Фоллаут: Эквестрия – Кризалис

Я не была солдатом. Это не значит, что я испытывала полное отвращение к насилию или опасности. Порой я размышляла над тем, каково это – уничтожать цели или даже служить в группе коммандос. Это были занимательные фантазии. Если бы меня выбрали исполнять такую роль в улье, то я бы охотно согласилась, с радостью внося свой вклад в благополучие и безопасность улья. Мои предпочтения, однако, были в другом русле. Для Инфильтраторов насилие – это инструмент. Для крайних мер и грубый, но всё же инструмент. Обычно лучшими инструментами для работы являются отвёртки, плоскогубцы и микрометры, но иногда приходится пробиваться молотком. Для солдат насилие – это метод. Единственный метод. Суть их инструментов в применении подходящей формы насилия наиболее эффективным способом, но роль солдата всегда связана с насилием. Я не пытаюсь критиковать солдат, так как насилие (или как часто бывает, угроза применения насилия) может решить проблемы, для которых более деликатные методы не подходят. Мне был дан очень наглядный пример этой истины. Я не настолько заносчива, чтобы предполагать, что те, кто идёт другим путём, ниже меня. Я, может, и предпочитаю избегать насилия при возможности, но я понимаю, что так не всегда получается. Солдаты сейчас востребованы, наверное, больше, чем когда-либо. Я знакома с чувством опасности и угрозой жизни. Быть может, в иных контекстах, но разницы нет. Любое действие внутри границ Эквестрии влекло за собой таящийся на фоне страх, беспокойство, что любой незначительный просчёт может оставить улики, которые позволят какому-нибудь умному пони раскрыть правду. Когда Министерство Морали приходит за Инфильтратором, смерть – предпочтительный исход. Мы научились оценивать свои действия рационально, а не эмоционально, потому что самой естественной эмоцией был страх. Но разница в контексте всё меняла. В то время, как Инфильтратор постоянно ощущал опасность низкого уровня, жизни солдат часто оказывались в недолгих ситуациях экстремальной опасности. Инфильтраторы были способны контролировать, с какой опасностью они столкнутся, но солдаты часто были лишены таких свобод. Для Инфильтратора обычной стратегией было избегать опасность в разумной степени. Выражаясь чуть пренебрежительно, если Инфильтратор сталкивался с чем-то особенно опасным, стандартным действием было убегать от источника опасности. От солдат ожидалось бежать навстречу ему. Холод адреналина продолжал струиться по моим венам, пока мы спускались по неглубокому оврагу. Он щекотал мне нервы, вызывая чувства, которые я в последний раз испытывала, когда впервые проскальзывала в поселение пони под бдительным присмотром одного из моих инструкторов. Я отправлялась в неизвестность, в ситуацию, которая, вероятно, потребовала бы в значительной степени непроверенных навыков. Оставалась явная вероятность того, что мне придётся поставить свою жизнь на навыки, которые я всё ещё не могла адекватно оценить. Мы на мгновение остановились там, где русло ручья приближалось к складу. Оно было не таким высушенным, как я сначала предположила. Крошечная струйка воды всё ещё сохранялась после проливного дождя. Земля была грязной, но я держалась к ней близко. На этот раз Дасти поручил мне следить за нашим тылом, в то время как он со Старлайт ещё раз осмотрел склад. Мы пробыли там меньше минуты, после чего он прошептал, держась за удило своей винтовки: “За мной.” Он поднялся, направляясь к потресканной стене. Он двигался быстрой походкой, чуть медленнее рыси, и так слабо подпрыгивал при каждом шаге, что, казалось, практически парил над землёй. Его винтовка была намертво нацелена на ворота. Наш путь привёл нас прямо к знаку-из-пони, позволив мне ясно разглядеть кровавую декорацию. Не буду лгать, говоря, что это был первый раз, когда я увидела мёртвого пони. Тот первый раз, однако, был мимолётным взглядом, когда я боролась за свою жизнь, скрытый сильным дождем и освещённый только слабым светом экрана ПипБака. Но этот раз был при свете дня, отчего каждая деталь жестокой картины запечатлелась в моей памяти. Я не люблю зацикливаться на таких вещах, но это был первый раз, когда я получила такое чёткое представление о зверствах, которые происходят в Пустоши. Хотя я понятия не имела, кем был этот пони, его смерть показалась очень важной для меня. Страшной, но важной. Останки были в гораздо худшем состоянии, чем я первоначально думала, глядя на них издалека. Пони был не просто расчленён и обезглавлен, но и выпотрошен. Зияющее пространство, которое когда-то было животом, показывало, что тело было полым и пустым внутри, позволяя нам увидеть шест, проходящий через пустую полость. Это была труба с зазубренным лезвием, приваренным к одному концу в виде копья, а другой конец был зарыт в землю. Он был вставлен в пах, проходил вверх по туловищу и выходил наружу через шею. Кость была привязана к шесту прямо под тазом, удерживая гротескное зрелище в подвешенном состоянии. Несколько рваных клочков пурпурного цвета были единственным признаком шерсти пони, давая лишь намек на то, что когда-то его шерсть была яркая. Остальная часть шкуры была сорвана, как и бо́льшая часть мяса. Рваная плоть, бордово-коричневая от разложения, прилипла к костям. Конечности пони были разбросаны вокруг него, наполовину зарытые в землю там, где они погрузились в грязь, только для того, чтобы земля вокруг них высохла. Воздух был наполнен жужжанием мух, в то время как несколько ворон склёвывали останки. Одна из ворон прекратила поклёвывать остатки шеи пони и сердито каркнула на нас, когда мы проходили мимо. Я поспешила вперед, задыхаясь от ужасающего зловония гниющей плоти, которое вызывало слишком яркие и болезненные воспоминания. В более спокойные моменты я, возможно, остановилась бы и меня бы вырвало. Вместо этого я, поддерживаемая адреналином, продвинулась дальше. Мы остановились у ворот, которые были открыты ровно настолько, чтобы пони мог пройти. Дасти подкрался к углу и остановился в нескольких футах от проёма. Он подложил копыто под дуло своей винтовки, удерживая его на месте, после чего отпустил и оглянулся на нас. Как только мы собрались, он снова взялся за винтовку и мы прошли через ворота. Я сразу же заметила в дальнем углу ещё один труп, и наше появление спугнуло ворон, которые им питались. Я старалась не рассматривать его; вместо этого моё внимание было сосредоточено на руинах