***
Мы молча продолжили идти. Пересечённая местность усложнила передвижение, но на этот раз нас не тормозил тяжело нагруженный брамин. Мы далеко продвинулись, петляя меж оврагов и расщелин. "Нам стоит найти место, где можно переночевать," – сказала Старлайт спустя некоторое время, смотря на экран своего ПипБака, – "Через час начнёт темнеть." "Укрытие бы не помешало," – сказала я, поглядывая на небо, – "Наверное, скоро пойдёт дождь." Она кивнула. "Похоже, всего в паре миль отсюда раньше была какая-то шахта, с ещё одним небольшим комплексом рядом с путями. Там могут быть какие-нибудь здания, в которых мы могли бы укрыться." "Веди," – сказала я, улыбнувшись. Она слабо улыбнулась в ответ, не сумев скрыть натянутость улыбки. Полчаса спустя мы увидели впереди, за неглубокой долиной, здания. По прошествии двухсот лет смотреть было не на что. Там было несколько водонапорных башен, одна из которых все еще стояла, полуразрушенная угольная башня, длинная погрузочная конструкция, которая давным-давно упала на рельсы, которые она должна была обслуживать, и остовы склада. Немного дальше по склону виднелись сгоревшие остатки того, что, возможно, было офисом, и полуразрушенное здание, которое, похоже, было рабочими бараками. Отдельно от них стояла пара пристроек, которые имели сомнительное преимущество быть самыми неповрежденными на вид строениями на участке. Наша цель была видна, и мы направились к баракам. Мы были на полпути вверх по склону к баракам, когда впереди нас раздался звук удара дерева о дерево. Мы остановились, обе инстинктивно прижавшись к земле. В наступившей тишине было слышно, как хрустит сухая земля под копытами. Так тихо, как только могла, я сняла с плеча винтовку, закусив удила. Старлайт последовала моему примеру, вытащив свой пистолет, весь из блестящего металла и слабо светящихся голубых драгоценных камней. Затем мы снова замерли в ожидании. Звук шагов копыт по сухой земле постепенно становился громче, подбираясь к гребню склона, к которому мы приближались. Примерно в двадцати ярдах от нас из-за склона показалась голова. Это был единорог, причем один из тех стройных, грациозных, похожих на модели типов. Её шерсть была пурпурной, и она щеголяла длинным рогом, со струящейся тёмно-синей и фиолетовой гривой, которая слегка развевалась на ветру. Я только что заметила, что не чувствовала дуновения ветерка, когда она шевелила крыльями – и в этот момент я замерла. Аликорн. Я смотрела на аликорна. Не на одну из принцесс (цвет был не тот), но сомнений не было в том, что это был аликорн. Старлайт отпрянула, задев меня, и снова замерла. Аликорн шëл дальше, казалось, не обращая внимания на наше присутствие. Затем она остановилась, повернула голову и уставилась прямо на нас двоих, моргая. Я отпрянула назад. Если бы я не забыла снять с предохранителя свою винтовку, я бы выстрелила в неё. Я беспокоюсь о том, что могло бы случиться со мной в противном случае. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Мы дрожали, в то время как она продолжала смотреть, моргая, с бесстрастным выражением лица. Её ухо дёрнулось, метнувшись в одну сторону, затем мгновение спустя повернувшись в другую. Она отвела взгляд (мы со Старлайт почти беззвучно выдохнули) и посмотрела вверх. Мгновение спустя я уловила звук, который привлёк её внимание: слабое постукивание случайных дождевых капель. Не сказав ни слова и даже не взглянув в нашу сторону, аликорн повернулась и пошла к баракам. В тот момент, когда она скрылась из виду, Старлайт вскочила, потянув меня за собой вниз по склону. Я не стала спорить, не имея ни малейшего желания идти навстречу какому-то странному аликорну. Когда сгустилась темнота, мы поспешили обратно на железнодорожную станцию. Я могла видеть, как завеса дождя приближалась к нам. Дождь обрушился, как волна. В считанные секунды пара капелек воды превратилась в ливень, промочивший нас насквозь. Видимость упала так быстро, что я с трудом могла разглядеть не более чем в сотне ярдов от нас скопление разрушенных строений, к которым мы направлялись. Вода быстро скапливалась вокруг наших копыт, и мы шлёпали по быстро образующимся лужам, пробираясь к ближайшему укрытию: частично разрушенной угольной башне. Вспышка света озарила наше окружение, за которой почти мгновенно последовал оглушительный ГРОМ. Мы добрались до угольной башни и, спотыкаясь, побрели в темноту, задыхающиеся и промокшие до нитки. Старлайт в конце концов включила свет своего ПипБака, позволив нам разглядеть изнутри руины, в которых мы оказались. Воронка угольной башни разорвалась при обрушении, оставшийся уголь образовал большую насыпь, в то время как корпус воронки прикрывал нас. Дождь безжалостно барабанил по металлу над нашими головами, превращая наше убежище в гигантский металлический барабан, время от времени прерываемый грохотом грома. Внутри было грязно, но по крайней мере сухо. Через мгновение, переведя дыхание, Старлайт оглянулась. “Ты думаешь, оно последовало за нами?” – спросила она, её голос был едва слышен из-за постукивания дождя. Я покачала головой, придвинувшись ближе, чтобы мы могли легко разговаривать. “Она уходила”, – сказала я, – “Я никогда раньше не видела аликорна”. Она вздрогнула и покачала головой. “Я тоже, но… Я слышала истории с севера. Они не пони. Во всяком случае, не как обычные пони. Они похожи на худших из рейдеров и