Кто я для тебя

      Люцифер откинулся на спину, сложив руки за голову, и прикрыл глаза, тяжело дыша. Быть учителем для Непризнанной, которая отнюдь не схватывала на лету и из-за которой приходилось замедляться, чтобы не кончить раньше и не сорвать собственный план, было не так легко, как он себе воображал. Это было уже второе занятие, и, на удивление демона, на этот раз Лили справлялась куда лучше.       — Повтори последнее заклинание, — не открывая глаз, произнёс Люцифер, прочистив горло.       Протяжно зевнув, Лили произнесла заклинание слово в слово. Голос её, севший и охрипший, прозвучал слишком тихо. Она с трудом дышала, хотелось пить. Люцифер вымотал её окончательно, она выстонала каждое заклинание, спрошенное демоном, каждое слово.       — Умница, Непризнанная, — усмехнулся Люцифер, краем глаза наблюдая за тем, как Лилиан на дрожащих руках с трудом поднялась и села, свесив ноги. Она пригладила руками волосы и расправила плечи. — Останешься?       Лили оглянулась на него через плечо, дёрнув бровью. С чего бы это Люциферу спрашивать её об этом, она и предположить не могла. На губах его застыла привычная ухмылка.       — Нет.       — Как хочешь.       Наскоро натянув свободные брюки и надев кроссовки, Лилиан с трудом застегнула бюстгальтер — руки совсем не слушались — и растерялась в поисках блузы.       — Дьявол, ты мне её порвал, — возмутилась она, расправив шёлковую блузу перед Люцифером, на что тот лишь закатил глаза и попытался оправдаться тем, что по итогу заклинания-то она выучила.       — Можешь взять мою футболку, — бросил он, когда Лили потребовала извинений, ведь эта блуза нравилась ей больше остальных.       — Ну как же, — цокнула Непризнанная, мимолётно взглянув на Люцифера, что наблюдал за ней. — «Извини, Лили, я порвал твою любимую блузку», — передразнила она его, стараясь сказать как можно ниже, изображая его голос.       Люцифер было приподнялся, но Непризнанная сама подошла к шкафу и распахнула дверцы. На полках были аккуратно сложены тёмные брюки, футболки и майки. В закрытом ящике наверняка было нижнее бельё. На вешалках, идеально выглаженные, висели рубашки, поло, пуловеры, кожаная куртка и джинсовка такого же чёрного цвета.       — М-м, — протянула Лилиан, — какую же из одинаковых чёрных футболок мне выбрать.       Уголки губ Люцифера дрогнули. Он прикрылся простыней и лёг набок, подперев голову кулаком. И всё же среди множества чёрной одежды она выбрала именно эту: футболку кроя оверсайз с вырезом под горло с одной единственной буквой «Л», вышитой серебристыми нитками слева.       — Винчесто вернулся, ты уже занялась развитием своих способностей? — спросил вдруг он, пока Лили завязывала узел из нижних краёв футболки.       — Да, он дал мне задание тренироваться на ком-то. Мими уже чуть не лишилась волос, — сказала Непризнанная, весьма удивлённая интересом Люцифера к своей силе, но всё же старалась это от него скрыть, чтобы он не начал издеваться над ней. Снова. — А Габри хотела убедить меня пойти к Дино и… в общем, я умножила её волшебство и отразила, отчего она сама побежала к нему. Мы с Мими еле остановили её.       — У Непризнанных редко проявляется «зеркальный» дар, тебе чертовски повезло, — ответил Люцифер, наблюдая за попытками Лили сделать красивый узел. — Многие бессмертные мечтают об этом. Ты не владеешь собственной силой, зато с лёгкостью можешь отразить любую атаку противника, приумножив в сотни, а при хороших навыках и в тысячи раз.       Мысли зароились в голове Лилиан. Она вспомнила несколько случаев, когда уже делала подобное, но едва ли отдавала себе отчёт. И когда у Ости пошла кровь носом, она ведь хотела вызвать у Лили головную боль, потому что умеет это лучше всего, но Непризнанная отразила её силы, обернув против неё.       