навеса для фургонов, где остовы мёртвых транспортных средств и свисающая ткань укрытий давали много мест, где мог спрятаться какой-нибудь враждебный пони. Пространство за воротами представляло собой открытое поле, окаймлённое складом и навесом для фургонов, широкое пространство без укрытия. Дасти двинулся в другую сторону, к самому крупному складскому помещению. Это было большое здание из листового металла без окон. Дверь размером с пони висела на одной петле. Дальше вдоль стены большие двери грузового отсека были широко открыты, показывая разрушенные стеллажи и разбросанные коробки внутри. Он снова остановился совсем рядом с дверью размером с пони, ожидая, пока мы подойдём поближе, после чего вошёл внутрь. Помещение было огромным, а коробки и высокие полки вызывали у меня ужасающее ощущение, что за мной наблюдают из сотни разных мест одновременно. Это ощущение усиливалось полумраком, так как свет в пространство попадал лишь через открытые двери и несколько дыр в огромной крыше. И как будто эта сцена была недостаточно тревожащей, мы сразу же столкнулись с ещё одним трупом. Будучи расположенным в более укромном месте, это тело разложилось меньше, но, я бы сказала, пугало больше. Он (поскольку я думаю, что это был жеребец, несмотря на то, что большинство идентифицирующих частей были оторваны) лежал на спине на столе, раскроенный. Пара глубоких порезов шли параллельно друг другу по его груди, рассекая последние несколько рёбер, прежде чем открыть полость, которая была его животом. Его разорванная броня свисала с тела, покрытая тёмными пятнами. То, что осталось от внутренностей, было разбросано по столу и свисало по бокам, в то время как засохшая кровь покрывала поверхность и оставляла на земле обесцвеченный круг. Только несколько участков грязновато-белой шерсти остались незапятнанными. Я не знала, что в пони может быть так много крови. В теории я могла это представить, но меня ужаснуло столь буквальное доказательство. И в заключение к шоу ужасов, от его шеи осталась лишь разорванная плоть. Голова отсутствовала. Это открытие меня особенно встревожило. Совершенно новое чувство ужаса стало клубиться на задворках разума. Дасти и носом не повёл. Он двинулся вперёд вдоль передней стороны складского помещения, винтовкой осматривая каждый проход между стеллажами. Я последовала за ним, в то время как количество потенциальных мест, чтобы спрятаться, уменьшалось. Мы дошли до конца помещения, вышли через погрузочные доки и двинулись к развалинам навеса для фургонов. Остов разрушенного воздушного фургона образовал собой стену в этом месте, а несколько пролётов брезента разделяли пространство под наклонной крышей. Несмотря на разрушенные условия, это место могло быть очень неплохим при ином раскладе. Простое, просторное укрытие, которое обеспечивала ткань, казалось идеальным для жизни в пустыне. Но эта идея была подпорчена парой трупов у входа. Один покоился в полуподвешенном состоянии, запутавшись в брезенте, который когда-то был частью укрытия, с раздавленными и искривленными передними ногами, а из разорванных останков того, что когда-то было шеей, торчала рукоятка мачете. Другой был погружён грудью в грязь рядом с бетонной площадкой, позвоночник был обнажён, в то время как вороны выщипывали мясо с изодранной спины пони. Оба трупа были обезглавлены. Дасти замедлил шаг, приблизившись к навесу. Заглянув внутрь, поводя винтовкой по сторонам, проверив близлежащую местность, он вернулся к запутавшемуся пони. Я присела рядом с ним, высматривая любые признаки движения в окутанном брезентом пространстве. Держа винтовку ровно, Дасти потянулся, чтобы сорвать брезент. Потребовалась пара рывков, прежде чем труп высвободился, и тело безвольно шлёпнулось на землю. Частично защищённое тканью, оно было самым неповрежденным из найденных нами тел. Я ясно видела, что это была крепкая кобыла с рваной бледно-голубой шерстью и коротким рыжим хвостом. На ней была броня с тяжёлой металлической пластиной на груди, но это ей не помогло. Боковая часть брони была прогнута, искалечив ей грудь, и по тому, как она шлёпнулась и изогнулась в сторону самым неестественным образом, я предположила, что удар сломал ей позвоночник. И как бонус к неприятному содержимому этого места, её знак отличия представлял собой череп пони с ножом, вонзённым в лобовую кость. Концепция знаков отличия пугала и в лучшие времена, но именно этот знак создавал совершенно новый уровень беспокойства. Он заставил меня гадать, каким ужасающим талантом должна была обладать та кобыла. Я бы задалась вопросом, как пони вообще может обнаружить в себе подобный талант, но тот день уже предоставил мне на него удовлетворительный ответ. На мгновение показалось, что Дасти нашел утешение в этом знаке отличия. Он немного расслабился, его поза смягчилась, хотя винтовку он держал наготове. “Это были рейдеры, – сказал Дасти. – Похоже, кто-то убил их всех и сбежал. Мы должны быть в безопасности, но на всякий случай держите ухо востро.” “Этот кто-то забрал все их головы,” – сказала Старлайт, отрывая взгляд от перевёрнутого трупа, чтобы посмотреть на меня. “Скорее всего на них напала другая банда рейдеров, – сказал Дасти, ещё больше расслабившись и выпрямившись, после чего осмотрелся по сторонам. – Рейдеры обожают брать трофеи.” “Да, знаю, – сказала Старлайт. – Просто, мне кажется, что нам довелось встретиться с рейдершей, которая сделала это.” Он посмотрел на неё. “Хм?” Она кивнула. “Да. Всего в паре часов от Ржавого. Гигантская кобыла полностью в металлической броне с мешком голов.” Дасти вскинул голову от удивления. “Вот дерьмо. Вы встретились с Косой¹?” Я вошла в разговор. “Так как я сомневаюсь, что поблизости есть кобыла похожих габаритов и выбора наряда, я посмею предположить, что да.” Дасти уставился на меня на несколько секунд, обдумывая услышанное. “Хм.” – это всё, что он сперва произнёс, но затем покачал головой и вновь осмотрелся. “Да, это бы объяснило разруху. Она неприятный тип. Меня не удивляет, что она взяла трофеи.” Старлайт фыркнула. “Да, скорее всего, украшает свою помойку ими.” Несмотря на раздражение в голосе, я могла видеть, как она дрожит. “Какую помойку? – сказал Дасти, посмотрев на неё с вопросительным видом. – Вы видели её дом?” “Мы были в её доме.” Его глаза расширились, и я быстро перешла к объяснениям. “Тогда нас застал ливень и темнота. Мы предположили, что тот дом