Дедуля

Морозный ветер обдувал мои и без того красные щеки. Не было слышно ничего, ни шагов по мокрому снегу, ни шума падающих на землю полений, ни даже тихих ругательств внука, который брал за раз слишком много. Бросив взгляд в сторону дома, я увидел, как Оля смотрела в окно, но смотрела не на меня, а куда-то вдаль. Изморозь на стекле мешала понять, куда именно, хоть я и понимал, что взгляд её направлен скорее всего в сторону леса. Да, этот таёжный тёмный лес… — Ну, Антон, ну, погоди… — Воткнув колун в чурку — нет, я не держу дома чурок, чтобы в них вкалывать колуны, чурка — это дерево… Так, а кому я это объясняю? Покумекав с минуту, я пошёл за старый, уже ветхий сарай, который ранее был моей мастерской. Да, время не пожалело ни меня, ни его. — А это что такое? — Заглянув за куст, я увидел пред собою нетронутые брёвна и мелкие, по сравнению с моими, следы, постепенно отдаляющиеся в сторону леса. Иногда было видно, как ноги проваливались сквозь новый снег. — Старым, сука, стал, уже совсем вдаль не вижу. АНТО-О-ОН! — Прикрикнул я, надеясь услышать ответ, но оного не последовало. — Ну, Антоха, неужели и правда к пропавшему мальчику в лес пошёл? Хех, — Я пошёл по следам и спустя некоторое время заметил фигуру вдалеке. Да, шапка его, с зайчим помпоном, уж точно не спутаю не с каким другим! Я уже было хотел позвать его, как тот неожиданно набрал скорость и будто в ужасе бежал от кого-то в мою сторону. В ту секунду я увидел, как средь скрипучих таёжных сосен промелькнула тень и не одна! — Что за?.. АНТО-О-ОН!!! — Долго думать времени не было, посему, достав из-за пазухи стационарный фонарь, я направил его в сторону леса, но было уже поздно. — Деда! — Антон наконец заметил меня и остановился, только когда оббежал меня. — Т-ты их видел? Страх и ужас. Так можно было описать его выражение. Переместив прицел своего взгляда, я заметил варежку, и явно не евонную. — Антон, ты почему убежал? Тоже в тёмном лесу погулять захотел? — Я решил медленно отводить его от леса обратно, в сторону дома. Странное ощущение, будто бы вновь на войну попал, страшно не за себя, а за остальных… — Я-я… Там варежка висела, я подумал, это могла быть того мальчика. Смотри, она вся в… — Его взгляд на мгновение помутнел, он будто хотел что-то сказать, но не смог. Спустя некоторое время Антон смог вернуть себе лицо и пояснить, что натворил. Я молча посмотрел на варежку. Висела? На ветке что-ли? — Слушай, Антоха, давай ты больше не будешь ходить туда в одиночку, хорошо? Если что-то увидишь, зови меня, а ещё! — Я взял его за уши. — Не смей больше убегать, понял? — Ай-ай-ай! Да-да-да, хорошо, больше не буду, прости!!! — Так-то, уши откручу, если ещё раз так сделаешь!..

***

Мы наконец-то закончили с колкой дров, и теперь я мог спокойно сидеть в своей комнате и… А что мне, собственно, делать в этой комнате? Опять рисовать динозавров или засиживаться в книгах? Эх, ну, нужно хотя-бы варежку спрятать… — А, Антон, — Дедушка тут же сократил со мной расстояния и шепнул на ухо. — Маме ни слова о произошедшем, понял? На это я лишь кивнул, не хватало и ей ещё волноваться. Раздевшись, я направился к себе на второй этаж, переступая ступеньку за ступенькой, мои ноги становились с каждой секундой всё тяжелее и тяжелее, а голова так хотела пойти на заплыв по дебрям сознания. Что это со мной? Кровь к мозгу прилила от недавнего бега? Наверное… Сделав пару вдохов и выдохов, я юркнул мимо Олиной комнаты, из которой доносились голоса старых диснеевских мультфильмов. Нужно будет ещё раз проверить свои вещи, а то вдруг в первый же день забуду что-нибудь важное? М-да, холодно даже дома, благо, хоть батареи работают. Спрятав варежку в выдвижном ящичке, я обернулся на звук шелеста штор. — Оля? — Маленькая фигура, точь-в-точь Оля, стояла за шторой неподвижно, не знаю, то ли это от недавней беготни, то ли от того, что я видел… По лбу медленно прокатилась холодная капля пота. — Очень смешно, Оля… — Рука мелкой дрожью открыла шторы… — Попался! — С громким криком Оля бросилась на меня, её светлая макушка, аки нимб, блистала на фоне заходящего солнца, выглядело всё это так, словно она и являлась этим самым «солнышком». — А я всё видела? Что ты спрятал? — Оля обошла меня стороной, и этот загадочный нимб пропал, теперь лучики солнца падали ей на лицо, освещая каждую складочку и ямочку. — Да так, ничего… Просто… — Ты что-то украл и теперь прячешь? Ты вор? — Не успел я договорить, как она наигранно скорчила гримасу удивления. — Да ну тебя! Я просто нашёл чужую варежку, вот, думал отдать её куда-нибудь, вдруг найдут владельца… — Я попробовал утаить подробности своей находки, что, видимо, вышло. — Не думал тому милиционеру отдать? — А ты откуда про него слышала? — Да дедушка ведь на весь дом кричал на него, а ещё вы ведь недавно для баньки дровишки кололи? Ты зачем так далеко уходил? Ой-ой, видимо не только дедушка видел меня рядом с лесом. И правда, как я там оказался? Неуж-то это Тайга так влияет на человеческое восприятие? Нет, бред какой-то… — А, ну, я заметил, как на ветке что-то качается и решил проверить. А там оказалась эта варежка… — Стоп, а если приглядеться, то как варежка пропавшего мальчика оказалась на ветке? Не мог же он сам её туда повесить, да и зачем ему это. Надо будет записать в «улики» — Ясненько, о, точно! — Оля резко схватила меня за рукав. — Пойдём Алладина смотреть! Дедушка как раз кисель приготовил, а ещё обещал бабушкино варенье, малиновое, достать! Ну, пойдём, пойдём! Честно сказать, я совсем не хотел отказывать Оле, но усталость после той беготни и страх всё ещё были со мной, несмотря на то, что я уже в безопасности. — Прости, я немного устал… — Ну давай, я, может, хлеба с маслом ещё достану, только сегодня утром привезли, как ты любишь! — Оля до сих пор пыталась силком меня достать, честно, то, что она пережила, никому не пожелаешь, благо, дети быстро забывают всё плохое. — Ну, хорошо-хорошо, только не разлей ничего…

