***
Дверь скрипнула, в лицо ударил теплый пар. Я тихо вошла в купельни. Эймонд лежал в медной ванне, положив руки на бортики и откинув голову назад. Такой расслабленный. Беззащитный. Хоть сейчас бери, да горло перерезай. — Муж мой. — Коротко обозначила я свое присутствие. Эймонд лениво открыл глаза, смотря на меня уставшим взглядом, но ничего не сказал, я подошла к ванне опустившись на колени, и взяв в руки мочалку, смочила ее в пенной воде. — Слышала твой дед потерял свое положение. — Произнесла я тихо, проведя мочалкой по его торсу. Эймонд поморщился от моих слов, чуть отвернув от меня лицо. Сапфир блеснул в свете свечей. — Впервые я согласен с Эйгоном. Моя сука-сестра уже завладела Харренхоллом и расположила к себе Старков и Аренов, а мой дед, все рассылал глупые письма. Не мы должны клянчить поддержки Лордов, а они должны сами присягать на верность, но ничего, скоро они сильно пожалеют о своей нерасторопности. — Последние слова, слетели с губ Эймонда ядом, и в тусклом свете, мне показалось, будто очертания его лица сменились на хищную морду. — О чем ты? — Тихо спросила я, снова смачивая мочалку в воде, и смывая с его тела пену. — Скоро ты и сама увидишь. — Только и ответил Эймонд, прежде чем обратить ко мне свое лицо. Он улыбнулся, послышался тихий плеск воды, а затем моих ключиц, коснулась его мокрая ладонь. Указательный палец погладил выступающую косточку. — Ты сегодня красива. — Коротко сказал он, не поднимая глаз. Я ничего не ответила, и он убрал руку. — Будь добра, подай полотенце. — Словно пытаясь разбавить неловкость, попросил он, и я молча оставила мочалку, поднялась на ноги, и взяла с низкого столика полотенце, оно стояло рядом с маслами и прочей дребеденью для ухода за телом и волосами. «Да уж, Принц следит за собой похлеще чем придворная дама.» — с усмешкой подумала я, передавая Эймонду полотенце. Пока он выбирался из ванны, я отвернулась, раздумывая над его словами. Я никак не могла понять, что значит «Скоро ты и сама увидишь», что такого грандиозного, задумали «Зеленые». Неведение давило. Я чувствовала, как снова начинаю переживать, но уже не за себя, а за свою семью. Эймонд был не дураком, и конечно ничего не докладывал о своих планах. Он бы не стал этого делать, даже если б я легла к нему в постель, и ублажала всеми возможными способами каждую ночь. Наоборот, он бы насторожился еще больше. Однако в полной мгле я все же не жила. Что-то я узнавала из тихих шепотков прислуги, что-то по секрету от Анны, а что-то, иногда рассказывал раздосадованный Эймонд. Я знала, что мой отец взял Харренхолл под свой контроль, и что матушка одерживает победу за победой, а под ее знамена, стекается все больше людей. Скоро ты и сама увидишь. С губ сорвался судорожный вздох. И я вознесла немую молитву, которую повторяла каждую бессонную ночь. Каждую ночь, когда Эймонд лежал рядом. Или приступы безумия напоминали о себе. Лишь в молитвах я стала находить успокоение. Лишь наедине с Богами, я забывала о ненастьях и всей той боли, которая ждала меня в мире. Лишь на Богов, мне и осталось надеяться. Лишь на существ, скупых на милость. Боги, сберегите моих родных…***
Щеку опалила боль. Удар был такой сильный, что я упала на пол, зацепив низкий столик, и расцарапав ладони о разбившийся кубок из-под вина, а по подбородку потекла струйка крови, столь же красной, как и расползающаяся между трещин в полу жидкость. Не успела я опомниться, как пальцы Эймонда вцепились в воротник моего наряда с силой тряхнув. — Грязная, подлая шлюха! — Заорал он мне в лицо, да так, что слюна брызнула из его рта, а я в страхе зажмурилась. — Так вот чего ты так свою щель оберегаешь, придерживаешь для Лорда Стронга! — Продолжал кричать он. Мне хотелось зажать уши. Укрыться в теплом одеяле. Или согреться у камина, сидя на оленьей шкуре. Что угодно, лишь бы быть подальше от крика. Под пальцами захрустели осколки и алкоголь защипал свежую рану, а Эймонд продолжал орать, словно лишившись рассудка. Вечер ведь так славно начинался.***