был заброшен, так что мы решили укрыться в нём. Она пришла пару часов спустя и нашла нас там.” “Вот чëрт, – сказал он. – Как вам удалось сбежать?” “Мы не совсем сбежали, – сказала я. – Скорее, она нас схватила и выбросила. Ну, точнее бросила меня в стену и затем наружу.” Я почесала грудь в месте, где она прижимала меня к стене. “Она была не из приятных.” “Не шутишь, – сказал Дасти, но в его голосе слышалось скорее удивление, чем снисходительность. – Должен признать, я ожидал от неё, что она просто убьёт вас. Как я и говорил, я встречал её лишь пару раз, но она всегда мне казалась чрезмерно жестокой.” “Но мы ведь всё-таки были под ливнем, длившемся целый день,– сказала я. – Мы промокли насквозь и были истощены. Не знаю, как можно было выглядеть ещё более жалкими.” Дасти уставился на меня с выражением лица, которое ясно говорило о том, насколько глупой он меня считал. “Ты ни хрена не знаешь о рейдерах, если думаешь, что это кого-то остановит”. Он покачал головой и отвернулся, направляясь ко входу. “Пойдём. Проверьте остальную часть этого укрытия, посмотрите, есть ли кто-нибудь выживший или что-то ещё, потом мы обыщем сам склад. Надеюсь, мы сможем добыть что-то из этой катастрофы." Мы со Старлайт быстро переглянулись и последовали за ним. Место, где жили рейдеры, было разрушено. Столы были перевёрнуты, койки отброшены в сторону, а контейнеры лежали открытыми и разграбленными. Отрубленная передняя нога лежала посреди прохода, превратившись в клочья плоти, прилипшие к костям. Само тело находилось в соседней комнате, уложенное в коробку. Его задние ноги торчали над краями. Одна нога заканчивалась обрубком, голень упала на землю, когда падальщики разорвали сухожилия. Ворона сидела на другой, клюя неповрежденное колено. Она прервала свою трапезу, чтобы каркнуть на нас, будто в попытке прогнать. Мы оставили ворону с её обедом и продолжили путь. Я не могу преувеличить, насколько ужасным было это место. Ужасающие останки, удушающая вонь разлагающихся пони, вездесущее жужжание мух и вороны, обгладывающие тела. Это было кошмарное представление, превосходящее всё, что я когда-либо могла себе представить. Я боролась с собственным желудком, когда он взбунтовался, пытаясь очиститься. Я дышала ртом, пытаясь избавиться от вони, несмотря на то, как это было неудобно с зажатой в зубах винтовкой. Это не помогло; я чувствовала в воздухе запах разложения. Затем время от времени попадались картины, которые, казалось, выходили за рамки простого насилия, доходя до уровня откровенного садизма. В одной спальной зоне был труп, подвешенный к опорам навеса фургонов на длинной веревке за одну заднюю ногу, в то время как другие конечности болтались под неудобными углами. Пони был выпотрошен, хотя я не могла быть уверена, было ли это дело копыт этой Косы или падальщиков, которые поработали над трупом позже. Койка, над которой он висел, была полностью заляпана кровью. Но на фоне всего этого побоища и разложения выделялись два образа. Первым был знак-из-пони, поставленный как для предупреждения о том, что скрывалось за воротами. Вторым был молодой жеребёнок. Даже Дасти остановился, когда мы наткнулись на эту сцену. Скрюченное тело маленького пони лежало грудью вниз на куче окровавленного брезента, окружённое осколками сломанного дерева и перевёрнутым столом. Я бы предположила, что ему было примерно десять, может быть, двенадцать лет, хотя я никогда не была так хороша в угадывании возраста пони. Это усугублялось тем, что его тело было деформировано, рёбра раздроблены так сильно, что некоторые торчали из спины. В ближайшей стене, сделанной из дерева, которое, похоже, когда-то было ящиками, была пробита зияющая дыра; было легко представить огромную пони из моих воспоминаний, бросающую крошечное тело жеребёнка через эту стену. Разница в размерах показалась мне чудовищно несправедливой по отношению к бедному жеребёнку. И, конечно, у него тоже не было головы. Рваные клочья мяса и блеск обнажённого позвоночника подсказывали что её не отрубили, а оторвали. Дасти подошёл первым и положил копыто на бок жеребёнка, чтобы перевернуть его. Я отвела взгляд в тот момент, когда поняла его намерения, но недостаточно быстро, чтобы не заметить, как часть молодого пони выплеснулась наружу, когда его живот раздвинулся. От тошнотворного влажного звука у меня снова скрутило живот, и воздух тут же наполнился жужжанием мух, трапезе которых мы помешали. “Тоже рейдер,” – сказал Дасти без намёка на сожаление. Я снова посмотрела на тело, чтобы понять, что привело к такому выводу. Затем я увидела знак отличия жеребёнка: глазное яблоко, насаженное на тонкое лезвие. Я вышла, минуя кровь и трупы, пока вонь больше не заполняла мой нос. Я сидела там, на грязи, делая медленные вдохи и выдохи. Я сидела неподвижно, несмотря на то, что мои конечности пытались дрожать. Я пыталась сосредоточиться на том, что я должна просто не обращать на это внимания, что всё это было в прошлом, и я ничего не могла сделать, чтобы изменить это. Это не очень помогало. Минуту спустя появились Старлайт и Дасти. Старлайт выглядела подавленной, и когда она вышла, то пару раз кашлянула, прежде чем плюнуть в грязь. Она выглядела так, словно её вот-вот вырвет. Я понимала её. Честно говоря, я поражена, что мне удалось продержаться до конца. Дасти был мрачен, но невозмутим. На самом деле, исправлюсь: хотя он выглядел невозмутимым, когда покидал укрытие, выражение его лица вскоре сменилось неодобрением, когда он посмотрел на нас. ”Не так весело, как себе представляли, не так ли?" Он тихо фыркнул. “Если вы действительно хотите строить из себя крутых наёмников, то вам лучше привыкнуть к этому. Вот как выглядит бой”. “Насаживание пони на колы и подвешивание их на верёвках – это бой? – Она бросила взгляд в его сторону и показала копытом на навес. – Это не бой. Это… что-то другое.” “В этом нет ничего хорошего, но смерть никогда не была красивой.” Он показал жестом в ту же сторону, куда показывала Старлайт. “Убьёшь пони – оставишь за собой именно это. Просто имей это в виду.” Я думаю, Старлайт хотела продолжить спор, но в ней не осталось ни капли борьбы. Вместо этого она снова сплюнула, остановившись на несколько мгновений, чтобы вдохнуть более чистый воздух. Она присела рядом со мной, пока Дасти продолжил идти, огибая разрушенный навес для фургонов. В конце концов, она посмотрела в мою сторону. “Я думаю, нам