Волчья пасть

      — Таким образом следует, что основная проблема романа — поиск человеком счастья. Именно эти поиски счастья и приводят человечество к той форме существования, которая изображена в романе, — ходил между рядами Олег Дмитриевич, заведя руки за спину в молчаливом жесте превосходства. Снова в идеально выглаженном костюме, с уложенной бородой, совсем не вписывающийся в местный колорит, Лиля так и ломала голову — откуда он такой взялся в здешних местах? — Но и такая форма всеобщего счастья оказывается несовершенной, так как счастье это выращено инкубаторным путем, — с чувством заключил он, повысив тон и заставив Лилю вздрогнуть, — вопреки законам органического развития.              «Мы» Замятина — определённо стоящая работа, одна из любимых книг Лизы, она обожала антиутопические зарисовки и ей нравилось ломать голову над сюжетом. И потому Лиля не могла не бросать взгляды в сторону той периодически, пока Олег Дмитриевич рассказывал им про основные идеи романа. Глаза то и дело находили Лизу сами, отмечая, что та внимательно слушает, иногда хмурясь, не соглашаясь с учителем или же задумываясь над своими суждениями. Мишель в это время лежала лицом в парту, кажется, сопя.              Лиля скучала. Сидели бы они вместе, могли бы обсуждать книгу, обсуждать мнение Олега Дмитриевича, и Лиза бы как всегда вступила в полемику, как это бывало раньше, заручившись поддержкой Лили. Сейчас Лиза молчала, наверняка думая о том же самом, потому что в какой-то момент её голова повернулась и взор упал на Лилю. Лиля, растерявшись, даже не отвела взгляда, печально поджав губы, а Лиза отвернулась с непроницаемым выражением лица. Уже по её напряжённой челюсти и сложенным на груди рукам можно было догадаться, что её всё ещё задевала их ссора. Лилю тоже. Но она понимала, что Лиза никогда не сделает первый шаг навстречу. Лиза не понимала, что в этот раз Лиля извиняться не будет.              Этот тотальный холод в стенах школы не мог не удручать, а иногда Лиле было особенно обидно, когда Лиза и Мишель вместе о чём-то хохотали, например. Сразу же появлялись параноидальные мысли — вдруг они говорили о ней? Вдруг Лиза всё же не удержала язык за зубами и растрепала о Кристине?              Но больше всего её расстраивало то, что Лиза нарочито равнодушно относилась к ней, сначала переглядываясь, а потом надевая эту каменную маску. Лиля чувствовала себя пустым местом, как когда во время бурных дискуссий в классе Лиза прилюдно высмеивала её, например.              — Так что я считаю, Печорин вовсе не положительный персонаж, наоборот, и случай с Бэллой это подтверждает. — сделала вывод Лиля.              — Лол, Бэлла была виновата сама, — закатила тогда глаза Лиза, и она всё ещё это помнила, потому что тогда Лиза впервые за долгое время проявила свои худшие качества, — Я имею в виду, очевидно, её все устраивало, раз она не уходила от Печорина. Гением тут быть не надо, надо думать чуть-чуть и читать внимательно. — Лиза не пыталась скрыть, что намекала на неё, хотя Лиля не проявляла никакой агрессии — Лиля отвечала на заданный вопрос, она даже не с ней говорила, и подобное поведение выбило её из колеи. — Я же права, Тамара Борисовна? — Лиза заискивающе уставилась на женщину.              Тамара Борисовна, несмотря на свой исключительный ум, почему-то согласилась, и Лиля этого понять не могла до сих пор. Это было чем-то вроде беспочвенной ненависти, потому что Лизе не нравились все женские персонажи всех романов, какие она читала, и Лиля много раз ловила её на мизогинии, но не могла уличить. Не хотела ругаться. И тут промолчала тоже.              День, слава богу, подходил к концу. Лилю до дома подвезла Кристина, Артур снова был в вечернюю, и они остались одни, но чувства неловкости уже не было. Они в самом деле сблизились после того вечера, Кристина, к счастью, помнила все свои откровения и не забирала слова назад — она помнила и Лилину истерику тоже, а потому была гораздо мягче, тщательно подбирала слова, и было видно, что иногда ей тяжело удержать крепкое слово за зубами и не агрессировать. Но она держалась.              