Нам сложно понять, что другие — такие же люди, как и мы. Мы либо идеализируем их, как богов, либо презираем, как животных. Джон Грин «Бумажные города»
Лондон. Девять лет назад. За большим столом сидело трое людей, хотя стульев было двенадцать. Не было ни шариков, ни гостей, ни веселья. Только тишина и косые взгляды, Донна сидел в центре - на месте своего покойного отца, которого он и убил, мать парня сидела и смотрела в одну точку, ей было противно от своего же сына. Женщина не поздравила его с днем рождения, она даже умудрилась забить о таком важном дне в жизни собственного ребенка. Донна привык, парню давно было все равно на родителей, сегодня ему исполнялось восемнадцать, а значит нужды в матери больше не было, пришел ее час отправиться к отцу и создателю. Таков был план на день, псих согласовал все с Мираксесом, который также недолюбливал свою тетку, которая не оплакивала мать Дьявола, когда та умерла. В династии была негласная традиция: убивать родителей. Мираксес прикончил отца, Эстер мать и сестру за своего папочку. Рин же потеряла самых дорогих ей людей в возрасте трех лет, они сгорели заживо. Какой-то замкнутый порочный круг получался вокруг членов этой семьи. Вот и Донна пошел по стопам родственников, так сказать, не изменял традициям своего дома. Дафна сидела около брата и всеми силами пыталась подержать его, развеселить, хотя сама же не отошла от монастыря и всех его бед. Время близилось к полудню, а настроения лорда было хуже некуда, не потому что он не любил своей день рождения, нет, причина была в другом. Парень всегда ловил хандру в этот день. — Матушка, — нарушив тишину, начал Донна. — Сегодня значимый день. — Неужели? — без особого интереса протянула женщина, даже не смотря в сторону сына. Ее больше интересовал алкоголь, в котором она топила себя каждый день, каждую ночь, каждую минуту. Человек состоит на 70% из воды, а она состояла на 70% из вина. — Да, твой день смерти. И мой день рождения, — он говорил так буднично, будто все так и должно быть, будто жизнь матери ничего не значит. — И как я умру? — устало протянула женщина, которая прекрасно знала нрав своего ребенка, и была готова к такому повороту событий. — Еще не придумал. Но уверяю, Амелия, твоя смерть будет кровавой. — Ухмыльнулся псих. Его мать-алкоголичка, ну или по другому — Амелия Вальтери, всегда была расходным материалом. — Ты такой великодушный, Реджинальд, я не могу. — Даже сейчас Амелия называла сына вторым именем. Именем своего покойного первенца, от смерти которого так и не отошла. Всю свою жизнь женщина так делала. Донна ненавидел второе имя, не хотел быть лишь тенью брата, который умер от лейкемии, но собственная мать не желала услышать его. — Пойдем, — грубо приказал Донна, на что мать спокойно встала и направилась за сыном. Они пришли в ту самую комнату, где псих убил своего отца. Символично. — Я хочу кое-что тебе сказать, сынок… — голос звучал так не уверенно, но ей нужно было это сделать. — Я была ужасной матерью, не смогла дать тебе то, в чем ты так нуждался. Может, когда-нибудь ты сможешь меня простить, хотя я не уверена. Ты замечательный ребенок, которому не повезло родиться в такой семье. Дай мне обещание, что ты не будешь растить своего ребенка за законами династии, прошу, сынок, не наступай на такие же грабли. Ты лучше этого. Я люблю тебя больше жизни… Донна молча стоял и слушал, в ушах звенело, он впервые услышал такое от Амелии, от своей матери. Псих заглянул в такие же зеленые глаза, там было столько боли, сколько парень не видел за всю свою жизнь. Ублюдок не сказал ни слова, молча достал пистолет и выстрелил, без угрызения совести, застрелил собственную мать. Одна пуля в голову изменила все…***
Новый Орлеан. Французский квартал. 2021. 18 августа. Донна лежал на кровати и сквозь стеклянную стену наблюдал за сыном, он смотрел, как тот что-то рисовал, было забавно, эмоции на лице мальчика так быстро менялись от восторга до непонимания, и так по кругу. Псих вспомнил свою мать, вспомнил ее слова о детях, тогда он ничего не сказал, просто застрелил женщину и похоронил с почестями. Сейчас же, спустя столько лет, ублюдок прошептал «обещаю». Ему не хотелось вставать и проживать этот день, хотя Донна любил свой день рождения, обожал всем сердцем, но свое двадцатисемилетие парню не хотелось праздновать. Псих знал, что попадет в клуб «27», легендарное место, где был Курт Кобейн, которого он любил слушать. Нирвана стала для него отдушиной в один из самых мрачных периодов жизни и оставалась ею и сейчас. Жизнь - смешная вещь, она то белая, то черная, как зебра. Ксавье доделал и быстро подорвался, и пошел к спальне, пока Реян что-то готовила на кухне. Донна принял решение притвориться спящим, он не знал почему, но казалось это было верным решением. Закрыв глаза, убийца ощутил спокойствие, благодать, но было чувство что он лежит в гробу, а сверху сыпется земля. Ксавье залез на кровать и начал тормошить отца, пока тот не открыл зеленые глаза, мальчик заулыбался. — С длем лоздения! — радостно воскликнул он и протянул рисунок Донне. Псих улыбнулся, осторожно взял бумагу и начал рассматривать, на рисунке не было Реян, был только он и Ксавье, мальчик был нарисован синими карандашами, а ублюдок фиолетовыми. Идеально. — Спасибо, парень… — мягко ответил Донна, положив бумагу на тумбочку, он привстал с кровати и обнял сына. Псих не позволил бы никогда пройти Ксавье свое воспитание, пережить всю ту боль и ненависть, которую пережил он сам в детстве. — Он очень красивый. Мне нравится. Сам рисовал? — Дя! Сам-сам! — обхватив своими маленькими ручками лицо отца, сказал Ксавье. Они были как две капли воды, но в этом малеком ангеле не было тьмы, которая жила в его отце. Даже в глазах не читалась она. Он был чистым, непорочным, светлым, прекрасным. — Спасибо, парень… — обняв сына, произнёс Донна. Он никогда не думал что будет принимать участие в жизни этого ребенка, всегда считал что это не его, но жизнь все обернула на 360 градусов. — Я люблю тебя, папочка, — радостно пропел мальчик и сердце убийцы перестало биться на несколько секунд, все внутри как-то сжалось. — Я тебя тоже, парень, — сухо ответил Донна, он не знал, любит ли его так, как должен, или это просто собственническое чувство. Все слишком странно. В спальню заглянула Реян, в руках была черная коробка с фиолетовым бантиком, она была большой. Девушка улыбалась при виде того, как муж обнимал их ребенка, но Мордор знала, что что-то не так, на лице психа была горесть и Фурия не понимала почему. Ведь он любил этот день, правда? — С днем рождения, — взволнованно поздравила Реян мужа и протянула подарок. — Спасибо, моя леди, — вяло ответил Донна, принимая коробку. Ксавье отодвинулся от отца и внимательно смотрел, как тот открывал свой подарок. Внутри лежал набор новеньких скальпелей с фиолетовым мешочком. Псих натянуто улыбнулся, подарок ему, правда, нравился, но было какое-то не приятное чувство от этого дня, все будто не так. — Мне нравится, правда, нравится. — он не понимал зачем повторил это, но заметил, как жена немного расслабилась. — Ксавье, милый, пойдем оденемся? Сейчас придет няня, и вы пойдете на утреннюю прогулку. — голос Реян всегда звучал мягко в сторону сына, она никогда его не ругала, была терпеливой. Как считал Донна — идеальной матерью, какой ему не хватало в детстве. Мальчик слез с постели и последовал за девушкой. Псих отложил подарок, закрыл лицо руками и лег, все как-то не правильно, все не так, все обязано быть по другому. Донна ничего не хотел, чувство апатии убивало изнутри, хотелось спрятаться от всего мира и больше никого не видеть. Неожиданно раздался телефонный звонок, ублюдок лениво потянулся за устройством, увидев надпись «Дьявол», он выругался. Этот, чертов, день становился все хуже и хуже, только Мираксеса не хватало. — Алло… — подняв трубку, процедил Донна. — Здравствуй, — послышался ледяной голос по ту сторону экрана, даже так Вальтери вселял ужас, будучи далеко. — Привет, Мираксес, ты решил поздравить своего брата с днем рождения? — язвительно поинтересовался псих. — Можно и так сказать, — эмоции, они всегда отсутствовали у Дьявола, их никогда не было, только холод. — Зачем ты звонишь? — вяло поинтересовался Донна, смотря в потолок. — Ты - часть династии, а значит я должен поздравить тебя с днем твоего рождения. — мрачно пояснил