Взгляды

      Драко бросает иссиня-чёрный волос в пустую кружку, наполняет её водой и добавляет ровно каплю странной золотистой жидкости, которая отмечена как «концентрация на стакан — капля», ровно в три дня. Он только что пообедал и, уходя, видел, как Гермиона переглядывается с остальными членами свежесозданного «клуба». В Выручай-комнате ещё пусто, но парень знает: не пройдёт и десяти минут, как за каждую парту сядет по три человека. Они потратят 10 минут на обсуждение начинающегося занятия, после — отодвинут парты к стенам и, вооружившись палочками и здравым смыслом (а некоторые — просто палочками), забудут обо всём до половины пятого. В это время Драко уйдёт, медленно пересечёт несколько коридоров и, переждав «обратное превращение» в туалете возле Большого Зала, прогулочным шагом отправится на ужин.       Простой идеальный план.       Обратившись, он впервые смотрит на лицо Гарри Поттера со столь малого расстояния, и не может не признать, что тот выглядит довольно привлекательно. Природа наградила Национального Героя вполне симметричным лицом, глубокими голубо-зелёными глазами, тонкой ниткой губ и воистину идеальным носом. Драко даже проводит по нему пальцами, невольно зачаровываясь ровной линией, опускающейся в изящную ямочку над губами. Никаких мимических складок, ни одной морщинки — у Поттера хорошие гены и очевидное аристократическое происхождения. Вероятно, не испорть Джеймс Поттер в своё время чистую кровь браком с дочкой маглов, и сейчас «Золотой Мальчик» был бы завидным женихом для любой чистокровной невесты. А останься у их семьи состояние, оно вполне могло бы превзойти состоянию Малфоев. Признать то, что соперник равен тебе непросто, но Драко справляется. Тем более — Джеймс Поттер всё-таки женился по любви и растратил родовые деньги, так что он не может претендовать на наследницу какой-нибудь приличной семьи.       Как и сам Драко не может претендовать на Гермиону. На её ровную линию губ, чуть вытянутые к вискам немного восточные тёмные глаза, на спускающиеся на плечи кудряшки и высокий лоб, признак большого ума. Она идеальна и любая, даже самая родовитая девушка, не будет настоль же хороша, настойчива и горяча. Эта девушка — предел совершенства, и нет сомнений, что её поцелуй запомнится до конца дней. Хотя с большей охотой Драко бы притянул её к себе, вынуждая прижаться всем телом, чтобы почувствовать, наконец, теплоту чужой кожи не через плотную ткань мантии на локте…       Чёрт.       Стоит подумать об этом — становится жарко внутри собственной кожи. Тело — даже сменив внешний вид — не сменило своих привычек, оно горит и требует контакта с объектом желания. Став ближе, Гермиона начала дразнить сильнее, чем когда была вне пределов досягаемости. Теперь Драко может ощутить её запах во время короткого столкновения меж стеллажей библиотеки, увидеть приподнятые в полуулыбке уголки манящих губ и даже коснуться — чистая случайность — выбившейся их хвоста прядки. Парень бережёт последнее воспоминание сильнее остальных, ведь именно оно помогает не сойти с ума по вечерам, обещая большее. Потому что Гермиона не отпрянула, когда заметила, как он задумчиво трёт в пальцах её волосы. Не прогнала.       Не отказала.       В кабинке, куда Драко почти забегает, темно и уютно. Расстёгивать ширинку чужими пальцами — сомнительное удовольствие, но он запрокидывает голову и на секунду забывает обо всём: мысли о Гермионе заполняют сознание, вынуждая ощущать себя бесконечно, безмерно счастливым. Это тело — новое, неуживчиво-чувствительное, с обострённым обонянием и слухом — отзывается с прежним пылом. Драко кончает за пять пролетевших в миг минут, привалившись спиной к неустойчивой стенке и прикусив губу. В этот момент он срастается с новым обликом и, вытираясь, не удивляется крупным рукам с полными пальцами.       Уже у зеркала парень по привычке зачёсывает волосы к затылку и запоздало одёргивает себя: Поттер носит не так. Заставить причёску встать дыбом сложнее, чем кажется, ведь аккуратно подстриженные виски не выглядят настолько неопрятно, как их ни тормоши. Едва справившись с задачей, Драко поводит плечами и непроизвольно цепляется глазами за всё ещё висящий на шее слизеринский галстук. По закону подлости Гарри Поттеру очень идёт зелёный, но он никогда об этом не узнает…

