Меч, Корона и Посох. Часть II "Корона"

Да, это были берега королевства Девонгланден! Эйрент со всеми участниками посольства стоял, опираясь о леер «Звезды Мэглянда» и жадно разглядывал панораму берега. А посмотреть там было на что. Далеко на горизонте виднелась сине-зелёная с сероватым оттенком стена горного хребта, вершины которого, казалось, поднимались к самому небу. Было очень похоже на какого-то дракона, отдыхавшего возле моря и вытянувшегося вдоль берега. Под боком «дракона», как бы пригретый его телом, протянулся так же вдоль берега довольно большой город. С виду он походил бы на любой из городов Мэглянда, да хоть тот же Тарсейл, но, если приглядеться, это было далеко не так. Во-первых, он был крупнее, чем Тарсейл. А во-вторых, дома в нём были очень и очень разные. Над городом на холме возвышалась крепость — обычная, классическая крепость с башнями и зазубренными стенами. Вокруг располагались весьма богато украшенные дома — как казалось Эйренту, по три – четыре этажа каждый. И, наконец, по окраинам города теснились совсем скромные домишки, в том числе непосредственно у моря. Вся эта панорама немного прикрывалась, как это было обыкновенно в портовом городе, лесом мачт многочисленных кораблей. Барон Дио-Ринмар давал пояснения Эйренту и всем, кто находился рядом. Естественно, что барону задавали много вопросов. — Как называется этот город? — первое, что спросил господин Лебланель барона. Эйрент перевёл. — Это город Гордант, один из северных портов Девонгландена, — охотно отвечал барон. — Через этот порт наше королевство ведёт торговлю с северными и северо-западными странами. — Восточнее находится ещё один порт — Ордел. Над их головами, пронзительно крича, летали взад и вперёд чайки. Они то и дело ныряли в волны бухты, на берегу которой находился Гордант, и выныривали обратно с трепещущей серебристой рыбёшкой в клювах. — Ишь, раскричались! — сказал стоявший рядом господин Бердман. «Звезда Мэглянда» проплыла ещё несколько метров, и на сей раз путешественники увидели суету, царившую на пришвартованных кораблях. Многочисленная армия носильщиков, похожая, скорее, на муравьёв, то несла грузы наверх, на суда, то, наоборот, эти суда разгружала. На берегу тоже царила суета и суматоха. Капитан Бенитес внимательно разглядывал гавань в поисках причала, куда можно было бы пришвартоваться. Вдруг от одного из пирсов навстречу «Звезде Мэглянда» отделилось небольшое судёнышко с парусами и вёслами, которое знатоки кораблей назвали бы баркасом. Баркас подплыл к мэгляндскому кораблю ближе, и пассажиры с командой «Звезды Мэглянда» разглядели, что там находится пять человек. Один из них размахивал белым флажком, и в движениях флажка проглядывалась какая-то закономерность. Казалось, это какой-то знак. — Они хотят попасть на наш корабль, — сказал Эйренту барон Дио-Ринмар. — Монсэр Гамильтон, передайте это капитану. Эйрент перевёл капитану Бенитесу фразу барона, и капитан приказал спустить с правого борта верёвочную лестницу с широкими деревянными ступенями. Потом команда и пассажиры «Звезды Мэглянда» наблюдали, как пятеро с баркаса поднималось по лестнице на корабль. Через пятнадцать минут, за которые экипаж и пассажиры успели перейти к входу на палубу, пятеро девонов с баркаса уже стояло перед капитаном, внимательно и даже с некоторой опаской рассматривая андроканиса. Сначала Эйренту и бабушке Аквилегии это было совсем непонятно, и они едва слышно перешёптывались, стараясь понять странную реакцию девонов. — Я поняла: им непривычно видеть человека с собачьими ушами и носом, — шепнула правнуку бабушка Аквилегия. — Разумеется, — так же тихо согласился Эйрент. Остальные мэгляндцы тем временем наблюдали над тем, что было дальше; а другие четыре девона, в свою очередь, принялись их разглядывать. Конечно, не каждый день в весьма привычный им порт прибывает корабль со столь необычными людьми! Старший из экипажа баркаса, столь же нарядно одетый, как и барон Дио-Ринмар, встал прямо перед капитаном Бенитесом, взял себя в руки, и что-то спросил у него. Стоявший рядом с капитаном Эйрент перевёл ему: — Приветствую вас в