Волчья пасть

      На Школьном было красиво: льдины на поверхности подтаяли и уже отчаливали друг от друга; на голых деревьях всё ещё лежали шапочки снега; шхеры, выглядывающие чуточку из-под воды, блестели от влаги и переливались в тусклом свете уходящего солнца. Пейзаж был красочным. Лиля слышала об этом месте раньше — Лиза упрашивала сходить пару раз, чтобы сделать памятные фотографии, но Лиле всегда было лень — летом ближе была речка, зимой просто было влом идти туда и стоять на холоде. Но вот так, подъехав почти к самому берегу и сидя в тёплом салоне авто, ей было вполне комфортно.              Вот бы ещё Кристина не молчала всю дорогу. Духу заговорить первой Лиле так и не хватило.              Кристина смотрела вперёд, всё ещё держа руль в ладонях, и еле слышно притопывала ногой, играя желваками на лице. Стащила с себя привычную кепку, бросив ту на заднее, к снятой ранее куртке. Задумавшись, а может быть, злясь на Лилю за что-то. Лиля поёжилась, отодвинулась, и выпуталась из пальто, оставив то висеть на плечах. Под ним на ней была тёплая вязаная кофта в цвет джинс; в этот раз Лиля выбирала одежду с умом, и чтобы не замёрзнуть, и чтобы не спровоцировать на неправильные мысли.              Кристина, остыв, неожиданно вздохнула:              — Чё ты холод-то врубила, Ляль?              Это было довольно сдержанно. Лиля помнила редкие вечера дома, когда ни отца, ни матери не было, зато была Кристина и другие пьяные друзья Артура. И так же отчётливо она помнила, как Кристина буквально вбивала кулаки в чьё-то лицо, когда с ней говорили не так, как ей хотелось. Когда смотрели не так, как она привыкла. Когда происходило банальное недопонимание, а Кристина, будучи не совсем адекватной, и слушать ничего не пыталась, сразу же набрасываясь.              Это было четыре года назад, вполне возможно, что-то в ней поменялось. Но Лиля не знала наверняка.              — Прости, — прошептала Лиля, практически неразличимо, в страхе не поднимая глаз.              — Я б не обидела, ты же в курсе? Ещё тогда, когда ты пиздючкой была, я говорила, я за тебя любому пасть порву, помнишь? — уточнила с нажимом Кристина, придвинувшись ближе и наклонившись, дабы заглянуть Лиле в лицо. Лиля нехотя взглянула в ответ, — Я подумала просто… — ухмылка тронула уголок её губ, и Кристина кривовато усмехнулась, — девочка созрела. Нет, что ли? Чё я, попутала?              Лиля правильного ответа не знала. Она сидела, сжав руки в замок, пока Кристина нависала над ней, прижатой к креслу, и не находила ни одного пути отступления. Лиля хотела, чтобы Кристина считала её взрослой, просто… Не так, наверное. Им было, о чём поговорить, им было, чем вместе заняться, и даже построить что-то серьёзное можно было, только вот когда Кристина полезла к ней под юбку, Лиля засомневалась во всём и сразу. Это произошло слишком быстро, и не то чтобы она так о Кристине не думала — Кристина была чуть ли не единственной, кого Лиля видела в мокрых снах на протяжении всего пубертата. Лиля просто не была готова.              — Или у тебя есть кто? — неожиданно спросила та. Лиля удивлённо замерла, отрицание вот-вот сорвалось бы с губ, но Кристина отстранилась с неприятием, заставив потупиться и вновь взявшись за руль. Лиля мельком глянула на неё, боязливо и недоумённо — на что Кристина рассердилась теперь? Вены на её руках взбухли, костяшки побелели, и она хрустнула шеей, наклонив резко голову вбок, разминаясь как перед дракой. — Чё, чертила какой или педовка местная?              — Никого нет. — робко опровергла Лиля.              — Интересно, — кивнула с перевёрнутой ухмылкой Кристина, уголки рта натянуто опустились, — А я видела, — она прикусила нижнюю губу и медленно провела по той языком, размышляя о чём-то крепко. Думая, договаривать или оставить, как есть, пощадить Лилю и завершить неуютный диалог. Лиля же за этим наблюдала с замиранием сердца, как за тикающей бомбой, — видела бабёнку мутную у тебя в инсте, с партаком на шее. Фоток с ней дохуя. — не пожалела её Кристина.              — Это Лиза. — Лиля окончательно смутилась.              В первую очередь, потому что Лизу она так никогда не воспринимала, Лиза ей была подругой, и то не точно, общались они в основном в школе и в том же инстаграме, скидывая друг другу забавные тиктоки. Лиза просто была удачно одинокой и не вписывающейся в местный социум, как и Лиля. Но не то чтобы они были лучшими друзьями.              