Покуда королева жива...

            Гроза Фронтира, заработавший себе славу отнюдь не за красивые глаза, мужчина уже давно вызывал лишь самые ужасные ассоциации со своим именем. Его боялись, ненавидели, пренебрежительно отзывались о крови, но никогда никто не сомневался: он — воин. Закалённый не в одном бою, переживший адские пытки, несколько собственных смертей, Охотник Ди был приговором для любого.             Сколько раз может тронуться психика, когда вновь и вновь в твоё тело вонзает оружие тот, кому, казалось, можно довериться? Не мудрено, что не может идти речи о каких-либо привязанностях. Лишь работа. Тем страннее было идти на поводу у мёртвого чувства, когда он впервые переступил порог этого замка. До прибытия на архипелаг дампир наслушался о том, кто им правит. И предполагал, что перед ним окажется избалованная девица, привыкшая к власти и безотказности со стороны кого бы то ни было. Джульет, лишь добившись встречи, вероятно, тоже приукрасила историю о потенциальной жертве. Как это делали многие, кто вещал ей самой о достижениях гибрида. Однако опыт и умение распознать ложь заставили лишь стиснуть зубы. К тому времени он и сам был наслышан о новоявленной королеве, но не видел особой нужды приезжать. А тут прошло так мало времени, а её голову уже хотят повесить над входом в замок.             Отчасти Ди был разочарован, когда встретился с Айрис. Безусловно, он отметил про себя её привлекательность, сдержанность и уважительность, несмотря на несколько колкие комментарии. Возможно, сказывалась усталость после долгого путешествия. Кто бы что не говорил о дампире, но и ему нужен был перерыв. Так что изначальный план сделать всё легко и быстро посыпался будто по щелчку пальцев.             Эта королева, если добавить в неё больше тайн, знаний и опыта, могла бы быть той, которая запомнится в истории. Примечательно, что подобный вывод он сделал после нескольких минут общения с ней. Охотник анализировал, сопоставлял факты, которые знал до с тем, что видел теперь.             За свои десять тысяч лет мужчине встречалось не так много Аристократок, которые могли бы запечатлеться в памяти, как достойные представительницы своего вида. Но эта… Впервые он видел гибрида. Или впервые настолько обратил внимание на это существо. Волшебница с клыками.             В чём себе всегда отказывал Ди, так это в каком-либо намёке на отношения. В бытность Лордом, коим он был до профессии Охотника, Ди мог позволить себе много большее, укладывая в постель ту или другую. Страсть, желание, флирт — что угодно, кроме серьёзного чувства. Но тогда он был уверен, что всем тем, кто попадал в его объятия, нужно было лишь одно — власть. Стать женой Лорда Ди, которому рукой подать до Короля вампиров, означало заиметь уважение, благосклонность, богатство и статус. Все пытались и далеко не у многих получалось. Не получалось выдержать отвратительный характер. Это сейчас Охотник Ди просто образец молчаливости и сдержанности. Прежде это была полная противоположность, не терпящая ослушания. Рубил не глядя, бросал без жалости. Но между прошлым и настоящим есть тонкая грань, которая и стала горестным рубежом, похоронившим одного, и открыв путь другому.             Ди никому не признался бы, но, увидев, что для своего королевства сделала Айрис, он задумался о том, что движет ею. И на секунду создалось ощущение, что ему интересно узнать, что в её голове? Что заставляет любить всех тех, кто презирает за происхождение, за нечистую кровь? Оказавшись после первого диалога в спальне, которую выделила здешняя Королева, он лишь скинул шляпу, расхаживая по комнате и ещё удерживая образ Айрис в голове. Было странно видеть корону на её голове. Уже ушедший в историю атрибут, в котором никто не нуждался. Но, видимо, есть те, кто ощущает себя увереннее в этом украшении. — А согласись, хорошо она тебя осадила, — тишину разбил скрипучий старческий голосок. Левая рука невольно дрогнула, и мужчина обратил внимание на возникшего в ладони симбионта — бессменного спутника. И сколь противным бы характером не обладал паразит, он всегда был готов вытащить своего носителя из любой передряги. Острые, порой даже оскорбительные замечания всегда игнорировались. Нередко своим равнодушием Ди обижал симбионта, который когда-то был отдельной личностью со всеми вытекающими. Но что поделать? Им вдвоём коротать столетия. Безраздельно. На замечание не последовало ответа. Было бы странно, если бы вдруг система дала сбой, и Охотник как-то прокомментировал это. — Красивая же. Слушай, если не грохнешь её, то, может, приударишь? А чего нет? Нечего шляться одному, эксплуататор, — да, этот не отличался добродушием в момент монологов. Вероятно, это месть. Ничего, полезно. Но, как правило, после такого ногти сильнее впивались в ладонь, вынуждая сущность заткнуться и не отвлекать.             