Revenge

      Шелест бумаг, шипение пузырьков игристого и еле уловимое постукивание пальцами о стол из красного дерева. В слабом свете настольной лампы Чимин смотрел на пробковую доску с натянутыми разноцветными нитями, болтая в руке фужер.       Он окинул взглядом результат своей кропотливой работы, затянувшейся на несколько дней, и прикусил губу, анализируя, чего ещё не хватало. Допив остатки вина, отойдя на пару шагов назад, Пак залюбовался, вчитываясь в давно знакомые вырезки собранной чужими руками информации. Принтер издал очередной протяжный писк, оповещая, что бумага вновь кончилась. «Всё почти готово», — в предвкушении он загрузил в лоток новую порцию листов, рассчитывая скоро закончить.       Со звоном опрокинув фужер на стол, почти разбив его, Чимин не заметил, как последние капли вытекли на лакированную поверхность, пачкая черновики. Вся комната, заваленная кипами бумаг, смятыми конвертами и пустыми бутылками отдавала отчаянием: он искал, подбирался, бежал быстрее, но не мог поймать. Выныривая из своих мыслей, омега забрал последний распечатанный лист из принтера и, не глядя, нащупал тонкую стеклянную ножку, чтобы выпить ещё. Терпкие аккорды феромона смешались с испарениями от игристого вина, утяжеляя воздух всё больше. Он вытащил телефон из кармана тёплого халата и, положив его на стол, в очередной раз набрал номер, сразу включая громкую связь. Долгие, протяжные гудки напряжением отдавали в голову, но в динамике наконец прозвучал знакомый голос.       — Ты долго будешь мне звонить, Чим?       — А ты долго будешь игнорировать меня, Хосок?       Чимин вернул вопрос с самодовольной ухмылкой, хоть и знал, что собеседник не увидит её. Мешая разговору, сквозь ночную тишину прорезался топот откуда-то сверху, и омега недовольно сморщился, в очередной раз обещая себе не реагировать на новых соседей. Скрестив руки на груди, он прижал фужер к себе, пытливо вслушиваясь в лирический тенор, но так и не поднял телефон со стола.       — У меня для тебя ничего нет, ты звонишь каждый день.       — О-о-о, хён… Может, я хотел пригласить тебя поразвлечься? — сделав маленький глоток брюта, Чимин начал говорить чуть громче, чтобы его точно услышали. — Но всё же, что там касаемо Шуги?       — Минни… Чимин, — вкрадчиво, цепляя томным шёпотом, сказал Хосок. — Я заинтересован, как и ты, но пока никаких заказов. Что-то есть, но не для вас двоих. Но если ты хочешь позвать альфу, то я всегда к твоим услугам.       Пак смотрел на доску, растягивая большие глотки вина. Одной красной линией, поджатой пластиковыми кнопками, след тянулся от фотографии к фотографии, задевая лица, перечёркнутые жирным крестом. Он не помнил, как каждый раз пачкал маркером гладь снимков, но, словно калейдоскоп, в памяти всё же мелькали эти люди вперемешку с картинами искорёженных тел. Глядя на два свежих фото, омега тихо усмехнулся.       — Если я предложу тебе приехать, ты же знаешь, что просто потратишь моё время, да?       — Ты пьян, а я не мальчик на побегушках. Ты пользуешься моим расположением, думая, что мы друзья, но это не так.       — Мы не друзья. Нам просто весело.       Нажав на красную кнопку завершения вызова, Чимин слизал вытекшую с хрустальной стенки каплю и потянулся кончиком пальца к центральному снимку.       «Джон… Так тебя называли…» — продырявив ногтём чужое лицо, Пак допил вино, морщась от шипучести, отдающей в нос, и отшвырнул фужер в сторону, не обращая внимания на звон разбившегося стекла.       В комнате царил хаос. После каждого задания он раздевался и засыпал именно здесь, свернувшись под пробковой доской. Катушки ниток, неровно обрезанные бумаги, всё вперемешку с грязной одеждой и осколками посуды, не единожды встретившейся со стеной.       На носочках следуя к выходу, Чимин погасил свет и аккуратно закрыл кабинет, оставив беспорядок за спиной. Он прошёл к соседней двери в спальню и, схватив в охапку одеяла и пару подушек, вытащил всё в гостиную. Больше не опасаясь стёкол под ногами, он обогнул широкий угловой диван, аккуратно застилая его, и устало скинул две подушки ближе к подлокотнику. Прошлёпав на кухню, Чимин стянул с подвесного крепежа чистый бокал, и задумчиво открыл холодильник. Метаясь между шампанским и сухим вином, омега выбрал последнее, наконец собираясь отдохнуть, посматривая что-то глупое и ненавязчивое.       Белый кожаный диван, устланный тёплым постельным бельём, расслаблял своей мягкостью, а Чимин лениво щёлкал телеканалы в поисках чего-то интересного. Время близилось к рассвету, но он отгонял сон, перебирая мысли в своей голове. Утром он собирался пройтись — казалось таким важным попытаться увидеть Юнги, удостовериться, что у того правда не было никакой работы, что Хосок не просто так периодически игнорировал звонки в течение почти трёх недель.       Придерживая бокал за ножку, Чимин наполнил его вином и щёлкнул пультом в последний раз — по SBS показывали новую дораму. Уткнувшись щекой в подушку, он со скукой вглядывался в лица актёров, не пытаясь следить за сюжетом. Картинка сменялась одна за одной, заглавная песня почти полностью отпечаталась в памяти — пять серий остались позади. Закинув ногу на скомканное одеяло и тяжело выдохнув, Пак мысленно ругался на неразобранный диван, не даривший достаточного удобства. Время перевалило за четыре утра. Прежде чем окончательно зарыться в подушку и уснуть, он наклонился к журнальному столику и допил выдохшееся вино. Ночь выдалась долгой.