Огонь напевал свою мелодию, потрескивая дровами в камине. Анна принесла мне кувшин с вином, а к нему блюдо с сыром и вяленой говядиной. Я укуталась в соболиный мех, и погрузилась в блаженную тишину. Служанки оставили меня. Я наслаждалась янтарным вином с Летних островов, и воспоминаниями о детстве на Драконьем Камне, которые согревали мою душу столь же хорошо, как и накинутый на плечи мех. В пляшущем в камине огне, я видела и свой первый полет на Аногар и пиры, на которых Джейс часто «крал» мой первый танец, что конечно происходило до его помолвки с Бейлой. Образ протягивающей ко мне руки матушки, был самым теплым из всех, мне так и хотелось потянуться к ней в ответ, упасть в успокаивающие объятия. Дверь распахнулась с неожиданным грохотом. Никогда она еще не открывалась столь резко. Железная ручка жалобно воскликнула ударившись о каменную стену. Крепкое вино, притупило мою реакцию, и я лишь настороженно посмотрела в сторону шума. Вся расслабленность сошла на нет, когда я увидела стоящего на пороге Эймонда, разъяренного, с покрасневшими щеками и шеей. Голубые вены вздулись и виднелись сквозь кожу. А ладони были стиснуты в кулаки столь крепко, что побагровели и костяшки выступали белыми пятнами. Но больше всего, меня напугал его взгляд. Затуманенный пеленой гнева. Свирепый, словно лишь только им, он мог меня убить. — Ты. — Прошипел он двинувшись ко мне. Я хотела было подняться, уйти назад, подальше от этого зверя, но не успела. Его пальцы сомкнулись на моей шее. Выдавив из рта, испуганный хрип, я попыталась оторвать его от себя. Но он был сильней. Нет. Он просто был в ярости. И не обращал ни малейшего внимания на царапины, которые я оставляла на его руках. — Мерзкая шваль. — Он ударил меня, и я упала на пол, опрокинув низкий столик.***
— Нет! Что ты делаешь? Убери руки! — Кричала я, когда он вцепился в корсаж моего платья и хорошенько натянув ткань, резанул ее кинжалом, который успел высунуть из-за пояса. — Беру то, что мое по праву, ну или пользуюсь шлюхой, тут уж как тебе будет угодно, дорогая жена. — Голос его был наполнен ненавистью, искренним презрением ко мне. Он все узнал. Узнал о Джейсе и обо мне. От кого, долго гадать не пришлось. Эгги. То ли ее запытали настолько, что она была рада выдать все тайны этого мира, то ли заплатили, чтобы она была готова сделать это же. — Нет, отпусти! Отпусти! — Сипло хрипела я. Горло саднило. Я знала, к утру от его пальцев останутся синяки. Прохлада заставила поежиться. Он оставил меня по пояс обнаженной и поволок к постели. Мои слова не будут услышаны, он слишком зол. Он буквально обезумел от гнева. Хоть я и оказалась на мягких простынях, мне казалось, что я лежу на холодном снегу. Эймонд оказался сверху, и на мгновение, наши лица были совсем близко. В отчаянье, я коснулась его щеки, и заглянув в единственный целый глаз взмолилась: — Прошу тебя, я не хочу этого. — Я увидела как заходили желваки под его кожей. Эймонд наклонился, оставив на моей щеке лёгкий поцелуй. — Один раз ты уже со мной это сделала, значит выдержишь и второй. — я отвернулась, утыкаясь лицом в подушки, но он, обхватив мой подбородок пальцами вынудил вновь повернуться. — Ты будешь смотреть на меня. — Твёрдо произнес он. — Понимаю, закрыть глаза и представить бастарда Стронга на моем месте намного легче, но я не доставлю тебе такого удовольствия. Ты будешь смотреть на меня и видеть лишь меня от начала и до конца. — Эймонд начал быстро расстегивать свой дублет. Как он и хотел я смотрела на него, но