Мираксес. — Ну, поздравляй. — Ты пришел из тьмы, в неё и вернешься. С днем твоего восхождения из мрака, братец. — на заднем фоне слышались голоса, это явно была Арея, она с кем-то спорила, а затем были слышны выстрелы, но голос Вальтери ни разу не изменился. — Спасибо, — фыркнул псих, закатив глаза. Все как обычно, никаких изменений. Семья никогда не была к нему дружелюбной, даже поздравить нормально не могли. — Моя маленькая тень соизволила тебя навестить. Встретишь ее. И помни — отвечать будешь за неё головой. Понятно? Только не это. Все что угодно, но не Арея. Донна не хотел видеть племянницу, не хотел с ней пересекаться. Она была как конец света, ядерная война, Макабр, все сразу. Псих тяжело вздохнул, для него будет пыткой находиться с той, которая не будет никогда его, черт, даже одна мысль приносит слишком много боли. — Это приказ? — будучи на грани нервного срыва, спросил ублюдок. — Да, — резко ответил Мираксес. — Ок, — сквозь зубы выдавил из себя псих, затем закончил вызов. Он больше не хотел продолжать, в этом не было смысла, парень знал — старший брат не станет перезванивать, а значит можно немного выдохнуть. Донна открыл чат с Ареей, сразу же решил написать и спросить, что она задумала, ведь не просто так принцесса соизволила явиться. Психолог — псих: Язва, ты почему решила приехать? Язва: И тебе «привет», дядя, мне обязательно нужна причина? Психолог — псих: Да, это же ты. Язва: Мммм, значит так, да? Ладно, соскучилась по тебе. Психолог — псих: Имей совесть, у меня жена и сын. Ты мне не нужна, Арея! Язва: Плевать мне на твою жену, я хочу тебя. Поэтому встречай свою милую племянницу, дядя. Психолог — псих: Ты издеваешься?! Язва: Да, а что? Нельзя? Тьма всемогущая, не знала… Психолог — псих: Арея, давай серьезно, зачем ты приезжаешь? Язва: Мне нужна Дафна. Подробности узнаешь потом, просто встреть. Люблю тебя, дядя. Пока. Психолог — псих: Ага. Отложив телефон Донна вздохнул, племянница ничего хорошего не могла с собой принести, только тьму, хаос и кровь, впрочем, как и каждый из Вальтери. Его мать была одной из них, но она никогда не была и в половину такой же, как тетя Рейвен. Амелия не была столь прекрасной, умной, грациозной и самое главное — жестокой. Женщина была слабой тенью династии, наверное, поэтому Мираксес позволил ее убить, псих не знал точного ответа, но прошлое не исправить, время не вернуть в спять, то, что сделано, было не возможно изменить. Они все были детьми Дьявола, вся династия, их кровь, их души, все принадлежало ему. Мираксес потерял мать в десять лет, она ушла, оставив сына страдать, ведь только Рейвен любила его. Между Донной и Дьяволом было больше общего: оба ненавидели отцов, оба убили их, оба страдали в детстве, каждый по разным причинам, у них были разные пути, но они привели их к насилию, убийствам. Насилие — порождает насилие, но это не было уже важно, псих привык смотреть на то, как его семья решает все с помощью убийств и никто не смел сказать что-то против, никто не выступал с противоположными высказываниями, все молчали и молча ждали своей участи. Ублюдок был наслышан, как Мираксес вырезал целую семью, сжег их дотла вместе с домом. Маленькие дети, старики, женщины, все они стали прахом под налакированными туфлями Дьявола, пылью, грязью под ногтями, от которой избавились в два счета. Теперь нужно было хоть что-нибудь, чтобы снова чувствовать себя хорошо, но волшебного лекарства от всех бед не было, а значит: придётся страдать. Ему было все равно, если все пойдет не так как нужно, он хотел убежать, не видеть никого, скрыться где-то на теплых островах, быть там, где море и песок, где бы не было ни жены, ни семьи, только он и сын, больше никто и не нужен. Ладно еще Пэнси, она тоже подойдет, с ней хотя бы можно было быть собой, не думая ни о чем. Мотылек, она была прекрасна за монитором компьютера, когда писала очередной код, который хакнет все что угодно, ну или нет, не важно, главное, что Паркинсон была адекватной. Донна встал с кровати, быстро открыл шкаф, выбрал первое, что попалось под руку, оделся и, схватив ключи, вышел в коридор, там как раз была Реян и Ксавье. — Ты на работу? — спокойно спросила Фурия, которая как раз закончила со сборами сына. — Да, нужно решить проблему, это срочно. — зачем-то оправдывался парень, смотря на жену. — Хорошо, — расстроенно протянула Мордор. — Вечером сделаем, что ты хотела, ладно? — он пытался приободрить ее, но в голубых глазах хотели появиться слезы. — Можешь уделить мне буквально пять минут? — быстро поинтересовалась Реян, на что псих кивнул, пять минут у него было, даже чуть больше. Няня забрала Ксавье и тогда Реян отвела Донну в сторону гостиной, женщина явно была чем-то обеспокоена, ее руки дрожали, парень нахмурил брови, он смотрел на жену с опаской. Психу не хотелось лишних вопросов, только не сейчас, желательно никогда. — Что с тобой? — осторожно спросила Реян. Черт, да за что? Про себя выругался ублюдок. — Настроения нету, — бросил Донна и ушел, так быстро как мог, затем хлопнул дверью, так, что Мордор подпрыгнула со страху.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. Драко проснулся в обнимку с певицей, и так уже пятый день подряд. Они засыпали каждый на своей стороне кровати, а просыпались в объятиях друг друга, иногда, Гермиона специально дожидалась когда Малфой уснет, и залазила к нему под одеяло, утыкаясь носом в спину, между лопаток, и только тогда проваливалась в сон. Наверное, это было не правильно, но сейчас их обоих волновало другое — месть Донне и Лунатику, хотя Телони понимала, что затея обречена на провал, но с каким энтузиазмом детектив строил свой безупречный план, Грейнджер даже в мыслях не хотела его расстраивать. Сегодня был день рождения психа, Гермиона думала, как поздравить его? Как выбраться из дома, желательно в одиночку, но понимала, что Малфой не отпустит ее без сопровождения. Грейнджер вяло открыла глаза, ей отнюдь не хотелось просыпаться, всю ночь она снова промучилась от боли в бедре, девушка даже не помнила помогал ей детектив или нет. Впрочем, сейчас нужно было прийти в себя, затем что-то придумать, чтобы выбраться из дома, желательно без детектива. А то, сложно будет объяснить почему она поздравляет серийного убийцу с днем рождения. Драко лежал и гладил одной рукой ее спину, второй держал телефон и что-то читал, Телони вскинула бровью, это что еще за прилив нежностей? Но убирать руку не стала, приятно было, а значит, можно, чтобы Малфой продолжил. Певица кончиком указательного пальца, начала рисовать круги на его груди, нежно, практически не касаясь кожи, но так, чтобы он почувствовал. — Ты уже проснулась? — не отрываясь от телефона, спросил детектив. — Как ты догадался, — наигранно удивилась Телони. Она улыбалась, уже целых пять дней, утро начиналось с улыбки и хорошего настроения, даже бессонные ночи ничего не портили. — Не знаю, думаю, я Ванга, — насмешливо заметил Драко, ему нравилось шутить с ней, у них был схожий юмор. Что-то между черным и сарказмом, одним словом, идеальный вид шуток и юмора. — Ты уже слепая старушка? — нахмурилась Гермиона. — Не знала, теперь буду. — Я могу видеть будущее, — подмигнув ей, детектив и выключил телефон, положив его на тумбочку. — Ты знал, что Ванга. — Гермиона не уверено затихла, но все же решила продолжить. — Она стала слепой потому, что в детстве ее изнасиловали и выкололи глаза, чтобы она не опознала насильников. — улыбаясь, заявила девушка, чем привила Драко в шок. — Серьезно? — недоверчиво переспросил Малфой. — Да! — воодушевленно подтвердила свои же слова Телони. — Ну вот, еще одна красивая история разбита, спасибо, Гермиона, — закатив глаза, возмутился Драко. Грейнджер громко рассмеялась, мир должен был знать правду, и прекратить шутить о женщине, которая подверглась сексуальному насилию, еще и получила увечье на всю жизнь. Хотя достоверно было неизвестно, действительно она видела будущее или нет, Телони так глубоко уже не копала, но то, как она получила свой «дар», девушка знала. — Может, ты знаешь что-то интересное? — мягко поинтересовалась певица, опираясь на грудь Драко головой. Детектив задумался, а затем все же решил подержать утреннюю беседу об интересных фактах. — Ты же знаешь, что такое стокгольмский синдром? — погладив Телони по волосам, спросил Малфой, певица кивнула. — Так вот, есть еще один синдром. Синдром