***

      -Гарри, ты уже пришёл? Мне казалось, ты сегодня опоздаешь, ведь Рон… — Гермиона замирает на полуслове, когда он оборачивается. Вывернутая наизнанку мантия вся помята, волосы в полном беспорядке, но, видимо, лицами они всё же разные. — Что-то- случилось? — прищурившись, спрашивает девушка. — Вы…       -Я пришёл помочь, — ровно произносит Драко. Озвученная голосом Поттера, фраза по умолчанию звучит героически. — Как и просили.       -Кто Вы такой?       -Малфой сообщил о твоей проблеме с поиском преподавателя, — когда она медленно кивает, Драко опирается на парту и, готовый к любому ответу, добавляет: — Странно, что ты и словом не обмолвилась об этом в письмах, но я всё равно готов помочь.       -Ты… ты…       -Я, — подтверждает он и непонятно зачем кивает, словно обычного «да» было бы недостаточно. — В последнее время наша переписка совсем лишена личного, дорогого сердцу. Да и сами письма стали не настолько частыми. Это понятно: мы оба выросли и, лишённые прежних ограничений, обзавелись настоящими, реальными друзьями взамен прежним почти вымышленных. Я совру, если заявлю, что не жалею о потере прежнего контакта, но всё вполне ожидаемо. Иногда люди… перестают дружить. Это жизнь.       Она молчит и Драко опирается руками на стол преподавателя. Он уже начал выписывать часть заклинаний, которые будут в их «учебной программе», даже придумал тему первого «урока», но, если девушка решит отказаться от помощи, незамедлительно уйдёт.       -Я была влюблена в тебя, — произносит Гермиона и он забывает, как дышать. — Всё ждала, когда ты пригласишь меня на Бал. Ждала и ждала. Каждое письмо читала при свете палочки, накрывшись одеялом с головой. Даже отказала Виктору Краму.       -Я знаю.       -Ты… знаешь?       -И тогда тоже знал. Но…       -И ты отправил Малфоя, чтобы меня успокоить?       -Мне пришлось. Хотя с ним было тяжело договориться. И за пощёчину я должен до сих пор.       -Ты вообще представляешь, через что я прошла? — тихо спрашивает девушка, опустив глаза. — Успокоившись после Бала, я решила, что ты — Диггори, и поэтому не мог меня пригласить. Переживала о том, что могло случиться на Турнире, что тебя убьют и вообще… потом он открыто стал встречаться с Чанг и…       -Ты злилась?       -Наоборот. Ты бы никогда не стал встречаться с девушкой с Пуффендуя. Ты любишь умных и сильным, а она… скучная.       -И так ты поняла, что я — не Диггори?       -Верно.       -И кто же я, по твоему мнению, теперь?       -Теперь я об этом не думаю. Нет, думаю, конечно, но… это уже не является настоящей проблемой, требующей немедленного решения. Потому что, раз ты не горишь желанием раскрыть свою личность, возможно, для этого есть причина. Кто знает, порадуюсь ли я, узнав правду? Или же наоборот, потеряю друга, которым так дорожу? Оба варианта одинаково вероятны, а рисковать не хочется.       -И что же?       -Я всё ещё хочу знать правду, но уже не делаю это своей целью. Ты можешь и дальше прятаться, если считаешь это правильным. Мне всё равно.       -То есть, ты бы не хотела, чтобы я прямо сейчас снова стал собой, представился и подошёл ближе, обнял, поцеловал?       -Я…       -О, Гермиона, Гарри, вы уже здесь! — восклицает Уизли и почти сбивает Грейнджер с ног, торопясь занять последнюю парту. — Мне казалось, вы ушли совсем в другую сторону, вроде за какой-то книгой. Так быстро нашли?       Драко смотрит на девушку, которая всё ещё хочет что-то сказать и молит, чтобы прозвучало повисшее в воздухе «Да, пожалуйста», но Гермиона лишь закрывает рот и указывает Уизли на одну из первых парт.       -Мы должны сидеть ближе к доске, чтобы в случае чего дать пояснения.       Парень более чем уверен, что никаких пояснений не потребуется, но привычно оставляет мнение при себе. Рыжий бурчит, покорно занимает вторую парту и, открыв потёртый учебник, уточняет:       -Сегодня начнём с первой главы по боевым? Или лучше…       -Бытовые чары, — говорит Драко и, увидев, как перекосило Уизли, поясняет: — Я буду приходить раз в неделю, чтобы дать необходимый уровень знаний для СОВ. К сожалению, в экзамены входят не только боевые заклинания. Раньше для их отработки использовали Дуэльный Клуб, который, силами Амбридж, вряд ли когда-нибудь вернётся. Я помогу вам добрать знаний до нормальной оценки, дав практику в нужных темах.       -Ты… — рыжий хмурится, видимо, заставляя работать спящий мозг. И вдруг поднимается на ноги. — Ты не Гарри!       -Рон, это я попросила его прийти, — хватает друга за руку Гермиона. Драко против воли прилипает глазами к их соединённым рукам и, не найдя в себе сил адекватно отреагировать, отворачивается обратно к доске. — Он поможет, но светиться боится. Поэтому будет вести занятия под Оборотным.       -Оборотным? — бурчит Уизли. — Оно же отвратительное. Да кто вообще в здравом уме станет…       -Рональд, пожалуйста!       Судя по всему, Гермиона имеет большое влияние на Уизли, потому что тот замолкает и с грохотом опускается обратно на стул. С вошедшими ребятами он здоровается вполне мирно, как и девушка. Стоит всем собраться, является Поттер, как всегда — едва дышащий и под ручку с Диггори, которому в последнее время заделался другом.       -Он поможет с некоторым заклинаниями, — рапортует Золотой Мальчик. — В конце концов, Седрик на три года старше и учился по нормальной программе.       -Тоже у Квиррелла, Локонса и лже-Грюма? — обернувшись, спрашивает Драко. Поттер замирает на месте, с ужасом смотря в собственное лицо. — Я буду вести у вас одно-два занятия в неделю, чтобы помочь с основной программой. К концу седьмого курса каждый должен знать достаточно для сдачи СОВ.       -Но мы же собирались учиться противостоять врагам! Волан…       -Весьма похвально, а что будет после? Ну, после того, как вы все вместе, такие сильные и смелые, его убьёте? Кем вы будете работать, где жить? Или цель всей вашей жизни прикончить одного-единственного человека? — Драко пробегается глазами по замершим ребятам, непроизвольно отмечая непонятно как затесавшуюся в группу Чанг и её веснушчатую подружку. — Сомневаюсь, что все, кто сейчас находится в этой комнате, пойдут геройствовать. А вот справляться с пожарами было бы полезно.       -Мы обойдёмся своими силами.       -Он нам нужен, — поднимается с места Гермиона. — Если не согласен, давай проголосуем, — стоит Поттеру кивнуть, она обводит глазами собравшихся и спрашивает: — Кто за то, чтобы, игнорируя экзамены, учиться боевой магии? — поднимается всего несколько рук. — Видишь, нам нужно больше помощи. К тому же, если тебе не хочется, можешь не ходить. Мы будем собираться дополнительные пару раз в неделю, может — реже, и учиться бытовой магии, которая поможет стать полноценной частью магической Англии. Ведь мы хотим поселиться среди магов, а они владеют разными способами тушить пожары, открывать двери и избавляться от вредителей.       -Римус Люпин учил бы нас сражаться.       -Профессор Люпин научил нас сражаться с боггартом. Что не входит в список «Боевых Заклинаний», как мы оба знаем…

