Девы и Любовь

Когда пришла пора расходится по общежитиям, Ренни показалось, что её голова лопнет от беспокойства. В соответствии с правилами, ей нужно было последовать за старостой Диасомнии (хотя, кажется, тот парень сказал, что он заместитель старосты), но просто взять и наплевать на Медб, которая была сейчас непонятно где, тоже не получалось. Самым разумным решением в этой ситуации было бы обратиться к замстаросте, объяснив обстоятельства, но сейчас ему было явно не до розыска студентов других общежитий. Разбившись на группы, первокурсники, как стайки маленьких рыбок, пытались уплыть в свое общежитие и не потеряться. Учитывая, что все вокруг были в одинаковых мантиях, задача предстояла непростая, но всё же решаемая. Например, если выбрать одного-двух студентов из своей группы, которые больше всего бросаются в глаза. Для Ренни такими стали высокий парень с зелеными волосами, который еще на церемонии успел выделиться своим громким голосом, и одна миловидная девушка с пушистыми ресницами на ангельских голубых глазках. Вот только если на ангелочка, как оказывается, вполне можно было положиться, то вот парень… Несмотря на самодовольную, даже слишком, улыбку на лице, он в какой-то момент определенно стал отклоняться от курса. Он всё ближе и ближе оказывался к соседней группе студентов из Скарабии, а затем… И вовсе свернул вместе с ними за угол. Ренни застыла на мгновение, а затем, решив, что оставлять юношу на произвол судьбы будет неправильно, побежала за ним. Даже если они теперь оба потеряются, это, по крайней мере, будет не так страшно. — Эй, подожди! Да постой же ты! — не помня его имени, Макинтош не могла обратиться к парню напрямую, а на её крики он не обращал никакого внимания. В итоге только когда она добежала до него и схватила за руку, он соизволил обернуться и раздраженно взглянуть на Ренни. — Чего тебе, человек? — огрызнулся он, но мгновение спустя смягчился. — А, кхм… То есть… Прошу прощения! — его голос был таким громким, что, казалось, сотрясал портреты на стенах. — Чем могу быть полезен юной леди? — Диасомния в другой стороне, — сказала та, продолжая тянуть его за рукав обратно. — Пойдём скорее, а то потеряемся. — Что? Ты уверена? — Уверена! — воскликнула Ренни, но сколько бы она ни дергала его за руки, эту почти двухметровую оглоблю сдвинуть не получалось. — Если это так, то я в долгу перед тобой, челове.то есть, леди! — фыркнул юноша и пошел в обратную сторону, волоча теперь за собой маленькую по сравнению с ним девушку. — Нет-нет, всё в порядке, никаких долгов… — Ваша доброта восхищает меня, и поэтому я обязан ответить на неё! — отрезал парень. Хотя слова, которые он говорил, и были любезными, делал он это с таким выражением, будто отчитывал Ренни. — Позвольте представиться! Моё имя Себек Зигвольт. Я телохранитель господина Маллеуса Драконии, будущего главы Долины Шипов! Как же я могу обращаться к моей благодетельнице? — О…Ренни Макинтош, — сконфуженно ответила она, не зная, стоит ли ей исполнять приветствие по всем правилам этикета, учитывая, что они почти бежали по коридору. Вернее, Себек неспеша шагал, а Ренни запыхалась, едва успевая за ним. — Я наследница клана Макинтош из королевства Данброх, и также фрейлина принцессы Медб. Приятно познакомиться. Чрезмерный энтузиазм Себека ничуть не воодушевлял Ренни. Совсем даже наоборот — ей было жутко неловко. Может быть, потому, что он был слишком громким, может быть, потому что был слишком вежливым, или слишком благодарным, или… В общем-то, можно просто суммировать и сделать вывод, что Себек целиком и полностью был «слишком». Даже сумасбродная Медб не вызывала такого впечатления и желания присесть где-нибудь в уголочке с закрытыми ушами. — Неужели? — улыбнулся вдруг Зигвольт, по