Люцифер с интересом наблюдал, как менялся взгляд Непризнанной, когда её догадки подтверждались одна за одной. Казалось, она ещё не подходила к этому вопросы, стоя подобные аналогии. Но сейчас, когда всё вставало на свои места, удалось провести параллели.       Лили почувствовала на себе его пристальный взгляд и отвернулась, когда её щёки стало заливать краской. Жар Люцифера перестал обжигать кожу Непризнанной, но их связь, которую она себе, возможно, лишь придумала — стала значительно крепче, и Лилиан больше не нужно было знать энергию демона, чтобы безошибочно определить его близость.       Она желала его, и он чувствовал то же самое. Люцифер не мог себе признаться, что хотел, чтобы Непризнанная была рядом. Это чувство было для него чуждым, и он не мог понять, откуда оно взялось. Но стоило ей оказаться поблизости, пусть и не лицом к лицу, он чувствовал её присутствие, а вкус её энергии вязал его язык.       Непризнанная перестала трястись рядом с Люцифером: она видела, как действует на него, и это даже подзадоривало её. И всё же для нее оставалось загадкой, почему сын Сатаны согласился на её мольбу о помощи. Но тексты заклинаний и правда осели в голове, а после согласия Люцифера Лили не провела ни одного часа за книгами.       — Всё, адьес, — забрав блузу, Лилиан прошла мимо Люцифера и вышла из его покоев, но прежде секунду огляделась, чтобы не наткнуться ни на кого из бессмертных. — Ещё раз спасибо.       — Проваливай и больше не приходи, — крикнул он вдогонку, на что она лишь покачала головой и на трясущихся ногах пошла в свои покои.

***

      Вечером библиотека опустела: в старом поезде гремела вечеринка по случаю возвращения команды школы с турнира в Цитадели, и практически все бессмертные, исключая разве что учителей, собрались там.       Лили села за стол к окну, лунный свет из которого, смешавшись с тусклым светом от настольной лампы, погрузил библиотеку в холодную полутьму.       Непризнанная почувствовала приближение Мальбонте за несколько минут до того, как массивные двери библиотеки открылись. Он раскрыл своё присутствие, потому что считал это правильным: Лили должна была знать, что он собирается найти ее и объясниться. Но Непризнанная и так знала, что он пришел в библиотеку не потому, что не ходил на вечеринки, а именно из-за неё.       Мальбонте быстрым и уверенным шагом шёл вдоль стеллажей с книгами прямиком к Непризнанной. Не говоря ни слова, он притянул её к себе и поцеловал в губы. Он окольцевал её талию руками, прижимая девушку ближе к себе. Лили опешила от такого напора демона, стараясь вывернуться из его крепкой хватки.       Неожиданно девушка смогла отшвырнуть его от себя, ударив в грудь ладонями. Мальбонте приложился затылком к стеллажу, отчего несколько книг упали на пол. Он быстро поднялся на ноги, вопрошающе смотря на Непризнанную.       — Извини, — пробормотала Лили, переступая с ноги на ногу и всё ещё тяжело дыша. Едва ли она ожидала это от себя.       Мальбонте в одно мгновение оказался рядом с девушкой, и наклонился к ней, смотря прямо в глаза.       — Что это было, Лилиан?       — Я, кажется, открыла свой дар, — ответила Непризнанная, сложив руки на груди и сдув прядку волос с лица.       Демон тряхнул головой, пытаясь унять звон в ушах, и потянулся к Лили, но ты выставила руки перед собой в предупреждающем жесте.       — Я всё ещё злюсь на тебя, Мальбонте, — сказала она тише, услышав глухие шаги где-то у входа в зал. — Мне не двенадцать, чтобы поцелуй вскружил голову, и я всё простила. Да и ты поступил как настоящий предатель.       