Не море топит корабли

Джоффри ждал во дворе — взъерошенный и с припухшими от сна глазами, но полный энергии. Люк мог только позавидовать — он привык вставать рано, но изматывать себя тренировками с самого утра... Люк обращался с мечом неплохо, однако не назвал бы фехтование своей страстью. Это Джоффри мечтал прослыть лучшим мечником Семи Королевств, мечтал так, что даже упросил Деймона сделать его своим сквайром. Люку же пляски с мечом всегда казались скучноватыми. Может, его мечтам не хватало возвышенности. Джоффри мечтал стать доблестным рыцарем, Джейс — честным и справедливым лордом, но Люк хотел лишь ходить под парусами и избороздить все моря и океаны, до которых дотянется. В невиданных землях никто не знает, кто он. Не нужно беспокоиться о слухах, о репутации семьи, о тонком балансе сил Таргариенов и Веларионов. Можно просто быть собой. На такое не жалко променять любое "сир" и "милорд". — Эймонд! — воскликнул Джоффри, совсем не удивившийся его приходу. — Тоже будешь тренироваться с нами? Губы Эймонда изогнулись. — Боюсь, битва выйдет неравной. — Ты к себе слишком строг. Люк подавил улыбку. Он не знал, шутит Джоффри или нет, но что-то подсказывало: лучше не давать Эймонду в руки оружие, даже тренировочное. Исход может оказаться непредсказуемым. — Джоффри, — вступился он. — Наш гость еще не оправился после кораблекрушения. Не приставай к нему. — Кораблекрушения? — переспросил Эймонд. — Так ты это называешь? — Ты же не помнишь, что с тобой произошло, — парировал Люк. — А это самое простое объяснение. Эймонд и вправду выглядел нездорово — слишком бледный, и временами его взгляд мутнел, как бывает у людей, которым прилетело по голове чем-то тяжелым. Может, это из-за того, что он ночует на холодном полу с одним-единственным одеялом, а может, действительно чем хворает. Только бы незаразным. Эймонд пожал плечами. — В самом деле, я лучше понаблюдаю. Не сказав больше ни слова, он отошел к деревянному заграждению и встал подле него, скрестив руки на груди. Джоффри притащил тренировочные мечи с затупленными краями. — Не вздумай поддаваться. — Разве я когда-то поддавался? — Каждый проклятый раз, — Джоффри высунул язык. — Ты совсем не стараешься. Люк вздохнул — возразить было нечего. Джоффри сражался так же, как делал все остальное, — быстро, вертко и с мальчишеской ловкостью, которая не оставила его, даже когда сам он оставил детство позади. Люк был массивнее и сильнее, но это мало помогало — Джоффри почти не парировал его удары, предпочитая уклоняться. Ловить его — все равно что ловить мышь голыми руками. Клинки со свистом рассекали воздух. Иногда сталкивались с тяжелым звоном и снова расходились. Как обычно, Люк скоро начал потеть и оскальзываться на размокшей земле. Захоти он, может, и победил бы — череда сокрушительных атак рано или поздно пробила бы вертлявую оборону Джоффри. Он хорошо уворачивался, но парировал так себе. Однако Люк не сражался в полную силу — не только потому, что ему было скучно. Просто Джоффри всегда казался ему слишком хрупким, слишком похожим на мать. Тренировочные мечи, пускай и затупленные, были тяжелыми — ими проще простого сломать кость или вывихнуть запястье. Когда Люк резко начал расти и раздаваться в плечах, ему пришлось заново учиться владеть своим телом. Тогда он часто по неосторожности ломал вещи или сбивал что-нибудь. Неуклюжесть ушла, но страх нечаянно что-то свернуть остался. Быстрым движением Джоффри выбил меч у него из рук. Тот отлетел и приземлился в грязь со смачным хлюпаньем. Недовольно ворча, Люк поплелся его поднимать. — Ты даже не стараешься! — долетел ему в спину возмущенный крик. Люк пожал плечами. Наклонился, сомкнул пальцы на рукояти, а когда выпрямился — встретился с насмешливым взглядом Эймонда. Он стоял неподалеку, все той же неподвижной статуей, но — в этом не было сомнений, — пристально следил за тренировкой. Плевать. Если бы Люк хотел порисоваться — записался бы в турнирные списки. Теперь сосредоточиться стало еще труднее. Люк кожей чувствовал прожигающий затылок взгляд. Когда Джоффри обезоружил его во второй раз, Эймонд рассмеялся уже открыто. Люк замер, борясь с поднимающимся гневом. Эймонда его обозленный вид развеселил только сильнее. — Не обращай внимания! — крикнул он. — Я не хотел помешать вашей... "тренировке". — У тебя какие-то проблемы? — рявкнул Люк. — Проблемы? — удивился Эймонд. — Напротив! Я ведь почти испугался, что ты вырос во что-то стоящее. Опять — опять он странно подбирал слова. Как будто они были знакомы раньше. Как будто они разлученные друзья детства, или... Но сейчас, больше, чем все тайны и загадки, Люка волновало другое. В голове бухал молот, высекая огненные искры. "Если ты не научишься держать себя в руках..." — услышал он голос Джейса из далекого прошлого. Да. Сегодня он даже не был пьян. — Ну так иди сюда и проверь, годен я на что или нет, — Люк улыбнулся, зло и надменно, как Деймон. — Джоффри, дай ему меч. И подыщи какие-нибудь доспехи. Эймонд отлепился от заграждения так легко и быстро, будто лишь этого и ждал. — Обойдусь