Проклятие кровавого цветка

      — Говоришь, это было здесь? В какой именно части комнаты?..       — Гермиона, клянусь, не имею понятия — наверняка где-то у той стены. Или, быть может, правой, что с ней смежается…       — Ох, извини, Гарри, — Грейнджер глянула на изнурённое лицо, очерченное парой отросших прядей. — Мне просто нужно знать точное место, чтобы применить на него несколько формул…       — Всё нормально, — без особых эмоций кивнул тот. — Я понимаю — но, правда, сам ведаю крайне мало, чтобы судить о расположении этой, э… библиотеки…       Они стояли в столовой, где Поттер не был уже несколько дней. Он смог отделаться от образов прошлого, которые навевала ему гостиная, однако, оглядываясь назад, где стоял обеденный стол, исполосованный лучами света, не мог перестать вспоминать, как последний раз ужинал за ним вместе с Драко. Тогда всё уже скатывалось в пропасть, что особенно стало ощутимо для Гарри после того, как Малфой отказался отвечать на его вопросы касаемо крови на своей рубашке или банально того, почему вдруг стал таким закрытым и отстранённым…       — Думаю, максимум, который я могу дать — позвать Кикимера, чтобы он указал тебе предположительное место. Может, даже если он тоже не знает точно, хотя бы для того, чтоб вы вместе обсудили это — в дуэте вы явно справитесь лучше, чем со мной…       Поттер отвернулся от всё равно мрачного для него, вопреки пронзающему тюль свету, образа просторного помещения, и замер, будто перед ним встала стена. На деле увиденным был всего лишь взгляд Гермионы — отчего-то настораживающий и заставляющий всё внутри ёжиться от неясного холодка.       — Гарри.       — Д-да? — тот запнулся, но быстро расслабился, когда Грейнджер вздохнула, с естественной для неё решительностью шагая вперёд и кладя свою непривычно тёплую ладонь на плечо Поттера. Рука Гермионы ему почудилась совсем горячей, видимо, потому, что он слишком привык к холоду кожи Драко.       — Не хочу тебя обижать, но ты плохо выглядишь, — Гарри оторопел, частично потому, что никогда раньше не задумывался о том, что сейчас констатировала Гермиона. В мыслях невольно промелькнул вопрос — протекал ли для Малфоя процесс перехода ко всё большей бледности, худобе и болезненности столь же незаметно, как для Поттера, который до этого банально не успевал размышлять о том, какова его внешняя составляющая?       — Э-э-э…       — Да, правда, — не дала даже начать Грейнджер, смягчаясь и проводя едва рукой по плечу, спрятанному под растянутым свитером. — Ты не упоминал, почему хочешь, чтобы я помогла тебе с поиском той утерянной комнаты, и я принимаю, что ты временно скрываешь причину, но ты точно уверен в том, что хочешь именно этого? Ты уверен, что не будет лучшим рассказать, что случилось? Потому что за время того, как мы не связывались, точно произошло что-то серьёзное…       Поттер проморгался, отчего-то удивляясь чужой проницательности, когда-то совершенно естественной в его глазах, но сейчас открывшейся с другой стороны. Глупо было отрицать правдивость догадки…       — Ты права, — Гарри выдохнул, отходя и опираясь на стоящий сзади стол. Он выставил руки назад, чтобы пальцами обхватить углы деревянной поверхности. Сжимая что-то, он мог согнать застывшее в теле напряжение и говорить спокойней.       — В том, что произошло что-то, мягко говоря, серьёзное, — он почувствовал, что, стоило ему признаться, как на плечи упала пара тяжёлых камней. А ведь когда-то он полагал, что открытый рассказ способен облегчить ношу…       — Мы с Драко сейчас пытаемся разобраться кое с чем, и путь к этому, откровенно говоря, ужасен… — Поттер спрятал руки поглубже в карманы домашних штанов, словно пытаясь кончиками пальцев нащупать там что-то, что могло помочь справиться с предстоящим. — Я почти всё переживаю по второму кругу — как-то въелась привычка пересказывать ход событий Снейпу, ведь он нередко направляет в нужное русло. Но ощущать всё заново в третий раз, пока всё это не закончилось, я не хочу…       Гарри выдохнул, молчанием затягивая изначально небольшую паузу — он не преувеличивал, когда заявлял, что Северус мог направлять его по правильному пути после того, как Поттер говорил с ним о произошедшем. Помимо советов, как быстрее со всем разобраться и прийти в себя, вчера он в очередной раз подтвердил правдивость нынешних слов Гарри. Тот при всей гамме эмоций, прожитой в последнее время, еще давал себе отчёт, что происходящее между ним с Драко — по большей части их личное дело. Что чувства Малфоя, которые тот проявляет, выныривая из образа серого, попросту скрытного человека, не предназначены для публики даже в облике рассказа.       