морских владениях королевства Девонгланден, в городе Гордант! Я — Фрей Сигурд Сиалорн, барон Мареност, правая рука его светлости Эрпа Фридберта Орелана, феродора Горданта, графа Нортайна. Я же заведую и вопросами таможни в Горданте. Кто вы такие и с чем пожаловали на берега Девонгландена? — Господин Лебланель, — обратился капитан Бенитес к руководителю посольства, когда Эйрент перевёл ему; того не надо было звать вторично, и он подошёл к капитану и барону Мареносту. — Здравствуйте, — лёгким вежливым наклоном головы поприветствовал таможенника господин Лебланель и представился ему на такой же манер. — Кто вы и с какой целью вы прибыли в Девонгланден? — таможенник, казалось, перестал обращать внимание на внешний вид вурдимена, немного жутковатый для впервые увидевшего его человека. — Мы — посольство Республики Мэглянда в королевство Девонгланден. Нас прислал Совет Вождей Мэглянда, чтобы Девонгланден поделился военными знаниями с Мэгляндом и его жителями, — спокойно, обстоятельно ответил господин Лебланель. Эйрент же переводил для девонов фразу за фразой. — Это похвально, — по-деловому, без тени улыбки сказал барон Мареност. — А теперь нам надо бы, чтобы вы поговорили с феродором Гордантом о дальнейших ваших действиях. — Хорошо, — снова наклонил голову господин Лебланель. — Если так нужно, то что для этого нужно сделать? — Тогда добро пожаловать на наш баркас, — впервые с начала разговора улыбнулся таможенник и снова посмотрел на мэгляндцев. — Вы и пятеро ваших спутников. Господин Лебланель повернулся к посольству и несколько минут внимательно разглядывал его участников. Затем ставшим ему привычным за время пребывания на посту вождя властным тоном произнёс: — Со мной отправятся господа Гамильтон, Вильморен, Хаардан и Кольменарес. Господин барон, ваше присутствие тоже желательно. — Спасибо, монсэр Лебланель, — сказал барон Дио-Ринмар, когда Эйрент перевёл ему просьбу руководителя посольства, и велел Грольфу оставаться на корабле. Сказано — сделано. Участники посольства, назначенные для поездки на берег, отправились вслед за девонами к бортовой лестнице. которая на ветру то и дело вертелась, так что слезавшие по ней люди рисковали свалиться в воду. Ладно, для Эйрента, как ихтифрогмена, это не представило бы особой опасности, но его товарищи… Эйрент услышал довольный возглас барона Дио-Ринмара, который первым спрыгнул с лестницы на палубу баркаса. Наконец, мэгляндцы, один за другим, тоже спустились и заняли места на скамьях возле бортов баркаса, куда их пригласил барон Мареност. Когда на баркасе поднимали паруса, а гребцы занимали места у вёсел, мэгляндцы во все глаза смотрели на «Звезду Мэглянда», которая в сопровождении другого баркаса величаво следовала к месту своей швартовки. Потом, когда барон Мареност дал команду гребцам взяться за вёсла и баркас поплыл к берегу, мэгляндцы с восхищением принялись озираться, разглядывая суда, между которыми скользил их баркас, затем приближающийся берег с неизменной портовой суетой и, наконец, Гордант, который раскинулся далеко за берегом. Экипаж баркаса, первоначально с любопытством разглядывавший мэгляндцев, в конце концов привык к этому зрелищу и перестал обращать на участников посольства внимание. Всю дорогу Эйрент посматривал на барона Дио-Ринмара: на его лице играла счастливая улыбка, на глазах едва заметно поблёскивали слезинки. Барон вернулся к себе на родину и вот-вот высадится на родной берег! Эйрент подумал о бабушке Аквилегии, оставшейся на корабле: она бы тоже очень обрадовалась этой минуте. Но прабабушка ничуть не огорчилась и сказала правнуку, что она всё ещё успеет. Баркас причалил к берегу, покрытому округлой галькой, и его команда принялась готовиться к швартовке. Когда она завершилась, и барон Мареност пригласил его пассажиров выйти на сушу. Господин Лебланель, остальные мэгляндцы и барон Дио-Ринмар последовали его приглашению. И вот портовая суета Горданта окружила путешественников. На первый взгляд, она не отличалась от аналогичной в Тарсейле, за одним исключением: вместо мэгляндцев разных племён здесь взад и вперёд сновали почти одни