Часть третья. Бузинная палочка
«Мы застряли между пропастью и тенью, Озираемся от страха сделать шаг. Временами выжить — стало нашей целью»Кукрыниксы — «Я объявляю войну»
— Они сбежали, Поттер с дружками! Тёмный Лорд уже рядом! — громко произнёс парень, открывая дверь в комнату Софи, но не успел он перевести дыхание, как увидел картину, которая потрясла его ещё больше… Драко стоял в дверях, чувствуя, что Софи сейчас исчезнет со своей сестрой, и он больше никогда не увидит девочку. Если бы идиот Поттер не бежал, после того, как Люциус вызвал Тёмного Лорда, Драко не стоял бы здесь. Он бы больше никогда не увидел бы единственную девочку, что засела в его голове и сердце. — Софи… — прошептал он вдруг осипшим голосом, — ты, чего это?.. — как бы Драко не хотел отрицать, но сейчас ему было чертовски больно от мысли, что она может просто так вот исчезнуть из его жизни. Навсегда. Неужели всё то время, что они были вместе, что он был рядом с ней, ничего не значит для Софи? Глаза стало щипать. Он ненавидел слёзы, — Ты тоже уйдёшь?.. — Он искренне не понимал, отчего ему так больно. Не понимал, почему именно этот малёк так необходим ему. — Ягуда, трансгрессируй! — произнесла старшая сестра его малька. В коридоре стремительно приближались звуки голосов, а он так и стоял, смотря, как зачарованный в зелёные заплаканные глаза, в которых было столько же боли, что и в его серо-голубых. Как в замедленной съёмке он смотрел, как пропадает в водовороте аппарации домовик, утягивая за собой девочек. — Прости! — в последний момент выкрикнула Софи, вырвав руку у сестры. Драко смотрел, не веря своим глазам. Девочка прижалась к нему в беззвучных рыданиях… «Осталась. Она осталась… Софи выбрала меня» — пронеслось в голове парня, и он крепко обнял её в ответ, крепко прижимая к груди. — Драко… — тихо всхлипнула Софи, — она не простит меня… Лиска… я предала её… Но… Драко, я не смогла… Я не смогу без тебя…— Драко прикрыл глаза и опустил голову на макушку девочки, понимая, что никакой свадьбы с Асторией Гринграсс не будет. Независимо от мнения отца. — Ничего, малёк… — прошептал он, — я не дам тебя в обиду, ты — моя, и я никуда не отпущу тебя. Мы со всем справимся. Вместе. Ты и я. Дверь в комнату отворилась, и раздался пронзительный вопль Беллатрисы: — Нет! Где девчонка?! Отвечайте, паршивцы! Куда вы дели её! Нет! Нет! Нет! — от её визга закладывало уши, и Драко всерьёз опасался, что она сейчас накинется на них со своим серебряным кинжалом и начнёт кидаться круциатусами. Он инстинктивно прижал Софи крепче и немного отодвинул от тётушки, как бы прикрывая собой. — Люциус-с, — раздался тихий и без эмоциональный, но в тоже время, леденящий душу голос Волан-де-Морта, — как прикажешь это понимать? Ты решил, что можешь просто так взять и оторвать меня от дел? Ты знаешь, что бывает за то, что меня вызвали без веского повода? Как думаешь, за что я должен тебя наказать… за то, что вы посмели оторвать меня от дел без веского повода? Или за то, что ваше безмозглое семейство упустило Поттера, который был в вашем доме и обезоружен? Или же за то, что из вашего дома сбежали четыре важных пленника? Или, быть может, за всё вместе? Чего же ты молчишь, Люциус-с? — М… м-мой Лорд… — раздался заикающийся со страху, голос Малфоя-старшего. — М-мы н-не в чём н-не вин-новат-ты… Это… Это всё д-домовики! Добби забрал всех из в-верхнего под-подвала! Н-наверное, д-девчонку т-т-тож-же он заб… а, забрал… — Что ты там лепечешь! — прошипел Лорд, — А? Это не мои проблемы, Люциус, кто, кого и куда забрал. Это твои проблемы, Люциус. Твои — и твоей бесполезной семьи. Мне нет дела до того, как ты будешь исправлять всё на этот раз. Но что-то мне подсказывает, что от тебя и твоих домочадцев — у меня одни проблемы и убытки. Это последнее предупреждение, Малфой. Круцио.***