Гарри умалчивал об истинной мотивации прежнего молчания Драко, о его слезах, криках, и много чем ином, что было необязательно для наброска черт ситуации в виде, в котором она была не меньше и не больше, чем понятна. Гарри использовал там, где это требовалось, те слова Малфоя, которые он говорил, стараясь закрыться, которые не были наполнены чем-то понятным только ему и гриффиндорцу, личным и глубоким.       Поттер старался как можно больше сжать историю, убрав из неё максимум деталей, на которых строилось его нынешнее состояние, ведь к тому привело именно колоссальное количество выдержанных им с Драко эмоций.       Так же кратко и ёмко он передал Снейпу составляющую последнего проведённого дня с Малфоем. Гарри сделал это только вчера, даже суть самого ритуала раскрыв лишь в его действии, скрыв часть процесса, где требовалось полное доверие и создание связи благодаря обмену частицами душ, ведущим за собой объёмные, особенно в первые недели, последствия. Гарри обрадовался, понимая, что разговор будет коротким, но, озвучив предположение, что достаточное количество информации, отрицающей слова Драко о далёкой родственной связи, раздобыть будет даже легко, крайне удивился, когда Северус, прерывая его, возразил:       — Поверьте моему слову, Малфой ни за что не примет вариант проведения ритуала, если Вы предоставите ему слишком мало аргументов касаемо Вашей при этом безопасности. Даже если Вы это сделаете, он наверняка, напротив, постарается найти больше зацепок, чтобы снова остановить Вас и максимально предостеречь от такого решения.       — Еще больше, чем он уже постарался это сделать? — Гарри тогда иронично изогнул бровь, крепче сжимая чашку в своих руках — ему слабо верилось, что в состоянии Драко его попытки оградить Поттера от себя могут стать еще более упорными и серьёзными. Малфой с каждой встречей чувствовал себя всё хуже, но это больше не было тем, что побуждало его к совершению самого страшного исхода. Напротив, теперь это мешало к нему идти, отбирая силы, с которыми Драко мог продолжать отринать помощь Поттера.       — Верно. Еще больше и старательнее… — Снейп нахмурился, чему Гарри особого значения не придал.       — Какой в этом смысл? — он сложил руки в ожидании, и вдруг заметил, что Северусу оказалось не так просто ответить сразу.       — Видите ли… с того момента, как я в последний раз побывал в Мэноре после ухода отсюда Драко, мне известна кое-какая деталь…       — И Вы снова мне не сказали? — Поттер не смог удержать нотку осуждения, мимолётом проскочившую в голос.       — О, на сей раз это действительно что-то не особо важное, чтобы была надобность выдавать это… до этого разговора.       — Что ж, надеюсь… — пробормотал Гарри, взором словно стараясь нырнуть и скрыться в кофе на дне остывающей чашки.       — Понимаете, так уж вышло, что я при своём последнем визите в некоторой мере воспользовался слабостью ума Драко и применил к нему Легилименцию…       — Что? — в удивлённом восклицании Поттера сквозило тронувшее его ощущение, что Северус коснулся не столько памяти Малфоя, сколько его собственной.       — Это было не слишком долго, — последовало подобие успокоения, не оказавшего достаточного влияния. — Не то чтобы спутанные и окрашенные галлюцинациями фрагменты его памяти могли сообщить что-то определённое — а уж, тем больше, полезное… Однако когда Вы сообщили, что Драко выставил как очередной аргумент, чтобы не проводить ритуал, я посчитал, следует сообщить Вам о том единственном, что удалось понять на основе увиденного…       — Я слушаю, — Гарри еще был настороже — пока не почувствовал странно-успокаивающую смесь замешательства с тонкой неуловимой болью, когда Снейп сообщил то, что он вскоре запомнил почти дословно.       — Драко ни за что не примет найденный Вами вариант его спасения не только без должных доказательств его безопасности, но и без Вашего осознания всех последствий, детального обсуждения готовности и всех мелочей, которые дадут понять о трезвости Вашего ума при выборе такого решения. Думаю, Вы уже догадываетесь, сколь он усерден, когда дело касается защиты тех, к кому он особенно привязан. Так вот, боюсь, Вам в том коротком списке людей, которыми он дорожит, не повезло находиться на первом месте.       Потакая абсурдности и сумбурности испытанной эмоции, сердце пропустило удар, после оглушительно вдарив где-то у самого горла, как будто стараясь ухватить оттуда воздух, вздохнуть в крохотном облегчении. Кажется, только тогда Поттер понял, что значили спутанные слова Малфоя о том «свете», который он видел рядом с ним. Только тогда Гарри осознал, насколько на самом деле важно было сказанное им «Ты смог дать мне то, что не могла дать она. Ты заставил меня почувствовать себя кем-то хоть сколько для кого-то значащим в этом мире уже тогда, когда я знал, что скоро покину его. Пока всё заполняла тьма, вспоминая тебя, я мог зажигать свечку».       