следует заняться поиском добычи, а?” Я кивнула, снова глубоко вздохнула и встала на ноги. Мы ещё не закончили. К счастью, мы больше не натыкались на тела. Но мы наткнулись на обломки ещё одного воздушного фургона, его остов был искорёжен и наполовину прикрыт рухнувшим навесом. Оставшийся металл отрывался от корпуса, а на передней части зияла дыра. Если бы мне пришлось высказать предположение о его кончине, я бы сказала, что спарк-батарея взорвалась. Меня озадачило лишь то, было ли это следствием того, что на него рухнуло укрытие, или причиной. На дальней стороне укрытия, на пустом участке дороги был припаркован фургон. Я подумала, что это была необычная находка. Наземные фургоны были редкостью даже до конца света, поскольку немногие заводы, способные производить такие транспортные средства, вместо этого тратили свои усилия на производство танков для Эквестрийской армии. Даже их было немного. Двести лет износили транспортное средство, но не разрушили его. Само разрушение произошло совсем недавно. Панель над механическими внутренностями автомобиля была вскрыта, многие детали сняты. Вокруг валялось несколько наборов инструментов. Рейдеры работали над ним, но даже при том, что у меня знания в области фургонов практически отсутствовали, я была совершенно уверена, что они делали это неправильно. Старлайт была ещё менее впечатлена. “Какого хуя,” – пробормотала она, подойдя к открытой панели, чтобы заглянуть внутрь. Я могла слышать, что она продолжала ворчать c растущим неверием и злостью. Дасти осмотрел наборы инструментов перед тем, как спросить: “Насколько всё плохо?” “Эти пони понятия не имели, что, чёрт побери, они делали! – закричала Старлайт с головой всё ещё в кузове фургона. – Сам корпус не тронут, но… чёрт, они просто вырвали провода. Половины деталей нет. Смотри, чистый металл там, где ломали. Это было недавно. И... и, мать вашу, они использовали резак на коробке передач? Они… они...” Она брызгала слюной и кипела от злости несколько секунд, прежде чем отстраниться. “Проклятье! – крикнула она, ударив копытом по боку машины. – Он был, скорее всего, в шаге от полной починки, а эти рейдеры распотрошили его как...” Она махнула копытом обратно в укрытие, и гнев немедленно покинул её. Её копыто упало на землю. Через мгновение она вздохнула. “Очень жаль. А какой приз был бы, да? Эта штука, вероятно, стоила бы небольшое состояние, если бы работала.” “Или большое состояние, – сказал Дасти, осматривая фургон с хмурым выражением лица. – Сомневаюсь, что осталось больше двадцати рабочих фургонов, и большинство сейчас в Троцене. Слышал, что торговец спрашивал одного из их караванщиков, за сколько те готовы продавать свои фургоны. Я не потрудился запомнить, сколько они сказали, но я лишь помню мысль, что никогда в жизни столько крышек не увижу.” Старлайт села с усталым вздохом. “Блядь.” “Похоже, ты немного разбираешься в машинах, – сказал Дасти, и, я думаю, это был первый раз, когда он сказал ей что-то действительно хорошее за все время знакомства. – Есть ли шанс исправить повреждения?” “Не, без шансов, – сказала Старлайт, слабо пнув борт фургона. – Я могу спаять вместе простые вещи и сделать базовый ремонт и чистку, это базовые навыки искателя. Но вот это? Безумие. Они пытались вскрыть корпус коробки передач, чтобы добраться до внутренних устройств, но сумели перерезать питание от спарк-батареи! Каким-то образом они не взлетели на воздух, но сбросили весь заряд батареи в двигатель. От трансмиссии остался лишь кусок расплавленного металла. Я удивлена, что весь чёртов двигатель не стал лужей!” “И именно эти части нельзя заменить, – закончил за неё Дасти. – Дерьмо.” Оглядываясь назад, я замечаю, как странно было, что мы задержались там, тихо скорбя по машине в окружении столь многих трупов пони. Странно и немного тревожно, что я, наверное, подсознательно избегала всего, что могло бы навести меня на мысль о смерти вокруг меня. “Нам стоит проверить складские помещения, – сказал Дасти, повернув голову в их сторону. – Будем надеяться, что нам удастся найти что-то стоящее потраченного времени.” “Да, – сказала Старлайт, ударив копытом по фургону в последний раз, прежде чем последовать за ним. – Просто, без обид, Дасти, но добыча, о которой ты говорил, пока что выглядит хреново.” Лицо Дасти покосилось, но он, похоже, был согласен с ней. “Хотя бы кто-то убил всех рейдеров до нас.” “Я не уверена, что это можно считать чем-то хорошим, – проворчала Старлайт. – Потому что теперь у меня охота убить их самой.” Дасти фыркнул. Я заметила слабый намёк на весёлость в звуке и движении его губ, но он хорошо это скрыл от Старлайт. Что касается меня, то я не могла не отметить, что Старлайт использовала юмор в качестве защитного механизма. Я думаю, что это и вывело меня из оцепенения, в которое я погрузилась. Конечно, у неё было преимущество в том, что у неё были годы знакомства с Пустошью, хотя я понятия не имела, испытывала ли она когда-либо что-то отдалённо похожее на это, но я же была Инфильтратором. Меня тщательно обучали работать в стрессовых ситуациях, но я не оправдывала возложенных на меня ожиданий. Я сделала ещё один глубокий вдох, мысленно стряхивая с себя смерть и разрушение. Мне пришлось сосредоточиться на анализе ситуации с бесчувственной отстранённостью. Я должна была проигнорировать свои страхи. Дело в том, что мне не угрожала непосредственная опасность. То, что окружало меня, не было угрозой, и моё положение не ограничивало меня по времени. Я могла отойти назад и поразмыслить вместо того, чтобы беспокоиться. Истинный ужас Пустоши заключался не в кровавой бойне вокруг меня. Они были всего лишь симптомом. Истинный ужас был причиной этой бойни; мотивами, которые привели к этим и не только зверствам. А с мотивами справиться я могла. Вся моя профессиональная деятельность вращалась вокруг мотивов, а также в их формировании и манипуляции ими. Пусть я не знала или не понимала мотивов, стоящих за столь абсурдными избытками насилия, но я могла научиться. В некотором смысле это превратило картину вокруг меня в головоломку. Жуткую, но понятную и осязаемую. В этом было некоторое утешение. Мы вошли в здание склада с его многочисленными стеллажами и ящиками. Войдя с погрузочных доков, я сперва заметила офис на верхнем этаже, над тем местом, куда мы вошли впервые. Скорее всего, это был кабинет менеджера, из которого открывался великолепный