Проклятие Коры

      Месяцы прошли очень быстро. Прекрасная осень в Мистик Фоллс сменилось зимой. Первый снег выпал уже в первых числах декабря. Везде белое одеяло. Снежинки танцевали известный только им вальс уже больше трех дней. Снег шел непрерывно, оседал небольшой слой снега, который быстро таял. Тем не менее было красиво. Витрины, книжный магазин, бар, все было украшено рождественскими украшениями. Везде только зимние песни для веселых праздников. Атмосфера для большинства была праздничной. Но что делать, когда праздник снаружи, а не внутри тебя?       Лина за последние месяцы окончательно адаптировалась к новой жизни, она научилась, когда молчать, когда говорить, как не выделяться своими знаниями в школе и как проводить в одиночестве то свободное время, которое у нее было в избытке. Рождество пришло для нее не с песнями, не с подарками и уж никак не с весельем. Рождество для нее пришло с грустью. Зимние каникулы были невыносимы. Каждая елочная игрушка, каждый огонек, встречавшийся на пути, заставляли ее сердце сжиматься от тоски. Она скучала по дому, семье, друзьям. Дома на Рождество она ходила к бабушке и дедушке с родителями, смотрела «Один дома» с Габи, вместе читали «Рождественскую историю», ходила по магазинам с друзьями и покупала подарки. Затем за праздничным столом поднимали бокалы и поздравляли друг друга, рассказывали забавные истории из прошлого и пели песни. Габи садилась на стул и пела рождественскую песню, которой ее научила бабушка, а Лина в такт хлопала в ладоши, чтобы поддержать ее. Затем вечером они не спали всю ночь с Габи, чтобы составить для них послание в следующем году, послание должно было быть закопано в саду под вечнозеленым кустом. Слезы наворачивались каждый раз, когда возвращались воспоминания. Как же она по ним скучает.       Целый день ходила по городу. Просматривает книжный магазин, чтобы найти новую книгу, которую можно купить. Она знала, что Дэн Браун не облегчит ее боль, но, по крайней мере, немного забудет. Потом гуляла по парку, любуясь, как идет снег, смотрела на своих одноклассников, катающихся на санках. Они позвали ее с собой. После шести лет с тех пор, как она каталась на санях, первая поездка была действительно радостной. Лина позволила себе быть веселой, смеяться и вести себя как ребенок. Если она в теле ребенка, пусть хотя бы переживает второе детство. Затем ужин в небольшом кафе. Девочка заказала блины и горячий шоколад. Прошло три дня с Рождества, так что все уже работали в Мистик Фоллс. Все, кроме школы, у которой осталась неделя каникул. Лина мечтала вернуться в школу, где быстрый темп выведет ее из меланхолического состояния, вызванного зимними каникулами. Только когда на улице стемнело, она вернулась пешком в дом у озера. Еще месяц назад она купила велосипед, но из-за снега на этот раз не может им воспользоваться.       Дом встретил ее не привычной тишиной (Лина уже привыкла шуметь одна), а двумя незнакомыми голосами в гостиной. Девочка оставила свое зимнее пальто в прихожей и мокрые сапоги и вошла в гостиную, любопытствуя, кто там в гостях. Дверь была приоткрыта, как будто кто-то вышел на несколько минут и забыл ее закрыть. Она медленно открыл ее и проскользнула внутрь. На диване сидели двое мужчин. Один лет сорок-пятьдесят, другой совсем подросток. И лица были ей знакомы. Джонас и Лука Мартин.       — Добрый вечер, — вежливо поприветствовала их Лина.       На самом деле она была взволнована встречей с еще двумя персонажами из сериала. Они не умрут, если Лина все сделает правильно. Ее энтузиазм не встретил взаимности. Джонас озадаченно смотрел на нее, изучая каждый дюйм ее лица, а Лука почти в ужасе уставился на нее. Ее застенчивая улыбка не произвела никакого впечатления.       — Прошу прощения, что отнял столько времени, — за спиной появился Элайджа. — Я нашел гримуар, который ты хотел.       Лина повернула к нему голову и сделала скептическое лицо. Он задержался, да? Кому он лжет? Он явно спланировал эту небольшую стычку. Он ведь знает, что Лина возвращается домой до того, как на улице стемнеет, то есть около трех часов. Вместо ответа получила насмешливый взгляд. Точно! Она, должно быть, похожа на мокрого цыпленка после того, как полдня поиграла в снегу. Лучше бы удрать отсюда.       — Господа, — обратился Элайджа к колдунам, даже не думая немного пошевелиться, чтобы Лина могла убежать, — познакомитесь — Кора, она поможет нам в поисках заклинания.       Реакция троих была одинаковой — шок. Какого рода помощь? Какое заклинание? И по какому поводу она… Ладно. Сейчас это не главная проблема.       — Приведи себя в порядок и возвращайся в гостиную, — приказал Элайджа, наконец, сделав шаг в сторону.       Лина не стала ждать, чтобы ей сказали дважды. Она помчалась вверх по лестнице в свою комнату, голова лихорадочно работала. Мартины, заклинание, гримуар. Элайджа готовится к появлению Клауса и ритуальной части. Интересно, что он теперь будет делать? У них должен быть план действий, пассивность уже не актуальна. Приближается часть с вампирами, освобожденными из пещеры. Даже если она не вмешивается, Лина предпочитает быть в курсе того, что меняется, а что остается прежним. Для ее же блага, убеждала себя.       Высушив волосы и переодевшись в сухую одежду, Лина вернулась в гостиную, где происходили обсуждения. Поскольку диван был занят, как и кресло, она устроилась поудобнее в другом кресле, стоявшем ближе к потухшему очагу. Слушала разговор между первородным и колдуном:       — Я не понимаю, если я сделаю заклинание обездвиживания, как я избавлю свою дочь от Клауса?       — Очень просто, Джонас. Клаус обездвижен во время проклятия, верно? Грета, как она снимает проклятие, может покинуть Мистик Фоллс в тот же час, и никто ее не остановит. Я позабочусь о Клаусе.       Так как здесь Элайджа не будет пытаться убить своего брата, это уже хорошо. Лина поймала на себе взгляд Луки. Имитировала добрую улыбку, но в ответ получила лишь странный взгляд. Грубо.       — А почему бы не убить его? Зачем оставлять его в живых?       — Потому что первородного так просто не убить.       — Мы найдем источник силы, — настаивал Джонас на своем решении.       — Ты не понимаете…       — Если умирает первородный, то вместе с ним умирает и весь его род, — вступила в разговор Лина. Эти двое должны работать вместе, Джонас должен быть колдуном Элайджи, а не его врагом. Требуется сотрудничество с Мартином. — Клаус умирает, умирает тысяча других вампиров, или сколько их там.       Глаза троих мужчин встретились с ней. Джонас и Лука в недоумении, Элайджа любопытен. Она 11-летний ребенок по мнению первых двух, о перспективе смерти второго ничего не говорила. Упс.       — Поподробнее, пожалуйста, — попросил Элайджа.       — Что не ясно? Каждый первородный превратил вампиров, верно? Вампиры, непосредственно превращённые им, в свою очередь превратили других, и так далее. Теперь, если первородный создатель умирает, все те, кто его создание прямое или косвенное, умирают вместе с ним. Вот как работает родословная.       — Можно ли порвать эту связь? Элайджа явно спросил то, о чем следовало ему беспокоится.       — Да, но зачем это делать? Пока от твоей жизни зависят вампиры, которых ты создал, они не будут пытаться тебя убить, наоборот, они будут тебя защищать.       — Могу я спросить, откуда ты знаешь эту информацию?       Вопрос Джонаса обеспокоил ее. Что ему ответить? Эй, я знаю, потому что я видел сериал, где ты и твой сын умерли? Нет, это так не работает. Между прочим, как она потом объяснит первородным, что знает их будущее?       — Кора предсказательница, — вместо нее ответил Элайджа. — Она видит будущее.       Ух ты! Почему она не подумала об этом оправдании? Она идеальна! Предсказательница, звучит хорошо. Ей нравится перспектива прослыть предсказательницей. Видимо Джонасу и его сыну не понравился их новая знакомая. Если до сих пор Лука смотрел на нее как-то странно, то теперь он казался брезгливым. Она должен выяснить, что не так с предсказателями.       — Если сделать заклинание неподвижности? предположила Лина. — То есть как-то можно быть… Замороженный? Не обездвижен, как связан, но…       — Я понимаю, что ты имеешь в виду, — оборвал ее Джонас, не дав ей закончить мысль. — Такое есть, но не в шабашах в Америке. В итальянских есть такие заклинания, которые биологически управляют человеком.       — Ищи их, — приказал Элайджа. — Как ты их найдешь, как ты мне сообщишь.       