работорговцев, только...” “Погоди,” – сказала я, поднимая копыто, – “Работорговцев? То есть, торгующих рабами?” “Ну… да? А за что ещё бы их звали работорговцами?” Должна признать, что это действительно был глупый вопрос. Честно говоря, я задала его не потому, что не понимала значения слова, а оттого, что это казалось мне просто сумасбродным. Пони не торгуют рабами. Ну, у них были пленные, и в редких случаях они могли использовать их сомнительными способами, но я не считала это тем же, что и работорговля, ведь… Я покачала головой. “Точно. Так что ты там говорила?” “Эм… да, только из того, что я слышала, что они как худшие из рейдеров и работорговцев, только они ещё и суперсильные и практически неубиваемые. Иногда они похищают пони, иногда просто убивают всех. Я слышала, что они даже едят пони, и что некоторые могут залезть тебе в голову и поджарить твой мозг!” Я медленно кивнула. Что-то в этом было не совсем правдиво, но это была информация из третьих копыт и от одного источника. И всё же… “Так почему же она просто ушла?” Старлайт помолчала и в конце концов устало пожала плечами. “Я не знаю. Может быть, оно подумало, что мы не интересны? Пока оно не трогает нас, мне всё равно почему. У меня болит голова, и я хочу спать.” Пони боятся аликорнов. Это было так странно для меня, но мне пришлось напомнить себе, что я пропустила двести (два) года контекста, казавшиеся мне очень долгим сном. Учитывая внезапную актуальность темы, пришло время узнать больше о пропущенных мною годах. “Единственные аликорны, о которых я слышала, были в прочитанных мною книгах,” – сказала я. “Принцессы. Что случилось с ними?” Старлайт отвернулась. “Они ушли”, – сказала она, не заметив моего встревоженного взгляда. Страхи и возражения волной накатили в моём сознании. Тем временем Старлайт указала вверх. “Они вознеслись. Стали богинями, присматривающими за нами.” У меня были сомнения, но, по правде говоря, согласно историям, что я слышала о принцессах, они уже были наполовину богинями на тот момент. Двигать солнце и луну? Это ненормально. Очевидно, кто-то всё ещё передвигал их. Я подозревала, что единственная часть истории Старлайт, которая, вероятно, была чистой правдой, заключалась в том, что принцессы Эквестрии были мертвы, но продолжающееся движение солнца и луны придавало идее их вознесения некоторую степень правдоподобия. Опять-таки, солнце и луна перемещались и до пришествия Селестии и Луны в Эквестрию. Старлайт начала взбираться по куче угля, которая образовывала пол нашего временного жилища. Она покачнулась на её вершине, как будто собиралась лечь, но остановилась. Подняв копыто, она сморщила нос. Её копыта уже почернели от угля. Я снова поймала себя на том, что скучала по своему хитину; чистить волосы и шерсть было мучительно. По крайней мере, угольные пятна не слишком заметны на моей серой шкурке. Старлайт вытащила свой спальный коврик, разложила его поверх кучи угля, прежде чем лечь поверх неё. Она посмотрела на меня в призрачном зелёном свете. “Он немного маловат, но мы можем разделить его на двоих. Если ты хочешь.” “Спасибо”, – сказала я с улыбкой, подходя, но остановившись, когда меня осенила мысль. Я подняла свою аптечку и открыла крышку. “Не могла бы ты ненадолго положить их в одну из своих сумок?” – спросила я, показывая содержимое. “Думаю, да.” Мы переложили мои пожитки в её сумку, и я вернулась к щели, в которую мы проскользнули. На улице лил дождь, и я поставила коробку прямо снаружи. Мне не пришлось долго ждать, прежде чем вытащить её обратно, наполненную до краев, хотя коробка оказалась несколько дырявой. Я выпила столько, сколько смогла, и вернулась к Старлайт. Она сухо фыркнула, но тоже выпила. Наполнив её бутылку, я поставила коробку снаружи, чтобы утром у нас было вдоволь питья. Когда я вернулась, она уже достала своё одеяло. Она подняла его для меня, и я легла рядом с ней на узкий спальный коврик. Мы не обращали внимания на тесноту, когда наступила тьма. Промокшее одеяло мало спасало от холода, и мы провели ночь, тесно прижавшись друг к другу, делясь имевшимся теплом. Я провела бессонные минуты ночи в мыслях об аликорнах. Это не была одна из принцесс, но я всё же не знала, откуда она. Была ли у одной из принцесс дочь? Казалось странным, что после стольких столетий одна из них решила завести дочь, но вряд ли это было невозможно. Из историй, которые я слышала, Министерская Кобыла Твайлайт Спаркл была практически дочерью принцессы Селестии. Может быть, ей понравилось такое отношение, и она решила завести собственного ребёнка. Было бы забавно, если бы у её ребенка оказался такой же окрас. Или это был ещё один недавно вознёсшийся аликорн, как принцесса Каденза? И с этим особым окрасом? Если бы её знак отличия соответствовал пони, о которой я думала, то это казалось бы вероятным, но я осознала, что по какой-то причине у аликорна не было знака отличия. Этот странный факт показался мне неестественным. Именно в этот момент я поняла, что я увидела. Я только что увидела наследие Министерства Тайных Наук. В этом министерстве научно разрабатывались способы принудительного вознесения аликорна в больших масштабах, и всё это под руководством Твайлайт Спаркл. Это было очень секретно, но Эквестрия никогда не славилась надлежащими методами и процедурами обеспечения безопасности. Я знала лишь немного подробностей об этой программе из информации, которая попадалась мне на глаза, но у меня сложилось впечатление, что она не продвинулась дальше технико-экономических обоснований. Но увиденное мной сегодня намекало, что они продвинулись гораздо дальше этого. Несмотря на отсутствие знака отличия, этот окрас заставил меня задуматься, не встретилась ли мне древняя и бессмертная Твайлайт Спаркл. Эта мысль, как и многие другие до неё, напугала меня. Я слышала страшные истории о том, что случилось с чейнджлингами, попавшими в копыта МТН. Я постаралась прогнать эту мысль и уснуть.***
