Неидеальный дворецкий

      Элизабет была близка с Сиэлем сколько себя помнила. Они играли вместе с раннего детства. Именно с ним у девочки случился первый поцелуй. Она до сих пор помнила, как их застукали родители мальчика. Оба тогда не могли смотреть друг другу в глаза еще в течение недели. Это произошло всего за месяц до той ужасной катастрофы. Трагедии, которая унесла жизнь ее дяди и тети, и оставила любимого сводного брата сиротой. После этого Элизабет казалось, что их связь стала крепче, чего бы то ни было. Да, ей так казалось. В их прошлом было много светлых и теплых моментов, и все они были дороги для девочки. За них она держалась изо всех сил. За то прошлое, которое было у нее и Сиэля. Элизабет переживала смерть родителей своего некровного брата с той же болью, что и он; она всегда была рядом, всегда поддерживала и помогала Сиэлю так, как умела, старалась быть рядом каждый момент, хотела разделить всю боль пополам, но вот ее дорогой сводный брат больше не был таким как раньше. Мальчик перестал улыбаться, больше уходил в себя, говорил, что должен стать хорошим руководителем компании. Своей будущей компании "Фантом". Это было его наследием, доставшимся от родителей. Он бы просто не посмел отказаться.       Если раньше Сиэль, смущаясь, дарил девочке скромный букет ландышей, то сейчас он даже не смотрел в ее сторону. Элизабет ничего не имела против, и старалась поддерживать брата даже в его будущем деле, девочка понимала насколько это было важно для мальчика. Лиззи совсем не была глупа, несмотря на свою показушную легкомысленность. Она делала все, что могла, чтобы стать для Сиэля по-настоящему близкой, ведь именно таким он был для нее. Да, Элизабет понимала, что ее потенциальный жених не относится к ней с той же нежностью, что и она, но девочке и этого было достаточно. Она любила его своей детской любовью так долго, как только могла. Казалось, она могла принять любые изменения в мальчике, лишь бы и дальше оставаться вместе с любимым женихом.       Но в их Сиэлем светлое будущее вмешались обстоятельства. По наставлению отца Элизабет была вынуждена уехать во Францию. Поступить в дорогой колледж. Заведение, несмотря на свой пафос, было чем-то вроде института благородных девиц. Поэзия. Философия. Вышивание. Готовка. Танцы и шахматы. Всеми этими искусствами девушка владела в совершенстве. В добавок ко всему Элизабет была талантливой фехтовальщицей. Но старалась не афишировать свою страсть. Шпаги влекли ее с тех самых пор, как Лиззи еще совсем девчонкой увидела тренировку брата. А потом началось их длительное обучение. Ее и Сиэля. Если маленький Сиэль часто падал и плакал при неудачах, то Элизабет стойко стояла до конца. Она рассекала воздух лезвием, не боясь навредить окружающим. Девочка шла на пролом к своей цели, и уже с раннего детства стала участвовать в серьезных соревнованиях. Она была упорной и своенравной. Смыслом жизни Элизабет было защитить своего будущего жениха. Детский разум отчего-то всерьез воспринял те нелепые слова о женитьбе. В головке девочки почему-то укоренилась мысль о том, что она станет будущей женой Сиэля. Мальчика, котораго она любила с самого детства, юноши, о котором она так тосковала, находясь во Франции. Сиэль занимал все ее мысли, несмотря на то, что находился так далеко. Сводный брат занимал все мысли девчонки, и на самом деле он был единственной причиной, по которой Элизабет так рвалась домой. Она жаждала встречи, скучала. Скучала и горячо любила. Девочка думала, что попытает счастье только к Рождеству, ведь именно на этот период выпадали непродолжительные каникулы, но в судьбу вмешалось нечто иное. Колледж, который посещала Элизабет, был закрыт на карантин, и она была вынуждена вернуться домой, а, дабы не пропускать занятия, Френсис приняла решение временно устроить дочь в местное учебное заведение. Оно было очень дорогим, и учителя в нем были хорошими, а, тем