Вопросы без ответов

Они разбудили спящий вулкан, Чтоб поиграть с раскалённой лавой. Они пробудили то, что не должно было просыпаться. Жажда власти, денег, величия — порой люди бывали глупы настолько, что ради удовлетворения своих потребностей соглашались на всё. Пытки, изнасилования и убийства всегда прельщали тех, кто ошибочно считал себя сильным. Человек — вершина эволюции? Так казалось лишь самим людям. Ведь они забыли, что всегда найдётся хищник крупнее и опаснее. Танцующий Бог сквозь облака С улыбкой смотрел на эти забавы. Поначалу Оно относилось к ним снисходительно. Считало, что вскоре они отстанут, не в силах приспособиться. Но черви, получившие каплю власти, стремились управлять. Отыгрывались за своё жалкое существование, пряча грехи перед теми, кто сильнее. Перед теми, кто мог сожрать с потрохами и бровью не повести. Их гниль было так легко заметить, что иногда приходилось подыгрывать — чтобы не спугнуть, выжать соки по-максимуму. Это так сладко, Это так жестоко — заключить вечность в одно мгновенье. И умереть в раскаленном потоке, Чтоб танцующий Бог мог получить наслажденье. Они утопили жертвенный алтарь в крови тех, кто был заключён в оковы. Приносили дары из мяса и костей, страха и ненависти. Отчего-то им казалось, что познавшее самые тёмные глубины отчаяния Существо будет к ним благосклонно. Подобреет от тошнотворного запаха гниющей плоти настолько, что захочет оказаться в рабстве. Они вызвали к жизни горячий циклон, Они привели все стихии в движение… В какой-то момент им даже показалось, что план удался. Желание признания и власти ослепило их настолько, что они упустили из виду главное. Законы мира, жизни и смерти, строение пищевой цепи — всё стало для них таким простым и наивным, что они пересекли черту дозволенного. Танцующий Бог был так удивлен, Что выронил флейту от изумления. И попытались подчинить монстра, который однажды изменил ход истории. Это так сладко, это так жестоко — Ощутить вечность в момент падения. И растаять снежинкой в его теплых ладонях, Чтоб танцующий Бог мог получить наслаждение. Оно бы засмеялось от такой неимоверной тупости, но внутри бушевала лишь ярость. И вместо подчинения Оно захотело лишь убивать. Больше горячей крови, способной запачкать всё тошнотворно-белое пространство! Они сами кормили Его болью, так почему же рыдали и пытались бежать, желали жить? Это было действительно весело: Оно дало этой самодовольной падали то, что та заслуживала. Сила, власть? Они были слабы настолько, что сам факт их успеха казался спорным. Но теперь их же остывающие трупы, которые, по большей части, были разорваны в клочья и украшали поверхности, стали напоминанием другим. Они изменили орбиты планет, И звездам теперь не избежать столкновений. Они заключили Его в темницу своих технологий, сделали частью физического мира. Были настолько уверены в своём успехе, что не подумали о кнопке отмены. Казалось, им в голову даже не пришла мысль о том, что закованный в цепи монстр ополчится против них самих. Танцующий Бог смеялся и плакал, — Он забылся в экстазе от восхищения. И для них это стало началом конца. Это так сладко. Это так жестоко — заключить вечность в одно мгновенье. И умереть в раскаленном потоке, Чтоб танцующий Бог мог получить наслажденье. Охотники стали жертвами. Те, кого они ломали, как игрушки, оказались чуть выше в этой пищевой цепи. Грёзы о власти фарфоровым звоном разлетались вдребезги. Тонули в криках, шли трещинами от ужаса. То была ночь расплаты, и Бог, которого выпустили псевдо-сильнейшие, повёл за собой обречённых на смерть. Ведь только те, кто утонули в тёмных глубинах отчаяния, подобно Ему, но сохранили себя, могли рассчитывать на благосклонность. Они разбудили спящий вулкан. Они вызвали к жизни горячий циклон. Они изменили орбиты планет. Им удалось заключить Его в оковы жизни, но они оказались слишком хрупкими. И тогда к Нему пришёл тот, кто был достоин благословения. Или проклятия. За кровь они заплатили кровью. Он поставил всё на свои места. Это все для тебя, танцующий Бог.