***

Я планомерно помешивал черпаком кисель. А не много ли я крахмала добавил? Хмм, ладно, думаю, в самый раз. Жидкая, тягучая масса приставала к черпаку и закручивалась, создавая небольшой водоворот. Вынув черпак, я принялся проверять мясо в духовке, потыкав по кожице — убедившись, что оно готово, отключив газ и оставив его доготавливаться, я вижу маленькую светлую макушку, что пыталась прошмыгнуть мимо меня. — Хэй, партизан! — Схватив горе-шпиона, я приподнял его над собой. — И что же мы тут шастаем? Небось, опять конфет стащить пытаешься? — А вот и нет! — Насупилась кроха, — Я хочу взять что-нибудь поесть к мультикам, я кое- как Антошку уговорила… О нет, а вот этому я не могу противостоять! Эти глаза, словно котёнок, вымаливающий у своего хозяина вкусняшку! Ещё немного и у меня будет приступ от умиления. — Хорошо-хорошо, сейчас налью вам киселя с булками. Что опять будете смотреть? Аралдина? Или Пидора Пента? — Не Аралдин, а Алладин, и не Пи. Да… В общем, Питер Пэн! — Благо, Оля ещё маленькая и не понимает таких шуток. Я достаю из шкафчика один из серебряных подносов, которые у нас на столах появляются только по праздникам. Зачерпав по стаканам кисель и наложив булок, я понёс поднос к детям. Принеся угощения, я увидел довольно странную картину. Телевизор шумел, и не показывал ничего, кроме бесконечной тёмной мошкары, которую принято называть помехами, а дети что-то искали под диваном. — Я тут вам яств принёс, наслаждайтесь! — А, деда, подожди, пожалуйста! — Я было пощеголял в свою каморку, как Антон меня окликнул. Подобравшись практически вплотную, он всучил мне кассету с надписью «Питер Пен и сказки какие-то там», после чего посмотрел так, будто о чем-то меня умолял или просил, — Спасибо за угощения. И ушёл к озадаченной, видимо, логарифмами, Оленьке. Как я понял, он явно не хотел показывать эту кассету сестре, но почему? Не хочет смотреть мультик? Да нет, бред. Может, случайно записал что-то на неё, и теперь не хочет признаваться в этом. Проверив «Зубики», я убедился, что они на месте, ну да ладно, отработает потом свою оплошность, если это так… «Отворив ворота», я зашёл в свою уютную, хоть и небольшую комнатушку. Висящие на стенах чучела животных всегда встречали меня, их убийцу. Кабан, Лось, Олень, Песец, Филин, все веселит здесь, и вновь они пытались морально на меня надавить. Не получится, охотник на то и охотник, что не сожалеет о том, что всего лишь выживал за счёт жизней других. А моя уже повидавшая жизнь «Моссинка», всё так же поблёскивала в свете ламп. Я спрятал кассету в выдвижной ящик и, немного поискав в лекарствах морфий, вколол себе небольшую дозу для лучшего сна. Благо, расправлять кровать не нужно, дочь всегда подготавливает мне место. — Эх…

***

На следующий день я только осознал, что Антону сегодня в школу, но было уже поздно. Он ушёл скорее всего ещё минут десять назад, нужно, наверное, машину прогреть и съездить в город. Надев свою шинель, я вышел на крыльцо, и, имея привычку старого охотника, посмотрел под ноги перед уходом. Прямо у нашего крыльца были следы, заячьи и… лисьи? Повсюду была рыжая шерсть и… следы крови, как когда хищник разрывает свою добычу. — Что за хрень?..