Ключ от всех оков

      Раздражение, исходившее от Мирабель, было горьким и колючим, и оседало внутри как маленькие свинцовые шарики. Бруно чуть поморщился, пока она рассуждала о том, сколько займет поездка.       — Обратно же мы с Антонио сможем улететь на самолете, верно? — уточнила Мирабель, быстро глянув на него. Бруно кивнул. — А эта ваша… «воздушная болезнь»?       — К тому моменту его дар уже погаснет. Значит, и никаких препятствий не возникнет.       Она кивнула, сосредоточенно что-то набирая в телефоне.       — Думаю, пары недель нам хватит, так?       — Лучше месяц. Для верности.       — Я не собираюсь так долго там сидеть! — моментально взвилась Мирабель, и ее поутихшее было раздражение снова всколыхнулось. Бруно машинально вдохнул его, чувствуя, как на языке расползается горечь, не имевшая ничего общего со вкусом кофе.       — Давай лучше сориентируемся на месте? — примирительно предложил Бруно, и Мирабель прищурилась, сердито глядя на него.       — А ничего, что у меня работа? Я могу выпросить у Матео пару недель отпуска по семейным обстоятельствам, он поймет и пойдет навстречу, но месяц… — она фыркнула, гася экран телефона. — Уж не знаю, на что живет ваша суперсемейка, но нам, простым людям, нужно работать, если мы хотим есть, пить и одеваться.       — Да, с этой стороны я не смотрел, — признал Бруно. Мирабель еще пару секунд посверлила его взглядом, после чего, выдохнув, запрокинула голову, растирая лоб.       — Ты расскажешь мне какие-нибудь подробности? Раз уж я настолько в тебя влюблена, что даже решила выйти замуж, то я и семью твою должна знать… Как говорится, «ты выходишь замуж не за мужчину, а за его семью», — процитировала она с ядовитой улыбкой.       — Разумеется. Я отвечу на все вопросы, которые у тебя будут, — Бруно потянулся, поднимаясь из-за столика и протягивая ей руку. Мирабель поджала губы и, игнорируя ладонь, встала сама. — Слушай… Я понимаю, что не вызываю у тебя теплых чувств…       — Мягко сказано, — буркнула Мирабель, поправляя сумку на плече.       — Но мы с тобой не враги. Считай, что мы… союзники. У нас есть общее дело и мы оба хотим, чтобы оно было сделано, верно? — Бруно оставил деньги на столике, придавив их стаканом с остывшим кофе. — К тому же, мы можем чувствовать эмоции собеседника, и поверь, ты никого не убедишь, если будешь и дальше так злиться при взгляде на меня.       Мирабель остановилась, поворачиваясь к нему лицом.       — Стоп, что?! Что значит, вы можете чувствовать эмоции? Вы как эти… доморощенные экстрасенсы? «Ваша аура горит красным, значит, вы рассержены», так? — замогильным голосом протянула она, закатив глаза и вытянув руку, словно над хрустальным шаром. Бруно коротко улыбнулся.       — Ну, мы точно не доморощенные экстрасенсы. Просто знаем, что чувствует человек рядом. Сейчас ты злишься, немного напугана и еще немного растеряна, — сказал он, наблюдая, за ее реакцией. — Мы не читаем мысли, если ты об этом переживаешь. Только эмоции. Собственно, мы в основном ими и питаемся.       Мирабель застонала, прикрывая лицо ладонью.       — Господи. Только не говори, что вы какие-то там энергетические вампиры, как в этих статейках про паранормальщину…       Бруно пожал плечами. Они медленно шли по улице, стараясь даже ненароком не прикоснуться друг к другу.       — Я выхожу замуж за упыря. Прекрасно. Просто прекрасно… Это же в каком я должна быть отчаянии, чтобы влюбиться в тебя? — Мирабель скорбно покачала головой. — Получается, нам придется убеждать твою семейку в нашей обоюдной страсти не только словами, но и… чувствами? А я-то думала, что будет достаточно прыгнуть тебе на шею с воплем: «О да, мой чернокудрый прелестник, возьми меня прямо здесь, на муравейнике, я изнемогаю от любви!» на глазах у всей семьи… Это провал, я сразу говорю.       — Интересное зрелище, но нет, обойдемся и без таких подвигов. Достаточно просто не передергиваться от отвращения, — успокоил ее Бруно, поворачиваясь боком и пропуская какого-то бизнесмена. Тот из-за чего-то паниковал и Бруно задержал дыхание, не желая впитывать чужое чувство. С него хватало и эмоций Мирабель, которые вблизи били наотмашь. — Видишь ли, любовь — это очень сложное и многокомпонентное чувство, его не так просто разобрать. Но отвращения в ней точно нет.       — Ну здорово, — Мирабель чуть поморщилась, искоса глядя на него. — Так и запишу: любовь это отсутствие отвращения. Цитаты великих людей.       Бруно только вздохнул. От ее злости внутри уже было больно.       — Знаешь, мне тоже придется в этом участвовать, — огрызнулся он. — Мои чувства они тоже могут считывать, так что нам стоит потратить дни поездки не на взаимные подколки, а на попытки хоть немного подружиться.       Мирабель, ничего не ответив, зашагала быстрее. Бруно чуть поотстал, глядя ей в спину. Ладно, у него была небольшая фора: он-то видел, как эта девушка разрушила Каситу, а значит, уже был ей благодарен. Да и вообще она была… интересной. Во всяком случае, эмоции у нее были чистыми и яркими, идеальный донор. В целом, если забыть про непростой характер, можно научиться относиться к ней с симпатией. Этого должно хватить, чтобы обмануть семью.       — Ты сейчас домой? — спросил он, и Мирабель притормозила, оборачиваясь к нему.       — Да. И ты идешь вместе со мной. Я, может, и дура, но не совсем: я не собираюсь ехать черт знает куда, не предупредив папу и не показав ему твою… физиономию.       — Чтоб было проще составлять фоторобот? — уточнил Бруно, и она раздраженно кивнула. — Может, еще отпечатки пальцев заранее снять? Слепок зубов?       — А у тебя разве нет вампирских клыков? — парировала она, прищурившись, и Бруно широко улыбнулся:       — Я не кусаюсь.       Мирабель, изменившись в лице, хлопнула себя ладонью по лбу.       — Точно! Я вспомнила! «Наш песик Бруно пропал, он громко лает, но совсем не кусает» — это ты? Про тебя?       Бруно скривился. Ну конечно, Камило и его непревзойденное чувство юмора… Маленький засранец.       — Можно и так сказать, — сухо ответил он, нагоняя Мирабель. — Как я уже говорил, семья Мадригаль меня очень «любит».       — И ты добровольно лезешь прямо к ним, — задумчиво пробормотала она. — И все это ради того, чтобы их уничтожить… За что же ты их так ненавидишь?       — Я расскажу тебе, — Бруно дернул плечом. — Чуть позже. Это долгая история, а мы ведь уже почти пришли?       Мирабель смерила его недоверчивым взглядом, останавливаясь у двери в подъезд.       — Может, ты все-таки домушник? — почти жалобно протянула она и, вздохнув, вытащила ключи. — Жизнь бы сразу стала проще…       Поднявшись по лестнице они вошли в ее квартиру. В воздухе разлились страх и отчаяние — и, под свежими эмоциями, Бруно почувствовал старую боль, которая словно впиталась в стены вместе с сигаретным дымом.       — Мирабу? Это ты? — в прихожую выглянул худощавый мужчина, и тут же нахмурился, насторожено глядя на него. — У нас гости?       — Да, папа. Знакомьтесь — Бруно, этой мой папа, Агустин; папа, это Бруно. Он знает, что случилось с Антонио и знает, как ему помочь. Только в полной версии это звучит, как бред, так что лучше тебе достать бутылочку агуардиенте от бабули Катарины. Я и сама от стопочки не откажусь, — добавила Мирабель чуть слышно. В прихожей стало тихо, и Агустин, не проронив ни слова, привалился плечом к дверному проему, не сводя с Бруно напряженного и очень холодного взгляда.       — Предпочитаю услышать полную версию прямо сейчас. И без алкоголя, — наконец, проронил он. Мирабель, вздохнув, пустилась в объяснения, но Агустин прервал ее, подняв ладонь. — Погоди. Я хочу послушать его.       — Мальчика забрали люди, зовущие себя семьей Мадригаль, — Бруно невольно скопировал позу Агустина, прислонившись к стене. Мирабель, кашлянув, перебила его.       — Это не совсем люди, папа, это эмоциональные упыри. Точнее, энергетические вампиры, — в ее голосе сквозило истерическое веселье. — Почти как целый клан Дракул, только без крутых плащей, жуткого акцента и ужасных причесок на головах.       — Да, спасибо за дополнение, — Бруно потер глаза, собираясь с мыслями. Оба — и отец, и дочь, так фонили эмоциями, что у него даже голова начинала кружиться. Если бы в Энканто забрали не только Антонио, но и его родственников — семья была бы обеспечена дармовой пищей на долгие годы. Ужасная картина, но в то же время любопытная… — Ваш племянник, если я правильно понял, обладает тем, что мы называем «сияние» — дар. Потенциальный дар, который семья может либо усилить, превращая парнишку в себе подобного, либо же забрать. Вместе с жизнью.       — Да неужели, — протянул Агустин. Несмотря на усиливающуюся злость, на лице у него сохранялась маска отстраненного спокойствия. — И причем тут моя дочь?       — Так уж вышло, что в прошлом я тоже был… был одним из тех, кого приняли в семью Мадригаль, — Бруно выпрямился, борясь с желанием скрестить руки и вообще хоть как-то отгородится от этого тяжелого взгляда. — Я могу видеть будущее. И я увидел вашу дочь на развалинах Каситы, семейного гнезда Мадригалей. Я начал ее искать — и нашел. Что было, на самом деле, очень нелегко.       — Сочувствовать не буду, — Агустин даже не шевельнулся. Бруно дернул плечом.       — И не надо. Ваша дочь станет той, кто избавит мир от семьи Мадригаль.       — И даже без супергеройского плаща и блестящих трусов поверх колготок, — пробубнила Мирабель, переступая с ноги на ногу. — А еще, папа, можешь быть спокоен насчет моей личной жизни. Я выхожу замуж за этого… в общем, за него.       — Фиктивно! — быстро добавил Бруно, уловив в глазах Агустина проблеск ярости. — Чтобы попасть в Каситу, нужно быть членом семьи. Став моей фиктивной женой она сможет проникнуть в дом, сделать что-то… и все спасены.       — «Сделать что-то», — повторил Агустин. — Вот эта часть плана мне кажется особенно продуманной и тщательно выверенной.       Мирабель, отбросив нервозную оживленность, спокойно ответила:       — Я знаю, папа. Я говорила, что это кажется полным бредом, но если это поможет Антонио…       — Ради всего святого, а почему ты должна это делать?! — Агустин стукнул кулаком по стене. — Почему это не могу быть я? Или, не знаю, отряд полиции…       — Потому что отряд полиции сгинет, даже не дойдя до дома семьи, — перебил его Бруно. — У них есть милая девушка, Исабелла. Выращивает растения, которые, к слову, почти разумны и очень плотоядны. Представьте, что на вас нападает хищный куст с острыми шипами и ядовитыми цветами.       — Помнишь, Алехандра говорила про «цветочную выдру», которая очаровала Антонио? — Мирабель хлопнула себя по лбу. — Пап. Он говорит что-то очень похожее на правду.       Агустин задумчиво побарабанил пальцами по стене, после чего взглянул на Мирабель с легкой улыбкой.       — Я тут сообразил, что у нас дома совсем нет еды. Мирабу, может, сходишь в магазин, возьмешь чего-нибудь перекусить…       Мирабель, сложив руки на груди, ехидно прищурилась, наклонив голову к плечу.       — Да ну? Совсем ничего нет? Папа, можешь прямо сказать: «Доченька, я хочу поговорить с этим человеком наедине, не могла бы ты выйти?» и все.       — Ну, кроме шуток, у нас и правда еды нет, я случайно… кхм, спалил кастрюлю с ахияко…       — Папа!.. — Мирабель стукнулась лбом в стену и выпрямилась. — Ладно. Я тебя поняла. Вы уж не убейте тут друг друга.       Бруно с все возрастающим интересом наблюдал за Агустином. Довольно интересно, он и правда настолько неуклюжий, или соврал? Дождавшись, пока за Мирабель захлопнется дверь, Агустин перевел взгляд на Бруно. Улыбка пропала с лица, словно ее там и не было.       — За мной, молодой человек. На кухню.       Проглотив: «Это еще кто из нас тут молодой человек?», Бруно послушно зашел на небольшую кухню. Кастрюля с почерневшим боком и правда стояла в раковине, и он невольно задержал на ней взгляд. Агустин подошел к распахнутому настежь окну и, вытащив сигареты из кармана брюк, закурил, не сводя глаз с Бруно.       — Что? — наконец, не выдержал он — неприязнь была ощутимой даже не обладай он своими способностями. — Пытаетесь понять, стоит ли мне верить?       — Об этом и речи быть не может, я вам не верю, — Агустин махнул рукой с зажатой между пальцев сигаретой, перечеркивая его слова дымной полосой. — Я пытаюсь понять, почему моя дочь вам поверила. Мирабель довольно… скептично относится ко всему сверхъестественному. Вы ей угрожаете? Запугали ее? Подсыпали что-то?       — А вы и правда думаете, что я бы вам признался в таком? — искренне удивился Бруно, садясь за стол. Кажется, весь его сегодняшний день пройдет в сидячем положении. Агустин качнул головой.       — Нет, мне было интересно, как именно вы станете отпираться и какие доводы придумали.       — Никаких доводов. Я сказал ей — и вам — правду. Есть люди, которые обладают даром, и есть существа, которые их ищут, и либо превращают в себе подобных, либо забирают этот дар. Вместе с жизнью.       — Ага, — Агустин тщательно затушил сигарету в пепельнице, убедившись, что ни единой искорки не тлеет. — И значит, мой племянник обладает, как вы говорите, «сиянием», то есть, вот таким вот даром, и его забрали эти существа. Из этого может получиться неплохой фантастический роман. Не думали о писательском ремесле? Реализуете свои безумные фантазии и не будете впутывать в них нормальных людей…       Бруно, вздохнув, подпер голову ладонью. Сейчас он даже жалел, что его дар был не таким зрелищным, как у той же Исабеллы или Камило. Да что там, даже обладай он сверх-силой Лу или способностью Летты — все было бы гораздо проще.       — Давайте рассуждать логически, — предложил он, и Агустин с готовностью кивнул. Взгляд у него был острым, словно скальпель, и Бруно не нравилось чувствовать себя лягушкой на лабораторном стекле. — Если я говорю неправду, то что остается? Ваш друг… как его там…       — Феликс, — голос у Агустина был под стать взгляду. Бруно рассеянно кивнул.       — Ваш друг Феликс либо действительно хладнокровный убийца, похитивший родного сына, и теперь изображающий святую невинность, либо же у него есть злобный брат-близнец, с которым его разлучили при рождении. Но это маловероятно, ведь даже у близнецов отпечатки пальцев разные.       — Я хочу вам дать по морде, — доверительным тоном сообщил Агустин. Бруно понимающе кивнул.       — Не вы первый, и, боюсь, не вы последний. Или же! Или же существует некто, или нечто, способное принимать облик другого человека. Точный облик, вплоть до отпечатков пальцев. Но это противоречит вашей картине мира, и значит, этот вариант мы отбрасываем, возвращаясь к предыдущему…       — Я все-таки вам врежу, — Агустин сел напротив. — Откуда мне знать, что вы не такое существо, и, похитив моего племянника, не решили еще и мою дочь украсть?       