девоны. Разве что на их фоне чётче выделялись приезжие из различных стран Антагеи. Вдруг Эйрент заметил интерес, с которым его принялись разглядывать господин Лебланель, Алдор, Велен и Гамер: они смотрели то на Эйрента, то на барона Дио-Ринмара, то на многочисленных девонов порта. — Что вы на меня все смотрите? — сорвался с языка Эйрента давно вертевшийся там вопрос. — Ты очень похож на девонов, — выразил за всех мэгляндцев общее впечатление Алдор. Господин Лебланель и Гамер внимательно слушали их разговор. — У тебя такой же цвет кожи, волос и глаз, — уточнил Велен. — У меня в роду были девоны, — вздохнул Эйрент. — Немного позже я вам всё объясню. — Хорошо, — произнёс немногословный Гамер. — ждём. Они вышли на берег и вслед за бароном Мареностом отправились дальше. Они прошли по пирсу, где был пришвартован баркас. Вдоль самого берега пирсы соединялись широкой дорожкой, выложенной плоскими гладкими серыми камнями; от каждого пирса наверх поднималась к широкой набережной такая же дорожка. Поэтому мэгляндцы поднимались к набережной как по склону небольшой горы. Набережная, простиравшаяся до системы служебных и жилых строений порта, со стороны моря была ограничена красивой балюстрадой, и на ней толпилось множество народа — непонятно были ли они провожающими, будущими или же бывшими пассажирами, а может, это были и праздно гуляющие. Подавляющее большинство их было девонами, одетых в одежду такого же фасона, как у обоих баронов; женщины же были затянуты в корсеты и имели пышные до пят юбки. Процессия двинулась дальше. Вдруг над головами мэгляндцев просвистело неведомое существо и принялось описывать круги над гостями Девонгландена, так что они в ужасе пригнулись. Присутствовавшие девоны рассмеялись. — Кто это? — сдавленно выразил Эйрент общий испуг. — Это, монсэр Гамильтон, хрящекрыл, — объяснил барон Дио-Ринмар. — Зверьки такие. У нас они занимаются доставкой писем и небольших грузов. А вон он летает! Когда Эйрент перевёл, все посмотрели туда, куда указывал барон. Там, на не очень большой высоте с оглушительными криками действительно стремительно нарезало круги существо, в котором, тем не менее, мэгляндцы успели разглядеть что-то вроде мартышки с перепончатыми крыльями. Мэгляндцы переглянулись: надо же, какое чудо им встретилось в Девонгландене! Существо, наконец, пискнуло и унеслось прочь. Они миновали ряд служебных построек порта и вышли на улицу, точнее, на небольшую площадь. Там стоял ряд экипажей, отдалённо напоминавшие мэгляндские гиппобусы: это была открытая повозка на десять посадочных мест, запряжённая четвёркой лошадей, тогда, как гиппобус везли шесть лошадей. — Мы сейчас едем к феродору Горданту, — пояснил барон Мареност Эйренту, когда мэгляндцы и барон Дио-Ринмар по его приглашению уселись в экипаже, на козлах которого сидел заждавшийся кучер. Эйрент кивнул и перевёл фразу своим соотечественникам. — Кто такой феродор? — спросил господин Лебланель, и по его виду было видно, насколько долго терзал его этот вопрос. — Это тот, кто управляет городом от лица короля, — пояснил Эйрент. — Это то же самое, что у нас в Мэглянде префект города. — Трогай! — раздался возглас барона Мареноста. — В резиденцию его светлости феродора! Удовлетворённый ответом, господин Лебланель кивнул и замолчал. Кучер взмахнул вожжами, и экипаж тронулся в путь. Зато разговорились Алдор, Велен и Гамер. Они принялись живо обсуждать и дорогу, и дома, и людей, встречавшихся по пути следования их экипажа. Несмотря на свою немногословность, Гамер, как и остальные, включился в обсуждение. Экипаж ехал по одной из улиц Горданта. Как оказалось, Гордант, несмотря на кажущуюся простоту архитектуры, был очень красивым городом, утопающим в растительности. Поскольку Девонгланден находился южнее, чем Мэглянд, то здесь было ещё полно зелёных листьев, только начавших желтеть. Дороги были вымощены тем же камнем, что и набережная, так что копыта лошадей довольно звонко цокали, и этот звук отражался эхом от стен домов. Улицы тоже заслуживали внимания. Казалось, они сошли со страниц книг о мушкетёрах, которые Эйренту попадались всё в той же