Лимы — противоположность стокгольмского синдрома, при котором у заложника развивается симпатия к похитителю. В случае синдрома Лимы похититель начинает сочувствовать или симпатизировать своим жертвам. А теперь представь, жертву, у которой стокгольмский синдром и самого урода, который испытал синдром Лимы. — Жесть какая… это они станут идеальной, больной на голову парой. — покрывшись мурашками, протянула шокированная Гермиона. Ей было сложно представить такую картину до конца, но одна мысль заставляла ее ощутить тошноту во рту. — Да, это такая реальность. — буднично ответил Малфой, пожав плечами. — Ты видел такое? Работал с таким? — заинтересованно поинтересовалась Грейнджер, она была как маленький ребенок, губка, которая впитывала в себя информацию. — Да, скажу сразу — это ужасно. Преступник кричал, что жить без своей жертвы не может, а сама девушка кричала тоже самое, только уже о похитителе. Картина не самая приятная, ее отправили лечиться, как итог - суицид. У Гермионы расширились глаза от удивления, было не приятно такое осознавать, а еще не приятней понимать последствия и знать концовку. Телони нормально могла смотреть на трупы и при этом есть, но наблюдать за психологическими расстройствами — нет. Это действительно было хуже расчлененки или убийств. — Бедная девушка, — все, что произнесла Грейнджер. — Бедная, — холодно подтвердил Малфой. — Вот как теперь завтракать? — фыркнула Грейнджер и привстала на кровати, опираясь левой рукой на матрас. — Ты спросила — я ответил. Что тебе не нравится? — вскинув бровью, заметил детектив. — Да все нормально, просто как-то не по себе… — честно ответила Гермиона, ей и в правду было не очень от такой истории, лучше б он труп ей показал. — Значит, идем готовить завтрак, — усмехнулся Драко и встал с кровати, он потянулся, сделав короткую зарядку, затем пошел к двери. — Ты идешь? — Да, — быстро бросила Гермиона и встала, последовав за ним. Они спустились на кухню, Грейнджер сразу же открыла холодильник и начала давать Малфою продукты. Совместные готовки стали их утренним ритуалом, чем-то особенным, чем-то их. За эти пару дней они сблизились, особенно после тех слов певицы, сказанных на эмоциях. Драко стал более открытым, даже перестал шутить над ней, как раньше, а Гермиона была этому только счастлива, девушка больше не ощущала дискомфорта, когда детектив ее касался, ей стал приятным тактильный контакт. Грейнджер начала ловить себя на мысли, что Малфой ей нравится, но Телони отгоняла такие мысли, старалась переключаться на что-то другое. Драко же в свою очередь, начал замечать то, что не замечал раньше, а именно — схожесть между ними, она проявлялась не только в юморе, но и в некоторых взглядах на жизнь. Такая химия пугала детектива, он не желал переходить черту, но, давайте будем честными, Малфой сделал это в тот самый день, когда решил спать с ней в одной кровати, рабочая этика улетела к чертям собачьим именно тогда. Сейчас же, после встречи с Леоном у Драко был пистолет, который Кеннеди достал для него. Когда завтрак был готов и съеден, Грейнджер решилась поговорить о санкционированном выходе из дома без детектива. — Драко, я тут хочу сходить на ногти, ресницы, депиляцию, а еще брови. — неуверенно начала девушку, будто находилась на месте жертвы похищения и умоляла похитителя выпустить ее, привести себя в порядок. — Иди, я что, не даю? — удивился Малфой, он окинул певицу взглядом, пытаясь уловить каждую эмоцию на ее лице. — Нет, просто говорю. Дашь ключи от машины? — улыбаясь, поинтересовалась Телони. — Ты одна думаешь ехать? — нахмурив брови, переспросил Драко. — Да, — вскинув бровью заметила Грейнджер. — Что тебе там делать? Смотреть, как мне ногти наращивают? Или щипают брови, а после: делают депиляцию? — Нет, просто я не хочу тебя потом искать с простреленными бедрами, где-то в логове серийного убийцы. — холодно отрезал Малфой. — Ну это да… — будто ничего не сорвалось ответила Гермиона, но внутри бушевало негодование, и как ей теперь уйти? Что придумать? А сказать? Черт. Черт. Черт. — Когда у тебя запись? — Сегодня, — мягко ответила певица, но мысленно она уже придумывала план действий. — Перенести никак? У меня совещание, с инспектором, это важно, перенести точно нельзя. — пояснил Малфой, у него правда были неотложные дела, которые требовали его присутствия. — Нет, мои мастера могут сегодня. — Ладно. Если я попрошу Леона побыть с тобой, тебе будет нормально? — в какой-то мере заботливо спросил детектив. — Это тот, что приходил? — переспросила певица, хотя прекрасно знала, о ком идет речь. — Да. Он мой знакомый, поэтому все будет хорошо, тебе не о чем волноваться. — заверил девушку Малфой. — Тогда да, будет нормально. — Я ему напишу, попрошу, — быстро бросил Драко и пошел в спальню за телефоном. Гермиона мысленно радовалась, все удалось даже без планов и обмана, если верить Донне, то этому человеку можно было довериться. Что ж, не все так плохо, главное чтобы у Кеннеди получилось.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. Донна приехал на «работу» и по дороге успел проклясть все, что можно, настроение парня стало еще хуже, но было и одно хорошее — это рисунок сына, который психу очень понравился. Джером любил повторять: Каждому Дьяволу положен своей ангел.В этом ублюдок был с ним согласен, его ангелом стал Ксавье, маленькая копия своего отца, которая могла заставить Донну стать лучше, чем он был, но вряд ли мальчик смог бы искоренить всю тьму, живущую в душе психа, она была заложена в нем генетически. Парень вышел из машины, затем вздохнул, ему так не хотелось никого видеть, но было еще желание закрыться в подвале и свежевать людей, поэтому он и приехал сюда за разрядкой. Псих вошел внутрь и знакомый запах смерти впился в нос, он так прекрасно расслаблял, парень начал ощущать, как напряжения в теле становилось меньше. Только ублюдок начал радоваться, как послышался голос Джерома, который слишком громко кричал. — Эмоциональный уебок, —выругался у себя в голове Донна. Лунатик быстрым шагом приближался, а психу хотелось наоборот убежать, но Валазки схватил его за руку и потащил за собой. — За что??? Какого хуя! — возмущался в мыслях ублюдок. Психопат неустанно вел его в гостиную, где сидела Флёр, которая выглядела немного лучше, француженка была одета в желтое платье, и больше не походила на живой труп. Это было так странно, видеть Делакур процветающей около такого человека, как Джером, он будто бы забыл о своей хронологии отношений. Аморрето улыбнулась при виде Донны, а парень в свою очередь не изменился в лице. Псих хотел в подвал, а не сюда, но кто его будет слушать? Правильно, никто, поэтому нужно терпеть и еще раз терпеть. Лунатик подошел к одному из диванов, отпустив ублюдка, взял в руки пакет, развернулся. — С днем твоего рождения, мой маленький мальчик, это тебе. — протянув фиолетовый пакет, произнёс Льюис. — Спасибо, — натянуто улыбаясь, протянул Донна, взяв подарок. — Это Фиолетовая пижама с членами, — хлопая в ладоши заявил психопат. Лицо психа изменилось, приобрело более искренне выражение счастья. — Правда? — радостно, но с нотками грусти спросил ублюдок, на что Джером кивнул. — Спасибо. — Есть еще одна вещь, — заявила Флёр, девушка обернулась и взяла с дивана баночку, при виде которой Донна нахмурился. — Это смазка для анального секса со вкусом шоколада. — Окей. Спасибо, как тебя там? — псих действительно забыл, как зовут шлюху Лунатика, впрочем, он с ней не пересекался, поэтому не обязан был помнить. — Флёр, — мягко ответила француженка. — Ах, да, точно. Спасибо, Флёр, — повторил ублюдок. — Это нам, — резко заявил Лунатик, будто гром среди ясного неба ударил. Донна не понимающе уставился на друга. При виде всей этой картины, Делакур сразу же решила вмешаться. — Джермани выказал свое желание, переспать с тобой. Я решила помочь, и выбрала ту смазку, которая ассоциируется с тобой. — ласковым голосом пояснила Аморрето, которая точно также смотрела на Льюиса, когда он заявил такое. — Переспать? Со мной? — тыкая себе в грудь указательным пальцем, переспросил шокированный псих. — Да, мелкий придурок, выполню супружеско-гейский долг. Ты же ныл, что между нами нету искры, когда она появилась - ты в кусты? — недовольно произнёс психопат. Донна несколько раз моргнул, все еще будучи в шоке. Это точно его Джеми? Или это глюк? Нет, сбой