Взгляды

      -То есть, Вы просите меня… варить для Вас оборотное зелье?       Драко смотрит на край тяжёлой чёрной мантии и размышляет о том, как докатился до подобных просьб. Знал ли с самого начала, что однажды рискнёт репутацией и отношениями со «родным» факультетом ради одной растрёпанной девочки, казавшейся немного странной даже своим родителям?       -Я правильно понял характер Вашей просьбы, мистер Малфой? — Снейп специально повышает голос, заставляя вздрогнуть. Драко вынужден оторвать взгляд от его ботинок и впервые с момента судорожного выдавливания слов через сопротивляющееся горло посмотреть в лицо собеседнику. Они несколько секунд молча смотрят друг на друга. — Судя по всему, это была слуховая галлюцинация.       -Нет, я… — спохватывается парень. — Мне просто очень нужно, Вы ведь не откажете?       -С чего я должен тратить время и силы на это? Вам стоит получше выбирать аргументы, мистер Малфой, иначе однажды можно…       -Вы ведь варили зелья для профессора Люпина!       -Прошу прощения?       -Это были Вы, я знаю. Потому что иначе у него были бы все признаки болезни, что Вы знаете, как сделать результат эффективнее. Вы лично варили ему зелья, не знаю — почему, да это и не важно, но… Вы помогли ему, почему же не хотите помочь мне?       Мужчина тяжело вздыхает. Настолько тяжело, словно вот-вот будет вынужден объяснять принцип варки сложнейшего зелья двухмесячному малышу. Понимается и, распахнув шкаф, вынимает несколько пузырьков с мутной жидкостью.       -Как Вы думаете, что это, мистер Малфой? — и, не успевает Драко и рта раскрыть, добавляет: — Это средство от аллергии для Минервы МакГонагалл и средство от головной боли для директора. А ещё я варю множество других, странных и не очень составов. Они для меня не менее важны, чем зелье для профессора Люпина. Не стану скрывать, в школьные годы наши отношения были далеки от дружеских, в основном благодаря Поттеру-старшему, но… я никогда не думал… даже не знаю, как сказать… — мужчина ставит пузырьки обратно и снова замирает. — Когда я узнал, что у него, ещё с первых курсов…       Драко молчит, терпеливо ожидая, когда профессор соизволит закончить. Он отчётливо ощущает повисшее в воздухе напряжение и новые, немного странные моменты откровения, которые одновременно и пугают, и радуют. Будучи не слишком общительным по натуре, Северус Снейп обычно до последнего прячет свои эмоции и мысли, однако вот уже во второй… то есть, в третий раз, он неожиданно начинает делиться своими переживаниями…       Парень вздрагивает от резкого хлопка дверец шкафа и непроизвольно выпрямляет спину. Профессор — пришедший в себя и собравшийся обратно в холодного истукана — подходит ближе и, облокотившись на стол, медленно опускает ложку в котёл. Делает несколько движений, кажущихся со стороны совершенно спонтанными, но наверняка точно выверенных.       -К сожалению, мистер Малфой, я ещё недостаточно стар и глуп, чтобы не заметить разницы между поручением директора одной из лучших магических школ в мире, и личной просьбой пятнадцатилетнего юнца, за которого приходится отвечать по долгу службы. Так что Вы совершенно напрасно пересилили себя и пришли сюда.       -С чего Вы взяли, будто я себя «пересилил»?       -А разве это не так? — мужчина отрывает взгляд от котла и Драко поёживается от его едва скрываемого раздражения. — Мы с Вами не друзья, не товарищи и даже не родственники, так почему…       -Вы — мой крёстный.       -И, поверьте мне, мистер Малфой, я жалею об этом факте каждый грёбаный день с момента Вашего поступления на Слизерин. Подозреваю, что в любом другом случае ситуация сложилась бы ещё печальней, однако… — профессор разводит руками. — К сожалению, Вы достаточно глупы, чтобы сунуться ко мне с подобной просьбой. А теперь можете вернуться в свою гостиную и продолжить придумывать как создать побольше проблем…       -Но, профессор!       -Мистер Малфой, у меня вроде нет проблем с дикцией.       -Но… я же… мне ведь… мне это нужно!       -Вы удивительно непонятливы для наследника рода Малфоев, так что скажу проще: я НЕ буду этого делать, если Вы неожиданно не предоставите мне весомый повод. А повода у Вас нет, верно?       -Я ведь помог Вам тогда, с профессором Грюмом, и даже никому не рассказал о том, что именно Вы дали мне подходящее зелье. Никто в Хогвартсе понятия не имел о том, что профессор — не настоящий, только Вы. Да… — Драко вдруг осеняет. — Вы знали, что он — подделка, ещё до того, как всё вскрылось. И никому не сказали, даже директору. Может… мне прямо сейчас пойти к нему и поведать эту чудесную историю? Уверен, он будет рад потом прилюдно похвалить своего верного помощника.       -Вам всё равно никто не поверит.       -Мне — нет, а Поттеру?       Драко не успевает оборвать себя до того, как выдаёт имя и, уже сказав, понимает собственную ошибку. Он со всей силы прикусывает язык, но Северус Снейп поджимает губы, изучая взглядом его облачённую в дорогие ткани фигуру.       -Что? — в полной тишине произносит мужчина. — Мне послышалось, или Вы только что посмели шантажировать меня, мистер Малфой? Прискорбно. Крайне прискорбно. А прикрываться именем «Золотого Мальчика» — и вовсе некрасиво.       -А у меня есть другой выбор? — упрямо давит Драко. — Мне НУЖНО это зелье, а кроме Вас никто и никогда не даст Оборотное несовершеннолетнему пацану. Так что я намерен использовать всё своё влияние, чтобы добиться своего.       -«Влияние»? — хмыкает профессор. — И что же за «влияние», по-вашему, может быть у «несовершеннолетнего пацана»? Нажалуетесь мамочке? Пустите слух среди учеников?       Драко сглатывает. Ему ещё никогда не приходилось вступать в прямое столкновение со взрослым человеком, стоящим выше по социальной лестнице. Если подумать, он вообще почти не конфликтовал с окружающими, потому что крайне сложно с кем-то поссориться, когда окружающие заняты лизанием твоей задницы. Даже Министр Магии всегда был почтителен и осторожен не только с Люциусом Малфоем, но и с его отпрыском. Поэтому сейчас так сложно проявить характер, да даже просто — отыскать его в себе.       Но он справится.       Справится и следующие полгода проведёт рядом с Гермионой, не стесняясь и не получая злых взглядов окружающих.       -Вы правы, — медленно произносит он. — Я нажалуюсь матери, она в красках перескажет всё отцу, а тот — задействует свои связи, чтобы у Авроров возникло как можно больше вопросов касательно вашей осведомлённости об истинной личности «Профессора Грюма», — Северус Снейп странно дёргает шеей, видимо, вспоминая о «методах допроса» некоторых дознавателей. Зная своего отца, Драко может заранее предсказать большую часть его действий и, если у Люциуса у возникнут подозрения, что его «близкий друг» мутит воду, то ради собственного выживания, «милый Северус» незамедлительно отправится под нож. — А потом я возьму под ручку Поттера, который шпионил за мной и потому видел всё происходящее, и отправлюсь прямиком к директору в кабинет, где мы оба будет разливаться соловьями о своей невиновности и том, что случайно стали «пешками в чужой игре». И, возможно, наше общее влияние перевесит Вашу весьма сомнительную репутацию. Долорес Амбридж всё ещё в школе, она не упустит шанса выслужиться перед Министром тем, насколько «страшный преступник прятался среди беззащитных детей из самых благородных семей». Вы правда хотите променять свободу и возможность управлять своей жизнью на пустые принципы?       Секунда.       Вторая.       -Одну банку, — медленно цедит мужчина.       -Десять?       -Пять.       -Договорились…

