Проклятие Коры

      Школа началась без особых изменений в установленном распорядке дня. По городу бродило несколько вампиров, выпущенных из пещеры двойником и ее сверхъестественной командой, но Элайджа был убежден, что они справится с вампирами самостоятельно. Его участие не обязательно, оно даже будет вредным. Не то чтобы он против. Он созвонился со всеми своими знакомыми в Европе, чтобы найти древние гримуары, где было бы нужное ему заклинание. Двойник жив? Прекрасно. Значит, Мистик Фоллс не достоин его внимания.       Урок только что закончились, когда в его кабинете ворвалась маленькая фурия. Он не видел ее с утра просто потому, что у него не было занятий с ее классом. Счастье для ​​девчонки. Дверь в его кабинет захлопнулась. Лицо Коры то было белым, как мел, то красным, как помидор. Элайджа вопросительно поднял брови. И что случилось на этот раз?       — Помнишь проблему, о которой говорил на днях?       О братьях Сальваторе, которые уже подозревают, что он вампир? Очевидно, он помнит. Такую вещь нелегко забыть. Элайджа даже стал подумывать о возможности ненадолго покинуть город. Хотя вряд ли вампиры узнают, кто он на самом деле, но лучше не рисковать. До нормального хода событий еще больше двух месяцев.       — Что случилось?       — Проблема глобальная. Я понятия не имею, зачем он это делает, но я только что заметила Деймона Сальваторе у секретарши, просматривающего наши документы.       — Полегче, — остановил ее Элайджа, отметив ее прерывистое дыхание, как будто она пробежала марафон. Интересно, она чувствует в вампире опасность или ее беспокойство всегда пробуждает в ней инстинкт бегства? — Наши документы…       — На сохранение дома, — пришел ответ от самого неожиданного человека в кабинете истории.       В кабинет вошел сам Деймон Сальваторе. Он высокомерно улыбнулся девочки, которая побледнела еще больше. Он ее услышал. Элайджа медленно встал из-за стола. Сделал несколько человеческих шагов к вампиру, который снова сосредоточил на нем свое внимание. Лина сглотнула. Она понятия не имела, чего хочет Деймон, как пройдет разговор с Элайджей и, что более важно, чем он закончится. Только не убивайте друг друга, стала молится. Только не убивайтесь сейчас. Позже, пока Сальваторе все еще нужен. Боже, она уже думает о том, кто нужен, а кто нет. До чего она докатилась?       — Чему я обязан честью? — спросил первородный, подходя к вампиру.       Лина не уловила момент, когда ее отгородили от Деймона Сальваторе. Может, она сделала шаг к шкафу, может, Элайджа шагнул вперед, прикрывая ее от взгляда вампира. Она была не против. Подозревала, что это не будет простой беседой. Конечно, намного лучше свалить, пока еще можно, но раз кто-то стоит прямо у двери, то она должна остаться. И слушать, обращать внимание даже на мельчайшие детали в поведении вампира. Пока он слишком уверен в своих силах. Это только вопрос времени. Лина даже не сомневается, что в наглости Деймон Сальваторе проигрывает Элайдже Майклсону. Да, не самая захватывающая перспектива.       — Мы не представлены. Деймон Сальваторе.       Вампир протянул руку в знак приветствия. Элайджа вопросительно поднял брови, но ничего не ответил. Вторгаться в его пространство, искать информацию о нем, приходить в школу, где есть люди. Деймон Сальваторе слишком самоуверен. Наивный ребенок, который думает, что может сравнятся с тысячелетним первородным. Можно его убить? Скорее всего, этот вампир не имеет большого значения, но так как с будущим играть нехорошо, будет полезнее, если этот экземпляр останется в живых.       — Повторяю вопрос. Чему я обязан честью?       — Всего лишь хотел познакомиться. Больше ничего, — невинно улыбнулся Деймон, все еще пытаясь заглянуть за первородным, где пряталась Кора. Не то чтобы он мог. Из-за этого улыбка вампира постепенно превратилась в нервную. Элайджа оставался таким же невозмутимым. — Мой брат учится в…       — Он учится в классе мистера Зальцмана, — прервал его Элайджа тем же голосом, от которого веяло Ледовитым Океаном. — Другие вопросы?       — Их очень много. Например, что делает в Мистик Фоллс вампир, изображающий из себя учителя вместе с довольно странной куколкой?       Лина хотела возразить. Сказать, что она не кукла и не странная. И вообще, какое дело Деймон имеет к ее жизни? Пускай дальше соблазняет Елену, ищет Кэтрин или что он там задумал. План Лины был идеальным до этого момента. И почему упрямому первородному пришла в голову идея приехать в Мистик Фоллс раньше времени? Все было бы идеально, все шло бы по тем событиям, которые знает Лина, было бы легче предсказать. Изменения сейчас не к добру. Скорее меняется более половины будущего.       — Мистер Сальваторе, я считаю, что причины, по которым вампир вернулся в родное место, сугубо личные. Да, я вампир, но я не представляю опасности для сверхъестественной фракции, которую вы собрали вокруг себя. Я предлагаю расстаться на этой дружеской ноте и не мешать друг другу.       — Я хотел предложить сотрудничество, — удивил Элайджу Деймон. Он считал, что сумасшедший прибыл только для того, чтобы узнать, вампир он или нет. Или проблемы в городе, вызванные этими высвобожденными вампирами, настолько велики, что небольшая сверхъестественная фракция готова обратиться к чужаку? — На данный момент в городе появились нежелательные вампиры. Мы могли бы работать вместе, чтобы устранить их.       Вампиров уже выпустили из пещеры? Лина была немного потеряна в событиях Мистик Фоллс. Она знала, что Лука шпионил за двойником, но поскольку Бонни в отъезде, он не в курсе событий. А других внутренних источников нет. Так что скоро городской совет избавится от вампиров. Важно, что трое вампиров в городе приютились. То есть не шлялись по городу в день «Икс».       — Мистер Сальваторе, я бы с радостью принял ваше предложение, но моя главная обязанность — безопасность не города, а моей племянницы, — Элайджа изобразил нежную улыбку, направленную на девочку, которая растерянно моргала глазами. Ее присутствие для чего-то полезно. Боже, по крайней мере, хотя бы не сделала это лицо удивленным и глубоко обиженным. — Так что, к сожалению, я не могу позволить себе ввязываться в мелкие войны. Я не могу подвергать риску свое самое важное существо.       Деймон больше не скрывал своего любопытного взгляда. Лина вовремя спохватилась. Изобразила невинное детское лицо. Ага, и совершенно удивлена всем, что происходит вокруг нее. Да-да, она понятия не имеет, о чем они вдвоем говорят, и не понимает, почему ее дорогой дядя вдруг стал считаться вампиром. Ее используют для того, чтобы Элайджа вежливо отказался от предложенного союза с вампирами в городе. Если бы не Деймон с его подозрениями, Лина бы сейчас рассмеялась. Конечно, ответственность за ее безопасность, самое важное, что у него есть. Однажды она напомнит ему об этих словах.       — Еще увидимся.       Дверь закрылась. Лина забросила детское выражение лица и снова стала серьезной. Во-первых, она отошла от шкафов. Потом достала из рюкзака блокнот. Не обращая внимания на первородного, села за парту. Начала просматривать все записи, которые у нее были. Исправляла и писала. Добавила информацию о том, что Деймон и Стефан знали, что Элайджа был вампиром. Предложение о сотрудничестве также может означать небольшой шаг к доверию, но также и возможность того, что вскоре они узнают о первородных и о ритуале. Они могут узнать об этом у той же Лекси, или когда появится Кэтрин, она может рассказать ей о странном вампире в городе. И Кэтрин явно знает первородных. И все же, что они сделают с информацией о том, что Элайджа первородный вампир? Ничего. Да, они могут попытаться противостоять ему, но по логике вещей ничего сделать не смогут. В сериале Стефан связался с Изобель, которая прислала ему клинок, предложенный Клаусом. Если здесь произойдет что-то подобное, не исключено, что Клаус узнает о появлении брата в городе, что может ускорить события. А заклинание для вторжения в разум Клауса так и не было найдено.       — Могу я узнать, чем ты занимаешься? — спросил Элайджа, появившись рядом с ней.       — С поиском решения допущенных тобой ошибок, — резче, чем мне хотелось бы, ответила Лина. У нее сейчас дела, пускай оставит ее в покое.       — Это не ошибка. Напротив. Сальваторе уже знают, что я вампир, но никогда не заподозрят, что я первородный. Постепенно я смогу завоевать их доверие.       — Конечно! Тот факт, что своим желанием жить в этом городе ты, возможно, изменил половину своего будущего, тебя не волнует! Тебе не нужно было вмешиваться, вы не должны были знакомится еще. Если ты сейчас настроишь Деймона против себя, он может не захотеть тебя разбуд…       Она остановилась, когда поняла, что сказала слишком много. Посмотрела на хмурого первородного. Лина не собиралась говорить, что брат отправит его в гроб, а Деймон разбудит. Лине не нужно было ничего рассказывать о том, что произойдет после ритуала. Что она наделала?       — Что ты имеешь в виду?       