Хотя к утру дождь не прекратился, он по крайней мере смягчился настолько, что я смогла понизить свою оценку дождя с “проливного” до просто “сильного”. Мы быстро позавтракали: я поделила паёк со Старлайт, а она поделилась со мной снэк-кейком. В прошлом я редко позволяла себе эти дешёвые упакованные мини-пирожные, являвшиеся печальной альтернативой настоящим пирожным, которые я легко могла приобрести в любой близлежащей пекарне. На вкус он оказался точно таким, как я помнила, хотя я не была уверена, было ли это доказательством большого количества консервантов, содержащихся в нём, или всему был виновен вкус, сохранившийся до сих пор. В любом случае, сладкий и слегка фруктовый привкус приятно контрастировал с пресными пайками. Забрав мою аптечку и напившись досыта, мы приготовились к продолжению нашего пути. Старлайт решила, что её легкая куртка совершенно не подходит к погоде, с которой мы столкнулись, и приступила к решению этой проблемы. С этой целью её одеяло и спальный коврик были переделаны в грубое пончо. Она дала мне одеяло, указав, что у неё есть куртка, а коврик был слишком узким и тонким, чтобы обеспечить много тепла. С помощью нескольких запасных ремешков и куска веревки мы прикрепили их к нашим телам, и были готовы отправиться в путь. У узкого выхода из нашего убежища она остановилась, и мы посмотрели на пейзаж. Дождь превратил твёрдую, сухую землю в грязь. Появился ручей, мутная вода текла между разрушенными зданиями, сбегая со склонов выше. Дождь превратил местность вдали в мутную дымку, серые миазмы, которые обратили и без того суровые земли во что-то странно зловещее. Старлайт указала сквозь ливень на неповрежденную водонапорную башню. “Я хочу сначала пойти туда”, – сказала она сквозь шум дождя, – “Я хочу подняться туда и осмотреться; посмотреть, здесь ли ещё этот аликорн”. Сооружение было по меньшей мере добрых двадцати ярдов в высоту, с него стекал дождь. Я с сомнением посмотрела на длинную лестницу. “Не знаю. Выглядит довольно скользко.” “Я забиралась в места и похуже,” – сказала она, – “Да тут и лестница есть.” Она пошла прежде, чем я успела сказать что-либо ещё, и я быстро последовала за ней. Одеяло свисало с моей головы, защищая глаза от дождя, но вода забрызгивала мои ноги при каждом шаге. А я только начала привыкать к сухости. К тому времени, как я добралась до водонапорной башни, она уже начала подниматься. Мне хотелось зайти под башню, чтобы укрыться от дождя, но вместо этого я осталась в стороне, пригнувшись на краю разрушенного сооружения, которое когда-то загружало добытое в шахтах в ожидающие поезда. Я хотела следить не только за потенциально недружелюбными пони (хотя я надеялась, что погода побудит их оставаться в помещении), но и на случай, если Старлайт упадёт. К счастью, она не упала, хотя спустилась так быстро, что на секунду мне показалось, что она действительно упала. Думаю, я сама удивилась, когда моим рефлексом было задействовать свою магию, намереваясь сбросить маскировку и поймать её. К счастью, я поняла, что она зацепилась копытами за край лестницы, соскальзывая вниз, и потому не стала вмешиваться. Она жёстко приземлилась и развернулась. “Шëпот!” – крикнула она, сразу подбежав ко мне, как только увидела меня, – “Мы уходим.” “Ты видела её?” – спросила я, стараясь не отставать, пока она обгоняла меня, а наши копыта шлёпали по грязи. “Нет,” – сказала она, – “Рейдеры! Те, что напали на нас. Они поставили лагерь у шахты!” “Те же самые?” Она энергично кивнула, часть спального коврика, висевшая у неё над головой, развевалась на ветру. Мы добрались до очередного склона, на мгновение замолчав, пока скользили по скользкой грязи. Каждая из нас пару раз падала на корточки, но продолжала идти. Когда мы спустились вниз, мы перешли на рысь. “Ты уверена?” – спросила я, уже задыхаясь. “Я видела их”, – сказала она, чувствуя себя не лучше, чем я, – “Я осмотрела их лагерь. У них Тандерхед и Шарпс!" “Что?” – мне удалось протянуть ногу, зацепив копытом её плечо, и мы остановились, – “Что ты имеешь в виду “у них”? Я думала...” “Они повесили их тела на стенах!” – крикнула Старлайт. Теперь, когда мы остановились, я могла видеть, что она дрожит. Дождь скрывал это, но я была почти уверена, что она плакала. Моë копыто опустилось. Я оцепенела. Конечно, она рассказывала мне об ужасных деяниях, совершённых рейдерами, но это всё равно казалось настолько неправильным, что казалось нереальным. Старлайт вздрогнула, и я почти уверена, что не от холода. Этого было достаточно, чтобы вырвать меня из моих собственных мыслей, и я шагнула вперед, заключая её во влажные и слегка перепачканные грязью объятия. Дрожь быстро прошла, пока я держала её, и через несколько секунд она снова заговорила: “Шëпот, нам нужно продолжать идти”. “Верно,” – сказала я, отпуская её и слабо улыбаясь, – “Веди.” Мы продолжили путь с сильным желанием убраться подальше от этого места.***
