Волчья пасть

      Лиля поправила волосы подрагивающей рукой, заправив те за уши, и приосанилась, выглядывая из-за машины. Артур о чём-то спорил с парнем, который должен был мыть салон, требуя к своей малышке особого отношения и качественных материалов. Лиля только глаза закатывала, наблюдая за ним, но затем в дверях появилась Кристина и поманила её за собой, подмигивая призывно. Лиля чуть было не грохнулась на высоченных каблуках, когда сделала торопливый шаг вперёд, и Кристина поймала это взглядом, рассмеявшись снисходительно. Лиля покраснела, смутилась, но и отступать было бы странно, а потому она продолжила идти вперёд. Отойдя немного к двери, Кристина пропустила её в коридорчик, зажимая Лилю между косяком и собой, и Лиле пришлось протискиваться промеж, сгорая от неловкости.              Кристина снова смотрела в упор, снова не стеснялась разглядывать, и это было необычно — раньше, когда Лиле было тринадцать, это Лиля на неё пялилась во все глаза, пока та не видела, а внимание Кристины было не увлечь практически ничем. Кристину больше интересовала выпивка, дебильные истории Артура или драки на улицах, но точно не какая-то влюблённая малолетка.              Что же, это в прошлом. И Лиля, может, слишком старалась, слишком разукрасила себя и состарилась, как намекнул ей сегодня Артур.              — Ты как голодная вдова, — хмыкнул он днём, проходя мимо её комнаты. Лиля не сразу поняла смысл услышанного, накручивая прядь на утюжок, но, поняв, чуть было не швырнула в того плойкой, — Чё обмазалась-то? К Крис в гости, не женихаться.              — Не твоё дело, баран. — буркнула зло Лиля, глядя на себя придирчиво в зеркало.              Она не так часто красилась, на самом деле. Рука была набита, но поводов было мало, поэтому Лиля не была уверена в ярком макияже. Было ли это… Ну, привлекательно. Стрелки она нарисовала широкие и заострила у самого кончика, помаду выбрала тёмно-кораллового оттенка, а ресницы густо подкрасила, чтобы наверняка. Но было ли это уместно? Действительно ли это накидывало ей пару лишних десятков? Лиля хотела кричать от отчаяния, желательно на Артура, потому что он ударил по её нестабильной самооценке в такой важный момент.              Лиля хотела показать, что взаправду являлась взрослой девушкой, и внешне, и внутренне. Теперь им явно было что обсудить с Кристиной, ведь Лиля разбиралась во многом по чуть-чуть — в политике, в кино, в литературе, в музыке, в видеоиграх или что там нравилось большинству людей. Она старалась везде успевать, и на это благотворно повлияли годы одиночества, скрашенные социальными сетями и интернетом в целом.              Дабы не впасть в истерику и не побежать умываться, ей пришлось звонить Лизе на свой страх и риск. Лиза, заспанная и не особо дружелюбная в два часа дня, ответила на удивление мягко. Она даже не наплела Лиле гадостей и не стала подшучивать, хотя это дело любила.              — Хороша, хороша. Я бы трахнула, — не удержалась от шпильки Лиза, — Ты куда? Математичку соблазнять?              — Нет, просто, — рассеянно отозвалась Лиля, и, оставив телефон на тумбе, продолжила накручивать волосы, глядя, как красиво локоны спадают горячими волнами у лица, — захотелось.              Поэтому она стояла в мини-юбке и в самой красивой своей блузке на автомойке, в марте, когда снег ещё не растаял. Вокруг воняло машинными выхлопами, моющими средствами и хлоркой, а Лиля вылила на себя флакон духов, но это лишь потому, что ей так захотелось. Приходилось топтаться на месте, пока она ждала Кристину, чтобы ноги не окоченели, но это ведь мелочь, ерунда. Зато то, как Кристина взирала на неё сверху вниз, со своей благородной вышины, сквозило одобрением, интересом… и чем-то ещё.              Что-то подобное Лиля видела в глазах сверстников и мужчин старше, и каждый раз её скручивало изнутри, долбило по мозгам, чтобы она уносила ноги, и она так и делала. Её это спасало. Но с Кристиной её ничего не пугало, скорее, завораживало. Не было желания спрятаться и убежать, а если бы было, Лиля бы его игнорировала — она понятия не имела, как сильно скучала по Кристине всё это время.              Кристина завела её в небольшую комнатушку, опершись о дверную раму спиной, и позволила Лиле заглянуть туда: в комнате стояли две двухспальные кровати, один маленький столик, шкаф у стены и пара стульев. Больше, в принципе, ничего. Лилю это несколько удивило, но она не могла этого показать, и поэтому только улыбнулась натянуто:              — Как тебе соседи?              