в матрице. Да, точно, это просто сбой в матрице и на них нападет Искорка из мультика про пони. Джером ведь любит кричать: время артов с понями, так что тут не было ничего странного, или было? Псих прочистил горло, еще раз посмотрел на Лунатика, потом на Аморрето, затем снова на психопата. — Нет. Нет-нет-нет! — громко заявил парень, когда до него дошло все. Он же никогда не был тугодумом, но сейчас шок от слов наставника выбил его из колеи, хуже мелкой язвы, которая звала себя его племянницей. — Я согласен. До вечера, дорогой гей-муж, — по лбу ублюдка стекла капля пота, и Донна поспешил уйти подальше, в плохом случае, его апатия возьмет вверх, а это никому не было нужно. Флёр вздохнула, она прекрасно понимала парня, у француженки также были проблемы с ее днем рождения, поэтому реакция Донны была нормальной. Джером закатил глаза, психопату категорично не понравилось такое, заметив перемену в Лунатике, Делакур подошла к нему чуть ближе. — Не расстраивайся, у него плохое настроение. — прошептала девушка, стоя около Льюиса. — Я старался, а он… не благодарный… — Валазки начинал заводиться, а это было плохим знаком. Флёр коснулась его предплечья. — Джермани, дай ему время. Он правда оценил твой поступок, но не для всех людей день рождения - счастливый праздник. У многих бывает апатия и плохое настроение, — мягко пояснила Делакур. — Обычные люди, — фыркнул Валазки. — Мне вас не понять. — Давай лучше пойдем? Ты хотел погулять с Демоном и Ареном, они ждут своего отца. — Пошли, — всё еще раздраженно бормотал Льюис. Француженка под руку с психопатом направилась к собакам, благо, эти животные успокаивали дикий нрав Валазки, чем спасали много жизней от страшной гибели.***
Новый Орлеан. Французский квартал. 2021. Леон стоял и курил, пока Телони заходила за подарком для Донны, девушка была взволнованной. Гермиона переживала, понравится ли психу, то... что она выбрала для него. Кеннеди же, ничего не сказав насчет подарка, просто посмотрел и кивнул, ему бы такое не зашло. Грейнджер забежала в салон красоты, как ошпаренная, сделала себе красный френч, затем брови, а к другой бьюти-пытки оставалось чуть больше времени, поэтому певица предложила Night зайти в кафе перекусить, они и так три часа убили времени, нужно было восстановить силы и энергию. Сев за столик и сделав заказ, каждый начал сидеть в телефоне, никто не хотел нарушать тишину, но Гермиону мучали вопросы, поэтому девушка поддалась искушению. — Леон, как вы познакомились с Драко? — отложив смартфон, спросила она. — Я работал в Лондоне, был его напарником. — не отрываясь от телефона, ответил Кеннеди, он переписывался со своей напарницей, которая день и ночь пила его кровь. — Почему уволились? — не унималась Грейнджер, ей жизненно необходимо знать, кто перед ней и чего можно ожидать от этого человека. — Решил строить карьеру в США, — эмоции на лице Леона менялись слишком быстро, чертова дрянь, никак не хотела от него отстать. — Понятно, — улыбнулась певица. — Как же ты меня заебала… — тихо протянул Night, затем выключил телефон и отложил его в сторону, от греха подальше. — Все хорошо? — мягко поинтересовалась Грейнджер, хотя по лицу Кеннеди все было понятно. — Да, — резко ответил он. Леон ненавидел, когда кто-то пытался влезть в его дела, особенно не знакомый ему человек. — Скажите, а всех копов учат быть «холодными мудаками»? Или это в крови? — Конечно, это у нас в крови, как по другому? — язвительно ответил Кеннеди, он слышал от Малфоя, что певица тот еще фрукт, но и представить не мог, насколько. — Скажите, мисс Грейнджер, а все певицы подосланные шпионки серийных убийц? Грейнджер напряглась, она думала, что лучше ответить, ведь этот человек общался с Драко, но параллельно водил дружбу с Лунатиком. — Кто же ты, Леон Кеннеди? В какую игру ты играешь? — мысленно задавалась вопросами Гермиона. Прочистив горло, Телони все же с улыбкой на лице решилась ответить: — Полагаю что нет, но кто знает, сколько нас? — У меня нервный тик на шпионок. Не обращайте внимания, — холодно бросил Night. — Вы ведь, общаетесь с Донной и Лунатиком, но параллельно и с детективом, какая выгода? — этот вопрос дался ей трудно, Грейнджер до последнего не знала стоит ли спрашивать такое. — Не ваше дело, — язвительно улыбнувшись, фыркнул Леон. Телони и не ожидала другого, глупо было полагать, что этот человек будет отвечать на ее вопросы, а ей еще целый день с ним провести. — Бог, помоги мне, а если нет — то иди в жопу! — мысленно прокричала Гермиона. Девушка была атеисткой, но никогда не оскорбляла чувств верующих. Она процитировала героя фильма, который смотрела уже давно, название и сюжет певица забыла, но эту фразу — нет. Вздохнув Грейнджер настроилась не самый приятный день в своей жизни. Леон же молча обдумывал спор с напарницей, эта женщина умела достать его до печенок, бросить в самый ответственный момент, но, черт возьми, какой же она была горячей. Все мысли были заняты ею, каждый день, каждую ночь, она будто прописалась в голове Кеннеди.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. Лунатик и Донна стояли на улице и курили, яркое солнышко, теплый воздух, прекрасная атмосфера и недовольное лицо Валазки, который стоял в теньку и проклинал все и всех. — Джеми, иди сюда! — позвал его псих, но Лунатик еще больше скривил губами. — Пока там та хрень в небе, я никуда не пойду! У меня кожа чувствительная! Я - ночное существо! — завопил как резаный психопат. Льюису не нужно было много времени, чтобы обгореть на солнце и стать красным раком, а потом три недели приходить в себя. — Ну и ладно, — фыркнул ублюдок. — Вот и будь дальше бледной поганкой! — У тебя же кровь Вальтери, ты должен быть ценителем бледной кожи? — вскинув бровью, спросил Лунатик. — Я подкидыш в семье, — с гордо поднятой головой, аристократичным голосом, произнёс Донна. — Ты же в курсе, что от курения член ссыхается? — с важным лицом заметил Джером. Он видел, что нужно сменить тему, иначе приемник снова впадет в апатию, или как там сказала Флёр? Впрочем не важно, главное, чтобы ублюдок не грустил. — Сказал человек с сигарой, — улыбаясь ответил Донна. — Есть мудрость, Джеми. Хуй, завернутый в газету — заменяет сигарету. Делай выводы, — подмигнул псих и сделал очередную затяжку. — Я не стану заворачивать свой в газету, предпочту засунуть его в тебя… Господи, этот сексуальный голос, этот тембр, мурашки по коже. Донна на несколько секунд забыл как дышать, Джером и вправду не шутил, хотя парень до конца не был уверен. Псих выкинул бычок и быстром шагом подошел к Лунатику, хватило всего мгновения, как его губы соприкоснулись с губами Валазки. Психопат кончиком языка провел по ним, руками обхватив талию, будто ублюдок не был парнем, скорее, ночной бабочкой. Лунатик сводил Донну с ума целых три года, он мучил, дразнил, и вот сейчас сам предлагал себя. Черт, ради этого стоило жить. Псих чувствовал, как по-венах разливалось возбуждение, как туман окутывал сознание. Джером сжал фиолетовое худи, психопату нравился привкус губ преемника, эта смесь виски, кофе, шоколада и тьмы. Тьма ощущалась более четко, на вкус была сладкой, пьянящей. У всех Вальтери она была в крови, текла по венам вместо крови, холод, который от них исходил был ужасным, но все же, люди смертны. Лунатик мог бы убить его прямо здесь и сейчас, но вместо этого наслаждался им. Блядство, будь проклят тот роковой день, когда на пороге квартиры Валазки появился этот парень с зелеными глазами. Льюис сразу знал, кто перед ним, знал, что это опальный брат самого Мираксеса, но почему-то он не стал его прогонять. Психопат назвал его «Mad Hatter», затем начал учить и поражался тяге юноши к убийствам. Донна стал ему сыном, которого у Джерома никогда не было, стал тем самым преемником, который превзошел своего учителя, но Лунатик никогда этого не признает. Лучше смерть, чем сказать психу: Ты лучше, чем я. Донна отстранился первым, жадно хватая воздух ртом, он был похож на рыбу, которую выбросило на сушу. Лунатик же оставался непоколебим, строгие черты лица, холодные синие глаза, впервые псих заметил, что они цвета морской волны. Прекрасные, глубокие и завораживающие. Каждая клеточка в теле горела адским пламенем, жаждала новых прикосновений психопата, ублюдок облизнул губы, Джером выпивал жизнь, будто колу на жаре, такие ощущения вызывала близость с ним. Лунатик