Влюблённый Дракон

Эймонд сидел за столом в зале заседаний, рассматривая отчеты, столько вопросов необходимо разобрать на собрании Малого совета. Работы много: боевые действия, нехватка провизии, поддержка союзников, на которых то и дело совершают набеги противники. Нужно быстрее заканчивать эту войну, иначе Вестерос превратится в пепелище, чем тогда будут править Таргариены? — Я не помешаю? — в комнату вошла Селеста. Казалось, что вместе с ней в залу проник согревающий солнечный свет. — Нет, проходи. — Я принесла ромашковый чай, тебе сегодня плохо спалось, это должно помочь. Эймонду снились кошмары. Не часто, но все равно, подобное явление вызывало беспокойство. Он не рассказывал о том, что видел в своих снах, а Селеста не настаивала, она просто обнимала, давая понять, что рядом. — Спасибо. — он встал, забрав из ее рук дымящуюся чашку. — Мне приятна твоя забота. Девушка ласково улыбнулась, теплые карие глаза излучали нежность. Она была трогательным, очаровательным олененком, хищник внутри него в предвкушении облизнулся. Так захотелось ее поцеловать. Собственно говоря, почему нет? Селеста теперь его жена, он может целовать ее хоть каждую секунду. Принц наклонился, с жадностью впившись в ее мягкие сладостные губы. Девушка затрепетала, нестерпимый жар охватил ее тело. Она крепко прижалась к супругу, запустив пальцы в гладкие белоснежные волосы. Горячие поцелуи кружили голову, их языки страстно касались друг друга, захлестывая разум безудержным желанием. — Боги… — простонал Эймонд, подхватывая девушку и усаживая ее на стол. — Ты сводишь меня с ума… Пламенные губы теперь оставляли влажные следы на ее шее, а руки властно расправлялись с юбками. — Вдруг кто нибудь зайдет… — сбивчиво проговорила Селеста, слабо пытаясь следовать зову разума. — Плевать. — Тогда следует поторопиться. — она потянулась к его штанам, помогая высвободиться возбужденной плоти. Он ворвался в нее резко, нетерпеливо, заставив девушку задохнуться от удовольствия. Внутри было так влажно и тесно, что стон сам сорвался с его губ. Как же она хороша! Словно создана специально для него. Подумать только, он испробовал множество женщин, и даже не знал, что может быть Настолько приятно. Это какой то высший уровень наслаждения. Селеста обхватила ногами его бедра, заставляя войти еще глубже, седьмое пекло, как же это потрясающе! Он сделал еще несколько пылких движений, прежде чем излиться в нее. — Ты великолепна…- прошептал он, пытаясь отдышаться. Она расслабленно улыбнулась. Ее щечки горели очаровательным румянцем, глаза волнующе сияли, а губы сделались красными от страстных поцелуев. Мужское сердце забилось быстрее. Это долбанная сказка! А если это сон, то пусть он продлится вечность. Пожалуйста. — Я в полном восторге. — произнесла она, хриплым голосом, — Тебе придется выполнять супружеский долг без всякий отговорок. — О, это я с радостью. — он поправил свою одежду, а затем снова ее поцеловал, медленно и нежно, смакуя вкус восхитительных губ. **** Селеста сидела обхватив колени, наблюдая за тем, как голубой дракон расправляется с трепыхающиеся рыбой. Она старалась приходить каждый день, как и обещала Камилле. Сначала Пламенная мечта вела себя агрессивно, она озлобилась, потеряв двух наездниц за такой короткий период, и никого не хотела к себе подпускать. Но Селеста все равно навещала ее, разговаривая, делясь собственной болью, рассказывая новости и драконица постепенно смягчалась. В конце концов, Селеста тоже была ее подругой, она приходила вместе с Камиллой, она летала вместе с ними, она участвовала в драконьем сражении. — Мне тоже ее не хватает. — прошептала девушка, глядя в огромные грустные глаза Пламенной мечты. — Она была потрясающей, я никогда не встречала такой солнечной и храброй девочки. Боль от потери сестры пожирала ее сердце, иногда казалось, что вытерпеть такое просто невозможно, тогда она крепко прижималась к Эймонду, ища спасение в его горячих объятиях. Она чувствовала