Не море топит корабли

Слуга в сопровождении стражников притащил в комнату лохань и натаскал в нее горячей воды. Потом вышел, снова заперев дверь, и Эймонд остался один. Раздевшись, он забрался внутрь, морщась, когда шрам задергало от горячего пара. Пропитавшие кожу грязь и морская соль ушли в воду, окрасив ее в грязно-бурый. Эймонд проклял себя за то, что не догадался хлебнуть из лохани прежде, чем в нее залез. "И чем бы ты тогда отличался от животины из хлева?" Когда они с Алис путешествовали по Речным Землям, то не видели ничего зазорного в том, чтобы пить из ручьев и дождевых лужиц, собирающихся в выемках на камнях. Но тогда он был принцем-регентом, и любого, кто посмел бы в этом усомниться, Вхагар пропекла бы до хрустящей корочки. Поджав губы, Эймонд принялся вымывать вино из волос. Когда закончил, вода выглядела совсем уж паршиво, но он все равно почувствовал себя чище. Эймонд вытерся шерстяным одеялом, на котором провел ночь, потом взялся за сверток одежды, принесенный слугой. Темная туника, очень простая, без вышивок и фамильных знаков. Эймонд осмотрел ее со всех сторон, чтобы убедиться, нигде ли не притаился морской конек Веларионов, но ничего не нашел. Только тогда он натянул новые вещи на себя. Наряд жал в груди, но зато не вонял смертью. За переодеванием последовало мучительно долгое ожидание, прежде чем в замке снова повернулся ключ. Эймонд ждал, что "милорд Люцерис Веларион" соизволит зайти за ним лично, но на пороге стоял совсем не он. Однако явившийся конвоир обладал все теми же буйными стронговскими кудрями и блестящими темными глазами. Джекейриса Эймонд бы узнал, значит — младший. Ниже брата и уже в плечах — от Рейниры этому досталось больше, чем от Костолома, хотя, наверное, он еще рос. Мальчишка разглядывал Эймонда с неприкрытым любопытством, как невиданную зверюгу из-за Узкого Моря на городской ярмарке. Когда понял, что пленник не собирается его приветствовать, заговорил сам. — Ты знаешь, кто я? Принц Драконьего Камня. Где-то в другой жизни, может, и вскарабкавшийся на Железный Трон. Но не здесь — здесь он был одет в бирюзу и серебро и носил на груди морского конька. Если играть в их игры, начинать нужно сейчас. — Джоффри Веларион, я полагаю. Вы удивительно похожи на... — по привычке Эймонд чуть было не выпалил "на отца", но кое-как сдержался. — На вашу бабку, милорд. Мальчишка вскинул брови. — Правда? Обычно мне говорят только, что я похож на братьев. Он или очень хорошо притворялся, или был полным дурнем. Эймонд мысленно закатил глаз и двинулся к открытой двери, но Стронг заступил ему дорогу. Только тогда Эймонд заметил, что тот держит руку очень близко к заткнутому за пояс кинжалу. — Просто предупреждаю, — сказал Стронг почти дружелюбно. — Люк просил держать с тобой ухо востро, так что никаких фокусов, хорошо? И он отступил. "Никаких фокусов", — подумал Эймонд, дыша глубоко и размеренно. "Я просто перережу тебе глотку при первой возможности." На пути им не попадалось никого, кроме слуг. Веларионов хватало даже после того, как они с Эйгоном подрезали пару веток их древа — где же все? Он спросил об этом Стронга. Тот наморщил лоб. — Мой отец и его кузены заняты делами в Спайстауне. Он не так часто возвращается в замок, ему здесь скучно. "Твой отец — кучка пепла, пропитавшая черные камни Харренхолла." Смешно. Что до Лейнора — легко догадаться, какими "делами" тот занимается. Придворный бездельник, даже странно, что променял утехи Королевской Гавани на Дрифтмарк. Впрочем, Эймонд его не винил — если бы ему пришлось жениться на Рейнире, он сбежал бы хоть на Стену. — Что же остальные? — Джейс с женой и детьми