Во-вторых, Кристина вела себя так, будто ревновала, хотя они встретились только сегодняшним утром и толком не знакомились заново, у них были лишь пустые разговоры, которые Лиля сама и додумывала за них обеих в своей голове, придавая тем лоска. Они же не в отношениях.              — И чё за Лиза? Давно рядом трётся? — в обвиняющем тоне начала Кристина, и Лиле тут же захотелось потеряться, сжаться и спрятаться. Это походило на допрос, а ведь они даже не встречались! Её будто отчитывали дома, даже интонация, расстановки были болезненно знакомыми, навевающими нехорошие воспоминания, — Ну, не молчи, блять, объясни мне, — ударила по рулю Кристина, и глухой хлопок отдался эхом в ушах, — чё это за тёлка?              — Просто одноклассница. — не решилась возмутиться Лиля, — Мы с ней в школе общаемся, с домашкой помогаем друг другу, на контрольных, и… Ну, на переменках болтаем. Ничего такого. — заключила она скромно из рационального беспокойства за Лизу.              — И чё, никого нет? — так же громко, угрожающе отчеканила Кристина, и когда Лиля кивнула неуверенно, она почему-то вспылила, взмахнув руками у лилиного лица вопрошающе, — А чё не так тогда? Или я не нравлюсь?              Лиля не могла понять, что ей делать, как ей себя вести и что говорить, чтобы не провоцировать в ней агрессию. Но Кристина будто бы исходила той, напряжение фонило в воздухе, в этой внезапно ставшей тесной машине, и Лиле было дурно. Она сжала колени вместе, поджав губы.              — Нравишься, — торопливо подтвердила Лиля, боясь оттолкнуть ту окончательно, — но мы же друг друга не знаем почти…              — Я тебя чекушкой помню, ты чё? — не поняла её Кристина.              И что-то в её голосе, позе, поведении сильно давило на Лилю. Лиле хотелось выйти из салона и побежать хоть в самый лес, лишь бы не слушать ничего, не терпеть этого давления. Но она чего-то боялась, и это было безосновательно — Кристина ни разу не била её. Кристина бы удержала себя в узде, Лиля свято верила в свою неприкосновенность, но всё равно боялась ошибиться.              — Ты мне еле до плеча доставала, тётей называла, и мы не знаем друг друга? — продолжала ругаться та, — Охуеть, блять, я с тебя просто в ахуе.              — Всё не так… — попыталась донести до той смысл Лиля.              — А как тогда? — не стала слушать её Кристина, почти крича, — Ты прямо скажи, что не хочешь, мне дважды повторять не надо, я не какой-то ебаный хвостик. Домой отвезу и больше не доебусь, не парься, Лиля. — и с уст Кристины имя её звучало, как ругательство, а обещание — как угроза.              Это была угроза. Кристина грозилась больше не появляться в её жизни, если Лиля сейчас отступит, если проявит слабость и позволит трусости решить всё за неё. Возможно, это был тот самый момент, когда требовалось проявить храбрость. Сделать шаг навстречу и всё изменить. Каково это, вообще — быть в настоящих отношениях? Ещё и с такой, как Кристина. Наверняка, точно за каменной стеной, как она и мечтала.              — Ты мне всегда нравилась, — решилась Лиля, сгорая от стыда, — когда мы только-только познакомились, и ты в гости заходила, вот, я… — она отвернулась, выпалив, — я в тебя влюбилась сразу.              — Чё? — искренне растерянно прошептала Кристина, и даже злости след простыл. Она просто замерла, глядя на неё глупо в упор, осмысляя услышанное.              — Ты мне нравилась ещё тогда, в тринадцать. — пояснила Лиля, смущаясь всё сильнее.              Это было так странно, озвучивать то, что вертелось на языке долгие годы. Никто, кроме неё самой, не знал. Даже Лиза, шутящая эти лесбийские шуточки, не знала ни про ориентацию Лили, ни про Кристину, о которой Лиля грезила в моменты ностальгии и уязвимости. Она могла не думать о ней целенаправленно, не вспоминать каждый вечер у окна, но Кристина жила в её голове, не думая выселяться. И каждый раз, когда Лилю обижали и унижали, Лиле на ум приходила одна мысль — Кристина бы защитила.              С одной стороны, её это успокаивало и дарило комфорт, а с другой стороны было осознание того, что она упустила шанс быть любимой и убережённой, которое её добивало в бессонные ночи.              — Ты мне тоже, — сказала вдруг Кристина, и у Лили внутри всё встрепенулось, сжалось, сладко-сладко зазвенело. Кристина уже не была злой, колючей и непонятной, она была славной, чуточку оторопевшей, как котёнок. Лиля осторожно повернулась к той, и Кристина посмотрела на неё в ответ будто бы виновно, с жалостью, с тоской, совсем неясно, почему, — Но ты меня тётей звала, бля, да и… Ты же маленькая была. Я не знаю, короче. — тут Кристина покраснела, раздражённо хмурясь.              И это признание в Лиле вызывало детский восторг, словно тринадцатилетняя она в её же сознании ликовала, узнав о тогдашней взаимности. Но в то же время, в этом же сознании своим умом Лиля понимала, что это было как-то… неправильно. Если Кристина не солгала, чтобы сгладить признание Лили, то это не было здоровым.              Живенький, толстый червячок сомнений завозился в подкорке мозга, хотя Лиля старалась игнорировать это. Она была тревожной. Навыдумывала лишнего. Кристина ничего с ней не делала тогда, она её и пальцем не тронула, вела себя достойно, что с того, что она что-то испытывала к Лиле?              Когда Лиле было тринадцать.              — Сейчас мы обе взрослые, — подытожила Кристина, взяв её за руку мягко, но твёрдо, и от того, какой маленькой Лилина ладонь казалась в её хватке, низ живота томно потянуло. Бабочки запорхали, защекотали её изнутри, и улыбка наползла на губы сама собой, — и можно попробовать. Знаешь, типа… По-настоящему. По-взрослому.              — Встречаться? — уточнила с трепетом Лиля, заглядывая той в лицо с надеждой.              — Детская хуйня, — хмыкнула Кристина скептически, и это неприятно кольнуло Лилю, отрезвив, — Ну, типа.              — А как тогда?              — Да бля, — вздохнула та, закатив глаза, — Ляля, не еби мозги, а? Я поэтому не люблю в эту хуйню впутываться. Нравишься ты мне, я тебе. Давай просто… Попробуем, там посмотрим.              Это слегка разочаровало, даже не так — Лиле стало до боли неприятно от выбранной Кристиной формулировки, а от отказа и подавно. Но это, наверное, было по-взрослому? Лиля никогда раньше не была в отношениях, но она наблюдала за чужими, за Артуром, например, и многие девушки в конечном итоге страдали, потому что не подходили своим партнёрам. А если бы все так «пробовали» и уже потом сходились, быть может, и слёз бы лилось меньше! Кристина была старше, опытнее, и должна была знать, о чём говорит.              — Хорошо. — уступила Лиля, сжав чужую ладонь пальцами, и улыбнулась скромно-радостно, почувствовав, как потеплело в груди.              Когда она подняла на притихшую Кристину любопытный взгляд, ей огромных усилий стоило не отшатнуться, потому что та вдруг подалась вперёд, придавливая своим весом к спинке сидения. И Лиля, вжавшись в то, даже сориентироваться не успела, как её поцеловали. Губы обдало жаром и влагой, она напряглась, но не подумала сопротивляться. Даже когда чужой язык пробрался внутрь и погладил её собственный, поиграв с тем, Лиля только пыталась неумело отвечать, чтобы не казаться истуканкой. Но выходило из рук вон плохо, нелепо, она чуть было не стукнулась с Кристиной зубами, чудом избежав этого. Побоявшись опозориться, Лиля передала весь контроль Кристине, просто приоткрыв рот, и та прикасалась нежно губами, ласкала языком. Всё это было так умело. Ощущалась искушённость Кристины и целая пропасть опыта между ними. Однако, ничего не могло испортить Лиле это воспоминание.              — Хорошая, — похвалила её хрипловато Кристина, погладив по волосам, как домашнего питомца, грубовато, но без гнева, в одобрении. Лиля судорожно вздохнула, заморгала часто в панике от переполняющих её эмоций и окончательно оробела, спрятав взгляд. — моя умница. Ты же теперь моя, Ляль?              Лиле хватило сил только на кивок, еле заметный, но этого было достаточно для награды — Кристина вновь поцеловала её, но в этот раз резче, интенсивнее и словно агрессивнее; она зарылась пятерней ей в волосы, оттянув те вниз и заставив задрать голову кверху, а Лиля, как марионетка, позволяла. Только приоткрыла послушно рот, разомкнув губы, и таяла под ней, поддаваясь собственному жару.              За окном бушевал во всю ветер. Слышен был стук капель о стекло — видимо, начался дождь. Льдины на озере таяли, солнце полностью ушло за горизонт, стремительно темнело, но Лиля ничего не слышала, не видела и не понимала, кроме того, как счастлива она была рядом с Кристиной.              Это был её самый первый поцелуй, он случился с её первой любовью, и Лиле было тяжело представить себе что-либо теплее и светлее, чем это.