вид на склад. Мостки, ведущие к нему, обвалились посередине, в результате чего офис оказался отрезан, словно остров в воздухе. Старлайт пришла к тому же выводу, что и я. “Похоже на офис, – сказала она и направилась к нему рысью. – Пойду проверю.” “Кто-нибудь видел лестницу?” – спросил Дасти, но Старлайт издала смешок. Она повернулась, запрыгнула на коробку, после чего вскарабкалась на стеллаж высотой в двадцать футов. Оттуда ей было достаточно перепрыгнуть на следующий стеллаж, что был прямо под мостком. Она прыгнула вверх, ухватившись за край передними ногами, затем подняла задние, чтобы зацепиться за край и подтянулась. Она остановилась на время, достаточное, чтобы самодовольно ухмыльнуться нам, после чего скрылась в офисе. “Так, – сказал Дасти, склонив голову набок. – Это… было довольно впечатляюще.” Я выдавила слабый смешок, когда мы повернулись, чтобы осмотреть содержимое стеллажей. По большей части здесь было несколько сотен одинаковых ящиков, на всех были нанесены логотипы Стойл-Тек. Пара из них уже была вскрыта, предположительно теми пони, которые ныне лежали мёртвыми. Очевидно, что они были недовольны ящиком с униформами Стойла и использовали этот ящик в качестве уборной. Коробка, полная концов труб и соединителей, была не запачкана, что однако не вызвало ни у кого из нас и намёка на энтузиазм. Пока мы работали, я обдумывала, что сказал Дасти про Старлайт. Возможно, это было самое приятное, что он сказал ей, как бы печально это не было. Несмотря на то, каким гадким и унылым было это место, оно предоставляло возможность; видя, что мы были только на полпути к выполнению нашего маленького дела, я понадеялась, что смогу поспособствовать формированию более дружественных отношений между ними. Итак, пока мы проверяли уже открытые ящики, я заговорила с ним: “Эй, Дасти?” Он обернулся. “Хмм?” Я прервала свои бесплодные поиски, повернувшись, чтобы встать к нему лицом. Я слабо улыбнулась, добавив лишь намёк на притворную неловкость; удивительно, насколько это может смягчить реакцию пони. “Ну… Я знаю, что вы со Старлайт ранее ругались, но она хорошая. Я не думаю, что она хочет показаться грубой, просто она общительная и привыкла быть дружелюбной с пони. Я, эм… Я понимаю, почему ты, возможно, не очень доверяешь другим пони, но иногда это кажется немного грубым.” “Я здесь не чтоб друзей заводить,” – сказал он, повернувшись, чтобы пойти к следующей коробке. “Я знаю, – произнесла я настолько задабривающе, насколько могла. – И я не прошу тебя доверять нам, по крайней мере, больше, чем тебе нужно, чтобы мы работали сообща. Я просто говорю, что тебе не нужно для этого отгонять от себя пони”. Он зацепился копытом за край следующего открытого ящика, бросив свирепый взгляд в мою сторону. “Что, ты теперь и психолог?” “Любитель, – сказала я, моя улыбка стала чуть-чуть шире, и для пущей убедительности я издала слабый смешок. – Я просто прислушиваюсь к пони. Ты мне кажешься очень приятным и достойным пони, когда не пытаешься держаться от других подальше.” Дасти снова отвернулся, но на этот раз он замер и задумался. Много секунд спустя он, наконец, вздохнул и заговорил. “Послушай, вы обе кажетесь хорошими пони, но ни одна из вас понятия не имеет, что вы делаете. Да, конечно, вы знаете, как находить ценный хлам, но вы обе наивны и неопытны, когда дело доходит до чего-либо другого. Если вы будете продолжать в том же духе, думая, что знаете всё, то закончите так же, как те пони снаружи”. Моя улыбка погасла от мысли; я действительно не хотела представлять себя на месте одного из этих трупов. “Мне... кажется, мы можем знать больше, чем ты думаешь, – сказала я и быстро подняла копыто, когда он снова открыл рот. – Нет, я знаю, что мы не знаем столько о ведении боя, сколько ты. Это довольно очевидно. Но мы не совсем бестолковы, и, что более важно, мы пытаемся научиться”. Он вздохнул и немного смягчился. “Ну… просто постарайтесь не умереть, пока учитесь. Учиться на собственном опыте, как правило, означает учиться на ошибках, а здесь ошибки смертельны.” Крик из офиса привлёк наше внимание, и Старлайт вышла на мостик с толстой папкой, парящей рядом с ней. “Эй, ребята! Я нашла опись!” Дасти приподнял бровь. “Эм… поздравляем?” Она ухмыльнулась над нами. “Ещё как поздравляем, – сказала она, спрыгивая на стеллаж под мостиком. – Здесь около пяти дохрениллионов ящиков”. Она перепрыгнула к следующему ряду стеллажей. “И вы хотите открывать ящик за ящиком стальных напольных решёток, арматуры и бетона?” Она скользнула вбок, свесившись с края стеллажа. Она повисла там мгновение, прежде чем изогнуться и упасть на пол с грохотом копыт. “Или вы хотите сразу подойти, скажем, к ящику, загруженному двумя дюжинами сервоприводов для взрывозащитных дверей и всем остальным работающим на электричестве и гидравлике добром?” Она торжествующе стукнула копытом по ящику, рядом с которым приземлилась, самодовольно ухмыляясь. “Хорошо, – сказал Дасти, медленно кивая. – Это действительно довольно полезно.” “О, что такое? – сказала Старлайт, её ухмылка вернулась, как только она бросила самодовольный взгляд в его сторону. – Я действительно знаю, о чём говорю?” Его выражение сократилось до холодного взгляда, и он повернулся в мою сторону. “Мда, классно вышло.” Я ответила вздохом и уткнулась лицом в копыто. Старлайт переводила взгляд между нами двумя. “...Я что-то пропустила?” Дасти ответил, бросив холодный взгляд в её сторону. “Шëпот только что просила меня о том, чтобы быть добрее, чтобы мы друг другу не рвали глотки всё время.” “Оу?” — ответила она, похоже, сбитая с толку на мгновение. “Оу.” Она посмотрела на папку, парящую рядом с ней, а затем на ящик, на который она всё ещё облокачивалась. Она вновь опустила копыто. “Эм, простите?” Он не сводил глаз ещё неловкое мгновение перед тем, как закатить наконец глаза. “Сойдёт. Пойдём, есть дверь в дальнем углу склада. Проверим там быстро, после чего поищем ценностей в описи.” “Звучит… хорошо?” – сказала Старлайт, бросая растерянный и вопросительный взгляд в мою сторону. Мы последовали за Дасти. И действительно, там был дверной проём, ведущий в другое помещение. Сама дверь была сорвана с петель, с массивной вмятиной прямо посередине, и лежала наполовину поверх другого мёртвого пони. Ещё три трупа были разбросаны по комнате. Я избавлю вас от подробностей. Думаю, вы уже составили себе представление. Достаточно сказать, что