Такой образ жизни был для Лили странным, ей даже постоянные, казалось бы безобидные пьянки Артура казались полнейшим дном. А жить на автомойке? Лиля думала, это шутка.              — Да это две тёлки из Хакасии, они у мужиков своих ночуют, — отмахнулась безразлично Кристина, поправив на себе кепку, — Прыгай в койку. — кивнула ей Кристина, опустившись на постель первой.              — Что, прям сразу? — не удержалась Лиля, стыдливо покраснев, но не пряча улыбки.              Это было смешно, это было дерзко, и Лиле нравилось играть роль уверенной, не обременённой застенчивостью девушки. Это будто бы снимало с неё всякую ответственность за бред, который она несла, потому что она не имела это в виду. Кристина этого, однако, не знала. Она хмыкнула, глядя на Лилю с тем же тревожным блеском, и чем дольше Лиля смотрела в ответ, тем сильнее дрожало её тело, тем яснее она видела в чужих глазах огонь. Не уютный маленький костёр, около которого можно погреться и который ласкал бы вас своим теплом. В глазах Кристины пылал лесной пожар, сжирающий всё на своём пути, а Лиля, точно ослепнув, дожидалась своей очереди обжечься.              — Как быстро чужие дети растут, я ебала, — хохотнула та, потянув её резко за руку на себя.              И Лиля, потеряв равновесие из-за туфлей, рухнула рядом. Она засмеялась от неожиданности, неуклюже устроилась поудобнее, невовремя отметив, что Кристина была выше неё на целую голову. Лиля едва царапала пол каблуками и не доставала макушкой до потолка кровати, а Кристина сидела, сгорбившись и вытянув колени. И эта разница вдруг замаячила надоедливым восклицательным знаком вокруг неё, вдобавок к возрасту, и почему-то породила на задворках сознания навязчивые мысли о чём-то тёмном, плохом и страшном.              — Красавица ты, — сказала вдруг Кристина, и Лилю как окатило холодной водой, и все мелкие переживания ушли на второй план. Она улыбнулась, зарделась, отведя взгляд, когда на колено, покрытое одними лишь капроновыми колготками, опустилась шершавая ладонь. Лиля обратила внимание на сбитые в хлам костяшки, на новые, уже зажившие белые шрамы и мозоли от грубой работы с машинами. Кристина любила ремонтировать их, разбирать, собирать и ещё врезаться спьяну в столбы. Эти руки многое умели и многое ломали, — Чё я раньше не замечала? — нахмурилась Кристина вдумчиво.              И Лилю подмывало спросить прямо. Кристине ведь нравились девушки? Никто никогда не говорил об этом, не было подобных слухов в Питкяранте, а слухи тут распространялись быстро. Это означало либо то, что Кристина была гетеросексуальна, либо то, что она забила до смерти всех свидетелей. Но если она всё же была гетеросексуальна, то почему тогда она вела себя так? Так смотрела, так трогала, так… гладила. Она гладила её по колену.              Блять.              Лиля вскинула на ту испуганные глаза, оторопев, и только ноги сдвинуть сумела, когда ладонь поползла намекающе выше. Вот и ответ. И Лиля даже порадоваться толком не успела, её тут же охватила паника, язык присох к нёбу, сказать ей было нечего. Хотелось лишь, чтобы Кристина перестала, и она вложила в своё жалобное выражение лица эту мольбу.              Кристина не поняла её, а может, поняла и поэтому отреагировала негативно. Она выдержала долгий, давящий взгляд, поджала губы словно разочарованно, и всё напускное веселье и симпатия слетели с неё в миг. Лиля уже не нравилась ей, Лиля снова была бесячей сестрой Арчи, которая надоедала Кристине и шугалась от неё по углам. Лиля снова стала для неё ребёнком.              Она через нежелание расслабила бёдра, колени вновь разомкнулись, а взор метнулся в сторону, и она отвернулась, не глядя на то, как грубая рука вновь заскользила по ноге, а затем и вовсе нырнула под самую юбку. Только напряглась, вцепившись в простынь под собой в ожидании чего-то ужасного. Но ничего по-настоящему ужасного не произошло. Кончики пальцев коснулись кромки нижнего белья сквозь тонкие колготки, ткнулись в лобок, заставив оцепенеть. Повторили движение, но уже поступательно, ниже, ближе к центру. Всё без единого слова.              Лиле было как-то не по себе, хотя вроде бы Кристина всегда была ей приятна, даже слишком, до отчаяния, до нужды себя переделать полностью под её запросы. И считала она себя взрослой, и порно видела кучу раз, и думала о всяком разном, была вовсе не святой. И всё равно Лилю наполнили самые неприятные чувства — липкие лапы стыда возились по ней, помечая грязью с головы до пят. Стало до слёз обидно, непонятно, почему.              