Взгляды

      -Бомбарда!       Голова Беллатрисы Лестрейндж разлетается на тысячу кусочков прямо у него на глазах, несколько ошмётков попадает на лицо, стекая вниз горячими каплями. Драко судорожно втягивает воздух, пытаясь хоть как-то наладить дыхание, но его скрючивает от ужаса. Кто-то пихает его в бок, заставляя упасть на трясущиеся колени.       -Драко, милый, ты… — хватает его за плечо мать, но её отбрасывает в сторону чужое заклинание. Где-то в отдалении вспыхивает чарами Люциус, однако, судя по вскрику, его противник действует быстрее. — Драко, — зовёт от стены Нарцисса, у неё на голове ссадина, а по лицу щедро течёт кровь. — Драко, милый…       -Здорово, правда? — произносит кто-то над головой. — Знаменитый Драко Малфой на коленях, даже жалко, что не могу снять. Было бы отлично напоминание о том, что насколько бы ты ни был силён, всегда найдётся кто-то сильнее. — Помнишь, чем ты приложил меня тогда? Я научился. Потратил кучу времени и сил, однако смог освоить чёртово заклинание. Было странно узнать, что все чистокровные семьи учат своих детей этому «защитному» заклинанию. Потому что Министерство давно считает его настолько опасным, что даже исключило из списка изучаемых в школе. Однако вы все его знаете. С чего бы это? Неужели, хвалёное «разделение по знаниям» — всё-таки не придуманный Министерством миф, а реальное положение вещей. Ни один выходец из магического мира не говорит об этом, но… зачем вас всех учат подобным вещам? Неужели, чтобы однажды напасть на грязнокровок и отправить их на тот свет?       -Драко, милый… — лепечет Нарцисса и перед её платья уже мокрый от крови, блестит. — Драко, ты… ты в порядке? Мой маленький Драко…       -Не волнуйтесь, он не будет долго мучиться, ведь, в конце концов, именно Драко Малфой спас мне жизнь. Предупредив о том, что назначенная Вашей сестрой «личная встреча» закончится «Бомбардой» в голову. И видите, как вышло: «Бомбарда» в итоге досталась совсем не мне. Хотя признаюсь честно, шанс того, что всё случится именно так, был ничтожно мал. Они сильные маги и уничтожить их было бы крайне сложно, даже по одиночке. К счастью, вы убили сразу всех, не пощадив даже свою сестру. Не будь у неё внутри отравы, ни за что бы не стала такой слабой и медленной. Так что именно Вам с сыном, Нарцисса, я должен быть благодарен за подаренный шанс стать правой рукой Тёмного Лорда.       -Он всё равно выберет не тебя, — поднимается на ноги Люциус. — В тебе слишком мало магической крови.       -Пока вы трое живы — да, но что, если кроме меня просто никого не будет? — Диггори улыбается и бьёт Драко по лицу, отчего тот падает на четвереньки. — Но, когда окажется, что Пожиратели Смерти устроили войну за власть, в которой перебили друг друга подчистую, а в стороне, благодаря уму и рассудительности, остался только я, из кого ему вообще будет выбирать? Так что всё крайне просто: вам троим стоит умереть. Прямо сейчас, чтобы я был спокоен за своё будущее.       -Это тебе не поможет… — шепчет Драко. — Тебе ничего не поможет. Ты — помесь, тебя всё равно никогда не выберут.       -Посмотрим, что скажет Тёмный Лорд, когда я помогу ему вернуться, предоставив для этого кровь самого сильного в стране семейства, — смеётся Диггори. — Ты же не думал, что выжил случайно. Подменить кубки было слишком просто, всё-таки Зелье Удачи — мощная штука. Надеюсь, оно и с возвращением Лорда мне поможет. Ведь поместить душу в новое тело — слишком сложно для обычного школьника, тут нужен очень сильный маг.       -О чём ты…       -Только не говори, что не понял сразу. Сначала я думал о Поттере, но его слишком муторно ловить и убеждать сделать нужные вещи, к тому же — он полукровка и даже в статусе «Национального Героя» вызовет массу вопросов, заговорив о «силе крови». Вся его мощь — последствия постоянного приёма Зелья Удачи, без него он абсолютно безопасен. Достаточно будет запереть его в каком-нибудь подвале без палочки, и проблема решена. А вот наследник богатого чистокровного семейства легко сможет захватить магический мир и без войны, его устремления будут признаны «честолюбием», да и только. Поэтому ты — лучший сосуд для Лорда, как ни посмотри. Ваша вражда с Поттером уже давно никого не удивляет, её точно не примут за истинные чувства Тёмного Лорда, вселившегося в чужое тело. Мерлин, это даже звучит безумно, кто вообще в такое поверит?       -С чего ты взял, будто сможешь? — Люциус опирается на спинку кресла, у него в руках тяжёлый светильник, который мужчина не может даже поднять, поэтому просто волочёт за собой, используя как подпорку. Диггори не видит этого, он весь погружён в свои фантазии и мечты о «прекрасном будущем», что вот-вот наступит. Видимо, он не считает их троих угрозой, что является очень большой ошибкой. — Мы не можем этого допустить. Отдать сына — что за бред?       -А я должен спрашивать? Сколько раз вы получали что-то по праву сильного, Лорд Малфой? Готов поспорить, весь Ваш бизнес построен на страхе и умении вовремя надавить. Мне это понятно и знакомо, так что предлагаю выбор: жена, способная выносить и родить ещё несколько детей, или сын, законный наследник, в которого уже вложена куча денег? Не спешите с ответом, подумайте о будущем, ведь все мы смертны. Вдруг, если Вы сделаете неправильный выбор, я просто прикончу обоих? Разумеется, Вы сможете снова жениться, но… кто из чистокровных рискнёт отдать свою дочь за человека, не сумевшего сберечь прошлую семью?       Вообще, достаточно много. У Люциуса в теории хватило бы денег на то, чтобы провернуть подобную фишку трижды, прежде чем остальные семьи напрягутся. Всё же в наличие огромного капитала есть свои плюсы, о который выросший без особого достатка Диггори не может и подозревать. К примеру, если Лорд Малфой на глазах у другого чистокровного убьёт человека, то тот гарантированно будет его шантажировать, но его основным требованием будут не деньги. Вместо этого свидетель захочет породниться. Как и случилось, собственно, с его троюродным дедом, который настолько не хотел жениться на старшей дочери другой семьи, что прикончил её на глазах у родителей. Для искупления ему после пришлось жениться на младшей сестре своей жертвы, тоже, кстати, присутствующей при убийстве. И никто не пикнул.       Диггори, видимо, чтобы позлорадствовать, оставляет Драко корчиться от непонятно откуда взявшейся боли, и направляется куда-то прочь.       -Как Вы себя чувствуете, Леди Малфой? Надеюсь, я недостаточно сильно приложил Вас для скорой смерти? Было бы крайне прискорбно убить человека, который так радовался тому, что я присоединился к его обществу. Вы ведь это тогда сказали, верно? Так вот, я Вам тоже рад, особенно теперь, когда могу сделать так! — глаза смотрящего куда-то за спину сына Люциуса расширяются и он делает несколько быстрых шагов в направлении жены. Драко слышит шум воды, но не находит сил повернуть голову. Скорее всего, отрава подействовала и на него тоже, обойдя только родителей. — Надеюсь, теперь Вы довольны? Я был достаточно уважителен, помогая Вам избавиться от крови на лице? Да, теперь Вы немного попахиваете, но в этом нет ничего необычного, верно? Малфои всегда отдавали душком…       -Ты, мелкий…       -Хотя что это я, ведь Блэки тоже никогда не были святыми! — смеётся пуффендуец. — Когда вор и обманщик взял в жёны убийцу, они вместе породили жалкое ничтожество, не способное на самостоятельные решения, и это было вполне закономерно. Драко Малфой — официально худшее, что случалось с этим миром.       -Я бы так не сказал, — шепчет Люциус Малфой, опускаясь на колени на пол и осторожно залезая рукой под стол. Драко смотрит на него, окровавленного и скрюченного, с лёгким недоумением. Ни разу до этого Лорд Малфой не опускался на колени. Когда мужчина извлекает из темноты свою палочку, можно уже считать Седрика Диггори мёртвым, однако тот, словно что-то почуяв, возникает с другой стороны стола. — Акселитус!       -Удушающее? — смеётся даже не шелохнувшись от пролетевшего мимо заклинания Диггори. — Я думал, Вы выберете что-то более… интересное. Но это совершенно не значит, что я не злюсь за попытку убийства. Бонс Картео!       Мужчина падает плашмя, истошно крича. Знаменитое «Дробящее заклинание» ломает ему сразу несколько костей в руке, которую лишь слегка задевает.       -Депримо, — шепчет Люциус, прижимая покалеченную руку к груди и его палочка, тяжёлая и украшенная серебром, подкатывается под руку к Драко. — Депримо. Депримо не может причинять ущерб и оно…       -Не сработает. Ничего не сработает, — размахивает руками, судя по всему, почувствовавший себя всемогущим Седрик Диггори, который по законам судьбы должен сегодня умереть. — Вы можете использовать даже Аваду, она пролетит мимо даже после применения в упор. Надо было достать это чёртово зелье раньше, потому что оно… оно… невероятно.       