Мы неподвижно лежали на вершине острога, не обращая внимания на грязь, пропитавшую наши шёрстки. После многих часов блуждания под безжалостным дождём мы больше не обращали на это внимания. Моё тело наполовину онемело от холода, пока мы лежали там. А боль вновь дала о себе знать. Мои ноги ныли после долгого дня, проведённого в грязи. Когда я не боролась с ней, прилипавшей к моим копытам при каждом шаге, я пыталась удержать равновесие, когда мои копыта скользили по мокрой жиже. Такое скольжение время от времени приводило к падениям, что ещё больше усугубляло наши страдания. Я была почти уверена, что вешу на добрых десять фунтов больше из-за грязи, прилипшей к моему телу, а толстое шерстяное одеяло с таким же успехом могло быть сделан из свинца. Я уже тосковала по сухой, мёртвой пустыне, в которой впервые проснулась. По крайней мере мы не нуждались в питье. И будто этого было мало, так у меня и шея заболела. Моя аптечка и подсумок с боеприпасами были лёгкими, но после нескольких часов ходьбы даже их небольшой вес угрожал натереть мне шею до крови. Я даже привыкла к ношению своей винтовки на ремне за спиной. Добраться до неё в экстренной ситуации заняло бы больше времени, и она ни в коем случае не была лёгкой. Мне пришлось бы придумать, где раздобыть подходящие седельные сумки, как только я доберусь до Ржавого; как бы мне ни нравилась идея осесть и никогда больше не выезжать за пределы милого, уютного городка на этом грязном, залитом дождём холме, моё путешествие с целью узнать судьбу моего улья не позволило бы мне отдыхать там дольше, чем мне требовалось. Забыв про долгосрочные задачи, стоявшие непосредственно передо мной, я ещё раз поправила ремни на шее, а затем крикнула сквозь ветер и дождь: “Что ты видишь?” Старлайт медленно развернула свой сломанный Лансер, вглядываясь в оптический прицел, прикреплённый сбоку. Дождь стихал, установившись на уровне, который я бы скорее назвала “нормальным” количеством осадков. Теперь же резко усилился ветер, заставляя меня мёрзнуть даже сквозь импровизированное пончо. “Я никого не вижу,” – сказала Старлайт и направила прицел обратно к середине равнины перед нами. Пути тянулись по открытой местности и проходили через руины крошечного городка, примерно в миле от того места, где мы были. Немного осталось. Деревянная водонапорная башня была обрушена и сломана. Из примерно двух дюжин строений, составлявших крошечное поселение, едва ли у четверти из них были крыши, и сквозь пелену дождя казалось, что лишь немногие из них остались целыми. Большинство зданий представляли собой не более, чем пустые фундаменты. Скелетообразные останки локомотива лежали рядом с рельсами, разобранные искателями и брошенные. Старлайт опустила свой Лансер. “Хорошо. Это те же самые пути, на которых мы были раньше. Они приведут нас прямо в Ржавый. Если бы мы последовали по ним, то, скорее всего, смогли бы добраться дотуда к сумеркам.” Она кивнула в сторону города-призрака. “Или мы могли бы найти там какое-нибудь укрытие, переждать дождь и отправиться в путь утром”. Я кивнула. “Как бы я не желала добраться за сегодня до Ржавого, мне уже осточертела эта погода. Я едва чувствую копыта.” “Да,” – сказала она, закидывая Лансер на спину и поднимаясь, – “Ладно, зайдём туда, посмотрим, есть ли какое-нибудь стоящее укрытие. И гляди в оба. Там скорее всего не осталось ничего ценного, но в тех зданиях всегда может скрываться что-нибудь опасное.” Я кивнула, снимая винтовку со спины, чтобы повесить на грудь, готовая взяться за неё. Старлайт проверила свою кобуру, и мы отправились в путь. Ветер дул нам в лицо, пока мы шли, призрачные очертания разрушенного города медленно приближались. То, что когда-то было главной (и на самом деле единственной) улицей крошечного городка, превратилось в грязное болото, которое цеплялось за наши копыта при каждом шаге. Мы медленно пробирались в город, проходя мимо нескольких разрушенных зданий. Всё ценное уже давно забрали. Я добралась до первого относительно неповреждённого здания, заглянула внутрь и обнаружила, что внутри всё было расхищено. Крыша частично обрушилась, провалившись сквозь пол в подвал. Никакой мебели не осталось. У него даже не было входной двери. В лучшем случае это дало бы минимальное укрытие, но даже это было лучше, чем оставаться снаружи. Старлайт продолжила идти, наклонившись вперёд против ветра, а я перешла к следующему зданию. В конце концов она остановилась перед одним из последних зданий, небольшой хижиной, и подняла свой ПипБак, чтобы посмотреть на экран. Через мгновение она снова опустила его, нахмурившись. В отличие от других зданий, в хижине действительно была дверь. Я наконец-то дошла до неё, склонив голову, чтобы защитить от ветра глаза. “Что не так?” “Думаю, ничего,” – ответила она, косясь на дверь, – “Просто думаю, есть ли кто дома.” Я на секунду задумалась над этим, прежде чем решила, что есть очень простой способ выяснить это: я поднялась на ветхое крыльцо и трижды сильно и громко постучала. Я надеялась, что, если здесь действительно кто-то жил, они могли бы простить меня за грязь, которой я запачкала их дверь. Ответа не последовало. Старлайт подошла к строению и попыталась заглянуть в окно рядом с дверью, но оно было заколочено. Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, и пожала плечами. Я толкнула дверь, но она задребезжала и отказалась открываться. Толкнув её ещё пару раз, Старлайт заметила защёлку в верхней части двери. Она нажала на неё, и дверь распахнулась под напором ветра. Затем она снова подняла свой ПипБак, включив его свет, чтобы осветить тёмную комнату перед нами, в то время как я прикусила удило своей винтовки. Там было тесно и завалено мусором. Сломанный диван был придвинут к одной из стен, его подушки были сильно порваны и запятнаны. На шатком столе были разложены какие-то старые ржавые инструменты, а большая куча костей занимала почти всё пространство под ним. Среди костей было, вероятно, с дюжину черепов, по крайней мере, два из которых выглядели как черепа пони. Мусор повсюду покрывал полки, сундуки и был разбросан по полу: старые, пустые бутылки, скомканные обёртки, искорёженные банки из-под еды, пустые пузырьки из-под таблеток и микстур, выброшенные шприцы и всевозможный другой хлам. Похоже, кто-то использовал хижину в качестве мусорной кучи. Похоже, что здание держалось достаточно крепко. С крыши наверху непрерывно падали одни капли. Старлайт посмотрела на меня, и я пожала плечами. После минутного раздумья она вытащила пистолет и медленно вошла внутрь, тени изгибались при её движении. Я последовала за ней, дверь позади меня с каждым порывом ветра ударялась о груду хлама. Старлайт передвинула различные кучи мусора, тщательно обыскав комнату, прежде чем объявить: “Похоже, никто здесь не прячется”. Я повернулась, чтобы закрыть дверь, когда она сморщила нос. “О, Луна, как тут воняет. Это не дом. Это сральник!” Я даже не заметила, но когда угроза возможного столкновения с противником миновала, я наконец почувствовала смрад от разложения, пропитавший воздух, с заметным на фоне запахом мочи. Я чуть было не оставила дверь открытой, просто чтобы посмотреть, сможем ли мы проветрить помещение, но решила, что запах доставляет меньше хлопот, чем холод, и всё равно закрыла её. Довольная тем, что не было никаких скрытых угроз, а ярость ливня теперь была вне нашего сомнительного убежища, Старлайт убрала свой пистолет в кобуру, и мы начали рыться в кучах мусора. Большая часть была совершенно бесполезна, но я нашла пару бутылок колы, а в коробке на одной из полок было скопление всевозможных препаратов. Нельзя было понять, для кого и зачем они были здесь. Там был широкий ассортимент бутылок, банок, ингаляторов и инъекторов, охватывающих весь спектр медицинских, рекреационных, улучшающих и даже боевых препаратов. Толкнув коробку, чтобы переложить содержимое (я не осмелилась сунуть копыто внутрь, когда увидела несколько незакрытых игл), выяснилось, что многие из них были частично пусты, но в этой коробке, должно быть, было около сотни доз различных фармацевтических препаратов. Я поставила коробку обратно на полку, рассматривая её содержимое. Я понятия не имела, какие рыночные, культурные или юридические изменения могли произойти за последние двести лет, но если цены на различные лекарства оставались примерно на том же уровне, что и цены до мегазаклинаний, то это была довольно ценная коробка. Кроме того, исключительно незаконная, хотя недавние события заставили меня усомниться, работают ли до сих пор какие-либо правоохранительные органы в Эквестрии. “Я нашла еду”, – объявила Старлайт, привлекая моё внимание к сундуку, который она вскрыла. Он был заполнен множеством старых, сильно законсервированных, c трудом смахивающих на реальную еду пищевых продуктов, на многих из которых красовались обёртки, подсказывающие, чем они пытались притворяться. Некоторые были вскрыты и частично съедены, и то, что когда-то было старым яблочным “пирогом”, теперь превратилось в студенистый комок плесени. Тем не менее, там было почти двадцать нераспечатанных упаковок, а также несколько бутылок воды. Нос Старлайт снова сморщился, когда она посмотрела на нечто, ранее являвшееся пирогом. “Ну и мерзость,” – пробормотала она, – “Не уверена, зачем кому-то понадобилось оставлять всё это здесь, но им же хуже.” “Я не так уверена, что они просто оставили это,” – сказала я, просматривая содержимое сундука, а затем снова посмотрела на найденную коробку, – “Я думаю, что здесь кто-то живёт.” Она покачала головой. “Я часто ходила на вылазки в подобные руины. Таким продуктам,” – сказала она, указывая на заплесневелый пирог, – “требуются месяцы, чтобы испортиться после открытия. Кто бы ни оставил это барахло, он уже давно сюда не возвращался.” И всё же мне стало неловко. “Мне просто не нравится идея брать чужое”. “Раньше всё принадлежало кому-то другому,” – сказала она, роясь в сундуке, чтобы достать банку персиков, – “Просто некоторые из них умерли на несколько столетий раньше, чем другие”. Она хитро, невесело улыбнулась мне. “Скажи привет радостям сбора ценного мусора. Вот как живут пони, которым не посчастливилось вырасти на ферме”. “Я… понимаю,” – сказала я, опускаясь на корточки и не обращая внимания на то, насколько влажным и грязным было моё тело, – “Просто мне кажется, что это скорее воровство, чем сбор мусора.” Она нахмурилась, глядя поверх банки с персиками. Я практически могла видеть безмолвную битву, происходящую в её сознании, когда она колебалась взад и вперёд, после чего вздохнула и бросила банку обратно в сундук. “Ну ладно. Мы оставим тайник тому, кто его оставил. На самом деле, нам не так уж сильно нужна еда,” – она помолчала ещё мгновение, прежде