Взгляды

      Близится конец лета и Люциус Малфой, прежде никогда не пропускавший матчей, на которых можно обсудить дела без лишних глаз, неожиданно заявляет о своём желании прихватить с собой сына. Драко морщится, каждый раз вспоминая, как отец год за годом отвергал все его попытки увязаться следом, однако соглашается. Он пишет Гермионе о своих планах и, узнав, что та тоже посетит первую в своей жизни серьёзную игру, несколько дней борется с желанием раскрыть себя. Его останавливает нежелание объясняться перед отцом и откровенный страх потерять единственного человека, действительно понимающего его чувства. В день игры он укладывает волосы особенно тщательно и, оказавшись на трибуне, тратит десять минут на ожидание, когда же семейство Уизли, с коим у Гермионы почему-то очень хорошие отношения, изволит достоять свою очередь. Возможно, ему только кажется, но она выглядит немного нервной, то и дело норовя подхватить под руку Поттера, непонятно как тут оказавшегося.       -Что настолько привлекло твоё внимание? — спрашивает отец, стоит только вернуться. — Неужели, в команде есть женщины?       Драко снова морщится. Вот уже несколько месяцев Люциус подшучивает над его взрослением, всячески намекая, что «пора пустить меч в дело». Видимо, сам отец рано начал половую жизнь, о чём ни капли не сожалеет, но от Драко этого можно не ждать: словно с рождения обладая редкой застенчивостью, он сторонится дочек аристократических семей, старательно теряясь в коридорах поместья, если таковые вдруг оказываются в гостях. Мать это видит, списывая на позднее созревание, однако Люциусу, раньше крайне мало интересовавшемуся сыном, сложно принять их различия.       -Там Поттер, — ровно отвечает Драко через секунду, усмирив первое желание закричать. Это всё равно бесполезно и лишь вызовет новые проблемы. — Он с семейством Уизли и Диггори.       -«Диггори»? — хмурится мужчина. — Что-то знакомое.       -Ловец Пуффендуя. Ты был на матче, когда мы обошли их в три раза по счёту.       -Да, когда ты чуть не навернулся с метлы.       Драко сжимает зубы. Разумеется, будучи Малфоем, он просто не имеет права плохо летать. Отец в своё время был загонщиком и, хотя «самым ценным игроком» человека на этой позиции назвать сложно, в годы его участия Слизерин начал выигрывать и, за исключением одиночных побед, случавшихся скорее по недосмотру, лидировал в квиддиче до самого «прихода Поттера», как и всегда, поставившего мир вокруг с ног на голову. И так случилось, что школьный период Драко пришёлся именно на «век Мальчика-Который-Выжил-И-По-Непонятно-Причине-Решившего-Поймать-Снитч».       На первом году обучения Слизерин вышел к финальному матчу с перевесом в 200 очков, обеспеченному ловкими загонщиками, умело выбивающим членов команды противника и чуть не отправившим ловца Когтеврана на тот свет. Смотря на игру тогдашнего ловца, Хиггса, Драко испытал что-то среднее между стыдом и отчаянием. Позже, в особенно радостном письме, полном восхваления «крутого Гарри», Гермиона дала этой смеси непонятное, но пришедшееся по душе название — «испанский стыд».       В начале второго года обучения, глядя на ловца своей команды, Драко снова испытал испанский стыд. Поэтому и отправился на смотр, с лёгкостью пройдя испытания на место ловца. За это он получил похвалу от отца — переданную через Северуса Снейпа и потому выглядевшую как «только попробуйте подвести меня, Малфой!» — и новые мётлы для всей команды. В первом сражении с Поттером он немного оконфузился, хотя потом и не смог до конца понять, как вообще мог углядеть порхающий за своей головой снитч. На каникулах Драко несколько раз стёр пальцы до крови, до изнеможения тренируясь кожей чувствовать присутствие крохотного золотого шарика рядом. К началу третьего курса он мог услышать едва различимое порхание невесомых крылышек, кажется, даже задницей, однако это всё равно не помогло превзойти чёртового Поттера. Будучи охваченным дементорами, тот упал вниз со снитчем в руке и в следующем матче, сев на новенькую «Молнию», взял скоростью. «Нимбус» оказался полным дерьмом, о чём нехотя пришлось сообщить отцу. Тот разозлился, однако сделал выводы и в этом августе Драко получил «Молнию», самую новую, ещё даже не попавшую на прилавки.       -Артур, что тебе пришлось продать, чтобы купить места на верхнем ярусе?       Драко вздрагивает, услышав отца. Оборачивается и тут же сталкивается нос к носу с Поттером, что-то увлечённо рассказывающем стоящей рядом рыжей девчонке. Видимо, у той проблемы с головой, потому что смотрит она на своего собеседника восторженными глазами. Чуть поодаль Гермиона и близнецы Уизли обсуждают то, что вызывает у рыжих восторженные вздохи.       -А потом можно просто выслать товары почтой, — заканчивает Поттер и Грейнджер, подойдя ближе, кладёт ему руку на плечо. — Гермиона может подтвердить: в магловском мире сейчас много такого, от чего волосы встают дыбом. Я однажды видел по телевизору передачу «ВИП-Телемагазин» с товарами, не стоящими меньше месячной зарплаты дяди. И они продали почти тысячу странного вида ковриков меньше, чем за час…       Драко знакомо понятие «телевизор», однако он слабо представляет себе богатых маглов. Это скорее предрассудки, чем основанные на фактах убеждения. Он в курсе, что родители Гермионы — не из бедняков, она всегда прилично одета и, в отличие от тех же Уизли, снабжена лучшими учебниками. Однако чего-либо действительно модного на ней не увидишь, все наряды и аксессуары обязательно подобраны для практического применения. Судя по всему, девушка не считает нужным тратиться на украшения или улучшения внешности, способные привлечь парней. Драко находит это особенно привлекательным.       -Малфой, — Артур Уизли, сверкая залысиной, оказывается совсем близко. На нём странного вида клетчатая рубашка и старая куртка, словно вынутая из мусорки какого-то магла. — Мне повезло, в Отделе Магических Игры и Спорта оказалось несколько лишних биллетов и, как работник Министерства, я смог претендовать на них.       -Либо господин Бэгмен снова пытался прикрыть деяния своего братца, — фыркает Люциус. Контраст между мужчинами настолько силён, что его замечает даже Гермиона: девушка несколько раз переводит взгляд с Драко на его отца, потом внимательно изучает полноватого и одутловатого мистера Уизли и озабоченно прикусывает губу, смотря на своего друга, на фоне которого кажется привлекательным даже Поттер. Тот виновато улыбается, когда на нём снова скрещиваются все взгляды. Драко уверен, что Поттеру нравится становиться центром любой комнаты, пусть тот и не показывает. — Мистер Поттер, Вам, несомненно, стоит получше выбирать друзей. Можно потерять авторитет, раз за разом попадая на обложки в… сомнительно компании.       -Люциус, он же ещё ребёнок, — укоряет его Уизли-старший. — Когда как не сейчас можно дружить с теми, с кем хочешь?       -Правила поведения надо прививать с детства. Хотя… — Малфой осматривает младших Уизли, собравшихся кучей за спиной отца. — Надо полагать, твой выводок никогда не слышал о том, как стоит жить чистокровным, если они не хотят носить звание «предатели крови».       Драко думает, что сейчас начнётся потасовка, ну или хотя бы перебранка, но его отец вдруг расплывается в улыбке и уходит, так и не ответив на «урод», брошенное ему вслед откуда-то из-за спины главы семейства.       -Мы в этой ложе по личному приглашению Министра, — говорит Драко и тут же ловит удивлённый взгляд Поттера.       -Не всё в этом мире измеряется деньгами, — сообщает тому Грейнджер. Её рука всё ещё лежит на чужом плече и у Драко от этого горит внутри. — Некоторые вещи нельзя купить за деньги.       -Верно. Их обеспечат связи…

