«Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо» Цитата из книти Эрнеста Хемингуэя «Смерть после полудня»
Три года назад. Лондон. Морг. Один звонок, который изменил жизнь Драко навсегда. Один простой, казалось бы звонок, но сколько последствий он принес. Малфой ехал в морг, нарушая все правила дорожного движения, Поттер сообщил ему, что нашли труп женщины без кожи, отдаленно похожей на Нарциссу, поэтому детективу нужно было приехать опознать тело. Если бы детектив тогда сказал: Мне не страшно. Он бы соврал, Драко несколько минут стоял перед входом в морг вместе с отцом. Нарцисса пропала несколько дней назад, и Малфой пытался всеми силами найти мать, но сейчас стоит перед дверьми: места, где хранились мертвецы. Сердце бешено стучало в груди, а мозг пытался отрицать происходящее, хотя мужчина даже не вошёл внутрь. Люциус держался за сына, как за последнюю соломинку, которая должна была его спасти от пропасти. Они на ватных ногах вошли внутрь, их встретил Гарри, на котором не было лица, инспектор был чернее тучи. Когда им позволили войти в комнату где под простыней лежало тело, патологоанатом предупредил: там картина не из самых приятных. Драко кивнул, чтобы им показали, и самый страшный кошмар в жизни детектива стал реальностью, там, на холодном металлическом столе лежала его мать. Нарцисса была без кожи, только мышцы, капилляры и вены. Картина и правда была ужасной, Драко ощутил, как гнев вскружил ему голову, а к горлу подошла тошнота. Хотелось расплакаться, как маленький ребенок, но детектив посмотрел на отца, который не мог поверить в происходящее. Люциус боялся притронутся к своей Цисси, но на пожилом лице старшего Малфоя появились слезы, он тяжело дышал и смотрел на любовь всей своей жизни, которая умерла в мучениях. Именно в этот момент Драко принял решение держаться ради отца, но какая-то часть его умерла вместе с матерью. В глазах мужчины потемнело, холод пробежался по спине, это был кошмар, ставший реальностью. — Мои соболезнования, — мягко произнесла Полумна Лавгуд. Она работала патологоанатом уже не первый год, но такого раньше не видела. Ни один убийца не убивал с такой жестокостью. — Спасибо, — будто под гипнозом кивнул Малфой, держа отца за руку. Перед телом Нарциссы стоял не взрослый циничный детектив, а маленький мальчик. — Папа, нам нужно идти. — Драко пытался увести отца от тела, по нему было видно, что вот-вот и Люциусу станет плохо, но старший Малфой не слышал сына. — Моя Цисси, моя Цисси… — повторял он будто под заклинаем, слезы лились рекой, а в душе была жгучая боль. Весь мир потерял для него краски, у него отняли любовь и жизнь вместе с ней. Люциус не отводил взгляда от мертвой жены, ее изуродованного тела. — Папа, пошли… — каждое слово для Драко давалось слишком больно, но ему нужно были забрать отца от тела… — Папа, прошу тебя, пошли…***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 23 августа. Драко не на шутку испугался за Гермиону, у которой случилась паническая атака, пришлось вызывать скорую, чтобы медики смогли привести певицу в порядок. Сейчас Телони спала под успокоительным, а детектив задавался логичным вопросом: Что случилось? Малфой нежно взял девушку за руку, его беспокоило не только ее состояние, но и слова про рассвет. Гермиона действительно считала, что он способен ее убить? Зачем она просила это сделать на рассвете? Вопросов было много, с каждым днем все больше, но единственный неизменный момент был: Телони начинала нравиться Драко. С ней он мог обсуждать все что угодно, они могли шутить над фотографиями с мест преступления, Грейнджер спокойно реагировала на расчлененку. Малфой чувствовал себя с ней живым, особенно, когда певица шутила. У них и правда было много общего, но детектива не интересовали отношения, он прекрасно понимал — Гермиона клиентка, жертва, а он — детектив, который обеспечивает ей безопасность. Рабочая этика была важна. Грейнджер открыла глаза, к ее ужасу Малфой был перепуган, будто всю ночь не спал, а проверял: дышит ли она. Состояние после панической атаки у певицы было не самым лучшим, девушка ощущала слабость в теле, хотя и выспалась, но после такого всплеска адреналина в крови, ей нужен был отпуск. Желательно где-то далеко, подальше от Нового Орлеана, детектива, Донны, Цербера, Бестии, Лунатика. Одним словом от всех. — Как ты? Что вчера случилось? — нарушив тишину, Малфой начал засыпать Телони вопросами. — Я не знаю… — вяло ответила девушка. — Я смотрелась в зеркало, все было нормально, но потом меня взяла тревога, а потом пустота… — Ты шептала, что умираешь, — произнес Драко, он был уверен, что Грейнджер ничего не помнила. Это и ребенок поймет, поэтому мужчина решил напомнить ей о ее же словах. — Мне так казалось, — сглотнув, протянула она. Во время панической атаки это нормально, когда твой мозг так реагирует на состояние тела. — Понятно, — кивнул детектив, отпуская руку певицы и отстраняясь. — Драко, с тобой все хорошо? — Если закрыть глаза на то, что я не спал. То да, со мной все нормально. — голос Малфоя звучал наигранно спокойно, сейчас Гермионе было сложно понять почему, но она выяснит. — Ты голоден? Может хочешь спать? — приподнимаясь на кровати, поинтересовалась певица. — Спать не хочу, а вот от еды не отказался бы. — Я приготовлю, — только девушка хотела встать с постели, как резкая боль в бедре заставила ее закричать. Драко сжал кулаки, пытаясь не показывать свой испуг. — Гермиона, отдыхай. — холодно процедил он. — Я не бытовой инвалид, сам справлюсь. — Идеальный ты мужчина, Драко Малфой, — слабо протянула Гермиона. Усталость брала свое, поэтому девушка с радостью нырнула с головой в мир снов. — Я знаю, — все, что смог сказать детектив, перед тем как уйти из комнаты.***
Новый Орлеан. Французский квартал. Квартира Забини. 2021. Утро семейства Забини началось с громкого хохота, Дафна и Блейз дурачились в кровати, делая небольшие перерывы на поцелуи. У них наступила идиллия, хотя и через титанический труд Бестии над собой. Девушка сказала сама себе: «Да пошло все нахер. Я задолбалась грустить!», на удивления такая установка сработала на ура. Цербер был чертовски рад переменам в состоянии своей девушки, наконец-то можно было выдохнуть. Гринграсс сидела сверху парня, на лице была прекрасная искренняя улыбка, а в душе — спокойствие. Утопия началась так внезапно, тихо, но с каким же прекрасным эффектом. — Ты, чертов итальянец, что ты делаешь со мной! — смеясь, спросила Дафна, внизу живота порхали бабочки. Абсолютное счастье. — Sei sotto il mio incantesimo! Кожа Бестии покрылась мурашками, господи, как же сексуально звучал его голос, когда Блейз говорил на родном языке. Дафна была готова поклясться, что сойдет с ума от такого. И правда, она была под его чарами, самое главное: Гринграсс принадлежала только ему. И телом, и душой. Бестия коварно улыбнулась, все еще наслаждаясь итальянским Цербером. — Нет, это ты под моими чарами. — сексуальным голосом заверила