в столице. Он мастер над кораблями Его Милости и член Малого Совета, — голос щенка зазвенел от гордости. — И моя матушка тоже там, помогает королю Бейлону советом. Или король пропускает эти советы мимо ушей, или неясно, почему страна еще не сгорела в Седьмом Пекле. Джоффри снова покосился на него с любопытством: — Откуда столько интереса к моей семье? Ты, часом, не шпион? Шпион Чужого, разве что. — Чем же я мог заслужить ваше недоверие, милорд Веларион? — процедил Эймонд так сладко, что заскрипело на зубах. — Можно просто "сир Джоффри". Сир? Эймонд чуть не расхохотался. Этот щенок-то? Джоффри насупился, заметив его недоверчивое веселье. — Меня посвятили в рыцари несколько лун тому назад, — он упрямо вздернул подбородок. — Я был сквайром самого Деймона Таргариена! "Теперь я захотел убить тебя еще больше." Наступил хороший момент, чтобы разузнать что-нибудь о Деймоне, но тут они свернули в коридор попросторнее и оказались перед дверьми в столовую. Джоффри пропустил его вперед. Остальные Веларионы уже собрались. Джоффри, обогнав Эймонда, занял место рядом с Рейнис, сидевшей по правую руку от Морского Змея. Видимо, это означало, что Эймонд должен сесть напротив него — рядом с Люцерисом. Он не ел несколько дней, но гнетущая обстановка за столом грозила убить даже его аппетит. Когда Эймонд отодвигал стул, Люцерис коротко помахал ему, но ничего не сказал. Морской Змей и Рейнис сидели с постными минами, Джоффри беспокойно ерзал. Никто не проронил ни слова. "А я думал, это наши семейные застолья мрачнее некуда." Корлис буравил взглядом темное небо за окном. Ближе к вечеру начался дождь, уже переросший в полноценный ливень. Изредка долетало глухое ворчание грома. Рейнис же избрала другую цель — вперилась в Эймонда, будто не насмотрелась вчера. Наконец, она вынесла вердикт: — В тебе есть что-то от Визериса. Еще не созрел рассказать нам, кто твоя мать? Эймонд был к этому готов — ему хватило времени поломать голову и найти самый безопасный вариант. — Вы напрасно стараетесь, миледи. Даже при желании, я мало что смогу вам рассказать. Моя память сейчас состоит из криво сшитых обрывков. "Посмотрим, как ты ответишь на это, старая сука." — Ты лжешь, мальчик. "Докажи." — Мне жаль, что вы так думаете. Все взгляды за столом были устремлены на него. Эймонд глянул на Люцериса и вызывающе улыбнулся. Все знали, что он лжет — почти наверняка. Но в то же время, не такая уж это невероятная байка, чтобы отмести ее сходу. Помощь пришла с неожиданной стороны. — В нашу первую встречу он спросил меня, кто сидит на Железном Троне, — Люцерис повертел в руке пустой кубок. — Может, у него и впрямь непорядок с памятью. Джоффри подался вперед и с энтузиазмом присоединился к допросу: — А что еще ты забыл? "Какой ты надоедливый маленький щенок, например." — Почти все, — ложь далась легко, возможно, именно потому, что Эймонду было плевать, поверят ему или нет. — Я неплохо помню, что из себя представляют Семь Королевств, но о своей жизни — едва ли хоть что-то. Рейнис фыркнула. — Какая избирательная потеря памяти. — Такое тоже бывает, — Морской Змей постучал пальцем по щеке. — Я встречал моряков, которые после кораблекрушения по-прежнему знали, как ставить парус и вязать морские узлы, но не могли вспомнить даже свое имя. Хотя в нашем случае, сказка действительно больно удобная. — Я не могу рассказать то, чего не помню. — Ты — не можешь, — согласился Морской Змей. — Но как знать, вдруг Королевская Гавань расскажет о тебе больше, чем ты сам. Люк уже говорил тебе, что мы вскоре туда отправимся? Люк. Эймонд никогда не понимал эту дурацкую манеру сокращать валирийские