Это был сигнал к тому, что собрание окончено. Лина не стала ждать, пока Джонас уйдет с Лукой, а первой пошла на кухню. Поставила чайник с водой на кипячение, поискала баночку с горячим шоколадом. Хотела немного расслабиться. К счастью, после инцидента со стулом никто больше не клал ее еду в верхние шкафы. Она сделала себе горячий шоколад и с огромной чашкой в ​​руках вернулась в гостиную. Лука и Джонас ушли, а Элайджа зажег камин. Лина на мгновение застряла в двери. Ей не мешало бы удалиться в свою комнату. Так будет лучше. С другой стороны… Ей позволено знать, какие планы и что дальше! Нет, она не убежит, как маленький ребенок только потому, что раз или два в неделю разговаривает с гордым первородным. Да, она на него зла и не доверят, но они сотрудничают, и дуться, когда накануне ее жизнь и жизнь первородных ребячество.       — Зачем тебе заклинание обездвиживания? — спросила она, подходя к креслу, которое стало ее.       — Я смогу проникнуть в разум Никлауса и увидеть, где он прячет мою семью.       Она не ожидала ответа. Думала, что ее мягко отправит заниматься своими делами в комнате, а не путаться между ног. Кажется, она может задать тысячу и один вопрос.       — Почему ты сказал им, что я предсказательница?       Элайджа закончил с камином и сел в кресло. Он смотрел не на Лину, а на горящий огонь. Пауза наступил на какое-то время. Лина, попивая свой горячий шоколад, даже не думала возражать. Тепло, у нее есть шоколад, она устала, здесь тоже можно заснуть, тишина только помогает.       — Джонас был бы подозрительным, если бы я не объяснил, откуда в 11 лет ты знаешь о родословной и заклинаниях. Мне не нужны подозрения насчет твоей персоны.       — О заклинаниях. Что если вместо того, чтобы обездвижить Клауса, ты попытаешься проникнуть ему в голову издалека, пока он превращается?       — Зачем?       — Ну, суди сам. Если ты подойдешь к нему во время ритуала, обездвижишь его, обыщешь его разум, чтобы увидеть, где гробы, что делает твой брат, как он освобождается и становится волком?       — Он превращается и прячет гробы, — вывел Элайджа логику младшего брата.       — Точно. Не лучше ли ему думать, что во время превращения ему довелось случайно видеть гробы и что ты всецело предан ему? Как ты сказал, тебе не нужны подозрения.       Элайджа кивнул, словно принимая ее доводы. Лина удовлетворенно улыбнулась и на мгновение закрыла глаза. Как хорошо в тепле, перед камином, после чашечки шоколада. Может немного вздремнуть, совсем немного. До вечера так много времени. Она отдохнет, а затем начнет новую книгу, которую купила. В ее время Дэн Браун был известен. Интересно, если… Ее мозг работал все больше и больше. Словно во сне она услышала очень тихо произнесенную Элайджей фразу:       — Похоже, ты можешь быть даже полезна.       

***

      Сделка с Джонасом не была идеальной. Элайдже многое не нравилось в условиях, но поскольку ни один другой колдун во все века не согласился бы на сотрудничество, он был вынужден пойти на компромисс. Помимо пары отданных гримуаров, была уверенность, что колдун освободит свою дочь. Элайджа даже не сомневался, что девушка охотно служит его брату, но поскольку ее отец был так убежден, что Грету похитили, то не видел смысла раскрывать скобки по поводу обаяния Никлауса. Как бы он ни любил колдунов, они ему иногда нужны. Использовать слабость брата, чтобы найти семью, — самый подходящий вариант. Без смерти Никлауса, но достаточно, чтобы наказать его за ложь. Хорошо, что в эти дни мало кто знает о первородной семье. Джонас понятия не имеет, что знаменитый Клаус на самом деле младший брат Элайджи. Иначе бы он не сотрудничал.       Он был в квартире колдуна, бесстрастно слушая то, что Джонас нашел о заклинаниях обездвиживания и проникая в сознание вампира на расстоянии. В последнюю неделю то ли колдун чаще посещал коттедж у озера, то ли Элайджа заходил узнать, каковы результаты. Пока успехи почти нулевые. Обездвижить еще можно, если найти достаточно сильную силу, но войти в разум сложно. Заклинаний не найдено.       — Ты уверен, что обыскал все гримуары? — спросил он более формально, поняв, что Джонас перерыл все имеющиеся в его распоряжении гримуары.       — Да. Я ничего не нашел, абсолютно ничего о таком заклинании. Шабаши Америки…       — Значит, ты будешь искать другие шабаши, на других континентах, — прервал его Элайджа. Он смотрел на гримуар своей матери, единственный уцелевший. Здесь тоже нет подобного заклинания. — Я быстро найду тебе иностранные гримуары.       — Хорошо. Другая проблема — Лука.       Сын колдуна был поставлен шпионом за двойником и ее друзьями. Поскольку Элайдже нужна информация прямо из источника, он подумал, что было бы неплохо, если бы кто-нибудь присмотрел за девушкой-самоубийцей. Хотя Кора заверила что Елену защищают два влюбленных в нее брата-вампира, они не дадут ей умереть, первородный предпочел убедиться, что братья не уничтожат двойника. Как бы то ни было, но их великая любовь способна погубить больше любого врага. Элайджа не забыл инцидент с Татьей. Лучше иметь своего человека рядом.       — Что с Лукой? вернулся к проблеме подростка.       — Он слишком близок к ведьме Беннет и Сальваторе соответственно.       — И? Так может дать нам информацию.       — А это может вызвать подозрения, — продолжил Джонас, вызвав раздражение у первородного вампира. Колдуны действительно раздражают. — Бонни Беннет может почувствовать, что Лука ее враг, и тогда наш план пойдет наперекосяк. Шпионаж у моего сына не получился.       — И кого ты предлагаешь в качестве внутреннего источника? не без сарказма спросил Элайджа.       Если бы Джонас знал, как долго разрабатывался план, он бы заткнулся и занялся своими делами. Элайджа знает, что делает, он обозначил этапы, почти все просчитал. Опасения Джонаса глупы. Колдун и его сын — всего лишь сцена в его спектакле.       — Девчонка.       Он нахмурился в замешательстве. О какой девчонке он говорит? Несколько секунд, а затем он понял, кого Джонас имел в виду. Кора. Перевел взгляд на колдуна, посмевшего предложить такой вариант. Его глаза напомнили Джонасу Мартину того, кто перед ним — тысячелетний первородный, которому нельзя противоречить. И Элайдже совсем не понравилась идея Джонаса. Кора сближается с двойником и вампирами? Элайджа рискнет маленькой предсказательницей, которая ему нужна, чтобы вернуть свою семью, сразиться со своими врагами и вести мирную жизнь? Никогда. Кора — слишком ценная шахматная фигура, чтобы ею пожертвовать на первом этапе.       — Кора вне плана.       — Почему? — не успокоился Джонас, хотя уже одним суровым взглядом явно чувствовал раздражение первородного. — Она идеально подходит для этой роли. Она с виду невинный, милый ребенок с ангельским лицом. Никто не заподозрит. Ни двойник, ни ее друзья не смогут подумать, что она за ними шпионит. Девчонка…       — Вне плана, — более серьезным тоном повторил Элайджа. Джонас поступил бы глупо, если бы сравнил Кору с Лукой. Луку можно принести в жертву, Кору нельзя. Она должна жить, рассказывать и выполнять небольшие задачи, которые направляют ее энергию на более безопасное русло. — Эта девочка так же важна, как и двойник. Она не будет подвергаться опасности ни при каких обстоятельствах. Советую забыть о ее непосредственном участии в наших планах.       Джонас не настоял больше. Он просто долго посмотрел на вампира, но молчал. Элайджа посчитал вопрос закрытым. Кора шпионкой не будет. Девочка должна быть хорошей и рассказывать истории, но в безопасности. Элайджа не будет рисковать информацией, которая у нее есть. Хотя он угрожал внушить ей, проникнуть в ее разум и стереть все ее воспоминания, он этого не сделал. Причина тривиальна — не может. Вампиры могут проникать в человеческое сознание на расстоянии. Он несколько раз пытался проникнуть в сознание девочки, пока она спала. Результат был таким же. Вместо того, чтобы видеть образы во сне, он оказался в огромной библиотеке с десятками тысяч книг. Ему не хватит бы целой жизни, чтобы проверить каждую книгу, которая явно является воспоминанием. Он не увидит своего будущего, будущего своей семьи. Внушение возможно, она человек, пахнет человеком, и оказался в теле обычного человека, но что ему даст внушение? Монотонная история, лишенная подробностей, затянутая и растоптанная? Он принял идею, что постепенно узнает о своем будущем. Кору можно терпеть ради собственной жизни и жизни своей семьи.       