Блейза девушка. — Я не против, — привстав и оперевшись на локти, протянул Забини, пытаясь поцеловать пухлые губы Бестии. — Давай полетим в Италию? На несколько секунд Блейз застыл, перед глазами появилась солнечная и теплая Италия. Виноградники, его дом, в котором прошли не самые прекрасные моменты жизни. Что-то в сердце защемило, Забини уже много лет не был в родной стране, иногда, парню казалось, что он забыл родной язык. Мелкие мурашки пробежали по коже, Цербер пытался не вспоминать все те ужасные вещи, которые пережил из-за отца. Блейза ждала мафия, он был единственным наследником рода Забини, будущей главой клана. Парню не хотелось принимать образ жизни покойного отца, не хотелось быть связанным с группировкой, которую он ненавидел, из-за которой утратил возможность жить в Италии. Забини сжег все мосты, перекрыл себе любые пути домой и страдал от этого только он. — Не думаю, что это хорошая идея… — вздохнув, ответил парень. Его сердце разрывалось на мелкие кусочки, а в душе была пустота. Он безумно хотел вернуться, но не сделает этого. Никогда больше. — Почему? — осторожно спросила Гринграсс, девушка смотрела на Цербера с волнением, казалось она затронула слишком запретную тему, от этого становилось не по себе. — Италия для меня закрыта, я не хочу говорить на эту тему. — голос Блейза переменился, стал холодным и закрытым от любых эмоций. — Прости, конечно, я больше не стану поднимать эту тему. Прости, пожалуйста, — затараторила Дафна, отведя взгляд в сторону. — Эй, все хорошо. — погладив девушку по бедрам, произнёс Блейз. — Ты не знала, я не должен был быть таким грубым. Дафна, правда, все нормально. — Давай сменим тему? — тряхнув головой, предложила Бестия, Забини кивнул. — Помнишь, ты говорил что хочешь себе лабрадора? — Да, — кивнул Блейз и увидел коварную улыбку своей холодной королевы. — Я вчера пришла очень поздно, ты уже спал. — встав с него, начала девушка. — Так вот, — она убежала на первый этаж и вернулась с щенком короткошерстного лабрадора кремового цвета. — Знакомься, это Лаки. И он очень тяжелый. — Ты купила мне собаку? — удивился Забини, на его лице появилась детская улыбка. Еще будучи ребенком, у него был лабрадор по кличке Мани, но собака умерла от сердечного приступа и, после того, Цербер не хотел заводить себе нового четырехлапового друга. Но недавно задумался о покупке собаки. — Да, — радостно заявила девушка. — Слушай, Лаки весит пять килограмм, и мне, знаешь ли, тяжело его держать. — поморщившись, возмущалась Дафна, щенок крутился на руках и радостно велел хвостом. — Ой, прости, — Забини подорвался с кровати и забрал питомца с рук девушки. — Beh, ciao Lucky. — Цербер рассматривал здорового щенка, который всеми силами пытался откусить тому нос, Лаки с таким энтузиазмом делал каждую попытку. — Тебе нравится? — с волнением и трепетом спросила Дафна. — Да, вот только он пытается откусить мне нос, а он мне еще нужен. — смеясь, ответил Блейз. — Не только тебе, он мне тоже нравится. — Гринграсс готова была поклясться, что сейчас, видя эту картину, она была счастлива, будто ее личный грех можно было искупить собакой, будто того поступка никогда и не было. Теплота разливалась по телу, опьяняя рассудок, даря спокойствие и благодать. Девушка смотрела на то, как ее парень обнимал пса, такого прекрасного лабрадора, которого назвали счастливчиком. Наверное, сейчас этот ритуал можно было назвать слиянием двух душ. Глаза Забини горели при виде пушистого чуда, а утопия, которая образовалась в их отношениях, не могла не радовать Бестию. Дафна подошла и поцеловала Блейза в щеку, прошептав ему на ушко: «Я приготовлю завтрак», и спустилась на первый этаж, где на колонке включила музыку: Måneskin — Beegin. Любимая группа Цербера, признаться честно, когда Гринграсс узнала о предпочтениях своего парня ее совсем это не удивило, наоборот, она будто и так знала что к чему. Сама же Дафна предпочитала Лану Де Ларей, ей нравился стиль пения и подача текста. Именно эта музыка отображала Бестию изнутри, во всех красках передавала ее мир и то, в каких цветах он был. Донна видел все в градациях фиолетового, Гринграсс же в градациях кремового, Цербер в градациях королевского синего. Они все были абсолютно разными, но их объединяло одно дело — убийства и жестокость. В порочном мире ужасов обычных людей, они видели романтику, смерть как художника или музыканта. Прогнившие души до самих костей с заточенными кинжалами за спиной и скрытыми мотивами. Дафна решила приготовить яичницу, Блейз обожал куриные яйца на завтрак с апельсиновым соком. Однажды девушка предложила ему приготовить пиццу, но когда начала класть на тесто ананасы, бедный Забини чуть инсульт не получил со словами: «Blasfemia! Come è possibile prendere in giro un italiano?» Тогда Бестия впервые услышала, как парень говорил на родном языке, она почувствовала жар внизу живота и весь вечер они проводили генеральную уборку, Блейз старательно протирал ею все поверхности. Прекрасный был тогда секс. Страстный и горячий, еще и с грязными словечками Цербера на итальянском. У Дафны пробежали мурашки по коже от воспоминаний…***
Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. Донна сидел в своем холодном подвале, после импровизированного Аркхэма, парень отстранился ото всех. Он был поглощен своими мыслями настолько, что забывал обо всем на свете. Ксавье просил его поиграть с ним, но псих осторожно объяснял сыну, что не может. Реян была крайне недовольной, хотя и не показывала этого, но ублюдок то замечал перемены настроения жены. Лунатик был тем единственным человеком, с которым общался Донна, только наставник понимал его без слов, им было приятно просто молчать в компании друг друга. Это дорого стоит: иметь человека, с которым тебе комфортна тишина, с которым приятно находиться в ней, в своих мыслях. В подвал вошёл чернее тучи Джером, на лице психопата читалось раздражение и беспокойство. Внешний вид желал лучшего, было чувство, что из Лунатика выпили все соки, а после выплюнули оболочку: сухую, сморщенную, с увечьями. Валазки подошел к приемнику и оперся бедром о стол, Донна нахмурил брови и посмотрел на друга с беспокойством. — Что случилось? — устало спросил псих. — Леон… — вдохнув, начал Джером. — Он нашел одного парня, которому двадцать лет и он похож на меня. — И что? — вскинув бровью, пренебрежительно поинтересовался ублюдок. — ДНК экспертиза показала, что этот парень — мой сын… Эта новость ударила по Донне, глаза расширились от удивления, парня пробрал сильнейший шок и отрицание. Как у Лунатика мог быть сын? Все, что крутилось в голове психа, он не мог поверить, не мог принять этот факт. Это же шутка? Правда? Ну не может быть у Джерома сына, что за бред. — Ты шутишь? — шокированно выдавил из себя слова ублюдок. — Нет, — холодно огрызнулся Валазки и сжал ладони в кулаки, до такой степени, что костяшки на руках побелели. — Я бы хотел, чтобы это было шуткой, но это не шутка. — И где он? — нижняя