библиотеке в прежней жизни. Дома, которые Эйрент и его спутники видели ещё с корабля, вблизи не казались такими уж нарядными. Скорее всего, их такими делало выглянувшее тогда из облаков солнце. Это была часть города, где жило непривилегированное население. Первое, что бросилось в глаза мэгляндцам, когда они ехали по улицам Горданта, это то, что, в отличие от мэгляндских домов, стоявших на некотором расстоянии друг от друга и окружённых неизменной растительностью, дома в Горданте находились весьма близко друг к другу, местами даже примыкая вплотную. Дома Мэглянда обычно покрывались черепицей, крыши этих домов были покрыты похожим на неё материалом, разве что части его были крупнее. Ещё одним отличием домов Девонгландена от мэгляндских было большее количество этажей. В Мэглянде, даже в его столице Юпитериане, не было домов выше пяти этажей; здесь же встречались дома даже в семь этажей. Как объяснил барон Мареност, в этих домах жильё, за редким исключением, сдавалось внаём. Окна домов были уже и выше, чем в Мэглянде. Вдруг над головами Эйрента и его спутников раздался щелчок и скрип открываемых створок окна, а вслед за ними женский голос: — Арнольф! А ты свой саквояж не забыл? — мэгляндцы подняли голову и увидели в проёме окна на четвёртом этаже одного из домов голову женщины в чепце. — Тьфу! — отозвался мужчина в тёмно-коричневом камзоле, шедший в этот момент по тротуару, когда Эйрент и его спутники проезжали мимо. — Бригитта, пришли Хальгу, чтобы принесла! Минуты через три они обернулись на звонкий голос босоногой девочки лет пяти, бегущей за мужчиной. В руке она несла небольшой чемоданчик, сужавшийся по длинной стороне кверху: — Отец, вот, мама прислала! — Спасибо, Хальга! Беги домой, а то захвораешь! Мэгляндцы ехали дальше. Навстречу им и обгоняя их, ехали в разные стороны различные повозки, начиная от крестьянских телег, запряжённых одной лошадью, и кончая нарядно инкрустированными золочёными каретами, которые везли по шесть лошадей. Они проехали мимо одного из городских рынков, как им сказал барон Мареност. Но то, что это рынок, не догадался бы человек, лишённый всех органов чувств: оттуда раздавался шум, споры, крики, кудахтанье кур, визг свиней и доносился весьма колоритный запах овощей с примесью, однако, навоза. Не без этого, ага. Недалеко от входа в рынок Эйрент услышал небольшой диалог: — Алард, если тебе надо ещё такого же хмеля, я привезу сюда на рынок через неделю! — говорил один девон другому со внушительным мешком за плечами. Они оба вышли из ворот рынка и, очевидно, прощались после удачной сделки. Возле них стояла телега, куда было погружено ещё несколько таких мешков. — Хорошо, Эрих, по рукам! — отвечал его собеседник. — Из твоего хмеля получается отменное пиво! По просьбе спутников Эйрент перевёл диалог, и они поехали дальше. Экипаж въехал в фешенебельный, как им сказал барон Мареност, район Горданта. Там дома были совершенно другими: они все были украшены колоннами, различной лепниной и статуями. Кроме того, все дома на некотором расстоянии окружали лужайки, цветники, беседки и даже небольшие парки, хотя, скорее, их можно назвать скверами. Всё это ограничивалось весьма приятными на вид нарядными оградами. И за оградами, и возле них, как внутри, так и снаружи, виднелись богато одетые прогуливающиеся дамы и господа, с детьми и без них. — Монсэр барон, — шёпотом обратился к барону Дио-Ринмару Эйрент. — вы раньше были в Горданте? — Был, конечно, монсэр Гамильтон, — отвечал барон, — но давно. — А когда вы плыли в Мэглянд, — продолжал спрашивать Эйрент. — вы садились на корабль здесь? — Нет, монсэр Гамильтон, я садился в другом порте, в Орделе, — рассказал барон Дио-Ринмар и улыбнулся. — Если хотите, вы сможете потом съездить и в Ордел. — Может быть, — улыбнулся Эйрент, надеясь на длительные поездки по королевству в дальнейшем. Эйрент и его спутники двигались дальше. Поскольку Гордант располагался на холмах, то экипаж, в котором ехали мэгляндцы, поднимался вверх по склону одного из них. Они достигли всё той же нарядно украшенной ограды, что и вокруг особняков знати, что им