Предмет его противостояния с Джонасом был в Мистик Грилль, скучно наблюдая за каким-то сбором средств. Мистера Смита официально пригласила жена мэра, он и не думал отказываться. На шаг ближе к городской элите, на шаг вперед в своем плане. Элайджа молча сел за столик, где была девочка. Критически посмотрел на ее заказ, затем на дневник на столе. Кора не заметила его, ее пустой взгляд был прикован к сцене. Прежде чем она смогла обратить на него свое внимание, он схватил дневник.       — Отдай! девочка очнулась от оцепенения, потянувшись за украденным дневником.       — Уймись, — оборвал ее Элайджа.       Пролистал дневничок, который на первый взгляд был интимным детским дневником. Написанный на польском языке, с множеством имен, дат, исправлений и упоминаний о сверхъестественных существах, первородный открыл его только один раз, несколько недель назад, когда он нашел его забытым в кресле в гостиной. Тогда у него не было времени читать, ему нужно было идти в школу. Сейчас самое подходящее время. Начал читать.       — Ты знаешь, что не вежливо читать чужие дневники? — спросила девочка капризным тоном, обиженно, в точь точь как маленький ребенок.       — Я вижу источник информации, а не слащавый дневник, где ты пишешь о мальчиках, которые тебе нравятся. Кто такая Лекси Брэндсон?       Кора написала, что раз эта Лекси будет жить, младший Сальваторе не столкнется с режимом Потрошителя, что не приведет к сближению старшего Сальваторе и двойника. Может быть, их отношения будут развиваться сложнее или не сложится вовсе.       — Девушка, которую я спасла от убийства. Довольно? Ты не устал от…       — И вместо того, чтобы найти тысячу и сто решений по возвращению моей семьи, ты угадываешь, кого и с кем сойдется?       Элайджа захлопнул дневник. Вернул его с выражением отвращения. Ему все равно, кто с кем встречается, кто такая Дженна Соммерс, Джо и какие-то близнецы, которых, по-видимому, не будет, если Дженна, то есть тетя двойника, не будет убита Клаусом. Или непонятная связь между сыном мэра и дочерью шерифа, в которую в конце концов влюбится Никлаус.       — Это важно! Многие персонажи делали выбор, основываясь на своих чувствах к другим персонажам. Если одну пару убрать из уравнения, многие события изменятся.       — Очень продуктивно.       Ему не понравилась улыбка на лице Коры. Это была та самая улыбка, с которой она договаривалась об участии в его планах. Тогда она доказала ему, что должна быть в курсе его планов просто потому, что у нее так много информации, что ее нельзя рассказывать одновременно с основными событиями. И что-то подсказывало ему, что сейчас получит доказательства того, что девочка права, а он нет.       — А если я скажу тебе, что ты, по уши влюбленный в волчицу, предашь своего брата и будешь предельно благосклонен, то есть тобою будут манипулировать оборотни?       — Такое невозможно, — Элайджа отрицал возможность когда-либо быть ослепленным чувствами.       — И почему бы нет? Потому что любовь менее важна, чем семья? Потому что ты не веришь в любовь?       — Потому что влюбляются молодые идиоты, которым нечего делать. И любовью эти чувства сложно назвать. Возьмем даже ту пару, которая тебя очень интересует. Как ты думаешь, что привлекло существо, прожившее целый век, в девушку-подростка?       — Доброта? Лина предположила, что уже заинтригована начавшемся разговором. Выяснение того, что Элайджа Майклсон на самом деле думает о любви, не повредит. К тому же ей это очень интересно. Не каждый день ей выпадает возможность обсудить такую ​​тему с вампиром, живущим тысячу лет.       — Конечно. Сходство с первой любовью. А может быть, это физическое влечение. Любовь может быть только между двумя людьми, у которых есть общие интересы, у которых есть темы для обсуждения, необходимо сходство. О чем они могут говорить? Школа? Домашнее задание? В твоем мире они смотрели фильмы, ходили на концерты, обсуждали спорт или музыку или любую другую общую тему? Что было кроме физического влечения?       — Подожди. Ты не можешь утверждать, что одни сходства ведут к романтическим отношениям. Тысячи людей влюбляются, не зная своего партнера, влюбляются душой. Любовь должна быть чем-то большим, чем внешность, это… это душа человека!       — Ты имеешь в виду, что влюбляешься в фантастические качества, которых нет больше ни у кого? — Элайджа презрительно усмехнулся. Идеи девочки, конечно, типичны для людей, но ее упрямство действительно забавно. Просто светская беседа, которая не меняет того факта, что они партнеры. — В таком ключе 25-летний мужчина может влюбиться в 50-летнюю женщину только за то, что она, скажем так, щедра. Но такое случается очень редко, что доказывает, что в основе любой истории любви лежит простое физическое влечение, типичное и вполне объяснимое с химической и биологической точки зрения.       Лина удивленно посмотрела на него. Она не может поверить в то, что услышала. Элайджа, которого она помнила из «Первородных», верил в любовь, был влюблен в Селесту, Татью и Хейли. Он был романтиком и говорил, что любовь встречается очень редко. Этот Элайджа довольно циничен, без романтических привязанностей или склонностей к эпической любви. Тем более логично для вампира, прожившего тысячу лет, имевшего многочисленные связи, убивавшего и встречавшего смерть десятки, если не сотни раз. Ее взгляд был пойман первородным.       — Что?       — Ничего, — Лина прогнала из головы ненужные мысли. В любом случае, она не согласна с его мнением о любви. Может быть, если бы она тоже жила тысячу лет, то согласилась бы. Пока она прожила всего 21 год. — В любом случае, мое занятие будет полезным. Однажды ты поблагодаришь меня.       Элайджа всего лишь утопил ее в визуальном цинизме. Он увидит, что она права. Ее заметки о жизни каждого персонажа помогут с планами на будущее. И когда придет день, когда Элайджа узнает, как шантажировать вампиров в городе, благодаря Коре, он будет благодарен. Подарила милую улыбку в ответ.       Сбор средств оказался глупым розыгрышем. Элайджа со всеобщей скукой наблюдал, как жена мэра объявляет победителей глупых свиданий. Он задавался вопросом, почему он был в этом месте, когда мог бы самостоятельно рыскать по гримуарам в поисках заклинаний контроля над разумом. Знал ответ. Репутация. Если он хочет не попасть в список подозреваемых шерифом вампиров, ему нужно выглядеть идеальным и человечным, настолько человечным, насколько это возможно. Надоедливое маленькое существо, которое ест гамбургеры и продолжает писать в своем дневнике, укрепляет его репутацию.       Вскоре они покинули бар. Кора углубилась в свои мысли, автоматически следуя за Элайджей. Он был не против тишины. И так они говорили достаточно за месяц сегодня вечером. Голоса во дворе, за баром, насторожили его. Он начал различать голоса двух братьев-вампиров. Были Сальваторе.       — Говорю тебе, этот человек ненормальный. Сердце у него не человеческое, — этот голос принадлежит младшему — Стефан, насколько помнит Элайджа.       — Давай проверим. Я видел, как они вышли.       Лина думала про вампиров в пещере под руинами церкви, когда в одно мгновение очутилась между грязной стеной и первородным. Ее попытка открыть рот была остановлена. Элайджа закрыл ей рот рукой, наклоняясь к ней.       — Тсс, тсс.       Она видела, как он поднес свободную руку к своим губам, показывая, что она должен молчать. В ней появился страх при такой непозволительном близости. Ее первым побуждением было ударить его в грудь, оттолкнуть от себя, чтобы она не чувствовала его тела прижатым к своему крошечному телу. «Спокойно, Лина, спокойно. Не паникуй. Должно быть рациональная причина. Успокойся, — почти умоляла она себя. — Только не позволяй страху управлять собой.»       Потом она их услышала. Это были Стефан и Деймон, едущие прямо по дороге, ведущей к парковке. Они говорили вслух об Элайдже, о том, как подозрительно, что его сердце не похоже на человеческое, какой у него странный вид. Она почувствовала, как рука на ее губах напряглась. Заставила себя дышать через нос. Голоса то стихали, то исчезали совсем. Только после нескольких мгновений мучительной близости первородный отстранился, отпустив ее. Лина вздохнула с облегчением. Наконец-то на приемлемом расстоянии от нее.       — У нас проблемы, — шепотом заключил Элайджа. — Предлагаю тебе добавить в свой дневник новый раздел — те, кто уже знает, что я вампир.