какой-то причине сменив гнев (?) на милость. — Получается, мы с Вами в схожем положении, и к тому же, вы благородная леди! Скажите, ваша принцесса также обучается в Диасомнии? — Н-Нет, — вымученно улыбнулась Ренни, не желая вспоминать кошмар на вступительной церемонии. — К сожалению, судьба нас разделила. Она в другом общежитии. — Какой ужас! — воскликнул Себек, и на его лице в самом деле отразился подлинный ужас, точно его мир просто рухнул в этот момент. — Примите мои искренние соболезнования. Решения зеркала не всегда могут быть предсказуемы. Не представляю, что я делал бы, если бы оказался в разных общежитиях с молодым господином! Моему горю воистину не было бы конца… Я могу понять ваши чувства. И даже переживая такое несчастье, вы нашли в себе силы помочь мне… Ваша доброта не знает границ, леди Макинтош! Если вам хочется поплакать… — Кхм… Я в порядке, спасибо… Они догнали процессию аккурат возле зеркала, ведущего в общежитие, и Ренни тут же столкнулась взглядом с девушкой, которую приметила до этого. Та улыбнулась, своими ангельскими глазками обведя фигуры Ренни и Себека, и негромко произнесла: — Кто-то не теряет времени. Макинтош только сдвинула брови, не понимая, к чему был этот комментарий, а Себек, похоже, и вовсе его не услышал. Он сияющими глазами смотрел на заместителя старосты, что стоял возле зеркала, ожидая, пока все студенты пройдут. Воспользовавшись этим, Ренни тут же покинула своего подопечного и, скользнув в зеркало, оказалась перед входом в общежитие Диасомния, что представляло собой… «Какой жуткий старый замок, — подумала Ренни, проходя внутрь следом за кем-то из однокурсников. — Точно сейчас оттуда вылетит какая-нибудь нечисть и укусит меня за шею… Да, темновато… Мрачновато…» Эта каменная средневековая крепость, окруженная рвом, что был наполнен изогнутым сухим терновником, напоминала Ренни о тех замках, что давно служили в Данброхе музеями, хотя семьи лордов всё ещё могли там проживать. Дедушка очень любил подобные старинные места, но куда больше, чем замки, он обожал покрытые мхом землянки, торчащие из холмов одной только крышей. В одной из таких и была его волшебная мастерская, с детства знакомая Ренни. Семейные же владения с заглядывающими в душу горгульями на стенах совсем не навевали приятных воспоминаний… Эх, и тяжело же будет здесь ужиться. Гостиная была полна людей, но в ней не было шумно. Вместо безудержного веселья, граничащего с безумием, которое было так привычно почти-светскому почти-высшему обществу Данброха, здешние обитальцы предпочитали негромкие, степенные разговоры, точно какие-нибудь чопорные жители Королевства Роз. Это, с одной стороны, радовало чуждую шумным вечеринкам Ренни, а с другой — все же расстраивало. Стылая атмосфера застоя вкупе с отличительным зелёным цветом общежития навевали мысли о болоте… Этому месту словно не хватало глотка свежего воздуха, распахнутых штор и солнечного света, или хотя бы влажной уборки, которая избавит это пыльное общество от слоя плесени. Не задерживаясь надолго у столика с угощениями, Ренни переместилась на балкон. С него также не открывалось захватывающих душу пейзажей. Насколько хватало глаз, вокруг был лишь пресловутый терновник и серый туман, напоминающий свалявшуюся грязную вату. Было прохладно, лёгкий приятный ветер шевелил волнистые чёрные волосы Ренни, но ощущение затхлости словно бы пропитало каждый кирпичик этого места. Макинтош могла только вздрогнуть, обняв себя за плечи, и попытаться отвлечься от этого впечатления. Рука сама собой юркнула в карман, откуда выудила телефон. Через несколько секунд аппарат уже издавал гудки, адресуя вызов абоненту под именем «Медб». Несмотря на зарождающееся волнение Ренни, принцесса взяла трубку довольно быстро. Голос