более, Элизабет могла бы проводить с Сиэлем дни на пролет. Проживая в доме мальчика, они бы буквально не расставались. Это было даже лучше, о чем девочка могла мечтать. Она была готова буквально плясать по комнате, когда мама сообщила ей эту новость. Элизабет была уверена, что еще никогда в жизни так быстро не собирала чемоданы. Девочка ехала в сторону аэропорта, буквально порхая на облаках. Она сможет увидеть Сиэля. Своего любимого сводного брата. Человека, по которому она так тосковала, находясь в Париже. Все эти месяцы разлуки оказалась для Элизабет по-настоящему мучительными, девушка даже не думала, что пережить разлуку будет так тяжело для нее, но уже сейчас ее сердце радостно стучало.       Дом встретил гостью с забытой теплотой. Элизабет восторженно крутила головой в разные стороны, по ее воспоминаниям здесь ничего не изменилось, но стало каким-то другим. Мебель была той же, все было тем же, но что-то было не так. Запахи. Новые запахи были первым, на что гостья обратила внимание. В доме Сиэля пахло по-другому, не так, как во Франции. Проживая в Париже, Элизабет буквально каждый день сталкивалась с новыми ароматами, во Франции было просто изобилие духов. Сотни разных запахов и ароматов. Первое время у девочки кружилась голова, но уже через пару недель Элизабет полностью обжилась в новой среде. Теперь все новое для нее находилось в доме жениха. Новые забытые запахи. Родные, но все же забытые. Новая мебель, ковер, некоторые картины. Все было другим. Некоторые предметы стояли не там, где помнила Элизабет. Пропала одна из дорогих ваз, которую помнила девочка. Это определенно был дом Сиэля, но все было здесь каким-то другим. И самым главным изменением стало появление нового человека в доме.       Себастьян. Слуга ее жениха. Разумеется, Элизабет знала, что семья Михаэлис служила Фантомхайвам. К сожалению, сама девочка плохо помнила слуг Винсента и Рейчел, но знала, что ему служит отец Себастьяна. Элизабет помнила, что тетушка Рейчел всегда очень хорошо отзывалась о готовке и манерах того человека, а сама девочка не могла припомнить даже лица того человека. Единственное, что сохранилось в ее памяти, это то, как отец Себастьяна закинул ее на собственные плечи. Тогда маленькая Элизабет впервые смогла рассмотреть люстру. Это воспоминание было живо в ее памяти, и детское сердечко девочки стало считать этого человека хорошим. Если отец Себастьяна был хорошим слугой и человеком, то значит и сам Себастьян должен быть превосходным слугой. Так Элизабет сопоставила все эти факты. Хорошие слуги были важны для дома Фантомхайв, а все Михаэлисы были хорошими слугами. Поэтому девочка была в настоящем предвкушении увидеть того самого "Себастьяна", о котором столько слышала. Это действительно казалось важным аспектом для Элизабет. Ей хотелось как можно скорее познакомиться с тем, кто будет оберегать ее дорогого Сиэля. Во время дороги домой, девочка много раз представляла этого "Себастьяна", представляла в своей голове его черты лица и фигуру. Все же найм прислуги был важным процессом, и Элизабет действительно было интересно. Хотелось увидеть этого самого слугу из рода Михаэлис. Семьи первоклассных слуг.       По мнению девочки, этот самый Себастьян должен был быть высоким, широкоплечим и подтянутым парнем, развитым физически, и способным защитить ее жениха. Она представляла в своей голове, как слуга будет защищать их с Сиэлем от врагов, и с легкостью справляться с любой задачей. Этакий Брэд Питт из американского боевика. Каково было удивление Лиззи, когда на месте этого слуги она увидела бледного и тощего доходягу, походившего более на живой труп, а физическая комплекция... Да это же был скелет попросту обтянутый кожей. Та была бледной, под глазами круги, а сам Себастьян был щуплым и сутулившимся, часто прятал лицо, а взгляд его был какой-то запуганный. В юноше не было даже тени уверенности, он всегда стоял за спиной Сиэля, хотя держался поразительно вежливо.       "Дрожит прямо как щеночек", — хмыкнула Элизабет, смотря на смущенный взгляд парня, когда тот наливал чай ей и Сиэлю. И это слуга Михаэлисов? Нет. Элизабет знала о мастерстве этого рода, она знала, что этих детей с детства готовили к службе в этом доме, Себастьяна, очевидно, должны были воспитать как идеального слугу. Но почему же он был так запуган? Девочка разглядывала парня без стеснения, хотелось приглядеться к новому обитателю дома, но Себастьян не давал даже мига, чтобы посмотреть в свои глаза. Элизабет даже не была уверена в цвете его глаз. Но девочке казалось, что те были карими, кажется. Всякий раз, когда Лиззи предпринимала попытки посмотреть на Себастьяна, тот лишь затравленно отводил взгляд в сторону. В один из таких моментов Элизабет и заметила след от удара на скуле парня. Девочка зажмурила глаза. Ей всегда было тяжело наблюдать за сценами насилия. А этот парнишка, да что он вообще мог сделать такое, что заслужил побои? Но след от удара был свежим. Элизабет заметила также насколько следов на запястьях и шее, когда края одежды приподнимались, то девочка видела фиолетово-синие подтеки. Она могла сложить два и два, и быстро пришла к выводу, что Себастьян подвергался насилию. Но разве могло произойти нечто подобное? Семья Михаэлис была необычайно благородными людьми в ее глазах. Неужели они могли бить собственного сына?       Но, помимо побоев, которые, разумеется, интересовали девочку, было нечто другое. Этот самый новый слуга был красив. Чудовищно, божественно красив. В глаза сразу бросались аристократические черты лица. Его бы приодеть соответствующим образом, да откормить получше, и парень в самом деле может сойти за дворянина XVIII-XIX века. Эту эпоху сама Элизабет находила наиболее романтичной, и каждый раз восторженно ахала, читая романы того времени. Девочка имела достаточное представление о людях Викторианского времени чтобы сделать вывод-Себастьян в самом деле мог сойти за аристократа.       Эти карие безжизненные глаза так и манили к себе, а бледные губки, Ах! Элизабет сгорала от предвкушения. Разумеется, она не собиралась изменять Сиэлю, но что она могла сделать, если новый слуга ее жениха был так хорош собой. Девочка никогда не простит себе если даже не попытается.       Она сразу поняла, что поймать Себастьяна где-то одного без сопровождения Сиэля, будет сложной задачей. Парень ходил за своим господином хвостом. Это показалось девочке странным, но отступать она была не намерена. Удача улыбнулась ей, когда девочка застала Сиэля, копавшегося в ноутбуке. Себастьяна не было рядом. Это был идеальный шанс чтобы поговорить. Элизабет понимала, что другой возможности у нее может и не быть, и поэтому тут же ринулась по поместью искать того самого слугу. Отводить его в сторону при Сиэле было бы слишком подозрительно, девочка могла быть поймана с поличным, а в более приватной обстановке у Элизабет будет больше шансов. Дверь за дверью. Она бегала по дому, решительно разыскивая Себастьяна. Она должна была провернуть свой план в отсутствие Сиэля или мамы рядом. Френсис всегда твердила дочери о чувстве собственного достоинства, а, значит, за подобное Элизабет может получить несколько сильных пощечин. Девочке было хорошо известно об этом. Френсис никогда не была особо добра, и крайне редко находила время на собственную дочь. Но у нее все же получилось вырастить неимоверно любопытную девчонку, которая привыкла слышать только одобрения в свой адрес.       — Нашла! — решительно выпалила Элизабет, тяжело дыша. Библиотека находилась в дальнем крыле, и девочке пришлось действительно постараться, чтобы найти скрывающегося здесь Себастьяна. А он именно скрывался, по мнению девочки, по другой причине парень бы просто не дошел до библиотеки, слишком уж далеко она была расположена от основных комнат.       