встречались до сих пор. Только ограда эта была выше и массивнее, чем те, что они видели доселе; под стать ей были и ворота, преградившие им путь. Ворота украшал неизвестный путешественникам герб. За воротами и оградой виднелся массив, состоящий из множества деревьев. «Это парк», — шепнул Эйренту на ухо барон Дио-Ринмар, но Эйрент это и сам понял. Возле ворот слонялись стражники, облачённые в шлем с забралом и плюмажем и кирасу с гербом Девонгландена с одной стороны на груди и тем же гербом, что на воротах, с другой. В руках эти дюжие мужики держали по алебарде с длинным древком. — Кто вы и что вам нужно в резиденции его светлости феродора Горданта? — грозно спросил один из них, постарше, когда экипаж остановился возле ворот, и стража встала наизготовку, перекрыв створки ворот скрещенными алебардами. — Я барон Мареност, неужели вы не узнаёте меня? — барон встал в экипаже и с высоты надменно посмотрел на стражников. — Я правая рука феродора Горданта и начальник таможни Гордантского порта. И я тут по государственным делам. — Ох, простите, монсэр барон, — тон того же стражника вмиг сменился с гнева на милость. — Конечно, проезжайте. — Ты остолоп, Нидуд! — услышали уже за спиной мэгляндцы ругань старшего стражника на младшего, когда ворота открылись и пропустили их экипаж. — Ты не хотел пропускать самого барона! Что ответил старшему товарищу Нидуд, Эйрент и его спутники уже не услышали. Их экипаж вовсю покатил по широкой аллее парка. Только теперь копыта лошадей стучали по утрамбованному песчанику дорожки приглушённо: цокот был бы лишним в этом царстве деревьев и других растений, с достоинством и в торжественной тишине проходящих осень и стремящихся в зиму. Экипаж катился дальше, и вот стена деревьев вокруг стала ощутимо редеть, начали появляться пронизанные многочисленными дорожками зелёные лужайки с белеющими на их фоне статуями, яркими, несмотря на осень, цветниками, скамейками, беседками и даже небольшими прудами. По всем пересечениям дорожек виднелись всё те же стражники. Наконец, экипаж подъехал к самому настоящему рву, который был оформлен каменными бордюрами, придававшими с виду обычной длинной яме весьма законченный и даже романтический вид. За рвом простиралась обширная площадка, усыпанная всё тем же утрамбованным песком, что и аллеи парка. Чем-то она напомнила Эйренту площадь возле здания администрации племени ихтифрогменов. Сходство было бы полным, если бы не здание, стоявшее в отдалении. Как бы сказал житель России старшего поколения, здание ихтифрогменской администрации по стилю напоминало монументальные строения сталинского ампира, тогда как глазам Эйрента и его спутников предстал стоявший в отдалении самый настоящий замок — с решёткой при входе, зазубренными каменными стенами и несколькими башнями с узкими стрельчатыми окнами. — Этому замку, — пояснил барон Мареност, — уже триста лет. Его построили во времена правления короля Людегаста Второго, чтобы в случае необходимости держать здесь оборону от восставших княжеств Ардассы и Лонгины. Король направил у эти места герцога и основал замок. А чуть позже вокруг замка вырос город, который потом стал портом — Что за Ардасса и Лонгина? — поинтересовался Гамер, любивший историю, чья бы она ни была. — Это два княжества, подвластные Девонгландену, — охотно пояснил барон Мареност. — А почему они устроили против короля мятеж? — продолжал спрашивать Гамер. — На тот момент, — рассказывал Гамеру барон Мареност, а остальные, включая барона Дио-Ринмара, внимательно слушали или его самого, или перевод его рассказа, — эти княжества совсем недавно стали вассалами Девонгландена и были несогласны с действиями новых хозяев, которые устанавливали в княжествах свои порядки. — Это понятно. Спасибо вам за столь интересный рассказ. — Не за что. Обращайтесь, — улыбнулся барон Мареност. Тем временем экипаж подъехал к замку, прямо к огромной арке, закрытой той самой решёткой. Возле арки тоже дежурило с полдюжины стражников, грозно посматривающих на приближающийся экипаж. Когда мэгляндцы и их сопровождающие подъехали ближе, один из стражников громко гаркнул: — Стой! Кто идёт! — Ну ты даёшь, Харед! Да вы что, все сговорились сегодня?! — возмущённо прогремел барон Мареност громким голосом. — Короткая же у тебя память! — Ох, — узнал Харед второе по значимости лицо в Горданте и накинулся на остальных стражников. — Сейчас открою ворота. Эй вы, пошевеливайтесь! Открывайте ворота! Не заставляйте монсэра барона Мареноста ждать! Раздался лязг цепей, и огромная кованая чугунная решётка поползла наверх, открывая подобающий по размеру проём арки и пропуская экипаж внутрь, на такой же обширный внутренний двор замка. Завидя в экипаже барона Мареноста, стражники встали по стойке «смирно» и взяли алебарды на «караул». Барон Мареност пригласил пассажиров экипажа выйти. Они спустились по ступенькам экипажа, слегка постанывая, ибо тело успело затечь даже за полтора часа пути по улицам Горданта. Когда все мэгляндцы и сопровождавшие их девоны стояли на песке, барон Мареност объяснил гостям королевства: — Это резиденция феродора Горданта, графа Нортайна. Следуйте за мной. Они отправились вслед за своим провожатым. Стражники распахнули перед ними створки огромной резной деревянной двери, все прошли внутрь. Их глазам предстала поистине шикарная широкая лестница, выполненная из какого-то зелёного камня. Из этого же камня были сделаны перила лестницы и их стойки и поручни. Всё было сильно освещено свечами и факелами; в их свете ярко блестела позолоченная лепнина, которой были украшены сами перила и их стойки. Всё это контрастировало с внешней скромностью самого замка и с его стенами из простого серого камня. Эйрент и его спутники поднялись по лестнице и вслед за бароном Мареностом прошли по галерее, украшенной картинами и белыми колоннами, капители которых были оформлены всё той же позолоченной лепниной. Галерея выходила в великолепное обширное помещение, стены которого были украшены не только тканевыми обоями, но и вышитыми гобеленами. Потолок этого помещения состоял сплошь из лепнины; по углам его подпирали всё те же колонны со всё той же позолотой на капителях. Между колонн располагались двери — обычного белого цвета, но украшенные опять же лепными позолоченными деталями. Возле каждой двери стояло по стражнику. Мэгляндцы шли, задрав головы и то и дело перешёптываясь от восхищения. Здания такого размера были только в Юпитериане — Мэгляндская филармония и художественные музеи. — Как всё шикарно! — еле слышно прошептал Велен. — Согласен, — так же тихо произнёс Алдор. — Эти интерьеры бы в администрацию нашего племени. Барон Мареност открыл обе створки одной из дверей; на сей раз дежуривший возле неё стражник дисциплинированно отошёл в сторону. Мэгляндцы остались стоять снаружи. — Что дальше? — шёпотом спросил Эйрент барона Дио-Ринмара. — Барон Мареност испрашивает разрешения у феродора Горданта принять нас, — пояснил барон Дио-Ринмар. — А что это за помещение? — продолжал расспросы Эйрент. — Это кабинет феродора, — ответил барон, и Эйренту показалось, что он слегка пожал плечами. Ждать пришлось недолго. Минут через пятнадцать барон Мареност появился в дверном проёме и объявил ожидавшим его Эйренту и его спутникам: — Его светлость оказывает честь принять вас, монсэры! Мэгляндцы в сопровождении барона Дио-Ринмара вошли в помещение, чьи стены в обоях бело-золотистых тонов были ярко освещены солнцем, клонящимся к закату. Это оказался огромный кабинет, на первый взгляд показавшийся Эйренту похожим на кабинет Амфибрахия Амброзита Кингстона. Но эта схожесть ограничивалась только наличием камина. Кабинет был раза в четыре больше, чем кабинет вождя племени ихтифрогменов; над камином висели оленьи рога, под рогами располагался щит с тем же гербом, что и на воротах, и два скрещенных меча. В центре кабинета был огромный овальный стол, стоявший на шкуре неведомого зверя, занимавшей по меньшей мере полкабинета. Другой стол, поменьше, заваленный бумагами, располагался в углу; над этим столом висела большая карта Девонгландена, а на смежной стене — выполненный маслом портрет человека в короне и горностаевой мантии. «Портрет одного из королей», — подумал Эйрент. Возле овального стола стоял