Взгляды

      Будь он и правда тем самым знаменитым «Наследником Слизерина», как шепчется школа, всё было бы гораздо проще. Но нет: будучи лишь одним из тех, кто из-за гордого звания «чистокровного» защищён от смерти, Драко может только смотреть на происходящие события, не имея шанса что-либо изменить. Грязнокровки Хогвартса дрожат от ужаса и прячутся по углам, некоторые — и вовсе уезжают прочь. Он просит Гермиону покинуть школу на какое-то время, вернуться позже, когда с «Ужасом Подземелий» разберутся, но та только сомневается, что за пару месяцев отсутствия кто-то соблаговолит прикончить Снейпа.       Смешно.       Страшно.       Мать твою.       Как она в такой ситуации вообще может шутить, как может прикрываться чёртовым Поттером, который «точно найдёт выход», как ещё способна доверить не шибко одарённым преподавателям вроде Локонса, особенно — когда дело идёт о сохранности собственной жизни? Он спрашивает себя об этом не чаще двух раз в день, чтобы не закричать, её спрашивать — не рискует вовсе. Потому что возможно, только возможно, такое иногда бывает, что… Это его глупое нехорошее предчувствие окажется порождением вечно паникующего подсознания. Есть вариант, что «Наследник Слизерина» — это вообще Поттер и в этом случае Грейнджер в принципе ничего не грозит. Или что всё это — розыгрыш и учителя скоро разберутся, поймают «шутника» и выпишут ему как следует, снова сделав школу «безопасной». Но пока они стараются не выходить из комнат после полуночи, не разделяться на группы меньше шести человек и не уходить далеко от преподавателей, которые по умолчанию считаются более умелыми магами, а их компания — самым желанным местом.       Не все и не для всех, разумеется.       Так поступают исключительно слизеринцы, избравшие своими «защитниками» лишь некоторых. Тех, кто реально что-то может сделать с помощью палочки, а не только водит руками в воздухе, надеясь на чудо. Например, несмотря на крайне враждебное отношение между львами и змеями, Драко вынужден признать, что их декан Профессор МакГонагалл — одарённый маг и истинный специалист своего дела. Ещё он любит Флитвика за привычку просто прогуливаться по коридорам между занятий, бесконечно курсируя от одного кабинета к другому, служа таким образом «поводырём» для испуганно жмущихся к стенам первокурсников и их более старших друзей. Разумеется, самым лучшим вариантом был бы Снейп, но того из подземелий выманить нереально и всякий раз, заметив идущих рядом студентов, он меняет направление движения, а то и вовсе — пропадает в обычно выглядящем тупике.       Их примеру, немного подумав, начинает следовать и Когтевран, у представителей которого всегда были самые лучшие мозги. Пуффендуй просто принимается пропускать занятия, до которых надо двигаться по «опасным» коридорам всем составом, не реагируя на взыскания и угрозы со стороны преподавателей.       Гриффиндорцы по-прежнему шляются где хотят.       Они платят за это своим «фирменным» фотографом-неудачником Криви, которого, если уж говорить честно, терпеть не мог не только Гарри Поттер.       Гарри Поттер.       «Мальчик-Который-Выжил», ставший «Мальчиком-О-Котором-Все-Говорят». Драко ненавидит его с такой силой, что, работай палочки на силе злости, Поттер уже давно был бы мёртв. Когда Локонс — не обладающий, видимо, большим умом и сообразительностью — решает создать «Дуэльный Клуб», он тем самым даёт возможность факультетам свести счёты напрямую, минуя очки в учёбе и квидичные матчи. Драко знает, что Северус Снейп никогда бы не упустил шанс поставить на место бесталанного писаку, коим Локонс и является, поэтому с наслаждением смотрит на их поединок, больше напоминающий избиение. Их «Профессор Защиты» не сдаётся и валится на спину с десяток раз, прежде чем Снейп решает, что достаточно отыгрался за упущенную возможность занять желанное место за преподавательским столом. Драко смотрит, как Локонс тяжело поднимается на ноги, кряхтя и роняя на пол палочку, и внутренне ликует, вспоминая взгляд Гермионы в августе, когда они случайно столкнулись в Косом Переулке. Девочка была просто очарована своим будущим профессором, этот флёр до сих пор не спал. Так что, возможно, в Локонсе действительно что-то есть.       Например, редкий уровень идиотизма. Интересно, это врождённое?       -Гарри Поттер, — надменно произносит профессор и подзывает к себе мальчика, прожившего десять лет с маглами и буквально ничего не смыслящего в магических поединках. — Покажи, что умеешь, мальчик мой.       Снейп был бы дураком, упусти он такой шанс. Быстрый взгляд, короткий кивок и Драко уже на трибуне, готовый выбить дурь из Поттера, до которого, наконец, может дотянуться. Тронь он «золотого мальчика» вне Дуэльного Клуба — тут же будет отчислен, но здесь…       Заклятие выходит простым и прекрасным по своему исполнению. Драко даже жалеет, что у Гермионы недостаточно опыта в таких делах, чтобы по достоинству оценить его сноровку. Она пишет ему вечером, покрывая убористым ровным почерком четыре листа и попеременно то сокрушаясь о распускаемых о «Гарри» слухах, то — восхищаясь златовласым профессором. О нём самом в письме всего пара строк: про ошибку Локонса о том, что использованное заклинание не принадлежит к запрещённым и Локонс напрасно развёл панику. Драко знает, что тем самым она признаёт свою ошибку, ведь изначально считала белозубого и светловолосого мужчину правым во всём. Теперь же выходит, что он сумел пошатнуть эту уверенность.       А ещё Поттер говорит по-змеиному. От этой новости в шоке все, даже сам Люциус Малфой, который теперь всячески пытается заставить своего сына стать лучшим другом его заклятого врага. Драко получает больше десятка писем с противоречащими друг другу указаниями и намёками, толщиной которых можно зашибить мантикору. И игнорирует их все. Куда больше его сейчас занимают найденные в коридорах следы крови по стенам. Гермиона пишет, что гриффиндорцы, наконец, серьёзно пугаются, но использовать «тактику врага» им не позволяет гордость… поэтому курсы просто везде ходят полным составом, игнорируя здравый смысл и тот факт, что три десятка второкурсников убить примерно также сложно, как и одного.       Они разрабатывают тактику «быстрого реагирования», поделив лист «для переписки» на две части и заранее договорившись, какой стороной кто пользуется. Кусочек бумаги, прикреплённый к мантии с внутренней стороны, который легко проверить даже во время занятий и почти невозможно найти, если не знаешь где именно искать — именно то, что нужно двум тайно общающимся студентам.       Драко проверяет его каждый день и едва не пропускает момент, когда собеседница остро нуждается в помощи. Ведущие себя странно Крэбб и Гойл как раз начинают снова задавать те же глупые вопросы, когда он чуть оттягивает край мантии и, заметив на бумаге появляющиеся слова, жестом велит им заткнуться.       «Нужна помощь. Срочно. Я делала оборотное зелье, выпила с незнакомым волосом. Это оказалась кошачья шерсть. Как исправить?»       Драко подрывается на ноги под удивлённым взглядом своих телохранителей. Мечется глазами по гостиной в поисках старосты, но потом решительно отказывается от идеи рассказать всё человеку, которому не готов доверить собственную жизнь. Ему нужен кто-то, кто разбирается в зельях, но при этом не станет болтать.       -Сидите здесь, — бросает он тоже начавшим шевелиться однокурсникам. — Мне надо к декану.       Дорога до кабинета, где обитает Северус Снейп не настолько сложна — всего два коридора и пара тёмных поворотов, которые Драко пролетает почти бегом. Он выскакивает на освещённое место и сталкивается с чем-то, слабо похожим на привычных обитателей школы. Нечто имеет огромное сильно длинное тело, которое уверенно следует в сторону уже много лет закрытого туалет для девочек, единственного помещения вверх по выбранному им коридору. Существу явно не до спешащего по своим делам Драко Малфоя, оно тоже явно имеет свой план, так что мальчик прижимается к стене и, достав листок, торопливо чиркает на нём «Где ты?», которое от излишнего дрожания пальцев превращается в «де ти?». Но Гермиона понимает, она всегда всё понимает, поэтому он и подсел на их общение.       «Закрытый туалет для девочек»       Всё обмирает внутри и Драко суетливо мечется между вариантами исправления ситуации. Он может велеть ей бежать, но кто знает, что это и насколько оно длинное? Может, оно уже добралось до туалета и Гермиона пострадает, столкнувшись с ним лицом к лицу. А если велеть звать на помощь? Разумно ли будет привлекать внимание монстра?       «В коридоре что-то есть, оно движется к тебе. Закройся в кабинке и затаись»       «Что это? Оно может пролезть под дверью кабинки?»       «Не может, но на всякий случай подожми ноги»       Он надеется, что тварь — чем бы она ни была — сыта, довольна жизнью и не обладает привычкой заглядывать в туалетные кабинки к двенадцатилетним девочкам. С трудом дождавшись едва различимого на бумаге «да», Драко обегает тварь по большой дуге и, лишь закрыв за спиной дверь в класс Зельеварения, позволяет себе перевести дух.       -Ты тоже его видел? — спрашивает от своего стола непонятно как тут оказавшийся Северус Снейп. Перед ним куча свитков, многие их которых уже развязаны и явно проверены, а на плечи наброшен тёплый халат. — Или просто пришёл проведать крёстного отца?       Его передёргивает от последнего слова. Снейп улыбается — он обожает подобные игры и, единожды заставив напрячься, неизменно ударит по найденному слабому месту снова. Можно ли доверить такому человеку нуждающуюся в помощи Гермиону?       -У меня к Вам просьба. Личного характера, — голос дрожит, но от этого удаётся выглядеть младше и слабее. Драко знает, как его крёстный любит унижение, особенно — от более сильного союзника. Кто может быть сильнее Малфоя? — Гермиона Грейнджер сейчас в заброшенном туалете для девочек, и она…       -Ей конец. Тварь учует или услышит — гриффиндорцы никогда не славились тихим и спокойным поведением.       -Она спрячется.       -С чего Вы взяли?       -Она… в общем… у неё…       -Быстрее, мистер Малфой, мне осталось не настолько много лет, чтобы ждать, пока Вы соблаговолите додумать свою мысль и пропихнуть её через рот!       -Она пыталась сварить Оборотное Зелье и по ошибке добавила туда кошачий волос, — бормочет Драко, всё ещё не до конца уверенный, что пришёл к правильному человеку за помощью. — И теперь прячется от всех в заброшенном туалете, неспособная позвать на помощь.       -И она обратилась… к Вам? — бровь взлетает вверх, мужчина явно удивлён, но от этого его тон не становится менее ядовитым. — Не вижу ничего удивительного в том, что она попыталась сделать что-то из списка «запрещённых зелий», в конце концов, мисс Грейнджер никогда не отличалась ни глупостью, ни здравым смыслом. А вот кошачий волос — это ошибка новичка. Неужели наша Мисс Всезнайка не проверила его специальным заклятием перед тем, как сунуть в котёл? Невероятно, просто невероятно, а я-то надеялся, что хотя бы она в этом году получит Высший Балл. Выходит, теперь вся надежда на Вас, мистер Малфой. Постарайтесь не оплошать, иначе мне придётся написать Вашему отцу, что покупка новой модели метлы была преждевременной.       -Мет… отец купил мне новую метлу? Тот самый Нимбус-2001? Которые только недавно вышли? Боже, на такой метле можно растоптать Поттера!       -Кстати, об этом… — прерывает восторги Драко мужчина и встаёт, складывая руки за спиной. — Люциус просил меня напомнить тебе, что с Гарри Поттером надо дружить. Так что, предлагаю сделку. Ты пообещаешь мне не задирать Поттера до Рождества, а я, так и быть, дам тебе порцию, которая откатит нашу Мисс Всезнайку к «заводским настройкам», в которых отсутствует кошачья шерсть.       -Но. я думал, Вы сами пойдёте туда и… больничное крыло…       -В этом нет необходимости. Мисс Помфри будет биться с возвращением Грейнджер к обычному виду минимум месяц. Из всех известных несмертельных зелий Оборотное Зелье — самое коварное, с ним не рискуют связываться даже очень опытные волшебники. К счастью, в некоторых старых трактатах ещё сохранился рецепт противоядия. Вы ведь знали, что раньше Оборотное использовали как яд?       -Но… как?       -Часть тела покойника добавляли прямо в готовый состав. В итоге, после превращения, человек просто разлагался. И «возвращения» не происходило. Именно поэтому данное зелье не изучают на обязательном курсе, да и на расширенном — не всегда. Оно слишком опасно, чтобы доверять нечто подобное детям.       -Я не знал…       -И ещё кое-что. Драко Малфой, отныне Вы — член Сборной Слизерина по квиддичу. Твой отец знатно потратился на обновление парка мётл для всей команды, так что я принял решение сделать тебя ловцом. Тем более, что наш прошлый ловец в последней игре, видимо, решил, что тормозить — для идиотов, на полном ходу врезавшись в кольцо и едва не снеся собственного вратаря.       -А он… не обидится?       -А разве это должно быть Вашего проблемой, мистер Малфой? Или Ваш отец уже потерял всё своё влияние? Как Председатель Школьного Совета он вообще мог добиться отчисления Хиггса, самостоятельно выдумав причину. Так что берите что дают и не жалуйтесь, иначе мне придётся жаловаться на Вас…

