Девы и Любовь

Уснувшую Эдну Сильвер перенёс из комнаты Калима в её собственную. Ренни и Джамиль обеспечили нужную лунатику безопасность, объяснили всё соседкам Эдны, и наконец разошлись. Когда со всеми хлопотами было покончено, время было уже позднее. И хотя в колледже не было как такового комендантского часа, бродящие посреди ночи по школе ученики вряд ли кого-то бы обрадовали. Ренни была очень благодарна Сильверу, что он не ушел сразу же, как довел Эдну до Скарабии, а остался тут до самого конца. Теперь двое диасомнийцев вместе возвращались в своё общежитие. — Ты выглядишь очень уставшей, — заметил Сильвер, протягивая руку Ренни. — Обопрись на меня. — Да нет, все нормально, — попыталась улыбнуться Макинтош. — Ты тоже много сделал, так что не хочу тебя напрягать. Спасибо, что позаботился об Эдне. — Я не мог пройти мимо, видя, что кому-то плохо. И ты меня не напрягаешь. Хороший бы из меня был телохранитель для Маллеуса, если бы не мог даже предложить своё плечо уставшей девушке? Ренни усмехнулась и, подумав немного, все-таки приняла руку Сильвера. Удивительный он был человек — слово «безмятежность» подходило ему идеально. В его голосе не было ни спеси, ни обиды, ни той вымученности неприязни, что сквозит часто в манерах юношей, которых принуждают следовать этикету. Для Сильвера будто бы совершенно естественно было предлагать свою помощь, заботиться о ком-то, не ожидая ничего взамен. Отвергать такого искреннего парня не хотелось, хотя Ренни и смущалась идти с кем-то почти в обнимку. Но Сильвер был прав. Она устала. День был шумный и нервный, ей пришлось использовать свою особую магию, что всегда выматывает, а затем еще и помогать с переодеванием Эдны. И даже после всего этого, мрачные мысли никак не покидали её голову. Этот груз камнем висел на плечах, но благодаря опоре Сильвера стало намного легче. По крайней мере, легче идти, если не жить эту жизнь. Стоило сказать Лилии, что он вырастил прекрасного сына. Коридоры школы и общежития были пусты в такой час. За время свое маленького путешествия они никого не встретили, и Ренни подумала было, что также спокойно и тихо доберется до своей комнаты, где рухнет от усталости на кровать. Но стоило им зайти в гостиную, как тишина была жестоко нарушена. — Сильвер!!! — завопил Себек (а кто же еще это мог быть?). — Где тебя носило?! Я весь колледж обыскал, думал, ты опять уснул под каким-нибудь кустом! А ты чем занимался? Заставил меня переживать…о том, что подумают люди о Господине Маллеусе, увидев его телохранителя в таком виде! Сильвер тяжело вздохнул. Ренни была знакома с ним всего ничего, но почти неуловимое выражение легкого раздражения на его лица все равно удивили Макинтош. Вот так всегда — стоило подумать, что Сильвер сама безмятежность, как вдруг оказывалось, что и его на самом деле бесит Себек. Впрочем, может быть, она ошиблась, и то было вовсе не выражение раздражения? Ведь сказал Сильвер довольно искренне: — Да, ты прав. Прости, что заставил волноваться. Я и в самом деле уснул во внутреннем дворике, но затем кое-что произошло, и поэтому я задержался. Нужно было помочь одной девушке. — Девушке? — переспросил Себек, а затем перевел взгляд на Ренни, которую прежде словно не заметил. — Девушке… Так… У леди Макин… То есть, у Ренни что-то произошло? — Зигвольт сразу же немного успокоился. То ли он пытался придерживаться какого-никакого рыцарского этикета перед дамами, то ли недавняя встреча с Медб так его запугала, но так или иначе он притих. Во всяком случае, попытался притихнуть. — Стоило обратиться ко мне, а не к такому ненадежному человеку, как Сильвер! — Себек, уже довольно поздно. Если будешь кричать, перебудишь все общежитие. К тому же, что насчёт господина Маллеуса? — перевел тему Сильвер. — Ты знаешь, где он? — Здесь. Дракония вдруг появился в гостиной в окружении зеленых огоньков. Ренни невольно вздрогнула и вцепилась пальцами в руку Сильвера, рядом с которым до сих пор оторопело стояла. Интересно, Маллеус