чем добавить, – “Хотя я, возможно, загляну ещё раз через несколько недель. Если к тому времени к нему никто не прикоснётся, то можно будет с уверенностью назвать его заброшенным.” Мне показалось, что линия, которую проводила Старлайт, была очень размытой, но в то же время я должна была признать, что мне не хватало знаний, чтобы судить точно. Она жила в том мире, в котором я только что оказалась, и для меня он был ещё новым и непривычным. Я не могла быть уверена в её суждениях, особенно учитывая её шаткую психику в то время, но я не могла отрицать, что у неё был опыт, которого мне не хватало. “Тут мне не с чем поспорить.” Мы перекусили нашими общими запасами, поделив на двоих последний снэк-кейк Старлайт. После заключительной короткой вылазки в близлежащие руины для определенных биологических потребностей мы были счастливы забыть про внешний мир и сбросить промокшую импровизированную одежду. Мы немного попытались избавиться от грязи, прилипшей к нашей шерсти, потопав копытами по полу, чтобы сбить большую её часть, и устало проигнорировали оставшуюся. Затем пришло время отдохнуть. Несмотря на дырявую крышу, хижина удерживала достаточно тепла, чтобы нам не понадобилось промокшее одеяло. Прижавшись друг к другу на продавленном диване, мы согревались. Не так уж неудобно, несмотря на то, насколько потёртым и вонючим он был. Я, должно быть, уже спала в тот момент, когда дверь распахнулась с порывом ветра, за которым последовал громкий и приглушенный рёв. “Какого хуя вы забыли в моём доме?!” Я очнулась и обнаружила, что в дверном проёме стоит гигантская фигура, силуэт которой вырисовывался на фоне тёмного неба за окном. Голос был глубоким и хрипловатым, но в то же время смутно женственным, отчего пони казалась ещё более устрашающей; она была огромной! И я не имею в виду ожирение. Я имею в виду, что она была шокирующе высокой и крепкой, как медведь. Отчего, естественно, яростный и наполненный матом выкрик меня ещё больше напугал. “С-стойте!” – крикнула я, подняв копыта вверх и сев. – “Мы здесь не для того, чтобы создавать проблемы! Меня зовут Шëпот, и мы--” Она ворвалась в хижину, рыча, топая, лязгая. В темноте хижины мягкое свечение ПипБака Старлайт отбрасывало слабые блики на металлическую броню, которая покрывала гигантскую кобылу, из глубины маски исходила пара далёких отражений. Большой рог-лезвие торчал, как копьё, из лба шлема. Я хотела было отступить, но некуда. В последний момент я вспомнила, что моя винтовка лежала возле меня, но было слишком поздно. Кобыла встала на задние ноги, и два покрытых металлом копыта бросились на меня. Внезапно оцепенев, я увидела пару нечистых, изогнутых лезвий, выступавших из каждого копыта. Старлайт закричала, пока они опускались на меня. Вместо того, чтобы почувствовать, как эти лезвия вонзаются в меня, я ощутила, как её пропитанные грязью копыта схватили меня за грудь и потащили вверх. Она встала во весь рост на задние ноги, подняла меня и прижала спиной к стене; от удара у меня перехватило дыхание и треснула одна из досок. Я брыкалась задними ногами, болтаясь в воздухе, пока она держала меня. Она прижимала меня одним копытом и подняла другое копыто (и прикрепленные к нему лезвия!), угрожая. “Я спрашивала тебя твоё ебучее имя? Какого...” Её голова дёрнулась в сторону, когда слабое голубое свечение присоединилось к зелёному. “Если эта пушка хоть дёрнется, я, блядь, скормлю её тебе!” Старлайт лишь смотрела, широко раскрыв глаза и дрожа. Она сглотнула, переводя взгляд с угрожающей маски на поднятое копыто и обратно. Затем она медленно подняла передние копыта, магия вокруг её рога (и рукоятки пистолета в кобуре) погасла. Кобыла повернулась ко мне лицом к лицу. Я с трудом могла видеть отблеск света в её глазах, но я могла видеть, как она огрызалась под маской; в то время, как большая часть шлема была из цельного металла, её лицо было закрыто намордником с толстой решеткой, какое можно было видеть на злобном звере. Мысль, что кто-то надел бы что-то подобное по собственной воле, повергло мой разум в смятение. Она зарычала, её слова были слегка приглушены намордником: “А теперь отвечай на ёбаный вопрос, пока я не начала отрывать конечности, маленькая сучка!” В подтверждение своих слов она снова поднесла копыто к моему лицу. В то время как моё внимание изначально было приковано к лезвиям, изгибающимся над ними, близость копыта дала мне чёткое представление о нижней его части. Это была не обычная обувь, как я ожидала. Вместо этого нижняя часть была похожа на отбивной молоток. Не знаете, что такое отбивной молоток? Спросите как-нибудь грифона. Это молоток с особенно злобно выглядящей сеткой металлических шипов, похожих на пирамиды. Они используют их, чтобы отбивать мясо, и им не хватает воображения для наименования предметов. В тот момент что-то подобное угрожало отбить мне лицо. “Нам просто нужно было укрытие!” – я быстро выпалила. – “Мы не собирались ничего брать, нам просто нужно было место, чтобы переждать дождь и переночевать!” Отблески света под шлемом на мгновение погасли, когда кобыла моргнула после моего ответа. Этого было достаточно, чтобы дать лишь намёк на чрезмерно оптимистичную надежду: ”Ха-ха, так это всё большое недоразумение!” – но она умерла с новым рыком кобылы. “Это что, блядь, для тебя, гостиница?” – она прервала рёв, прижав копыто к моей щеке и измазав её в грязи, хотя меня