её был достаточно бодрым, а приветствие, как всегда, шкодливо-весёлым. Это заставило Макинтош почувствовать облегчение, но ненадолго. — Привет. Как ты, с тобой всё хорошо? Где ты сейчас? Ты там одна? Хорошо… Тогда, ты сейчас пойдёшь в своё общежитие, да?.. А? Куда?! — возмущенно пискнула она, с громким хлопком закрывая за собой дверцы балкона. — Не ходи!.. Ты же там всех перепугаешь! Да как это тебе всё равно… Нет-нет, послушай, что я тебе скажу, просто послушай… Ренни тяжело вздохнула, сдавливая переносицу. Она всегда была (игнорируемым) голосом разума в их трио, но поскольку логические взвешенные аргументы редко действовали на Медб, обычно ответственность за убеждение сумасбродной принцессы на себя брала Эдна. Язык у неё был подвешен гораздо лучше, а хитрости и обаяния — не грузовик, а целая флотилия… Вот только сейчас Эдны рядом не было и нужно было самостоятельно выдумать что-нибудь эдакое. — Знаешь, ты вот… Сама подумай. Ведь когда ты хочешь добиться чьей-то любви, будет довольно некрасиво вламываться в его дверь с ноги, так еще и с пустыми руками! — сочиняя что-то на ходу, Макинтош начала делать круговые движения кистью, точно наматывала нить. — Да, правда… Нужно приготовить какой-нибудь подарок, цветы, и вообще явиться во всей красе! Тогда-то он точно не устоит… Всё, что Ренни говорила, ей самой казалось не слишком убедительным. Точнее, с точки зрения здравого смысла — вполне себе неплохо, а вот с точки зрения Медб — едва ли… Но неожиданно принцесса решила согласиться с идеей своей фрейлины. Та настолько удивилась, что даже немного подпрыгнула, когда услышала «Так и сделаем». — А…У меня тоже всё хорошо. Здесь вроде как приветственная вечеринка для первокурсников… Понятно. Да, до завтра. Не хулигань там! Разумеется, Медб отключилась прежде, чем услышала последнюю фразу. Впрочем, даже услышь она её, это ничего бы не изменило. Оставалось питать лишь призрачную надежду на то, что принцесса Данброха не разрушит один из старейших волшебных колледжей по камешку, находясь большую часть времени без чьего-либо надзора. В очередной раз тяжело вздохнув, Ренни убрала телефон и навалилась на перила, высматривая в зловещем тумане хоть что-нибудь интересное. Репутация общежития Диасомния рисовала здешних учеников высокомерными и замкнутыми, хотя и особенно одарёнными в магии. Аура «человека, к которому страшно подойти» была чем-то вроде визитной карточки студента Диасомнии… И Ренни понимала, почему. Проживая в таком мрачном месте волей-неволей заработаешь себе депрессию, тяжёлый взгляд, недосып из-за этих блуждающих теней. Нет, может быть, кому-то и нравилось, но всё-таки Ренни предпочитала более живописные пейзажи и более красочные жилые пространства. Если здесь разрешают украшать комнаты, нужно будет обязательно повесить какую-нибудь переливающуюся гирлянду над кроватью, может быть, парочку картин на стены… Или даже гобелен? Много чего можно придумать, чтобы немного оживить эту обстановку. Единственное, что будет никак не исправить, это подобный вид из окна. Разве что повесить красивые шторы… И никогда их не раздвигать. Двери на балкон вдруг с грохотом открылись, заставляя Ренни испуганно обернуться. Что же такого произошло, раз потребовалось вызывать такой шум? А произошёл Себек. Он стоял в дверном проёме с видом столь решительным, словно собирался вызвать Макинтош на дуэль… Но, увидев её, он тут же лучезарно улыбнулся и выдал: — Возрадуйтесь, леди Макинтош! Вашей печали пришёл конец! Но девушка только больше съежилась, обнимая себя за плечи. Определенно, когда она хотела найти что-нибудь «оживлённое» и «яркое» в этом общежитии, то имела в виду не Себека! Но, возможно, теперь он и правда станет её единственной отрадой среди здешних постных