Не море топит корабли

Эймонд забыл, где он и с кем. Он не скучал по дому — что скучать по дымящимся руинам? Но подсвеченная серебром голубая чешуя и такой знакомый изгиб шеи Пламенной Мечты ударили его как волна, как неожиданные объятья. Он шагнул вперед — и еще, и еще. Увидеть хоть одно родное лицо. Услышать хоть одно приветливое слово. Но конечно, в седле была не Хелейна. И даже не Деймон Таргариен. Если на то пошло, и седла-то никакого не было. На спине дракона, отчаянно цепляясь за длинную чешуйчатую шею, сидел незнакомый мальчишка. И без того мелкий, из-за облепившей худое тельце мокрой одежды он выглядел совсем уж мышонком. Побелевшее лицо обрамляли мокро обвисшие темные волосы, но когда на горизонте снова сверкнула молния, вспышка выстветила густо-фиолетовые глаза. Эймонд сделал еще шаг вперед, но Пламенная Мечта оскалилась и утробно рыкнула. Она никогда на него не рычала. Эймонд отступил, сжираемый сосущей пустотой в груди, и налетел на вездесущего Стронга. Тот таращился на мальчишку с неменьшим изумлением. Джоффри оправился от ступора куда раньше них. — Оседлал дракона! — выпалил он, тыча в мальчишку пальцем. — Ты оседлал дракона! Крики словно разбудили маленького всадника. Он вздрогнул, очень медленно расцепил руки и выпрямился, глядя на сгрудившихся у драконьих лап людишек. На посиневших от холода губах заиграла неуверенная улыбка. — Оседлал, — подтвердил он, голоском тонким, как птичья трель. И начал медленно заваливаться набок. Люцерис оказался рядом, чтобы вовремя подхватить полусползшего-полускатившегося с дракона мелюзгу. Когда тот оказался у него на руках, уже нельзя было не заметить очевидного фамильного сходства. Первой глупой мыслью было: "неужели — его?". Мальчик обхватил Люцериса за шею. Его потрясывало, но глаза сияли, как два больших темных аметиста. — Я пролетел все от самой Гавани! — заявил он гордо. — Люк, ты видишь? У меня дракон. Люцерис прищурился: — Да ну? Что-то не могу разглядеть. Ты ведь не про ту громадину, что заняла полдвора? Они оба совершенно одинаково прыснули. Потом Люцерис посерьезнел. — Джейс знает, что ты здесь? Хотя это казалось невозможным, мальчишка побледнел еще больше. От необходимости отвечать его спасло появление Рейнис и Морского Змея. Показавшись в дверях замка, Веларионы тут же бросились к внукам, разбрызгивая грязь и дождевую воду. — Деймон! — охнула Рейнис, и только тогда у Эймонда в голове щелкнуло. "Кретин!" — обозлился он на себя. "Не мог сразу догадаться?" Если на то пошло, в фамильном древе Веларионов Деймонов побольше, чем в таргариенском. Мальчишка — щенок Джекейриса и назвали его в честь деда — что тут удивительного? В отличие от Рейнис, чье лицо застыло каменной маской, как только до нее начало доходить произошедшее, на лице Морского Змея, переводившего взгляд с правнука на дракона и обратно, читалось лишь веселое любопытство. — Деймон оседлал дракона! — Джоффри чуть ли не приплясывал от возбуждения. — И не какого попало, а Пламенную Мечту, дракона Рейны Таргариен! Сын Джекейриса, при появлении Рейнис спрятавший лицо у Люцериса на плече, вскинулся. — У королевы Рейны — Утро! — возмутился он. — Я не украл бы ее дракона. — Джоффри говорит про дочь короля Эйниса, жену Мейгора Жестокого, — Морской Змей покачал головой в притворном негодовании. — Ты что же, совсем не слушаешь, чему тебя учит мейстер? — Кто-нибудь знает, что ты натворил? — перебила Рейнис, ничуть не разделявшая добродушного настроя мужа. — Твои родители? Рейнира? Король Бейлон? Мальчишка замялся. — Ну? — Эйгон, — выдавил он, еще крепче стиснув шею Люцериса. — Эйгон сказал, что будет здорово. Знакомое имя послало по телу новую волну возбужденной дрожи, но в этот раз Эймонд не позволил себе обмануться. Кто бы ни был этот Эйгон, это не его брат. — Эйгон такой же ребенок, как ты, — припечатала Рейнис. — То, что он принц, не дает ему права распоряжаться драконами из Драконьей Ямы и уж точно не прибавило ему ума. О чем вы только думали? Пламенная Мечта могла тебя сжечь, ты мог упасть. Чудо, что ты вообще сюда долетел! Несмотря на трепет перед прабабкой, клоп упрямо выпятил подбородок. — Я хотел дракона, — заявил он, очень по-таргариенски, хотя Таргариеном, конечно, не был. Несмотря на отвращение, которое Эймонд питал ко всей их семейке, на губы наползла ухмылка. — С ним же все в порядке, — вмешался Джоффри. — Так ли плохо... Он осекся. Глаза Рейнис метали молнии. Люцерис бездумно взъерошил племяннику волосы и вздохнул: — Есть, знаешь ли, причина, почему им не клали яйца в колыбели, — буркнул он. Взгляд Рейнис метнулся к внуку. — Не здесь, Люк. Ухмылка расползлась шире. Он