губа Донны дрожала от злости, он не хотел делить друга еще с кем-то, в парне играла ревность. — Скоро будет в Новом Орлеане, — коротко ответил Лунатик. — Ты оставишь его в живых? — нетерпение в голосе полностью, с головой выдавало внутреннее состояние психа. Еще несколько секунд и он готов был взорваться. — Не знаю, — поджав губами, честно ответил Джером. — Не знаешь?! — не выдержал Донна и закричал. — Ты издеваешься?! — Не смей повышать на меня голос! — также перейдя на повышение тона, процедил сквозь зубы Валазки. — Я же не упрекал тебя за Ксавье! — Это другое! — не унимался Псих. — Это нихуя не другое! — синие глаза опасно блеснули, это не значило ничего хорошего и, по-хорошему, ублюдку стоило сейчас закрыть свой рот, раз и навсегда. — Джером, — немного успокоившись, начал Донна. — Как так получилось? — Ты не знаешь, откуда дети берутся? У тебя у самого сын есть. — Я знаю, а еще знаю о презервативах. Я спрашиваю, как так получилось, что у тебя он есть. — более спокойно пояснил ублюдок, но ему хотелось прирезать кого-то, чтобы выпустить эмоции. — Две бутылки водки, какая-то шлюха и отсутствие презервативов. Мне было шестнадцать, я был молод и не опытен. — с горячкой в голосе говорил Джером. Психопату и самому было тошно от всей этой ситуации. — Пиздец… —парень покачал головой, это все, что он смог ответить. В нем все еще играл шок и ревность, он всегда думал что у психопата единственный ребенок, друг, соратник и любовник, а тут оказывается, что есть кто-то еще с кем прийдется бороться за внимание Лунатика. — Я пришел с тобой поделиться, не для того чтобы ты мня осуждал! — голос дрожал от злости, а Джером ощущал как его берет паническая атака, которая повлечет за собой приступ. — Да, ты прав, прости. — псих встал с места и, потерев лицо руками, сделал два глубоких вдоха и выдоха, в попытках прийти в себя. — Я не должен был так реагировать. Джеми, я ревную. — голос убийцы прозвучал как у маленького ребенка. Зеленые глаза с такой опаской посмотрели на психопата, что тому стало не по себе. — Эй, давай без этого, ладно? — Джерома напрягали такие слова и перемены поведения приемника. — Ты всегда будешь номер один, и никто тебя не потеснит. — Лунатик не знал, говорил ли он правильные вещи или что в таких случаях вообще нужно говорить. — Правда? — ублюдок понимал, что выглядит нелепо и даже жалко, но видел бог, парень боялся потерять наставника, как когда-то терял всех, к кому привязывался. — Да, — твердо заверил психа Валазки. — Я знаю, что выгляжу жалко и омерзительно, но, Джеми, ты мне дорог и я не готов тебя делить с кем-то. — Ну ты и собственник, — тяжело вздохнув, протянул Лунатик. — Как ты еще Аморрето не убил? — Не знаю, — фыркнул Донна и скривил губами при упоминании этой девушки. — Ладно, пойдем, нам нужно кое-что сделать…***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. Гермиона проснулась посреди дня, девушка пыталась осознать, что происходит и где детектив, но в ушах шумело, а в теле чувствовалась слабость. Телони встала с кровати и побрела в ванную комнату, где разделась и вошла в душевую кабину. Горячая вода хлынула и начала обволакивать, согревать кожу, расслаблять мышцы. Только сейчас Грейнджер ощутила себя живой, ее расслабило и проблемы улетучились сами собой. Певица простояла так тридцать минут не двигаясь, позволила воде смыть с тела и души всю грань и переживания. Гермиона успела забыть, каково это: чувствовать наслаждение. Телони оперлась о стену и закинула голову назад, правая рука скользнула по животу вниз к клитору. Ей срочно нужна была разрядка, которая бы точно дала свободу от всего происходящего. Капли стекали по затверделым соскам, а она ласкала себя пальцами, ощущая нарастающий жар внизу. Черт, это было будто в первые, все чувства и эмоции, а еще страх, что ее застукают за непотребностямич повышал уровень адреналина в крови. Спина выгнулась, а движения стали быстрее, Гермиона прикусила нижнюю губу от наслаждения. Сейчас в этот момент мир перестал волновать девушку, ей был нужен только оргазм, как способ прийти в себя. Ноги начинали дрожать, а дыхание сбивалось, становилось прерывистым и хриплым. Она подходила к кульминации, наслаждение разливалось по телу, а ноги начинали скользить в перед, но Телони из последних сил держала равновесие. Раздался громкий звук на первом этаже, что-то упало, но певица была настолько уязвима в этот момент, что испугалась и копчиком упала на плитку. Боль пронзила все тело, казалось ее изрезали много раз, бедро предательски воспламенилось в агонии и Гермиона громко вскрикнула, будто в неё снова попала пуля. Драко как раз поправлял книги, которые с грохотом упали с книжной полки. Услышав душераздирающий крик, детектив в секунде побежал в спальню. Распахнув двери так что те ударились о стену, мужчина начал искать глазами певицу, но в спальне ее не было. Из ванны доносились жалобные всхлипы и стоны, будто девушка снова получила пулю. Сердце пропустило удар, и на мгновение Драко перестал дышать, мир исчез и был только ужас и страх увидеть Гермиону всю в крови. На ватных ногах Малфой открыл двери в ванную комнату и один из его страхов подтвердился, Телони лежала на плитке обхватив ноги руками и плакала. Взяв себе в руки детектив не обращая внимания на внешний вид Грейнджер, взял ту на руки и понес к кровати. Уложив певицу на матрас, Малфой ощутил, как сердец закололо, так будто вот-вот у него случится сердечный приступ, в глазах начало темнеть. Такое с Драко было впервые, легкие сжимались, воздуха катастрофически не хватало. Детектив понимал что начал падать, инстинктивно мужчина выставил две руки вперед, чтобы не разбить себе нос. С боку от него плакала Гермиона, а он не мог удержаться на ногах. Драко понадобились все его силы, чтобы не упасть на Телони, каждая клеточка тела боролась за ясность ума, который угасал с каждой секундой. Малфой несколько раз тряхнул головой, и сделал два глубоких вдоха. — Гермиона, — хрипло прозвучал голос детектива. — Гермиона, что случилось? — Я… я… — всхлипывая сквозь боль, говорила девушка, каждое слово давалось крайне сложно. — Упа…ла… — Я сейчас найду укол обезбола, — все еще пытаясь отдышаться, протянул детектив. — Нет… — проскулила Телони. — Полежи со мной, пожалуйста… Драко расплывчатым взглядом посмотрел на Грейнджер, и молча кивнул, он прекрасно понимал, что ему и самому это необходимо. Малфой на ватных ногах обошел кровать и лег с другой стороны. Мужчина не на секунду не задумался, что рядом с ним лежит молодая и обнаженная Гермиона. Сейчас это было совсем не к месту и не важно, главное прийти в себя, а все остальное потом…***