***

      -Нет! Что значит «ты можешь попросить одного друга»? — шипит Гермиона, — Мы же договаривались лично с тобой, ты не можешь просто свалить это дело на левого человека! Так не пойдёт! К тому же, мне надо знать имя «преподавателя», чтобы включить его в «список группы», иначе он сможет предать и…       -Любой человек может предать, Грейнджер, успокойся. Я всего лишь говорю, что мне придётся попросить одного друга и надеяться, что он — не кошка, — Драко опускает глаза в книгу, совершенно искренне вчитываясь в список заклинаний. Он уже начал готовиться, хотя и не представляет, какие именно заклинания можно использовать, а какие — окажутся слишком сложными для смешанной команды из маглорождённых и полукровок, выросших вне магического мира. Есть так много интересного, что ему не пришлось изучать самостоятельно, а довелось познать под руководство матери или частного учителя. Но Гермиона молчит, упорно не используя память. Приходится пояснить: — Оборотное, Грейнджер, я использую Оборотное, как только пойму, чей именно волос можно взять.       -Я… даже не знаю, — хмурится девушка. — Ты можешь с кем-то договориться?       -Не думаю. Тут скорее вариант из раздела «могу одолжить несколько волосков и тихо использовать», чтобы прикрыть свою задницу.       -Зачем это вообще нужно? Ты и сам можешь…       -Во-первых, если кто-то узнает, у меня будут очень большие неприятности. Во-вторых, в твоей группе однозначно есть Поттер и он меня скорее придушит, чем согласится принять как учителя. Даже страшно подумать, кого именно я могу использовать…       -Ты можешь обратиться к профессору Люпину?       -А его болезнь не станет проблемой?       -Только если ты возьмёшь волосок у уже обратившегося зверя, а пока профессор человек — последствий не будет.       -Слушай, а почему бы просто не попросить профессора проводить эти ваши «собрания» и учить его уже учеников? Было бы гораздо проще.       -За ним постоянно следит Амбридж, к тому же — он вряд ли согласится. Я уже пыталась сама напроситься к нему на «личные» занятия, но не преуспела.       -Да? А я думал, ты тоже учишься у профессора.       -Что значит «тоже»? Ты у него учишься?       Драко замирает. Невозможно. Гермиона Грейнджер… забыла?       -Да, — осторожно произносит парень. — И ты сама говорила об этом несколько дней назад, помнишь? Когда просила помочь с «факультативом».       -Я не…       -Совсем ничего?       -Не издевайся! — шипит девушка. — В конце концов, я лишь человек и не могу помнить всё на свете. Даже гении ошибаются.       -Кто тебе сказал такую чушь?       -Георг Кристоф Лихтенберг.       -Готов поспорить, он уже умер.       -Да, в конце восемнадцатого века.       -Я же говорил… И вообще, Грейнджер, почему это я должен учить толпу оболтусов? Может, просто научу тебя, а ты дальше как-нибудь сама, а?       -Это будет нечестно. У всех должны быть равные условия. К тому же, это некрасиво по отношению к Гарри, он никогда не простит меня, если буду делать что-то тайком.       Он молчит, обдумывая информацию. Гермиона ни на секунду не подумала рассказать другу правду, но беспокоится о том, как тот всё воспримет. Таким образом… девушка заранее сделала выбор не в пользу своего «боевого товарища». Серьёзно?       -Мне надо подумать, — произносит она, чуть подумав. — Никогда ещё не была в подобной ситуации, понятия не имею, как правильно себя вести.       -Ты могла бы обратиться к своему другу, он всегда готов помочь с такими делами. К тому же, наверняка знает больше о «внешкольной программе», — Драко намеренно говорит медленно, потому что видит с каким лицом собеседница слушает. Он готов поставить своё наследство на то, что сразу после его ухода девушка бросится записать сказанное слово в слово. — Вероятно, именно у него лучше всего получится объяснить, какие из бытовых заклинаний могут использоваться в бою, а какие — будут бесполезны целиком и полностью. А ведь список огромен, это Запрещённых всего три, а «Заклинаний Превращения» — больше сотни. Есть даже специальное для обращения человека в хорька…