давно находился здесь в невидимом облике, или же только что весьма удачно сюда переместился? Ренни была хорошо знакома с привычкой фейри телепортироваться и телепортировать других по собственному желанию — особенно часто это проделывала бабушка Белла. Каждый раз, когда ей хотелось повидать внуков, она вдруг воплощалась рядом с ними и без лишних вопросов забирала к себе. Усталость, крики Себека и легкий испуг изрядно портили впечатление, но все же Макинтош не могла не обратить внимание на величавость Маллеуса. Он весь напоминал собою свежесть зеленого леса, переливы солнца в ручье, блеск изумрудов и сияние волшебного огня — сейчас Ренни немного понимала Медб с её одержимостью Идией. Но… Все же в голове невольно всплывали слова Алисы: «Найди себе кого-то более приземленного». Возможно, в этом была доля смысла. Маллеус казался нереальным, слишком далёким от обыденного людского мира. Ренни же, пожалуй, была слишком погружена в материальные заботы, а не духовные материи. Но вот их взгляды встретились — и Ренни сразу почувствовала, как щеки краснеют. — Ты так стремительно ушла сегодня днём, — заметил Маллеус, слегка улыбнувшись уголками губ. — Удалось ли тебе встретиться со своей принцессой? — Да, хотя и пришлось её поискать… Оказалось, она сломала кольцо в баскетбольном клубе, — на автомате ответила несколько вымученной улыбкой Макинтош. — Однако, я полагаю, это лишь случайность. — Я сомневаюсь, что это случайность! — обиженно вскричал Себек. У Ренни было подозрение, что ему досталось от Медб еще крепче, пока они не виделись во время уроков. — Абсолютно очевидна невоспитанность этой особы и её желание портить всем жизнь! — Почему ты так говоришь, Себек? — немного грустно сказал Маллеус прежде, чем Ренни успела сделать хотя бы вдох, чтобы встать на защиту своей принцессы. — Я могу понять эту случайность. Вещи в мире людей такие хрупкие… В моих руках постоянно что-то ломается, особенно телефоны. К тому же ты не должен делать таких дерзких высказываний в сторону монаршей особы другой стороны. Надейся, что леди Макинтош тебя простит. — Ох! — Себек сразу же поник. Он оставался еще таким ребенком в душе, что Ренни тяжело было держать обиду. Похоже, в детстве родители слишком его разбаловали — он и представить не мог, что будет когда-нибудь неправ. А теперь его отчитывают. Причем раз за разом по одной и той же причине. — Я…Прошу прощения за свою дерзость, леди Ренни. — Конечно, — хмыкнула та. — Я пропущу это мимо ушей. Но поскольку это уже второй раз, когда Себек на моих глазах выражается подобным образом в сторону моей принцессы, я боюсь, что в следующий раз я его уже не прощу. — Уже второй раз? — Маллеус недовольно посмотрел на Зигвольта. — Тебе стоит понимать, что подобное поведение влияет не только на твою репутацию, но и на мою тоже. Подумай о своём поведении, Себек. — Да, господин! Я глубоко раскаиваюсь и больше не повторю этой ошибки! — сказал Себек, низко поклонившись. — Хорошо. Ты можешь идти. Громко распрощавшись и пожелав Маллеусу лучших сновидений, Себек спешно удалился. Ренни была почти уверена, что ночью он станет плакать в подушку. — А Сильвер, кажется, уже заснул, — заметил Маллеус, когда вновь обратил взгляд в сторону Ренни. И действительно — хотя Сильвер по-прежнему твердо стоял на ногах, голова его была опущена, глаза закрыты, а дыхание стало размеренным и тихим. — Ого! — удивилась Макинтош. — Наверное, он сильно устал за сегодня. — Кто знает, — усмехнулся Маллеус, подходя ближе. — С ним часто такое случается, еще с самого детства. Устал он или нет, легко засыпает посреди разговора. Нелегко ему приходится с этим недугом. Маллеус осторожно ткнул пальцем в щеку Сильвера, но тот никак не отреагировал. Еще несколько попыток также не возымели эффекта и Маллеус вздохнул. — Лилия говорит, что этот способ самый действенный. Но если он не просыпается сейчас, то мы не сможем ни разбудить его, ни сдвинуть с места. — И что же делать? — Я никуда не