Новенький

– Доброе утро, сын. Ван Ибо уныло вышел из своей комнаты. Сегодня было воскресенье. Самое паршивое, что мысли о Сяо Чжане не выходили из головы даже ночью. Снились странные сны об учителе, который кладет руку на плечо Мао Женьмина, они смеются, оборачиваются и презрительно смотрят в глаза новенького. Ибо было тошно. Лучше жить в неведении и тешить себя беспочвенными надеждами, чем вот так отвратительно понимать, насколько у тебя нет шансов. Были бы здесь друзья, успокоили бы его. Разложили бы по полочкам, почему у него ничего не выйдет. Они писали, но у Ибо не хватало мужества признаться им, что ему понравился учитель. Он боялся, что одним предложением разрушит свою хрупкую тайну. Отец за столом был редкостью, работа занимала очень много времени, поэтому он наверстывал упущенное, завтракая вместе с семьей этим воскресным утром. – Как дела в школе? Ибо сел за стол. Это был самый бесполезный вопрос, на который он не знал ответа. – Нормально. – Учителя хорошие? Зачем так в лоб? Ван Ибо завис, сразу же вспоминая об одном хорошем учителе, о котором не успел даже забыть. Все мысли были о нем. – Отличные учителя. – Нравятся тебе? Ибо поднял на отца взгляд. Он издевается? Наверное, отец и раньше задавал подобные вопросы, но сейчас они казались слишком актуальными. – Нравятся, – прямо ответил он. – Хорошо. Подружился с кем? – Да, пап. – Это похвально. Прошло всего ничего, а ты уже освоился. – Не совсем, но все нормально. Мама села за стол и радостно посмотрела на сына. – Сегодня поедем в город и купим тебе велосипед. Ибо, не веря, посмотрел на маму. – Правда? Мне? – Чтобы ездить до школы. Идти до школы было далеко, но многие ходили пешком, потому что не у всех был велосипед. Ибо обожал быструю езду, поэтому новость о поездке в город обрадовала его и на время притупила мысли о недоступности Сяо Чжаня. Как только сели в машину, мысли вернулись. Куда он мог от них деться? Радовало только одно, им предстояла трехчасовая поездка в город, в котором есть нормальные магазины, кафе и, как ни странно, деревья. В их небольшом поселении была своя инфраструктура, натуральные продукты и магазины с одеждой, которая на первый взгляд казалась убогой, но ее вполне хватало местным жителям, чтобы пережить холодные зимы и жаркое безоблачное лето. Был также минимальный набор учреждений. Но за развлечениями все тащились в город. Однако это было недешевым мероприятием – ездить три часа туда и три часа обратно для многих было затратно. Ван Ибо слепо уставился на проплывающие в окне виды. Внедорожник мерно гудел и увозил их семью подальше от поселения, но мысли в голове были все о Сяо Чжане. Как прочно он засел в голове школьника, что не мог выбраться оттуда ни на минуту. Они были знакомы чуть больше недели. Ван Ибо усмехнулся. Раньше он намного дольше привыкал к кому бы то ни было. Отец был прав – это место было исключением. Пейзажи были унылыми, ярко-синее небо, слепящее белое солнце, коричневая выжженная земля. Ибо подумал, что именно здесь живет Сяо Чжань, именно здесь теперь живет он сам. В его душе не возникало мыслей о будущем, о том, что когда-нибудь это место будет восприниматься по-другому. Так же, как теперь воспринимается для него Пекин, Нанкин или Сиань, в котором они прожили всего полгода. Дорога выматывала своей бессмысленной однообразностью. Мелкие камешки летели в стекло, хотя дорога была асфальтированной. То и дело на обочинах сидели большие сурки. Ибо смотрел на виды застывшим взглядом, его не впечатляли ни крупные грызуны, ни проезжающие мимо редкие машины. Хотелось понедельник. Вернуться в класс и погреться под лучами внимательного взгляда учителя, который смотрит только тогда, когда новенький отвернут. Стройный Сяо Чжань в белой рубашке и брюках с