каждый выглядел по-своему ужасно, а вонь была абсолютно отвратительной. Комната, в которой они лежали, была разрушена. Похоже, она использовалась как общая комната, но теперь стол был сломан под одним из разлагающихся пони, а стулья и даже кушетка перевёрнуты. Следов насилия было предостаточно, и не только на телах. Повсюду были разбросаны гильзы, а пулевые отверстия усеяли всю стену и единственный стул, который продолжал стоять. Короткая винтовка, такая же грубая, как моя собственная, лежала рядом с одним из мёртвых пони, её ствол был помят и погнут. Пара грубых ножей и отрезок трубы с заострённым концом лежали рядом с другими пони. Оружие, очевидно, не принесло им никакой пользы против нападавшей. Игральные карты были разбросаны по сломанному столу, а пустые бутылки валялись по всей комнате. Даже при моей попытке сосредоточиться на эмпирических данных эта маленькая деталь завела мои мысли в неприятном направлении. Трудно было представить этих пони в роли кровожадных рейдеров. Было гораздо легче представить группу счастливых, разноцветных пони, смеющихся, пьющих и играющих в карты. Старлайт снова подавилась, приподнимая воротник своей куртки, чтобы обернуть его вокруг нижней части лица как можно лучше, при этом не закрывая обзор. Я оторвала взгляд от сцены разрушения и посмотрела на Дасти. “Итак, насчёт Косы, – тихо произнесла я. – Мы больше никого с ней не видели”. “Да и не увидели бы, – сказал Дасти, придерживая копыто у носа. – Она плохо ладит с другими.” “Итак, она пришла сюда, убила… порядка дюжины рейдеров совершенно самостоятельно?” Я осмотрела комнату, полную разрушенной мебели и разбросанных тел. Похоже, была та ещё бойня. “Каким образом?” “Ну, для начала, когда в неё стреляешь, это только её бесит, – сказал Дасти. – Она здоровая, я, наверно, и не встречал никогда пони сильнее и крепче её, и я даже не беру в расчёт её броню. Я видел её в бою лишь однажды, но я видел, как рейдер с самопальной винтовкой выпустил как минимум пять пуль ей в грудную пластину. Сомневаюсь, что она даже заметила.” “Офигенная броня,” – сказала Старлайт, её голос был приглушён от рукавов куртки, связанных в кустарную лицевую маску. “Скорее всего броня весит больше, чем ты,– сказал Дасти. – Да и больше, чем я, чёрт побери. И как будто этого мало, обычно она под всеми боевыми наркотиками, о каких можно подумать.” “Вероятно, не помогает и то, что эти пони опустошили достаточно бутылок, чтобы весь город опьянел, – сказала Старлайт через свою самодельную маску. – Теперь мы можем идти дальше?” “Да, – сказал Дасти. – Идём.” Мы прошли мимо тел, перешагнув через перевёрнутый стул, загораживающий проход. Запах лишь незначительно улучшился, когда мы переступили порог и оказались в другой комнате. Это был барак с дюжиной коек и множеством шкафчиков. В нём также находилась по меньшей мере ещё сотня бутылок, а также их источник: пара ящиков была поставлена ближе к центру комнаты, вокруг них был разбросан упаковочный материал, который удерживал бутылки внутри. Старлайт подошла к коробке, прищурившись, чтобы прочитать потёртую этикетку, затем открыла папку, левитирующую рядом с ней. ”В два раза больше, Сидр Высшего Качества "Ясное небо". Она оглянулась на разбросанные бутылки. “Двести восемьдесят восемь бутылок, и все они пустые. Чёрт, они, должно быть, были пьяны.” "Ясное небо" безалкоголен," – сказала я. Секунду спустя я поправила себя: "То есть, он был безалкогольным. Я без понятия, что две сотни лет могут сделать с сидром." Пусть я не могла увидеть её рта за курткой, я могла увидеть, как уголки глаз Старлайт поднялись с ухмылкой. “Ты знаешь крутейшие штуки, Шëпот!” Даже Дасти усмехнулся, хотя это вышло скорее как сдавленный смешок, когда он прошёл мимо нас. Оставалось только три двери. Одна вела обратно наружу, наполовину открытая, но неповреждённая. Другая вела в помещение, которое, похоже, когда-то было офисом, со столом и разбитым терминалом. Напротив офиса находилась самая необычная комната во всём комплексе. В отличие от остального здания с его открытыми опорами и стенами из листового металла, она было сделана из цельного, залитого бетона. Дверь была обычного размера, но сделана из тяжёлого металла, даже с ещё одной приваренной металлической пластиной, закрывающей защёлку, вероятно, чтобы предотвратить её лёгкий взлом. Она была потёрта, поцарапана и помята от атак пони, но держалась крепко. Дасти ухмылялся, осматривая дверь и стену, в которую она была вмонтирована. “А вот это выглядит многообещающе.” “Да, – сказала Старлайт, уголки её глаз сморщились в ухмылке. – Никто не станет делать такую комнату, не собираясь в ней хранить что-то ценное.” Я кивнула. “Итак, как нам открыть её?” “Кто-то из вас, экспертов по добыче, умеет взламывать замки?” Старлайт издала короткий, невесёлый смешок. “Похоже, они использовали стамеску для взлома замка, – сказала Старлайт, открывая свои сумки и роясь в них. – Я сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы теперь его взломать”. Мгновение спустя она вытащила пару тёмных очков без ремешка, и то, что я вскоре определила как переносной резак. “Но не волнуйтесь. Я справлюсь.” Мы отступили назад, когда она подошла, но не к самому замку, а к тяжёлым петлям с противоположной стороны. Она начала резать, и мы отвернулись, наблюдая за чёткими тенями, танцующими по комнате, пока она работала. Меньше чем через минуту резак погас, и она удовлетворённо рассмеялась. Мы обернулись, когда она вытащила маленькую монтировку, вставила её в щель двери и толкнула. Потребовалось несколько попыток и немного кряхтения, прежде чем из двери донёсся скрежет, с последним толчком по монтировке срезанные петли разошлись, и задний угол двери с глухим стуком упал на пол. “Отойдите,” – крикнула Старлайт, делая шаг в сторону, и мы попятились, когда дверь пошатнулась и вывалилась наружу. Верхняя часть врезалась в противоположную стену, разорвав листовой металл и помяв опору позади него, прежде чем остановиться всего в футе от земли. Горя желанием увидеть то, что мы открыли, мы вошли в комнату. Первое, что я заметила, было множество разных стеллажей, шкафчиков и двух мёртвых пони, лежащих в центре комнаты. Я испытала странное облегчение, увидев, что эти тела были непохожи на те, что снаружи. Они пробыли там гораздо дольше, возможно, со времён самой войны. От них не осталось ничего, кроме скелетов и полосок ткани, которые