себя кораблем, несущимся в пропасть, и только принц удерживал ее от падения, он был якорем спасающим ее от бездны. С ним душа превращалась в цветущий райский сад, с ним тьма отступала, а солнце ласково сияло на небосклоне. Без него, тучи заполоняли пространство, погружая ее в холод и мрак. Восхитительно и невероятно страшно. Она понимала, как сильно зависима от Эймонда. Понимала, что без него ей не жить. Он стал смыслом существования, стал причиной по которой она открывала глаза по утрам. Это ненормально! Вопил разум. Это так прекрасно! Трепетало сердце. Но как бы ни было, любовь Эймонда и любовь к Эймонду потихоньку залечивала кровавую рану. Теперь вспоминая Камиллу хотелось не только рвать на себе волосы. — Прости, что приходиться сидеть взаперти. — поговорила Селеста, когда драконица закончила обедать. — Я — отвратительная наездница. Это Камилла создана для полетов… С малых лет она обожала сказки о драконах, ее очень пугали ледяные драконы севера с их обжигающим морозным дыханием, завораживали огненные драконы Валирии. А больше всего она любила историю о валирийской принцессе Лирее, приручившей первого дикого дракона. Девушка улыбнулась вспомнив, как маленькая Камилла носилась по саду, зажав метлу между крошечных ножек, воображая себя наездницей. — Я Камилла Кололева Длаконов! — кричала она тоненьким голоском. — Длакалис!!! Селеста приблизилась, с нежностью погладив горячий шершавый нос голубого дракона. — Спасибо, Пламенная мечта, благодаря тебе ее детские грезы сбылись. Она еще никогда не была так счастлива… * Возвращаться в замок Селеста решила окольным путем. Она забрела в один из отдаленных районов, куда прежде никогда не заходила. Что еще делать? Эймонд занят работой. Этвуд и леди Уна, вернулись в Штормовой предел, будучи новоявленными супругами. Как же радостно было за них! Хотелось улыбаться, как только в памяти всплывали их счастливые лица. Книги никуда не убегут, как и тренировочные мечи с кинжалами. Почему бы не прогуляться, изучив город? Она вышла на вымощенную камнем улочку. Множество людей спешили по своим делам, торговцы зазывали к прилавкам, столичная жизнь бурлила и переливалась через край. Она услышала шум еще до того, как поняла откуда он исходит. Азартные крики, улюлюканья раздавались все громче, наконец она вошла в просторное помещение битком набитое людьми. Что же там такого интересного, что все пребывают в безудержном волнении? Она пробиралась сквозь восторженную толпу, чтобы найти ответ на этот вопрос. Однако ответ ее не обрадовал. В центре самодельного манежа сражались дети. Нет. Сражались не подходящее слово. Они, словно дикие зверьки загнанные в угол терзали друг друга в попытке спастись, и все под одобрительные крики Взрослых Людей. Крапива назвала бы их по другому. Кулаки сжались сами собой. Уродство этого мира продолжало ее удивлять. Она запрыгнула внутрь, останавливая бой. Дети были так взъерошены и напуганы, кто то спрятался в угол, кто то наоборот отчаянно набросился, пытаясь укусить ее заточенными зубами. — Все хорошо! Я не причиню тебе вреда. — напавший мальчик, цапнул ее за руку, но потом немного успокоился, услышав не мягкий голос. А вот люди успокаиваться не спешили. Они громко и недовольно кричали, требуя прогнать/четвертовать/повесить девушку. — Кто тут главный? Кто заведует боями? В манеж неспешно вошел толстый мужчина, он выглядел крайне недовольным, густые черные брови сомкнулись на переносице, а глаза гневно сверкали. Позади стояли два крупных охранника, готовые в любой момент наброситься и убить. — Это мои дети, мой манеж. Кто ты такая? Как восполнять будешь потерянные деньги? — И сколько я должна восполнить? — зубы зло скрежетали, но она пыталась взять себя в руки. Дети же пугливо спрятались за ее спиной, хозяин внушал им панический страх. — 10 золотых. Для восполнения ущерба. Ты прервала шоу, клиентам это очень не нравится. Если нет денег, можешь заплатить натурой. — он сально