рож. После пяти лет с Медб, разве она не сможет смириться с громким, но куда более благоразумным (кажется) Зигвольтом? — Прошу, зови меня просто Ренни, — неловко улыбнулась она. — В чём дело? — Я придумал, как отплатить за Вашу доброту, ле… То есть, Ренни! Я представлю Вас лично Господину Маллеусу! Себек выглядел крайне довольным своей выдумкой. Он явно считал, что жизнь каждого, кто хоть раз повстречает его господина, непременно озарится неземным счастьем, но Ренни была не вполне согласна с его взглядами на жизнь. Знакомство с какой-то важной персоной, тем более такой, как Маллеус Дракония, не могло принести в её жизнь никакого счастья. Только дополнительный стресс. Ведь мало того, что этот Маллеус — один из пяти сильнейших волшебников вообще в мире, так он еще и принц. А значит, снова соблюдение ритуалов и этикета, от которых Ренни, Медб и Эдна только-только ускользнули. Хотелось бы верить, что в школьной обстановке это не потребуется, но Диасомния явно не отличалась лёгким и непосредственным отношениям к правилам. С другой стороны, это ведь и не официальный приём? В таком случае, не должно возникнуть никаких проблем, и надо просто вести себя вежливо… Но вот достаточно ли вежливо будет вести себя Ренни? При всей строгости королевы Эллен, знать Данброха не слишком тяготела к официозу и сложным правилам. Как бы не оскорбить этого Маллеуса чем-то, что в Данброхе считается совершенно приличным… Нет, правда, от такого и голова может взорваться. Ренни очень хорошо понимала своего дедушку, который при первой же возможности эвакуировался в свою обожаемую землянку. Там уж точно не нужно было не перед кем расшаркиваться в любезностях. — Ох… О таком я и мечтать не могла, — стараясь не выглядеть расстроенной, ответила Макинтош и подошла к Себеку. Всё-таки, он старался, и отказываться от знакомства с принцем точно будет некрасиво. — Вдруг я упаду в обморок… А это был бы неплохой выход из положения. Жаль, что Ренни совсем не умела симулировать обмороки. — Ничего! — Зигвольт, однако, оказался почему-то крайне доволен её возможностью потерять сознание. — Это вполне естественно, лишиться чувств при взгляде на господина, тем более, для такой хрупкой девушки, как Вы! Я поймаю Вас, когда Вы начнете падать! — Оу… Спасибо… — растерянно сказала Ренни, не зная, что её удивило больше: то, что Себек в полной готовности к подобному развитию событий, или то, что он назвал её «хрупкой». Нет, разумеется, в том, что касалось физической силы, Макинтош значительно уступала даже своим подругам, но вот её телосложение… Таких девушек обычно называют как минимум «пышками». Похоже, мировоззрение Себека было действительно…уникальным, если ему она казалась хрупкой. Ну, либо это был просто речевой оборот. Да, наверное, именно он. Не теряя даром времени, Зигвольт повёл её на встречу со своим господином. Стоило им вернуться в зал, Ренни поняла, что и без того не слишком радостная обстановка вечера стала ещё тише. Студенты общались между собой едва ли не шёптом, порой бросая опасливые, но благоговейные взгляды в сторону лестницы, которая вела к возвышающейся над гостиной площадке с креслом, больше напоминающим трон. На этом троне сидел высокий юноша с рогами на голове, одетый почему-то в обычную школьную форму колледжа, а не церемониальную мантию. Тем не менее, выглядел он довольно величественно, словно быть выше остальных как в физическом, так и, например, в социальном, или каком-нибудь еще смысле для него было привычно и совершенно естественно. Не могло возникнуть и тени сомнения, что этот юноша — Маллеус Дракония. Рядом с ним, по обе стороны от трона, стояли уже знакомый Ренни заместитель старосты и какой-то, видимо, старшекурсник с красивым лицом в обрамлении серебристых