***

      Флакон обжигает пальцы холодом. Драко несёт его как самую невероятную драгоценность, боясь оступиться или просто убрать в карман. Он снова наворачивает крюк, постоянно прислушивается, прежде чем зайти за следующий угол, пытаясь заранее предугадать, кого встретит. Но коридоры пусты до самой двери в туалет. Лишь толкнув её и убедившись, что внутри нет ничего опасного, он позволяет себе выдохнуть.       И, неосторожно отпустив дверь, хлопает ею на весь этаж.       -Кто здесь? — шёпотом спрашивает Гермиона.       Драко уже открывает рот, когда вспоминает, что прямой диалог — не переписка, в которой можно применить самопишущее перо или подделать почерк. Для разговора ему самому понадобилось бы Оборотное, но его нет… Так что он только тяжело вздыхает и, осторожно обойдя перевёрнутый котёл с пригоревшей серо-коричневой массой, приближается к двери. Гермиона внутри щёлкает задвижкой, но Драко успевает перехватить дверь до «встречи лицом к лицу». Он давит, пока она не сдаётся, пока не принимает безмолвные правила игры. И только тогда позволяет себе снова тяжело выдохнуть и привалиться к двери, ставшей единственной разделяющей приградой.       -Я боялась, что никто не придёт, — говорит Гермиона и в её голосе звучат незнакомые грудные нотки, видимо, ставшие ещё одной «приобретённой чертой». — Прости, что пыталась открыть дверь, не подумала, что это может быть не самое приятное зрелище.       Действительно, дело именно в этом. Они ведь не являются врагами, которые и смотреть друг на друга должны во время драки. Между ними ведь нет никаких существенных различий. Он не ведь является наследником древнего рода, который уже много лет занимается истреблением таких, как она.       Он дважды стучит в дверь и ставит флакон с «противоядием» на пол, надеясь, что она будет достаточно осторожна. Потом достаёт бумажку и пишет «Я не приду, но нашёл человека, который согласился помочь. Это мне очень дорого встанет, постарайся не светить лицом, иначе вообще откажется для тебя что-либо делать, ладно?». Ответа не дожидается, выходит прочь и, попетляв по коридорам и лестницам, останавливается в тёмном углу. Гермиона не отвечает, а может — не взяла листок с собой в кабинку. Или противоядие в применении настоль же неприятно, как и само Оборотное.       «Надеюсь, оно поможет. Иначе придётся обратиться к мадам Помфри»       «Уверена, что поможет. По крайней мере, шерсти уже стало меньше. Спасибо»       Он думает о том, чтобы подарить ей действительно чудесный набор на Рождество. Возможно, это могли бы быть специальные шампуни и бальзамы для волос, или молочко для кожи, или вообще — волшебный крем, способный за одно применение выровнять цвет лица. Скорее всего, Гермиона снова уедет домой на каникулы, будет проводить время с родителями и всячески веселиться. Он тоже поедет в Мэнор, но на сей раз лучше подготовленным: теперь он заранее попросил мать заготовить несколько снежных горок и каток, купить санки. Да, он будет развлекаться в гордом одиночестве, может — позовёт с собой родителей. В конце концов, «быть Малфоем» значит слишком много всего и некоторые вещи не всем придутся по вкусу. Иногда это одиночество и чувство полной покинутости, а не только вседозволенность и невероятное богатство.       «Помогло. Спасибо»       «Проверяй иногда в зеркало не отрастает ли обратно шерсть»       «У меня нет зеркала»       Драко борется с желанием написать «Тогда я тебе его куплю», потому что понимает — этим непременно выдаст себя и станет посмешищем. Покупать любовнице безделушки — часть жизни любого чистокровного, делать это с чужим человеком — тем более не дающим ничего взамен — глупо и порицаемо окружающими. В конце концов, родовитые семьи такие богатые не потому, что очень успешны в своих начинаниях. Их сила — в умении грамотно тратить деньги, сохраняя баланс между доходами и расходами, в сложных случаях — просто отказываясь опустошать свои счета и гордясь умением получить что-то даром. Мать Теодора Нотта вообще ни разу свою жизнь ничего не заработала, однако живёт как королева. И всего-то потребовалось убить каких-то шесть человек…