когда-то были униформой. Это облегчение было слегка подпорчено неровными зияющими дырами в затылочной кости черепа каждого из пони и боевой винтовкой старой модели, лежащей там, где раньше был живот одного из них. Смысл мне был ясен, но в то время как сцены снаружи вызывали ужас, эта вызывала лишь чувство сочувствующей грусти. Мы не стали задерживать наше внимание на этом и вскоре повернулись к содержимому комнаты. Как оказалось, запертой и тяжёло укрепленной комнатой оказался арсенал. Но не надо забывать, что это был склад оружия на небольшом армейском складе далеко от линии фронта, и он был оборудован как таковой. Мы не нашли большого разнообразия военного вооружения, но нашли достаточно, чтобы можно было считать, что поход всё-таки стоил того. Дасти и Старлайт в кои-то веки совместно потрудились, разбирая небольшой арсенал и сортируя его содержимое по двум категориям. В первую шли предметы, которые были в хорошем состоянии, в то время как вторая, более крупная группа, включала все остальные. К тому времени, когда мы закончили, у нас было три старые боевые винтовки в комплекте с ремнями и наборами для чистки, десять пистолетов с кобурами и три гранаты. Помимо оружия, там было также полдюжины потрёпанной униформы, которую мы отбросили в сторону, и шлемы, которые были добавлены к куче. Из огнестрельного оружия только три пистолета были признаны находящимися в приемлемом состоянии. Ни одна из винтовок не прошла контроль качества, хотя Дасти отметил, что одна была “довольно близка к этому”. Там также было внушительное количество боеприпасов, в общей сложности около трёхсот патронов как для винтовок, так и для пистолетов. Дасти положил большинство из них в стопку “под сомнением” и собирался проделать то же самое с магазинами. “Что ж, не прям здорово, но крышечки заработаем, – сказал Дасти. – Всегда есть спрос на оружие и патроны.” Я же увидела новую возможность. “Не против, если я оставлю себе один из пистолетов? – спросила я. – Я тренировалась на этой модели, и мне хотелось бы иметь альтернативу винтовке.” И пускай я не любила всю эту потребность в вооружении, я бы скорее выбрала что-то маленькое и неприметное. Если хотите, можете считать это старой привычкой. “Я не против, – сказал Дасти, пожав плечами и переведя взгляд на один из магазинов для винтовки. – Можешь делать что хочешь со своей долей добычи.” Я взяла один из “хороших” пистолетов и осмотрела его. Моё обучение владению огнестрельным оружием прошло давным давно (даже с точки зрения ощущений), но я всё ещё достаточно хорошо помнила свои уроки. Сказать по правде, я, наверное, перестаралась, осматривая оружие. Демонстрация компетентности с огнестрелом казалась хорошим способом заслужить уважение Дасти, что могло бы сгладить бы ситуацию на оставшуюся часть нашей вылазки. Закончив проверку оружия, я вставила один из “хороших” магазинов, заряженный “хорошими” патронами. Затем я заколебалась. Мой инструктор делал упор в первую очередь на безопасности при пользовании оружием, а стрельба была в значительной степени второстепенной заботой. Один из уроков этой тренировки состоял в том, чтобы заряжать патрон только тогда, когда была вероятность перестрелки. Неохотно я передёрнула затвор. Пустошь – опасное место. Я включила предохранитель и вложила пистолет в кобуру. Теперь оставалось лишь найти лучшее место для неё. Внешняя сторона правой передней ноги, как у Старлайт, казалась наиболее разумным вариантом. Я пристегнула её, проверяя посадку и положение. Это позволяло легко дотянуться до рукоятки пистолета, в то же время убирая его с пути к прикладу винтовки. Приемлемо. В кобуре также был кармашек для пары запасных магазинов, поэтому я выбрала ещё два и зарядила их. Я старалась не слишком задумываться о размерах вооружения, которое быстро накапливала. “Тебе идёт,” – сказала Старлайт, улыбаясь. У меня же были более смешанные чувства по этому поводу, так как я не была уверена, что мне нравился смысл этого утверждения. Но, несмотря на это, было ясно, что она хотела сделать комплимент, так что я улыбнулась в ответ. Ей, похоже, понравилась моя реакция. “Итак, нам следует вернуться на склад. Есть несколько ящиков с вещами, за которые мы могли бы получить много крышек.” “Вы обе идите вперёд, – сказал Дасти, подбирая одну из винтовок. – А я посмотрю, можно ли починить одну из них.” “Конечно, – сказала Старлайт, в то время как я наслаждалась еë приподнятым настроением. – О, и когда закончишь там, посмотри по сторонам, нет ли тут фургона, телеги или чего-нибудь ещё для перевозки вещей. Чем больше мы сможем унести, тем больше заработаем.” “Звучит хорошо,” – сказал Дасти, и мы разошлись. Мы хранили молчание, сдерживая дыхание, пока проходили мимо тел, после чего мы снова оказались в складских помещениях. “Итак, – сказала Старлайт, идя впереди. – Откроем тот ящик с сервоприводами и вытряхнем всё содержимое, а потом поищем другие ценные вещи”. “В Ржавом нужны механические запчасти, – сказала я, пытаясь вспомнить точный список предметов, протараторенных Скрэпом. – Я помню, что резина очень нужна. Смазочные материалы и подшипники. О, и инструменты.” “О, инструменты! Нам надо будет вернуться к тому фургону, там много их валялось. За них хорошо заплатят.” Она снова вытащила монтировку, чтобы сорвать крышку с ящика, на который показывала ранее, гвозди громко заскрипели, сопротивляясь. “Итаааак, – сказала она, меняя положение, чтобы приподнять крышку ещё больше. – Что ты такого сказала Дасти, от чего он голову из задницы вытащил?” Я пожала плечами. “Я думаю, у него проблемы с доверием. Ты слышала, что сделал последний пони, с которым он работал. Он кажется довольно приятным, когда не пытается оттолкнуть нас от себя. Я просто дала ему об этом знать и убедила его, что ему необязательно это делать с нами.” “Хм.” Она ещё раз резко потянула, и крышка, наконец, сорвалась. “Удивлена, что сработало.” “Он, скорее всего, будет критичен к нашим навыкам ведения боя, – сказала я, схватившись за один конец крышки, чтобы помочь ей убрать её. – Но давай взглянем правде в лицо, мы не опытные ветераны.” “Да, но ему не надо вести себя по-свински из-за этого.” Мы бросили крышку на землю и приступили к извлечению содержимого ящика. “Верно, и я сказала ему об этом, – ответила я. – Я ожидаю, что он всё ещё будет нас оценивать, но, надеюсь, он будет склонен помогать нам советом.” Она фыркнула, вытащив