Девы и Любовь

Воздух в Скарабии отдавал сухим теплом. Эдну немедленно посетило желание закопаться в горячий песок, как на пляже, и уснуть вот так, словно какая-нибудь ящерица. Этот жар был незнакомым и непривычным, но Эдне нравилось. Промозглая прохлада Данброха не оставила никаких приятных воспоминаний, в то время как знойный ветер Скарабии сразу будто выжег из души все печали. Общежитие походило на далёкую волшебную сказку. Звёзды, что сияли над луковичными куполами, источали какой-то особенный свет, не похожий на стальные жестокие светила её родной страны. Те звёзды походили на забитые в небосвод гвозди, а эти — на сверкающую россыпь драгоценных камней на полупрозрачном мягком покрывале ночи. Эдне будто снился приятный сон. Она даже замерла на мгновение, не в силах оторвать глаз от великолепия того дворца, в котором ей теперь придётся жить, и потому упустила мгновение, когда группа остальных первокурсников ушла вперед. Наконец кто-то окликнул её, выводя из мимолётного транса, и тогда ей пришлось догонять новых товарищей. С каждым шагом Эдне всё больше казалось, что она спит, и что вот-вот жаркий пустынный ветер поднимет её и унесет в неизведанную даль. Впрочем, нет, в изведанную: туда, где завершался каждый её ночной кошмар. Но вот она почти вошла внутрь общежития, а приятный сон не заканчивался. Оставалось лишь поверить, что это самая настоящая реальность. Гостиная была украшена к приходу гостей, всюду висели гирлянды, переливающиеся фонарики, стояли вазы с благоухающими цветами, лежали расшитые золотистыми узорами подушки… А сколько было угощений! Эдна заранее ощутила ту тяжесть в животе, что появится у неё после сегодняшней ночи, но сдерживать себя она не собиралась. Всё-таки, кто не ест до отвала, тот не знает, что такое жизнь! Играла приятная восточная музыка, от которой ноги сами просились в пляс. Но вопреки своему желанию вдохнуть полной грудью и закружиться в танце, Эдна лишь скромно заняла своё место на подушках, присматриваясь к обстановке. Красивая видимость часто скрывала гнилые болезненные струпья. Семейству Дингвальд это было известно лучше всех. А потому, не важно, насколько щедро украшен зал, стоило вначале присмотреться к тому, как поведут себя хозяева вечеринки. Каждый взгляд и мимолетная ухмылка старосты, его заместителя и остальных старшекурсников имели значение. Калим и Джамиль резко отличались друг от друга. Староста явно руководил балом. Он воодушевлённо призывал народ веселиться и чувствовать себя как дома, рассказывал о том, как же рады в этом общежитии видеть новичков, какая они все дружная семья и всё остальное в радужно- восторженном ключе. Джамиль же молчаливо оставался в тени, выходя из неё только тогда, когда надо было добавить что-то существенное и практическое. О правилах, о безопасности, об осторожности. Походил на усталую мамашу шаловливых детей, которая предупреждает их о чем-то, но не верит до конца, что они будут её слушать. В каком-то смысле они дополняли друг друга… Или, вернее сказать, казались двумя крайностями, двумя противоположностями. Лёгкий на подъем, напоминающий кружащееся в вышине пёрышко Калим и приземлённый, рациональный до скрежета зубов Джамиль. Калим совсем не был похож на тех людей, кто за улыбкой прячет недобрые намерения. В своей искренности и незамысловатости он напоминал Медб — только, пожалуй, её менее разрушительный вариант. Аль-Азим сразу же располагал к себе, его уверенный смех приносил ощущение покоя. Старшекурсники смотрели на него без особого благоговейного трепета, но всё же с каким-то уважением, которое не оставляло сомнений в том, что они признают его своим лидером. Джамиль же… Был непроницаем. Почти всё время у него сохранялось одно и то же выражение лица. Он лишь слегка смущенно отвел глаза, когда Калим принялся нахваливать его, но кроме этого — ни тени эмоций. Джамиль казался какой-то таинственной, всё время ускользающей тенью. А может быть, он ею и был. Эдна улыбалась, прислушивалась к шуткам сидящих рядом первокурсников, выпивала бокал за бокалом сладкой апельсиновой газировки… И почти не сводила своего взгляда с Вайпера. Он был красивым, немного загадочным, похоже, даже стеснительным. Его глаза завораживали, прямо как блеск звёзд над пустыней, как переплетение помпезных коридоров этого дворца, заставляли таять… Или, может, всё из-за духоты, из-за тесноты сегодняшней громкой вечеринки? Сам Джамиль лишь пару раз скользнул по ней взглядом. Он почти и не веселился — только смотрел издалека на всех, только слушал чужие истории и песни, прижимался упрямо спиной к колонне вместо танцев, хотя Калим и звал его с собой. И всё-таки, стараясь слиться с