Новый Орлеан. Французский квартал. Квартира Забини. 2021. 23 августа. Целый день Забини проигрался с Лаки, Дафна была на седьмом небе от счастья, девушке очень нравилось то, как ее парень взаимодействовал с щенком, он выглядел таким счастливым, хотя лабрадор все еще пытался откусить нос своему хозяину. Гринграсс также пыталась влиться в их игру, но Лаки рычал на нее и Блейз, как самый лучший парень, пытался усмирить своего питомца, но тому было все равно. Бестия пыталась найти в интернете информацию о воспитании щенков, девушка сидела на диване в своем пинуаре, платиновые волосы были собраны в хвост, как говорил сам Цербер: Самая восхитительная прическа в мире. Забини подошел к дивану, когда Лаки уснул. — Что делаешь? — садясь на диван, поинтересовался парень, Дафна улыбнулась Церберу. — Читаю о щенках, — ласково ответила девушка, посмотрев на Забини. — Как твой Лаки? — Мой Лаки? — удивился Блейз. — Это наш ребенок. — Ребенок? — переспросила Бестия. Сердце девушки сжалось, ей было плохо только от одной мысли о детях и считать собаку за ребенка, для нее это было необычно и дико. — Да, Дафна, я хочу детей и собаку, Лаки я считаю ребенком, а поскольку, мы в отношениях, думаю, Лаки становится нашим ребенком. — Пояснил Блейз. Парень свято верил в семью и семейные ценности, для него это был не пустой звук. — Блейз, я не готова к материнству и тем более, мне страшно даже думать о детях. — Я же не говорил, что вот, мы делаем ребенка и все на этом. — немного вспылил Цербер, он искренне не был уверен почему так сделал, но эмоции сами вырвались из него, подобно урагану хлынули наружу. — Послушай, я не это имела ввиду, просто, ты так резко начал говорить за детей, что я испугалась. Не нужно нервничать, пожалуйста, я не хочу снова ссориться. — Я и не думал ссориться, просто семья для меня не пустой звук и я считаю, что она не полная без детей. — взяв свои эмоции под контроль, но что-то глубоко в душе закипало. — Ладно, у нас разные взгляды на семью и на детей в целом, возможно, я изменю свое мнение, но это будет не так быстро, как бы ты хотел. — Вздохнув, заметила девушка, отводя глаза снова в сторону монитора ноутбука. По спине пробежали мурашки, Дафна при слове «дети», «беременность» вспоминала изнасилования и аборты, которые приходилось делать, ведь никто не хотел рожать от своего насильника. Скорее всего так считала каждая адекватная женщина, девушка, да что там, так считал каждый адекватный человек у которого есть мозги. — Предлагаю закрыть эту тему, поговорим об этом когда-нибудь потом. — понимая что диалог набирает не тех оборотов, Забини принял одно единственное правильное решение — прекратить дальше мусолить даную тему. Дафна молча кивнула, ей совершенно не хотелось что-то дальше говорить, думать или банально чувствовать. Хотелось убежать куда подальше от всех проблем, спрятаться и прокричать всему миру: «Я в домике, не трогайте меня», но, к сожалению, это было невозможно. Глупо бежать от своих проблем, а не решать их, ведь потом они накопляться, как снежный ком и только усложнят положение. Гринграсс как-то уже убегала, в итоге получила множество ментальных проблем и разбитое корыто, а еще наделала слишком много глупостей, с которыми пыталась справиться по сей день. Блейз встал и ушел на второй этаж, парню хотелось все обдумать в одиночестве, возможно, переосмыслить какие-то взгляды на жизнь в целом. Осознание того, что если Бестия не изменит свои взгляды то у него не будет детей пугали, он был старых традиционных взглядов на семью, но сейчас Цербер не учитывал прошлое Бестии, что было огромной ошибкой. По хорошему, им бы стоило пойти к психологу и нормально проработать все свои травмы, конечно, у них был Донна, но откровенно говоря, псих не слишком-то и хотел вмешиваться в их проблемы. Забини точно не знал, сколько пролежал на кровати смотря в потолок, Лаки спал рядом и сопел, чем заставлял своего хозяина улыбаться. Если бы здесь был Донна, он бы пошутил о собаке, которая завела себе подобного друга, но благо психа не было, а значит, можно было выдохнуть. Хоть немного спокойствия было нужно для Блейза, особенно, после тех событий в подвале, которые все еще снились парню в кошмарах. Дафна закончила штудировать литературу о дрессировке щенком, единственное здравое решение, которое девушка приняла: это отдать пса к кинологу и чтобы там им занялись. Оставалось об этом поговорить с Цербером, который к ужасу Бестии считал Лаки своим ребенком, Гринграсс потерла глаза и осознала, что нужно проветриться, чем быстрее тем лучшее, поехать на работу к брату и поговорить с ним об этой ситуации. Дафна начала собираться, все происходило довольно быстро, но для нее самой, казалось что мир стал будто в замедленной съёмке.***
Новый Орлеан. Штаб — квартира. 2021. 23 августа. Донна сидел в комнате Паркинсон и молча наблюдал за тем, как девушка писала очередной код. Во всем мире он чувствовал себя в безопасности только здесь, вместе с Мотыльком. Пенси будто понимала психа без слов, им достаточно было всего лишь мимики, для передачи всего спектра их эмоций и чувств, ощущений и мыслей. Паркинсон оторвалась от монитора и нахмурила брови, ей что-то не нравилось в ублюдке, он выглядел мрачнее тучи, хотя ничего не происходило. — Ну, что случилось? — с беспокойством в голосе поинтересовалась Мотылек, Донна тяжело вздохнул, вспоминая разговор с Лунатиком. — У Джерома есть сын, как оказывается, и меня берет ревность что теперь он забудет обо мне, понимаешь? — парень был похож на пятилетнего ребенка в своей ревности, хотя ему было двадцать семь, но все равно в душе псих оставался мальчиком, который пережил ад из-за своих родителей, мальчиком, которому ломали пальцы из-за криво нарисованой белки в четыре или пять лет. — Не волнуйся, все будет хорошо. Тебе не о чем беспокоиться, — успокаивала парня Паркинсон. Пенси не особо получалось понимать Донну в плане семьи, ведь у самой девушки были прекрасные, все еще живые родители, которые безумно любили свою дочку. Но Мотылек правда старалась, хоть как-то поддержать своего партнера без обязательств. — Та тут дело в моей ревности, — честно признавал проблему ублюдок. — Я понимаю здравым смыслом, что это не правильно, но ничего не могу с собой поделать. — Уверена, все будет хорошо с вашей семьей, геюга. — Возможно, а возможно и нет. — в голосе слышалась горесть и даже нотки страха. Самого Донну это пугало, парень хотел понимать свое внутреннее состояние, но внутри все было смешанно и не понятно, настолько, что внутреннее напряжение сильно нарастало. — Не включай пессимиста! — прикрикнула Пенси, от чего псих подпрыгнул, он совершенно не ожидал такого от вечно спокойного Мотылька, хотя ублюдок догадывался, что «В тихом омуте и черти водятся». — Соберись, в конце-концов, ты серийный убийца, член правящей династии, которая управляет миром. Кстати не объяснишь, как именно так получилось? — Серьезно? Ты мне начинала читать лекцию, а потом резко сменила тему. — Да, могу себе позволить, поэтому объясни мне как так получилось. — фыркнула Пенси, которая в данную секунду была слишком властной женщиной. — Слышала о теориях заговора, там об иллюминатах, которые сидят и дергают за ниточки. Их еще сатанистами делают? — устало спросил Донна, на что Паркинсон