Взгляды

      Драко смотрит на крохотную лужайку из окна одного из верхних переходов. Впереди, куда хватает глаз, раскинулся уже начинающий краснеть листьями лес, на который можно любоваться до конца своих дней, но его интересует куда более захватывающий вид. Внизу живописнейшая картина: «Золотое Трио» в полном составе греется на солнышке. Уизли, подстелив поношенную мантию на манер пледа, что-то жуёт из странного вида корзинки, перебрасываясь фразами с Поттером. Тот, явно разомлевший на солнышке, лениво ему отвечает. Видимо, не всегда в тему: потому что, стоит «Национальному Герою» попытаться заснуть, как его быстро начинают трепать по плечу.       Но самое интересное – центре.       Там, аккуратно сложив мантию на траву рядом, раскинулась на спине Гермиона. Она совершенно не думает о своём внешнем виде, а потому юбка задралась излишне высоко, обнажая не только колени, но и половину бедра. И блузка, всегда казавшаяся такой строгой, лишившись расстёгнутого из-за жары галстука, превратилась в тонкий, просвечивающий на солнце кусок ткани. Драко смотрит на её фигуру, на расслабленную позу, на растянутые в улыбке губы, на крохотные веснушки, которых пока нет, но он уже представляет, как они украсят это прелестное лицо через пару часов, уже когда девушка покинет внутренний двор. Он наблюдает за ней, замерев в уютной темноте коридора и не веря, что, спрятавшись за пышными кустами, существует подобная красота.       Яркая.       Нетронутая жестокостью этого мира.       Счастливая.       -Ого, ничего себе! – произносит кто-то за плечом. – Я и не думал, что она настолько горяча! Надо было подкатить в прошлом году, что ли…       Драко оборачивается. МакМиллан. Ну конечно. Кому ещё хватит мозгов не просто влезть, но и прокомментировать?       -Иди своей дорогой, - бросает парень через губу и отворачивается, не желая терять ни секунды тихого счастья от возможности созерцать великолепную картину. – Я слежу за тем, соблюдаются ли правила…       Волшебная фраза, которая в последнее время избавляет от проблем. Стоит кому-то заметить, что Драко Малфой пристально смотрит на Золотое Трио, и начать задавать вопросы, как он делает вид, словно намерен поймать Поттера на очередном нарушении какого-то свежего правила и «интересующихся» сразу уносит порыв случайного ветра. Потому что члены «Дружины» обожают наказывать всех подряд, но пока не пронумерованы, поэтому… Довольно сложно определить, влетит тебе за какую-то мелочь, или не влетит. И студенты стараются лишний раз не рисковать. К счастью, МакМиллан оказывается недостаточно сообразителен, чтобы смыться сразу, когда Драко бросает взгляд через плечо, парень всё ещё пускает слюни на раскинувшуюся Гермиону.       -Десять баллов с Пуффендуя за загораживание прохода, - говорит слизеринец. – И ещё десять за то, что не заявил о правонарушении во дворе.       -С какого перепугу?       -Потому что я староста, - поясняет Драко и, когда тот гордо выпячивает грудь с аналогичным значком, добавляет: - И представитель «Дружины». А теперь пошёл прочь, пока я не решил, что ты не просто наблюдатель, а ещё и соучастник.       Эрни, бормоча себе под нос, удаляется. Его фигура плавно скрывается в темноте и Драко на мгновение даже жалеет, что не может отправить в небытие и свою одержимость Грейнджер. Ведь было бы так здорово проснуться однажды и понять, что не надо искать глазами вихрастую макушку, спрятавшуюся среди красно-золотых галстуков и мантий, что не горит внутри от желания оказаться рядом, не тянет недосказанностью, если не написал ни одного письма.       Было бы здорово.       