Лежащий на полу Драко хватает палочку отца и направляет под столом на ноги своего врага, и не подозревающегося, что с ним сейчас произойдёт. С детства знакомое заклинание выходит легко и просто, дерево идёт бесшумными трещинами прямо под левой ногой Диггори. Тот, вскрикнув, проваливается в получившееся углубление почти по колено, хватается за край стола и тянет на себя скатерть. Гладкая ткань ползёт вниз, обрушивая на пуффендуйца разбросанные в беспорядке кубки и подсвечники с горящими свечами. Одежда Диггори не загорается, для этого он сейчас слишком удачлив, однако Драко тоже принял Зелье Удачи и потому он бросается на стол, вынуждая его перевернуться, накрывая врага сверху всей своей массой. Тот непонятно как выворачивается, бросается в рукопашную, давит на горло, заставляя задыхаться от бессильной злости. Диггори сильнее физически, он старше и больше, значит — Драко в любом случае был обречён.       Заклинание всё-таки продолжает работать и они проваливаются вниз, туда, где нет света и спасения — прямо в украшенный сразу двумя полукруглыми лестницами Гостиный Зал. Диггори приходит в себя первым: Драко слышит «Пиро» и, закрывая глаза, малодушно надеется, что противник промахнётся.       Не промахивается.       Кожа лица вспыхивает, расцветая болью. Он дёргается и кричит, но пламя попадает в открытый рот, превращая язык и губы в куски обожжённого мяса. Горят ресницы и веки, кто-то совсем рядом взмахивает палочкой, расцвечивая мир разноцветными огнями. Вопит от боли Диггори и строгий голос отца требует:       -Нарцисса, прочь, иначе сгоришь тоже! Не вздумай его трогать!       -Но мы же можем…       -«Пиро» невозможно потушить, пока оно не успокоится самостоятельно. Наша единственная помощь — не дать ему спалить весь дом.       -Дорогой!       -Приведи себя в порядок, нам ещё предстоит объяснять властям, что случилось…       ***       Ему легко и слишком светло для тёмного зала дома Лестрейнджей. Драко стоит в центре водоворота света, не понимая, где находится и как тут оказался. Вокруг на много километров — только свет и белоснежные слепящие потоки, окатывающие его живительной прохладой.       -Что ты здесь забыл, мальчик? — спрашивает голос директора и сам он, облачённый в светлую мантию, вышагивает и ниоткуда. — Ты не должен был тут оказаться. Я ждал не тебя.       -А что Вы здесь делаете? — растерянно отступает Драко. — Я, кажется, умер…       -Неужели, Воландеморт тебя прикончил перед решающей битвой?       -Нет конечно. О чём Вы вообще?       -Битва за Хогвартс. Ты видел её?       -Я… её не было.       -Не было? — удивляется профессор Дамблдор. — Странно, я уверен, что точно видел это в пророчестве… А что с Гарри? Неужели, он погиб?       -Эм… когда я уходил, вроде был в полном порядке, а что?       -Ты… откуда ты взял камень?       -Какой ещё… — Драко разжимает кулак и видит кольцо с чёрным матовым камнем. — Это же…       -Философский Камень на твоей руке. Как случилось, что я заплатил за обладание этим артефактом жизнью, а ты, глупый мальчишка, получил его просто так? — ярости в голосе директора больше, чем даже после самых сумасшедших выходок, который совершал Поттер. Драко хмурится, не понимая сути происходящего. — Ладно, оставим это. Что с тобой случилось?       -Мне бросили «Пиро» в лицо.       -Кто? Северус Снейп или твой отец?       -Седрик Диггори… — шепчет парень, ощущая себя полным идиотом. — А зачем дорогим мне людей вообще бы это делать?       В ответ Альбус Дамблдор только поджимает губы, не желая что-либо озвучивать.       -Тебе в любом случае недоступно понимание истинной сути происходящего, — бросает он спустя минуту гробового молчания. — Я ждал Гарри, надеясь дать ему последнее наставление. Камень не должен был оказаться в руках человека, самой историей не предназначенного для справедливых дел. Возвращайся и постарайся не испортить систему, которую выстраивало огромное количество людей. Многие пожертвовали жизнью, чтобы Воландеморт и Гарри Поттер сошлись в предсказанной им битве.       -Неужели, Вы заставили всех жить по Вашей указке только из-за какого-то сраного пророчества?       -Это не «пророчество», это — судьба. Кому-то суждено умереть в пятнадцать, кому-то — спиться и утонуть в сточной канаве в сорок, кто-то в итоге окажется в Азкабане по ложному обвинению или проживёт тихую, размеренную жизнь. Нам не дано знать будущее, но некоторые люди способны заглянуть за непроходимую завесу, чтобы увидеть вероятность чего-то, о чём потом рассказывают остальным. И, если их предсказания кристально ясны, то что нам ещё остаётся, кроме как довериться?       -Ну, не знаю… сопротивляться? Если это всего лишь вероятность, значит — события могут и не случиться, если никто не вмешается.       -Как я и говорил, ты ещё слишком глуп, чтобы вести взрослые разговоры. Уходи, я и так посвятил тебе достаточно времени.       -А что, если я не…       -Что случилось? — выступает из света Северус Снейп. — Как ты тут оказался? Неужели… так быстро? Как это случилось, расскажи мне! Что с Нарциссой, как Люциус? Кто это сделал и почему он… — мужчина пытается схватить руками отворот чужой мантии, но его руки проходят насквозь. — Что… ты ещё жив? Но как ты тогда здесь…       -Почему ты не вернулся за мной, Драко? — кричит откуда-то из-за световой завесы Блейз. — У тебя же был артефакт, способный менять время, так почему ты позволил мне умереть? Я полагался на твои слова, считал другом, а ты…       -Драко Малфой — ты чёртов предатель! И я доберусь до тебя даже отсюда! — вопит Рабастан Лестрейндж, ему вторит злой голос брата, где-то бормочет недовольно тётка и, стоит Драко понять, что это именно она, завеса открывается и огромная толпа людей окружает его, пытаясь коснуться. — Я вытрясу из тебя душу, маленький урод! А потом выберусь отсюда и превращу в статую твоего надменного отца!       Парень отступает назад, не слыша даже собственные мысли. Делает шаг, другой, следующий… мир вокруг наполняется чужими голосами, каждый из который звучит громче предыдущего, пока всё погружается во тьму…       ***       -Драко? — голос звучит будто издалека. Он пытается открыть глаза, но на них повязка, а руки надёжно закреплены вдоль тела. Вокруг переговариваются люди, кто-то плачет, а горячие пальцы касаются его ладони, слабо царапая. Этого крохотного серебряного дракончика слизеринец столько раз крутил в руках, что легко узнаёт по ощущениям кожи. — Драко, ты… Он улыбается! Улыбается! Мерлин, Драко, ты слышишь меня? — когда он пытается вдохнуть, но вместо этого только стонет, на лицо падают пахнущие черешней волосы и тихий шепот извещает: — Тут твои родители, они очень волнуются, так что будь паинькой, ладно?       «Что происходит?» — хочет спросить Драко, но вместо этого только слабо сжимает своими пальцами чужие в знак согласия. Воздух с трудом проходит в лёгкие, хочется кашлять, но от малейшего движения тело прошибает болью. Поэтому он просто лежит, позволяя окружающим высказывать свои теории «выживания», пока тепло руки девушки приятно греет.       Гермиона.       Это она, никто другой просто не может оказывать на него подобного впечатления одним своим присутствием. И кольцо… значит, она нашла кольцо? Что она думает? Что она ответила? Как так случилось, что мать с отцом и Гермиона… вместе? Что вообще случилось?       Сколько бы Драко ни напрягал память, перед глазами возникает всё тот же серебряный кувшин и свечи, свечи, свечи… столько свечей…       Горячо!       Он дёргается на месте, визжа от боли, Гермиона просит кого-то «сделать хоть что-нибудь», рядом с ней обречённо плачет мать, на небольшом отдалении голос Люциуса зло выясняет «когда это дерьмо уже закончится», потому что достопочтимый Лорд Малфой хочет домой и готов хоть сейчас забрать сына, раз уж тот очнулся.       -К сожалению, мы не можем быть точно уверены в том, что Ваш сын хотя бы в относительном порядке, — бормочет ему кто-то, судя по всему — врач, и в ответ на насмешливое фырканье, добавляет: — Мистеру Малфою-младшему лучше остаться в медицинском крыле до того, как рана покроется устойчивой коркой.       -«Устойчивой»? А если этого никогда не случится? Мой сын был отравлен в стенах школы, а Министерство даже не может сказать, чем именно. За что вам вообще платят?       -Мы спасли его, как и должны были. А вот поставить его на ноги и помочь заново адаптироваться — задача родных и близких…