задним фоном, приковывал к себе внимание. По крайней мере, внимание Эдны. — А Джамиль всегда такой? — спросила она у одного из старшекурсников, с которым столкнулась возле столика со сладкими пирожными. В ответ она получила добродушную ухмылку. — Ну да, он немного замкнутый, но на него всегда можно положиться, — с уверенностью сказал старшекурсник. — Поэтому не стесняйся, если тебе что-то понадобится. У нас вообще классная общага! Староста такой понимающий, он меня сильно поддержал в прошлом году, когда я почти завалил экзамены… А Джамиль потом помогал подготовиться к пересдаче! Он очень умный. С ними двумя точно не пропадёшь! Эдна тоже улыбнулась и оставила своего собеседника в одиночестве. Она опасалась расспрашивать слишком активно, но всё же то, что она услышала, ей совсем не помогло. Наверное, лучше задавать такие вопросы девочкам. Сейчас же, хоть Дингвальд и услышала о том, кто ей интересен, только хорошее, всё же… Это звучало как-то заученно, словно характеристика в личном деле. Совсем не похоже на мнение о человеке, с которым живёшь под одной крышей. Впрочем, о замкнутых людях всегда трудно выяснить что-то существенное. Например, Калим сам сейчас с радостью рассказывал всю свою подноготную, своё отношение к учителям, свои проблемы в учёбе… А Джамиль всё так же стоял спиной к колонне. Подцепив со стола еще один стаканчик с газировкой, Эдна глубоко вздохнула и осторожно подошла к этой самой колонне, где стоял заместитель старосты. Если уж он такой бесстрастный и отстраненный, единственным вариантом оставалось обратить его внимание на себя самостоятельно. — Привет, — мягко произнесла она, с улыбкой протягивая Джамилю газировку. — Ты вроде бы за весь вечер ничего даже не выпил. Вайпер смерил её коротким взглядом, всё таким же равнодушным и непроницаемым. Наблюдая за ним до этого, Эдна удивлялась, почему ни одна девушка к нему не подходит? Первокурсницы наверняка стеснялись, но старшие? Теперь, кажется, поняла, почему. Такую холодность не каждый способен перенести. Впрочем, в собственной привлекательности Эдна была уверена. Даже её так называемая «злая мачеха» радовалась красоте своей падчерицы и охотно покупала ей наряды, украшения, косметику, учила, как себя нужно вести. Может быть, её самолюбие тешила мысль о том, что окружающие считали её родной матерью такой красавицы. Кроме того, еще ни один юноша, которому Эдна хоть мельком улыбнулась, не смог устоять перед её обаянием. Но то был суровый, неприветливый Данброх. Что же будет здесь? Может быть, Джамиль уже искушен в ласках восточных красавиц и теперь найти путь к его сердцу труднее, чем кажется? После недолгого молчания он наконец сказал «Спасибо» и принял бокал. Посмотрел зачем-то на его содержимое и очень осторожно пригубил. Словно Эдна могла его отравить. Нет, для этого совсем не время. Убить обычно стараются бывших любовников, а никак не будущих. — Кажется, тебе скучно, — вновь подала голос Эдна, когда Джамиль от неё отвернулся. — Мне некогда скучать, — ответил Вайпер. — Я слежу за Калимом. — А зачем за ним следить? Замстаросты издал тихий печальный вздох, словно ему приходилось объяснять ребенку очевидные вещи, о которых тому стоило догадаться самостоятельно. Но Эдна не придала этому никакого значения, продолжая с улыбкой ждать ответ. Если бы она оскорблялась каждый раз, когда кто-то принижал её интеллект, то большую часть жизни провела бы в глубокой обиде. — Он ведь наследник семьи Аль-Азимов, — спокойно ответил Джамиль. — На него в любую минуту могут совершить покушение. Начало учебного года — идеальный момент. Толпа незнакомых людей оказывается в общежитии. Среди них легко может затесаться ассасин. — Ого, правда? Как страшно, — Эдна немного приблизилась к Вайперу, почти касаясь теперь его плечом. Его слова она не восприняла всерьёз. — И что же ты будешь делать, если вдруг ассасин нападёт на Калима? — Обезврежу его. Джамиль сказал это так решительно, что у Эдны пробежали мурашки по коже. Конечно, с таким каменным лицом, по которому трудно было понять ход его мыслей, Джамиль легко мог нести полную чепуху, и вся Скарабия бы поверила. Но его уверенность и твёрдость вдруг заставили Эдну забыть обо всяких шутках. — Вау… Круто, — обнимая себя за плечи, усмехнулась она. В голову пришла мысль, что Джамиль и Калим с таким явно уже сталкивались, и его рассказы не были пустыми байками. — А ты? — губы Вайпера слегка тронула улыбка. — Случайно не пыталась меня отравить или усыпить мою бдительность? — Ну, я надеялась сразить тебя наповал своей улыбкой, — похлопала глазками Эдна. — Неужели не вышло? — В другой раз точно получится. И он снова отвернулся, устремив свой