усмехнулся, было приятно видеть Донну такого… растерянного, в какой-то мере смущенного. Прекрасная картина. — Ты все еще не веришь в мои намерения? — томно протянул Валазки, в голосе слышались нотки обиды, он ведь говорил серьезно. Не играл с чувствами приемника, хотя очень хотелось. — Сложно сказать: верю, когда ты изводил меня три года… — прошептал псих ему в губы. Этот голос обжигал изнутри, заставлял сердце биться быстрее, а дыхание - сбиться. — Да? Это был я? Странно, мне казалось я был вполне сносным. — издевательски заметил Джером. Все это было как-то странно, не естественно, но так маняще. Валазки не любил нарушать границы, всегда старался держать всех далеко от себя, особенно психа. Аморрето как и остальные его шлюхи, были только для плотских утех. С ублюдком все было иначе, он был, как не прискорбно признавать, но родным человеком Лунатику. Вот. Сейчас. Льюис нарушал свое самое главное правило — не спать с преемником. — Хватит. Джеми, послушай. Я не хочу говорить о прошлом. Да, знаю, знаю, сам поднял эту тему, но давай закроем? Пожалуйста. — Я молчал, — недовольно подметил Валазки. — Прекрасно, — выдохнул псих. — Раз твои намерения на мою задницу серьезны, предлагаю переместиться в другое место. — облизнув губы, предложил Донна, на что Лунатик кивнул. Они оба направились в сторону штаб-квартиры.***
Новый Орлеан. Французский квартал. 2021. Квартира Забини. Дафна битый час переделывала упаковку подарка для брата, девушка поручила такую простую вещь Церберу, но тот сделал все слишком просто. И Гринграсс усложняла задачу увидеть что там внутри, хотя и знала, что Донна будет не слишком такому рад, но важным было другое, а именно: ее старания. Блейз сидел и наблюдал, как обычная свечка и абонемент на массажи спины, обворачивались четвертым слоем бумаги. Забини не слишком хотелось такого на свой день рождения, поэтому парень принял решение попросить Бестию так ему не делать. — Дафна, хватит, он же пальцы сломает пока раскрывать будет… — умоляюще попросил Цербер, на что получил осуждающий взгляд. Вздохнув, парень встал с дивана и подошел к Бестии, забрав у неё с рук подарок, заставил посмотреть на себя. — Малышка, правда, хватит, пожалей своего брата. — Ты не понимаешь! — возражала девушка. — Мы каждый год так издеваемся друг с друга, Блейз… Забини улыбнулся, она так мило морщила носик, когда злилась. Цербер не удержался, поцеловал пухлые губы Бестии, наслаждаясь их теплом и вкусом. Девушка хотя и нехотя ответила, после того случая прошло прилично времени, но Дафна винила себя каждую свободную секунду, она не могла забыть и простить саму себя за это. Гринграсс отстранилась, не потому что не хотела, а из чувства вины, Блейз снова тяжело вздохнул, он не понимал, почему Дафна такая замкнутая. — Дафна, что не так? — в голосе слышалось волнение, сердце как-то не естественно стучало. Блейз сглотнул, он не понимал почему в груди нарастала паника. — Блейз, все правда хорошо. Не волнуйся. Тебе нельзя, помнишь? — Гринграсс говорила так быстро, это выдавало ее нервный стан, но она ничего не могла с собой поделать. — Я помню, но ты странно себя ведешь, впрочем, как и всегда, но сейчас особенно. — Все нормально, я волнуюсь из-за брата, вдруг ему не понравится подарок, что тогда? — Бестия решила соврать, наверное, это было правильным решением. Гринграсс не хотела сейчас раскрывать все карты, но рано или поздно это придется сделать. — Уверен, ему понравится. Успокойся, все будет хорошо. — Блейз говорил так ласково, что в груди девушки появлялось тепло, но чувство вины также там было. — Давай я просто продолжу, ладно? — Бестия снова потянулась к подарку, после того как Цербер кивнул.***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. Донна и Лунатик зашли в комнату психопата, целуясь, разница в росте давала о себе знать, десять сантиметров немного усложняли процесс. Валазки был выше, сильнее, в мыслях психа крутилось одно — чем быстрее нужно покончить с одеждой. Парень снял с психопата рубашку, затем начал расстегивать ремень, пока Льюис стоял и смотрел. Валазки остановил Донну, молча снял с него худи, бросил на пол, затем повалил на кровать. Через секунду Джером нависал над ним, целовал, сжимал горло. Сердцебиение у обоих было, как барабан, был бы тут битмейкер, точно бы оценил. Вскоре оба остались без одежды, псих привык, как и Лунатик к таким видам, но раньше между ними была девушка, а сейчас - нет. Было странное чувство: эйфория и страх. Донна не мог понять, чего было больше, в сексе с мужчинами он был активом, а с Валазки так не получится, чем дальше все заходило, тем больше паники и азарта появлялось. Льюис развернул преемника к себе спиной, заставляя того встать на четвереньки, псих с волнением в груди протянул Лунатику смазку, которая лежала на кровати. Флёр заботливо оставила ее, прекрасно зная, что Джером забудет обо всем. Психопат открыл и надавил жидкость себе на руку, для самого Валазки подобный вид близости был крайне не привычен и в новинку, он удивлялся своей эрекции. Смазав свой половой орган и растянув дырочку, тем самым подготовив Донну к проникновению, Джерри вошёл в него, заставив парня застонать. Ощущения были странными, с одной стороны приятно, а с другой - больно. Ублюдок надеялся, что психопат даст ему время привыкнуть, но это не было в стиле Лунатика. Льюис сразу начал двигаться, пока псих ласкал себя рукой. Дискомфорт смешался с приятными чувствами, тяжелое дыхание, шлепки… Джером не только был резкий в своих движениях, но и любил оставлять красные следы своей ладони на ягодицах Донны, парень сбился со счета, их было слишком много и при каждом он стонал громче. Приятная пытка. В какой-то момент Льюис заставил Донну прижаться к его торсу спиной, он держал преемника за горло, не сбавляя темп, псих повернул голову в сторону лица Лунатика, наставник впился в его губы, выпивая из него все силы. Ублюдок обхватил левой рукой шею психопата, прижимая того сильнее к себе. Черт, чем дальше все это заходило, тем больше удовольствия приносило. Донна представлял, как в гробу его отец переворачивается, видя эту картину с недр Ада, парень надеялся, что он видел. Невинные шутки о гейской семье стали реальностью, все делалось ради забавы, но в конечном итоге они стали не официально, но парой. Парой отбитых на голову убийц, которые наслаждались страданиями других. Идеальный симбиоз. Сногсшибательная страсть, пропитанная кровью, муками и криками. Они плохие до костей, с прогнившими душами, как весь мир… — Расскажи мне, кого ты убил впервые… — отстранившись, прохрипел Лунатик. Донна несколько раз моргнул, пытаясь собрать мысли в кучу. — Служанку… — будто под плохим трипом, ответил псих. — Я зарезал ее ножом. Двадцать ударов. Действовал наверняка. — Что ты испытывал в этот момент? — продолжая впиваться в тело преемника, спрашивал Валазки. Тело ублюдка выгибалось, было чувство что вот-вот и позвоночник сломается. — Наслаждение, — вместе со стоном, вырвалось у парня. Черт, он на пределе. Как же заводит две вещи: Лунатик, который в нем и разговоры о убийствах. — Такое, как сейчас? — прикусив мочку уха, поинтересовался Джером, правой рукой взявшись за половой орган приемника, сжимая его. — Д-да… — Из последних сил выдавил Донна. Перед глазами замерцали звезды, а сознание затуманилось от наслаждения. — Ты — мелкий говнюк, который заставил меня нарушить свои же правила. Ты доволен? — движение стали еще быстрее, а стоны преемника - громче. Чем быстрее он двигался, тем сложнее псих держал себя в руках. — Очень, сука, ты не представляешь, как. — выкрикнул ублюдок, еще немного и он закончится. — Будь хорошим мальчиком, кончи для своего папочки… — Блядь… — протянул Донна, в один момент весь мир померк, а волна оргазма накрыла его с головой, утащила на дно, заставила захлебнуться, как тот идиот, которого псих утопил в святой воде в храме. Только парень кончил и почувствовал приятную истому, как осознал, что Лунатик не остановился, продолжил толкаться внутри. Блядство. Его больше не хватит, он закончился, но видимо психопату было всё равно. Спустя еще несколько минут, Валазки отпустил Донну, парень упал на кровать тяжело дыша, а Лунатик сжал головку члена в руке и кончил тому на спину.***
