***
Во время церемонии сожжения, я держалась подле сестер. Но не из собственного желания, а по настоянию бабушки. Конечно, как только все наладилось, я не смогла удержаться от того, чтобы все испортить, и переспать с возлюбленным моей сестры. Сколько бы я не пыталась оправдаться мыслями: «Что мы уже давно любили друг друга и вообще я жена его. Да и Бейла не моя невеста, и коль Джейс такой благородный, то отверг бы меня с концом, а не стал бы продумывать планы по обману моей сестры.» — но сколько бы я не убеждала себя в собственной невиновности, совесть упрямо твердила, что мы с Джейсом с гнильцой, и виноваты тоже оба. Нет ну конечно больше был виноват он, что с самого начала, не попытался возразить матушке, и не сказал, что в невесты ему значит подавай меня. — Ты в порядке? — спросила Бейла беря меня за руку и заглядывая в глаза так, будто пытаясь найти ответ. — Ох, да-да, просто выбита из колеи. — пролепетала я, отвергая жест поддержки и тупя взгляд в землю. Бейла нахмурилась, но видимо решила, что похороны нашей сестры, не лучший момент для допроса. Я уже и не помнила сколько суток я прорыдала, но, судя по всему, за то время, у меня кончились все слезы; и влаги для оплакивания бедной малышки не нашлось. Я просто стояла, понурив голову, не в силах смотреть на крохотный погребальный костер, и на скорбящих родителей. Я не могла понять их боли, не могла даже представить, что чувствуют люди, потерявшие ребенка. Я знала, Рейнира всегда мечтала о дочери, и всю жизнь, я отчаянно пыталась стать тем самым долгожданным малышом. Не символом скорби. Не девочкой, носившей клеймо «проклятой», а долгожданной и самой любимой на свете малышкой. Принцесса, отдавала мне всю любовь, на которую была способна, любила даже больше, чем Бейлу и Рейну, но все же, это было не то. В каждой женщине, что проявляла ко мне хоть каплю нежности, я видела маму. Следовала словно хвостик, цепляясь за подол платья, и все, я была сиротой. Всю эту и без того печальную церемонию, огласил лязг оружия. — Я не желаю зла, братья! — произнес появившийся будто из ниоткуда рыцарь. Я сразу узнала голос нашего с бабушкой спасителя, но будто не сумев в это поверить, повернулась к Рейнис; женщина тоже его узнала, и коротко кивнула мне. — рыцарь снял шлем, преклонил колено, и достал из своей сумки вещь, которую никто не ожидал увидеть. Корона почившего короля Визериса Миролюбивого. — Я клянусь защищать королеву изо всех моих сил. Отдать за нее свою кровь. Я не возьму ни жены, ни земель, не буду отцом детям. Я буду оберегать ее секреты. Подчиняться ее повелениям. Скакать верхом подле нее и защищать ее имя и честь. — рыцарь, передал корону Деймону. Мой отец возложил ее на голову новой, самой первой Королевы, имевшей в своих руках абсолютную власть. Пред ней каждый преклонил колено. Слуги. Рыцари. Леди. Принцы. Конечно, в этом списке были и мои сестры и я сама. Единственная, кто осталась в стороне, как и от удручающего события, так и скромной коронации, это принцесса Рейнис. Бабушка стояла, с ухмылкой глядя на новую властительницу Семи Королевств.***
Я стояла подле бабушки, когда мама, красивая и стойкая вошла в зал. Отец, гордый, но, как и все в этот день печальный, сообщил титул своей жены. Из принцессы Драконьего Камня и наследницы престола она превратилась в первую королеву Вестероса. Прекрасную Королеву Рейниру Таргариен. Королеву андалов, ройнаров и первых людей. Леди семи королевств и защитницу государства. Ещё не привыкшая к новому титулу, она забывала о том, что стражу стоит отозвать и о том, что теперь у неё есть чашница. Леди Рейна заслужила эту должность и была крайне ей довольна. Поблагодарив мою сестру, мама вдруг повернулась ко мне и подозвала. Я мельком глянула на бабушку, думая, сочтёт ли она это приемлемым, и получив согласие в виде кивка подошла к Рейнире. Лорды и леди, что присутствовали на Драконьем Камне, смотрели