***

      Разлепляя тонкий ряд ресниц, с трудом открывая глаза, Чимин потянулся к прикроватной тумбочке, совершенно не замечая, что он не в гостиной, где вырубился под очередную серию дорамы, а в своей постели. За дверью послышался звон посуды и лёгкий топот. Натянув одеяло на голову, он попытался оградиться от излишнего шума, но знакомый крик выдернул из сна окончательно.       — Чимин-щи! Поднимай свою задницу, уже полдень!       В голове всё смешалось от выпитого накануне, во рту скопилась вязкость, неприятный запах, казалось, сочился сквозь тонкий пододеяльник. Вслепую шаря рукой, омега нащупал телефон и притянул его под одеяло. Он надеялся увидеть хоть что-то — пропущенный вызов, смс, пресловутое письмо на почте, но ничего не было. Лёжа на животе, правой рукой обнимая одну подушку, Чимин с обидой откинул смартфон на кровать и просунул левую под вторую в поисках маленького пульта управления.       Шторы медленно разъезжались в стороны, открывая вид на голубое небо, пока он продолжал ворочаться среди нескольких одеял. Голова гудела, но голос с кухни настойчиво продолжал звать. Вылезая из своего мягкого укрытия, Пак кинул взгляд в окно, выхватывая обрывки пролетающих туч. Квартира Чимина находилась на седьмом этаже элитного жилого комплекса, разительно отличавшегося от многих других: высокие потолки, пролёты больше стандарта, из-за чего здание было выше — всё это дарило вид на тот самый клочок синего полотна.       — Мне долго тебя звать?       Дверь с грохотом открылась, ударяясь о стену, заставляя Пака сжаться от резкого звука. Снова спрятавшись под одеялом, он свернулся в клубок, отказываясь подниматься. В постели было тепло и уютно — этот омут будто дарил безопасность, так резко разрушенную неожиданным гостем. Сквозь толщу постельного белья он не услышал гневных шагов и тихого ворчания, но почувствовал, как руки стянули нагретую от тела ткань. Съёжившись от холода, Чимин разочарованно посмотрел на друга опухшими от сна и алкоголя глазами.       — Ещё всего полдень, ты хотел сказать. Если тебе завидно, так бы и сказал, я бы пригласил тебя прилечь. Отдай обратно! — Он потянулся к одеялу, крепко сжатому в чужих руках, но угрожающе получил ладонью по пальцам.       — Вставай, кому говорю! Скажи спасибо, что оттащил тебя в комнату. Чуть не сорвал спину. Вроде такой маленький омежка, а как будто тонну весишь, Чим.       — Блять, Тэ… Маленькая омежка тут только ты! Что ты вообще забыл у меня в квартире?       Чимин отвернулся на другой бок, подтянув ноги к груди в попытке сохранить уходящее тепло одеяла, когда друг навалился сверху. Грудь сдавило под чужим весом, дышать становилось всё труднее.       — Ох, чёрт… Тэхён, кто бы говорил про вес! Беру свои слова назад, ты нихера не маленькая омежка, — прокряхтел Чимин, выбираясь из-под парня.       — Я шёл на встречу с новым event-менеджером, но всё отменилось, и я решил зайти к тебе пораньше. Всё равно пришёл бы сегодня. Добро пожаловать в воскресенье!       — Ты такой весёлый, аж тошно. А одеться нельзя было? Я уже заебался тебя просить натягивать на свою тушку хотя бы домашние вещи.       Уперевшись локтями в матрас, Чимин окинул недовольным взглядом своего друга: синие растрёпанные волосы, сморщенный от мимики нос с маленькой родинкой на кончике, дебильная квадратная улыбка, голый субтильный торс и длинные ноги, почти не скрытые под серой тканью хлопковых шорт. Устроившись вдвоём на кровати, они лежали на спине, глядя в потолок.       Тишина немного давила, и Тэхён, перевернувшись, навис над его лицом, заглядывая в глаза:       — Я вот не пойму, от тебя то ли полчищем альф несёт, то ли алкоголем. Ты что делал всю ночь, м? Снова приводил кого-то? — Он мечтательно вернулся на подушку, закидывая руку за голову. — Где ты берёшь таких согласных?       — А что, тоже хочется вставить альфе?       Презрительно скривив губы, Тэхён поднялся с кровати, потянув Чимина за руку.       — Фу! Давай вставай. Тебе бы помыться. — Дёргая сцепленной вокруг чужого запястья ладонью, Ким рвано выдыхал ртом, пытаясь сбить со взмокшего лба синюю чёлку. — У тебя такая жарища, Чим! Ты меня ещё вечно упаковать пытаешься.       — Да потому что у тебя какой-то кинк на обнажёнку! Стоит переступить порог — штаны долой! — хватаясь за простынь, вскрикнул Чимин, но сдался под особо резким рывком, всё же поднимаясь с постели.       — У тебя невозможно находиться.       — Я мёрзну, — возмущённо попытался защититься Чимин, но внезапно обернувшийся Тэхён, что тащил его из комнаты, только поднял бровь.       — Ты подогреваешь свой шмон. Называй вещи своими именами, вонючка.       — Айщ! Что с тобой делать! — Мгновенно отвечая на улыбку, растёкшуюся по лицу друга, не в силах сопротивляться, Пак на секунду замер, подхватывая с дивана тёплый халат. — Давай уже, что ты там приготовил?       Двигаясь через гостиную в кухню, не прекращая препирательств, они приближались к накрытому столу, когда Чимин заметил приоткрытую дверь кабинета. Он перевёл потемневший от зарождающейся злости взгляд на Тэхёна, туже затягивая пояс на талии.       — Сколько раз, Ким Тэхён! Что тебе там надо?! — Пак подошёл вплотную, с наслаждением глядя на чужую растерянность, и грозно продолжил: — Ты опять рылся в моих вещах?       Чимин непроизвольно выпустил феромон, наблюдая за сужающимися зрачками напротив. Комнату окутывали табачно-цветочные ароматы, и, не выдерживая напора, колени Тэхёна невольно подогнулись. Чужие пальцы сомкнулись на запястье, умоляя прекратить — в глазах друга плескались непонимание и тревога, захлёстывающие больше, чем давящий запах.       