Слегка запылённые слова неясного признания заиграли, заискрились чем-то иным при новом их восприятии.       «Когда стало тяжело, когда пришлось смириться со смертью… Что-то внутри меня треснуло при тебе… ты начал светиться для меня».       Поттер выдержал паузу, вновь переживая это за несколько долгих для него секунд — в течении их взгляд затуманился, перестав различать даже саму фигуру стоящей рядом Грейнджер, а пальцы судорожно сжали внутреннюю ткань карманов.       — Ты знаешь, я не хочу скрывать что-либо от тебя или Рона… — продолжил Гарри с крохотным усилием, всё еще улавливая на себе карий взгляд Гермионы; ладони вспотели, и он поспешил вынуть их из штанов, спрятав за спину, где скрестил их, опершись ладонями о стол. — К тому же, даже после того, как всё так или иначе закончится, я не стану выдавать слишком многого, по меньшей мере, без обсуждения этого с Драко…       Гарри точно не знал, пришло ли к нему то, о чем он говорил, тогда, когда Северус выдал, что узнал из памяти Драко, тогда, когда тот сам коряво постарался сообщить это, или гораздо раньше, когда у них с Малфоем всё только зарождалось, и никакие тени ужаса, чьи призраки постоянно витали в воздухе сейчас, не омрачали и не затрагивали их, когда они были рядом.       — Сейчас то, что происходит, касается «личного» в гораздо, гораздо больших масштабах, чем раньше, и гораздо более мрачном свете — в том числе с моей стороны. Думаю, ты понимаешь… Мне сейчас правда нужна твоя помощь — и хоть я не могу полностью признаться тебе, зачем мне то, что я ищу, конечно, я не оставлю без внимания любое твоё содействие.       Последовало недолгое задумчивое молчание — но его Гарри не боялся. Он знал, что может доверять подруге, с которой знаком половину своей жизни. Он был уверен, что она достаточно умна, чтобы понять искренность его слов…       Но Грейнджер, кажется, большой уверенностью не обладала.       — Ты точно… не можешь рассказать, в чем дело?       — Я… — Поттер запнулся, полностью осознавая, что в тоне Гермионы прозвучали оттенки напряжения и досады. — Думаю, н-нет… — обычно тихое сердце волнительно застучало, когда Гарри понял, что, похоже, ошибся в своей уверенности. Ошибся в выводах касаемо того, насколько ему доверяют и насколько он ценен… Снова. Поттер постарался согнать было подступающую панику, когда расслышал пояснения.       — Не считывай мои действия неправильно. Я хочу тебе помочь, но… я даже не знаю, зачем я это делаю.       — Чтобы… чтобы помочь мне, — от беспокойства Гарри перешёл к потерянности.       — Не только тебе, я права? — Грейнджер скрестила руки на груди, и её брови сдвинулись в серьёзности.       — Да, но… Я правда не могу рассказать тебе всего. Правда боюсь, что выдам слишком личное, что сам вновь погружусь в это, и…       — Хорошо, — Гермиона выдохнула, расслабляя лицо. — Спрошу по-другому. Что зависит от моей помощи?       Поттер сглотнул, борясь с желанием обхватить себя или вцепиться в волосы. Он знал ответ, но тот будто бы звучал слишком страшно. Он стал сомневаться… Захочет ли гриффиндорка ему помочь, если узнает, из-за кого Гарри сейчас так вымотан, кого он пытается спасти?..       — Зависит… — губы Поттера дрогнули; он поднял голову. — Чужая жизнь. Моя жизнь.       Он не лгал. Не преувеличивал. Борясь за спасение Драко, он в том числе боролся за себя. Гарри не знал, даже представить не мог, что случится с ним самим, если вдруг Малфой погибнет. Если он не выдержит, если он наложит на себя руки, как было предречено проклятием, если…       — Мне нужна твоя помощь. Правда нужна. Я… — Поттер движением сжавшихся век согнал влагу, прокравшуюся в глаза. — Я не смогу найти других вариантов, если ты мне откажешь…       — Послушай, — Гермиона шагнула к нему, — я не собираюсь тебе отказывать. Просто пойми… — она судорожно выдохнула. — Что мы с Роном должны предполагать, когда после того, как ты предстал нам в ужасном состоянии, ты пропадаешь, а потом вдруг просишь помощи? Что мы должны думать, когда ты ничего не рассказываешь, когда мы ничего не знаем? Когда… — Грейнджер запнулась — вслед за Поттером её также поразили эмоции. — Когда ты говоришь, что от этого зависит твоя жизнь. Я даже это выбила у тебя с трудом!.. Будто ты не понимаешь, как это важно!       