на меня как-то странно, и по этим взглядам я поняла: сейчас каждый из них, оценивает меня как трофей за свою верность. Породниться с девчонкой Таргариенов, да ещё и с той, у который есть дракон, полезный союзник в любой битве, а уж если я ещё и кучу детишек нарожаю, то драконов будет ещё больше. Мама взяла меня за руку, посмотрела на меня взглядом полным любви и нежности и прижав мою ладонь к своему животу подошла к расписному столу. Отец стоял в центре, а уже вокруг него собрались Люцерис, Джекейрис и остальные лорды. Бейла, как и пристало хорошей невесте, встала рядом с Джейсом. — Каковы наши силы? — спросила мама, мельком глянув на Деймона. — Тридцать рыцарей, сотня лучников и три сотни воинов. Драконий Камень легко защитить, но вот для завоевания наше войско оставляет желать лучшего. Я оповестил верных мне людей из Городской стражи. Поддержка будет, но о численности судить не могу. — сообщил Деймон. И я увидела, как блеснули его глаза; я сразу поняла — он жаждет этой битвы. Мой отец был не семьянином, а воином и кровь его требовала битвы. — Мы получили декларации от Селтигара и Стонтона, Масси, Дарклина и Бар-Эммона. — вмешался в разговор мейстер. — Моя мать была Арен. Долина не отвернется от семьи. — заверила Рейнира. — Риверран, всегда поддерживал тесную связь с вашим отцом, Ваша Милость. С ведома принца Деймона, я уже послал воронов к лорду Гроверу. — мейстер глянул на моего отца, будто ища подтверждения своих слов, и Деймон кивнул, прикрыв глаза. Рейнира недовольно глянула на мужа. — Лорд Гровер непостоянен и податлив. Он захочет убедиться в силе нашего положения, и в нашей поддержке, если дело дойдет до войны. — произнесла матушка хмурясь. — Я беру его на себя. — коротко ответил на все препирания Деймон. Мои родители не отрывали друг от друга взгляда, будто ведя собственную схватку, пока лорды обсуждали, что им делать с Штормовым Пределом и Винтерфеллом. — Лорду Борросу Баратеону, напомним о слове его отца. — произнесла Рейнира, отвлекаясь от Деймона, и даруя тому, псевдо-победу. Когда на расписном столе, появились новые фигуры, Рейнира повернулась в сторону Рейнис. — Есть ли новости с Дрифтмарка? — Лорд Корлис отплыл на Драконий Камень. — произнесла Рейнис, сцепив руки в замок. — Поддержать в свою королеву. — тут же самодовольно заявил Деймон. — Флот Веларионов — под предводительством моего супруга. Он решает куда плыть. — осадила Деймона Рейнис. Выслушав пожелания Рейниры о скорейшем выздоровление мужа, Рейнис отошла к стене. — Среди Ланнистеров, у нас друзей нет. Тиланд, слишком долго служил Деснице, чтобы пойти против него. Отто Хайтауэру нужен флот Ланнистеров. — потеряв всякий интерес к Рейнис, произнес мой отец. — Без Ланнистеров, мы не найдем сторонников к западу от Золотого Зуба. Речные Земли важны, Ваша Милость. — Простите мою бестактность, но эти речи пусты. — не выдержав, перебил Деймона один из лордов. — Ваш род обладает огромной силой — Драконы. — люди в зале начали перешептываться, поглядывая то на Джейса с Люком, то на меня и Деймона. — У зеленых тоже есть драконы. — словно пытаясь отмести вариант, при котором нужно будет задействовать драконов, а значит и ее детей, коротко сказала мама. Я почувствовала, как ее хватка на моей руке, стала крепче, будто меня в сию секунду должны были затащить на дракона, да отправить жечь столицу. — Только три взрослых, насколько мне известно. У нас Сиракс, Караксес и Мелеис. — Деймону мысль о драконах пришлась по вкусу. — У твоих сыновей — Вермакс и Арракс. Дракон Аероны, уже достаточно большой, для того чтобы участвовать в битве. — я почувствовала, как по спине у меня пробежал холодок. Я совсем не хотела участвовать в этой войне, хоть и знала, что придется. Одна лишь мысль, о том, что нам с Аногар, надо будет жечь людей находясь под обстрелом из копий и горящих стрел, вводило меня в состояние паники. — Наши драконы не были на войне. — попыталась урезонить мужа Рейнира. — Есть и ничейные драконы. Морской Дым, еще в Дрифтмарке. Вермитор и Среброкрылая томятся на Драконьей Горе. Без наездников. — словно не слыша своей королевы, продолжал Деймон. — Нам также нужно место для сбора, плацдарм — достаточно большой для внушительной рати. — Деймон взяв в руки фигурку подошел ближе и поставил ее там, где подсвечиваясь тлеющими углями, была выведена надпись «Харренхолл». — Ваша милость, у берега замечен корабль. — громко произнес вошедший в комнату рыцарь.***