имена. Щенки Рейниры будто бы во всем хотели вопить о своем низком происхождении. — Говорил. Если этот город что-то расскажет, я с удовольствием послушаю. Наконец, подали еду: красную рыбу в окружении разноцветных овощей. От затопившего ноздри аромата закружилась голова, но, хотя Эймонду ничего так не хотелось, как наброситься на еду, он выдержал приличествующий этикет, позволив главе дома первому приступить к трапезе. Есть хотелось так, что даже когда первый тяжелый ком пищи опустился в желудок, тот только сильнее свело в голодном спазме. Лишь дочиста опустошив тарелку, Эймонд осознал, что в руке у него все это время был зажат нож. Веларионы не ожидали, что он нарушит законы гостеприимства и попробует зарезать хозяев дома прямо за ужином? Эймонд мог неприятно их удивить, но что толку? Если повезет, успеет прирезать ненавистного бастарда. Может, еще кого-то одного. Потом на шум сбегутся стражники, и он умрет снова, так и не получив ни дракона, ни голову Деймона Таргариена. Единственным, кто разбавлял мрачное молчание, был младший Стронг. Он щебетал о предстоящем турнире и о том, как собирается там отличиться, чтобы затем просить короля Бейлона принять его в Королевскую Гвардию. Судя по взглядам Веларионов, он заводил эту песню не в первый и даже не в десятый раз. Даже в ворчании Морского Змея не было запала, когда тот буркнул: — Сдался тебе этот белый плащ. Кто будет присматривать за Дрифтмарком, пока Джейс в столице, а Люк путешествует? Джоффри пожал плечами. — Вы двое? — "Мы двое" — не вечны. Боги уже даровали мне непомерно долгий срок на этой земле. — И наверняка подарят еще немало, — вмешался Люцерис. Льстил, конечно — Эймонд не помнил, видел ли на своем веку кого-то старше, чем здешний Морской Змей. Удивительно, что при движении из старика не сыпался песок. — А к тому времени, когда вы с Рейнис отойдете от дел, может статься, подрастут сыновья Джейса. — Уж больно хорошо ты думаешь о будущем, Люк, — в этом мире Эймонд впервые увидел, как Рейнис улыбнулась. — Вот что случается с детьми, когда им выпадает счастье расти в мирное время. Эймонд сжал чашу с вином так, что побелели костяшки. После реальности, пропитанной кровью, пеплом и стонами умирающих, этот приторный мирок выводил его из себя. "Спокойно. Ты знаешь, что это ненадолго." Драконы не умеют жить в мире. Даже если здесь он затянулся, жадное пламя все равно вспыхнет и сожрет их всех. — Кстати! — встрепенулся Джоффри. — Вы слышали, что... Но тут сквозь приоткрытые окна в зал ворвался драконий рев. Все подскочили, Эймонд — сжимая нож. Он бешено заозирался. Рванулся было, но тяжелая рука Люцериса легла ему на плечо. — Спокойно, — произнес голос над самым ухом. — Наверное, кто-то прилетел из Королевской Гавани, только и всего. Но Джоффри удержать было некому — мальчишка бросился к дверям и выскочил в коридор, пропустив мимо ушей резкий окрик Рейнис. Люцерис выругался и бросился следом. Эймонд — за ним. Джоффри выбежал первым, да к тому же бегал быстрее. Когда запыхавшиеся Люцерис и наступающий ему на пятки Эймонд миновали последний поворот и увидели главный вход, мальчишка уже стоял на пороге. Он развернулся, вытаращив глаза, и возбужденно выкрикнул: — Это Деймон! Мир пошатнулся. Люцерис поймал его, удержав на ногах. Эймонд вывернулся и бросился к дверям. Оттолкнул с дороги Джоффри, выскочил во двор под проливной дождь. Небо на горизонте осветила вспышка молнии. Перед замковой стеной восседал дракон — нет, не Караксес. Драконья чешуя была голубой, но отливала серебром, ловя грозовые отблески. К горлу подступила желчь. Эймонд знал этого дракона. Это была Пламенная Мечта.