Поттер подавил желание отступить назад. Он не помнил, когда Гермиона последний раз повышала на него голос, когда говорила так строго и в то же время чувственно. Но он и впрямь слишком привык молчать, прятать то, что испытывал рядом с Малфоем… Даже сейчас для него происходящее будто оставалось между ними, хотя Грейнджер была права.       Когда речь шла о риске для жизни, держать всё происходящее в тайне было нельзя. Гермиона видела все переживания на прикрытом длинными волосами лице, но всё же не могла молчать слишком долго.       — Знаешь, когда Рон прочитал твоё письмо, он был против того, чтобы я соглашалась.       — Что?. — даже в охолодевшем в усталости и тяжести ожидания будущего сердце осела ощутимая боль.       — Не потому, что ты нам не важен, Гарри. А потому, что мы ничего не знаем, — Грейнджер отвернулась от блестящего поражённого взгляда, чья зелень помутнела. — Рон вообще предположил, что в твоём плохом состоянии виноват Малфой. Я сомневаюсь, что это так, ведь помню, как вы сблизились — ты со своим прежним отношением к Драко не смог так бы быстро довериться ему без причины… И всё же Рона можно понять. Повторюсь — мы ничего не знаем. Это тот случай, когда неизвестность пугает.       — И поэтому… Рон был против того, чтобы ты мне помогла? — шок сменился непривычно острой уязвимостью. — Вы… вы мне не доверяете?       — Я тебе доверяю, — Гермиона прижала ладонь к груди, вновь глядя Поттеру в лицо. — Поэтому я не послушала Рона, поэтому я здесь, поэтому я всё равно в итоге собираюсь тебе помочь. Но, знаешь… — Грейнджер помедлила, внимательнее всматриваясь в Гарри. — Даже я по большей части согласна с желанием Рона. Он не против помощи тебе. Он лишь хочет, чтобы ты взамен всё рассказал.       Поттер всё же отступил назад, упираясь при этом в стол. Если при одном упоминании их с Малфоем «дел» он чувствовал тяжесть на груди, сейчас он будто оказался под грудой камней на самом глубоком дне океана. Слишком многое давило сверху, так, что едва не подкашивались ноги.       — Но ты сама не…       — Я не буду пытать тебя, чтобы ты дал ответ. Уже будучи здесь, я вижу, что тебе слишком тяжело. Но речь идет о… — даже будучи вымотанным, Гарри понял подругу с полуслова.       — Со мной в любом случае не случится ничего слишком серьезного, — его голос омертвел. — Мой риск не в том, чтобы потерять жизнь, а в том, чтобы суметь жить дальше, если вдруг… — он не смог продолжить. Гермиона кивнула. Выражение её лица окончательно смягчилось.       — Я помогу тебе. В любом случае. Рон, думаю, тоже понимает это. Иначе не говорил бы то, что я тебе передала. А так… он порой может позволить быть с тобой жёстким — но лишь потому, что знает, что я это уравновешу, — Поттер хмыкнул с непреднамеренно мрачным оттенком веселья. Спустя долгую паузу его сердце и чувства смогли утихнуть.       — Я рад, что всё же могу на тебя положиться…       — Разумеется. Всегда можешь. И даже когда тебе так плохо, не думай в этом сомневаться, — речь Грейнджер снова была полна теплоты.       Это вселило в Поттера облегчающий груз на груди прилив благодарности — даже вне последних событий он слишком отвык от того, что может рассчитывать на кого-то кроме себя. Он почти никогда не делал этого, не просил помощи, не делегировал задачи в работе. Но то, что Гарри рискнул этой установкой сейчас, в итоге обернулось положительным исходом. На один миг даже лучи солнца, гостившие в комнате, стали несколько ярче.       — Но у меня всё же есть просьба — не связанная с предстоящей работой и тем, чтобы выведывать сейчас то, что происходит.       — Что угодно, — уголки губ Гарри приподнялись на какой-то миллиметр. Даже от этого ему слишком непривычно было понять, что он еще может быть способен на что-то вроде улыбки.       — Будь добр, давай ненадолго отвлечёмся — если не возражаешь, заварим чай, просто посидим друг напротив друга… — Гермиона обвела взглядом комнату в поисках подходящего места, — хоть бы и здесь или на кухне…       — Я, м… конечно, не против, но… — Поттер ощутил неловкость от вопроса, который хотел задать, однако Гермиона его опередила.       — О, не пойми меня неправильно, — она махнула рукой в умиротворяющем воздушном жесте. — Я понимаю, что ты предпочитаешь спешку, но, видя, в каком ты сейчас состоянии, мне хочется, чтоб ты немного развеялся. Я, признаться, не думаю, что у тебя до этого был шанс просто спокойно посидеть с кем-то близким — не обязательно даже разговаривая… Хотя последнее было бы кстати, — Гарри запоздало кивнул с намёком на то, чтобы она продолжала. — Я изначально хотела кое о чем поговорить с тобой, но сейчас думаю, что лучше к этому подключить, знаешь… более спокойную обстановку. Хочу, чтобы ты почувствовал себя спокойно на некоторое время, не в одиночестве. Но только, конечно, если ты не…       — О, Гермиона, — Поттер слабо оттолкнулся ладонями от стола и, не сдержавшись, обнял подругу, склонившись так, что почти положил подбородок на её плечи, прикрытые растрёпанными кудрями. Он почувствовал несказанное облегчение и еще больший прилив благодарности, когда та обвила его руками в ответ, впрямь не говоря ничего лишнего.       — Хоть я и не в самом худшем состоянии, поверь, твоё предложение — едва ли не лучшее, что я слышал за последние дни…       Грейнджер в ответ молча похлопала его по плечу, позволяя Гарри ненадолго прижаться ближе — он не смог удержаться, чувствуя чужое тепло, от которого настолько отвык, что норовил обнимать Гермиону хоть полчаса просто из-за исходящей от неё живости.       Поттер отпустил её примерно спустя минуту, облегчённо выдыхая — ему действительно удалось почувствовать себя лучше просто благодаря контакту с кем-то столь близким ему, как Грейнджер.       — Спасибо, что решила посидеть здесь…       Гарри только что принял из рук Гермионы любимую чашку с залитым внутрь фруктовым чаем с мёдом и ванилью. Подруга присела напротив него за старый, не слишком длинный стол вместе с идентичным напитком, и потянулась к ранее принесённому ею же печенью.       Они находились на кухне. В месте, где всё было не таким идеальным и темным, как в других комнатах дома Гриммо. В месте, где столы не блестели отполированной поверхностью, а имели сколы и были шероховатыми, где камин в конце комнаты не украшала узорчатая решётка, а дымоход не прятался в стене.       В отличие от остальной части дома, где Поттера преследовало навязчивое желание взять в руки сигарету, здесь зависимость его отпускала. Это помогло ощутить облегчения больше, чем было бы в ином случае — Гарри на тот момент откровенно устал сдерживать порывы ко вредной привычке, которую ни за что не позволил бы себе показать кому-то столь дорогому, как Грейнджер.       Правда, у него уже не хватало сил проветривать весь дом, регулярно чистить от запаха одежду и от него же по несколько раз подряд отмывать руки… Ком старых контролирующих привычек распадался на куски, как распался сам Поттер при понимании того, что он растерял большую часть того, чем ранее, как казалось, управлял. Даже при своем упорстве в желании помочь Драко, Гарри то и дело чувствовал растерянность и беспомощность, которые с каждым разом преодолевать было всё сложнее. Теперь Поттер лучше понимал, почему слизеринец более всего боится безысходности…       Благо, у Гарри осталась толика прежней осмотрительности — при присутствии в доме Гермионы он не рисковал курить даже в других комнатах, понимая, с какой охотой дымный запах атакует чистые вещи и подушечки пальцев… На кухне же просто не требовалось брать себя в руки.       Здесь было как-то по-особенному уютно. Светло, достаточно тепло, хоть и душновато, вдобавок пахло выпечкой — наверняка из-за недавно приготовленных Кикимером печений… Этот слегка пряный аромат мог не только убрать желание затянуться отравой для лёгких, но и напоминал Поттеру о дне, когда они с Драко пекли клюквенно-меренговый пирог…       На удивление, избавиться от навязчивых образов не такого и далёкого прошлого, которые пропитали все помещения дома, было достаточно легко — всё благодаря присутствию рядом Гермионы. Она приносила в дом что-то совершенно иное, умиротворяющее и такое же пушистое и воздушное, как её непослушные волосы, чей схожий с коричным запах разбавлял аромат выпечки, царивший на кухне.       — Удивлена, что в кладовке так много продуктов, — заметила Грейнджер, откусывая наполненного джемовой начинкой печенья, — даже если ты заказывал их недавно, это всё равно как-то…       — О… — Гарри удивился неожиданному напоминанию, от которого сперва растерялся, не поняв, отчего у Гермионы возникло впечатление переполненности кладовой. — Их в последние недели закупает Кикимер… — тут же в его мыслях мелькнуло понимание, слабо его смутившее. — И, кажется, я забыл поменять список, — не глядя на Грейнджер, он пояснил: — в нем были продукты и для Драко, и для меня…       — И ты просто так… забыл об этом? — Гермиона была поражена — то ли по причине, что предположила состояние, какое должно было быть у Поттера, чтобы тот так просто запамятовал важную деталь, то ли из-за того, что это поведение в принципе было ей чуждо и казалось совсем уж неприемлемым. — Ты же, выходит, потратил вдвое больше на продукты, которые могут просто испортиться…       — Знаешь… не сочти это неправильным, поскольку я не всегда трачу деньги, заработанные именно мной, но… — Поттер вдруг помрачнел. — Не в галеонах дело. Меня больше трогает то, что я настолько привык к чужому обществу за полгода, — Гарри сделал быстрый глоток чая, стараясь отвязаться от навязчивой идеи уткнуться носом в чашку, чтобы спрятать помрачневшее лицо. — Да и, откровенно говоря… — он увёл глаза в сторону. — Я готов потратить все монеты и за пределами моего сейфа, лишь бы происходящее сейчас закончилось хорошо…       Искоса он увидел, как сочувственно на него глянула Гермиона, и это побудило Поттера распрямиться, силой придя в себя.       — Я искренне надеюсь, что всё обойдётся без этого…       — Да уж, я тоже, — Гарри глубоко вдохнул, чтобы почувствовать расширение лёгких, и сделал еще один промывающий слегка сухое горло глоток. — Чай очень вкусный, спасибо… Люблю, когда ты приправляешь его по-своему…       — Всегда пожалуйста, — Грейнджер одарила его мимолётной улыбкой.       — Давай перейдём к тому, что ты хотела обсудить, — Гарри поменял позу на стуле на более устойчивую, чтобы склониться к подруге, показав, что он готов внимательно её слушать. От этого уголки губ Гермионы вновь приподнялись.       — В сущности, ничего сверх… Мне просто хотелось понять, почему ты попросил о помощи именно меня, — у Поттера против воли выражение сменилось на непонимающее. — Нет, я имею в виду, всё нормально — я действительно теперь знаю достаточно об открытии тайных комнат, так что…       — Ты, вероятно, хотела спросить, что натолкнуло меня на мысль? — с рефлекторной осторожностью уточнил Гарри.       — Да, да, скорее так… — несколько сбивчиво подтвердила Грейнджер. Поттер с пониманием кивнул, надеясь, что для Гермионы этот кивок был столь же успокаивающим, какими для него были её собственные.       — Я просто… — Гарри сделал паузу, стараясь придумать, как пояснить доходчивее всего. — Разумеется, я не буду пересказывать тебе весь ход мыслей, но мне просто удалось вспомнить, что ты когда-то говорила, что много изучала в Америке материалов по открытию тайных комнат…       — Ты… запомнил? — Грейнджер явно была изумлена, и Поттера это смутило. Его определённо задело то, что даже Гермиона не верила в его внимательность при их с Уизли разговорах.       — Да, конечно… Это было относительно недавно — всего в мою последнюю с тобой и Роном встречу, да и тема была мне интересна. К тому же, ты и до этого делилась этим увлечением… Почему я вообще должен об этом забывать?       — Я… э, извини, — Гермиона, отойдя от эмоций, вновь заговорила, делая предварительный глоток чая — похоже, поняла, что затронула в Гарри что-то неприятное своим ошеломлённым вопросом. — Просто конкретно тогда даже мне казалось, что ты не слушаешь… Ты уже тогда говорил, что у вас с Малфоем проблемы, упоминал, что старался в нашем обществе отвлечься, и, признаться, я думала, что мы с Роном не слишком помогли…       — Действительно было ощущение, что я не слушаю? — Гарри неожиданно для самого себя почти расстроился впечатлению, которое создал не так уж недавно. Похоже, невольно подумалось Поттеру, недавно ему передалась толика малфоевской нестабильности. Иначе он никак не мог объяснить то, что на долю секунды ощутил огорчение.       — О, не то чтобы это можно было ставить тебе в вину… — по виду Грейнджер можно было сообразить, что такой внезапный проблеск заставил её замешкаться.       — Да, но вообще, как видишь, я не только слушал, но и слышал то, что вы пытались донести, раз уж запомнил такую важную часть… — Гарри медленно вздохнул, откидываясь на спинку стула и перехватывая подостывшую чашку в обе руки, чтобы обвить её ладонями, отрывая от стола.       — Извини… — еще раз рассеянно обронила Грейнджер. Видимо, она также почувствовала, что Поттер частично находится будто в ином мире. Тот, видя это, приложил усилие к тому, чтобы сосредоточиться на настоящем.       — Нет, всё нормально. Забудь, я просто… — он не договорил, запнувшись на полуслове. — Это… всё, что ты хотела спросить?       — Да…       Поттер не мог понять, как продолжить разговор дальше. Он чувствовал, что просто устал, что отражалось в спутанности его последних слов и том, как он оперся о спинку стула, невольно сползая, что, впрочем, не способствовало удобству.       Он не слишком хотел выдумывать лишнюю тему, скорее просто возлагал надежды на недавние слова Гермионы о том, что ей будет достаточно посидеть с Гарри без какого-либо диалога, просто на время своей компанией избавить его от загруженности. Спустя пару минут, когда почти опустела пахнущая фруктами и мёдом чашка, Поттер перестал ощущать вину за то, что не мог разбавить пребывание на кухне чем-то кроме своеобразного полдника.       — Извини, если тебе неудобно просто сидеть тут и молчать в ожидании, пока мы опустошим чашки, — вдруг начал Гарри, на автомате стараясь прогнать неясно откуда взявшуюся нерешительность. — Честно говоря, я чувствую, что уже исчерпал возможность говорить на какие-либо отвлечённые темы… — он поник, даже просто говоря это. — Я… на самом деле так устал. Хоть и благодарен тебе, что ты рядом. Но всё же я до сих пор чувствую надобность приняться за какую-либо работу, чтобы успеть найти информацию в срок, иначе… — он глотнул воздух, подбородком утыкаясь в край чашки. — Иначе случится что-то ужасное и непоправимое… — его глаза потонули, как листва в тени — то ли его собственных распущенных волос, то ли из-за какого-то внутреннего воздействия. Если зелёная радужка была способна так темнеть, как Драко когда-то смог углядеть в ней свечение?..       — Не переживай, — в своей манере снова смягчила всё Гермиона, вдруг переставая следить за чужим взором. — Я могу понять — я знаю, что ты никогда ничего не делаешь и не чувствуешь беспричинно. К тому же, я вовсе не против выпить чаю без разговоров — это отличный отдых перед предстоящей работой…       — Как думаешь, сколько времени займёт открытие комнаты? — Поттер проследил за тем, как изменилось вслед за его собственным лицо Грейнджер, когда та поняла чужую серьёзность.       — Может, дня два или три… — Гарри прикусил губу, вспоминая про число пять, но вслух лишь что-то понятливо кратко промычал. — Всё зависит от того, сколько мне придётся применить способов и на какое количество мест…       — Мест не так много, — напомнил Поттер. — Ты в прошлый раз говорила, что бóльшим трудом считается именно поиск расположения комнаты, но, выходит, эта часть уже сделана, так?       — Ты настолько всё помнишь… — Гермионы вздохнула, беря еще одно печенье, которое откусила с особо задумчивым видом. — Да, ты прав — хотя, честно, не думаю, что из-за того, что пространство поисков чётко очерчено, работы у меня станет сильно меньше… В конце концов, мне в любом случае нужно будет снова просмотреть купленные в Америке книги, чтобы вспомнить всё получше…       — Да, конечно. Но ты всё же уверена, что открытие займёт не более трёх дней, так? — Гарри почувствовал, как навязчиво звучал этот вопрос, однако винить себя за это уже не мог. Драко дал ему строго пять суток времени, из которых одни он уже истратил.       — Не то чтобы прям уверена — всё же это дело не совсем простое, но… — Грейнджер запнулась, всматриваясь в застывшее выражение лица Поттера. Тот, отметив пристальность её внимания, проморгался, слегка отворачиваясь и отводя взор, и вдобавок склонился над чашкой, что еще удерживал в ладонях.       — Тебе, похоже, крайне важно время… — прочла всё по его эмоциям Гермиона. — Я права?       — Да, — подтверждение вышло из Гарри чем-то сдавленно-глухим. — У меня есть четыре дня, чтобы найти информацию и передать её Малфою…       — А если ты не уложишься в срок… Случится то самое «ужасное», о чем ты говорил? — Грейнджер интересовалась крайне осторожно, вежливо — почти с опаской. И всё равно Поттеру, на несколько секунд заледеневшему изнутри так, будто внутренности покрыл инеем промчавшийся мимо снежный буран, проще не стало.       — Не совсем, вернее, не прям в один миг, но… — перед глазами возник туман мрака. — Можно сказать и так…       Гермиона поудобнее села на стуле, прислонившись к нему спиной и чуть сползая вниз. Она перехватила чашку подобно Гарри, делая внушительный глоток — теперь она выглядела столь же сосредоточенно, как и Поттер большую часть дня.       — В таком случае, я изо всех сил постараюсь всё закончить не позже, чем послезавтра, — звучало это столь решительно, что заставило было нырнувшего куда-то вглубь своего сознания Гарри, уткнувшегося взором в камин позади подруги, встрепенуться и обратить на ту всё внимание.       — О, Гермиона… — он поспешно отпил еще чаю, чтобы нормализовать звучание дрогнувшего голоса. — Ты ведь даже не знаешь всей ситуации…       — Верно, не знаю, — гриффиндорка не стала менее непоколебимой. — Но мне достаточно того, как ты переживаешь по её поводу. Если для тебя это так важно — я помогу всем, чем смогу, и сделаю то, что тебе нужно, как можно скорее. Потому что я вижу, какое у тебя лицо только при мысли о том, что задуманного не выйдет.       Поттер выдохнул, проводя рукой по лбу и сдвигая с него часть чёлки. Его губы сжались, быть может, в жалкой попытке выдавить какое-то подобие улыбки — максимум этих способностей явно был достигнут и в прошлый раз…       — Я сделаю всё, чтобы оставить тебе минимум работы…       — О, поверь мне, — Грейнджер усмехнулась, ободряя, — это совершенно не обязательно…

