Кембридже. Работа была непыльная, не рисковая – сиди за терминалами и отращивай зад. Все изменилось, когда туда привезли Вивьен – после нападения синтов пост был скомпрометирован, и Риза вновь отправили «в поля». Если Мэксон таким образом хотел наказать охрану участка, у него это получилось. – Так ты теперь с ней, да? – взгляд светло-карих глаз рыцаря переместился от Данса к Вивьен. – В участке – это был ты, да? Я знал. Грязный предатель, отродье… Он обратил свой страх в ненависть – ядовито плевался ею в бывшего командира вместе со слюной. Дуло «Выжившего» не отворачивалось от его лица – случившееся не попадет в отчеты Братства Стали, не окажется на столе у Мэксона – их попросту некому будет писать. – Он этого так не оставит! Он всех вас сотрет с лица земли! – продолжал тараторить Риз, словно слова могли как-то его спасти: пока они слушают, они не стреляют. – Ты не отступаешься от своих принципов. Отлично, солдат, – сдержанно похвалил Данс, наконец выцедив сквозь боль хоть какие-то слова. – Мне жаль, но Мэксон не должен узнать, что здесь случилось на самом деле. – Данс, может я… – Вивьен мягко коснулась предплечья синта, но тот стряхнул ее руку, возможно, чтобы не дать ей почувствовать свою дрожь. И вот тут Риз сломался, и страх стал единственным, что имело для него значение. Тяжело переваливаясь на спину, он попытался отползти, но наткнулся на ступени винтокрыла. – Нет, – моляще попросил он. – Нет, Данс, прошу, не надо! Вскинутая рука Данса, держащая пистолет, не дрогнула. Красный луч разрезал его мир пополам и впитался в лоб Риза. Глаза его потемнели, слились с бездной и погасли. Убедившись, что Риза больше нет, Данс отступил на пару шагов, приставил «Выжившего» к своему виску и нажал на спусковой крючок.