С раннего детства двое делились всем: нашёптывали секреты, обменивались тайными письмами и личными дневниками, вплоть до поворотного момента, пока Чимин не закрылся, уже вяло принимая помощь, лишь изредко обнимая друга, как прежде. После семнадцатилетия Пак всё чаще игнорировал звонки, а Тэхён пытался сохранить ту самую теплоту дружбы, заботясь о своём ровеснике, заменяя ему семью. Ким смеялся на обидные высказывания в свой адрес, терпел заскоки и отталкивания, лишь бы Чимин не оставался один. Так прошёл год, следующие восемь были относительно спокойными, пока не произошло то, что произошло. Пока не появилась смертельная необходимость обследовать вечно запертый тёмно-зелёный кабинет, проверять ящики и маленькие коробки.       — Ты снова делаешь это? — Тэхён из последних сил боролся с горящим желанием упасть на пол. Его тихий шёпот был еле слышен, но он старался достучаться. — Я переживаю, Чимин! Я больше не хочу видеть тебя таким.       — Ты приходишь каждое воскресенье. Думаешь, ты бы не заметил? Что за дебильное недоверие! — Пак сжал челюсть, не сводя взгляда с бегающих глаз. Он понимал, что перебарщивал, но кабинет всегда был той зоной, куда вход воспрещён.       С совершеннолетия другу было известно о жизни Чимина только то, что тот сам позволял ему знать. Работа — детективное агентство, личная жизнь — нестандартная ориентация с оглядкой на прошлое, запах — последствия пережитого, феромон — гормональный сбой после неудачного и единственного опыта с наркотиками. Однобокая дружба, где факты смешаны с грязью, но Тэхён упорно продолжал делать вид, что верил, лишь бы Чимину снова не было больно, лишь бы он не отдалился, изображая общительного и высокомерного засранца.       — Прекрати! Я просто выбросил оттуда мусор.       Сбросив наваждение, Чимин пытался совладать с собой под натиском пульсирующей железы. Он еле успел подхватить ослабевшего Тэхёна под локти, прежде чем тот рухнул, мягко усаживая его на пол, в то время как сам больно приземлился коленями на паркет.       — Прости. Прости, Тэ-тэ. Ты же знаешь, что там конфиденциальная информация о клиентах. Иди сюда, прости, я идиот. — Пак обнимал друга, хватаясь за тонкие плечи, зарываясь одной ладонью в синие волосы, другой прижимая его к себе. — Я не хотел тебя расстраивать, но ты не должен туда заходить. Прости.       Тело в руках заходилось лёгкой дрожью, пока аккуратные пальцы гладили макушку, а губы целовали взмокший от напряжения лоб.       — Всё хорошо, Тэ. Тебе не о чем переживать. Я мудак, прости.       — Почему запах снова такой сильный? У тебя течка скоро? — надломленным голосом спросил Тэхён, впиваясь в его запястье тонкими пальцами. — Я в порядке, просто помоги встать.       — Через месяц. Я не всегда могу контролировать феромон, но ты бы заметил с твоей дотошностью. Я не прикасался ни к чему с тех пор, я клянусь тебе.       Правильная дозировка и смесь с усовершенствованным блокатором — этого было достаточно, чтобы не дать Тэхёну поводов для откровенного и полного недоверия. Аромат Чимина неотвратимо изменился, но всё получалось объяснить и списать на последствия влияния на организм. Омега не просто приглушал феромон для работы, он полностью останавливал его выработку в пахучей железе на определённый период времени, однако достаточно было слегка спровоцировать гормон дозой, чтобы тот снова разразился опасным запахом. Играя с разными формами наркотика, Пак всё реже возвращался к таблеткам, предпочитая аналогичные блокатору инъекцию или порошок, гораздо быстрее приводящие в действие тонкий механизм.       — Пообещай на мизинчиках, что ты попросишь помощи, если она понадобится. Даже если… — Тэхён замолчал, будто боясь снова разозлить друга, но всё же осторожно продолжил, не сталкиваясь с ним взглядами, — даже если тебе понадобится помощь в течку, Чимин. Обещай мне, что позвонишь, если поймёшь, что ситуация критичная.       Тэхён доверчиво заглянул в виноватые глаза и протянул оттопыренный палец. Он будто правда верил, что такое обещание нельзя нарушить, ограждая себя от жестокой правды. Немного отстранившись, Чимин попытался уловить следы обиды или разочарования, возможно, толику подозрения, но видел только безграничное доверие и беспокойство. Собственная память подбрасывала уклончивые воспоминания, превращая лёгкое чувство вины за минутную злость в петлю самобичевания из-за того, что друг в итоге оказался вовлечён.       Прошёл уже год, как Тэхён поверил в глупое оправдание.       Чимин всегда был заносчивым. Власть родительских денег опьяняла, и он не пытался бороться с этим чувством. Попав в реальную структуру наёмных убийц незадолго до двадцатилетия, он, ощущая протекцию, не изменял своим правилам. Пак награждал презрительным взглядом каждого альфу, смело вышагивая по длинному коридору агентства. Его обаяние помогало завоёвывать всё больше клиентов, лишая коллег прибыльных заказов: он смеялся, когда требовалось, мило дул губы, смотрел, подобно животному, облизывался — делал всё, чтобы стать тем, кто был нужен тут больше, чем остальные.       Спустя годы Чимин медленно покорялся собственному безумию, вкушая всю прелесть нового синтезированного наркотика. Он огрызался, лебезил, упрашивал — снова всё, только теперь он получал, а не давал. Пугающе странный, он уже понимал, что спустя шесть долгих лет стал почти незаменимым, вскочив на пьедестал лучшего в не самой популярной профессии.       Он упивался чужим вожделением, умывался в чужой крови и искал. Чимин не принимал блокаторы запаха, как и все остальные, но никто другой не источал столь убийственный феромон: к мускусной горечи ванильных цветов добавилась сталь, которая больше не выветривалась из подтонов аромата омеги. Эта смесь окончательно лишала разума, дарила контроль, и, наслаждаясь ею, он продавливал почти каждого на своём пути, не оставляя шансов для превосходства над собой. Его начали сторониться и восхищаться одновременно, шепчась за спиной, одаривая завистливыми взглядами: омега, готовый к любому заказу, нагло вышагивающий по длинному коридору агентства, получивший расположение Хосока и напыщенных клиентов.       