***

      Гермиона не подвела. Она проявила себя с одной из своих лучших дружеских, да и общечеловеческих сторон. Старая библиотека была открыта через два дня — после множества новых книг, занесённых на Гриммо, после множества прочитанных перед стенами столовой заклинаний, после множества предложений Поттера помочь…       Гарри, наконец, вспомнил, почему считал Грейнджер своим лучшим другом и крайне умной волшебницей. Стоило только увидеть принесённые ею для прочтения заговоров тома, как он понял, почему Гермиона действительно способна сделать то, что в одиночку Поттер едва ли смог бы осилить. Гермиона усваивала заново еще не так давно прочитанную информацию гораздо быстрее и легче, чем Гарри с его методами записей и другими способами, которыми пытался заучить нужный материал. Грейнджер обладала гораздо бо́льшим количеством сил и гораздо большей ясностью чувств и ума, чтобы строить предположения, до которых Поттер сейчас бы не додумался, даже попади ему в руки те же книги.       Не то чтобы в этом было что-то удивительное — способность быстро и эффективно шерстить сотни страниц за день была рука об руку с Гермионой всегда, но, кажется, Гарри, давно с этим не сталкивающийся, открыл это для себя с иной, более полезной стороны.       Вопреки тому, что оценил и понял то, что его подруге не нужна лишняя поддержка и той удобно справляться с поставленной задачей в одиночку, Поттер последний установленный Грейнджер день то и дело бродил по дому, считая едва ли не секунды времени, что ему оставалось на поиск информации про связь рода Блэков с его собственным.       От Гермионы Гарри узнал частично умаляющий страх факт, что комната, где хранились книги, была небольшого размера. Кикимер вдобавок уверил, что фолиантов в оборудованном под библиотеку древнем помещении осталось не так много. К тому же, домовик подсказал несколько названий книг и заявил, что при надобности легко сможет найти за короткое время и другие полезные Гарри тома.       Даже домашняя кошка, то и дело трущаяся у ног Поттера и этим подключающаяся к созданию успокаивающей атмосферы, словно говорила ему, что в назначенное Малфоем время Гарри уложится. И всё же она не могла ответить на перечёркивающий старания вопрос, надоедливой ледяной каплей круглосуточно бивший Поттера в темя. Он не понимал, откуда вообще взялось представление, что доказательства непричастности его предков к роду Блэк существуют.       Эту мысль Гарри отгонял, напоминая себе о словах Нарциссы касаемо библиотеки.       В конце концов, на третий данный Малфоем день дающая доступ ко всему цель была достигнута — комната открылась, в отличие от потайного помещения мэнорской библиотеки, явив проход в виде полноценной двери, вставшей на место стены, вместо сдвигания последней. У Гарри перехватило дыхание, когда Гермиона позвала его, чтобы уведомить об этом.       Голова тут же преисполнилась хаосом. Ему еще нужно было успеть отыскать нужные книги в пока скрытом тьмой помещении, найти что-то, что могло позволить осуществить идею с проведением ритуала — как он сам теперь был уверен, действительно последнего, что могло бы помочь… Кажется, сами мысли, кричащие об этом, торопились, запинаясь друг о друга…       — Гарри! Гарри, послушай…       Тот опомнился не сразу. Потребовалось чуть меньше минуты, прежде чем спокойно выдохнуть и удержать порыв броситься в благодарности на стоящую неподалёку Гермиону.       — Д-да? — голос Гарри сел, а сам он отступил в сторону ближайшего к нему кресла.       — Постарайся запомнить то, что я здесь написала, — Грейнджер, позволив другу упасть в мягкие объятия кожаного изделия, зашагала к нему, держа в руке лист исписанного пергамента.       Поттер перевёл на него внимание, тут же будто на автомате придя в себя — стоило только вспомнить, что всё не ограничивалось предстоящими поисками открытой комнаты…       — Это на случай, если дверь снова исчезнет — хотя лучше постарайся в принципе не закрывать её…       — Пока она еще и не открыта, — заметил Гарри, обратив взгляд вперёд, но тут же переведя его обратно при первом оттенке прежнего чувства ликования.       — Я хочу, чтобы ты сейчас попробовал открыть её этим способом — чтобы, в случае чего, я знала, как его подогнать и подправить для тебя…       Стоило ли сомневаться, что Грейнджер также создаст идеальную инструкцию по открытию комнаты?.. Даже после её ухода Поттер не мог отделаться от ощущения лёгкости, появляющейся в её присутствии, хоть и продолжалось этого лишь до момента, пока не отворилась, стонуще скрипнув, словно бы с неохотой, выглянувшая из стены дверь…       Чтобы найти и изучить нужные книги, у него в запасе осталось всего два дня.