знал. Он знал, что все не может быть так просто и мирно. Морской Змей пожал плечами. — Что сделано, то сделано, — сказал он без особого сожаления. — Ты поступил необдуманно, Деймон, но в храбрости тебе не откажешь. Не припоминаю, чтобы даже среди Таргариенов кто-то вскарабкался на дракона в таком юном возрасте. — В храбрости или в глупости, — Рейнис еще кривила губы, но буря миновала. Она подошла к Люцерису и отвела волосы с лица сидевшего у него на руках мальчишки. — Ты не поранился? — Я стер ноги. — Еще бы. На драконах не летают без седла. — У меня будет седло? — поняв, что ругать больше не будут, мальчишка воспрянул духом. Люцерис щелкнул его по носу. — У тебя будет хорошая взбучка, когда придет время объясняться с родителями. Джоффри фыркнул: — Это точно. Бейла сожрет тебя живьем, приятель. — С седлами будем разбираться потом, — Рейнис помассировала виски. — Для начала нужно разгрести этот бардак. Деймону необходимы горячая ванна и отдых, иначе не миновать горячки. Люк, позаботься об этом. И нужно как можно скорее сообщить в Королевскую Гавань, что он жив. Уверена, там все с ума сходят. — Послать за мейстером? — предложил Люцерис. Морской Змей запрокинул голову и прищурился от бьющего в лицо дождя. — Ворон в такую погоду может и не долететь. — Не стоит рисковать, — согласилась Рейнис. — Нужно лететь самим. — Я могу, — тут же вызвался Джоффри, но Рейнис покачала головой. — Я сама полечу. Больно тонкое дело. Но Тираксес тебе понадобится — надо помочь Пламенной Мечте освоиться. И не забывай про своего гостя, Люк. Гостя? Эймонд фыркнул. Рейнис на него даже не посмотрела. Они уже шагали прочь вместе с Морским Змеем, сблизив головы и о чем-то тихо переговариваясь. Шелест дождя заглушал слова. Маленький Деймон обратил на Эймонда внимание только сейчас. Сверкнула молния, залив двор ослепительно-белым, и мальчишка тоненько ахнул: — У него нет глаза! Люк шикнул на него, сведя брови. Эймонд поднял руку и провел пальцами по влажному выпуклому рубцу на щеке. — Ага, — согласился он. — Нет. Забывшись, он почти увидел в мальчишке себя. Вот только это другой мир. Деймон Веларион после своего первого полета на драконе получит не особо суровый нагоняй и горячую ванну. Эймонда Таргариена, впервые оседлавшего Вхагар, внизу ждали взбесившиеся Стронги и тягучая красная боль. — Пойдемте, — Люцерис сдул с носа дождевую каплю. — Джоффри позаботится о Пламенной Мечте, а нам пора в замок. Он так и не опустил племянника на землю. Наверняка держать его Стронгу было не сложнее, чем котенка. Мальчишка не протестовал, только покрепче вцепился в воротник бирюзового дублета. — Я не хотел так далеко лететь, — признался он, когда они ступили на лестницу. — Я просто... Я только тогда подумал, что скажет мама, и испугался, и Мечта почувствовала. — Ага, — сказал Люцерис. — То есть ты знал, что это неправильно, что бы там Эйгон ни говорил. Деймон поерзал у него на руках. — Я хотел дракона, — прошептал он снова. — Разве это плохо? Я ведь тоже наполовину Таргариен. Они прошли мимо закрепленного на стене факела, и лицо Люцериса поглотили тени. — Это все не так просто, — сказал он глухо. Эймонд ждал, что мальчишка потребует дальнейших объяснений, но тот вместо этого повернулся к нему. — А ты кто такой? Первое потрясение прошло, но Деймон все еще косился на пустую глазницу с опаской. — Менее удачливый меняла, чем ты, — буркнул Эймонд. — Это Эймонд, — ответил за него Люцерис. — Я выловил его из моря, так что теперь он живет с нами. — Из моря? — мальчишка вытаращил глаза. — Как Глубоководные? Как кто? — Не верь Джейсу, — быстро сказал Люцерис. — Глубоководных не существует. — Но... Они остановились перед дверью в комнату Эймонда. — Я зайду за тобой завтра, — пообещал Люцерис, хотя Эймонд ничего не спрашивал. Он ответил мрачным взглядом и зашел в свою темницу, все такую же неприглядную и неприветливую. Щелчок ключа. За ужином Эймонд выпил не так много, но теперь его снова повело. Он подошел к окну и уставился в черный ливень. Мальчишка на драконьей спине. Пламенная Мечта. Деймон. Грозовая ночь. Причудливый калейдоскоп: знакомые осколки складывались в новый, совсем чужой узор. Эймонд прикрыл пустой глаз ладонью. Песок с морского берега давно вымылся, но глазница снова зудела. "Это честная сделка", — лихо улыбнулся в памяти мертвый мальчик, которого Эймонд так хотел забыть и которого теперь не помнил никто, кроме него самого. "Да что ты знаешь о честном обмене?" Он обменял глаз на дракона, потом — дракона на жизнь. Ни одна из этих сделок не была честной, но он всегда понимал это слишком поздно. Из него действительно получился паршивый меняла.