волос. Казалось, от него исходит мягкое сияние, так что Ренни даже пришлось протереть глаза, чтобы убедиться, что это просто её усталость. Несмотря на трепет сидящих внизу учеников, между Маллеусом, Лилией и сияющим парнишкой шёл вполне себе непринуждённый дружеский разговор, который они прекратили, как только Себек и Ренни приблизились к ним. — Господин Маллеус! — воскликнул Зигвольт, привлекая к ним внимание не только принца, но и всех остальных. Макинтош только с досадой цыкнула, точно не желая испытывать на себе взгляды всех собравшихся товарищей по общежитию. — Позвольте представить Вам! Леди Ренни Макинтош из Данброха! Предполагалось, что Маллеус, обладая более высоким статусом, должен первым заговорить с ней, поэтому после слов Себека Ренни молча сделала реверанс. Даже если неофициальная обстановка того совсем не требовала, подойдя ближе к Драконии, Макинтош острее ощутила волнение и даже страх. Было трудно понять, заслуга ли это самого принца с его подавляющей аурой, или же просто весь этот нервный вечер окончательно её доканал, но по крайней мере, приняв необходимые по этикету меры, Ренни немного успокоила себя. Осторожность не бывает лишней. — Так это и есть спасительница нашего Себека? — даже почтительно глядя куда-то вниз, Ренни поняла, что Маллеус улыбнулся. У него был низкий, приятный, мягкий и чарующий голос. — Приятно с тобой познакомиться. Спасибо, что позаботилась о нём. — Не стоит, — улыбнулась Ренни, нервно складывая руки в замок. — Я всего лишь указала верную дорогу. — Неправильно выбранный путь иногда может стоить жизни. Во всяком случае, поздравляю Вас обоих с поступлением. — Благодарю… Набравшись смелости, она всё же подняла на секунду взгляд на Маллеуса и…столкнулась с его искрящимися зелёными глазами, немедленно захватившими в плен её сердце. Дыхание перехватило и Ренни, кажется, даже оглохла на пару секунд. Ещё издали Дракония производил большое впечатление, но увидев его настолько близко, Ренни поняла, что её шутка про обморок вполне может перестать быть просто шуткой. Сердце снова забилось с сумасшедшей скоростью, точно стараясь наверстать упущенное, а щёки защипало от румянца. Слово «красивый» вовсе не подходило Маллеусу. Оно было слишком просто и невыразительно для того, чтобы описать увиденное Ренни. Вот только помимо этого простого слова, все остальные вылетели из её головы. Всё-таки, чтобы составить изящную хвалебную оду, требовалось находиться в здравом уме и трезвой памяти, а Ренни не могла похвастаться ни тем, ни другим. Как же неприятно было понимать, что она просто стоит и пялится на Маллеуса (скорее всего с открытым ртом), не имея сил даже моргнуть! Но и поделать здесь ничего было нельзя. Всё в Драконии казалось столь прекрасным, что переходило все рамки приличия и любого действующего законодательства. Говорить, что его глаза походили на драгоценные камни, было банально, но ничего другого Ренни не могла сказать. Если бы все были такими же словоохотливыми, как Медб, то мир давно бы рухнул, поэтому нет ничего плохого в клише, если они отлично изображают реальность. Однако, помимо глаз, у Маллеуса было много привлекательных черт — озорная улыбка и лукавый прищур, его заостренные продолговатые уши, широкие плечи, его голос, его… — Как приятно видеть в Диасомнии знакомые лица. Ренни, ты меня не помнишь? Я как-то раз приезжал в гости к твоему дедушке! Слова заместителя старосты вывели Ренни из транса, заставив наконец оторвать взгляд от Маллеуса. К сожалению, ей удалось услышать и понять лишь последнюю фразу Лилии, но этого ей хватило, чтобы прийти в себя. — В гости к дедушке? — рассеянно произнесла она, начиная припоминать. — Если подумать… Когда мне было лет семь… Смутные воспоминания о том, как к дедушке