***

      Не пойдя в Хогсмид в эту неделю, Драко использует вечер на полную катушку: поселяется в библиотеке, выписывая все заклинания, которые могли бы использоваться в бою, но при этом признаются «бытовыми», потом систематизирует их и создаёт небольшую табличку, где тщательнейшим образом находит соответствия между чарами, относящимся к разным сторонам магии. Ему кажется, что именно эта схема в состоянии помочь Гермионе в дальнейшем преподать то же «Баубиллиус» кому-то вроде Поттера, за четыре года и так выучившего крайне ограниченный список заклинаний, но упрямо использующего одно-два.       Он составляет длинное, полное разъяснений письмо, которое потом переписывает с помощью покупного «Самопишущего Пера», идеально выравнивающего каждую буковку. Брошенный в огонь пергамент никак не хочет сгорать, так что, обнаружив его на том же месте полчаса спустя, Драко решает сохранить плод своих трудов. Утром, отослав готовую таблицу, он тратит примерно час на медленное обшаривание одежды. И в результате находит несколько длинных чёрных волос (Панси? Блейз? Кто-то ещё?), пару спутанных «гнёзд» (Гермиона?) и пучок, явно принадлежащий профессору Люпину. Он рассортировывает волоски по конвертам, чтобы не смешались, и снова обдумывает кандидатуры для «учителя».       Это должен быть человек с опытом и без особых претензий со стороны всех факультетов, но при этом — чтобы имел возможность контролировать поведение. Стать объектов насмешек ещё и под Оборотным почему-то совсем не хочется.       Кем бы он мог притвориться?..

***

      -Она пригласила тебя, верно? — спрашивает Поттер, поймав его в коридоре возле Главного Зала. — Гермиона всегда ищет странные решения для поставленных задач, так что у неё наверняка появилась идея пригласить тебя.       -Не думаю, что это твоё дело, Поттер, — медленно тянет Драко. — Не помню, чтобы мы особо дружили. С твоей подружкой — может быть, даже с рыжим недоразумением можно найти общий язык. С тобой же… не думаю.       -Хочешь снова получить?       -Не припомню, чтобы ты хоть раз умудрился меня победить, — хмурится парень. — Или это был сон, где ты меня одолел, а я и не заметил?       -Прекрати издеваться. Гермиона наверняка пригласит тебя, если ещё этого не сделала. Надеюсь, у тебя хватит мозгов отказать до того, как мне придётся применить силу.       -«Силу»? — улыбается Драко. — А она есть у тебя, эта «сила»? Или ты, как остальные грифиндорцы, только щёки можешь надувать, а на деле — букашка?       -Совсем сдурел? Не думаешь, что я в любой момент могу сдать тебя Гермионе?       Нет, не думает. Драко уже давно проанализировал отношения Поттер-Грейнджер и понял, что обе стороны дорожат ими совсем по-разному, соответственно, и реакция Гермионы будет слегка отличаться от того, что навоображал себе Поттер.       -Да? — снова улыбается он. — И что же ты скажешь? Что потратил четыре года на выслеживания человека, с которым она переписывается, нашёл его с помощью удачи и терпения, но… не потрудился сообщить подруге даже имени? Ты ведь понимаешь, что без доказательств превратишься в посмешище, а с доказательствами — в предателя?       -Она не…       -Она «да», поверь мне, Поттер. Это будет очень неприятная ссора, которая, вероятно, закончится громогласным выяснением отношений, которое никак на мне не скажется.       -Потому что ты — Малфой?       -Потому что я достаточно умён, чтобы не давать ей повода себя ненавидеть. Ни словом, ни делом.       Поттер кусает губы, недовольно хмурится. Хватает собеседника за галстук, словно и правда намереваясь задушить, зло смотрит в глаза… И отступает. Он встречает кого-то из «своих» в коридоре, избавляя слизеринца от необходимости придумывать оправдание для их разговора лёгким «да сцепились просто», и уходит. Оставляя Драко смотреть на свои пальцы, судорожно сжимающие клок иссиня-чёрных волос…