Взгляды

      Секунда молчания и Поттер, и до этого не выглядевший особо расположенным к обсуждению того, что его лучший друг может быть предателем, моментально становится злым и максимально закрытым. Скрещивая руки на груди, он смотрит на Драко, надеясь, что тот опровергнет сказанное мужчиной, ну, или хотя бы объяснит происходящее. Но Малфой молчит, ровно как и Блэк, ясно не собирающийся давать дополнительные комментарии. Видимо, они оба отлично понимают сложность ситуации и не намерены как-либо влезать в отношения Гарри Поттера и его лучшего друга.       -Вы говорите о Сердрике Диггори, верно? — наконец, не выдерживает Поттер. — О человеке, который рядом со мной уже… почти два года? Вы же о нём? Я не ошибаюсь, да? Сириус, почему ты молчишь? Неужели, есть что-то, о чём мне с самого начало стоило знать? Малфой? — Драко молчит и, когда Золотой Мальчик поворачивается к нему с растерянным видом, только тяжело вздыхает. — Ты никогда не упускал шанса мне нагадить, неужели сейчас, когда есть возможность ударить в самое сердце, промолчишь? Это вообще ты?       -Поттер, ты не понимаешь…       -Гарри, ты вырос не с теми людьми, которые станут открыто и честно говорить о подобном, но… иногда окружающие ведут себя не так, как хотят. Либо притворяются, либо… — мужчина набирает в грудь воздуха, но замолкает. — Мой лучший друг, твой отец, всецело доверял человеку, который никогда бы не предал его и не стал причиной неприятностей. По крайней мере, Джеймс Поттер так считал и потому выбрал Хранителем Тайны именно его, безвредного пуффендуйца, не отличавшегося особым умом или хитростью, однако верного «до последнего вздоха». Мы с Римусом Люпином совершили ту же ошибку и… Лили и Джеймс погибли, защищая своего сына. Возможно, если бы мы прислушались к внутреннему голосу, то наши товарищи остались бы живы, а Питер отправился бы прочь без столь важной для себя информации, но… Мы так долго дружили и настолько сильно доверяли, что и подумать не могли на Питера…       -Ты говоришь, что стоит поверить Малфою? Вместо моего друга предпочесть врага?       -Послушай, когда Джеймс выбирал кому именно доверить жизни членов своей семьи, он советовался. Не с нами, естественно, однако эти люди считали Питера ненадёжным. Отец твоего лучшего друга, Артур Уизли, отговаривал Джеймса Поттера в принципе общаться с нами тремя, справедливо подозревая, что кто-то из «верной тройки» регулярно доносит. Как мы теперь знаем, он был прав, хоть и не сумел до конца вычислить предателя. Был и ещё один человек, который, однако, не потрудился убедить своего любимца найти другого Хранителя. Это был Альбус Дамблдор, нынешний директор Хогвартса. Он знал, что предатель — Питер, но почему-то промолчал, как промолчал и на суде, когда меня слишком быстро и без полноценного разбирательства приговорили к заключению. Человек, которого я считал другом, отказался от возможности обелить имя Блэка, справедливо предположив, что без моего участия Орден станет спокойней и безопасней. Отправил на убой, словно бешеного пса.       -Директор бы не стал так делать…       -Ему и не потребовалось ничего «делать», всего лишь промолчать, когда во время заседания спросили есть ли те, кто готов подтвердить мою невиновность, — грустно заключает Блэк. — И Сириус Блэк за секунду стал убийцей и сторонником Тёмного Лорда, даже без своего участия. Возможно, если бы Джеймс выбрал кого-то другого, самого Альбуса, в конце концов, история пошла бы по другой колее, и они с Лили успели бы научить тебя тому, что слепое доверие опасно для жизни.       -Сириус, о чём ты? Седрик — мой друг и он ни за что не стал бы… Что, если это всё-таки было Оборотное? Не сам Седрик, а…       -Я слышал от домовых эльфов, что Диггори и правда был в Малфой-Меноре недавно, — ровно произносит мужчина. — Посылал Кикимера, чтобы он пообщался с местными «помощниками» и выяснил насчёт расстановки сил. Малфой говорит правду, но… я меньше всего ожидал, что он окажется твоим другом, правда.       -Не может быть! — чётко произносит Поттер. В его словах слышится и горечь, и желание повернуть мир, чтобы Диггори оказался просто его другом, а не предателем, выжидающим момента воткнуть нож в спину. — Этого просто не может быть! Я не верю, слышите! Это не правда! Так не бывает, что как только найдёшь человека по сердцу, как он сразу оказывается предателем и Пожирателем Смерти! У него же нет метки, значит — и доказательств нет! Я не стану…       -«По сердцу», — шепчет Блэк и они оба замирают, смотря на застывшего с открытым ртом третьего участника происходящего. — «По сердцу», — ещё тише повторяет мужчина и странно косится в угол, где с чем-то возится Кикимер. — Кикимер, пошёл прочь, и не смей подслушивать!       -Крёстный, я не… я знаю, как в магическом мире относятся к… но я не…       -Мы можем об этом не говорить? — спрашивает Драко, чтобы прервать тот бессвязный лепет, в который стремительно превращается речь Избранного. — На самом деле это не имеет отношения к делу. Даже если ты педик, мы не станем тебя осуждать…       -Я не… не… Это не то, чем кажется!       -Эм… Хорошо, как скажешь. Мне, на самом-то деле плевать, главное — чтобы не мешало окружающим, а остальное…       -Это не скажется на Гермионе, клянусь, — неожиданно серьёзно произносит Поттер. — Я приложу все силы, чтобы защитить её в грядущей битве.       -Не будет никакой битвы, тебя просто зарежут как жертвенного ягнёнка, — бросает Блэк. Снова хватает чашку, но, покрутив её в руках, просто ставит с другой стороны блюдца. — Если они решили подобраться ближе, значит — планируют обойтись без прямого столкновения. Раз ты победил их хозяина один раз, то кто знает, что случится во время вашей следующей встречи? Потерять его, обрекая себя на нелегальное существование, вечные бега и невозможность даже банально завести детей, обеспечив их безопасность… Белла считает себя «последней законной Блэк», так что обязательно заведёт детей, ну, или хотя бы попытается.       -Я тоже Блэк.       -Ты — Малфой, твоя двоюродная сестра Нимфадора официально изгнана из рода, меня тоже выжгли с гобелена, так что, в понимании Беллы, кроме неё самой никого не осталось.       -Но ведь её дети будут Лестрейнджами?       -Не всегда. Магический закон допускает введение их в род матери в случае, если у отца есть другие наследники мужского пола. А Рабастан любит покутить с женщинами и не только, он всю юность провёл в борделях. Найдут незаконнорожденного мальчика, и ребёнок Беллатрисы станет официальным Блэком.       -Всё… так сложно и так просто одновременно… Магические законы явно писались не для того, чтобы в них было легко разобраться.       -Проще говоря: они писались не для магглов или маглорождённых.       -Малфой, опять ты об этом!       -Не пытайся обвинить меня в несовершенстве общества. Волшебники вымирают, это факт, а вот тебе причина: сквибов и неодарённых носителей крови изгоняли к маглам, где они множились и передавали детям свою кровь, полную непробудившейся магии. И теперь мы столкнулись с последствиями старых традиций: сквибов всё ещё изгоняют, но потомки других «изгоев» уже готовы стать полноценными гражданами магической Англии. Британия ещё никогда не видела такого наплыва людей, совершенно не знакомых с правилами и потому игнорирующих их. В итоге те, кто живёт по старым укладам, оказались в меньшинстве и заняли самую невыгодную позицию. Лучше бы им начать заключать браки с «новичками» и учить их, возвращая магию в семьи и подпитывая застоявшуюся кровь.       -Что, и сам подумываешь о подобном?       Драко оборачивается. То, что вопрос задал не глупый по природе своей Поттер, а взрослый, выросший в чистокровной семье мужчина, поражает. С другой стороны, если подумать, Блэк и сам может подумывать о подобном…       -А Вы? Уже выбрали жену?       -Ни одна здравомыслящая женщина не пойдёт за меня. А те, кто готов, сами в ещё более печальном положении. Кем станут наши дети?       -Я говорю не о девушках из чистокровных семей. Знаю, Вам это покажется странным, но… среди маглорождённых много сильных волшебниц.       -Как Гермиона Грейнджер, да?       -Туше, — разводит руками Драко. — Вы меня поймали.       -И что, ты серьёзно намерен вступить в схватку с родителями ради возможности стать изгоем в магическом мире? Не слишком ли много проблем для обычной подростковой влюблённости? Может, не стоит так заморачиваться? Выбери обычную девочку правильного уровня и с нужной длиной родословной, официально посватайся и стань отцом чистокровного наследника. Никаких сложностей, идеальная жизнь уважаемого отца семейства.       -Если она настолько идеально, то почему Вы сами её не выбрали?       -В корень зришь, мелкий засранец…       ***       -Ты всерьёз намерен взять в жёны не представительницу чистокровного рода?       Мать стоит в дверях, на лице — скорбь пополам с отчаянием. Драко скрипит зубами, понимая, что Сириус Блэк снова воспользовался их «таинственной линией связи», чтобы предупредить двоюродную сестру о возможном кризисе. Но изменить уже ничего нельзя, остаётся лишь полагаться на «всеобъемлющую материнскую любовь» и её жажду внуков. Ведь у всех женщин есть эта странная страсть, да?       -Это… довольно сложный вопрос. На него просто так не ответить…       -Тогда не отвечай вовсе, — качает головой Нарцисса. — Просто слушай: выбор, который делаешь каждый день, который кажется тебе глупым и ничего не стоящим, он… может стоить тебе жизни, или нам всем, — увидев, как он напрягается, женщина входит в спальню и, закрыв за собой дверь, усаживается на кровать. Драко видит, как она в нерешительности комкает изящными руками тонкое покрывало, и молчит. Он не уверен, нужно ли вообще что-то говорить, в такой-то ситуации. — Драко, знаешь, меня вырастили в среде, где с рождения известно, кто ты и как сложится вся твоя дальнейшая жизнь до самой смерти. Моя мать была жестокой женщиной, живущей по законам, установленным ещё задолго до рождения её бабушки. И та — тоже. Мы, чистокровные, именно этим и отличаемся от маглорождённых. К сожалению, учитывая ситуацию, теперь… — она горько вздыхает, — …это стало нашим единственным отличием. В книгах, которые я читала, было много слов о «Силе Древних Родов» и «Избранности Потомков», признаюсь, тогда это казалось волшебными историями о предках, сила которых может пробудиться внутри в любой момент, сделав меня особенной. Я жила мечтой о Великом Наследии, что позволило бы мне выделиться, стать великой и оставить след в истории, чтобы и мою жизнь изучали по летописям, но… Чистокровные семьи исчерпали свои возможности, теперь мы радуемся тому, что дети рождаются здоровыми, пройдёт совсем немного времени — станем радовать их обычному рождению. Магия покидает тех, кто с такой страстью берёг её много веков, переходит к тем, кто умеет ей управлять и обладает настоящим даром. Уже сейчас любой десятилетний юнец может превзойти тебя по уровню силы, и, хотя ты, конечно, всё равно сможешь победить, это будет не из-за силы, а благодаря опыту и специальному обучению. Мы с отцом всегда знали, что это случится: магия истощается, уходит… магические семьи берегут её, ограничиваются несколькими детьми, нанимают дорогих учителей, чтобы их наследники овладевали своим даром полностью. Но это совсем не для демонстрации своей «исключительности», а чтобы никто и подумать не мог, будто мы слабы… Драко, тебя учили тонкостям магических законов, тебя заставляли практиковаться до кровавых мушек перед глазами, тебя вынудили смешивать окружающих с дерьмом одним взглядом, потому что иначе ты бы просто не выжил.       -Что?       -Мы слабы. Чистокровные, мы с твоим отцом, даже ты сам. Да, по твоим венам течёт достаточно силы, но… её не хватит, чтобы выйти один на один с тем же Поттером. Его мать принесла невероятную мощь роду Поттеров, сделала его практически неудержимым.       -Мама… — он поднимается со стула и, потоптавшись несколько невероятно долгих секунд на месте, садится рядом, накрывая её тонкую ладошку своей. Нарцисса Малфой — красивая женщина с волшебными руками, украшенными длинными, изящными пальцами, Драко унаследовал от неё хрупкие кисти, которые неоднократно ломал во время игры в Квиддич. Ещё он получил от матери умение выживать и, вне зависимости от ситуации, держать спину. Но прямо сейчас ему болезненно необходимо на кого-то опереться. — Я бы хотел не понять то, что ты сказала, но…       -Но ты понимаешь. Потому что должен. Мы с отцом неоднократно спорили об этом и… если бы у нас было двое детей, мы бы непременно благословили одного на брак с маглорождённым. С любым, какого бы он ни выбрал.       -Получается… — что-то внутри болезненно сжимается. Не то чтобы он не знал, к чему она клонит, но… надежда всё же была как никогда сильна. — Мне нельзя самостоятельно выбрать себе жену?       -К сожалению, твой выбор крайне ограничен, — мать опускает глаза, изучая их соединённые руки. — Я не могу приказать тебе смотреть исключительно на чистокровных девушек, и всё же твоя избранница должна быть невероятно сильна. Иначе род Малфоев потеряют свою силу и сгинет, подобно другим родам, о которых уже никто и не помнит.       -О чём ты?       -Она должна быть настолько одарена, чтобы пережить процедуру принятия в Род, стать представителем Рода Блэков и родить детей, способных к сильной магии. Иначе нам конец.       -Погоди-погоди… О чём ты говоришь? — он хмурится, когда Нарцисса поднимает глаза, полные сомнений. Пытается не радоваться, но, судя по всему, улыбка всё равно расползается по лицу: — Это ты так меня благословляешь найти себе жену среди маглорождённых.       -Нет, я благословляю тебя на ухаживания за определённой девушкой.       -Что?       -Сириус мне всё рассказал.       Твою мать! И почему Азкабан делает людей такими говорливыми, что они буквально ничего не могут удержать в себе?       -Прости, что не сказал раньше, — торопливо опускает голову Драко. — Мне следовало заранее предупредить тебя о своей симпатии к этой девушке.       -Только если и вправду собирался на ней женить. О чём, я надеюсь, ты не думал, пока не получил нашего разрешения.       -Да, но… не то чтобы я не думал, но это точно не было каким-то осмысленным планом или уже принятым решением. Просто иногда… — под суровым взглядом матери он моментально теряется, снова чувствую себя нашкодившим ребёнком, ненароком разбившим во время своих игр что-то ценное. — Думал.       -И ничего никому не сказал, — жёстко заключает женщины. — Мы так и поняли, что решение уже принято и ты просто искал способ осуществить задуманное. Но, почему бы тебе просто не прийти к нам?       -А вы бы помогли? Разрешили бы?       -Нет.       -Вот видишь. Это бы просто стало причиной обручения с какой-нибудь чистокровной девушкой. А мне хотелось…       -А тебе хотелось Гермиону Грейнджер.       Он открывает рот, чтобы возразить, но ещё на вдохе понимает тщетность любых попыток. Сириус Блэк, видимо, нашёл слова, способные заставить отступить даже Люциуса Малфоя. Так зачем всё портить?       -Хозяйка, миссис Лестрейдж снова пришла, — возникает из пустоты домовой эльф. — И она снова привела того юношу.       -Хорошо, я сейчас…       -Цисси! — Драко свято уверен, что эта женщина НЕ ДОЛЖНА знать, где именно находится его спальня, однако она возникает на пороге с радостной улыбкой на лице и… — Драко, как здорово, что ты здесь! Я как раз хотела попросить тебя помочь кое в чём моему помощнику. Ты ведь хороший мальчик, выросший в традициях чистокровных семей, ты не откажешь любимой тётушке! К тому же, я так давно собиралась вас познакомить…       У него есть всего несколько секунд на то, чтобы привести лицо в порядок. Нарцисса открывает рот, чтобы закричать, заставить сестру убраться, но Драко улыбается, раскатывая по лицу привычную улыбку. Этот вариант он тоже рассматривал, правда — никогда не думал, что его всерьёз могут попробовать завербовать, учитывая поведение отца. Однако… разве находить в постоянном страхе за жизнь семьи и Гермионы лучше, чем несколько раз замарать совесть, сыграв заинтересованность и заставив окружающих озвучить, наконец, правду?       Поэтому он поднимается и, заранее предвосхищая реакцию обеих сторон, протягивает руку входящему в комнату Диггори.       -Рад, что ты выбрал правильную сторону, — произносит тот странно скрипучим голосом.       -А уж как я сам рад, — отвечает ему Драко и слышит, как за спиной падает в обморок мать…