человек лет сорока-сорока пяти с весьма напыщенным выражением лица. Он был одет в костюм обычного покроя, который носили знатные девоны, только перевязь меча была вышита мелкими жемчужинами, и такими же жемчужинами был вышит его серебристо-голубой камзол. Как только Эйрент и его спутники вошли в кабинет, барон Мареност сказал этому человеку, сразу уставившемуся на мэгляндцев: — Ваша светлость, это и есть те люди из Мэглянда, о которых я вам говорил, — и вполголоса добавил, обращаясь к мэгляндцам: — Это и есть его светлость Эрп Фридберт Орелан, феродор Гордант, граф Нортайн. — Здравствуйте! Рад вас приветствовать! — без особых проявлений чувств, но весьма доброжелательно обратился к мэгляндцам феродор Гордант. Казалось, его кабинет каждый день посещают столь необычные на вид гости. — С чем вы пожаловали в королевство Девонгланден? — Ваша светлость, меня зовут Тесей Бикареит Лебланель, — решительно выступил вперёд руководитель посольства Мэглянда в Девонгланден, а Эйрент шагнул вместе с ним, готовый к переводу. — Честь имею сообщить вам, ваша светлость, что наша страна, Республика Мэглянд, отправила нас в ваше государство, чтобы научиться способам военных действий, благодаря которым ваши доблестные войска одержали победу над зоргаданцами в последней войне! — Благодарю вас за столь лестный комплимент, монсэр Лебланель, — отвечал его светлость граф Нортайн, сделав лёгкую паузу перед фамилией руководителя посольства. — Давайте сядем за стол и всё обсудим. А потом я пошлю в Дайвон хрящекрыла, чтобы известить короля о вас и о цели вашего посольства. — Хорошо, — произнёс господин Лебланель и поманил остальных мэгляндцев сесть за стол, на который ему указал феродор Гордант. Когда мэгляндцы и оба барона заняли свои места за столом, феродор Гордант вызвал слугу, чтобы в его кабинет доставили вино, кубки и закуску. Потом господин Лебланель представил графу своих спутников. — Сколько у вас человек в посольстве? — поинтересовался феродор Гордант у руководителя мэгляндского посольства. — Вам ведь надо в столицу, как я понял? — Нас шестьдесят человек, ваша светлость. И да, мы бы хотели обсудить всё с королём и вашим маршалом Трелентером. — Всё это будет улажено, монсэр Лебланель. Но нескоро. Вам ведь надо ещё добраться до Дайвона. — Конечно, ваша светлость. Это нам бы хотелось с вами тоже обсудить. Тем временем слуга принёс вино и закуски, и по приглашению феродора Горданта мэгляндцы отдали должное угощению. — Так, значит, вам нужны офицеры для обучения ваших воинов? — улыбаясь, уточнил феродор Гордант, по-видимому, с заметно улучшимся после вина настроением. — Да, ваша светлость. — Тогда у меня на примете есть кое-кто. Через некоторое время я решу окончательно, кто именно это будет, и он приедет в столицу. — Республика Мэглянд будет благодарна вам, ваша светлость. — Прекрасно, монсэр Лебланель. Теперь к другому вопросу, — тон феродора Горданта снова стал деловым. — По поводу вашего транспорта в столицу. — Совершенно верно, ваша светлость, — наклонил голову господин Лебланель. — Как нам лучше это сделать? — У нас между городами ездят на фургонах, ваша светлость, — тактично напомнил молчавший до сих пор барон Дио-Ринмар. — Спасибо, что напомнили, монсэр барон, — деловито кивнул феродор Гордант. — У нас есть такая возможность. — О финансах не извольте беспокоиться, ваша светлость. Наш проезд в фургонах мы оплатим, — сказал господин Лебланель. — Хорошо. Я сейчас отправлю курьера с письмом на фургонный двор и распоряжусь насчёт фургонов, — кивнул феродор Гордант. — А в Дайвон пошлю хрящекрыла к его величеству королю с известием о вашем приезде. — Посольство Мэглянда благодарно вам за содействие, ваша светлость, — произнёс господин Лебланель. Сразу после этого его светлость феродор Гордант граф Нортайн вызвал секретаря и велел ему написать записку хозяину фургонного двора. Затем он отправил туда курьера с этой запиской и занялся написанием письма в Дайвон. Тем временем солнце село, в кабинете стемнело, и феродор Гордант велел слуге зажечь свечи. После этого он бросил взгляд на портрет человека в короне. Бросил и