упаковочный материал из ящика. “Мне не нужны его советы. Я охотилась с мамой с тех пор, как впервые смогла поднять в воздух винтовку, и я отлично стреляю.” “Да, знаю, – сказала я, кивая и помогая ей. – Просто я думаю, что у него больше опыта в сфере тактики боя. Похоже, он этим много раньше занимался. Мы могли бы у него кое-чему полезному научиться.” Она проворчала. “Я скорее готова закончить здесь и бросить этого придурка.” Я подавила в себе желание вздохнуть. Было бы проще, если бы пони ладили друг с другом. Я попала в довольно сложную ситуацию: пытаться убедить двух пони с разными образами мышления реагировать так, как я хотела. Я бросила быстрый взгляд в сторону задней двери, чтобы убедиться, что Дасти не подслушивает, и заговорила немного тише. “Просто будь нежнее с ним. Я, быть может, и смогла убедить его вести себя подобрее, но его, похоже, легко расстроить.” “Точно, – сказала она, ухмыляясь. – Нянчиться с большим ребёнком, поняла.” Я издала мягкий смешок, хотя я не находила ситуацию забавной. “Вроде того. Если мы будем подыгрывать, то сможем избежать много головной боли.” Она остановилась, облокотившись о край ящика. “Хм. Да, думаю, ты права.” Она медленно расплылась в улыбке. “Пронырливая Шептунишка. Мне нравится.” Мы тихо посмеялись, продолжая разгружать ящик. Когда мы закончили здесь, то перешли к ящикам, следуя описи, найденной Старлайт. Вскоре к сервоприводам присоединился ящик промышленной смазки, восемь больших подшипников и целый ящик пневматических шлангов. Последний ящик, который мы открыли, предназначался для матриц распределения энергии высокой мощности. Это были громоздкие устройства, предназначенные для разделения вырабатываемой энергии крупных спарк-генераторов, и полные всевозможной электроники, за которую можно было бы получить хорошую сумму от Эмеральд. Мы как раз вытаскивали всё это, когда Дасти подошёл к погрузочным докам. “Нашёл тележку”, – сказал он, затягиваясь сигаретой, и сбросил хомут. Телега эта была небольшой, с четырьмя заострёнными шестами, торчащими из каждого угла, а шаткая деревянная рама была заляпана фиолетовой краской, которая давно выцвела. “Однако нам нужно будет убрать всё это с неё. Я почти уверен, что она принадлежала этим пони, и мы не хотим проблем, которые она создаст, если кто-то опознает её.” Мы быстро убрали шесты и соскребли облупившуюся краску, и вскоре уже грузили нашу добычу в телегу. Эта добыча присоединилась к оружию, которое Дасти уже загрузил в неё, включая его старую самопальную винтовку. Вместо этого у него была одна из боевых винтовок, пристёгнутая ремнём на спине. Несмотря на то, что я действительно хотела выбраться оттуда и просто подумать и разобраться во всём, я увидела хорошую возможность. Ну знаете, надо ставить миссию перед личным удобством и всё такое. “Значит, эта заработала?” – риторически спросила я. “Да, – сказал он, слабо пожав плечом, чтобы удобнее расположить винтовку. – Выбрал лучшие части и смазал её. Думаю, не подведёт. Не совсем то, что я предпочёл бы, но уж получше дешёвой самоделки.” “Боевая Винтовка Эквестрийской Армии, Пехотная, Модель 3.” Я не могла сдержать маленькой ухмылки, когда увидела, как его бровь поднялась от сказанного. “Первая самозарядная боевая винтовка. Не такая распространённая, как более поздняя Модель 4, но я слышала хорошее о ней.” “Да. Ну.” Дасти снова пожал плечами. “Она также гораздо тяжелее, и отдача как удар мула. Полагаю, что и дистанция поражения чуть больше, но она не настолько универсальна. Хуже подходит для подавляющего огня, например.” Он нахмурился, а затем покачал головой. “Но думаю, что сейчас она подходит моей ситуации лучше. Я слишком привык сражаться в команде.” “Что ж, теперь у тебя есть команда, – сказала я, даря настолько искренне выглядящую улыбку, насколько могла. – По крайней мере, пока мы не закончим с делом. И, чёрт побери, моя винтовка только и сойдёт, что для подавляющего огня.” Я почувствовала некоторую гордость за себя, когда он усмехнулся. Соедините небольшую горсть знаний из документов “Огненные Подковы” по внутреннему дизайну, мимолётный интерес к развитию военного вооружения, пару уроков по очень базовому ведению и эксплуатации огнестрельного оружия и львиную долю блефа, и даже я могу выглядеть так, словно знаю, о чём говорю. Мы заканчивали загружать тележку добычей, в том числе и инструментами у фургона, пока Старлайт в последний раз просматривала опись. “Да, я действительно не вижу здесь больше ничего, если только кто-нибудь не захочет купить около пятисот тонн бетона. Я не думаю, что что-то ещё тут стоит дополнительного веса в тележке, – она закрыла папку. – Немного раздражает, что у них было два ящика сидра, но ни одного кусочка еды. Кто за это отвечал?” “Пошли, – сказал Дасти, отодвигая винтовку в сторону и снова надевая хомут тележки. – Если мы хорошенько поднажмём, то скорее сможем вернуться в Самоцвет до того, как станет слишком тёмно." С нашим тщательно отобранным грузом тележка издала лишь слабый протестующий визг, когда покатилась. Я почти начала чувствовать себя хорошо от осознания, что хоть что-то заработало сразу. Но конечно, по пути нам пришлось проехать мимо нескольких разлагающихся и изуродованных пони. Справедливо будет сказать, что это несколько подпортило настроение. Можно было бы сделать вид, что трупов нет, когда их нельзя было увидеть (или почуять), но это гораздо сложнее, когда вы проходите мимо тел, а вороны обклёвывают их. Проходя через ворота, я замедлила шаг, ещё раз взглянув на знак-из-пони. Я не могла не замедлить шаг. Эта картина была просто слишком гротескной, жестокой, садистской. Несколько клочков пурпурного меха шелестели на сухом ветру. Это был последний намёк на то, кем когда-то был этот пони. Скоро даже это исчезнет. “Мне кажется, нам надо что-то сделать с ними, – сказала я поникшим голосом. – Как-то неправильно оставлять их вот так.” “Они были рейдерами, – сказал Дасти, даже не замедлившись. – Нахуй их.” Я вздрогнула от его равнодушия. Старлайт подошла ко мне. “Пойдём, Шëпот, – сказала она мягким и тихим голосом. Успокаивающе. Она пыталась сочувственно улыбнуться, но при таком окружении получилась скорее гримаса. — Воронам тоже надо есть.” Я вздохнула, отвернувшись от изуродованного тела. “Да,” – промямлила я и последовала за ними, но моё воображение не отпускало образов чёрных форм, поедающих тела пони. Нам всем надо есть.