Новый Орлеан. Французский квартал. 2021. Дафна бегала по делам, пока Блейз стоял и молча наблюдал, как Бестия сходит с ума. Мысленно парень улыбался, хотя очень устал. В какой-то момент Забини заметил Гермиону, которая шла с недовольным лицом и с каким-то мужчиной. Насколько же мир тесен? Он нахмурил брови, спрашивая сам себя: это не друг Лунатика? Пока Цербер пребывал в своих же размышлениях, Гринграсс вышла из магазина и также заметила Телони, Бестия по началу не узнала певицу, та была с каре, а на руке красовалась тату. Когда она успела ее сделать? Дафна перевела удивленный взгляд на своего парня, Блейз пожал плечами, поднимая руки в вверх, в знак того что и сам ничего не знает. — А Телони изменилась, — первое, что решила сказать Гринграсс. — Тебе не все равно? — вскинув бровью, поинтересовался Блейз. Ему было плевать, что происходило в жизни бывшей девушки, он начал жить здесь и сейчас. Все остальные представители женского пола, кроме Бестии, его совершенно не интересовали. — Ну… — задумчиво протянула девушка. — Как тебе сказать? Нет, не все равно! — возмутилась Дафна. — Мы же подруги с Грейнджер, и она не рассказала о изменениях, вот как так можно? Блейз уставился на Бестию широко раскрытыми глазами, вот это новости, такого Забини не ожидал. Когда они стали подругами? В какой момент он это пропустил? Тряхнув головой, Цербер нахмурил брови, а Гринграсс засмеялась. — Я шучу, — улыбаясь произнесла девушка и подошла к итальянцу, и поцеловала. Она прекрасно знала, что Гермиона смотрит. Цербер прижал Бестию к себе, нежно сжимая талию, парень даже и не думал о том, что Телони могла смотреть. Впрочем, все равно. — Пошутишь чего ночью? — прошептал он ей в губы. — Могу шутить всю ночь, если этого хочет мой горячий итальянец. — прикусив нижнюю губу, протянула Дафна. — Договорились…***
Новый Орлеан. Французский квартал. Вечер 18 августа. 2021. Донна сидел на пустой детской площадке, время было около десяти часов, он ждал певицу, с которой договорился встретиться. Задница адски болела после исполнения супружеского долга. Хоть в этом дне было что-то хорошее, но настроения как такового все равно не было. В наушниках играл трек The Weekend — Starboy (feat. Daft Punk). Во рту был привкус горести, а отчаянное желание расплакаться душило психа изнутри, все как-то не так, все обязано быть по-другому. Но таковой была реальность парня, он не мог выходить в люди, не одевая, чертов парик и линзы. Вся его жизнь — это градации фиолетового, осознание, что он такой же, как и другие. Не было ничего особенного, кроме внешности, хотя даже она была заслугой длительного кровосмешения. Наверное, будь ублюдок глупее, поверил бы в своего сверхчеловека, но такой глупости парень себе не позволит. Никогда. Сидя на качелях, Донна не заметил, как на другую села Гермиона. Лениво повернув голову, псих удивился, это была совершенно другая куколка, хоть и значительных изменений не было, но внутренне она изменилась. Парень слабо улыбнулся, снял один наушник. — Привет, куколка, — вяло протянул он. — Привет, — чуть радостней поприветствовала Телони Донну. Грейнджер достала из сумки фиолетовую коробочку, она была не очень большой, но с черным бантиком сверху. Девушка знала о любимых цветах убийцы, поэтому постаралась. — Это тебе. — протянув подарок Гермиона улыбнулась. — А где: «с днем рождения»? — вскинув бровью спросил псих. — Ты хочешь, чтобы я тебя добивала? По тебе видно, что от этого дня тебе не очень-то и хорошо. Так зачем напоминать тебе о нем еще больше? — Удивительно, но ты единственная, кто это заметил… — сдавлено произнёс Донна. Черт, Телони была далеко, не знала всей картины, но заметила и не стала усугублять все. — Я всегда была наблюдательной, — заметила девушка с гордо поднятым подбородком. — Женская эмпатия и твой ум — страшная сила, Грейнджер. — будто напоминая себе сказал парень, он открыл подарок и по щеке потекла скупая слеза. Там были ножны для кинжала из козы, окрашенной в фиолетовый цвет, а еще ремешок. — Я переживала, понравится ли тебе. Там есть ремешок, чтобы можно было одевать на бедро. Быстро и удобно доставать твой кинжал. — с трепетом в голосе поясняла певица, а в груди парня все сжималось, так сильно что он был уверен — ему не хватит воздуха. — Спасибо, — тихо прошептал он. Черт, псих же не был сентиментальным, но эта вроде бы незначительная вещь смогла добить его самообладание. — Не хочешь поговорить? — осторожно спросила Грейнджер, видя в каком состоянии находится ублюдок. — Тебе оно надо? — переспросил Донна, на что девушка кивнула. — Ладно. В этот день много лет назад я убил свою мать, меня это совершено не трогало. Никогда. Но я смотрю на своего сына и мне становится страшно, я не хочу чтобы он был, как все мы. Не хочу, чтобы в нем была кровь Вальтери. Звучит глупо, но теперь я понимаю фразу: «будут у тебя свои дети — поймешь». Это не самая страшная ситуация, — покачав головой продолжил ублюдок. — Реян… она выбила из меня обещание верности, а я не могу. Не могу и не хочу держать это слово, но меня останавливает одно — если я нарушу его, будут ли другие мои обещания не пиздабольством? — Будут, — уверенно заявила Гермиона. — Послушай, если ты не можешь сдержать слово перед ней — не держи. Прекрати мучать себя. Ты любишь ее? — Нет, она просто мать моего сына. Я никогда не любил ее, но всегда хотел ею обладать. Я — собственник, а она - просто вещь. — без угрызения совести ответил Донна. — Тогда живи так, как хочешь, я знаю тебя не первый год. Ты держишь свои обещания, они для тебя священны, но ты должен и нарушать те, которые не принесут тебе выгоды. — искренне говорила Грейнджер, она понимала всю тяжесть этой ситуации. Понимала и самого психа. — Заметь, это твои слова. Я просто их тебе напоминаю. — Научил вас на свою голову, — из груди вырвался смешок. Он действительно внушал много вещей для других, видя, как их жизнь становилась лучше, конечно, не без исключений, но результат же был? Значит в его действиях было что-то и хорошее. — О, да, ты многому меня научил. Теперь мучайся, — насмешливо заявила Гермиона. — Ты любил кого-то? По настоящему. — Не важно, — резко отрезал псих. Пресекая любые дальнейшие вопросы на даную запретную тему. — Значит да, — кивнула Гермиона. — Значит, если Реян не твой человек, тебе незачем держать перед ней слово. — девушка встала с качелей и достала сигарету с сумочки, закурила. — Если тебя нарушение данного слова сделает счастливым — нарушай. — А если я нарушу и слово, данное тебе? Что тогда, Гермиона? — подняв на неё взгляд, спросил парень. — Я умру. А ты будешь дальше страдать в этом мире, все просто. Когда я начала работать на тебя, мне было понятно, что ты можешь меня убить, поэтому я смирилась. Убивай хоть сейчас. Плевать. — Так просто? Ты действительно готова расстаться с жизнью? — Донна встал перед ней, чтобы заглянуть в карие глаза Телони. — Если я умру от твоей руки — да. — девушка подошла вплотную к нему, сняла капюшон худи, затем парик. — Будь собой до последнего вздоха. Псих с горем пополам достал линзы и выбросил их на песок, затем потер глаза и снова посмотрел на Телони, только уже не карими глазами, а зелеными. Угольно-черная прядка волос упала на лоб, он был совершенно обычным человеком, да, со странностями, но у кого их не было? Гермиона улыбнулась, она будто говорила: так-то лучше. — Если ты предашь меня, я убью тебя быстро. — заверил девушку псих. — Хорошо, — пожав плечами, согласилась Грейнджер. — Примеряй ножны на кинжал, я должна знать, подошли ли они. Донна достал кинжал и засунул его в ножны, оружие идеально вошло, и также идеально смотрелось в них. Псих заулыбался, как маленький ребенок, ему много для счастья было не нужно. Этот подарок показывал его естественную сущность, демонстрировал то, кем парень является. Черт, это было так приятно, осознавать, что хоть кто-то понимал его. — Мне нравится, — воодушевился ублюдок, на что Телони вздохнула с облегчением. — Была бы у тебя другая внешность, ты бы идеально подходила на роль моей любовницы. — Как же хорошо, что я кареглазая шатенка. — смеясь, произнесла Гермиона. — Тебе помочь? — вдруг спросила она, Донна догадывался, к чему вела девушка, что именно имела в виду. Парень молча кивнул. — Хорошо, — выбросив окурок, Грейнджер подошла еще ближе, через мгновение ее губы накрыли его. Этот поцелуй уничтожал обещание Донны, данное Реян, стирал его в порошок. Псих проник в ее рот языком, руками жал талию. Телони была привлекательной, у неё были минусы, на которые можно было закрыть глаза. Руки Грейнджер зарылись в волосы психа, пальцы нежно массировали кожу головы, все это было не правильно, но ведь она просто помогала. Как обычно выручала убийцу в трудные моменты жизни. Была невидимой опорой. Как Харли Квин для безумного Джокера. — Я чувствую себя лучше, — отстранившись, заметил Донна. — Спасибо. Теперь наша сделка закреплена, Дьявол просит душу, а мне подойдет секс, — подмигнув, с улыбкой сказал псих. — Не наглей, ты красивый, спору нет, но я хочу побыть одна. — расставив все точки, ответила Гермиона. — Ладно, — он сделал резкое движение, от чего поморщился. — Что с тобой? — Джеми, супружеский долг, и моя больная задница, которую отебали. — Коротко ответил ублюдок. — Гейская семья все-таки не распалась! — обрадовалась Грейнджер. — Да, — улыбнулся псих. — Хочу кого-нибудь убить. — Ту вот, Адриану Волек, ее. — фыркнула певица. — Почему ее? — нахмурившись, переспросил ублюдок. — Она меня бесит, а ты развлечешься. Желательно с Лунатиком, чтобы так сказать, закрепить ваш союз. — Отличная мысль.