отвёл взгляд. Потом его светлость глянул на Эйрента, аккуратно переводившего с одного языка на другой и обратно, потом посмотрел снова на портрет, вскочил на ноги и подошёл к переводчику мэгляндского посольства. Остальные мэгляндцы с удивлением наблюдали за преображением доселе сдержанного феродора Горданта. — Вы… вы очень похожи на его величество короля Людегера Третьего, — проговорил он, показывая рукой на портрет короля. — Это случайность, ваша светлость, — уклончиво ответил Эйрент. Начавшийся столь неудобный для Эйрента разговор был, к счастью, прерван курьером, вернувшимся от хозяина фургонного двора. Тот известил его светлость, что несколько фургонов будут готовы к утру. — Только к утру? — не поверил своим ушам господин Лебланель. — Ваша светлость, мы бы хотели двигаться дальше. — Господин Лебланель, — произнёс Велен. — Всё равно мы должны ждать ответ короля. А это, думаю, будет нескоро. — Я согласен с Веленом, — сказал Гамер. — Мы не можем приехать в столицу без предупреждения. Монсэр барон Дио-Ринмар предупреждал же нашего друга Эйрента о своём приезде. — Будем ждать, что будет дальше, — закончил разговор Алдор. — Ваша светлость, — спросил господин Лебланель, — нам пока следует вернуться на корабль? — Господин Лебланель, у нас на корабле остались наши мегафальки, — со значением посмотрев на руководителя посольства, — напомнил по-мэгляндски Эйрент. — Ваша светлость, — произнёс руководитель посольства, а Эйрент перевёл: — У нас на корабле остались наши боевые верховые птицы. — Они большие? — тут же спросил его светлость, снова овладев собой. — Размером с лошадь, может, чуть больше. — Пусть тогда остаются у вас на корабле. Об этом я тоже напишу королю. С этими словами его светлость велел секретарю, всё ещё присутствовавшему в кабинете, написать новое письмо королю, а старое он кинул в камин. Потом секретарь написал ещё одну записку хозяину фургонного двора, которую тут же унёс курьер. — Я распорядился, что фургоны будут поданы на стоянку экипажей возле самого порта, — объявил мэгляндцам феродор Гордант. — Приношу вам, ваша светлость, нашу горячую признательность, — сказал господин Лебланель. — В связи с недавним нашествием зоргаданцев, — сурово и внушительно сказал феродор Гордант, — свою боеспособность должны укреплять все страны. Не только Девонгланден. — Абсолютно согласен с вами, ваша светлость, — кивнул господин Лебланель. — Принеси хрящекрыла, — велел феродор Гордант секретарю. Секретарь вышел, и минут через десять вернулся с большой клеткой, в которой сидело то же существо, которое мэгляндцы видели ещё в порту. Это действительно было животное, похожее на мартышку, с длинным хвостом и четырьмя конечностями, снабжёнными развитыми пальцами. Только на спине у него виднелись сложенные кожистые крылья, как у летучих мышей. Существо было одето в тёмно-синюю миниатюрную жилетку, на которой виднелся герб феродора Горданта. Его светлость открыл клетку, и существо выскочило оттуда. Оно так трогательно бросилось к хозяину и обвило ручками его шею, что мэгляндцы, хоть и мужчины, хоть и бывшие вожди и воины, улыбнулись от умиления. Феродор Гордант прикрепил к животу хрящекрыла маленький конвертик с письмом королю, привязав его там ремешками. Затем поднёс существо к раскрытому окну и сказал: — Фродди, лети в город Дайвон, во дворец короля. Лети к королю. К самому королю. Запомни: король! Он снимет с тебя конверт, положит туда другое письмо. И тогда ты немедля возвращаешься ко мне. Ты понял? Фродди пискнул что-то и быстро закивал. Потом развернул довольно большие крылья, взмахнул ими, вылетел в окно и быстро исчез из виду. — Эти звери очень понятливые, легко обучаемые и знают человеческий язык, — объяснил его светлость мэгляндцам, с интересом наблюдавшими за этой сценой. На этой умилительной ноте столь важная встреча представителей посольства Мэглянда в королевство Девонгланден с Эрпом Фридбертом Ореланом, феродором Гордантом закончилась. Участники встречи распрощались друг с другом в тёплой, дружественной обстановке. А мэгляндцы вернулись на «Звезду Мэглянда», чтобы там ожидать решение короля.