завышенной талией. Знает ли он, какая у него узкая талия? Как красиво он смотрится в этом некрасивом классе? Каким взглядом смотрят на него ученики? Заглядывают в рот, любуются сияющим учителем, не понимая, о чем он говорит. Ван Ибо завидовал им. Они знали Сяо Чжаня уже два года, не неделю, как Ибо. Сегодня он мог встретить учителя в городе, но шанс был крошечным, и Ибо это понимал. Однако маленькая надежда грела его душу. А еще покупка велосипеда… интересно, у учителя есть велосипед? Город с населением в сто тысяч человек был слишком обычным. В прошлый раз, когда семья двигалась в свой новый дом, они проехали его, не останавливаясь. Теперь была возможность осмотреться. Несмотря на наличие деревьев, город был еще более унылым, чем их безызвестное поселение. Даже небо было облачным, нависающим сверху на серый обшарпанный город. Но магазины здесь были больше, школа новее и закусочные, как сообщили местные, лучше. После долгой езды спина затекла, нормально поспать не удалось, поэтому Ибо тянулся и смотрел по сторонам. Обычный город на равнине, обдуваемый ветрами, только горы на горизонте напоминали о том, что они находятся во Внутренней Монголии. Надо будет поинтересоваться у учителя, какими ветрами его занесло в эту дыру. Ибо сомневался, что здесь было что-то притягательное для него. – Проголодался, Ибо? – отец обернулся к сыну. – Можно перекусить, а потом уже по магазинам. Ибо помотал головой. – Я не голодный. Может, сразу за велосипедом? – Я хочу есть, – тихо сказала мама, вызывая неконтролируемую досаду у Ибо. – Потерпи немного, никуда не денутся твои велосипеды, – хмыкнул отец. – Значит, едем есть. Мне посоветовали на работе отличное место. – Мы купим мне хороший велик? – Какой будет. Мама покачала головой: – Лишь бы не украли. – Не украдут, – уверенно сказал Ибо. – Село маленькое, все будут знать, что он твой, – согласилась она. “Дело не в этом, – думал про себя Ибо. – Дело в том, что меня, кажется, боятся”. Родителям об этом знать было необязательно. Голода у Ибо не было, но они подъехали к небольшой закусочной. По слухам, здесь делали неплохой кофе, и местная еда была достаточно вкусной. Тысяча и одно блюдо из баранины, которое не терпелось попробовать его матери, хотя она и сама готовила неплохо. Ибо зевая подходил к кафе, поэтому не сразу заметил подходящего с другой стороны мужчину. – Ван Ибо? Он подавился зевком, вглядываясь в незнакомого человека. Или знакомого, только одетого совсем не так, как он привык. Родители обернулись на сына. Удивительно, что его могли знать в этом неизвестном городе. Ибо разглядывал высокого молодого парня, одетого в песочного цвета свитер и черные джинсы, которые делали ноги учителя еще стройнее и выше. Растрепанный, удивленный, он выглядел как студент, хлопал длинными ресницами и, в свою очередь, цепко разглядывал Ибо, который стоял за родителями. Сразу же стало неловко. На Ибо не было школьной формы, он надел пекинские шмотки – фирменные вещи, которые теперь некуда было носить. Белая толстовка со странным геометрическим принтом, черная кепка козырьком назад, рваные джинсы и те же самые белые кеды. “Надел все самое лучшее”, – поморщился он про себя. На запястье блестели дорогие часы, подарок отца на шестнадцатилетие. Ибо убрал руку с часами за спину. – Здравствуйте, Сяо-лаоши. – А? – воскликнула мама. – Лаоши? Ибо, это твой учитель? Отец приподнял бровь в удивлении. Сяо Чжань неловко улыбнулся и поклонился. – Господин, госпожа Ван. Меня зовут Сяо Чжань, я – классный руководитель вашего сына. – Такой молоденький! – воскликнула женщина. – Мне двадцать шесть. “Охренеть. Десять лет разницы”, – пронеслось в голове парня. Сяо Чжань очень красиво засмеялся. – Вы первый раз в этом городе? Ибо рассматривал прекрасного