Тишина. Лина растерялась. Какая она глупая. Сама себя выдала. Она планировала рассказывать историю постепенно, то есть только тогда, когда Клаус будет в городе. Ее гарантия, что после того, как она расскажет о будущем, ее не устранят за ненадобностью.       — Какое пробуждение, Кора?       — Узнаешь в нужное время.       Секунда. Лина оказалась без дневника. Ее стул был повернут к первородному, который больше не казался добрым или снисходительным, а стал пугающе серьезным. Он наклонился к ней. Она же вцепилась в край стула. Почему он всегда должен использовать эту технику запугивания? Лина опасается его приближения по объективным причинам. Элайджа Майклсон удерживается от причинения вреда ее персоне только своим словом. И его слово слишком часто нарушалось в сериале.       — Ты, кажется, забыла позиции, моя дорогая. Я сообщаю тебе о своих планах, но не позволяю вмешиваться в них. И я предупреждал, что шантаж не потерплю, — голос понизился до шепота. Лине хотелось корчиться от страха. Почему ее больше пугает, когда он шепчет? Никакая выкрикнутая угроза не страшнее шепотной, из которой можно быть уверенным, что угроза будет исполнена. — В следующий раз, когда ты попытаешься что-то скрыть от меня, ты в последний раз свободно передвигаешься по городу.       — Сделка…       — Сделка была на взаимных условиях. Защита в обмен на информацию. Не терпеть твои капризы капризами, не слушать тебя и ни в коем случае не следовать твоим детским представлениям. Ты где-нибудь видишь Тристана? Нет. Я выполнил свою часть. Но ты посмела скрыть от меня важную часть будущего.       — Я бы сказала тебе вовремя, — пробормотала запуганная девочка. Будет нехорошо, если она поссорится с ним. Совсем не хорошо. Еще на забыла, что он единственный, кто может защитить ее от Стрикс. — Это не очень…       — А Тристан был не важен, да? — ироничный тон, от которого она сглотнула. Он знает о Тристане, он знает, что Лина на самом деле сбежала от Стрикс. — Ты как-то забыла упомянуть в конце нашей сделки, что тебя на самом деле разыскивает Тристан де Мартель, проникший в твой приют с одним из своих вампиров? Или ты думала, что я настолько наивен, чтобы поверить в искренность твоего стремления спасти мою семью?       Заставила себя смотреть ему в глаза. Испуганные серо-лиловые глаза смотрели прямо в беспощадные карие. Лина почувствовала себя пойманной в когти тигра. Он может причинить ей боль, и предложенное слово не удержит его, ничто не удержит. Она наивная идиотка, если на мгновение подумала, что находится в безопасности, что Элайджа будет соблюдать условия их сделки, что ей разрешено изменить будущее. Идиотка, потому что думала, что это меньшее зло.       — Что… что ты хочешь от меня?       — Расскажи о том, что будет после ритуала. Все. Вплоть до мельчайших деталей.       — Клаус… вонзит тебе клинок в груди, после того как пообещает… воссоединить тебя с семьей, — дрожащим голосом начала Лина.       Она не должна быть глупой. Лучше рассказать и будет цела. Что он будет делать с информацией, это его дело. Она выполнит свою часть, будет вправе требовать соблюдения условий. Рассказала все вплоть до воскресения Эстер. Все, каждая деталь. Гибриды и Стефан, Ребекка и поиск Майкла. Его смерть, возвращение Клауса, похищение гробов и то, как Деймон разбудит Элайджу, который разбудит остальных. Как Эстер воскреснет только для того, чтобы убить их, как она их свяжет и как Финн будет с ней работать. Здесь ее остановили.       — Достаточно.       Элайджа отошел от нее. Девочка громко выдохнула. Он давит на нее, пугает ее, когда он так близко, и особенно когда она помнит всех людей, которых он убил. Она должна быть предельно осторожной. Каждый ее шаг может быть ошибкой, которая приведет к другой. Не должна снова совершать такие ошибки. Ей надо следить чтобы не сболтнуть лишнего. Он должен следить за каждым своим словом, если не хочет повторения сегодняшней сцены.       — Ради твоего же блага, я рекомендую тебе перестать пытаться что-то скрывать от меня.       Знала ли Лина, что побег от Тристана может так обернутся? Знала, что она может стать игрушкой в ​​руках Элайджи Майклсона? Знала. И также знала, что даже если бы она поступила наоборот, убежала от Элайджи и заключила сделку с Тристаном, результат был бы тот же. Игрушка, знания которой слишком важны. И ее будут использовать. Следующее задание? Не позволять никому использовать себя как неограниченный источник информации.       