Распределитель Чон почти принудил его стать вторым, кто принимал блокаторы запаха, приучая к чистой работе без намёка на ошибку. Он ничем не рисковал, поставив на Чимина, полностью рассмотрев его потенциал. Почти вырастив мальчишку, Хосок к своим сорока годам видел чуточку больше, чем болтливые сотрудники, и, листая толстые папки с клиентами, выделял ему самых избалованных, с удовольствием наблюдая, как растёт своеобразный фан-клуб Пак Чимина, покоряясь смышлёному омеге, желая получить того в свои руки.       Год назад, перед походом в клуб Чимин переборщил всего на пару таблеток. В поисках очередного альфы он хотел испытать власть, выпустить давящий феромон, заставляющий подчиниться и сдаться инстинктам. Перебирая пальцами белые плоские кружки, омега на секунду задумался, но с жадностью вспомнил собственные эмоции в каждый из тех разов, когда всё получалось, и проглотил горькие пилюли, предвкушая, как сильный природный запах увеличится в геометрической прогрессии, сметая на пути ароматы любой особи. Казалось, он отлично научился балансировать на грани для достижения своих целей и чуточку большего. Недостаточно было просто стать сильным и покончить с несколькими всплывшими призраками прошлого, хотелось управлять, держать под контролем, принуждать прогнуться.       Почти ежедневно смешивая блокатор и выверенные дозировки таблеток, в предтечную слабость Чимин ошибся. На секунду затормозив на выходе из квартиры, он не успел повернуть ручку двери, как согнулся под давящим звоном в ушах. Писк пронзил голову от уха до уха, выходя насквозь, разлетаясь куда-то за пределы прихожей. Судорожно пытаясь найти точку опоры, Чимин прижался спиной к стене и, хватая ладонью пустой воздух, медленно сполз на пол. Мерзкий звук превратился в сердцебиение, мощно бьющее по перепонкам, разрывая их. Он сжал виски пальцами, но первая судорога сотрясла непослушные конечности. Жар и тошнота окутали организм, не позволяя сосредоточиться на чём-то одном. Грудная клетка быстро вздымалась, топя в себе горячий шар вместо сердца, разгоняющий кровь по венам подобно лаве, затапливая каждый уголок его тела. Контрастный холодный пот облепил кожу, а челюсть до боли сжалась, мучая зубным скрежетом, медленно отдающим в затылок. Резкие конвульсии выгнули спину, почти ломая, когда Тэхён, смеясь, вошёл в квартиру, задевая дверью непослушные ноги.       Отмахиваясь от болезненных воспоминаний, вновь прижавшись губами к взмокшему лбу друга, Чимин обхватил чужой мизинец своим и «запечатал» большим пальцем обещание, которое никогда не выполнит.       — Пойдём завтракать. — Он поднялся на ноги, утягивая за собой Тэхёна и обнял его, закрепляя клятву и принесённые извинения.       — Уже обед, — улыбка Тэхёна снова светилась беспечностью, будто ничего не произошло всего минуту назад. Он просто вычеркнул из памяти одержимость и топящий феромон, забивающий обонятельные рецепторы.       — Ты долго будешь действовать мне на нервы?       Чимин говорил без тени злости, помогая Тэхёну усесться на мягкую накладную подушку за сервированным столом. Отцепив от себя отчаянную хватку длинных пальцев, он прошёл в гостиную зону и включил телевизор. Сбивчивый шум от диалогов ударил по недавно проснувшемуся мозгу, и, спешно переключив на новостной канал, он вернулся за стол с пультом в руках.       «Полиция обнаружила семь мужских тел в районе Сонгдо утром 24 сентября. Во время патрулирования улиц двое полицейских наткнулись на кровавый след, который привёл их к часовой мастерской. Внутри оказались семь мёртвых тел, личности которых установить пока не удалось. О подробностях дела расскажет наш репортёр…»       — Айщ! Уже третью неделю это дерьмо, и все молчат… — Чимин сжал палочки, так и не приступив к завтраку.       — Кто?       — Заказчики. Неважно… — Пак медленно перевёл взгляд с диагонали плазмы на друга и скривился: — Фу, мерзость. Зачем издеваешься над едой?       Тэхён опускал кимчи в стакан с водой, тщательно смывая остроту, и только потом отправлял в рот закуску, наконец с наслаждением смакуя её.       В комнате глухо прозвучал сигнал уведомления, отвлекая от мелких подколов. Мгновенно подскочив с места, ударившись об угол стола, Чимин выбежал из кухни, в секунду преодолевая расстояние. Запрыгнув на кровать, он с остервенением начал раскидывать в разные стороны одеяла, подушки, пытаясь отрыть в складках постельного белья свой смартфон, и, найдя, разочарованно выдохнул, опускаясь на колени посередине голого матраса. Пустышка.       Возвращаясь из спальни, Чимин гневно смотрел на рекламное оповещение, готовый прожечь экран одним взглядом. По всему Сеулу почти каждый день находили трупы местных бандитов разной величины, но телефон предательски молчал.       Ковыряя палочками закуски в нескольких плошках, Чимин думал не столько о факте постыдного проигрыша в споре, сколько о самом способе и результате чужой победы. Мин Юнги посмел выполнить заказ, поранив его.       — Минни… — бархатистый голос отвлёк от размышлений. Ким наклонился ближе и аккуратно заглянул в его глаза: — А ты давно был у родителей?       — Мгм, давно. — Приподняв кастрюльку, он разочарованно посмотрел на друга, — Серьёзно? Ты вот это всё с утра пораньше затеял, чтобы сварить мне рамён?       — Ещё я отнёс тебя в комнату, не забывай. Я хоть и омега, но не твоя домработница. Хочешь что-то другое, купи хотя бы продукты. Ты сам-то готовить не умеешь! — Тэхён обворожительно улыбнулся, победоносно наблюдая за тем, как Чимин распределял разварившуюся лапшу по тарелкам.       Лёгкий запах стального табака ещё висел в воздухе, пока похмельный мозг обрабатывал информацию. Спустя пару минут Чимин проскрипел зубами и откинулся на спинку стула, выдёргивая из контекста слова об омегах.       Он не готовил, не умел и не собирался учиться, уборку доверял клинингу раз в неделю — остальное делал Тэхён. Чимин противоречил всем стереотипам, отвергая навязанные обществом правила и образы идеального омеги. Сам являлся воплощением антипода, скорее мистической помесью с альфой, чем гордым представителем «слабого» вторичного пола.       — Так что с твоей течкой? — поправляя синюю чёлку, спросил Тэхён, беззаботно смотря на друга и выскребая языком остатки редьки из зубов.       — Тебе так неймётся получить омежий член? Что ты мне всё себя предлагаешь?       — Да потому что я вообще не понимаю, как к тебе альфы подходят, от тебя же разит со страшной силой! — в возмущении Тэхён дёрнул рукой и выронил одну из палочек. Звон перекатывающегося по плитке металла подарил небольшую паузу, пока двое наблюдали за реакцией друг друга.       — Может, поэтому и подходят, — тихо хмыкнул Чимин, с толикой заботы подцепил палочками чёрный гриб и отправил закуску в чужой рот со своих рук.       — Ну, конечно, а я попугай.       — А что, похож, — беззлобно улыбаясь, он потянулся к Тэхёну и провёл кончиком большого пальца по его испачканным губам.       — Чимин! Ты сказал, что мне идёт!       — Я тебе не вру, Тэ-тэ.       Поднявшись со стула, Чимин подхватил палочку, валяющуюся на полу и, небрежно закинув её в раковину, достал новый комплект, однако не торопился возвращаться на место. Оперевшись на кухонную тумбу, он серьёзно посмотрел на друга, сжимая в кулаке приборы. В голове пронеслись все его ипостаси, начиная от разного цвета волос, заканчивая элементарным взрослением, ростом, лёгкими мимическими морщинами в уголках глаз. Они дружили с пяти лет, и Тэхён был единственным, кто не отвернулся, несмотря ни на что.       — Чим… — парень протянул руку, чтобы забрать чистые палочки, и взбудоражено продолжил, — а ты когда-нибудь делал гнездо?       — Ты что, ебанулся?       — Интересно, а кто-то может сделать гнездо из твоих вещей… Ты точно не хочешь сходить к тому доктору? Он мог бы что-то придумать с этой побочкой твоего феромона.       Чимин подошёл ближе и слегка коснулся губами синей макушки. Задерживаясь в нежном жесте всего на мгновенье, он испугался — время неукротимо бежало вперёд, и, возможно, когда-то, их пути всё же разойдутся. Возможно, когда-то Тэхён не выдержит очередного всплеска и всё-таки уйдёт, уже навсегда.       — Доедай завтрак, Тэ. — Напоследок растрепав пальцами чужие волосы, он вышел из кухни. — У меня на сегодня планы, так что я в душ. Напиши мне, как будешь дома, чтобы я не переживал, — перед тем как нарочито громко хлопнуть дверью в ванную, на пороге с комнатой, он крикнул, надеясь, что друг услышит: — Спасибо за еду! Люблю тебя!       Тэхён тяжело выдохнул и, поправив беспорядок на голове, закончил завтрак. Медленно собирая со стола грязную посуду и остатки закусок, он думал о том, что больше не позволит Чимину закрыться. Сколько бы глупостей не сделал в своей жизни Пак, Тэхён никогда не мог считать его виноватым, спокойно реагировал на тычки и крики, иногда провоцировал лёгкие ссоры, чтобы тот не ощущал жалости к себе. Казалось, последние несколько лет жизнь наладилась, воспоминания откладывались всё дальше, оправдания перестали сыпаться градом, а Ким понимал, почему для Чимина всё связанное с альфами стало таким надрывно важным. Натянув резиновые перчатки, что висели на кране, он по привычке помыл всю посуду и, впервые обратив внимание на распахнутое окно, закрыл его.       — Мёрзнет он… — Омега обессиленно покачал головой, передразнивая Чимина, и покинул квартиру, как только переоделся.       Вода стекала по прозрачной перегородке душа, а Пак чистил зубы, стоя перед зеркалом. Нависая над раковиной, он надеялся, что другу хватит времени, чтобы доесть завтрак и понять, что пора уходить. Вопросы Тэхёна почти всегда ставили в тупик — он был беспечным, заботливым и прямолинейным, ни капли не стесняясь всего, что они затрагивали в разговорах. Больше всего на свете Чимин боялся обидеть его, задеть если не словом, то своими непоследовательными действиями, давая тому пищу для размышлений. Сегодня они в очередной раз сделали всё вместе, проходясь по канату над острыми темами.       Кухня сияла чистотой, створка окна заботливо закрыта, а из прихожей исчезли лоферы Тэхёна. Вымученно улыбнувшись себе под нос, Чимин дёрнул головой, разминая влажную шею, и подхватил с опустевшего чистого стола маленькую визитку медицинского центра для омег с зависимостями.       — Неисправим.       Он прошёл в комнату, всё ещё помня о своём плане на сегодня. Быстро одевшись, он кинул презрительный взгляд в зеркало внутри гардеробной и, подхватив кожаный рюкзак, вышел на улицу.       Парк Чонгдам встретил непривычной пустотой. Чимину казалось, что в утро воскресенья встретится больше гуляющих семей с детьми, облюбовавших это место, но тонкие аллеи были приятно безлюдны. Если бы он и правда собирался не привлекать внимания, подумал бы тщательнее над тем, что надеть на небольшую вылазку — красный тёплый кардиган на пару размеров больше ярко выделялся среди теряющих листву деревьев.       