молодого человека, который так вежливо общался с его родителями. Они были одного уровня. Взрослые. Ибо молча стоял рядом. Он не смог бы вымолвить и слово, если бы хотел, таким невероятным казался ему учитель. В этом другом городе, в своей повседневной одежде, такой элегантный, но естественный, одетый хорошо и со вкусом, стройный, красивый. Он выглядел так, как не выглядел Ибо, который был просто подростком в мешковатой одежде. Дверь закусочной открылась, и к Сяо Чжаню неожиданно обратился мужчина. – Чжань-Чжань, ну ты где? К горлу подскочило сердце. Ибо не успел перекинуться и парой слов, как его мир был разрушен. Мужчина был старше, он положил ладонь на спину учителю, поторапливая. Сяо Чжань резко обернулся на него, как будто его застали на месте преступления. – Сейчас. Я разговариваю с родителями моего ученика. Он показал рукой в сторону семьи Ван. Мужчина равнодушно посмотрел в их сторону и коротко кивнул. Ибо пригвоздило к месту, от лица отхлынула кровь. – Это Чжао Вэй, мой друг. Он учитель в местной школе. Познакомились здесь же. Сяо Чжань мельком бросил взгляд на Ибо, как будто объясняя ему. Но это было бесполезно, Ибо уже умер, он не дышал. Его внутренности изнутри выжгло уксусом. Ван Ибо хотелось заорать на весь этот никчемный городок, сбежать отсюда, только бы не видеть, как Сяо Чжань общается с кем-то еще. Его мозг заботливо вспомнил слова Чжан Мэйцзина. Родители перекинулись с учителем парой слов. Он учтиво спросил у отца семейства: – Вы пришли сюда поесть? О, тут очень вкусный кофе, если вы любитель. – Я хочу выпить кофе, а жена хочет попробовать баранину. – А Ибо? – Сяо Чжань пытался взглядом воззвать к жизни потерянного человека. Отец засмеялся: – А Ибо ничего не любит, он хочет велосипед. “Как глупо”, – думал он про себя. – “Как глупо мечтать о велосипеде, когда он хочет научиться дышать заново”. Ибо отвернулся, пытаясь зацепиться взглядом хоть за что-то. Мужчина, этот Чжао Вэй, устал слушать болтовню новых знакомых, он наклонился к Сяо Чжаню. – Может, пойдем? – Да. Господин, госпожа Ван… Ибо. Увидимся позже. Сяо Чжань поклонился им, безуспешно пытаясь вызвать реакцию Ибо. Он не смотрел. Он с трудом дышал, куда-то подевался весь воздух, его тошнило. Мужчины зашли внутрь. – Ну что, идем? Хороший этот учитель. – Только молодой. – Сейчас учителя современные, новые методики и так далее. – Согласна. Ибо, идем, куда ты смотришь? Ему сложно было взглянуть на родителей, нужна была веская причина, чтобы не заходить туда, где была его смерть. – Может, не пойдем? – горло совсем пересохло, язык не слушался. – Идем, тебе нечего стесняться. Мы вроде тебя не опозорили. Ибо покачал головой и пожал плечами. Сдохнуть не получится. Надо идти. Они зашли в душную закусочную, в которой одновременно пахло свежесваренным кофе и бараниной. Ибо замутило еще больше. Он мгновенно почувствовал, где сидит Сяо Чжань со своим другом, не глядя на них. Все его существо было направлено туда. Но он не смотрел. Встал с родителями как приложение человека. Хаотично разглядывал меню, работника кафе, стоящего за стойкой. Столик, который был свободен, находился в двух шагах от учителя. Родители сели спиной к нему, предлагая сыну смотреть своими глазами, как человек, который ему нравится, общается с другим мужчиной. Он сел, снял кепку, пригладил волосы. Сяо Чжань смотрел, Ибо – нет. – Мам, где здесь туалет? Хочу сходить. Женщина обернулась в поисках двери, увидела учителя сына, улыбнулась, догадавшись спросить у него. – Господин Сяо, вы не знаете, где здесь туалет? Ибо хотел… Сяо Чжань встал даже слишком поспешно. – Знаю. Я провожу. Пойдем, Ибо? Ибо на автомате кивнул, ему не хотелось отвлекать учителя от беседы, о чем он сразу холодно сообщил. – Могли бы просто показать, я не