Из-за прибытия «жданых гостей», совет ненадолго прервался. Пытаясь скрыться от чужих глаз, и хоть немного успокоится, я вышла на балкон; расслабиться я конечно не могла, но хоть немного побыть в тишине, было приятно. — Аерона… — раздался тихий шёпот позади, и я тут же обернулась. — Ох… Джейс… — без удивления произнесла я. Парень вымученно улыбнулся и подошёл ко мне. — Все это… все это так тяжело. — сказал Джекейрис, он незаметно для чужих глаз коснулся моей ладони, словно я была единственным, что дарило ему маломальское утешение в эти странные часы. Мы с детства конечно знали, что война неизбежна, но в силу возраста, закрывали на это глаза. Закрывали глаза, даже в тот момент, когда наши родственнички, показали свое отношение к нам на ужине; да что уж на ужине, их «радушное» приветствие, тоже не было пропитано особым уважением. — Все словно не по-настоящему. Кажется ты меня сейчас ущипнешь и я проснусь от этого кошмара. — тихо прошептала я, опираясь о перила. Мне действительно больше всего на свете, хотелось чтобы все это оказалось страшным сном — открой глаза, и проснись беззаботным дитем, валяющимся в траве солнечным, летним днем. Джекейрис тихо засмеялся от моих слов, но это скорей был печальный, чем весёлый звук. Словно он очень долго и надрывно рыдал, а потом увидел что-то столь абсурдное, что не смог сдержать смешка. — Да, ты права… — только и прошептал он, мы молча стояли, делая вид, что все хорошо. Мы не обсуждали то что произошло вчера, не говорили о войне, и мертворожденной сестре. Я делала вид, что наслаждаюсь закатом, Джекейрис делал вид, что уверен, будто все будет хорошо. Солнце медленно клонилось к закату, заливая балкон кроваво-красным светом, будто подтверждая наши худшие опасения, и ломая все надежды Джейса. Я чувствовала тёплую ладонь Джейса на своей, и хоть немного, но мне было легче. Я понимала — есть тот кто меня защитит.***
«Зеленые» пытались решить дело миром, и мама обдумывала их условия. В глубине души я понимала — миром, это дело не решить, слишком многие жаждут крови, но все же, наивно надеялась на это. Наверное, это одна из худших черт, что может быть в человеке, наивность — закрывает очи словно пелена. Она заглушает разум и дарует мнимый покой, и даже если в твоём сердце окажется клинок, наивность до конца будет цепляться за тебя, словно мать, не желающая отпускать сына на войну. Хотя, возможно для кого-то наивность была благодатью, для слабых, для мягких людей, каким был мой дядя Визерис. Именно из-за наивности и его веры в здравомыслие людей, все стало таким. Он наивно полагал, что его слово закон, но судьбы вершат не короли, как полагают многие, а их приближённые. Визерис знал о пороках своих Лордов, но закрывал на это глаза, надеюсь, что все рассосётся само собой. Это так раздражало меня. Все можно было решить до смешного просто, но не желая слушать разум, люди столь часто совершают страшные ошибки. — Человеку не просто стать драконоубийцей. — прервал тишину мой отец. Он не был наивен, но что хуже — он был кровожаден, и даже слышать не хотел о мирном решение проблемы. Он бы заживо скормил бы и меня и остальных своих детей драконам, лишь бы не унижаться. — Но драконы могут убивать драконов. И убивали. Простая правда такова — у нас больше драконов чем у Эйгона. — Визерис часто говорил об истории Валирии, я