ухмыльнулся. — Обслужишь каждого недовольного, так и быть, спущу сумму до 5. Вот же кусок дерьма. — У меня есть. — она засунула руку под плащ, подойдя вплотную. — Сейчас достану. — Как жаль, может все-таки 5? Остальное отработаешь, ребята уже в предвкушении. Толпа одобрительно засвистела. — Как скажешь. — она выхватила из-за пояса кинжал и вогнала прямо в нижнюю часть мужского подбородка. Острие пошло вверх, продырявив язык и добравшись до самой макушки. Кровь полилась по руке. Как же приятно. Люди в страхе отпрянули, а после того, как она метнула ножи в охранников, попытавшихся ее остановить, и вовсе бросились бежать, как стадо баранов. «Всех бы перебить, до последнего!» со злостью подумала Селеста, но беловолосый мальчик, схватил ее руку, и крепко сжал. — Там есть еще. — Что? — Еще манежи, в другой части города, там моя сестра. Селеста присела на корточки, глядя в печальные глаза ребенка. — Мы вытащим ее, обещаю. —— Эймонд решал вопросы снабжения вместе с мастером над монетой — Тиландом Ланнистером и королевой, когда в комнату вошла Селеста. Ее одежда и руки были красными от крови. Принц вскочил. — Это не моя кровь. — успокоила она. — Ну конечно. — закатила глаза Алисента, порой ей казалась, что сын женился на простолюдинке с безудержной тягой к насилию. — Я была в западном районе города, там устраивают бои с маленькими детьми. Они затачивают им зубы и ногти и заставляют убивать друг друга на потеху публики. — Какой ужас… — Королева пребывала в шоке. — Я поговорила с владельцем. — Я полагаю это его кровь? — уголки Принцевых губ слегка приподнялись. — Верно полагаете. Но таких заведений несколько, мы должны их закрыть. — Прошу прощения, ваше высочество. — лорд Ланнистер вмешался в разговор. — Но такие… предприятия приносят хороший доход. Владельцы неизменно оплачивают налоги, пополняя казну. — То есть вы знали?! — взбесилась Селеста. — Знали и ничего не делали??? — Как я сказал ранее, налоги добросовестно оплачиваются. Нам нужны деньги, они не берутся из воздуха, к сожалению. — Если вас так беспокоит налоги этих «предприятий» может тогда сами поучаствуйте? Уверена, вам не составит труда перебить пару детишек. Или лучше отправить туда вашего племянника? Джон тоже, думаю, неплохо справится. — Джон — наследник утеса Кастерли. — напомнил Ланнистер поджав губы. — И что? Это делает его особенным? Нет. А знаете, Что делает его особенным? То, что он ребенок. Как и те, что вынуждены сражаться на манеже. А вы знаете, — она обратилась к королеве. — Там полно ваших незаконнорожденных внуков. Хотите посмотреть, как они будут убивать друг друга? Девушка кипела от негодования. Ее глаза мерцали свирепой огненной страстью, с которой борются за правое дело, а щеки горели возмущением. Великолепное зрелище! Эймонд затаил дыхание. Она с жаром отстаивала свою позицию, а взгляд отражал гнев и упрямство. «Как же она прекрасна» Захотелось немедленно ее поцеловать, разорвать всю одежду в клочья и овладеть прямо на этом столе. Так. Он потряс головой, неудачная обстановка для подобных мыслей. — Мы немедленно закроем все подобные заведения. — вставил он спокойным голосом. — Но ваше высочество…- пытался протестовать лорд Тиланд. — Это не подлежит обсуждению. Подобные предприятия были в чести у моего брата, сейчас решения принимаю я. — Спасибо ваше высочество! — улыбнулась Селеста. — Я была бы рада заняться этим лично. — Как скажешь. Возьми столько людей, сколько понадобится. Девушка поклонилась и вышла, за ней устремилась королева, ее заинтриговал разговор о незаконнорожденных внуках. —- Алисента с удивлением обнаружила, что Селеста ей нравится. Конечно нельзя сказать, что раньше она ее ненавидела, но отношения близились скорее к снисходительному принятию, чем к реальной симпатии. Смиряться с выбором сына было непросто, но изменить ведь уже ничего нельзя. Приходилось притираться, и сдерживать свое недовольство. Последние несколько дней показали в полной мере, что представляет