маленький, не заблужусь. – Пойдем, Ибо, – не слушая, проговорил учитель. Он не только показал туалет, он зашел сразу за своим учеником и закрыл дверь. Ибо встал у зеркала. Он хотел умыться, охладить свои щеки, которые теперь порозовели. Учитель переминался у двери. Что им было говорить друг другу? Десять лет разницы, учитель и ученик, знакомы чуть больше недели. – Я рад, что ты приехал, Ибо. – А я – нет. Это было честно. Учитель не обращал внимания, говорил дальше. – Хотите купить велосипед? Это правильно. Ваша часть находится слишком далеко от школы. Ибо посмотрел в его глаза в отражении зеркала, в горле стоял ком. Какой к черту велосипед? Сяо Чжань сделал шаг вперед, Ибо оперся о раковину. – Чжао Вэй – хороший человек. “Только не это”. Его лихорадочно обдало жаром. – Мы знакомы с ним около двух лет. Ибо вцепился в раковину, опустил глаза на хромированный кран, который напоминал ртуть. Он не хотел слышать об этом человеке ничего, больше всего на свете он мечтал оглохнуть. – Мы часто встречаемся с ним на выходных, пьем кофе, у меня здесь нет других знакомых. Ибо прикрыл глаза, пытаясь таким образом закрыться от его слов. – Только он, его жена и двое их детей. В комнату как будто пустили глоток свежего воздуха. Ибо открыл глаза, вдохнул и выдохнул. Он задышал чаще, позволяя своей грудной клетке расслабиться после напряжения. Оказывается, все это время он не дышал. – Хорошая семья, очень похожа на твою, – добавил учитель. Ван Ибо посмотрел ему в глаза. Сяо Чжань мягко улыбнулся, боясь спугнуть. Он с добротой и доверием смотрел на своего ученика. – Ты очень красиво выглядишь, Ибо. Так стильно. Его щеки мгновенно покрылись румянцем, теперь уже от смущения. Его голос вернулся к жизни. – Вы тоже. Очень красиво выглядите, Сяо-лаоши. Почему нельзя развернуться и упасть в его объятия, чтобы сердце, наконец, перестало так трепыхаться? Чтобы глупая улыбка скрылась за широкими плечами молодого учителя. Ибо открыл кран, чтобы сделать хоть что-то в этом туалете. Он не знал, куда себя деть, подставил ладони под холодную воду, постепенно успокаиваясь. Учитель подошел к нему и сделал то же самое, открыл кран и вымыл руки, прикасаясь к его локтю своим. По коже Ибо бегали маленькие разряды электрического тока. Оба выключили воду и пошли к выходу. Сяо Чжань пропустил Ибо вперед, прикасаясь к его спине ладонью. Ибо был уверен, что он немного задержался, проводя рукою ниже, но не выходя за рамки приличия. Как подходить к родителям в таком виде? Он пытался придать лицу обыденный вид, вместо лихорадочного, который был у него на самом деле. Но этого и не требовалось, мама с папой вовсю хвалили местный кофе, от которого шел приятный аромат. Сяо Чжань опустился на свое место, поглядывая на школьника. Его спутник громко продолжил, видимо, давно начатый разговор. – Они изменили эти стандарты, я устал переделывать материалы. Как мы будем учить: половину учеников как раньше, а половину – по-новому? Чжань-Чжань. Может, я чего не понимаю? – Это ужасно, я с тобой согласен. Сяо Чжань качал головой, поддерживая разговор о школе, но на его лице глупо светила улыбка. У Ибо вдруг разыгрался аппетит – он съел целую тарелку супа из баранины. За соседним столиком почти ничего не ели, пили кофе, видимо, собираясь здесь только ради компании. Ибо был спокоен, Сяо Чжань бросал на него небольшие взгляды, Ибо, в свою очередь, отвечал ему, но так, чтобы родители не подумали ничего лишнего. Они поели очень быстро и ушли из кафе раньше, чем два беседующих друга. Велосипед выбрали хороший, Ибо по-взрослому, без колебаний указал на тот, что был лучше всех, без разговоров, сразу же купили его. Вся поездка туда и назад стоила ему только сгоревшего и возрожденного из пепла сердца. Все остальное было неважно.