****

      Суббота означала бы отдых, долгий сон, но Лина снова оказалась лишена этого. Проснулась от стука во входную дверь. Джонас и Лука прибыли для очередного исследования. Элайджа нашел несколько гримуаров, которые должны содержать заклинание, необходимое для проникновения в голову Клауса. Колдуны, как обычно, удалились в гостиную, где и приступили к занятиям. Лина получила типичный презрительный взгляд колдунов. Что с ними не так, она так и не поняла. Возможно, вина кроется в ее официальном статусе предсказательницы. Может быть, в том, что она слишком много знает для своего возраста. Даже не сомневался, что не получит разрешения стать свидетелем переговоров первородного и колдуна. За пять дней ей не сказали ни единого слова о прогрессе, заклинаниях или каких-либо других подробностях плана, который включал в себя заманивание Клауса в Мистик Фоллс и возвращение первородных. Ее устранили из плана. Она не грустит. Элайдже придется привлечь ее, когда Кэролайн превратится и появится Кэтрин. Тогда Лина будет нужна. В любом случае, девочка полностью проигнорировала всех троих, посвящая свой день чтению и просмотру фильмов. Сделала перерыв только для того, чтобы поесть.       Вернувшись в свою комнату, она сначала даже не заметила странности. Продолжала читать Диккенса. Великие Надежды пленили ее душу. Погрузилась в роман, даже не замечая, что в комнате стало немного холоднее, чем раньше. Холод в комнате привлек ее внимание спустя несколько минут. И под толстым одеялом почувствовала сквозняк ледяного воздуха. Посмотрела в сторону окна. Нашла его открытым. Кто открыл окно в ее комнате в январе? Лина встала с кровати только для того, чтобы закрыть окно. Сразу же заметила следы снега на полу. Обувь или что-то в этом роде. Присмотрелась. Они остановились у ее полуоткрытой тумбочки.       Она заставила себя подойти к тумбочке. Тот, кто был здесь, теперь ушел. И следы назад не ведут. Как будто испарился тот, кто их оставил. Потянула за полуоткрытый ящик. И напряглась. В ящике стола, где обычно находился ее мобильный телефон, лежала черная бархатная коробка и лист бумаги. Ей понадобились несколько минут для раздумьях. Кто-то ворвался в ее комнату и оставил ей вещь, а также сообщение. Логично было бы выяснить, кто именно вторгся в дом первородного. Сначала взяла билет, который был довольно коротким.       «Добро пожаловать в мир богов, Персефона».       Нахмурилась. Какая Персефона? Может, в коробке есть что-то, объясняющее, кто вошел в ее комнату. Потянулась к ящику, но вовремя остановилась. Она вспомнила все проклятые вещи Камиллы. Предметы, которые могут причинить вред человеку только при прикосновении к ним. Она не знает, кто поставил эту коробку туда, она не знает, каковы были его намерения. Лучше не рисковать.       Побежала по лестнице в гостиную. Ее больше не заботило, что он вторгнется на сверхсекретную встречу колдуна и первородного. Ее охватила непонятная паника. Кто-то вошел в ее комнату! Он мог войти в любое время, когда ее не было, когда она спала! Рывком открыл дверь гостиной. Джонас, который только что произносил заклинание, напрягся. Лука занимался книгами. Элайджа у окна повернулся к ней лицом, бросив на нее один из своих фирменных взглядов — такой же замерзший, как снег снаружи. Плевать.       — В моей комнате кто-то был, — тут же сказала Лина, чувствуя, как у нее трясутся колени.       — Невозможно, — стал отрицать такую ​​возможность первородный.       — В моей комнате кто-то был! — повторила Лина более высоким голосом. — На полу следы снега! И странная коробка, которую я никогда в жизни не видела!       Элайджа переглянулся с Джонасом. Даже ни слова не произнесли. Оба мужчины направились к лестнице. Лина осталась в гостиной. Обнаружила, что ее руки холодные. Очевидно, она же просидела в комнате с открытым окном почти 10 минут, даже не заметив этого. Подошла к горящему очагу. Протянула руки. Слова не давал ей покоя. Персефона? Какое отношение она имеет к Персефоне? И почему мир богов? Как странно. Кому нужно было это сообщение? Кому надо вламываться в ее спальню?       — Ты в порядке?       То, что Лука обратился к ней, вообще лишило ее дара речи. Лина растерянно моргнула. С каких это пор колдун не смотрит на нее с отвращением, а спрашивает, в порядке ли она?       — Да. Я не была…       — Предметы волшебные, — объявляет Джонас, входя в гостиную.       Вернулся с Элайджей. Он держал дневник и цепочку. Лина поспешила к нему. С любопытством посмотрела на предметы, которые были в коробке. Еще не трогала их.       — Что насчет него? — уточнила девочка, наблюдая, как первородный исследует что-то похожее на медальон с узором, похожим на мандалу. В бело-голубых тонах он очаровывал глаз, но и настораживал. Кто мог сделать ей такой подарок?       — Оба предмета зачарованы. Медальон полон темной магии, но заклинаний, наносящих вред здоровью, я не нашел. Какая-та другая магия, но определенно не повредит. Дневник — это своеобразный артефакт. Я никогда не сталкивался с чем-то подобным.       Длинное объяснение на самом деле ничего не объясняет. Ничего полезного. Зачарованные предметы, но что за чары и для чего они нужны было непонятно. Дневник и медальон. Как странно.       — Было что-нибудь еще? — спросил Элайджа, переводя взгляд с медальона на девочку.       — Сообщение или что-то в этом роде.       — Покажи его мне.       Даже не подумала, что должна это скрывать. Уже критично то, что человек, скорее всего вампир, вошел в ее комнату и оставил ей какие-то очень странные вещи. Какой смысл упрямиться? Вытащила сложенную бумагу из заднего кармана джинсов. Первородный взял его и пробежал глазами. Потом как-то презрительно улыбнулся. Лина заинтересовалась еще больше.       — Ты знаешь, от кого это?       — Понятия не имею, золотце. Но кто бы ни был твоим внезапным поклонником, он точно не причинит тебе вреда. Возьми их, они твои.       Медальон и дневник сунули ей в руки. Через четыре минуты Лина оказалась за закрытой дверью гостиной. Мягко отправили долой, то есть спросили, есть ли у нее домашнее задание. Лина буркнула себе под нос, но ушла. Она слишком интересуется полученными подарками.       В своей комнате осмотрела медальон со всех сторон. Цепочка была серебряная, и к тому месту, где она соединялась с медальоном, была прикреплена маленькая серебряная птичка. Медальон был двух цветов — темно-синего и белого. Узор мандалы обманывал глаза, почти пряча маленькую открывалку. Медальон открылся, внутри было пустое место. Лина попыталась надеть его на шею. Получилось с первого раза. Посмотрела в зеркало. Медальон гармонировал с ее серо-фиолетовыми глазами. Такой же загадочный.       Далее был дневник. Он был толстым, очень толстым. Должно быть, около 120 страниц, если не больше. Изготовленный из высококачественной бумаги, обложка была темно-синего цвета, скорее всего, символизирующей вселенную. На нем было выгравировано солнце горящим золотом, а вокруг него планеты и звезды. У него также были шелковые отметины, тоже темно-синего цвета. У него также был небольшой замок с ключом. Страницы были отполированы золотом, но безупречно белого цвета. Кроме первой страницы. На ней было написано от руки одно предложение.       Знание — это сила. Или смерть. Твой выбор, Персефона.       Ее ступор нарастал с каждой секундой. В дневнике она могла бы записывать все свои знания, здесь могла бы хранить все в голове и не переживать, что в какой-то момент забудет важную деталь. Могла бы.       Первая мысль — это ловушка. Кто-то, ведьма или вампир, решил поиграть с ней. Они наверняка знают, что она предсказательница, решили узнать ее информацию таким методом. Дневник можно было заколдовать, он может передать записанную информацию кому-то еще. Еще медальон. Джонас сказал, что они зачарованные, но не опасные. Поняв, что совершает большую ошибку, Лина уже взялась за ручку.       Я Алина Панитовски. Родился 5 марта 1997 года в Кракове, Польша.       Я Коралина Адамс, родилась 10 января 1998 года в Хартфорде, США.       Я Кора Смит, родилась 1 августа 1998 года в Афинах, Греция.       Кто я? Алина? Коралина? Или Кора?       Посмотрела внимательно на дневник. Если дневник заколдован, и кто-то может его прочитать, то ничего не поймёт. Задумалась. Ей не нравятся эти подарки. Интуиция шепчет ей, что она их получил не просто так. За подарком незнакомца скрывается вполне обоснованная причина. Может быть, даже опасная. Кто-то называет ее Персефоной, и этот кто-то, возможно, знает, что она хранит информацию о будущем. Нет, Лине лучше не ввязываться в такое дело. Закрыла дневник. Поставила его обратно в оригинальную коробку. Лучше держаться подальше от этого дневника.