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. Гермиона пришла полдвенадцатого домой, веселая, жаль только, что не пьяная. Она бы предпочла напиться, забыться в текиле вместе с Донной, петь песни в караоке до утра, возможно, даже они бы и переспали, но певицу ждал дома детектив. Телони ощущала себя замужней женщиной, которая не могла веселиться из-за мужа-копа. В наушниках у девушки играла песня: ABBA — Money, Money, Money. Грейнджер весело подпевала, подтанцовывала, войдя в кухню, она увидела сидящего Драко, который напряжено что-то смотрел в ноутбуке. Из-за прекрасно настроения, Гермиона подошла к детективу и поцеловала того в щеку, а чем черт не шутит? Что ей мешало так сделать? Ничего. Телони могла делать все что угодно, и раз у неё уже было ощущения его жены — тем более имела право. Малфой оторвался от экрана и не понимающе посмотрел на певицу, ее поведение напрягало мужчину. — Что на неё нашло? — спросил сам себя Драко, в мыслях. — Ты напряжен, тебе нужно расслабиться. — ласково заметила девушка, проходя мимо детектива. — Ты права, хочешь помочь с этим? — коварно улыбнувшись, спросил Малфой. — Я — лесбиянка! — быстро заявила Грейнджер, сложив руки на груди. — Ты буквально пару дней назад доказывала мне обратное. — удивленно посмотрев на певицу, напомнил ей Драко. — А тут бац, и лесбиянка… — хлопнув в ладошки, еще раз заявила Гермиона. Драко засмеялся, походу хорошее настроение певицы было заразно, поэтому Малфой хохотал, как мог. — Ты не хочешь чаю? — сквозь смех, спросил детектив. — Ага, в тик-токе всегда говорили: что чай — это не чай! Особенно, когда показывали пакетики с чаем. Ты кого здесь пытаешься начаевничать?! Я не чаевничаю с такими чайниками! — Фраза: инструкция для чайников, набрала нового смысла в моей жизни. — сквозь смех выдавил Драко, у него бежали слезы с глаз, а живот болел, скулы сводило. Немного успокоившись, Малфой выпрямился. — Я говорил не за тот чай, поэтому начаевничай с тем чайником и той кружечкой. — показывая пальцем на кухонные принадлежности, говорил детектив. — Мы изобрели новый вид юмора: чайный юмор. — весело произнесла Гермиона. — Да, — ухмыльнулся Драко. — Так сделаешь? Пожалуйста. — Эх… — Гермиона тяжело вздохнула. — Тогда с тебя секс. Я делаю чай, а ты трахаешь меня как последнюю шлюху. — в ней играло все еще хорошое настроение, дай если с Донной девушка не хотела переходить черту, то с детективом все обстояло немного по-другому. — Ты же лесбиянка, — напомнил ей, ее же слова. — Давай сделаем вид, что я этого не говорила. — игриво произнесла Грейнджер, подошла к Драко и села ему на колени. Детектив вскинул бровью, коварно улыбаясь. Что ж, эта игра была интересной. — Так что, детектив, поиграем в задержание или лучше допрос? — сексуальным голоском прошептала девушка Малфою в губы. Драко поцеловал ее первым, ему и правда нужно было расслабиться, а секс подходил для этого идеально, хотя мужчина хотел чаю. Поцелуй плавно перешел во французский, языки сплелись в жарком танце, а дыхание понемногу сбивалось. Малфой отстранился первым, заглянул в карие глаза певицы, зрачки были расширенными от возбуждения. — Лучше в барби и динозавра, — томным голосом предложил Драко, на что получил реакцию вскинутой брови. В душе Малфой смеялся от души, ему это так нравилось. — Что? — не понимающе переспросила Гермиона. Это что еще за фетиши такие? Мысленно спросила себя Телони. — Динозавр и барби. Что не понятного? Ты — барби, я — динозавр. — уже не сдерживая смеха, повторил Драко. Господи, как же ему нравилось непонимание на ее лице. Черт, ради этого стояло жить. — Ты издеваешься?! — тыкнув пальцем детективу в грудь, вскипела девушка. — Ты не знала? Я же люблю издеваться, — гордо заявил Драко, сжимая ягодицы Телони в ладошках. — Мои ягодицы вам нравится, детектив? — облизнув губы, поинтересовалась Гермиона будто невзначай. — Да, и не только они, но сейчас я хочу чаю, а потом я подумаю, что с вами делать. — Ладно, — недовольно бросила Грейнджер и встав с его колен, развернулась чаевничать с чайником и кружкой.***
Новый Орлеан. Особняк Волек. 2021. Вытащить Лунатика на убийство было не сложно, Донна всего лишь забежал домой и переоделся, затем набрал наставника и психопат через двадцать минут стоял у его порога с радостной улыбкой. Еще через полчаса они уже стояли на пороге особняка, психа хлебом не корми дай кого-то убить, еще и эта девушка раздражала его куколку, его помощницу, главную шестерку, да таких как она на кол садят или под бамбук, тут уже как посмотреть. Ублюдок с важным лицом постучал в двери, поправил плащ. Когда дверь открылась, псих сразу же ошарашил вопросом: — Вы верите в бога, как верю в него я? — спросил искаженный голос, Донна стоял с библией в руках, под маской ублюдок улыбался. Девушка нахмурилась. — Простите, что? — тихим голоском переспросила она. — Что не понятного? Проповедники пришли, чайку попить. — холодно заявил Лунатик, опираясь на дверной косяк. — Час ночи, вы в своем уме? — возмутилась мисс Волек. — Ума у нас нет, но есть идея. — воодушевленно заявил психопат, одарив безумной улыбкой Адриану. Девушка поежилась, в груди нарастала тревога, поэтому она поспешила закрыть дверь, но Донна не позволил. — Не по-христиански выходит, мисс Волек, — этот голос убийцы заставил девушку задрожать, все внутри жалось, а слезы потекли по щекам. — Я не вампир, приглашение мне не нужно. — одним резким рывком псих открыл дверь, Адриана вскрикнула и побежала внутрь дома, крича что-то о полиции, но убийц было не остановить, они вошли в роскошный дом. Как обычно на Донне была его маска фиолетового цвета, такого же оттенка кожаный плащ, на ногах были черные штаны карго: на левой стороне был карман на липучке, а на правой кинжал в кожаных ножнах, которые подарила Телони, темно-фиолетовые берцы. Псих нашел девушку в гостиной, она вжалась в угол, он снова улыбнулся под маской. — Да, бойся… Меня только заводит твой страх… — протянул устрашающий голос, маска в свете луны становилась еще ужасней, чем была в самом деле. Адриана закричала во весь голос, когда услышала, как Лунатик застрелил ее родителей, она слышала, как ее мать кричала от боли и страха, но было уже поздно. Псих потянул Адриану за ноги на себя, она пыталась хвататься за мебель, но попытки были тщетными. Донна сел сверху, достал кинжал, хватило всего нескольких секунд, чтобы нанести первую колото-ножевую рану. Под раздачу попало плечо, кровь хлынула, а девушка закричала еще громче, она душилась своими же слезами. Адская неземная боль, вот что испытывала девушка, от криков пропал голос, и она могла только мычать. Донна встал немного потянутся, как никак - 27, спина болит, колени затекают. Пока убийца делал упражнения, Волек смогла подняться, она так отчаянно боролась за жизнь, на ватных ногах девушка добралась к окну и оставила на стекле два отпечатка ладоней, они были такими четкими, что криминалисты бы сказали «спасибо», но как только псих закончил, парень в два шага добрался к жертве, встал сзади и перерезал ей глотку. Кровь хлынула как из фонтана, мощной струей, тело обмякло и Адриана упала замертво. В карих глазах читался ужас и угасла надежда на спасение. Донна отрезал ей указательный палец и подошел к окну, на нем он написал:Ее нету.