из себя новоявленная принцесса. Она с огромным рвением занималась закрытием бойцовских заведений, буквально выдирая детей из лап владельцев клуба. Им очень везло, если они отделывались синяками и сломанными конечностями, некоторые особенно прыткие и вовсе погибали, пытаясь оказать сопротивление. Алисента помогала устраивать детей в приюты, лично контролируя, чтобы им предоставляли все необходимое. Вдвоем они заботились о детях, разговаривали с ними, пытались избавить от страха, бедняжки, как же им приходилось туго, некоторые до сих пор вели себя словно загнанные зверьки. Селеста была права, среди маленьких бойцов оказалось несколько беловолосых мальчиков и девочек, конечно, это могло быть совпадением, но они так напоминали Эйгона в детские годы! Им Алисента уделяла немного больше внимания, пытаясь совладать с бурными чувствами. Селеста искренне поддерживала подобное стремление, в конце концов, детям очень нужна любовь, хотя бы капелька. Подобное времяпрепровождение, бок о бок друг с другом их очень сблизило. Селеста больше не сторонилась королевы, а Алисента стала более открытой и дружелюбной по отношению к принцессе. **** Дождь барабанил по стеклу, создавая умиротворяющий шум. Пасмурное и серое небо навевало грустные мысли. Селеста оперлась подбородком о локти, наблюдая за непогодой. Иногда ее одолевала апатия, вспоминалась Камилла, вспоминалось чувство собственного одиночества, казалось, что счастье ее незаслуженно. Какое то странное грызущее чувство, словно случившееся ее вина. Разве не желала она больше всего на свете быть рядом с Эймондом? Мечты эти были далекими и несбыточными, но такими сладкими и желанными. Какой ценой досталось их воплощение? Может боги услышали ее мысли, и решили помочь? Но разве они не знали, как дорога ей Камилла? Селеста с легкостью согласилась бы поменяться с ней местами. Она бы с радостью отдала свою жизнь в обмен на ее. Девушка вздохнула. Ей никогда не стать такой непосредственной, живой и задорной, как Она. Одинокое детство наложило свой отпечаток. Временами уязвимость и печаль пробивались наружу, несмотря на попытки их игнорировать. Поэтому она так любила книги. Книги — волшебное средство, помогающие сбежать от самой себя. Позволяющее забыть на время о своих переживаниях, о демонах, шептавших ей, что она недостойна, что она отвратительна и слишком жестока, что сердце ее все равно что обугленная головешка, не способная на истинные чувства. Ее душа — израненный зверь, который старательно зализывал свои порезы, но даже заживая они превращались в уродливые шрамы. Селеста взглянула на принца. Он сидел у камина внимательно перечитывая отчет лорда Стронга. Его лицо было серьезным, тоненькие морщинки собрались на переносице, а губы чуть сжались. Улыбка появилась сама собой. Нежность распускалась в сердце, как прелестная роза. Он хоть знает насколько прекрасен? Как восхитительны его губы? Как великолепны его скулы, нос, подбородок? Как сногсшибательна его наглая усмешка? Как завораживает взгляд чудесного голубого глаза? Это лицо впечаталось в ее память с момента первой встречи. Как и все остальное. Их души тянулись друг к другу, переплетаясь тоненькими стебельками, пока наконец, связь не стала такой сильной, что различить где он, а где она практически невозможно. Такая открытость пугала. Она привыкла носить броню, помогавшую ей прятаться от боли, но перед Эймондом ее доспехи исчезали. Он мог нанести смертельную рану в любой момент, и защититься будет невозможно. Однако Селеста понимала, что с ним происходит тоже самое. Рядом с ней он беззащитен, безоружен, и также как она, погибнет от причиненной боли. Он был не только якорем, удерживающим ее от падения, но и маяком, благодаря которому тьма отступала. Благодаря которому она не боялась заблудиться. К которому она стремилась всей душой. Селеста приблизилась к Эймонду, забравшись к нему на колени словно домашняя кошка. Она положила голову на его плечо, и мягко