кивнула. — Так вот, это правда, как бы смешно не звучало, но Вальтери заниматься этим уже много лет и все мировые войны, были устроены ими же, ради того, чтобы провести Макабр. Если честно тема очень мутная, дай я особо не вникаю в такое, надеюсь ты поняла, о чем я. — Если честно, то не особо, но примерно прикинула все в своей голове. Ты совершенно не умеешь объяснять. — спокойно подметила Мотылек, в ее окружении такой проблемой страдал не только псих, но и другие люди. Пенси потом несколько часов могла гадать на картах таро, кто что имел ввиду, что не могло не раздражать. — Я не в настроении говорить о своей семье, — огрызнулся ублюдок, который уже мысленно проклинал всю династию. — Ладно не заводись, я не Лунатик. — мило заметила Паркинсон, на что получила вскинутую бровь, что просто кричала: «Ты тоже моя любовница!». — Ты не Лунатик, но я не прочь возобновить сейчас сексуальные отношения. — Донна сексуально улыбнулся, парень притянул за стул девушку к себе. Пенси заулыбалась, ей чертовски нравилось такое настроение психа. Их губы соприкоснулись, знакомое волнение в теле снова появилось, будто они впервые решили переспать. Сердце трепетало, приятные мурашки пробежали по коже, а по венам начал разливаться тестостерон, который дурманил рассудок. Оба знали, что потом они будут лежать обнаженные и говорить на тупые темы. Поцелуй плавно перерастает в более страстный, в груди разжигается яркий огонь страсти, по каждой клеточке растекается тепло, а дыхание становится хриплым. Руки Донны поглаживают бедра Пенси, девушка издает протяжный стон, чем еще больше заводит психа. Он ощущает как в брюках становится тесновато, а желание взять Мотылька возрастает. Паркинсон отстраняется первой, грудь вздымается, она жадно пытается хватать воздух ртом. Их зеленые глаза встречаются, у ублюдка они изумрудные, когда у мотылька радужка светло салатовая. Пенси встает со стульчика и садиться на колени Донны, пальцы зарываются в волосах, массируя кожу головы, каждое прикосновение доставляет море удовольствия. Руки парня ложатся на ягодицы, сжимают их, сквозь ткань черного мини платья. Как завещала Коко Шанель: «У каждой девушки в гардеробе обязано быть такое платье». Мотылек жила по десяти заповедях Коко. Донна задирает ткань наряда верх, оголяя ягодицы. В скоре парень осознает: на Паркинсон нету нижнего белья. Черт. Это сводит с ума, только от этого можно потерять рассудок. Ему хочется нырнуть в ее хрупкое тело, насладится теплом и влагой самых интимных и потайных мест Пенси. Паркинсон проводит кончиком языка по губам убийцы, чем дразнит его, дурманит до последнего. Изводит. Донна впивается в нежные губы, будто пытается выпить из девушки жизнь. Псих наслаждается вкусом пухлых губ, которые ему как родные, которые он обожает. Правая рука ублюдка скользит по талии вверх, к молнии наряда, найдя бегунок, Донна расстегивает платье, оголяет спину и плечи. Псих ощущает тепло тела Паркинсон, наслаждается им. Парень отстраняется, целует шею. Мотылек откидывает голову назад, тяжело вздыхая. Она чувствует, как член упирается сквозь брюки в бедро, между ног становится влажно и чересчур жарко. Ей необходим их контакт, слияние тел в единое целое. Девушке необходим он, чтобы скрасить ее одиночество и боль от потери любимого. Интимная связь с убийцей — не самая хорошая идея и решение, но Паркинсон ничего не может с собой поделать. Она не влюблена в Донну, но обожает, когда парень в ней, когда есть возможность чувствовать его в себе, в своем теле. Это слишком аморально делать с тем, кто безжалостно лишает людей жизни, но к черту все правила морали, к черту весь мир. Мотылек жаждет этого контак ради себя и своего спасения. Мать Пенси всегда говорила дочери: «Эгоисты живут долго» и она пользовалась этим, для Паркинсон эти слова стали гимном жизни. Когда с поцелуями было покончено, Мотылёк встала перед психом, сняла с себя платье и предстала в своем самом уязвимом виде, в его любимом амплуа. — Ложись на кровать, — хрипло, от возбуждения тихо, произнёс парень и Паркинсон подчинилась, сделала, что он велел. — Ласкай себя, а я понаблюдаю. Пенси кивнула, начала поглаживать соски, которые затвердели, медленно, девушка спускалась ниже к клитору. Донна встал и раздеваясь наблюдал, как пальцы Мотылька ласкают интимную зону. Тяжелые вздохи, выгибающаяся спина и то, как Паркинсон сдавила свободной рукой грудь, одурманили ублюдка. Он довольно быстро справился с одеждой, которая уже лежала на полу. Парень наслаждался сдавленными стонами Пенси, ее красотой. Красотой обнажаемого молодого стройного тела. Мотылек не была из девушек легкого поведения, когда они с психом только познакомились, то Донна изрядно попотел, чтобы добиться внимания молодой француженки, которая была неприступна, но, спустя несколько месяцев ухаживания, парень заполучил желаемое. Вот сейчас Пенси лежала на кровати, его логова, ласкала себя, а он наслаждался умопомрачительным видом. Ублюдок сел на кровать перед девушкой, раздвинул ей ноги, убрал руку от клитора и одарил Мотылька коварной улыбкой. Псих навис над ней, оставил краткий поцелуй на губах и приставил член ко входу, проводя головкой по клитору собирая влагу. Умопомрачительная пытка. Француженка подвинулась бедрами вперед, чтобы Донна не медля вошёл в неё, ей чертовски этого хотелось. Каждая клеточка тела просто кричала о большем. Псих как истинный джентельмен не заставил свою даму ждать долго, вошёл в неё, заполнил ее тело. Парень начал двигаться, пока Паркинсон поглаживала ему спину. Порочная связь, которую господь бы никогда не одобрил, но было ли это важно? Нет. Совершенно нет. Они оба были по своему порочны, оба с грехами за спиной и тайными мотивами. Каждый действовал в своих интересах, хотел получить выгоду из этой связи. Замкнутый порочный круг стал для них обыденным делом, а где-то в стороне звенели цепи и внутри возбужденных тел чувствовались сломанные кости. Именно в тени Дьявола Донна обрел свою свободу, а француженка стала тем проводником в загробный мир наслаждений и порочного, сладкого на вкус греха. Такого же умопомрачительного, как ее губы на вкус. Движения становились более резкими, а стоны — громкими, дыхание у обоих сбилось, стало хриплым и прерывистым. Возбуждение душило их похуже удавки, но это было приятно. Сладкий мазохизм. Капельки кристаллического пота стекали по разгоряченным телам…***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 23 августа. Драко проснулся от ощущения, что чего-то не хватает. Детектив провел рукой по левой стороне кровати и осознал, что Гермионы нету рядом, некий страх охватил мужчину с головой, а мысли закружили опасные хороводы. Малфой открыл глаза и, протерев их, осмотрел комнату, Телони и в правду не было, но если она не здесь, не с ним, то где? Детектив пристал на кровати и, взяв телефон с тумбочки, решил набрать певицу, но, услышав звонок с первого этажа, успокоился, что девушка в безопасности. Драко раздражало чувство