Затем нарисовал сердечко, ублюдок хотел добавить романтики в этот судьбоносный момент. Вскоре появился Джером, склонив голову в левый бок, вскинул бровью, наблюдая за приемником. Донна обернулся к психопату и снял маску, на лице была улыбка, которая вскоре пропала. — Джеми, она же здесь, она есть!!! — завопил псих, тыкая указательным пальцем жертвы. — Смотри, — Джером стягивает оделяло с дивана и накрывает им девушку, затем хлопает в ладоши. — Але-оп, ее нету. — психопат смотрит на Донну, с выражением лица: «ты что? Дебил? Все же так просто решается». — Джеми!!! Ты этот, как его… колдун ебучий!!! — с восхищением, смеясь, прокричал псих, на что Валазки положил руку на грудь и поклонился. — Ладно, бери эту тушу и пошли. — серьезным тоном говорит Лунатик. — Колдовать? — Как маленький ребенок, спрашивает ублюдок. — Да, — кивая головой, отвечает Джером. — Будем добывать пыльцу единорога, а вернее, органы на продажу. — Ты ж мой колдун ебучий, — соблазнительно говорит псих. — Я всегда знал, что ты недоразвитый…***
Новый Орлеан. Квартира Забини. 2021. На улице была ночь, теплая и летняя ночь. Весь город будто вымер, тишина, спокойствие… стоны… сдавленные стоны доносились с кухни, Дафна сидела на столе, пока Цербер был внизу, на коленях, в ее власти. Гринграсс отдавалась Блейзу без остатка, душой и телом. Его язык ласкал ее, господи, умопомрачительная пытка. Девушка царапала спину, откидывая голову назад, серебристые волосы переливались в свете луны, немного прикрывая грудь. Руки Забини сжимали бедра, она была такой вкусной, такой красивой, особенно когда сидела на его столе обнаженной. Дафна была для Цербера как экстази, самый лучший сорт кокаина, чистого, белого порошка. Черт, эта Бестия сводила с ума. Гринграсс прекрасна, как зимняя синяя роза, ей шел это цвет холода и строгости. Забини встал на ноги, поднял девушку на руки и понес в гостиную, там он прижал ее к окну. Дафна ойкнула, когда горячая кожа соприкоснулась с холодным стеклом, таким же холодным, как ее ледяная душа. Рядом с горячим итальянцем, девушка была обречена растаять, каждое его касание обжигало. Блейз оставлял влажные поцелуи на ее шее, скулах, губах. Он обожал в ней все. Окна были распахнуты, поэтому каждый мог увидеть их. Пусть. Пусть видят, завидуют, им плевать. На все и всех. Мир не важен, он может подождать. Страсть — единственное, что жило в сердцах этих двоих. Цербер развернул девушку грудью к окну, прижал хрупкое тело к стеклу, затем вошёл в неё двумя пальцами. Блейз дразнил, мучал, изводил. Дафна захныкала, желая большего. Больше его. Выйдя из теплого тела, парень поцеловал плечо, намотал длинные серебристые волосы на кулак, затем вошёл в неё. Он натягивал волосы на себя, заставляя Бестию выгибаться. Забини медленно толкался в ней, наслаждаясь каждым мгновением, каждой микросекундой. Гринграсс стонала, разумом она была далеко от реальности. Приятное теплое чувство разливалось по телу, каждая клеточка принадлежала Церберу, каждый сантиметр кожи был только его. Если бы Бестия могла, точно бы сошла с ума, от этого итальянского пса, который обрел свою хозяйку. В ней он видел тот желаемый покой, а в нем Дафна обретала себя. Между ними был идеальный симбиоз, они были как лед и пламя, вместе образовывая песню льда и пламени. Считалось секс — это как война, так и здесь Цербер и Бестия вели свою войну, каждый с своими мотивами и скрытыми желаниями. Отстранившись, Забини снова поднял Дафну на руки и понес в сторону спальни, которая находилась на втором этаже. Пройдя не легкий путь, на трясущихся ногах, парень положил Бестию на матрас, навис над ней, снова вошёл в столь прекрасное тело. Девушка обхватила его торс ногами, руками же обняла за спину. Дафна наслаждалась поцелуями, которые Блейз оставлял на ее шее, она готова была поклясться, что ради него сгорит в синем адском пламени, превратится в прах, только ради этого итальянца пройдёт все мучения, только бы он был счастлив. Чем быстрее Блейз становился, тем больше наслаждения получала Гринграсс. Перед глазами замерцали звезды, а внизу живота разгорелся пожар, который мог сжечь все на своем пути. — Ты прекрасна… — прошептал парень ей на ухо, заставив сердце биться еще быстрее. — Прошу , не останавливайся… — со стоном вырвались слова, Дафна была на пике. Еще немного и мир померкнет окончательно, и прийдет наслаждение. — Боже… — Можно по имени, — оставив краткий поцелуй на пухлых губах, прохрипел Забини. Чем дальше заходила эта опасная игра, тем страшнее становилось. Сейчас Гринграсс не хотела думать ни о чем. Дафне хотелось хвататься за каждую минуту спокойствия, за каждый уголок счастья. Плата за грехи прийдет, но ведь это будет потом, когда-то, а сейчас важны только они, только их счастье. Больше сдерживаться девушка не могла, Бестия кончила с громким стоном, чувствуя, как покачивался он внутри неё, Блейзу понадобилось чуть больше времени, парень плавно двигался, так чтобы не доставлять Гринграсс много дискомфорта, затем кончил в неё. Забини обессиленно перекатился на другую сторону, пытаясь отдышаться, в груди было приятное чувство блаженства, а в теле - ощущение истомы. — Ты — лучшее, что было в моей жизни, Дафна, — немного прийдя в себя, произнёс Цербер. Эти слова словно током ударили по девушке. Господи, он говорил такое, а она предала его из-за недоверия, травм, с которым так и не смогла собладать. Гринграсс натянуто улыбнулась, пытаясь сдержать слезы. — Взаимно, — всё ,что смогла ответить Бестия. Она прижалась к груди Блейза, после того, как тела остыли. — Правда, Даф, ты делаешь мою жизнь лучше. Ей хотелось сказать «заткнись», но девушка не стала. Такие признания отдавались адской болью в груди и в теле, Дафна вместо слов поцеловала Цербера, передавая через этот невинный поцелуй все свои чувства. — Тебе нужно отдохнуть, — отстранившись, заметила девушка, на что Забини кивнул, он лег выше и залез под одеяло. — Я сейчас прийду, хочу воды попить, ладно? — Да, только возвращайся быстрее, без тебя тревожно. — пробормотал Блейз, погружаясь в сон. — Конечно, — поцеловав парня в щеку, прошептала Гринграсс и встала. Оказавшись на кухне, Бестия села в углу и заплакала, тихо, так, чтобы никто в мире не услышал. Обхватив голову руками, сжав волосы, Дафна рыдала, ей было настолько больно и грустно от своих же действий. В мыслях крутилось одно: Как ты могла? Как ты могла так поступить?! Ничтожество! Чем дальше все заходило, тем сложнее становилось. Гринграсс привыкла к таким ночным ритуалам, они сопровождали ее всю жизнь, каждый день, но сейчас она плакала не из-за изнасилования или избиения, все было значительно хуже. Бестию испепеляла ненависть к самой себе, а не к кому-то другому. Немного успокоившись и попив воды, девушка вернулась в постель к тому единственному к которому испытывала чувства, прижавшись к груди Цербера, она погрузилась в мир собственных кошмаров, от которых не было спасения даже в рассвете. Весь мир — это градации разных цветов, оттенков. Для каждого они разные, для одних - это зебра, игра в белую и черную полосу, для других он серый и холодный, а для кого-то - фиолетовый. Мир не черно-белый — он разный.В градациях фиолетового.