Втянув воздух, Мальбонте расправил плечи, но напряжение в его теле скрыть было нельзя. Он хотел этого прощения, ведь провел всё свободное от игры время за тем, что съедал себя за свой поступок. Помнил, как поменялась её энергия, как потух взгляд, как затрепетало сердце, когда он лишил Лили возможности увидеться с родителями. Но Мальбонте по-прежнему стоял на своём и считал, что иначе он поступить не мог.       Руки Лили дрожали. Она убрала их за спину и стала заламывать пальцы, потому что хотела, чтобы Мальбонте поскорее ушёл и перестал давить на неё своим присутствием. И в то же время её нутро тянулось к нему, ведь демон искренне хотел извиниться перед ней. Его мотивы были ей понятны, но Непризнанная до сих пор не могла их принять.       — Ты должна простить меня, Лилиан, — произнёс вдруг он, взглядом впившись в её лицо и словно невидимой силой не позволяя ей увести взгляд. — Иначе я сойду с ума. Видеть тебя расстроенной невыносимо.       Мальбонте взял девушку за руку и припал губами к тыльной стороне ладони. Казалось, он был готов встать на колено, чтобы она простила его, что опять разнилось с его демоническим нутром.       — Лилиан, прошу. — Мальбонте выглядел совсем разбитым, глядя на неё из-под опущенных ресниц. Его глаза совсем почернели в тусклом свете библиотеки.       — Я хочу увидеть родителей и сделаю это с тобой или без тебя, — выдохнула Непризнанная, зажмурившись и не позволяя подступающим слезам взять верх. — Мне тяжело, понимаешь?! Это вы, рождённые бессмертные, думаете, что мы такие слабые, глупые, бестолковые. Но вы всегда жили своей привычной жизнью, а нас вырвали из неё и швырнули сюда. Да, вторая жизнь — это, несомненно, стоящий подарок, но так глупо требовать всё забыть и отпустить тех, кто жил другой жизнью! Мальбонте…       Демон подхватил Лили в объятия, но Непризнанная так и не проронила ни слезинки. Она тяжело сглотнула, морщась от боли, с которой ком пробороздил горло. Её крылья задрожали, но Мальбонте не обращал внимания на накатившую её слабость, приняв всё сказанное.       — Ты права, Лилиан, я совершенно не понимаю тебя. Но и плохого тебе не желаю.       — О, Мальбонте, пожалуйста, прекрати это… — пробормотала Непризнанная, предчувствуя новую волну нравоучений.       — Ты небезразлична мне. Ни ты, ни твоя судьба.       Лилиан подняла на него глаза, и Мальбонте прикусил губу. Ямка на его левой щеке стала более выразительна.       — Я вижу, что ты другая. В тебе есть что-то такое, что, чёрт возьми, не даёт мне спать по ночам. Весь Кубок я провёл, ворочаясь, потому что твой образ постоянно стоял перед закрытыми глазами. Я… бесповоротно влюбился в тебя.       Это призвание словно ударило Лилиан под дых. Она давно призналась себе, что всё происходящее между ней и Мальбонте перешло все дружеские границы. Но Непризнанная едва ли готова была услышать признание от этого демона.       Глаза заслезились, и она готова была под землю провалиться из-за своей сентиментальности. Мальбонте был искренен с ней. Внутри неё боролись, прости, Шепфа, ангел и демон: один умолял смилостивиться, а другой твердил, что он украл, возможно, даже последний шанс увидеть семью.       Лили не заметила, как перестала дышать. От напряжения у неё закололо пальцы, и она, побоявшись этих ощущений и нового взрыва энергии, положила ладони Мальбонте на грудь.       Теперь, зная об истинных чувствах демона, Лилиан осознала, что совершила ошибку и что идея обратиться к Люциферу в принципе была изначально провальной. Демоны никогда не отличались верностью, но Непризнанная чувствовала, что Мальбонте отродясь таким не был. Она постаралась скорее закрыться от него, чтобы он не уловил нотки стыда в её энергии, и опустила глаза, пряча воспоминания.       — Я больше не злюсь, — сказала Лили негромко, прочистив горло. — Я верю тебе, Мальбонте.       