Сидевший в кресле юноша широко распахнул глаза, смотря на буквально ворвавшуюся в библиотеку девочку. Он решил попытать удачу и скрыться здесь от ненавистного внимания хотя бы на полчаса. Господину сейчас было не до него, и с разрешения хозяина Себастьян позволил себе почитать книгу. Каким бы исполнительным он не был, но порой хотелось просто посидеть где-то в уединении. Господин Сиэль совсем не был требовательным, скорее, сам слуга смотрел на него с обожанием. Сиэль занимал девяносто восемь процентов мыслей Себастьяна, и оставшиеся время юноша по неслыханной наглости осмеливался уделять собственным хобби. Накануне господин разрешил своему слуге прикасаться к книгам, чему сам парень был очень удивлен. Но времени решил зря не тратить. Книги отлично помогали сбежать из реальности на несколько часов. Из суровой и серой реальности, где Сиэль был единственным цветным пятном в жизни Себастьяна, поэтому в период отсутствия господина приходилось как-то выкручиваться.       — Госпожа Элизабет... — неловко пробормотал парень в своей извиняющейся манере. Он был несколько удивлен столь резкому появлению Элизабет, но был просто обязан уступить девочке место.       — Не стоит! — она выставила руку вперед, проходя в комнату. Расстояние от двери до кресла было достаточно большим, и стук каблучков девочки эхом раздавался по комнате. В этих шагах чувствовалась уверенность и решительность. Себастьян с замиранием сердца узнал в них шаги Френсис. Эта противная женщина, которая постоянно мучает юношу. Парень зажмурил глаза. Ассоциации, которые возникали, были не самыми светлыми. Себастьян чувствовал, что его снова начинало трясти. Френсис. Элизабет.       "Элизабет не Френсис. Она не станет бить тебя и желать зла. По словам господина она наивная простушка, которая..." — судорожно соображал Себастьян, стараясь успокоить себя этими мыслями. Он не хотел заранее настраиваться на плохое, а поэтому... был существенно удивлен, когда, подойдя к нему вплотную, девушка перекинула одну ногу через его бедра и нагло устроилась в паховой области парня.       На девственного во всех смыслах этого слова мальчика этот жест произвел крайне сильный эффект. Никогда прежде чужие тела не были к нему так близки. Если бы Элизабет не задрала юбку, то, очевидно, Себастьян был бы не так сильно смущен. Но ситуацию усугубил еще и тот факт, что одно колено девочки упиралось ему в паховую область. Парень отпрянул назад, буквально вжимаясь в кресло.       — Госпожа... Элиза... Элизабет... — прошептал Себастьян. Он был не в силах сказать что-то большее. Никогда, еще никогда прежде девушки не вытворяли ничего подобного. С губ парня сорвалось судорожное дыхание. Элизабет улыбнулась. Это была более не та невинная улыбчивая девчонка, какой она показалась Себастьяну.       — Что? — прошептала девушка. Она положила свои руки на руки парня, со всей силы надавливая на них. Ее физическая сила была действительно впечатляющей, к тому же, сам парень был достаточно хрупким. В своей заячьей манере он только и мог, что подчиняться. У Себастьяна даже моральных сил не хватило бы на то, чтобы противиться кому-то. Что уж говорить о невесте хозяина. Девушка станет его госпожой в будущем.       — Ты очень красивый, — прошептала Элизабет, усмехнувшись. Ее пальчики были тонкими и длинными, маникюр был острым, и Себастьян явственно чувствовал, как острые коготки соприкасались с его фраком, надавливая на руки парня. Он и понять ничего не успел, как ручки Элизабет уже находились у его предплечий.       — Бла... благодарю, гос... госпожа... — заплетающимся языком проговорил Себастьян. Все это было ново для юноши и так дико. Девушки никогда прежде не касались его в этом плане, а когда Элизабет начинала в нетерпении ерзать на бедрах, то Себастьян испытал неловкое волнение.       — Не скромничай, с таким личиком тебе бы моделью работать, — усмехнулась Элизабет, и поддела лицо парня двумя пальцами. Она заставила Себастьяна посмотреть на себя. Парень вздрогнул. Решительный и холодный взгляд, но было в нем что-то такое, прежде не знакомое слуге. Никто и никогда не смотрел на него так. От волнения он лишь поджал пальцы. А вот длинные пальчики Элизабет уже вовсю водили по его лицу.       — Какие острые скулы, — хмыкнула девочка, проводя по бледной коже. Она говорила так, словно действительно была впечатлена. — Можно порезаться, — усмехнулась Элизабет. На этот раз ее улыбка отличалась. Более Элизабет не была похожа на ту солнечную девочку. Напротив, ее глаза горели. Она достопочтенная госпожа, а не дурнушка. Это стало ясно Себастьяну за несколько минут. Эта девушка, несмотря на манеру своего поведения, была совсем не так проста, как всем казалось.       — Госпожа... — выдавил из себя парень. Он чувствовал ее напор и характер. Себастьян поверить не мог, что та, которая могла так искренне смеяться, на деле казалась такой решительной особой. Парень даже подумать не мог, что с этой девочкой могли быть какие-то проблемы. Она показалась ему солнечной и простоватой, совсем не способной на нечто подобное...       Элизабет поддела подбородок Себастьяна, заставляя его запрокинуть голову. Парню ничего не оставалось, кроме как подчиниться.       — Надо же... — девочка усмехнулась, приметив стекающий от волнения пот по лицу слуги, и пульсирующую на шее венку. Девушка(язык не повернется ее назвать более невинно) приблизилась к шее слуги, утыкаясь в нее носом. Ее прикосновения были нежны, но неприятны. Но, по крайне мере, в них не было ударов. Не было побоев. Себастьян облегченно выдохнул. Если девочке будет так угодно, то пусть делает с ним что угодно, в любом случае он существует лишь для этого. Парень и сам не заметил, как губки Элизабет перебрались к его уху, и обдали кожу горячим дыханием.       Проигнорировать такое было сложно.       — Что Вы... — пробормотал Себастьян, как вдруг был вынужден выгнуться грудью вперед. Он и сам не понял, что произошло, но Элизабет притянула слугу к себе за галстук. Голова юноши осталась в прежнем положении, а вот грудь находилась ближе к девушке. Сама Лиззи решительно наматывала длинный галстук на собственные пальцы. Себастьяну казалось, что его медленно заглатывал удав. Именно с этим животным он сейчас мог сравнить невесту своего господина.       — Не над... — попытался что-то сказать в попытке сопротивления парень, как уже почувствовал губы этой особы прямо около своего уха.       — Строишь из себя бедненького и несчастного, да? — хитро спросила Элизабет. В ее голосе слышались металлические нотки. — Я сразу заметила, как ты смотришь на Сиэля. Что? Рассчитываешь выбраться из нищеты подобным образом? Мама рассказала о твоей странной аллергии, хм, может быть Сиэлю еще и операцию тебе оплатить? — по мере произнесения слов, голос девушки звучал решительнее, и в нем слышались нотки презрения.       Себастьян не мог говорить четко из-за затянутого галстука, из груди парня доносились только сухие хрипы.       — Что Вы... я бы... никогда не взял денег у молодого господина, он оплатил операцию моей матери без моего согласия и... — слуга хрипел, лицо постепенно бледнело. Близилось время принятия таблеток, но что-то подсказывало мальчику, что девушка не даст ему возможности сделать этого.       — Не строй из себя простодушного мальчишку, я знаю, каковы твои истинные мотивы, — прошептала Элизабет, и в одно мгновение расслабила руку. Возможно, просто пожалела бледного и хрипящего в удушении слугу. Она никогда не сталкивалась с таким понятием, как аллергия на воздух, но слышала это словосочетание в современных реалиях. Штука была серьезная, но до конца неизученная.       Себастьян откинулся обратно на спинку кресла сразу, как только Элизабет дала ему такую возможность. Парень жадно хватал воздух ртом, свободной рукой протирая собственное горло. Он понятия не имел, что это только что было, но, кажется, эта девушка проверяла его на прочность.       — Спасибо... спасибо... — благодарственно шептал Себастьян, втягивая ртом воздух. Он глубоко дышал. Хотелось набрать в легкие как можно больше воздуха, словно про запас.       Элизабет с интересом наблюдала за происходящим. "Такой беззащитный и красивый", — думалось ей. Нет. Она просто не могла игнорировать рядом с собой такое сокровище. Этот Себастьян словно сошел с обложки журнала.       — Прости, что слегка подразнила тебя, — девушка приветливо мурлыкнула, и положила свои руки на плечи парня. Теперь их лбы соприкасались друг с другом. Взгляд слуги был испуганным. Он понятия не имел, что Элизабет решит выкинуть в этот раз, но Себастьян ощутил острое желание откинуть собственный галстук прочь, чтобы у девчонки не возникло желания затянуть его. Парень был уверен, что та не станет его душить голыми руками. Слуга так и не успел ничего предпринять, так как нежные ручки Элизабет снова легли на его плечи, а пальчики вновь поглаживали щечки, острые коготки водили по нежной коже. Это вызывало внутри Себастьяна неприятные ощущения. Но противиться он не мог.       — Прошу Вас... не надо... — пробормотал парень, уже понимая, что сейчас будет. Улыбка Элизабет стала решительнее. Эти глаза напоминали глаза хищника. Себастьяну даже на мгновение показалось, что девушка обдумывает, как съесть его прямо сейчас. В этом взоре парень углядел взгляд каннибала. Пусть слуга и понимал, что такое невозможно, но отделаться от беспокойства не мог. Лицо Элизабет резко двинулось вперед, и Себастьян только успел почувствовать ее теплое дыхание на своем лице, как инстинктивно поджал губы. Буквально в последний момент. Девушка разочарованно хмыкает, смотря прямо на парня. Тот поднимает на Элизабет взгляд виноватых глаз. Он предвкушал ее недовольство, но не мог поступить по-другому.       — Хам! — кричит девушка во все горло, со всей силы ударяя Себастьяна по лицу. Щеку парня обдает огнем. Он был слишком хорошо знаком с пощёчинами, но должен был признать, что удар у Элизабет был был хорош. Сразу видно, чья дочь. Но на этом сцена была не окончена.       — Надо же, какая преданность! — девушка упирается в грудь Себастьяна рукой, заставляя того вжаться в кресло, глаза ее полыхают от гнева. Элизабет безразлично смотрела на парня, не обращая внимание даже на проступившие на глазах слезы. Поступок Себастьяна был высшей степенью наглости в ее глазах.       — Что?! Вылизываешь личико только Сиэлю!? — не стесняясь, кричит девушка. Элизабет перебирается одной рукой к лицу слуги, до боли сжимая его скулы. — Беги к своему хозяину, может быть он тебя и на этот раз выгородит! — со всей злостью, на которую только была способна, кричит девушка. Новый удар оставляет за собой багровый след. Кажется, в этот раз Элизабет ударила со всей силой, на которую только была способна. Себастьян почувствовал, как новая пощечина отдалась болью в области головы. Не самые приятные ощущения. Девочка фыркнула, поднимаясь на ноги. Она развернулась к парню спиной, решительно покидая комнату.       — Подстилка! Жалкая псина! — крикнула Элизабет. Будь она менее культурной, то позволила бы себе высказать пару нецензурных слов в адрес этого наглеца. Но нет. Девушка и так уже наговорила лишнего. Довести Элизабет до подобного состояния было задачей практически невыполнимой, но Себастьян блестяще справился с этой задачей.       — Ведьма... настоящая ведьма... — пребывая в состоянии шока, прошептал слуга. Парень с тихим шипением прикоснулся к травмированной щеке, та все еще отдавалась болью во время прикосновений. Все таки удар Элизабет был действительно сильным, и оставил после себя неприятные последствия.       — Она мегера похлеще матери... — прошептал Себастьян. Он бы не осмелился сказать эти слова громче. Знакомство с госпожой Элизабет оставило за собой болезненное последствие. Парень зажмурился, продолжая потирать ушибленное место. Щека отдавала неприятным жаром.