гораздо больше беспокоило лезвие, которое зависло в нескольких дюймах от моего глаза. В какой-то момент после выброса адреналина я начала замечать, как сильно болит от шипастого копыта на моей груди. “Нет, простите!” – быстро произнесла я, отдёргиваясь от колючего копыта, – “Нам лишь нужно было место, чтобы переждать дождь, мы бы ушли сразу утром. Мы бы не зашли, если знали, что это был чей-то дом!” “Ну, теперь знаешь!” Копыто убралось с моего лица, вернувшись к моей груди только для того, чтобы она снова подняла меня и швырнула через всю комнату! Всё смешалось; впоследствии я смогла понять, что врезалась в стену, ударилась обо стол и упала на пол. Шатаясь от удара, я едва успела застонать, прежде чем громадная кобыла пнула мою аптечку, которая с глухим ударом прилетела мне прямо в лицо! “Так что пшла нахуй!” Вслед за этим она схватила следующую из наших вещей, чтобы бросить в меня, которая, к счастью, оказалась мокрым одеялом. Затем я пригнулась, когда она выбросила мою винтовку за дверь, и мы поспешили схватить наши вещи и выйти. Магия Старлайт её сильно выручила, и она выскочила за дверь прямо передо мной. Старлайт тут же споткнулась и покатилась кувырком, а я чуть не свалилась с крыльца, уворачиваясь от неё. Забавное, легкомысленное чувство в моей голове не помогло моей координации. Затем Старлайт закричала. Я оглянулась и увидела, как она отползала от того, обо что споткнулась. Это была рыболовная сетка, полная отрезанных голов пони. “Закрой ебало, разоралась!” – крикнула кобыла в броне, хватая сетку и закидывая её во тьму хижины, – “И если я увижу ещё хоть раз одну из вас, сук, я раздавлю ваши ебучие башки!” Она отступила в темноту и захлопнула дверь. Старлайт немедленно снова схватила свои вещи и издала крик в момент, когда она бросилась бежать галопом под ливнем. Я быстро собрала свои вещи, вытащив винтовку из грязи, и поспешила за ней. Она быстро опередила меня, так как я пыталась нести всё в одной ноге, в то время как бежала на трёх других. Вскоре я могла её видеть только по отблескам света от её ПипБака, мерцающим в темноте. К счастью, она остановилась сразу через минуту. Когда я подошла поближе, я услышала, как она звала меня, её голос был тихим из-за ветра и дождя. “Шëпот? Шëпот!” Её голова поворачивалась взад и вперед, пока я не подошла достаточно близко, чтобы она могла меня увидеть, и она посмотрела на меня широко раскрытыми, полными страха глазами. Она задыхалась, дрожала, но быстро успокоилась, когда я приблизилась. К тому времени, как я встала рядом с ней, она прекратила дрожать, закрыв глаза и опустив голову, тяжело дыша. “Ты в порядке?” – спросила я, и она резко подняла голову. “Я в порядке,” – быстро ответила она. Она сидела так мгновение, выдавая лишь слабый намек на дрожь, прежде чем снова натянуть на себя одеяло. “Я думаю, сегодня вечером мы отправляемся в Ржавый. Мы не можем оставаться здесь.” Она бросила взгляд назад, туда, откуда мы пришли, её глаза выдавали страх. “Не с рейдером, живущим тут”. Должна признаться, у меня не было никакого желания оставаться рядом с пони, у которой, похоже, вошло в привычку собирать головы других пони. Тем не менее, я посмотрела на небо; был лишь слабый намек на свет, пробивающийся сквозь облака. Через несколько минут здесь будет почти кромешная тьма. Старлайт включила фонарь в своём ПипБаке, но его свет с трудом пробивался сквозь дождь и мрак. Она смотрела куда угодно, но только не на меня, её уши были низко опущены, когда она закрепляла свой импровизированный наряд. Я занялась тем, что привела в порядок своё снаряжение и накрылась пледом. Сумка с патронами ударилась о мою грудь, когда я перекинула её ремешок через шею, и я вздрогнула от её прикосновения. По мере того, как адреналин спадал, я начинала чувствовать, насколько сильно поцарапана моя грудь от этих шипастых копыт. Я молча проклинала свою мягкую форму за отсутствие надлежащего хитина, когда осторожно ощупывала рану, обнажив несколько длинных, но неглубоких царапин. “У тебя кровь!” – Старлайт взглянула меня, её уши вновь поднялись, мои действия наконец-то привлекли её внимание. “Всего лишь несколько царапин”, – сказала я, снова опуская копыто; сочувствие было приятным и всё такое, и очень способствовало развитию привязанности, которой я могла питаться, но у меня было ощущение, что я должна быть нежной с её психическим состоянием в тот момент. Я могла бы разыграть боль, чтобы вызвать больше сочувствия, как только мы благополучно добрались бы до Ржавого. “Как много крови,” – сказала Старлайт, и я осознала, что она смотрела мне не на грудь, а на лицо. Прикоснувшись копытом к носу, я снова вздрогнула, ощутив, как лицо онемело и исказилось от боли. Я влажно шмыгнула носом и тут же закашлялась, почувствовав привкус меди. “Прото нот кровоточэт”, – сказала я, прижимая копыто к носу сбоку, чтобы остановить кровотечение. “Я в поряфке.” Она сомнительно посмотрела, но не стала развивать тему. Вместо этого она раскачивалась взад-вперед, словно в безмолвном споре с самой собой. В конце концов она проворчала: “Меня так и тянет вернуться туда и пристрелить эту суку”. Мне пришлось сдержаться, чтобы не показать, как шокировало меня её замечание. Мне не нравилось, к чему всё это шло, и мне особенно не нравилось, что стресс предыдущих дней сделал со Старлайт. Сидя у костра в караване, я, конечно, не могла представить, что эта веселая и жизнерадостная молодая кобыла когда-либо задумается об убийстве другого пони. Конечно, это была немного сложная ситуация, но, всё равно, это было тревожное развитие событий. То, к которому я определенно приложила копыто. Однако был один утешающий момент. Она не заявляла, что сделает это; она упомянула о такой возможности, надеясь получить подтверждение от меня. У меня сложилось впечатление, что она разделяла некоторые из моих собственных опасений. Сознательно она это делала или нет, но она давала мне возможность повлиять на её решение. Я опустила копыто, чтобы говорить немного более внятно. “Я не знаю насчёт этого,” – сказала я, – “Я думаю, нам было бы лучше просто поторопиться в Ржавый”. Она колебалась, и я могла видеть, что её сомнения усилились. “...