***

      Драко пропускает ужин, потому что Оборотное отказывается заканчивать своё действие до полуночи. Всё это время он сидит в тесной туалетной кабинке и молится, чтобы не попасть под проверку старост. Несколько раз слышит шаркающие шаги Филча, но тот проходит мимо. Минует время, когда отправляются спать даже старосты Когтеврана, неизменно обследующие каждый этаж. И, наконец, он смотрит на свои руки и видит прежние тонкие бледные пальцы.       Победа.       В коридорах никого, только завывает где-то парочка привидений. Драко почти бегом пролетает несколько лестниц и, выскочив не там, где собирался, шёпотом костерит собственную невнимательность. Он спускается до самых лабораторий Снейпа и, мелькнув размытым чёрным пятном на фоне нескольких факелов, используемых для небольшого обогрева владений Слизерина, оказывается в гостиной. Там неожиданно много людей, судя по всему — идёт какой-то праздник.       -Что происходит? — спрашивает он у проходящего мимо старшекурсника. — Поттер сдох, а я не в курсе?       -Амбридж решила, что школе нужны «дополнительные ночные патрули», которые будут состоять исключительно из «лояльных и преданных своему делу людей». Так что она организовала Дружину, куда автоматом приняла каждого, кто никогда не нарушал правила.       Драко замирает. «Дружина»? Это ещё что за хрень? Неужели непонятно, что, дав власть в руки нескольких сотен людей сразу, можно нажить только лишние проблемы? Рядом, покачивая бёдрами и бросая горячие взгляды на его собеседника, приземляется Панси. Она несколько раз попадалась на прогулках в неподходящее время, так что не может рассчитывать на место в непонятной «Дружине», и, видимо, празднует чисто за компанию.       -Представляешь, представителям «Дружины» теперь можно нарушать одно правило в день, — шепчет она на ухо Драко и странно улыбается. Парень запоздало чувствует запах и понимает, что девушка пьяна. — Всего одно, но это может быть что угодно, если сможешь потом доказать, что сделал «ради всеобщего блага».       -И кто-то воспользовался этим правом «на ошибку», принеся кучу алкоголя? — догадывается Драко. — И как это в принципе-то можно чем-либо оправдать?       -А он «вычисляет, кто тоже привёз алкоголь», потому что пьяные всегда несут своё в общую кучу. Это такая хитрость…       Она замолкает, засыпая на середине фразы. Драко кивает какой-то взрослой девушке, на вид учащейся курсе на седьмом и, когда та концентрирует на нём пьяный взгляд, просит отвести Панси в её комнату. Та несколько минут не может сообразить, что надо сделать, а потом сваливается сама, так что парню приходится самостоятельно искать комнату Паркинсон и потом тащить её туда под всеобщий хохот.       -Ну куда ты? Нам ведь было так весело! — очнувшись, девушка поднимается на ноги и торопится вернуться обратно. — Драко!       Вместо ответа, парень захлопывает дверь прямо у неё перед носом…

***

      Утром Слизерин сам на себя не похож. Половина стола, где обычно сидят старшие курсы, почти пуста, младшие выглядят так, словно ночью неожиданно начался пожар и они вызвались добровольцами на тушение. Драко едва успевает налить себе сока из только появившегося кувшина, потому что после его живо делят по кружкам сидящие вокруг. Панси забыла накраситься, у неё волосы торчком, у Блейза на мантии не хватает нескольких пуговиц. Остальные выглядят не лучше, но они, по крайней мере, смогли прийти. С противоположного конца Большого Зала за непривычной для них картиной испуганно наблюдает Гриффиндор, явившийся на завтрак в полном составе.       -Ненавижу алкоголь, никогда больше не буду пить, — шепчет кто-то из старших и, опустив голову, борется с тошнотой. — Никогда.       Что ж, теперь всем участникам стало очевидно, что напивать до состояния «камня» — не слишком хорошая идея. Убедившись, что говорить ему сегодня точно не с кем, Драко достаёт из сумки книгу и задумчиво изучает параграф, по которому, скорее всего, придётся писать длиннющее эссе. Долорес Амбридж можно обвинить в чём угодно, но она всегда со стопроцентной вероятностью угадывает самые непонятные места учебника, чтобы дать домашнее задание.       Он удивляется, видя, что на торчащем меж страниц уголке их «парного» пергамента, в своё время порезанного ради удобства, что-то написано. Вытаскивает и, прочитав, едва не опрокидывает свой кубок. Потому что на крохотном кусочке бумаги идеальным почерком Гермионы Грейнджер написано воистину немыслимое.       «Спасибо, что помогаешь. Для меня это очень много значит. И ещё: да. Мой ответ «Да», я бы хотела, чтобы ты это сделал»…