Чимин следовал в отдалении от наконец нагнанной цели, иногда прибавлял шаг, но то и дело замедлялся, притворяясь, что занят чем-то другим. Чёрная макушка замелькала ближе к выходу из парка, и омега ускорился в попытке настичь мужчину. Не отвлекаясь, он вытащил телефон из вязаного кармана и набрал раздражающий номер. Чон Хосок снова молчал, заставляя слушать бездушные гудки в динамике.       Обычно подготовкой занимался кто-то другой — сбор и поиск информации, слежка, расстановка «ловушек», всегда был тот, кто с особым рвением был готов сделать это для Чимина, но не сейчас. Подобно охотнику, он продвигался дыша в спину Юнги, который, казалось, и вправду гулял.       «Интересно, его Хосок тоже игнорирует?», — пронеслось в голове, когда Чимин заметил расстегнувшуюся молнию казака и присел на одно колено, чтобы исправить неудобство. Уже поднимаясь, всматриваясь между деревьев, он зло пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное, поняв, что Мин исчез из поля зрения.       — Вот чёрт! — Замерев посреди одной из тропинок, Чимин задумчиво запрокинул голову назад, наконец осознавая, что вокруг раскинулась каштановая роща.       Потеряв объект слежки, он уступил детскому увлечению, обращая внимание на фигурный лист в переплетении веток. Тот был достаточно высоко, не позволяя без усилий достать рукой. Омега закусил губу, глядя наверх, и уже потянулся, но раздосадованно выдохнул, опуская ладонь. Внутри зарождалась обида в дикой смеси с раздражением: «Глупый лист, ну почему именно он, Пак Чимин, ты что, идиот?». Не сводя взгляда с вожделенной цели, он мысленно ругал себя, поджав пухлые губы.       Потеряв точку опоры, он растерянно попытался оглядеться, чувствуя, как кто-то обхватил его крупными ладонями вокруг талии, смыкая замок из рук и поднимая к нужной ветке. Реагируя непозволительно поздно для того, кто не хотел помощи, Чимин до боли вдавил небольшой каблук в чужое колено, пытаясь выбраться из захвата. Тиски сжались сильнее, будто человек пытался не уронить его из-за топящей боли в ноге, но он уже впился ногтями в голые запястья, почти разрывая тонкую кожу. Всё ещё упираясь пяткой, Пак давил до тех пор, пока пальцы не расцепились, даруя свободу и доли секунды, чтобы отскочить от неизвестного за спиной.       Послышался утробный рык.       — Что за хуйня?! — Ощутив твёрдость под ногами, Чимин развернулся, встречаясь лицом к лицу с мужчиной. Втянув носом чужой запах, он сразу понял, что перед ним альфа, и, сощурив глаза, отошёл на пару шагов назад, почти упираясь в ствол дерева.       Встретив растерянный взгляд, Чимин усмехнулся, сбрасывая рюкзак на землю. Лучшая защита — это нападение, правило, которого он старался придерживаться в большинстве случаев. Комкая пальцами края рукавов, он поднял руку к вороту чёрного бадлона и натянул горловину выше, прикрывая нижнюю треть лица, пытаясь сохранить анонимность на случай серьёзной разборки.       — Эй-эй! Я просто хотел помочь. — Альфа выставил раскрытые ладони, подавая сигнал, что сейчас защищался именно он, но Чимин всё ещё был взбешён, чувствуя первые пульсации на своей шее.       — Не припомню, чтобы я просил.       Сжав зубы, он смотрел на мужчину перед собой: хорошо сложён, прилично одет, под пальто явно проглядывал строгий костюм, тёмные волосы прилизаны назад, а на чёрной брючине белел пыльный след от его обуви.       — Чеболь, — ехидно прошептал омега себе под нос.       — Мне просто показалось, что помощь не помешает.       — Смертельно необходима, — процедил Пак сквозь зубы. Его поза кричала о зарождающейся драке, он источал тяжёлый, вязкий запах, вводя альфу в заблуждение.       Видя неуверенность в чужих глазах, Чимин сделал шаг вперёд, играя на опережение. Он подошёл вплотную, упираясь распахнутой ладонью в широкую грудь, и вытянулся на носочках, ведя носом вдоль отвратительно крупной шеи.       — Я думал, вы омега. — Мужчина опасливо огляделся, надеясь, что никто не наблюдал за неловкой сценой. — Не понял сразу. Прошу меня простить. Я могу как-то загладить вину? Может, хотя бы обед?       — А омег, значит, можно лапать, да? Радуйся, если доживёшь до этого самого обеда. — Пак зло пыхтел, но хоть и смотрел снизу-вверх, явно проигрывая в росте, выглядел более устрашающим, чем неизвестный, что пытался отступить.       — Ну хватит. — Альфа остановился, будто врастая в землю. Он заводился и отвечал на вызов во взгляде Чимина, в то же время стараясь не выглядеть смущённым. — Я ошибся и извинился.       Воздух заметно сгущался — мужчина выпускал феромон, вступая в борьбу с тяжёлым терпким запахом. Переплетаясь словно нитями, две сущности пытались доказать своё превосходство, не намереваясь уступать.       Чимин хитро облизнул уголок губ и надавил сильнее, уже ощущая, что хоть перед ним и стоял весьма сильный соперник, он всё же сильнее — утренняя стычка с Тэхёном разогнала по организму слегка застывший гормон.       Угловым зрением омега уловил знакомый силуэт, отвлекаясь от заманчивой игры. Опустив руку от чужой груди, он сделал шаг назад, вглядываясь в даль, но мужчина потянулся к нему, ведомый непонятным чувством будто принадлежности. Мотнув головой, Чимин остановил его, довольно скалясь.       — Да омега я, омега. — Подняв с земли свой рюкзак, он накинул его на плечо, отстраняясь. Обрывая завязавшиеся нити феромонов, он грубо толкнул альфу в плечо, чтобы обойти, цепляясь взглядом за снова удаляющимся Юнги. — Успокойся, господин-явно-директор-компании, у меня нет времени. Спасибо за извинения. Пока-пока. — Улыбнувшись напоследок, он беззаботно помахал рукой, не концентрируясь на мелких шагах, которые непроизвольно делал ему вслед мужчина.       Чимин спешил. Опасаясь ещё раз потерять Шугу из вида, он почти бежал, покидая парк.       