коснулась губами крепкой шеи. Это заставило принца оторваться от бумаг, стоило ему уловить Ее запах, как плоть тут же напрягалась, с тех самых пор, как он впервые познал ее тело, легкого напоминания было достаточно, чтобы желание вспыхивало моментально. Что там говорил Эйгон? Одного раза будет достаточно, чтобы одержимость ею исчезла? Как он ошибался! Эта жажда неутолима. Может потому что не только тело девушки вызывает бурный отклик? Он чувствовал особую связь, что соединяла их души и разум, они сливались друг с другом, тонули друг в друге, и это единение вызывало настоящую эйфорию. Когда она была рядом ничего не имело значения. Гнетущие чувства исчезали, оставались только нежность, страсть, восхищение. Одной рукой Эймонд крепко прижал ее к себе, а второй ласкал прекрасное личико. Он нежно касался пальцами ее губ, наслаждался гладкостью ее кожи, подушечки пальцев мягко скользили, изучая каждый миллиметр любимого образа. Селеста закрыла глаза, если бы можно было мурчать, она бы так и сделала, такой волшебный, волнующий момент! Разве можно быть более счастливой? **** — Принц Деймон взял Харенхолл. — объявил лорд Стронг, опираясь на свою трость. — Что? — Как такое случилось? — Вы ведь лорд замка… Представители Малого совета заволновались словно шумное море. — Когда? — Эймонд звучал спокойно, но внутри все так и порывалось что нибудь разломать. Сукин сын! Харенхолл стратегически важное место, его стены очень надежды, осада им не страшна, крепость большая, дворы просторные, там можно без проблем разместить сотни воинов, и все это у него под носом! — Донесение пришло только сейчас. Замок захвачен несколько дней назад. — Мы должны выступить. — отозвался десница. — Если схватим Деймона, можно считать войну законченной. — Но как же? Оставить Красный замок? — великий мейстер предпочитал действовать осторожно. — Сир Кристон прав. — принц забарабанил пальцами по деревянному столу. — Медлить нельзя. Война итак уже затянулась, пока она не принесла нам ничего кроме потерь. Выступаем завтра. Сир Кристон вы возглавите войско, а я полечу на Вхагар. —- Когда он вошел в комнату, Селеста сидела у окна, перебирая бумаги, ее милое личико было серьезным и сосредоточенным, несколько локонов спадали, выбившись из каштановой косы. Эймонд сел рядом, ласково заправив мягкую прядь за ухо. Девушка тепло улыбнулась, прижав его ладонь к щеке. Его голубой глаз лучился светом, он смотрел так, словно видел перед собой сокровище. Этот взгляд заставлял трепетать, млеть и чувствовать себя счастливой. — Что делаешь? — Перебираю документы приюта, счета, квитанции и прочее. — Ты молодец, я очень горжусь тобой. Даже матушка в восторге, она только о тебе и говорит. Похоже ты ее покорила. — Это взаимно. Она очень добрая. Что то случилось? Ты выглядишь немного растерянным. — Деймон захватил Харенхолл. Завтра мы выступаем. — Завтра? — Селеста заморгала. Почти три месяца они жили спокойной размеренной жизнью, поглощенные собственным счастьем, война казалась чем то далеким и чуждым, но вот она снова замаячила на горизонте, готовая поглотить их хрупкий мир. — Да. Деймон невероятно важен для Рейниры, без него она долго не протянет, а значит война наконец закончится. — Я полечу с тобой. — Нет. Это опасно. — Тогда я тем более должна. Ты ведь знаешь, что я не хрупкая леди, я могу сражаться и не стану отсиживаться в стороне, пока ты рискуешь жизнью. — Это одна из причин, по которой я от тебя без ума. Но сейчас тебе нужно прислушаться. Деймон — очень опасен, мне неприятно это признавать, но он чертовски хорош в бою. Его дракон меньше Вхагар, зато гораздо яростнее. Справиться с ними будет непросто. Я хочу быть полностью сосредоточен на битве, а для этого я должен знать, что ты в безопасности. — Но. — Пожалуйста. Побудь пока с матушкой и Джехейрой, им понадобится твоя поддержка. Я вернусь очень быстро. Девушка обхватила его торс руками и прижалась так сильно, как только могла. — Обещаешь? — Обещаю.