тороплюсь, — Маллеус вновь улыбнулся, одаривая Ренни довольным взглядом. — Что насчет тебя? — Пожалуй… Я тоже… Ренни не знала даже, зачем это ляпнула. Она ведь жутко устала. Но вместо того, чтобы распрощаться с Маллеусом и отправиться восвояси, зачем-то согласилась остаться здесь с ним, караулить Сильвера. — Ты уже приняла решение насчет клуба? — поинтересовался Дракония. — С этим лучше не затягивать. — А? Ну да… — сперва Ренни слегка замялась, желая уйти от ответа и свалить свое вступление в клуб на сладкие речи Азула. Но всё же, это будет совсем трусливо. Выдохнув, она решительно взглянула на Маллеуса и ответила: — Я решила, что больше хочу вступить в клуб настольных игр. К сожалению, в гаргульях я совсем ничего не понимаю. — Но ведь всегда можно научиться, — задумчиво сказал Маллеус. — Я бы показал тебе много интересного. Впрочем, ничего страшного. Должно быть, ужасно тяжело учиться чему-нибудь, будучи смертным. Времени совершенно не хватает. Я понимаю. Ренни кивнула, радуясь тому, что Дракония не обиделся (и кажется, даже ни капли не расстроился). Но вместе с тем она почувствовала себя немного уязвленной — Маллеус словно не только её, но весь род человеческий назвал глупым. Интересно, как отреагировал бы Сильвер, будь он способен услышать это сквозь сон? Может быть, он уже привык к таким высказываниям. — То же и с учебой в этом колледже, — продолжал Маллеус. — Хоть я и поступил сюда забавы ради, совершенно не представляю, чему можно научиться всего лишь за четыре года. Это ведь такой маленький срок… Должно быть, люди прикладывают очень большие усилия, чтобы хоть чему-то выучиться. Разве с таким плотным графиком может остаться время для изучения прекрасных гаргулий? Всё это так печально. Макинтош взглянула на собеседника недовольно. Очарование Маллеуса в её глазах значительно упало. Похоже, он был из тех, кто считает людей заведомо «низшей» расой или вроде того, что Ренни совсем не нравилось, пусть её собственная кровь была не вполне человеческой. — Осмелюсь сказать, что Вы, Ваше Высочество, не во всём правы, — слегка надувшись, сказала она. — Для человека и для фейри время течет совершенно по-разному. Четыре года для человека — это очень большой срок. За четыре года человеческий ребенок может родиться, научиться ходить, разговаривать и много чего еще. Читать, рисовать… Четыре года, чтобы научиться чему-нибудь — вполне достаточно для человека. Но для фейри, видимо маловато. Закончив свою речь, Ренни только фыркнула. Она даже не сразу осознала, что сама теперь, по сути, назвала всех фейри в целом и принца Маллеуса Драконию в частности — глуповатыми. Сам он, кажется, тоже это не совсем осознал — либо настолько оторопел от подобной наглости, что лишь удивленно пялился на Макинтош. — Ну, я имею в виду, все относительно. Каждый вид проживает жизнь по-своему. — попыталась Ренни сгладить ситуацию. — Для человека три или четыре года — пусть и большой срок, но четырехлетний человек по-прежнему является ребенком и не может считаться самостоятельным. В то же время, к примеру, четырехлетний кот — это уже взрослая особь. — Вот как, значит, — ошеломленно проговорил Маллеус, приложив пальцы к подбородку. — Значит, всего за четыре года человеческий ребенок может так вырасти… Макинтош похлопала глазами. Она считала, что принц Долины Шипов вот-вот придёт в ярость от её наглости и завуалированных оскорблений рода фейри. Но видимо, всё это он пропустил мимо ушей — его волновал только вопрос роста маленьких людей. — Так… Тебя, значит, это удивило? Ты не знал, как растут человеческие дети. — Я никогда об этом не задумывался. Для фейри… Их взросление зависит от вида, но большинство долгоживущих растут довольно медленно, — признался Маллеус. — К тому же, я не имел такого уж большого опыта общения с людьми… Конечно, я виделся с Сильвером и Себеком время от времени. Помнится, их быстрый рост меня поражал, но я никогда не задумывался об этом так сильно. Для меня… Я вижу это так, что