без доспехов. С каких пор они нужны для сражений с соломенными чучелами? Он уверенными шагами пересек тренировочную площадку и протянул руку. Джоффри, помедлив, вложил меч в его раскрытую ладонь. Хвала Семерым, ничего не сказал — только молча отошел подальше и замер, напряженно за ними наблюдая. Полученный мгновение назад меч Эймонд держал так, будто с ним родился. Сделал несколько пробных ударов, рассекая воздух, отбросил волосы с лица и ухмыльнулся. — Ну давай. Покажи, на что годен. "Опять он мне приказывает", — подумал Люк с досадой. И бросился в атаку. Он надеялся ошеломить противника яростным нападением, но его ждало разочарование — с наскока Эймонда было не взять. Каждый обрушивающийся на него удар он парировал с той уверенной точностью, которой могут похвастаться только мастера своего дела. Кто бы ни учил его обращаться с оружием, он хорошо потрудился. Грохот сталкивающихся клинков наполнил воздух, как звон колоколов. И удар. И удар. И удар. Два стальных змея. Два смертельных врага. Люк быстро оставил напускное благородство и принялся нападать со слепой стороны, но это не работало. Голова Эймонда вихляла быстрее, чем у высматривающего добычу дракона. С какой бы стороны Люк ни заходил — его обжигал горящий пурпур. Эймонд был сложен немногим плотнее Джоффри, но откуда-то находил силы отводить клинок Люка снова, и снова, и снова. На болезненно-бледных щеках проступил яркий румянец, волосы разметались облаком тумана, дыхание со свистом срывалось с тонких губ, но Эймонд улыбался так, будто для него все оставалось забавной игрой. — Говорю же, — выдохнул он, когда Люк впечатал свой меч в его и на миг они столкнулись нос к носу. — Ни на что-то ты не годен. Люк зарычал и оттолкнул его с такой силой, что Эймонда отбросило на несколько шагов, и он едва не завалился набок, оступившись на размокшей земле. Однако тут же восстановил равновесие и бросился в ответную атаку, стремительный, как змея. Люк едва успел защищиться от летящего в лицо клинка. Нет, для него это никакая не забава. За злым весельем скрывалось что-то гораздо темнее. Жажда крови. Шаг. Другой. Теперь уже мечу Люка приходилось лихорадочно метаться, отбивая резкие выпады. Эймонд не щадил ни его, ни себя. Мышцы ныли, суставы гудели от непрерывной тряски, голова кружилась, переполненная звоном и лязгом. Люк был уверен, что окажется выносливее бледного болезненного доходяги, но теперь уже сомневался, что долго протянет в таком ритме. Надо покончить со всем одной яростной атакой. Поудобнее перехватив меч, Люк бросился вперед. Сталь просвистела над головой, но Люк пригнулся и набросился на открывшуюся в обороне брешь. Эймонд отступил. Они закружили друг напротив друга, как два танцора на свадебном пиру. Люк снова напал, вкладывая в каждый удар всю свою мощь, наваливаясь на меч всем своим весом. Глаз Эймонда широко распахнулся. На шее вздулись жилы, на лбу ярко пульсировала синяя вена. Он отбивал все удары, но Люк видел, как дрожат скрученные напряжением руки, когда он вскидывал меч. Потом Эймонд вдруг побледнел и оступился, неловко взмахнул руками. Устоял на ногах, но его взгляд расфокусировался — как в приступе головокружения. Меч Люка взлетел по широкой дуге. Это был его шанс. Это была его победа. Это то, что сделал бы Деймон, и сам Эймонд, и, наверное, даже Джоффри. Но в последний момент Люк не выдержал — самую малость изменил угол удара. Меч обрушился на землю, забрызгав их обоих грязью. Все произошло в один миг. Люк с чавканьем вырвал меч из земли, и тут челюсть обожгло болью — Эймонд пнул его в подбородок. Рот заполнило горячее железо. Люк отскочил, но не успел поднять клинок — Эймонд ударил по нему сверху с такой силой, что меч просто вырвало из пальцев. Люк потянулся за ним, но Эймонд снова пнул его — в грудь. Мир полетел вверх тормашками. Мгновение Люк не видел ничего, кроме молочного туманного неба. А потом ему на грудь обрушилась тяжесть. Он увидел лицо Эймонда, белое, скованное судорогой. Увидел занесенный над головой меч, нацеленный ему точно в глаз. И яростно полыхающий пурпурный огонь. Джоффри что-то закричал, но Люк не слышал. Даже затупленный клинок уже не видел — только нависшее над ним лицо, будто высеченное из мрамора. Да, Эймонд был похож на таргариенского короля из легенд. Или на статую, вылепленную самым талантливым скульптором прошлого, чье мастерство не дано повторить никому из ныне живущих. Он не понимал, что за борьба происходит внутри Эймонда, из-за которой его лицо исказила такая мука. Он не понимал, дрожат у Эймонда руки потому, что тот пытается заставить себя обрушить меч вниз или наоборот — не делать этого. Все, что он понимал... "Я такой дурень." — Ты похож на Бога, — шепнул Люк. Клинок с влажным всхлипом вонзился в землю. В волоске от его макушки. На мгновение Эймонд наклонился к его уху. — А ты похож на слабака. И соскочил, отбрасывая со лба волосы. Рядом с Люком уже опускался на колени Джоффри. — Ты в порядке? — брат был бледен, как мел. — Мне на миг показалось... — Показалось, — быстро сказал Люк. И подумал: "мне тоже".