её знаю. — сказала Рейнира, сверля усталым взглядом расписной стол. Матушка пребывала в глубоких раздумьях, и говорила она коротко, будто каждое слово давалось ей с большим трудом. — Когда бьются драконы, горит все. — мама погладила меня по ладони, я все ещё находилась подле неё, пребывая её молчаливой опорой и поддержкой. Она боялась войны, но она не была трусихой, ей просто было кого терять. — Я не хочу быть королевой пепла и костей. — Вы обдумываете условия Хайтауэра, Ваша Милость? — спросил лорд Бартимос, и я увидела, как от одного упоминания предателей, глаза моего отца вспыхнули пламенем гнева. — Каков мой долг перед государством как королевы? Поддерживать мир и единство, или я должна воссесть на Железный Трон любой ценой? — ответила на неудобный вопрос Королева, но Деймона такой ответ не устроил. Гнев, в его теле, словно лился через край. — В тебе говорит твой отец. — как-то обречено произнёс он, и нервно зашагал по залу. — Мой отец мёртв. — сказала матушка, оставляя, мою руку. — И он выбрал наследницей меня. Чтобы защищать державу, а не ввергать её в войну. — Но враг объявил войну! — вскричал мой отец, сжимая руки в кулаки. — Что ты будешь с этим делать? — Выйдите все. — сквозь зубы сказала моя мать, ей многое предстояло обсудить со вспыльчивым мужем.***
Я сидела в своих покоях, наблюдая за тем как Мелейс покидала остров. Бабушка отправилась на Дрифтмарк к своему мужу, и я надеялась на то, что дедушка примет верный выбор. — Леди, быть может вы хотите чаю? — произнесла служанка, которая уже как второй день, таскалась за мной везде и всюду. — Нет, спасибо. — коротко ответила я; огромная Мелейс, улетела уже достаточно далеко, чтобы превратиться в маленькую точку на горизонте. Я вздохнула, и впервые за всю жизнь искренне помолилась. Не вслух, про себя. Я молилась за то, чтобы все решилось миром, чтобы все остались живы и здоровы. Это было столь наивное желание, ведь каждому, даже полоумному шуту моей матери, было понятно — миром, уже ничего не решить.***
— Дедушка! — воскликнула я, бросаясь к мужчине и осторожно обнимая его. Мы не виделись более шести лет, и я успела соскучиться по этому пусть и немного ворчливому, но все же любимому родственнику. Корлис похлопал меня по спине, будто успокаивая и говоря, что он в норме, и опираясь на трость, прошествовал к дверям палаты Расписного Стола.***
— Мы передадим послания. — Сказал Джекейрис, когда речь зашла об отправке писем в Винтерфелл, Штормовой Предел и Орлиное Гнездо. — Драконы летят быстрее воронов, и они более убедительны. — Я почувствовала, как кончики моих пальцев похолодели. Воспоминания о кровавой бане, которую я устроила в Королевской Гавани, вновь навалились на меня, и даже мысль о том, что я когда-нибудь повторю такое, приводила меня в ужас. Пугало меня еще и то, что Джекейрис так отчаянно рвался в бой, хотя это было неудивительно, в его жилах текла кровь дракона, да и воспитывал его один из сильнейших мужей Семи Королевств — Деймон Таргариен. — Принц прав, Королева. — согласился с Джекейрисом Корлис, который таки присягнул на верность моей матушке, да и к тому же, добавил ей преимущества в виде Узкого Моря, которе он сумел отбить, за шесть лет своего отсутствия на Дрифтмарке. Матушка колебалась, и я так надеялась, что она откажет, что мы останемся в безопасности и тепле Драконьего Камня. Рейнира внимательно посмотрела на своих сыновей, затем на меня, и вздохнув, согласилась: — Принц Джекейрис полетит на север, дабы получить поддержку у Лорда Кригана Старка. Принц Люцерис в Орлиное Гнездо, к кузине моей матери, леди Джейн Аррен, а Леди Аерона в Штормовой Предел и договорится с Лордом Борросом Баратеоном. — Я не удивилась когда и меня вписали в эту затею, у меня взрослый, вполне сильный, и крайне свирепый дракон, который выглядел к тому же не очень приятно и даже немного устрашающе, да еще и устроил сущий ад в Драконьем Логове, Лорд Боррос, не прославился своей смелостью, и матушка судя по всему надеялась напугать его моим драконом. — Мы должны напомнить этим лордам об их присяге, и о цене ее нарушения.***