Бруно уважительно хмыкнул.       — Резонный вопрос. И все опять упирается в «Верю-не верю». Я могу вам честно сказать, что не собираюсь похищать вашу дочь. Ее вообще никто из семьи Мадригаль бы не похитил, потому что у нее нет даже крохотной искорки сияния. Это не плохо, — быстро добавил он, разглядев в глазах Агустина не просто желание убить его, а намерение. — У вас тоже его нет. У большинства людей нет сияния, и это не делает их хуже.       Агустин выпрямился, отодвигаясь от стола и упираясь спиной в подоконник. Не глядя, нашарил зажигалку и снова закурил, думая о чем-то. Бруно тоже молчал, сосредоточившись на звуках, доносящихся с улицы, и вопрос Агустина заставил его вздрогнуть от неожиданности.       — О вашем плане. Точнее, той истории, которую вы придумали, чтобы Мирабу смогла проникнуть в эту вашу семейку… Я надеюсь, что мне не придется мириться с вами в качестве уже не фиктивного, а настоящего зятя?       Бруно чуть поморщился.       — Могу вам это гарантировать. Мой интерес к Мирабель исключительно деловой. Она, конечно, милая девушка, но сейчас есть вещи и поважнее.       Агустин кивнул, продолжая постукивать пальцами по столу.       — Я не хочу ее отпускать, — медленно сказал он. — Особенно с вами — человеком… или не-человеком, если все, что вы мне тут рассказали, правда, — которого я вижу впервые в жизни. К сожалению, Мирабу уже вышла из того возраста, когда простого «Нет, я не разрешаю» было достаточно, чтобы ее остановить. Вы можете гарантировать, что с Мирабель и Антонио ничего не случится? Раз уж вы можете видеть будущее…       — Всегда есть неучтенный фактор, — Бруно развел руками. — Я могу пообещать, что приложу все усилия, чтобы они не пострадали, и самое главное, остались в живых.       — Я не могу ее потерять, — Агустин стряхнул пепел, впервые отводя взгляд в сторону. — Вы вряд ли это поймете, вы еще молоды…       — Не так уж и молод, — Бруно пожал плечами. — У меня нет своих детей, но переживания за семью я понять могу. Уж поверьте.       — Судя по вашей цели…       — О, не путайте этот клан упырей, — он воспользовался термином Мирабель, и Агустин скупо улыбнулся краем рта, — и родных.       — Сколько вам лет? — неожиданно спросил Агустин, и Бруно отмахнулся.       — Много. Даже больше, чем вам — то, как я выгляжу, это… Не стоит верить глазам, — Агустин выдохнул дым в сторону окна, и Бруно, не выдержав, протянул руку. — Черт. Дайте сигарету, а? Уже пятый раз бросаю…       Агустин придвинул к нему пачку и зажигалку, заинтересованно следя за ним, словно все это было частью какого-то эксперимента. С первой затяжки Бруно вспомнил, почему бросил курить, со второй — почему когда-то вообще начинал… Дверь хлопнула, и из прихожей донесся голос Мирабель:       — Я купила эмпанады, устала сидеть под домом, как сиротинушка, и вообще хочу в туалет, так что если вам нужно посекретничать… — она вошла на кухню и остановилась в дверях, возмущенно глядя на две дымящие сигареты. — Уже спелись. Прекрасно. Катитесь оба на улицу, хватит курить в доме, дышать уже нечем!       — Ты как с родным отцом разговариваешь? — беззлобно проворчал Агустин, быстро давя сигарету в пепельнице. Бруно последовал его примеру, затылком чувствуя недобрый взгляд Мирабель. — Все, мы бросили.       — Ага, на ближайшие полчаса… — Мирабель демонстративно помахала рукой перед лицом. Уронив на стол пакет с эмпанадами, она вышла из кухни, чеканя шаг. Хлопнула дверь, зашумела вода… Бруно поднялся со стула и слегка потянулся.       — Думаю, мне пора уходить. Я заберу Мирабель завтра утром…       — Я надеюсь, что это все окажется сном, и вы сейчас растаете, словно дым, — пробормотал Агустин. — И прозвенит будильник, и окажется, что последняя неделя была обычным кошмаром.       Бруно промолчал, не желая и дальше играть на чужих нервах. Мирабель вышла из ванны, бросив в их сторону неприязненный взгляд.       — Мы выдвигаемся завтра. К восьми утра будешь готова? — окликнул он ее. Мирабель дернула плечом и скрылась в своей комнате. Ну, как говорится, молчание — знак согласия.       Гостиница, несмотря на свои четыре звезды, была той еще дырой. Под окном сначала завывали кошки, затем их сменили собаки, оживленно рывшиеся в мусоре и перегавкивающиеся до тех пор, пока кто-то не плеснул в них водой… Бруно лежал без сна, следя за тем, как скользят по потолку полосы лунного света. Впереди маячили не самые простые дни, и главная сложность заключалась в том, чтобы убедить Мирабель не кривиться от отвращения при виде него.       Утро началось с головной боли, которая только усилилась, когда к нему в машину села Мирабель. Ее сумка с трудом влезла в багажник, и без того заваленный нужным хламом, и они успели слегка поругаться по этому поводу. Плюхнувшись на сидение, Мирабель демонстративно принюхалась.       — Предупреждаю сразу, если ты будешь курить — наш фиктивный брак распадется гораздо быстрее, чем планировалось.       — Не волнуйся, никаких сигарет не будет, — коротко ответил он, старательно игноируя недоверчивое хмыканье с ее стороны. «Настоящая семейная жизнь» — устало подумал Бруно, заводя машину. Магнитола загорелась и по салону разнесся тихий голос: «Is this the real life? Is this just fantasy?»… Мирабель негромко хмыкнула, пристегиваясь ремнем безопасности — краем глаза Бруно заметил, как ее губы шевельнулись, подпевая песне, а раздражение притихло, сменяясь спокойствием. Возможно, они смогут найти общий язык хотя бы благодаря музыке.       Через полчаса Мирабель не выдержала.       — Слушай, скажи правду: на самом деле тебя зовут Кроули, и ты не то, чтобы падший, а скорее тихонечко спустившийся ангел? У тебя играет только Queen.       — А машина — замаскированный Бентли? — Бруно уловил коротенькую вспышку радостного изумления с ее стороны. — Мне действительно они нравятся. Я был на их концерте в Рио.       — Чего? — Мирабель слегка поерзала на сидении. — Ты о чем?..       — Рок в Рио. Это в 85 году было, я как раз в то время сбежал от семьи и… — Бруно пожал плечами. — В общем, мне хотелось оказаться как можно дальше от них, и я решил: а почему бы не удрать в другую страну? Бразилия была ближе всех.       Он замолчал, вспоминая прошлое. Едва живой, щурящийся на яркое солнце, отвыкший от ощущения свободы — он тогда здорово смахивал либо на наркомана в ломке, либо на сумасшедшего. У него даже не было сил смотреть в будущее, и он просто доверился интуиции, которая потянула его в Рио. Для него этот фестиваль был все равно что озеро пресной воды для умирающего от жажды. Чужие эмоции захлестывали с головой, и все те десять дней он бродил с гудящей головой и безумной улыбкой. Обычные люди, обычные действия — и отличная музыка. Золотые дни.       Мирабель уставилась на него почти с испугом.       — Бруно, — тихо спросила она. — Сколько тебе вообще лет?       — Почти девяносто, — Бруно беспечно подмигнул ей. — Здоровый образ жизни омолаживает, а?       Мирабель, сморгнув, отодвинулась в сторону. Бруно, не ожидавший иной реакции, чуть прибавил звук — это была его любимая песня. «It's a kind of magic»