Она рейдер”, – сказала она, – “Ты видела этот мешок. Она убила кучу пони и забрала их головы. Мы бы оказали Пустоши услугу.” “Я тебя… понимаю,” – призналась я, – “Но я немного опасаюсь делать что-то настолько значительное, не зная, что происходит на самом деле. В конце концов, она не пыталась убить нас.” Старлайт поколебалась, напряжение в её позе смягчилось. “Даже хоть она и застала нас торчащими в её доме. Да. Блядь.” Она ещё раз потянула за свои седельные сумки, прежде чем тронуться в путь, выражение её лица было подавленным. “Пошли. Ещё несколько часов до Ржавого.” Лишь спустя пару секунд она замедлилась. “Но что, если то были пони из Ржавого?” “Тогда, по крайней мере, мы бы знали, что происходит и кто понесёт за это ответственность,” – сказала я, ковыляя на трёх ногах и осторожно ковыряясь в носу. Я думаю, что кровотечение к тому времени прекратилось. “Хотя я не уверена, что всё произошло так. Если бы она просто убила кучу пони в городе, я сомневаюсь, что у неё были бы какие-либо угрызения совести от убийства пары путешественников в придачу.” В то время весь этот разговор показался мне просто сюрреалистичным. То есть, я говорила о пони, совершающих подобное. Даже с учётом недавних воспоминаний о рейдерской атаке идея о том, что пони является серийным убийцей и собирает несколько десятков голов своих жертв, показалась мне безумной. “Ну, если так, то я сразу же вернусь туда,” – сказала Старлайт, возобновляя путь. Я кивнула, последовав за ней. “Я тоже.” Мы продолжили идти, погружаясь во мрак. Мы продвигались медленно. Слабый свет давал нам видимость всего в несколько футов во время ливня, и не раз нам приходилось возвращаться назад, чтобы обойти какой-нибудь крутой подъём или камень. Редкие молнии давали нам призрачные проблески окружающего мира, застывшего во вспышке. В остальное время весь наш мир был не более чем несколькими футами света в бесконечной тьме. Даже малейший блеск луны не мог пробиться сквозь тяжёлые облака над нами. Мы продолжили тащиться, наши копыта волочились по грязи. Старлайт справлялась лучше меня; даже с улучшениями, которые я внесла в свою маскировку, она всё ещё была в лучшей форме, чем я. Всё мое тело болело, веки опустились, и я молча плелась дальше, следуя за колышущимся, почти гипнотическим светом ПипБака Старлайт. Я уже давно перестала беспокоиться о холоде и сырости. Я больше не замечала этого, если не считать мягкого, почти успокаивающего звука дождя вокруг меня. Я не уверена, сколько времени прошло в этом полусонном состоянии, прежде чем восклицание Старлайта вернуло меня к осознанной мысли. Я подняла голову, смаргивая усталость с глаз. Впереди нас, может быть, в нескольких сотнях ярдов, несколько огней слабо пробивались сквозь пелену дождя, смутно очерчивая квадратные силуэты построек. Старлайт посмотрела в свой ПипБак, после чего отпустила его. “Мы на месте. Вот и Ржавый.” Я устало и счастливо вздохнула. “Хорошо. Я вот-вот свалюсь.” Пока мы продолжали идти, я ожидала, что её настроение улучшится. Вместо этого я увидела, как её уши опустились, взгляд упал на землю, а поза стала вялой. "Что не так?" – спросила я. Она тут же снова напряглась, открыв рот, чтобы сразу ответить, но затем снова закрыла его. Беззвучная борьба быстро закончилась с тихим вздохом. Она остановилась, приопустила голову и посмотрела на тускло освещённый силуэт нашего пункта назначения. “Я просто не знаю, что мне теперь делать”. Я остановилась возле неё так, что наши плечи едва касались. “Что не так с твоим старым планом?” “В смысле, охранять?” – она слабо и с горечью фыркнула, – “Да, отменная охранница из меня вышла. Они все мертвы, а я ничего не смогла сделать, чтобы предотвратить это.” “Устроивших засаду было больше, чем нас,” – сказала я, – “Но тебе всё равно удалось вытащить нас оттуда живыми.” “Ты сделала половину работы,” – проворчала она. Я чуть не вздохнула, но остановила себя. Вместо этого я увидела возможность. “Хорошо, тогда мы сделали это вместе.” Я легонько толкнула её в плечо. “И если нам по силам преодолеть это, то я уверена, что мы справимся с чем угодно в дальнейшем вместе.” Она заколебалась. Я уловила плохо скрытый проблеск надежды в её глазах. “Вместе?” “Да,” – сказала я, улыбаясь, – “Ведь так друзья поступают?” Её уши мигом поднялись. На секунду она просто уставилась на меня. Затем медленно она улыбнулась. То была первая искренняя, от чистого сердца, улыбка, которую я увидела от неё после нападения. “...Да.” Я вытянула ногу, положив копыто ей на плечо, и на этот раз она не отстранилась. Улыбаясь, мы продолжили наш путь в Ржавый. Вместе.