неполноценности, когда он просыпался и в его объятиях не было Грейнджер, это было не правильно, но мужчина ничего не мог с собой поделать. Они и в правду стали близки за это время, проведенное вместе. Возможно такие теплые чувства, возникшие слишком неожидаемо и внезапно, могли бы сулить что-то хорошое, но не в их случае. Малфой поднялся на ноги и пошел на первый этаж, мужчине очень хотелось пить, да и будем откровенными, ему хотелось убедиться, что с Телони все в порядке и просто побыть рядом с ней. Прийдя на кухню, детектив обнаружил Гермиону, которая сидела и молча ела салат, девушка при виде Малфоя нахмурила брови. — Почему ты звонил? — первое, что решила спросить певица, хотя понимала, что к чему и как. — Думал ты уехала куда-то, — честно ответил Драко, садясь рядом с Германой. — Приготовить тебе что-то? — устало поинтересовалась Грейнджер, на что Малфой отрицательно покачал головой. — Как хочешь. — Как ты упала? — спустя пару минут решился задать свой главный вопрос детектив, мужчине было очень интересно, как так получилось, ведь какой в здравом смысле человек хочет убиться в душе? — Я… — неуверенно начала Грейнджер, она не была уверена на все сто процентов, рассказывать ли Драко подробности. Да и будем откровенными, одно дело соблазнять копа, а другое дело впускать того к себе в личную, интимную жизнь. — Ты? Гермиона задумалась, певица с одной стороны не была из стеснительных девушек, но с другой стороны они же не были парой. Да, спали вместе, дурачились, иногда, целовались, но не были вместе. Сомнения терзали Телони изнутри, какая-то ее сторона хотела сказать все как было, а вторая велела молчать. Грейнджер металась среди сторон, и ощущала себя настолько маленькой, в собственном же теле. Чувства девушки к детективу, которые были ей совершенно не нужны, но которые вспыхнули в груди, также ярко, как и огонь, в который заливали литры бензина, вот они твердили что если Гермиона все расскажет, то возможно, станет ближе к Малфою. Сделав глубокий вдох, Телони решилась на самую откровенную правду. — Я мастурбировала, но услышала как что-то упало и испугалась. — щеки задались румянцем и певица не знала почему, ведь здесь не было ничего постыдного, она взрослая женщина, которая имеет свои потребности. Драко не ожидал услышать такую откровенность, он думал по началу о мыле и о том, как Грейнджер поскользнулась. В какой-то мере детектив был прав, но не во всех аспектах. Малфой прочистил горло, мысленно собираясь с ответом. — У меня упали книги, прости, не знал, что тебя это может напугать. — в голосе звучала неловкость и мужчина почувствовал себя школьником, которому впервые сказали слово «секс» и «мастурбация». Каким же глупым он сейчас себя чувствовал. — Та ладно, все нормально. Надеюсь, мне не прийдется вправлять копчик. Малфой на последних словах содрогнулся, мужчина пережил вправление копчика и это не самая приятная процедура, она ко всему еще и очень болезненная. После неё Драко решил, что никогда в жизни не упадет на него и будет беречь, как зеницу ока. Дабы как-то исправить неловкость детектив будто невзначай произнёс: — Нужно было меня позвать, точно бы расслабилась и копчик был бы цел. — Драко усмехнулся и пожал плечам. — Тогда я прямыми действиями говорила, что хочу тебя, ты хотел чай. — фыркнула Гермиона и демонстративно закатила глаза. — Ты первая начала говорить: «ты меня не начаевничаешь», вот я и решил, что половой акт будет лишним. — серьезно пояснил Малфой. — Вот мне казалось, ты, детектив, умный мужчина, но оказалось иное… — саркастически протянула певица, на лице появилась яркая и соблазнительная улыбка. — Я чту свою рабочую этику, мисс Грейнджер, — коротко и четко, с холодными нотками заявил Драко. — Этика этикой, но предлагаю сегодня это исправить. — Они переглянулись, Малфой опасно прищурился, оценивая ситуацию и правдивость слов Гермионы, девушка же встала с стула и поцеловала мужчину в щеку. Тем самым подтверждая свою готовность отдаться ему сегодня ночью, а может и днем. Не важно когда, главное — получить желаемую разрядку. — Я возьму машину, хорошо? — ласково пропела Грейнджер. — Опасно ехать одной, — сурово процедил детектив и вскинул бровью. — Понимаю, — кивая, согласилась Гермиона. — Но я буду осторожной, пожалуйста, Драко, мне правда нужно кое-что сделать. — она захлопала ресничками и посмотрела на мужчину щенячьими глазками. — Если я поеду с тобой? — сложив руки на груди, спросил Малфой. Он выглядел, как ревнивый муж-тиран, который вечно не мог отпустить жену никуда. — Как пожелаешь, — покорно произнесла Телони и мягко улыбнулась. — Хорошо, — встав со стула, объявил детектив и они оба пошли собираться.***
Новый Орлеан. Штаб — квартира. 2021. 23 августа. Дафна приехала «на работу» и столкнулась с Джеромом, который возился с своими адскими гончими. Бестия не стала тревожить психопата и прошла мимо, как можно тише, но это не помогло. Валазки, имеющий идеальное зрение и привыкший к вечной осторожности, заметил Гринграсс как только та вошла внутрь. Лунатик направился за девушкой, которая уже доходила до комнаты Паркинсон, и только она попыталась взяться за дверную ручку, как холодная ладонь Льюиса обхватила ее запястье. — Они заняты, — послышался низкий голос со спины, отчего Дафна вздрогнула. — Понятно, — дрожащим от испуга голосом пробубнила Бестия. — Отпусти руку. — Пойдем, нужно поговорить. — Это не была просьба, скорее приказ, который ослушаться было нельзя. — Хорошо, — взяв себя в руки, произнесла Гринграсс и они с Лунатиком пошли в гостиную. Воздухе царила мрачная атмосфера, стоял запах больницы, который остался после «Операции Аркхэм». Бестии не нравилось то, что происходило, она чувствовала внутреннюю тревогу. Лунатик же сел на один из диванов, пафосно закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, Дафна же стояла перед мужчиной, будто провинившееся школьница, которую вызвали на ковер к директору. Мелкая дрожь пробежала по спине и Бестия поежились. — Ты встречаешься с Забини? — коварно улыбнувшись, спросил Джером. — Да, — твердо ответила Гринграсс устанавливая границы, между ней и бывшим любовником. — А ты целеустремленная, — в груди психопата разжигался огонь азарта, который мог сжечь все вокруг, которого следовало бояться. — Да, а не должна? — язвительно поинтересовалась девушка, сложив руки на груди. — Вопрос не в этом, сладкий зайчик Блейз, ведь не знает что сделала его маленькая серебряная сука? Внутри Дафны все сжалось, откуда Валазки знал о том, что случилось? Донна обещал хранить все в тайне, но Лунатик знал… Бестия попыталась держать лицо, но живот скрутило от напряжения, каждая клеточка тела дрожала, а сердце сжималось. Девушка прочистила горло, ей нужно было предотвратить последствия, которые могли бы появится из-за Джерома. — Нет. Что ты хочешь? — Я обязательно должен что-то хотеть? — усмехнувшись спросил, будто оскорбленно Лунатик. — Да, это же ты. — фыркнула Дафна, окидывая психопата