не видела. Я вообще никого не видела, из-за пелены слез, лишь расплывчатый силуэт парня. Он был прав. Один раз я ему отдалась, выдержу и второй. И совсем неважно, что первый раз был порывом страсти. Что это было по обоюдному согласию. Что я отвечала на его ласки. Совсем не важны были чувства к Джейсу, и то, что я его жена. Эймонд грубо ввёл в меня пальцы. Не было той истомы, что я испытывала в первый раз. Не жаждала я и жарких поцелуев и стягивать с него повязки. Но Эймонд сам снял её, видимо для того, чтобы я узрела во всей красе монстра, которого он из себя представлял. Он пытался расшевелить меня, но я была словно тряпичная кукла. Не впилась я в его кожу короткими ногтями. Не стонала ему на ухо. Не шептала томным голосом его имя. Лишь короткие мольбы, чтобы он быстрее с этим покончил, которые злили Эймонда лишь сильней. Из груди вырывались тихие стоны. Что очень контрастировало с абсолютным равнодушием и даже отвращением на моем лице. Как и захотел Эймонд я смотрела на него. Очень сосредоточенно рассматривала сапфир в его пустой глазнице. Тусклый. Плохо ограненный. Уродливый. Длинный шрам. Пересекающий половину лица. Серебряные волосы. Отличительная черта Таргариенов. Такие же были и у меня. Свободной рукой, он переплел наши пальцы. Наклонился. Что-то шепнул и развел мои ноги шире. Я чувствовала как головка его члена трется о влажные складки. До последнего умоляла Богов, чтобы они уберегли меня. Но Боги, как и всегда, были теми еще ублюдками. Когда он вошёл в меня, из груди вырвался надрывный плач. Крик будто разодрал горло. Нет, физически я боли не испытала. Но то, что происходило сейчас, было величайшим из всех возможных унижений. Мне было неприятно от самого факта, что этот человек касается меня. Что его губы ласкает мою шею. А руки шарят по телу сжимая груди. Мне было мерзко, от звука шлепков наших тел. Было ужасно осознавать, что он трахает меня. Я мотала головой избегая его поцелуев. И просто выла, глотая собственные слезы. Его попытки проявить нежность раздражали меня ещё больше. Я знала как он был заведён и с каким трудом ему удается проявлять эти «ласки». Он то набирал темп, грубо вбивая меня в кровать. То вновь замедлялся, целовал мои ладони, и шептал что-то невразумительное. Когда же он схватил меня за подбородок, фиксируя моё лицо и касаясь моих уст своими, я со всей дури укусила его за губу. Он громко зарычал и отстранившись отвесил мне звонкую пощёчину. Я вновь отвернулась, плача в подушку. Он потянул меня за запястья, пытаясь притянуть к себе, но я и этому воспротивилась. Эймонд был взбешен, но больше меня не бил, он отпустил мои руки и я закрыла себе уши, пытаясь заглушить звук его стонов. Из моего горла вырвались хрипы смешивавшиеся со стонами. Щека горела. А лоно изнывало. Я чувствовала как оно пульсирует сжимая его естество сильней. «Джейс, спаси меня.» — единственная мысль, что билась венкой в моей голове. Но Джейса не было, и он не мог мне ничем помочь. Когда ублюдок кончил, он улегся сверху и не вынимая член вновь припал губами к моей шее, спускаясь к ключицам, оставляя красновато-фиолетовые следы на коже. Ещё пара коротких толчков, и он сполз с меня. Улегся рядом и притянул моё дрожащее тело к себе. Я извернулась в его руках, поворачиваясь на бок, но ему кажется было плевать как обнимать меня. Я почувствовала как он оставил лёгкий поцелуй на моём плече, прежде чем его ладонь коснулась моего живота, а ухо обдал тихий шёпот: — Молись о том, чтобы понести как можно скорее моя дорогая жена. Может хоть с моим семенем у тебя из головы выйдет этот мелкий бастард. — ответом ему было лишь молчание. К его сожалению, я не собиралась радовать его своим гневом. Свернувшись калачиком, я вцепилась пальцами в подушку. Больше я не плакала.