приезжал какой-то там «сослуживец», мелькали в голове, но…хотя у Лилии и того друга, кажется, был похожий темперамент, внешность значительно отличалась. Но Ренни ли было не знать, что фейри были вольны выбирать своё обличие? — Кажется, я что-то припоминаю… — Ну, даже если не помнишь, то ничего страшного, — улыбнулся Лилия, упирая руки в бока. — Всё-таки, я приезжал всего раз! Я помню, какой ты была стеснительной. Всё пряталась за своей бабушкой. Она в добром здравии? — Если Вы имеете в виду бабушку Аделину, она покинула нас два года назад. С тех пор дедушка очень грустит. Думаю, было бы хорошо, если бы Вы навестили его еще раз, когда появится время, — улыбнулась Ренни, прикладывая ладонь к груди. Её сердце всё еще билось слишком быстро. Разумеется, после такого впечатления просто невозможно было быстро успокоиться, как бы Макинтош ни старалась поддерживать беседу. — Вот как, — удивился Лилия. — Я сочувствую вашей утрате. Воспользуюсь твоим советом и навещу Кармина как-нибудь. Сам-то он еще не собрался помирать? — Он всё время собирается помирать, — хихикнула Ренни. — Но, боюсь, ему еще доведётся увидеть своих пра-пра-правнуков. — Похоже, что у твоего дедушки крепкое здоровье! — восхитился Себек, неизвестно какими усилиями молчавший всё это время. Должно быть, сосредоточенно ждал обморока «хрупкой девушки». — Как сказать, — пожала плечами Ренни. — Просто он фейри… — Что?! Изумление Себека вновь оказалось слишком громким, как, впрочем, и всё, что он делал, но похоже, что родство Ренни с фейри повергло его в какой-то особенно глубокий шок. Он приложил одну руку ко лбу, словно не веря в её слова, хотя сама Макинтош не видела в этом ничего настолько невероятного. — Получается, что ты…на одну четверть фейри? — Нет, не совсем так, — нервно усмехнулась Ренни. — Дело вот в чём… Мои мама и папа — они оба наполовину фейри. Вот получается, что я… Ну, не знаю. Получается, что тоже фейри примерно наполовину? Во всяком случае, думаю, больше, чем на четверть. Наверное, правильнее всего сказать просто «частично». — Какое интересное происхождение, — ответил Лилия. — О твоей бабушке с отцовской стороны я знаю только понаслышке. Она известная мастерица, но Кармин отзывался о ней довольно нелестно. — Что ж, куда сложнее найти тех, о ком дедушка отзывался лестно, нежели наоборот. Ванруж звонко рассмеялся и Ренни не смогла удержаться от того, чтобы не захохотать вместе с ним. У дедушки Кармина и правда был тяжёлый характер, но смеяться над этим могли только действительно близкие ему люди. Похоже, Лилия не пустословил, когда называл себя его другом, даже если Ренни почти не помнила его последний визит. — А ты на него похожа, — вдруг сказал Лилия. — Я по одному только твоему взгляду понял, что ты его внучка! Вот уж впечатление, которое нельзя подделать! — По взгляду? — Макинтош с сомнением посмотрела на своего собеседника. Если говорить о внешней схожести, то здесь Ванруж был совсем не прав. Чёрные волосы и синие глаза Ренни унаследовала от своего отца, да и чертами лица едва ли хоть немного пошла в свою мать. О какой схожести с дедом могла вообще идти речь? — Ну конечно! Такой тяжелый взгляд… Мы всегда говорили, что Кармину не нужен даже меч, чтобы сносить головы врагов, достаточно посмотреть на них! Вот и у тебя точно такой же. Ренни застыла, не зная, как и реагировать на такие слова. Она отчётливо помнила взгляд деда, который мог напугать, наверное, и медведя в лесу, но… Нет, конечно, ей доводилось слышать, что её взгляд «строгий», но чтобы такой же, как у дедушки? — Вы правда думаете, что девушке будет приятно слышать такой «комплимент»? — возмущённо покраснев и нахмурившись, выпалила она. — Хохо, — ничуть не смутился Лилия. — Кстати, познакомься с моим сыном…