взгляд на Калима. Тот, надо сказать, совершенно не переживал ни о каких убийцах. Эти двое словно жили в разных мирах — один в комедии, другой в нуарном кино, которые так любит Медб. — Тогда лучше носи с собой подушку, чтобы не так больно было падать при виде моей красоты, — сказав это, Эдна провела рукой по своим белоснежным волосам. Хотя длиной они были только до плеч, их ухоженность все равно было трудно не заметить. Как и пронзительные голубые глаза, в которых словно плясали переливающиеся льдинки. Как и чувственные пухлые губы, растянутые в обворожительную улыбку. И многие правда замечали: Эдна множество раз за этот вечер успела поймать заинтересованные взгляды, услышать комплименты, и безусловно наслаждалась этим вниманием. Но брать неприступные бастионы, такие, как Джамиль, всегда было интереснее. — Это будет не очень удобно, — вздохнул Вайпер. — Может, ты сделаешь мне одолжение и будешь атаковать меня только возле диванов? — Я подумаю об этом, — ответила Эдна и подмигнула Джамилю, но он по-прежнему на неё не смотрел. Неприятный укол этого крохотного поражения заставил уголок губы девушки дрогнуть, но в остальном она не подала вида. — Знаешь, по-моему, если ты спустишь с Калима взгляд на пару секунд, ничего не случится. — И куда же мне смотреть? На тебя? — он всё же скосил глаза на собеседницу. — Я ведь тогда и в обморок упасть могу. — А ты посмотри сквозь щель между пальцами, — посоветовала Дингвальд, осторожно проводя рукой по плечу замстаросты, но, похоже, это прикосновение было лишним. Джамиль аккуратно, но твёрдо отстранил её от себя и отчеканил: — Я сейчас занят. Уязвленная этой неудачей, Эдна решила пока оставить парня в покое, чтобы не впасть в немилость. Буркнув что-то вроде «пойду погуляю», она оставила его в одиночестве и вышла на балкон. Звёзды всё так же приветливо сияли. Как ни странно, на балконе больше никого не было. Почему-то никому больше не хотелось проветриться… Может, истории Калима заботили их больше, чем свежая голова, но лично Эдну они не впечатляли. Соревноваться с мужами Данброха в небылицах об охоте на волшебного вепря этому мальчишке было еще рановато. Пожалуй, на балконе было даже прохладно по сравнению с гостиной. Когда Эдна только зашла на территорию общежития, ей показалось, что здесь необычайно жарко, но теперь она кардинально поменяла своё мнение. Сразу же вспомнились уроки географии, где рассказывали о перепадах температуры в пустыне. Но сейчас вместе с погодой изменилось и настроение Эдны. От воодушевления до досады и легкой усталости. Она достала телефон и увидела сообщение от Ренни. «Медб в Саванакло, с ней все нормально. У меня тоже все хорошо, ты как?» Это заставило улыбнуться. Хотя Эдна тоже немного скучала по подругам, Ренни сейчас, наверное, было тяжелее всего. Зная её нелюбовь к подобным мероприятиям, где еще и не было ни одного знакомого лица… Удивительно, что от неё пришло только одно сообщение, а не сотня, в которых она бы рассказывала о том, как всё ужасно и не нравится ей. Что до Медб, скорее всего, она уже избила кого-то в Саванакло и восседала теперь на горе трупов. Убрав телефон, Эдна подумала, что, пожалуй, отчасти понимает Джамиля. Если бы Медб была здесь, то даже с наличием Ренни в качестве подмоги, ей самой не удалось бы повеселиться как следует. Конечно, от убийц Медб спасать было не нужно… Скорее, наоборот, это её следовало удерживать от убийств и необдуманных поступков, что гораздо труднее. Если бы кто-то посмел напасть на принцессу Данброха, то следовало заботиться только о здоровье этого смельчака. А вот контролировать странные идеи самой Медб было попросту невозможно. «Интересно, Ренни тоже чувствует облегчение, что ей не нужно присматривать за Медб? — подумала Эдна. — Или сходит с ума от беспокойства? Нет, скорее всего, второе…» Наверное, ей следовало чувствовать себя виноватой, но не получалось. Всё-таки принцесса достаточно неплохо могла позаботиться о себе и сама, пусть её понятие комфорта и приемлемого поведения отличались от общепринятых в высшем обществе. Эдне всегда казалось, что Ренни просто любит волноваться и поэтому старательно находит себе для этого поводы вместо того, чтобы просто махнуть рукой на хотя бы некоторые пустяки. Прежде чем сделать глубокий вдох и вернуться наконец к общему празднику, Эдна перегнулась через перила и посмотрела вниз. От общежития до самого горизонта простиралось целое море песка. В пустыне редко бывают дожди, изредка попадаются оазисы. Никаких озёр и рек. Трудно сказать про Медб и Ренни, но Эдна точно попала в наилучшее для себя место. Оставаться в пустыне, как можно дальше от воды, для неё будет безопаснее всего.