и в четыре, и в четырнадцать лет человек остаётся ребенком. Ведь это несопоставимо мало по сравнению с жизнью фейри. — Да, но снова же, все относительно, — улыбнулась Ренни. — Люди живут не так долго. Сейчас восемнадцатилетний человек считается взрослым с точки зрения закона. Ну, а зрелость зависит уже от каждого конкретного человека. Можно быть в восемнадцать серьезным и уважаемым, а можно и пятьдесят тем, об кого вытирают ноги, — объясняла она. — Сейчас из-за хороших условий продолжительность жизни людей увеличилась, поэтому и время взросления все больше отодвигается. В древности большинство людей не доживало и до сорока, а потому в четырнадцать человек считался вполне взрослым. — Это все так удивительно. Я и правда не рассуждал в таком ключе. Ты смогла удивить меня, Макинтош, — Маллеус снова хитро улыбнулся. — Дело не во мне. Если бы вы больше интересовались людьми, то и сами бы знали это, — помотала головой Ренни. Ей казалось, нечестным возвышаться в чужих глазах за счёт прописных истин. — Не стоит быть слишком скромной. Правда так же и в том, что никто, кроме тебя, не говорил мне об этом, хотя я окружен людьми. Я ценю это, — настаивал Дракония. — Что ж, спасибо. Какое-то время они провели в молчании. Ренни не знала, о чем еще поговорить, да и мысли её были заняты вовсе не Маллеусом, хотя тот во всем великолепии и сидел прямо перед ней. В голове крутилась только Эдна и её проблемы с ведьмой. Можно ли как-то помочь ей в сложившейся ситуации? Как-то защитить? Избегать все время воды наверняка не получится, поэтому стоило найти другой способ. Она откинулась на спинку дивана, на который села после окончания разговора с принцем, а взгляд свой направила в потолок. Кажется, извилины в мозгу уже просто отказывались шевелиться, потому что Макинтош вдруг принялась про себя рассуждать о том, как убирают в этом общежитии потолки, а главное — кто. На сводах гостиной не было заметно паутины, как это часто бывает в замках с высокими потолками. Перед глазами предстала картина Лилии, летающего под потолками с веником в руках, и смахивающего пыль. Чтобы избавиться от этого образа и накатившей сонливости, Ренни опустила голову. Наконец взгляд ее снова упал на Маллеуса. Себек неоднократно говорил о мудрости и уме своего господина. К тому же тот был фейри. Вероятно, он больше знал о магии, особенно о древней. Набравшись смелости, Ренни спросила: — Ваше Высочество, известны ли Вам способы, которые помогут защититься от магического воздействия? -Защитная магия? У вас впереди целых четыре года этого предмета. Это лишь рвение к учебе или же что-то произошло? Ренни замялась, не зная, сколько и как рассказать Маллеусу. Эдна не решалась открыться даже Медб — в основном из-за того, что боялась излишней решительности своей принцессы. С той бы сталось отправиться прямо к Вивьен, желая подраться, и в итоге бесславно утонуть. Потому, хоть это и было непросто, они решили по возможности держать всё в секрете от Медб. — Можно сказать, что произошло. Однако это проблема моего друга, и я не знаю, имею ли право разглашать подробности. Все дело в том, что сегодня…мой друг попал в магическую ловушку, — осторожно стала рассказывать Ренни. — Сами по себе чары не опасны и не несут зла, так что… Даже не знаю, как объяснить. Скорее они тревожны и назойливы. И эта магия…она связана с водой. Простите, вряд ли хоть что-то здесь понятно. — Нет, на самом деле, я примерно понял, — усмехнулся Маллеус. — Мне будет не сложно помочь тебе с этим, поскольку я куда более опытный как волшебник. Так что не волнуйся. Завтра я посещу библиотеку, чтобы кое-что уточнить, и расскажу тебе, что можно сделать. — Правда? — от радости Ренни засияла и едва не подпрыгнула. — Большое спасибо! Я буду в большом долгу перед Вами. — Верно, — Маллеус снова улыбнулся хитро и прищурился. — Надеюсь, в будущем ты сможешь отплатить мне за эту услугу. — Я…постараюсь… — радости у Ренни сразу поубавилось. — Буду ждать с нетерпением.