***

      Они не должны были задерживаться. Однако, вопреки обычному своему поведению, Люциус решил «немного поболтать» с кем-то из конкурентов, потом — обсудить «не терпящие отлагательств дела» с торговыми партнёрами, затем его крайне заинтересовали люди, готовые к обсуждению чего-то там и к тому моменту, как началась огненная вакханалия, они ещё не покинули лагерь болельщиков.       В первый момент Драко опешил. Обернувшись, он не увидел отца, всегда маячащего где-то рядом со время мероприятий. Куда-то делся Министр, отвечающие за безопасность люди тоже словно испарились. Он буквально за минуту остался один, непонятно как оказавшись на пути толпы перепуганных людей. Бросился в сторону, прижавшись всем телом к столбу с указателем. И тут услышал испуганный визг.       -Мы не можем его бросить!       -С Гарри ничего не случится, тут полно охраны, — увлекая её к выходу, пробормотал Уизли-старший. — Уверен, он уже добрался туда другой дорогой и ждёт нас.       -Нет! Он остался там, он совсем один!       -Гермиона, я обещал твоим родителям…       -И поэтому Вы просто бросите Гарри?!       -Мы не можем…       Драко поморщился. Ну разумеется, у Уизли столько детей, что они могут в принципе не напрягаться. Кто-то из выводка да выживет и снова даст многочисленное потомство. А Гермиона, будучи единственным ребёнком и просто хорошим человеком, не в состоянии бросить отставшего друга. Судя по удаляющимся голосам, Грейнджер в конце концов просто схватили в охапку и потащили дальше, прочь от опасности.       Они оставили Поттера одного.       Беззащитным.       И тут столько магов, но никто всё равно не сможет ничего выяснить, если Избранный вдруг умрёт. Мало ли, кто мог пробраться на Чемпионат?       Мысль кольнула ледяной иглой в затылок. При входе в городок палочки проверялись и учитывались на специальном сканере. У всех, кроме тех, кто прибыл в день финального матча. Это — дополнительный бонус для волшебников, готовых выложить мешок галеонов за три-четыре часа, своеобразный реверанс от Министерства Магии, остро нуждающегося в деньгах после организации столь масштабного мероприятия.       Его палочку не проверили.       Никто не узнает.       Драко дожидается, пока люди, ведомые инстинктом выжить, просочатся через порталы и узкие проходы, и достаёт палочку. К его счастью, Поттер настолько невезучий, что наверняка до сих пор валяется где-то на видном месте.       Тело в знакомо выглядящей футболке обнаруживается спустя пять минут. Поттер и правда настолько невезучий, что умудрился подставиться под толпу. На его кофте многочисленные следы ботинок и Драко боится даже думать, сколько народу перешагнуло через «национального героя», спеша спастись. Он подходит ближе и осторожно касается палочкой чужой щеки. Магический разряд моментально проходит сквозь дерево, кусая пальцы.       Силён.       Не зря говорят, что у Поттера потрясающий магический потенциал. Несмотря на многовековой отбор сильнейших магов среди чистокровных, Драко и вполовину не так одарён. Губы сами растягиваются в улыбке, стоит только представить лицо отца, услышь он подобные мысли. Полукровка, выросший среди маглов, сильнее наследника самого видного магического семейства Англии. Звучит как натуральное оскорбление.       Из-за спины в небо взлетает яркий огонёк.       Драко поднимает голову и прямо на его глазах небо раскрашивается черепом, из челюсти которого вылезает змея. Его передёргивает, но, обернувшись, парень успевает заметить лишь мелькнувший силуэт. А спустя миг со всех сторон звучит «Остолбеней!» и Драко валится в траву, продолжая прижимать к себе Поттера…

***

      Сидя в поезде, на всех парах несущемся в сторону школы, Драко всё ещё слышит в ушах крики отца. Тот, распалённых какой-то «чрезвычайно прибыльной сделкой», умудрился забыть про собственного сына и отправиться выпить в шатёр к новому торговому партнёру. В результате во время беспорядков он был в безопасном баре где-то в Лондоне, забеспокоившись только когда туда начали прибывать взбудораженные люди. И вот тогда вспомнил о своём наследнике, вернулся и обнаружил его в невменяемом состоянии и кучу авроров вокруг.       Досталось даже Министру.       К счастью, откуда-то вывернулся Артур Уизли, его сынок и — как это вообще возможно? — Гермиона, все испуганные и кричащие «Он спас Гарри!», так что перепалку свернули ради спокойствия «уважаемого Мистера Поттера», смотрящего на своего спасителя малец поплывшими глазами.       -Слышал, ты спас Поттера? — Забини усаживается рядом, игнорируя недовольный взгляд Драко. — Об этом во всех газетах писали, мать просто с ума сошла.       -Заблудился и случайно решил помочь.       -«Случайно»? — ухмыляется тот. — Ну-ну, выглядит очень натурально. Хотя, готов поспорить… — Блейз наклоняется ближе, понижая голос: — Не прибудь туда авроры и Министр, сейчас страна была бы в трауре.       -Не понимаю, о чём ты говоришь, — шепчет ему Драко и откидывается. Ему внезапно становится тесно в привычном слизеринском вагоне, где вокруг только знакомые лица. — Я что-то устал от вопросов, пойду поищу новое место, потише.       -Говорят, в гриффиндорском вагоне сейчас полно места, — кричит ему вдогонку Забини. — Все собрались у Пуффендуя: жалеют пришедшего в гости к Диггори «национального героя», пока он пускает слюни по Джоу Чанг.       Он кивает и, провожаемый взглядами удивлённой Паркинсон и её подруг, скрывается за дверью. Драко уверен, что в этот конкретный момент ему в спину устремлены глаза всего факультета. Однако, судя по реакции отца именно на «спасение», он всё сделал правильно. Двери мелькают мимо за каждой переговариваются гриффиндорцы, наряженный в свой любимый красный. Кое-где мелькают синие или жёлтые шарфы — только зародившиеся парочки спешат провести как можно времени вместе, чтобы успеть разочароваться друг в друге до начала учебного года и до самого июня делать друг другу мозги. Кажется, на что-то подобное всё лето намекал Люциус…       Драко распахивает двери в пустое на вид купе и замирает под пристальным взглядом карих глаз. Что тут забыла Грейнджер, всегда как привязанная сопровождающая двух своих друзей, непонятно, однако она совершенно одна.       -Малфой, — слышит он, уже закрывая двери, и замирает. Уж слишком тихо сказано для привычной злости, коей его регулярно поливали раньше. — Можешь зайти?       Драко осматривается, но наблюдателей нет, так что он осторожно заходит. Садится, удивляясь тому, насколько мягкие сиденья в этой части поезда. И почему он никогда не выбирал купе раньше?       -Я хотела поговорить, — произносит тем временем Гермиона и отводит глаза. У неё красное лицо и опухшие глаза, видимо, переволновалась за друга и до сих пор нервничает, плохо спит. Драко с трудом удерживается от успокаивающих слов. Ему и так несколько дней приходилось напоминать себе, что нельзя давать советы, иначе можно раскрыть свою личность. — Спасибо, что спас Гарри.       Что на это можно ответить? Вряд ли «на самом деле я собирался прикончить его под шумок» станет тем, что она мечтает услышать. Да и стоит ли вообще что-то говорить? Драко качает головой, избегая прямого взгляда.       -Думаю, ты не настолько плох, как пытаешься казаться. — «Ты даже не представляешь, насколько сильно ошибаешься». — Возможно, если бы не прошлое ваше с Гарри соперничество, это стало бы началом полноценной дружбы. — «Если бы не явились авроры, это стало бы началом национального траура». — Хотя оно может получиться и сейчас. Гарри сказал мне не обсуждать это с тобой, но ты ведь принял за него удар парализующего шесть раз.       -Семь, — автоматически поправляет её Драко. — Из восьми запущенных заклинаний в Поттера попало всего одно.       -Эм… ну, всё равно спасибо. Ему неожиданно стало плохо даже после него. Боюсь представить, чем могло закончиться семикратное увеличение дозы… точнее, восьмикратное… — она улыбается, смущённо комкая в пальцах пытавший из причёски локон. Необычного вида коса, судя по всему, является творением рук Уизли, привыкшей к обилию мальчишек. Драко готов поспорить, что его мать наверняка подобрала бы что-то более изящное и приятное глазу. Но даже эта коса идёт Грейнджер. — В общем, я рада, что ты оказался там и решил помочь. И… ещё кое-что… не знаю даже, как спросить.       -Спроси словами, Грейнджер, я говорящий.       -Ладно, — медленно тянет девушка. — Ну… я… просто хотела узнать, не видел ли ты чего-нибудь. Министр утверждал, что именно кто-то из вас пустил тот огонёк в небо, но я уверена, что это просто совпадение. Может, ты видел кто это сделал?       Он уже открывает было рот, чтобы отшить её, но вспоминает ту тёмную фигуру на фоне дыма.       -Да, там был кто-то. Но я точно не знаю, не видел лица. Человек был в дыму. Если хочешь заняться расследованием, то тебе лучше поискать другого свидетеля, я не слишком наблюдательный, когда нервничаю.       -Ладно…