Небольшой ресторанчик на углу Тэхеран-ро всегда был популярным местом. Приглушённые тона декора в европейском стиле, много зелени и длинная барная стойка, за которой в основном обедали офисные клерки. Маленькие круглые столики хаотично располагались в прямоугольном зале. Из украшений — несколько огромных панорамных окон и обилие деревьев. Именно из-за лаконичной простоты многие любили приходить сюда, будто в природный островок среди каменных джунглей.       — Простите, вы бронировали стол? — метрдотель уважительно поклонился и потянулся к планшету, чтобы проверить имя гостя.       — А? — Чимин загнанно дышал, стоя на пороге, и смотрел за спину молодого парня. Взглядом искал, куда сел Юнги. — Да, проверьте. Господин Пак.       Сотрудник опасливо оглянулся, будто пытаясь понять, кого искал взбудораженный гость, но, так и не зацепившись за кого-то конкретного, вновь сфокусировался на Чимине. Настороженно шагнув влево, перекрывая собой вид, чтобы не тревожить остальных посетителей, он углубился в изучение бронирований.       — Простите, господин Пак, не вижу ваших данных. У нас сейчас всё занято, могу я поставить вас в очередь?       Закатив глаза, Чимин усмехнулся и слегка отодвинул омегу вправо, высматривая нужного человека. Он скользил взглядом по занятым столам, пытался разобрать хоть что-то сквозь тонкие заросли, закрывающие часть посетителей, но так и не преуспел.       — Господин?       — Да, что? — голос звучал раздражённо, представление разгоралось, а Чимина бесила услужливая настойчивость. — Посмотрите внимательнее! Я точно звонил, кажется, трубку взял Кан Сэхун, могу ошибаться. Я что, должен помнить все ваши имена?! Вы как вообще работаете?       — Приношу свои извинения, но, может, вы звонили в другой ресторан? Сэхун сегодня не работает, он…       — А когда я сказал, что звонил сегодня? — возмущённо спросил он, внезапно радуясь, что попал с именем верно. — Какого чёрта вообще?! Я пришёл поесть, а вы явно отдали мой стол кому-то другому.       Крики Чимина начали привлекать внимание, и, когда посетители стали приподниматься со своих стульев, чтобы понять, в чём дело, он наконец увидел того, за кем шёл.       — Ну конечно! Спасибо! Как вас? — Пак наклонился к маленькому бейджику, клокоча от злости и изображая полное разочарование. — Ли Джэсон. Я запомню. Вот столик, видите? Я не могу поесть, а вы отдали мой стол какому-то альфе. Это ущемление омег? Так вы себя ведёте? — Он много жестикулировал, пытаясь отвлечь и запутать парня, тыча пальцем прямо в Юнги.       — Нет-нет, что вы господин. Прошу прощения, мы сейчас же разберёмся.       В очередной раз поклонившись, метрдотель ушёл, оставляя Чимина стоять возле тумбы с планшетом и меню. Не прошло и пяти минут, как омега снова всплыл перед лицом, краснея и запинаясь. Ему было неловко от сложившейся ситуации, он боялся наказания от начальства, и Пак явно ощущал это, продолжая свой маленький спектакль.       — Если вы не против, вы могли бы пообедать за столиком вместе? Простите, я понимаю, что это неудобно. Как вы и сказали, это ваш столик, но мы не можем отсадить господина из-за полной посадки. Я уточнил, он не против, а вы?       — Он ещё и против должен был быть? Это ваша ошибка, Джэсон, — омега не терял возможности кольнуть парня, лишний раз указывая на разность неких статусов, но снисходительно махнул рукой. — Ладно, я согласен не выгонять его из-за моего стола, пусть ест.       Продолжая разыгрывать недовольного клиента, Чимин следовал за официантом в форменной чёрной футболке. Он ухмылялся, чувствуя на себе заинтересованные взгляды, лавируя между столиками, подходя всё ближе к нужному.       Юнги даже не поднял головы, абсолютно не реагируя на добавившуюся компанию. Он продолжал свой обед, собирая палочками остатки чапче, но кинул беглый взгляд, когда Чимин нарочито громко приземлился на стул, привлекая к себе внимание.       — Ну привет, проедаешь мои деньги? — Слегка подтянув вверх рукава кардигана, омега схватил одинокое меню и без интереса принялся листать его.       — Я мог бы догадаться, что это ты. От кого ещё столько шума.       Альфа поджал губы, придвинув к себе тарелку и мелкие миски с закусками. Он явно не ждал встречи с Паком, но наверняка мог предположить, что что-то подобное случится, учитывая ситуацию. Прошёл почти месяц, и они ни разу не столкнулись друг с другом, впрочем, как и почти все восемь лет, что работали в рамках одной структуры.       — Как дела? — излишне любезно спросил Чимин, отрываясь от выбранной страницы меню, немо тыча пальцем по блюдам подошедшему официанту.       Ответа не следовало. Юнги спокойно продолжал есть, пока он закипал от тотального игнорирования. Лёгкая музыка разбавляла напряжение, которое, казалось, исходило лишь от него самого. В голове крутились навязчивые мысли о том, как бы выведать у Мина, чем он занимался и действительно ли заказов не поступало. Хосок вряд ли обманул бы — слишком сильно любил азартные споры, но затянувшееся бездействие давило на Чимина. Глубоко погрузившись в размышления, он не заметил, как перед ним поставили стакан с холодным американо.       — Так что, ты давно был в агентстве? Хосок, кажется, весь в работе. — Решив действовать напрямую, Пак звонко перемешал трубочкой лёд, ударяя ей о стеклянные стенки.       — Слушай, я не приглашал тебя за стол, уж точно не верю в твоё представление с сотрудниками и к болтовне не расположен. — Юнги облизал губы и насмешливо посмотрел прямо на омегу, облокотившись на спинку стула, скрестив руки на груди. — Ты пришёл узнать о моих заказах, так ведь?       «Идиот. Думаешь, разгадал меня?», — Чимин не разрывал зрительного контакта, но внутренний монолог разительно отличался от того, что он говорил вслух.       — Воу. Я просто поддерживаю светскую беседу, ничего такого. Ты вообще-то мог бы извиниться передо мной. — Отбрасывая светлую чёлку назад, он задел длинную серёжку в ухе и тихо прошипел от кольнувшей боли. Рана всё ещё саднила, тянула тонкую кожу, принося дискомфорт. Растерявшись, Чимин неловко дёрнул плечами, не собираясь показывать своей слабости или неловкости, и коротко улыбнулся. Возвращая себе контроль над ситуацией, он закусил губу и, прикрыв глаза, продолжил следить за собеседником из-под ряда тонких ресниц.       — За что мне извиняться? За то, что я честно выиграл, пока ты там занимался непонятно чем?       — Блять, ты мне мог ухо отстрелить, придурок! — вскрикнул Чимин, шумно ударив дном стакана об стол так, что несколько кубиков льда покатились по гладкой поверхности. Он знал, что был нетерпелив, излишне взрываясь от чужого спокойствия, но злость продолжала вырываться наружу. Не сводя сверлящего взгляда, он брезгливо стряхнул с аккуратных пальцев расплескавшийся напиток и потянулся к дальнему углу стола.       — Ты ори погромче, я тебе ещё что-нибудь отстрелю.       Раздражённо цыкнув, Юнги придвинулся ближе и выдернул из подставки несколько салфеток. Не церемонясь, он обхватил мокрую руку Чимина своей и мягко провёл по ней тонкой бумагой, собирая холодные капли. Альфа что-то говорил еле слышно, и эти аккуратные жесты только провоцировали желание вслушаться, распознать слова. Он медленно продвигался от кончиков пальцев выше, едва надавливая на ладонь, пока Чимин боролся с собой, стараясь контролировать реакцию тела на эту нежность, что противоречиво вызывала гнев и мурашки одновременно. Чужая рука гладила тыльную сторону ладони, и, окончательно путаясь, Пак попытался выдернуть свою из хватки, но альфа продолжал удерживать его, явно чувствуя дрожь в кончиках пальцев. Юнги перевёл глаза наверх, сталкиваясь с омегой взглядом, и, хмыкнув, отпустил запястье, возвращаясь к поеданию кимчи. Напряжение не отступало, но отсутствие прямого контакта наконец позволило вздохнуть — Чимин не ожидал таких действий.       — У меня нет проблем со зрением, Пак. Я бы не попал по тебе, — равнодушно произнёс Юнги, пережёвывая закуску.       — Но задел. — Непроизвольно потянувшись к ушной раковине, Чимин едва коснулся горящей кожи, но резко отдёрнул руку. — Сука, так ты специально!       — Мне тебе ещё и на ранку подуть? Как-то много заботы ты требуешь.       Пак не ожидал ничего подобного: тона, снисходительного голоса, издевательской заботы о себе. Всё, на что он рассчитывал, — слегка подцепить и уколоть альфу, раззадоривая конфликт, но в итоге злость одолевала именно его.       Концентрированный цветочно-табачный запах окутывал собой, подобно вязкому туману. Оба не сводили глаз друг с друга и сбивчиво дышали.       — Да иди ты к чёрту! — раздражённо выплюнул Чимин.       Он заметил, как ясный взгляд Юнги затянуло лёгкой поволокой, и дал волю феромону, надеясь вызвать непреодолимое желание, уязвить чужое самолюбие, но тот не реагировал. В ответ не летели оскорбления, второй феромон не вступал в контакт. Скидывая наваждение, альфа лишь сморщил нос и встал из-за стола, кинув смятую наличку рядом с пустой тарелкой.       — Научись себя контролировать, Чимин. Это непрофессионально.       Подхватив со спинки стула синюю вельветовую рубашку, Юнги кинул последний взгляд на омегу и, не оборачиваясь, направился к выходу. Пак не следил. Продолжал смотреть перед собой, теряясь в догадках о том, почему Мин не повёлся на откровенную провокацию, когда в напряжённом фоне ненавязчивой музыки раздался звук оповещения.       Услышав сигнал, Чимин мгновенно повернулся в сторону уходящего альфы, впечатываясь взглядом в чужую спину. Тот замер между столов и, мешая официантам, вчитывался в детали сообщения, абсолютно не заботясь о том, что Пак наблюдал за ним. Слепо нашарив в кармане молчаливый телефон, Чимин непроизвольно сжал его, будто так мог понять, не пришло ли такого же сообщения и ему. Сощурившись, покусывая губы в нетерпении, он пытался распознать содержание по реакции Юнги, хотя в голове ярко отбивалось понимание — это наконец то, чего он ждал. Внутри зарождался пожар, тонкими языками пламени разгоняющий собственную силу.        Он не сразу почувствовал пульсацию чужого сильного феромона совсем близко, но лёгкая терпкость и теплота древесины долетели до носовых пазух, заставляя немного дёрнуться в сторону источника аромата. Прикрыв глаза, омега смаковал сильные ноты, почти клокоча от того, как сильно хотелось разбить их.       Фокусируясь на сплетении запахов, Чимин не заметил, как Юнги покинул кафе, хотя всё ещё ощущал в воздухе неизвестный ранее шлейф. Постепенно выходя из ступора, чувствуя, как по руке расходилась вибрация телефона, он наконец услышал сигнал уведомления, полностью вернувший его в сознание.       «Интересно… И почему же Мин?»       Официант убрал со стола лишнюю посуду и принёс заказ, участливо интересуясь, всё ли в порядке, но Чимин игнорировал персонал, пробегаясь глазами по экрану уже в третий раз.       Он смаковал похмельный суп и смотрел на опустевшее место напротив, где буквально только что сидел Юнги. «Вряд ли ты справишься с таким, Шуга», — злорадствовал Пак. Теперь он знал детали нового заказа и получил небольшую подсказку от Хосока в награду за настойчивость.       В приподнятом настроении покинув кафе, Чимин резво двигался в сторону дома, прокручивая созревший в голове план. Впереди маячили напряжённые дни, заполненные кропотливой работой.        Он придумал фееричное и потрясающее шоу.