презрительным взглядом. — Дафна, милая, Дафна, я ничего не хочу. Пока, — он сделал ударение на последние слово. Льюис обожал использовать людей в своих целях, а Гринграсс могла стать полезной, но психопат еще не придумал, где именно. — Он узнает не от меня, уверяю, я буду в стороне смотреть, как твое счастье сломается. Распадется, как карточный домик. — Я не дам этому случиться, — раздраженно заявила Бестия. Она готова была пойти по трупам ради своих целей и тем более ради отношений и семьи. — Ты уже дала этому случиться, — пожав плечами пояснил Валазки. — Пока, ты этого еще не видишь, но твоя утопия начала ускользать, испаряться, а после райских садов всегда идет семь кругов Ада… — К чему ты мне это говоришь? В чем смысл нашего разговора? — Я предупреждаю, как предупреждал Драко. Ты еще не поняла, но все уже рушится. — довольно продолжал Лунатик, ведь он умел всматриваться через призму жизни, читал ситуации между строк и прекрасно понимал окружающий его мир. — Я не даю людям советы, ведь каждый должен лохануться по своему, но я предупреждаю. — О чем? Что ты сказал детективу, и что ты именно хочешь сказать мне? — в девушке взыграло любопытство, но и страх перед словами психопата не покидал ее хрупкого тела. — Будь осторожней, особенно с сексом. — Все что смог ответить Джером на вопросы Бестии, Лунатик встал на ноги, и подошел к Дафне. — Насчет детектива — это не твое бремя, но любовь убивает. — прошептал Льюис ей на ухо. Он ощущал дрожь от Гринграсс, наслаждался эффектом своих же слов. — Хорошего дня, Дафна… Лунатик ушел слишком быстро, оставив шокированную девушку стоять и переваривать его слова. Дафну успокаивало одно: Валазки не станет рассказывать Блейзу о том сеансе, но от этого на душе не становилось легче. Ей на грудь будто положили бетонную плету, которая не давала нормально дышать. Гринграсс решила, что разговор с братом может и подождать, она выбежала с штаб-квартиры и поехала к себе домой. Бестии хотелось одиночества, чтобы все как следует обдумать и понять, как действовать дальше.***
Новый Орлеан. Дом детектива и певицы. 2021. 23 августа. Драко и Гермиона вернулись домой под вечер, детектив без всяких объяснений ушел на задний двор их скромного жилища. Певица не стала расспрашивать о резко пропавшем настроении мужчины, она прекрасно видела что с ним что-то не так, что-то мучает Малфоя изнутри, не дает покоя. Грейнджер вздохнув, пошла в их спальню, пытаясь прикинуть, что делать сегодня вечером и вообще как действовать. Когда стемнело и на небе появились звезды, только тогда Драко смог вздохнуть с облегчением. Весь день детектив пытался скрыть свою угрюмость и отсутствие настроения. Сегодня был день смерти его матери, от которой Драко еще не отошел. Хотя прошло много времени, но есть раны, которые не заживают. Никогда. Малфой на похоронах и на опознание тела держался как мужчина, не ради себя, а ради отца. Люциус не мог поверить, что его обожаемая Нарцисса умерла. Детектив помнит как отец рыдал над телом, но Драко не позволил себе пролить ни слезы. Что тогда, что сейчас. За все это время он ни разу не позволял проявить чувства. Не по-мужски это. Затем умер и Люциус, и снова детектив не плакал, не скорбил. Малфой с каждым днем все больше и больше ненавидел ублюдка, желая ему смерти. Долгой и мучительной. Детектив достал сигарету со вкусом ванили, черную как смоль и крепкую, как он сам. Закурив, Драко продолжил смотреть на ночное небо. Мысленно он говорил с матерью: — Привет мам, прости, я снова курю. Знаю, ты всегда была против этого, но что поделать, работа нервная, да и ты же знаешь, я курю еще с подросткового возраста. У меня все хорошо. Правда, ищу твоего убийцу. Вот, сейчас вспомнил твои слова про внуков, ты тогда сказал, что появится в моей жизни девушка, от которой я захочу детей. Прошло шестнадцать лет и такой нет. И детей я не хочу. Прости, что сейчас не могу положить белые розы на твою могилу, я далеко от дома, но надеюсь в скором времени исправить это. Мам, я скучаю и за папой тоже. Люблю вас обоих. Передавай ему привет, скажи, что я стал тем, кем он может гордиться. Наверное впервые на щеке Драко появилась серебряная слеза, мужчина вытер ее и сделал глубокий вдох, затем затяжку и выдохнул серый дым. Как бы больно ему не было, как бы он сейчас не хотел согнать свою злость, но Малфой продолжал держаться. Детектив не понимал почему и ради кого, ведь остался совсем один. Один против всего мира. В темно-синем небе мерцали звезды, а на душе было паршиво и тошно. Затушив сигарету, Малфой не заметил как к нему подкралась Грейнджер. Тихо, словно мышь. — Драко, все хорошо? — осторожно спросила девушка. — Да, — солгал детектив все еще не обращая внимания на Гермиону. Так было проще сказать что «Все хорошо», чем позволять кому-то лезь к нему в голову или душу. — Может пойдем в дом? — предложила Грейнджер, нежно взяв Малфоя за руку. — Хорошо, — кивнул Драко, но вместо того, чтобы начать идти, мужчина обнял Телони. Он не понимал почему так сделал, это было спонтанное решение, которое объяснить нельзя. Девушка прижалась к нему в ответ, поглаживая спину. Она будто разделяла его боль, хотя и не знала об этом. — Пойдем, — отстранившись, бросил детектив и быстрым шагом пошел в дом.Когда Дьявол не может добраться до тебя, он посылает тебе красивую девушку, которая губит тебя…
Несколько минут Драко просто лежал и молчал, смотрел в потолок. Внутри все переворачивалось, а сердце бешенно стучало. Гермиона ушла в ванную и ее долго не было, Малфой нуждался в ней. Он хотел обнять Телони и вдохнуть полной грудью ее пьянящий аромат, но певица так и не приходила, чем вызывала у детектива волнение. Грейнджер появилась в комнате спустя еще десять минут, в изумрудном кружевном белье, которое подчеркивало все ее изгибы и достоинства фигуры. На лице коварная ухмылка, которая не значила ничего хорошего для мужчины. Драко сел, опираясь на изголовье кровати, детектив прекрасно осознавал, к чему все шло. Малфой бы соврал, если бы сказал что не хотел Телони, наверное, в его ситуации это было неправильно. Хотя почему наверное? Здравый смысл детектива просто кричал: Рабочая этика! Это не может быть правильно, болван! Но желание брало вверх над мужчиной, он вопросительно вскинул бровью, чтобы не слишком выдавать себя. Гермиона подошла ближе к кровати, затем села на колени Драко. — Ну что, детектив, поиграем в динозавра и барби? — прошептала она ему на ухо. Кожа Малфоя покрылась приятными мурашками, а руки легли на ягодицы певицы, нежно сжимая их. — Не думал, что вы, мисс Грейнджер, воспринимаете шутки всерьез. — монотонно протянул мужчина, оставляя краткий поцелуй на губах Телони. — Мы давно спим в одной кровати, живем под одной крышей, но ни разу не занимались сексом на этой кровати. — облизнув губы, заметила Грейнджер. — Ведем себя как девственники, согласен. — поглаживая теперь уже спину, произнёс Драко. — Так исправьте это, детектив, возьмите меня. Здесь