О каком торжестве говорила девушка? Весть о нём тоже заставила задуматься. А ведь Ди был не из тех, кого привлекали светские рауты. Более того, он всеми силами стремился не показываться на публике, опасаясь, что кто-то может в нём признать того, кого не положено. Поэтому частично готовил себя к мысли, что пропустит это. И каково же было удивление, когда вместо привычного пышного банкетного зала на, минимум, триста душ, дампир обнаружил всё такой же пустой тронный зал. А на открытом балконе, открытая для своих подданных, стояла она. В нежном розовом платье в пол, без вычурности, пышности и излишества. Просто красивая женщина в вечернем платье, а внизу покорно склонившие головы существа.             Это был особый вечер. Ведь каждый житель архипелага знал, за счёт чего он по-прежнему безопасен. Айрис отдаёт свой максимум на поддержание. И раз в сезон жители возвращают с благодарностью этот долг. Каждый сильный мужчина, прекрасная женщина или юный подросток, шагнувший за черту шестнадцати лет, становится в ряд с другими, проводя острым лезвием по своему запястью. Кровь капает на землю, что с помощью магии проникает в саму сущность Королевы.             Это был особый вечер. Он показывал стремление подданных быть по-прежнему верными, благодарными и счастливыми под твёрдой рукой, хрупкой на вид, правительницы. Каждый знает, сколько нужно отдать. Айрис никогда не требует слишком много. Возможно, добродетель проникла в сердца с начала зарождения жизни здесь. И блондинка воистину могла бы сказать, что у неё есть семья. Живущие в её владениях — её семья. — Я хотела, чтоб ты это увидел, — негромко сказала Королева, как только церемония подошла к концу.             Это слишком интимная процедура, её старались не проводить в период съездов советников или Аристократов. Но почему-то для Ди было какое-то исключение. Хотела ли она таким образом обезопасить себя от его меча? Возможно. Глупо отказываться от естественного желания сохранить себе жизнь. Но, вместе с тем, это ещё и прекрасный показатель, как можно найти гармонию с теми, кто, как считал Охотник, презрительно относится к происхождению.             Тронуло ли его это? Да. Но никто, как и прежде, об этом не узнает. Эта девушка вызывала странное чувство уважения и некой симпатии. Несмотря на юный по меркам вампиров возраст, она принимала относительно здравые решения. Иногда они отличались долей наивности, ветрености, но это лишь стряхивало с Охотника пыль устоев и стереотипов. Сам того не осознавая, мужчина начал задумываться, что сам хочет найти повод не убивать Королеву, несмотря на то что отнимать жизни ей всё-таки приходилось. Это сейчас острой нужды не было. После торжества ещё долго время сохраняется «запас» сил. Но потом…             Артур смотрел на владения Айрис и понимал, что дальше тянуть нельзя. Пока она восстанавливается, без её поддержки угасают эти земли. Обращаться к тёмным резервам не хотелось. По приказу самой Правительницы, использовать магию из «хранилища» можно лишь в случае её окончательной гибели. Целый свод правил, который никогда не нарушался, сейчас может посыпаться прахом, прими советники не те решения. — Медлить нельзя, господа. Если не начать процедуру восстановления с нашей помощью, от этих земель ничего не останется, — вещал блондин, сидя в своём кресле за овальным столом. Пятеро мужчин лишь склонили головы, словно что-то внутри себя решали. — Кто-то должен остаться при дворце. Всем уходить в небытие нельзя, — старческий голосок колдуна немного оживил гнетущую атмосферу. Большинство склонялось к мысли, что остаться должен именно Хэйл, но и он же являлся сильнейшим магом.