Кристина отпрянула через минуту буквально, едва услышала, как к ним идёт Артур. Тот никогда не умел подкрадываться, и наверное, это был один из его значительных плюсов, потому что шаги Артура всегда слышны задолго до его появления. Лиля успела тысячу раз переобуться в воздухе: она думала всё выпалить брату, как на духу; думала промолчать и уехать домой, чтобы там внушить себе, что ничего не было; но ей не дали ни того, ни другого.              — Заберу Ляльку покататься вечером, — поставила перед фактом Кристина. Лиля, поднявшись с койки на подрагивающих ногах, поспешила скрыться за спиной Артура, но тот не ощущал напряжения в комнате, даже не напрягся, ни на секунду, — До Школьного на скалы и обратно.              — А ты чё на Школьном забыла? — не понял Артур, кивнув Лиле.              — Чё пасёшь её? — вопросом на вопрос ответила за неё Кристина, и в голосе её было столько гонора, что Лиля не осмелилась заговорить. — Хули ей делать с тобой, мужлан? Будем тусить девочками, как положено. Заебал ты её уже, Арчи.              Лиля ничего подобного не говорила и не сказала бы, но и возразить как-то не было смелости, Кристина была полна агрессии и недовольства, хотя никто не давал ей повода. Артур рассудительно молчал. Рядом с Кристиной он всегда был рассудителен, и то ли она ему нравилась, то ли он осознавал, что любой конфликт с той заканчивался дракой. Как правило, Артур просто молчал.              — Забирай, — пожал он плечами, посмотрев на Лилю вопрошающе, дескать, правда хочешь? И Лиля только в пол взглядом упёрлась, обняв себя руками в бесполезной попытке закрыться. Казалось, Артур на самом деле всё видел и презирал её, проверял, выжидал. Но на самом деле Артур, конечно, не увидел ни её подавленного состояния, ни разницы между её поведением до приезда сюда и нынешним, — Только пить не давай.              — Обижаешь, старик. — фыркнула смешливо Кристина, поднявшись, и крепко пожала тому ладонь. Артур кивнул довольно, стукнувшись с той плечом к плечу в прощании, и они разошлись, а Лиля тенью следовала за братом, не оборачиваясь, но ощущая, как за ней наблюдали. С каждым неуверенным шагом её прошибало холодным потом, колени не переставая тряслись, и она ничего вокруг не слышала и не чувствовала — ни гула народа, ни запахов, ни мороза.              Когда они возвращались домой под какую-то громкую, бессвязную лабуду, что Артур включал на своей магнитоле, Лиля просто пялилась в окно, прикрыв живот руками, силясь переварить произошедшее. Они с Кристиной были одного пола, соответственно, это не было так плохо, как могло быть, будь Кристина парнем. Лиля могла давать неверные сигналы. Она могла. Она ведь старалась показать себя зрелой и ко всему готовой, и теперь сваливать всю вину на Кристину, когда Лиля даже не отказывалась, было тупо.              Хотя что-то ей подсказывало так и поступить. Посмотреть брату в глаза, попросить остановить машину и рассказать всё, как есть. Он мог разозлиться на неё, мог напиться и наделать глупостей, но подобного никогда больше бы не допустил! Её тяжёлые размышления оборвались с вибрацией телефона в зажатой ладони — в еле живом директе появилось одно новое сообщение.              «Красивая девочка»              Какого чёрта? Лиля непонимающе пялилась в экран, пока до неё медленно доходило, от кого и что это было — на аватарке непонятная размытая фотография в зеркале с нарисованной поверх той улыбкой. Лиля обратила внимание на никнейм запоздало. Шумахер. Ну, разумеется, кто же ещё, как не…              «Я уже скучаю))»              Улыбка неуместно коснулась губ. Лиля почувствовала, как неутешительные мысли рассеялись, сердце перестало метаться, и все её переживания стали какими-то надуманными. Что такого вообще ей сделала Кристина?              «Тоже скучаешь небось»              Лиля улыбнулась снова, и улыбнулась так глупо и широко, что ей пришлось уткнуться лбом в окно, скрываясь от Артура и лишних вопросов. От смущения вело, голова шла кругом. Лиля кусала губы, зажмуривалась, краснела, как и каждый раз из-за Кристины. Кристина. Первая любовь. Разве могла её первая любовь ей навредить?              Дрожащими пальцами, опечатываясь, передумывая, исправляя и удаляя лишнее, Лиля напечатала:       «Скучаю»       И Кристина, точно ожидая этого, тут же ответила:       «Умница моя :)»       И не было для Лили ничего лучше, не было ничего слаще, разве что, услышать это от неё вживую. Не было абсолютно ничего плохого – Лиля прогнала это в голове раз десять, чтобы наверняка, и прижала телефон к груди любовно. Кристина бы никогда не сделала ей ничего плохого.