Её прощение для неё звучало иначе. Она мысленно извинялась перед Мальбонте за то, что позволила себе взглянуть на Люцифера, находясь под крылом совершенно другого демона. Лапы совести сомкнулись на горле Непризнанной, и ей стало не по себе от собственного поступка. Как бы ужасно это не звучало, но теперь они были квиты.       Демон вновь притянул Лили к себе и оставил лёгкий поцелуй на пухлых губах. Она обняла его за шею, прижимаясь ещё ближе. Сердце её металось по грудной клетке, но вовсе не от близости, а от злости на саму себя. Искренность Мальбонте запустила обратный эффект.       Мальбонте закрыл Лили крыльями, спрятал от посторонних глаз и углубил поцелуй. Не нужно было гадать — он скучал, хоть и себе не признавался, но сказать об этом Непризнанной оказалось довольно просто.       — Почему ты не пошёл на вечеринку? Она ведь в вашу честь. Пусть вы и не принесли школе победу, но вышли в финал… — начала было Лилиан, но Мальбонте, поставив руки на полку по обе стороны от её плеч, закатил глаза.       Сквозь небольшую щель между сомкнутыми крыльями проникал тусклый лунный свет, и их лица были освещены лишь линиями. Уголки губ Мальбонте дрогнули.       — Потому что я хотел увидеться с тобой, — он пожал плечами, словно это и так должно было быть очевидно.       — А если бы меня здесь не было? Если бы я пошла на вечеринку. Ты бы пришёл туда? — не унималась Лилиан, то ли оттягивая ожидаемое наступление Мальбонте, то ли пытаясь выведать истину.       Рука демона скользнула по девичьей спине и осталась на пояснице. Нырнув под толстовку, его холодные пальцы повлекли за собой толпы мурашек, и Лилиан вздрогнула. Его прикосновения были совершенно другими, а он невольно проведенной аналогии Непризнанная закрыла глаза, спрятала взгляд от Мальбонте, сгорая от стыда изнутри.       — Но ты же здесь, — безобидная улыбка демона приобрела пошлый оттенок. Его рука бесстыдно спустилась вниз, пальцы сомкнулись на бедре, приподняв ногу Лили. Он сократил расстояние между их лицами до неприличного, а его губы, двигаясь, задевали её.       — Не увиливай от ответа, Мальбонте. — Непризнанная не спешила отворачиваться, но демон чувствовал её внутреннее напряжение и держался, словно выжидая, пока она сама проявит инициативу или даст добро.       Он молчал, собираясь с мыслями. Не проронила и слова и Лилиан, несмотря на то, что в голове стоял гул громче, чем на оживленных улицах большого города в час-пик. Рука демона, лёгшая ей на затылок, была по-прежнему холодной, и её тело враждебно отзывалось на прикосновения Мальбонте.       — Да, я бы пришёл и увёл тебя оттуда, — наконец произнёс он, чем вызвал лёгкое удивление у Лили.       Одним движением Мальбонте снял с неё тёплую толстовку, в которой Непризнанная пряталась от вечерних холодов, подняв её руки над головой.       — М-м, — как-то отстранённо произнёс он, — я ведь говорил тебе, что мне нравится белый цвет, — толстовка упала к их ногам, и демон пальцем оттянул чашечку бюстгальтера. — В след…       Лили припал к его шее губами, лишь бы Мальбонте замолчал, ведь он и так загнал её в тупик, где поджидала кровожадная совесть, клацая острыми зубами. Промычав, демон прижался к ней всем телом, а в паху у него заныло. Каждое прикосновение девичьих губ подталкивало его перехватить инициативу в свои руки.       — Шепфа, я не могу, — вдруг выдохнула Непризнанная, уперевшись ладонями в его крепкую грудь и опустив глаза.       Она была не в силах бороться сама с собой и быстро натянула толстовку. Мальбонте покорно отступил, лишь наблюдая, как взгляд Лили мечется по его лицу, а губы удерживают слова, которые она всё никак не могла произнести.       — Мне нужно идти, — бросила Непризнанная прежде, чем оставила Мальбонте одного в пустой библиотеке, сбежав, скорее, от самой себя, чем от него.