Дома они готовили вместе, точнее, Лиля готовила пасту с грибами, а Кристина сидела за столом, закинув на тот ноги и бренча что-то на гитаре, и это было настолько… уютно. По-семейному, что ли? Не было холода, пренебрежения, не было ощущения, что Лиля тут не нужна или же её легко заменить. Всё утро и весь день ей портила настроение Лиза, а с Кристиной, такой тёплой и искренней, она чувствовала себя хорошо. Ей наконец стало хорошо и спокойно. И в мгновение в голове зародилась паразитическая мысль — а если бы каждый её вечер проходил так, с Кристиной на кухне, под её забавное бормотание и любительскую игру на гитаре? И эта мысль порождала другие, гораздо более жуткие, такие как — а если не уезжать никуда? Если поступить здесь, а может, на край, в Петрозаводске? Быть может, это её судьба, единственная настоящая любовь на всю жизнь.              И деревянная лопатка в руке дрожала, колени подкашивались, а голова гудела от этого помутнения. Ведь помутнение же? Лиля мечтала поступить в Питер, она мечтала выучиться на переводчика и путешествовать, а не застрять в Питкяранте в этой душной квартире.              Но с другой стороны, её сердце словно наконец было… на месте. Она чувствовала себя, как дома, когда рядом была Кристина.              Они поужинали вместе, как семейная пара, но Лиля растеряла весь аппетит из-за размышлений. В августе она должна уже выбрать университет и подать документы, уехать отсюда, но теперь сомневалась. Кристина сидела напротив, тщательно жуя и, всё ещё с набитым ртом, приговаривала:              — Хозяюшка, пиздец, я даже не думала, что ты так умеешь.              И если бы так чавкал Артур, Лиля бы давно запустила в него ложкой, но от Кристины это даже казалось… милым? Тем, с чем можно мириться, по крайней мере. Она была такой родной, такой простой и домашней, и она наслаждалась приготовленной Лилей едой, нахваливая её. Что было способно переплюнуть это зрелище? Взяв себя в руки, но всё так же пунцовея от стеснения, Лиля чуть сместилась на своём стуле поудобнее.              — Артур только картошку жарит, — фыркнула Лиля смешливо, закатив глаза в смущении, — пришлось учиться, чтобы не давиться одним и тем же.              — Всю жизнь бы ела и ела твою стряпню, Ляль, честно. — уронила невзначай Кристина, и уголки губ Лили сами собой сползли вниз. Да, Лиля бы тоже этого хотела, очень. Возможно, ей следовало крепко задуматься о переезде и его срочности.              Все остальное время, что они провели вместе, Лиля витала в облаках, продумывая всевозможные сценарии её будущего: если она останется в Питкяранте, если поступит в Петрозаводске рядом, если всё же уедет в Питер, как ей хотелось. Она надеялась, что Кристина переберётся в Питер вместе с ней, но с другой стороны понимала, что та не захочет. Это не её мечта. Кристина всю жизнь провела в Карелии, с чего бы ей куда-то уезжать отсюда? Из-за хотелок Лили? Ей повезет, если при её поступлении в Петрозаводск, Кристина согласится иногда заезжать к ней.              Не вариант. Оба мимо.              А если Лиля останется? Если она поступит в местный колледж на повара-кондитера? Ага, и будет печь Кристине пироги, это же предел её амбиций. Того лучше — устроиться в пивнуху, как раз будут видеться с Кристиной после работы. Нет, тогда уже Лиля будет несчастной.              Голова кипела. Ничего не подходило. Она не хотела лишаться ни светлого будущего, ни Кристины, а усидеть на двух стульях было нереально.              Лиля поморщилась от резкого ощущения щекотки, попыталась сдвинуть ноги на инстинктах, но ей помешала голова Кристины. Хорошо хоть, она сделала хвост, иначе Лиля бы точно придавила её космы коленями, нависая над ней и сгорая от стыда. Глаза впились в стену перед собой, руки сжали собственные бёдра в попытке успокоиться.              Лиля была непривычно гладкой. Всё случилось с подачи Кристины — та буквально вручила ей новую запечатанную бритву, достав ту из кармана спортивок, перед тем, как повести в спальню. В тот же момент, пока по телевизору крутили Убивая Еву, а магия поцелуя уже рассеивалась между ними, Лилю окатило таким унижением, что хотелось самовоспламениться и исчезнуть.              — Где сладко, там и гладко, понимаешь? — пошутила Кристина, и Лиля постаралась расслабиться, чтобы не зареветь от чувства позора. Это же не было так плохо? Кристина бы дала понять, будь всё плохо. — Люблю гладеньких. — объяснила она ей ещё мягче, поцеловав в лоб.              Тогда, в первый раз, она не была готова, да и Кристина, собственно, тоже — короткий ёжик волос царапал щёки и нос, но Лиля не жаловалась. Ей это казалось… Нормальным, наверное?              Но нормальным это не было, было максимум естественным, и Лиля это поняла только после того, как Кристина отправила её в ванную с бритвой. Вдруг она поэтому и не писала? Вдруг это было чем-то постыдным, а Лиля не была в курсе? У неё не было опыта в отношениях с женщинами, да и с парнями тоже. Лиля прочитала много любовных романов, смотрела достаточно много порно, но в книгах момент близости либо не включал в себя описание гениталий, либо заканчивался, не начавшись, а порнография была неправдивой и вылощенной. Она не знала, как правильно. Она многого не знала. Хорошо, что Кристина ей… подсказала, а не просто бросила её.              Лиля ощущала дискомфорт с непривычки, кожу местами щипало от бритвы и мелких повреждений, но Кристине, кажется, нравилось — она стискивала её ягодицы в ладонях, приподнимала её и снова дёргала на себя, мычала удовлетворённо, старательно работая языком, причмокивая губами. Будто сама наслаждалась, и это одновременно сбивало с толку и сводило с ума в низменном, грязном смысле. Тяжёлая рука поползла с бедра по рёбрам к её груди, сильно сжала, и Лиля запрокинула голову, застонав на грани крика. Её вело от возбуждения, ноги дрожали, сердце бешено колотилось и она была близка к срыву. Горячо, жёстко, стремительно — Кристина по-другому и не умела.              После всего, когда Лиля вернула ответную услугу, всё ещё неумело, но старательно, они просто лежали на постели какое-то время, пока можно было. Через каких-то полчаса вернётся Артур, и им придётся попрощаться, потому что будет проблематично объяснить ему, что Кристина тут делала без его ведома.              Кристина поцеловала её в лоб, заправила прядь коротких волос за ухо и снова поцеловала, только уже в прикрытое веко, заставив покраснеть в очередной раз. Лёжа голышом напротив уже одетой Кристины, Лиля краснела от поцелуев. Подумать только.              — Лялечка, — позвала она её отчего-то шёпотом, и Лиля подобралась, внимательно прислушавшись, — я бы с тобой вот так, вдвоём, всю жизнь могла бы.              — Я тоже, — кивнула бездумно Лиля, — с тобой.              Кристина задумалась, это было видно по её голубым-голубым глазам, которые оббегали её лицо внимательно, напряжённо, ища что-то. Какой-то знак. Тут Кристина заботливо подтянула к ней одеяло, укрыв и прижав ближе к себе, и, улыбнувшись, сказала:              — Арчи сказал, ты в Питер едешь, — и Лиле как-то поплохело, словно её уличили в преступлении или предательстве, стой она сейчас, точно бы рухнула. Но она лежала в постели, напротив была Кристина со своим внимательным пытливым взглядом, и Лиля боялась отвести взор, дабы не казаться подозрительной, — В августе, поступать куда-то. Да?              — Ага. — выдавила тихо Лиля, ожидая ругани и агрессивных выходок, но Кристина лишь погладила её неожиданно аккуратно по голове, так же улыбаясь. Очень терпеливо.              — Зачем? — искренне непонимающе спросила она. И Лиля имела уйму аргументов, у неё уже был подобный разговор с Артуром, и она всё объяснила ему: что хочет перспектив, хочет увидеть мир, хочет иметь хорошее образование и возможность зарабатывать. Но язык не поворачивался сказать то же самое Кристине, когда она её гладила и так улыбалась ей с этой печалью в глазах.              — Учиться. — выдавила кое-как Лиля.              — Учиться и тут можно, — нахмурилась та, — много чё придумать можно, зачем тебе уезжать так далеко? Нахуя? Кто у тебя там есть?              — Никого… Просто я…              — Никого? Будешь там одна, в семнадцать лет? В Питер я тебя и так отвезу, если ты город посмотреть хочешь, — пообещала ей вдруг Кристина, не позволяя и слова вставить, — Ты маленькая ещё, чтобы жить сама. Чё ты думаешь, там таких как ты мало? Ну, Ляль, наивная. Оставайся тут лучше и будем вдвоём, — она наклонилась, их губы почти соприкоснулись, и Лиля судорожно вдохнула, ощутив этот сказочный предпоцелуйный трепет. — Хочешь же?              — Но мне нужно… Кристина, понимаешь, — взглянула на неё вкрадчиво Лиля, — мне нужно уехать, чтобы выучиться. Я не хочу застрять здесь, как Артур, как…              — Как я? — расстроилась сразу же та. И Лилю больно уколола совесть. Зачем она вообще рот раскрыла, если уж изъясниться толком не может?              — Я не это имею в виду, — поспешила оправдаться Лиля, — я просто хочу большего, я хочу… хорошую работу, хочу хорошо зарабатывать, а тут не будет возможности. Я не хочу тут оставаться.              — Счастье не в деньгах, Лиля. Не думала, что ты такая, — вздохнула та, отстранившись, а затем вовсе сев на кровати. Схватив свою кепку и напялив ту наспех козырьком назад, Кристина встала, — Ладно, я поехала. Пиши, если чё, на связи.              — Кристина, — попыталась остановить ту Лиля, но её взгляд упал на настенные часы. Артур, наверное, уже ехал домой. Какой смысл её задерживать? — я подумаю. Хорошо?              — Базара нет. — равнодушно отозвалась та, выйдя за дверь.              Лиля, оставшись в одиночестве, поёжилась. Вернулось это липкое, обволакивающее чувство стыда, словно она была поругана, использована и брошена. Как только Кристина уходила, Лиля погружалась в это болото ненависти и отвращения к себе же, точно совершив нечто ужасное. Ей не к месту вспомнилось, чем она занималась пару минут назад, как стонала омерзительно звонко, как дрожала и ластилась, а так же то, с каким старанием она ласкала Кристину. Это всё теперь казалось таким неправильным. Почему она никогда не отказывалась?              Слёзы потекли сами собой, и Лиля остервенело утёрла их, закутавшись в одеяло плотнее. Ей нужно было обо всём подумать.       

***

      В конце марта, когда третья четверть подходила к концу, у них начались тестирования и контрольные, и незаметно, но постепенно Лиза стала таять. Наблюдая за тем, как Лиля чуть ли не плачет из-за заданий по алгебре, не без садистского наслаждения, Лиза сжалилась и пересела к ней, как только Елена Филипповна вышла из кабинета. Она решила всё настолько быстро, что у Лили даже осталось время обнять её в благодарность, и Лиза привычно холодно хлопнула её по спине в акте поддержки. Любовь Лиза выражала иначе — поступками.              Мишель на них посматривала с весельем, совсем не беспокоясь о том, что Лиля уведёт у неё Лизу и её внимание, и Лиля сразу же задумалась. А хорошим ли человеком она была, так раздражаясь на Мишель? Та ведь ничего ей не сделала. Это Лиза выбирала, с кем ей дружить, и иногда делала выбор не в пользу Лили.              — Расскажешь мне про ту бабу.              — Что? — не расслышала Лиля, с восхищением глядя на готовую контрольную.              — Расскажешь, что за бомжара пыталась мне врезать, — с нескрываемым пренебрежением повторила Лиза, и Лиля опешила. Неужели вцепилась мёртвой хваткой в Кристину? Как отвязаться теперь и не разрушить при этом заново выстроенный между ними мост? — Зайдём к тебе, я помогу тебе с алгеброй. А то смотрю, дела плохи, а экзамены скоро.              — Конечно. — растерявшись, согласилась Лиля. Что ей вообще нужно было сказать?              После алгебры был русский язык, а после русского языка литература, как и каждый вторник, вот чёрт бы его драл. Они провели почти два часа с Олегом Дмитриевичем, который так и оставался напружиненным индюком, ставящим двойки всем подряд. Если Лиза и Лиля ещё как-то выровняли свои отметки до того уровня, что был у них при Тамаре Борисовне, то весь остальной одиннадцатый «В» пролетал.              — Внимательно прослушайте текст и вдумайтесь в него, — сухо, но раздражающе, как наждачной бумагой по стене, прозвучал его голос. — Какие способы воздействия использует автор? Достаточно ли он убедителен? Не торопитесь с ответом. У вас целых два урока.              Лиля закончила все задания в первые двадцать минут. Лиза пятью минутами позже — ей легче давались технические предметы, и она ожидала помощи, маяча глазами в сторону Лили, но каждый раз, когда Лиля пыталась передать ей подсказку, Олег Дмитриевич поднимался с места и вставал между их партами. Евсеев спокойно списывал у Исаева, Будилова у Власовой, но именно они с Лизой были под строгим надзором. Лиля сумела подкинуть ей правильные ответы только когда он развернулся к ним спиной, и то — Олег Дмитриевич крайне жутко застыл, когда услышал, как записка ударилась с хрустом о ладони Лизы. А затем он пошёл дальше и сел за свой стол, впившись взглядом прямо в Лилю, точно зная, что она сделала, и безмолвно укоряя в этом.              Да пошёл он!              Те, кто не успел написать контрольную, писали её прямо во время урока литературы, слушая вполуха лекцию с рассуждениями от Олега Дмитриевича по поводу Мастера и Маргариты.              — Любовь их была запретна, но от того не менее прекрасна, стало быть, этому нас и учит сие произведение, — в уже привычной манере вещал он, — Любовь — это сила, за неё нужно бороться, ведь возлюбленные становятся одним целым, а по одиночке они бессильны.              И это очень зацепило Лилю изнутри. Она так и не дала Кристине чёткого ответа, останется она в Питкяранте или нет, но и Кристина тоже не прояснила статус их отношений. Лиля ночами не спала, потеряла всякий аппетит, и только когда Кристина была с ней ласкова немного загоралась жизнью. Если любовь была такой невероятной силой, как её уверяли, то почему она делала Лилю слабой?              День пролетел незаметно, пугающе быстро, а Лиля напрочь забыла про их с Лизой сегодняшние посиделки. Её как обычно должна была забрать со школы Кристина, но из-за идеи Лизы планы пришлось экстренно менять.              От: Вы, 18:09       Сегодня не получится       Я домой с Лизой иду, к экзаменам готовиться              От: Кристина, 18:09       Всм?              Три буквы, не более того, Лиля даже удивилась такому спокойствию и, застёгивая на себе куртку, успела решить, что всё нормально. Она сейчас объяснит, что к чему, и Кристина не будет злиться.              Телефон требовательно завибрировал, и Лиля с лёгкой паникой уставилась на иконку входящего звонка. Кристина.              — Я подъехала уже, хули ты раньше не сказала? — раздражённо начала она. Лиля дрожащей рукой прижала экран к уху, слушая и не зная, что ответить. Наверное, она виновата — Кристина возила её почти каждый будний день, они это даже не обговаривали: если снаружи школы стоит её машина, значит сегодня Лиля едет домой с ней. Надо было предупредить. — Ты же не дружишь с этой фрикухой, ты чё?              — Дружу. — только и смогла вставить Лиля, как Кристина громко ругнулась, кажется, ударив по рулю.              — Да какого хуя, Лиля, блять? Она мне не нравится. С хуя ли ты с ней трёшься опять?              — Мы будем к экзаменам готовиться. — стараясь не выдавать беспокойство внешне, размыто отвечала Лиля, пока Лиза стояла рядом, внимательно на неё пялясь. Прям мысли прочесть силилась.              — Сука-а, — протянула разгорячённо Кристина, снова и снова действуя ей на нервы ударами на фоне. Как только руль не отвалился ещё? — Выходи давай. Поедем.              — Я с Лизой…              — И шавку свою бери. — сбросила звонок та.              Лиле было тревожно и за себя, и за Лизу, и за её взаимоотношения с ними обеими — Кристина была ей дорога, она была её любимым человеком, но Лиза была её подругой и надеждой закончить одиннадцатый класс успешно. Если Кристина начнёт лезть к Лизе, Лиза точно не упустит возможности огрызнуться, Лизу даже кулаки не испугают в этот раз. Она была из тех, кто лаял и кусал до последнего, пока голос не откажет и не покрошатся все зубы.              — Чё, как у вас, школота, дела? — первым же делом спросила Кристина, когда Лиля открыла заднюю дверь. Лиза округлила ошалело глаза, повернувшись к ней в шоке, но Лиля только отводила свои в стыде, — Прыгайте резче, двинемся уже.              — А ты трезвая? — ядовито выплюнула Лиза, отходя от машины.              — А ты мне тыкать щас будешь? — хмыкнула Кристина, даже не обернувшись, но, подумав, добавила, — Я шучу, не ссы, Лиза. Ты же Лиза? Меня Крис звать.              — Ясно.              — Лезьте в тачку.              Лиза с сомнением покосилась на неё, но Лиля, заметив, как Кристина нервно стучит пальцами по проклятому рулю, не стала рисковать и послушно села в машину. Лиза в свою очередь, так и глядя на неё неверяще и осуждающе, полезла следом, не решившись бросать её наедине с Кристиной, и это было даже несколько… мило.              — Так чё, дела как?              — Нормально, — отозвалась вперёд Лили Лиза, — будем готовиться к экзаменам. Алгебра там, физика. Сила трения.              — Чё? — переспросила, словно не расслышав, Кристина, но по её тону было ясно — она всё отлично услышала и поняла, оттого звучала угрожающе и давяще. Салон автомобиля резко стал тесным. Лиля умоляюще посмотрела на Лизу, но та уже предвкушающе скалилась в полуулыбке.              — Тема, с которой у Лильки проблема, сила трения. Её будем зубрить.              — У Лильки, говоришь. — вторила ей, притопывая свободной ногой, Кристина, пока второй вжимала педаль газа. Машину потряхивало, на резких поворотах Лилю швыряло из стороны в сторону, но она не осмелилась возникать. Кристина закипала. — Повезло, что у неё такая хорошая знакомая, да?              — Знакомая? — повторила оскорблённо Лиза.              — А кто ты? — в лоб спросила Кристина, уже не скрывая агрессии. Лиза ощетинилась, подобралась вся, стискивая пальцами рюкзак на коленях. Лиля уставилась на Кристину, на её профиль, приподнятые плечи и побелевшие костяшки рук. — Ну чё, Лизонька? Кто ты там?              — Подруга, — отрезала Лиза, скривившись на обращение и, подумав, с очевидным торжеством продолжила, — близкая. — когда Кристина промолчала, стиснув зубы и тяжело дыша, так, что грудь шла ходуном, а ноздри раздувались, Лиза её вновь цапнула, — А ты кто?              — Хватит. — попросила еле слышно Лиля.              — Такой шанс, всё с первых уст, — съязвила тем же шёпотом Лиза, глянув на неё насмешливо, — ты же правды не скажешь.              — Вылезай нахуй, — резко вжала тормоз Кристина, и Лиля полетела вперёд, стукнувшись лбом о сидение. Лиза успела упереться рукой о кресло спереди, но тут Кристина вышла из машины, и, оглядевшись, они поняли, что были на незнакомой улице. Это даже не их район, вдалеке виднелась пара недостроенных заброшенных домов и какой-то ларёк с газетами. Кристина дёрнула дверцу, встала, сунув руки в карманы, и Лиля инстинктивно схватила Лизу за плечо, не выпуская. Кристина сощурилась. — Вылезай, перетрём, Лиза.              И это «Лиза» снова звучало, как оскорбление.              — Мне тереть с тобой нечего. — не показывала страха та, но он был слишком очевиден. Лиля уже сотню раз пожалела о том, что они вообще сели в машину к Кристине.              — Я говорю, тощую жопу свою сюда тащи, ты чё, тупая или глухая? Научу, как со старшими базарить. — наклонилась Кристина, и Лиля открыла было рот, как она на неё тяжело глянула, заткнув за шиворот одним взглядом. — А ты не лезь, подруга.              — Отвези нас либо домой, либо обратно к школе, — рассудительно обратилась к ней Лиля. — пожалуйста.              — Ещё чё?              — Лиза не выйдет отсюда, пока мы не будем либо дома, либо у школы. — твёрдо настояла она.              — За тёлку свою переживаешь? — напряглась Кристина, и желваки поползли под кожей, глаза нехорошо зажглись. Она будто бы стала визуально старше, больше и злее.              — И за Лизу. — серьёзно ответила Лиля.              И в тот же момент Кристина переменилась. Её лицо расслабилось, морщинки от хмурых бровей разгладились, и губы растянулись сначала в лёгкой усмешке, а затем и в широкой улыбке. Она загоготала, лающе, громко и хрипло, вдарила по капоту размашисто, так, что тот едва не прогнулся. Лиля пугливо сжалась, Лиза вздрогнула всем телом, выпрямившись.              — Я тебя люблю, пиздец, кто бы знал, — нараспев протянула Кристина, отходя от смеха, и внезапно захлопнула дверь, заставив авто пойти вибрацией. — Обожаю просто. — уже отдалённо, еле слышно говорила она, возвращаясь на своё место.              Надо же. Лиля выпалила в порыве какой-то бред, лишь бы угомонить Кристину, и это сработало, слава всем святым. Как и тогда, с её пьяными дебошами в квартире, стоило Лиле упомянуть других девушек, так Кристина успокоилась и подобрела. Так и сейчас. Их спасло то, что Кристина посчитала Лилю смешной.              — Встряхнись, Лизонька, чё ты белая такая? — весело спросила Кристина в отличном расположении духа, совсем не на взводе, — Нормально же всё.              Но напряжение никуда не делось, просто теперь оно поселилось уже между Лилей и Лизой, и Лиля знала, что ей придётся всё подробно объяснить той. Нельзя было никак соскочить с этой темы, она ей попросту не позволит, но и правду преподнести теперь аккуратно не получится. Свести к шутке? Лиза знала, что у Лили туговато с юмором, но всё равно бы не поверила. Это было слишком однозначно: и поведение Кристины, и тот ночной визит, и её слова.              — Всё нормально, — повторила смакующе Кристина, включая радио и подпевая какой-то песне. Кажется, это был рэп — дворовый, грубый и сиплый, такой играл в колонках у их одноклассников. Настоящий яд для ушей Лизы, слушавшей только рок, оттого она и стала ещё раздражённей. — Только если пиздеть за нас будешь, я тебе фасад разъебу. — спокойно дополнила Кристина. — Язык острый, без костей, я вижу, — без угрожающих нот говорила та, — Осторожнее будь.              Всю оставшуюся дорогу Лиза молчала, глядя в окно непонимающе, а Лиля молчала, потому что сказать было нечего. Одна лишь Кристина не чувствовала давления, ей было максимально комфортно теперь: она постукивала по рулю в такт песни, мычала что-то довольно, улыбаясь уголками губ. Когда машина остановилась около её подъезда, Лиля собралась было выйти, но Кристина её остановила, махнув Лизе:              — В падике постой, Лизок. Поболтать с Лялей надо.              И то, с каким отвращением на неё взглянула Лиза, было непередаваемо: будто Кристина была каким-то грязным диким зверем или, того хуже, отбитым спившимся бомжом в переходе. Её удача, что Кристина этого не замечала, глядя на Лилю в упор и придерживая её за загривок. Как только Лиза выскочила из авто и побежала к лавочке с недовольной миной, Кристина потянула Лилю за шею вперёд и поцеловала, откровенно и напористо, а Лиля поддалась, ослабев. Когда она отстранилась, её всё ещё потряхивало, дыхание сбилось, щёки пылали.              — Я за себя не отвечаю, если какая-то муть начнётся, — предупредила Кристина, и это было на таком контрасте: её ласковая рука у затылка, перебирающая волосы, её тающий васильковый взгляд, доброжелательный тон и то, что она говорила. Это была угроза? — Не дай бог, Ляль, не дай бог я узнаю, что у вас что-то было.              Хотелось возмутиться, отстоять себя и Лизу, поставить Кристину на место, в конце концов — она не должна решать, что ей делать. Лиля прекрасно понимала свои права и границы, она не была мямлей, пусть трусила иногда. Но что-то в глазах Кристины заставило Лилю отступить. Кристина будто ждала неповиновения и готовилась напасть — словесно ли, физически ли, ясно не было, но она была вся собранная и натянутая, как струна, и Лиля не осмелилась рисковать.              — Хорошо.              В квартиру они с Лизой поднялись молча. Артура не было, и Лиля с неким облегчением подумала — если бы не Лиза, тут с ней была бы Кристина, и это вылилось бы в секс, в очередной раз. Не то чтобы её это тяготило, но чаще ей хотелось просто поговорить, не заходя дальше. Кристина так не умела.              В спальне они расположились на сложенном диванчике, достали учебники, пеналы, тетради-черновики, но разговор начать было не с чего. Что ей сказать? Лиза сидела рядом, сложив руки на груди, и буравила взглядом стену абсолютно опустошённо. Прямо как в школе. Говорить не хотелось.              — Тебя трахает эта тётка? — спросила полушёпотом Лиза.              — Нет. — соврала Лиля, потупившись. — Кристина, она просто…              — Подруга брата, да? — хмыкнула издевательски та, — Ты всегда будешь мне врать теперь? Тебя трахает какая-то зечка. Ты бы хоть попробовала мне рассказать, может, мы бы решили что-то с этим.              — Что решили бы? — не поняла её Лиля.              — Не знаю, ментов вызвали бы! — возмутилась пуще прежнего Лиза, — Это же пиздец, ей лет тридцать, ты головой думаешь иногда хоть?              — Каких ментов, Лиза? — вспылила Лиля, взмахнув руками, — Ты в своём уме? Или по-твоему, она меня связывает и пытает, а я бедная-несчастная не знаю, куда деться?              — Она мне чуть ебало не сломала, Лиля! Неадекватная алкашка, маргиналка. Да ты с тем же успехом могла тому отбросу с улицы дать, разница-то?              — Ты знаешь разницу. — огрызнулась Лиля, и та поражённо замолчала, обдумывая услышанное. Они обе дышали загнанно, смотря друг на друга в обиде и непонимании, сжимали от отчаяния кулаки. Не будет она уступать и прогибаться, ни за что, не тогда, когда Кристину поливали грязью.              — Ты реально… такая, да? — спросила уже спокойнее Лиза. — Про математичку не шутка была.              — Нет. — выдавила сдавленно Лиля, вспоминая ту и утопая в стыде. Они говорили об этом прямо впервые, и было неясно, как Лиза относится к этому, что она думает, будут ли они друзьями. Было непонятно, нужно ли это Лиле сейчас.              — Ты по своей воле, получается. — пробормотала она, и разочарование фонило в воздухе, давя на расшатанные нервы. — Охуеть. Это же быдло обычное…              — У тебя все быдло. — нахмурилась Лиля, не позволив продолжать оскорбления.              — Скажи, что не так. — высокомерно задрала подбородок та. — Ты можешь на полном серьёзе сейчас её назвать нормальным человеком?              — Могу. Все мы люди…              — Почему она? — перебила её Лиза, повернувшись к ней корпусом, и наклонилась, — Если ты реально лесбуха, почему ты не влюбилась, не знаю…              — В кого? — вздохнула Лиля устало. И когда Лиза не ответила, вскинув брови намекающе, у Лили вырвался смешок, — В тебя что ли?              — А что смешного? — искренне растерялась та.              — Лиза, — взмолилась она, прикрыв веки утомлённо. — прекрати.              — Между мной и ей я бы точно выбрала не… — продолжила было Лиза, но, верно оценив реакцию Лили, умолкла. Вместо этого она взяла в руки учебник физики. — Ладно, что там по твоим пробелам? Бери ручку, пиши тему…              И Лиля послушалась, внимательно ловя каждое её слово и пытаясь осознать — ей важно было закупорить всю эту информацию внутри своих мозгов и пронести до самых экзаменов. Лиза объясняла, старалась, честно, но то и дело вздыхала, кусала взбешённо губы и закатывала глаза, а тон её голоса временами прямо говорил — ты тупая. Но Лиза была единственной, у кого она могла попросить помощи, на репетитора у неё не было средств. Артур откладывал деньги из-за её университета: сборы, билеты, общежитие. Лишних не было.              — Лиза, — позвала робко Лиля, закончив пример самостоятельно впервые, с кучей зачеркиваний и исправлений, и всё же. Та наклонилась, глянув через плечо, и заговорила было, но Лиля тут же добавила, — никому не рассказывай. Хотя бы не в этот раз.              Лиза опешила:              — Ты же понимаешь…              — Я люблю её. — изломила жалобно брови Лиля. — Ты не должна об этом рассказывать. Если мы подруги, если мы правда близкие подруги, Лиза, пожалуйста…              Это была манипуляция, низкая жалкая манипуляция, но это было сделано во благо. Кристина бы сдержала слово и сделала что-то плохое, если бы Лиза захотела погеройствовать, и Лиле было страшно об этом думать.              — Ладно. — отмахнулась та, не скрывая злости. Пассивная агрессия лилась из неё непрерывным потоком: в сжатых скулах, в сведённых бровях, скрещённых руках.              Но Лиза всё-таки поклялась:              — Обещаю.