Но тогда бы исчезла и вся радость, от которой внутри плавится и горит что-то непонятное, неясно пока до конца, невероятно живучее и почему-то очень, очень нужное. Словно, если она однажды просто забудет про своего «бумажного друга», то Драко Малфой исчезнет навсегда, сотрётся от тоски, сожрёт сам себя без остатка. Словно без её золотистых кудряшек не станет и его тоже. Словно мир замрёт, если Гермиона Грейнджер больше не захочет заговорить с одним противным на вид слизеринцем…       -Ого, ничего себе! – восклицает за спиной Панси. И, не дождавшись ответа, направляет палочку прямо на нежащуюся на солнышке троицу. – Агуаменто! – вырвавшаяся с самого кончика струя воды сначала окатывает находящуюся в центре Гермиону, потом достаётся Уизли. Поттера, в тайной симпатии к которому после победы на Турнире, можно подозревать любого ученика школы, задевает совсем чуть-чуть. Драко видит в этом несправедливость, но молчит. – В яблочко! – радуется девушка. Встряхивает шевелюрой и быстро исчезает в коридорах, растворяясь без следа. – Пока! – кричит она на грани слышимости откуда-то с лестницы.       -И тебе, - бормочет себе под нос Драко. Внизу, в солнечных лучах, Гермиона помогает своему рыжему другу высушить одежду, медленно водя палочкой по его рубашке. Стоящий рядом Поттер и не думает помочь подруге и слизеринец морщится, представляя, как ей неприятно находиться в липкой одежде без возможности немедленно переодеться.       Мысль.       «Приходи в Выручай-Комнату, - пишет он дрожащей рукой. – Прямо сейчас» Внизу, на поляне, Гермиона, перебирая вещи в мокрой снаружи сумке, обнаруживает кусочек «парного» пергамента и хмурится. Поттер рядом наверняка хмурится тоже: «Золотой Мальчик» стоит спиной и Драко не может увидеть выражение его лица, однако он без труда может предположить, насколько его враг недоволен.       Враг.       Странно думать так о человеке, который в глазах Малфоя не выделяется ничем, кроме крайней живучести и невероятного умения находить неприятности. И Драко, оглядев своё отношение и так и этак, награждает Гарри Поттера почётным званием «фу-персоны», легко отнеся его в своей личной градации к тем, с кем нежелательно взаимодействовать из-за личных предпочтений в поведении. «Герой Британии» - а также человек, имеющий ещё более сотни различных восхваляющих прозвищ – не вызывает у него особой неприязни, когда находится как можно дальше от Гермионы.       Если подумать, они вполне могли бы подружиться в любой другой ситуации, но… жизнь сложилась именно так.       Драко видит, как Грейнджер поднимается по ступенькам, непонятно как отделавшись от своих друзей. Её блузка всё ещё мокрая и, набросив сверху мантию, девушка не потрудилась застегнуться. У него моментально пересыхает во рту от открывшегося вида.       Почему она настолько хороша?       Обогнав гриффиндорку на повороте, Драко ныряет в ближайший коридор и, несколько запутанных лестниц спустя, оказывается в тупике перед Выручай-комнатой. После торопливо загаданного «места для разговора и помощи», помещение предлагает ему что-то среднее между кабинетом Северуса Снейпа с его бесконечным рядом колб, и медицинским кабинетом мадам Помфри.       Что ж, сойдёт.       Когда за спиной хлопает дверь, Драко оборачивается, начиная улыбаться, но замирает. Потому что есть ещё кое-что, кроме желания увидеться, о чём он напрочь забыл. Необходимая для встречи «мелочь», без которой всё может пойти прахом.       Оборотное.       -Малфой? – удивляется Гермиона, но потом, вглядевшись ему в лицо, расслабляется: - Прости, я пока не привыкла к тому, что ты можешь сменить внешность. Просто в голове не укладывается, как быстро это происходит. Вчера ты был Гарри, сегодня – стал Малфоем. Это…       -Ты замёрзла? – вырывается у Драко. Он обводит глазами её фигуру, на сей раз – надёжно скрытую застёгнутой мантией, непроизвольно задерживаясь на груди, и чувствует, как стремительно сохнет во рту. Руки чешутся от желания дотронуться до желанного тела, но нельзя… нельзя обидеть или оскорбить… да и мысли подобные недопустимы. Это ужасно, что он вообще…       -Да, - легко отвечает девушка. – А ты увидел и решил помочь?       -Напрасно?       Драко ждёт, что ему прочитают лекцию о том, насколько опасно может быть вот такая неожиданная встреча, и как они оба рискуют, оставаясь наедине и нарушая с десяток разных правил. Но девушка только улыбается и, опустив сумку на пол, усаживается на стул, начиная расстёгивать пуговицы.       -Хочешь помочь?       Откуда в ней это взялось? Слизеринец вздрагивает, видя, как ловко тонкие пальцы расправляются с пуговицами, обнажая прилипшую к коже мокрую ткань. Когда девушка доходит до груди, ему почему-то становится дурно. Опираясь руками на край парты, он прикрывает веки, непроизвольно отводя взгляд, не желая быть пойманным за разглядыванием.       -Даже не взглянешь? – шутит Гермиона и, хотя фраза вызывающая, голос её слабо подрагивает. Не прислушивайся парень постоянно к тому, как именно она еле слышно произносит слова себе под нос в библиотеке, оказываясь наедине с книгой, ни за что бы не заметил. – Сушить тоже наощупь будешь?       -Не притворяйся, - просит Драко. – Не надо.       -О чём ты?       -Ты… не такая. Ты тоже напряжена и испугана. Это нормально. Мы впервые можем поговорить без свидетелей и бумаги, служащей передатчиком. Я скажу, а ты услышишь, сможешь ответить и выразить своё мнение не просто ровной строчкой на листе, а звуком и мимикой. Это невероятно, но мне… странно, - он опускает голову. – Так что можешь не притворяться, будто совершенно не нервничаешь. Я позвал тебя слишком неожиданно, чтобы всё прошло гладко. Но и особых проблем быть не должно. Честно говоря, ты вообще могла бы и не приходить, если не хотела и это бы не стало…       -Я боялась, что тебе нужна помощь, - прерывает его Гермиона. – В конце концов, когда она была нужна мне, ты совершил невозможное. Так что за мной должок. Оборотное зелье – сложная и опасная штука, оно в состоянии убить или навсегда запереть в чужом теле, ошибки в работе с ним недопустимы. Противоядия к нему нет ни в одной книге. Удивительно, как тебе вообще удалось найти что-то подобное…       -Что, поцелуешь меня за это?       Девушка замолкает, пока Драко борется с желанием излишне резким образом соединить голову с поверхностью стола. Смотря, как она кусает губы, парень кроет себя всеми неприятными словами, которые знает, хотя это вряд ли поможет. Вопрос уже вырвался, его не отменить, не затереть и не исправить.       -Да… - наконец, произносит гриффиндорка. – Это и правда очень отличается от переписки. Обычно ты не задаёшь подобных вопросов.       «Потому что они все остаются в первом варианте письма, который никогда к тебе не попадает» - думает Драко, а вслух выдавливает из себя тихое «Извини».       -Ничего, - поднимает ладони Гермиона. – Это нормально. Общение на бумаге и должно отличаться от обычного, иначе с нами что-то не так. А мы ведь нормальные, верно?       О, он бы с удовольствием с этим поспорил. Хотя бы потому, что стоит сейчас в пустой комнате напротив девушки, которая демонстративно предложила себя осмотреть, и старательно отводит глаза. Возможно, она и вменяемая, а вот он – точно псих.       Но гриффиндорка воспринимает его молчание по-своему.       -Да, - сконфуженно шепчет девушка, пряча лицо в растрёпанных и упавших на виски волосах. – Ты прав, нормальностью тут и не пахнет.       -Всё в порядке, - пытается наладить ситуацию Драко, но неожиданно обнаруживает себя стоящим совсем рядом и заправляющим ей волосы за уши. – Ну… - останавливаясь, бормочет он. – По крайней мере, у тебя ещё есть небольшие шансы.       -Нет, - когда Гермиона прижимается тёплой щекой к его ладони, в груди становится томительно-жарко и приходится переступить с ноги на ногу, костеря слишком узкие штаны. Лёгкий поцелуй, простое касание губ к коже на ладони, невесомое и едва уловимое, если не смотреть, заставляет оказаться ещё ближе, почти вплотную. Так близко, что можно заметить, как у девушки стремительно расширяются зрачки. – Я сошла с ума много лет назад. И теперь мне мерещится всё это: магическая школа, испытания, опасные приключения, странные магазины, факультеты и магия в целом. Ещё мне мерещится Драко Малфой, внутри которого прячется невероятный, прекрасный, добрый, умный и внимательный человек.       -Это хороший морок.       -Да. А что мерещится тебе?       Драко набирает в грудь воздуха, но не успевает ничего сказать: пальцев неожиданно касается горячий язык и возможность ответить исчезает в небытие.       -Ты прекрасна, - тихо произносит он. – Ты – странная, капельку безумная и удивительно умная. В тебе скрыто столько всего неизвестного и непонятного, что я иногда теряюсь. Забываю о том, кто я есть, растворяюсь в этом чувстве, оно поглощает меня. Заставляет раз за разом думать о тебе и нас, о том, что могло бы случиться. Между нами.       -Значит, ты боишься?       -Нет. Хотя и боюсь тоже.       -А что ещё? – она выглядит полностью расслабленной. Драко готов поставить всё наследство на то, что Гермиона никогда бы не стала так смотреть на него, если бы знала правду. Значит, она не должна её узнать. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. – Неужели, ты стесняешься себя?       -Можно… и так сказать. В любом случае у нас нет других вариантом, кроме переписки.       -Почему? – парень молчит и ей приходится повторить вопрос: - Почему у нас «нет других вариантов»? Неужели в этом мире есть что-то, что неподвластно даже волшебству?       -Да. К сожалению.       -Значит… я никогда не смогу тебя обнять?       На секунду ему кажется, что Гермиона пьяна, потому что трезвая и вменяемая, она ни за что не стала бы задавать подобные вопросы. Благо, вопреки всеобщему мнению, в Гриффиндоре есть и адекватные люди, обладающие логикой и здравым смыслом. Но когда, да и не в её характере делать подобное. Значит… значит…       -Почему ты спрашиваешь?       -Потому что пытаюсь понять, почему ты прячешься, - пожимает плечами девушка. – Я хочу знать, куда мне смотреть в Большом Зале, с кем здороваться в коридорах. Хочу обнять тебя, хочу пойти вместе с Хогсмит на выходных поесть мороженого. Хочу знать, кого благодарить за все чудесные подарки по случаю и без. Хочу узнать, как ты смеёшься, как злишься и как расстраиваешься. Хочу быть с тобой. Это плохо?       «Для тебя – да. Хотя… пожалуй, для нас обоих»       -Мы всё равно не сможем выйти вместе в люди.       -Ты – преподаватель? Или младшекурсник? Или ты – наш директор? – смеётся она, но, когда он молчит, моментально пугается: - Ведь не директор же, правда? Не он?       -Нет, я - не директор. Клянусь.       -Тогда почему?       -Это… сложно объяснить. И, если для тебя незнание кто я является причиной прекратить общаться, то… я смогу это понять и отпустить тебя.       -Ты правда отпустишь меня?       -Если ты этого правда хочешь, то да.       -Я… мне надо подумать.       Она настолько близко, что избежать столкновения просто невозможно. Драко подступает на полшага, окончательно сокращая расстояние между ними, и прижимается губами к покрытому веснушками лбу. Гермиона обнимает его за талию и приникает, отчего мантия моментально пропитывается влагой, но парень не жалуется. Когда она здесь, в его объятиях, когда можно просто закрыть глаза и представить, что их ничего не разделяет…       Это чудесно.       -Я же могу немного подумать?       -У тебя есть всё время мира.       -И ты не будешь злиться?       -Ни в коем случае.       -Обещаешь?       -Обещаю…       Она уходит через двадцать минут, высушенная и странно-взбудораженная, словно пробежала до леса и обратно на одном дыхании. Улыбается от двери и, прежде чем выйти, повторно оборачиваясь, будто боясь, что Драко исчезнет. Но он машет ей рукой, надеясь на лучшее.       И на всякий случай опускает в карман несколько длинных золотистых волосков…