и сейчас. — Желание дамы — закон, — бросил Малфой перед тем, как поцеловать Телони. Пальцы Гермионы зарылись в платиновые волосы детектива, девушка начала двигать бедрами, имитируя половой акт. Идеальный способ завести мужчину. Грейнджер прекрасно владела искусством соблазнения, но с этим детективом было слишком много проблем. Но вода и камень точит, и вот сейчас она получит свою разрядку, в которой так нуждалась. Их языки сплелись в жарком танце, наподобие Пасадобля. Обнаженный торс Малфоя, по которому Телони проводила руками, пока Драко левой рукой сжимал ее ягодицу. Из груди вырвался протяжный стон, который еще сильнее завел детектива. Драко ловким движением уложил Грейнджер на матрас, нависая над ней. Он поглаживал бедро, в которое попала пуля, мужчина был нежен. Гермиона прервала поцелуй, заглянула в чёрные как шторм глаза, ей нужно было подтверждение желания в этих глазах. Детектив переключился на шею, оставляя на ней влажные следы. Он спускался все ниже и ниже, дойдя до трусиков, Малфой сел перед певицей и стянул с ее бедер лишнюю ткань и отбросил в другую сторону. Затем Драко начал целовать внутреннюю сторону бедер Гермионы, заставляя ее тяжело дышать. Ему не нужно было много времени, чтобы начать ласкать клитор певицы, Малфой проводил по нему языком, ощущая влагу на своих губах. Сладкий привкус. Возбуждение. Болезненное напряжение в паху. Все это вскружило мужчине голову, он также долго нуждался в сексе, ведь был живым человеком со своими потребностями. — Боже… — протянула Гермиона, выгибаясь вперёд навстречу ласкам. Драко отстранился и ухмыльнулся. — По имени, Гермиона… Черт. Грейнджер издала протяжный стон, Господи, что этот коп с ней делал. Она готова была поклясться, что теряла голову от вида Драко между своих ног. Малфой снова отстранился и девушка встала перед ним на колени, на этой чертовой кровати. Она поцеловала его, параллельно развязывая шнурки на штанах детектива, когда с ними было покончено, ее рука скользнула вниз к возбужденному члену. Гермиона начала стимулировать его рукой, наслаждаясь тем, как детектив ласкал ее пальцами. В их комнату проникал тусклый свет с улицы от фонарей. Они создавали более интимную атмосферу, таинственную и идеальную для такого рода деятельности. Малфой прервал их поцелуй, кивком он указал певица сесть на пол, и та покорно выполнила просьбу. Детектив сел на кровать, а Гермиона достала член и поцеловала головку, затем облизнула, смотря на то, как Драко облизывает губы и тяжело дышит. Телони взяла половой орган в рот и ритмичными движениями головой, сосала его, как Чупа-Чупс. Грейнджер ощущала, как член твердеет все сильнее и сильнее, а рука Малфоя поглаживала ее голову, пропуская сквозь пальцы мягкие волосы. Через несколько минут, Драко поднял голову Грейнджер. — На кровать. Презервативы? — Все, что произнёс своим хриплым голосом мужчина. — Я на противозачаточных, — ложась на матрас, ответила Гермиона. Она была в предвкушении того, что будет дальше. — Хорошо, — нависая над девушкой протянул детектив. Одной рукой Малфой приставил головку члена ко входу, Грейнджер затаила дыхание. Детектив вошёл в неё, не полностью, он делал это постепенно, давая Телони привыкать к нему. Драко начал медленно двигаться, наблюдая за реакцией Гермионы. Мужчина не хотел травмировать девушку, пытался сделать их первый раз более комфортным для певицы, она и так пережила достаточно. — Быстрее… — на выдохе произнесла Грейнджер, девушка цеплялась за простыни, сжимая те. Малфой начал набирать темп, он ускорялся не резко, наслаждаясь теплом ее тела, тем как внутри было влажно, приятно, умопомрачительно. Мужчина целовал шею, ключицы, пока Грейнджер стонал от каждого его толчка внутри. Драко мог бы попытаться сломать Телони, но мужчина бы никогда не подумал, что девушка ломала его. Сейчас. В это самое мгновение. Гермиона была бесстрашной, с железными костями, опасной женщиной, которая могла покончить с ним в два счета. Пусть бы земля сошла с орбиты, а мир перевернулся, но Грейнджер бы осталась непоколебимой в своих убеждениях. Певица поддавалась вперед навстречу детективу, их горячие тела соприкасались, будто были одним целым. Драко сжал ягодицу Гермионы, уткнулся в изгиб ее шеи, тяжело дыша. — Драко… — простонала Гермиона, ощущая жар в низу живота и напряжение. — Возьми… сожми мое… горло… — она не знала, не были ее слова кашей из букв и звуков, но судя из того, что Малфой выполнил просьбу певица говорила вполне адекватно. Драко довольно резко остановился, мужчина вышел и Телони ощутила болезненную пустоту, несколько секунд она не понимала, что происходит. Детектив лег рядом жадно хватая воздух, Гермиона села сверху, осторожно насаживаясь на его член. Пару секунд, чтобы свыкнуться с новой позой и снять лифчик. Малфой взялся за бедра певицы и тогда она начала двигаться, Драко смотрел на неё, жадным, голодным взглядом, он будто требовал от Грейнджер большего. Мужчина шлепнул Телони по ягодице и она простонала, ускоряя темп. Секс — это война, где каждый играет свою роль, борясь за наслаждение. В их случае все так и было, без лишних прикрас, слов, были только действия. Игра только набирала обороты, она могла развернуться на сто восемьдесят градусов, поменять ход событий. Гермиона ускорилась, она была на пределе своих возможностей, на пике своего наслаждения. В какой-то момент детектив начал сам двигаться, от чего заставил девушку громко застонать. Их накрывала волна прекрасного и сладкого оргазма, Грейнджер уперлась руками в грудь мужчины, пока он сжимал ее ягодицы. Все было будто бы в тумане, перед глазами замерцали яркие пятна, а напряжение внизу живота превратилось в наслаждение. Телони кончила первая, но Малфой не остановился, он продолжил входить в тело певицы, заставляя ту перейти на полустоны, полукрик. Прошло несколько минут, прежде Драко кончил в Гермиону, горячая сперма наполнила девушку и та обессиленно рухнула рядом с мужчиной. Они оба тяжело дышали, были мокрыми и липкими, приятная истома взяла свое, пока эти двое пытались отдышаться, прийти в себя. — Моя профессиональная этика пострадала из-за вас, мисс Грейнджер, — спустя несколько минут произнёс Драко улыбаясь. Он не о чем не жалел, грех было жаловаться на прекрасный секс. — Теперь вы обязаны на мне женится, детектив, — смеясь, ответила Гермиона, ложась на грудь Малфоя. — Вы украли мою честь, побывали в самых интимных местах. — Ты сама это предложила, — заметил Драко, поглаживая спину певицы, рисуя на ней завитки. — Так что женитьба подождет. — Знаешь, если мой динозавр позовет свою барби замуж, она подумает. — целуя мужчину в губы, пропела Телони. — Оу… — нахмурившись протянул детектив. — Ты уже моя барби? — Могу стать твоей барби, если предложишь начать отношения. — улыбаясь, заявила Гермиона. — Возможно и предложу, но точно не сейчас… — Никуда ты не денешься, детектив, ты под моими чарами. — коварно произнесла Грейнджер, прижимаясь к Драко ближе.Under my spell