Я жадно вдохнула холодный вечерний воздух, прошла пару шагов по каменной кладке. Свое девчачье платье, я сменила на удобный костюм для полетов, похожий на те, что в повседневной жизни носят мужчины, а туфельки из бархата расшитые золотыми нитями, на сапоги из жесткой кожи. Мне нравился такой наряд, в нем было очень удобно двигаться, а учитывая то, что путь предстоял неблизкий, я была рада, что мне не придется пролететь его в отвратительном блио. — Матушка… — прошептала я, привлекая внимание стоящей на галерее женщины; она стояла спиной ко мне и смотрела на заходящее солнце. Когда она повернулась, я увидела в ее руках три письма, Рейнира с печалью посмотрела на меня, ее руки чуть дрожали, и вся она была столь напряжена, будто еще немного, и она изменит свое решение и никуда нас не отпустит. Джекейрис с Люцерисом стояли позади меня, уверенные в себе, крепкие и смелые юноши, как бы матушка не хотела оставить их подле себя, Джейс был прав, драконы — говорили куда убедительнее воронов. — Вы отправитесь как посланники, а не воины. Вы не должны вступать в сражения, поклянитесь мне в этом. — произнесла матушка, в надежде унять пыл своих сыновей, которые подобно Деймону, рвались в бой, хоть и не показывали этого столь открыто. — Поклянитесь мне в этом пред взором Семерых. Белый Рыцарь подал нам священное писание, к которому сначала приложил ладонь Люк, и принес клятву, затем я, и лишь потом, все еще колеблясь и Джейс. Матушка выдохнула, она хотела сказать нам что-то еще, но не найдя слов, лишь посмотрела тем взглядом, которым смотрит лишь искренне любящая мать. — Криган Старк, ближе по возрасту к тебе, чем ко мне, я надеюсь вы сможете найти общие интересы как мужчины. — произнесла матушка, и передала Джекейрису письмо, которое тот должен был доставить в Винтерфелл. Она ненадолго задержала взгляд на Люке прежде чем вручить ему письмо, Рейнира что-то шепнула сыну, и тот молча кивнул, и вот наконец очередь дошла до меня. — Штормовой Предел не столь далеко от Драконьего Камня, как Винтерфелл или Орлиное Гнездо; а в тебе, есть кровь Баратеонов от твоей бабушки Рейнис. — произнесла мама, взяв мои холодные ладони в свои. — Лорд Боррос — большой гордец. Он посчитает за честь, принять Леди из дома Таргариенов и ее дракона. — она огладила тыльную сторону моей ладони большим пальцем, и вложила в дрожащие руки письмо. — Думаю, тебя ждет очень теплый прием.***
— Аерона, прошу, послушай меня внимательно. — шептал затащивший меня под темную лестницу Джейс. — Будь крайне осторожна, ты слишком самоуверенна, и переоцениваешь свои силы, говори вежливо, не сквернословь, помни, рядом, не будет ни меня, ни Рейнис, ни матушки с Деймоном. Тебе кажется, что ты сумеешь постоять за себя, ведь у тебя есть Аногар, но против целой рати рыцарей, вам с ней не выстоять. Если Боррос откажет, если почувствуешь не ладное, умоляю, садись на Аногар и возвращайся на Драконий Камень. — Словно курочка наседка над своим яйцом щебетал Джекейрис. Он крепко держал мои ладони в своих, а на лице его была написана столь глубока боль и печаль, что я не смогла отказать и коротко кивнула. Нам снова предстояло расстаться. И было неизвестно свидимся ли мы вновь. Джекейрис выдохнул, и я увидела как его мелко трясет, он склонил голову, смотрел несколько мгновений себе под ноги, прежде чем приобнять меня за плечи и поцеловать. Отчаянно, почти до боли и до крови, выступающей на наших губах. Я полностью отдалась этому поцелую, словно это была манна небесная. Словно никогда его больше не увижу и не почувствую его губы на своих. Я старалась запомнить каждый миг, каждое движение, и нежно гладила его по щеке, стараясь запомнить, какого это, касаться его.