Алиса очутилась в холле родового имения Бессеров, крепко держа за ручку домовиху Ягуду. Она сквозь слёзы осмотрелась вокруг — сестры не было… Девушка осела на каменный холодный пол, закрывая лицо руками. — Мисс хозяйка! — испуганно пропищала домовиха, — Мисс хозяйка, Ягуда вернуться за мисс Софи? — Нет, Ягуда… — прошептала Алиса, переведя взгляд на эльфийку, — она не пойдёт с тобой… — Ягуда может забрать! — уверенно заявила она, уперев тоненькие ручки в бока, — Ягуда слушать только мисс Алиса, ей не надо согласие мисс Софи! — Я знаю, — обречённо прошептала Алессана. — Но… это не поможет… — Ягуда плохая! Плохая! Плохая! — стала причитать домовиха, начав биться головой о стену. — Прекрати! — чётко произнесла Глава Рода, и большущие голубые глаза удивлённо уставились на неё, — Я запрещаю тебе наказывать себя. Запрещаю бить себя по голове, биться о стены, пол или что-либо другое. Запрещаю наказывать себя каким-либо любым другим способом, — домовиха застыла, смотря перед собой, судя по всему, ища лазейки в формулировке, но не найдя их, натянула свои большие ушки и затараторила: — Но… Но, мисс хозяйка! Ягуда должна наказать себя за то, что она не смогла проследить за перемещением мисс Софи! Ягуда… — Нет, — произнесла девушка, поднимаясь с пола. — Я запрещаю тебе. Алиса была не в силах спорить с домовихой и пошла в комнату, в которой она уже когда-то жила. Но не успела девушка сесть на кровать, как раздался хлопок аппарации, и в нескольких шагах от неё появился домовик из Хогвартса, Добби. — Мисс Алиса! Добби пришёл по просьбе Гарри Поттера, он просил найти Вас, — сказал домовик, протягивая тоненькую ручку. Тяжело вздохнув, Алиса кивнула, и они трансгрессировали на пляж около коттеджа «Ракушка», который принадлежал Биллу и Флёр. Дом стоял на отшибе, на самом краю прибрежных утёсов. Белые оштукатуренные стены были украшены раковинами. Совсем рядом шумело море. На берегу стоял Гарри, смотря вдаль и слушая море. Неподалёку стоял Билл. Не успела Алиса ничего сказать, как домовик щёлкнул пальцами и куда-то исчез. — Привет, Алиса, — раздался сзади голос, и девушка развернулась к светловолосой задумчивой Когтевранке. — Здравствуй, Полумна. Ты здесь откуда? Я думала, ты в Хогвартсе. — О! Нет, мне пришлось пережить необычное приключение. Когда я ехала на каникулы в поезде, он остановился, и люди в чёрных мантиях забрали меня с собой. Дом мистера Малфоя выглядит печальным, мне кажется, что ему не хватает света. Ты знала, что если в доме не хватает счастья, то там заводятся теневики? Это такие маленькие невидимые существа, их привлекают грустные и печальные люди, а также тёмные места. В доме мистера Малфоя их стало очень много, — Алиса слабо улыбнулась, всё же несмотря на то, что за это время она соскучилась по ребятам и странной Когтевранке, перед глазами всё ещё стояла Соня… — Странно… — Что странно?.. — задумчиво спросила Алиса, не особо вникая в слова девушки. — Я не вижу вокруг тебя мозгошмыгов, но при этом ты ушла в мысли так далеко, что можешь там потеряться. Чаще всего, именно мозгошмыги виноваты в том, что человек теряет мысли и, пытаясь поймать хоть одну из них, теряется ещё больше… Пойдём к Гарри, нельзя допустить, чтобы ты ушла слишком далеко, находясь здесь, иначе ты можешь потеряться так, что не сможешь вернуться, — она аккуратно взяла Алису за руку и потянула в сторону Билла и Гарри. — Ты как? — спросил Поттер, заметив Алису, — Куда тебя увели? — К Софи… — тихо ответила Алиса, а родное имя вновь отозвалось где-то внутри щемящей болью и осознанием, что она не уберегла свою малышку. — Где она? Почему Добби тогда привёл только тебя? — с волнением спросил мальчик, — Добби!.. Чёрт, куда он делся? Нужно, чтобы он забрал её… — Нет, Гарри… — покачала головой Алиса, зажмурив глаза, — она сама так решила. — В смысле?! — он застыл, с изумлением смотря на Пуффендуйку, — И ты ничего не сделаешь, чтобы вытащить её?! Она же твоя сестра! Как ты могла оставить её там?! — Заткнись, — прошептала девушка, борясь с болью и рвущейся наружу истерикой отчаяния. — Гарри, пожалуйста, не кричи. Алиса увидела тоже самое, что и я, — тихо, но настойчиво, произнесла Полумна. — Я видела мисс Софи пару дней назад. Она не видела нас из-за полумрака, то есть меня, мистера Олливандера, мистера Дина и мистера Крюкохвата. Она там счастлива, Гарри, по-настоящему. Например, вчера они с Драко весело смеялись, стащили пирожки с кухни и придумывали, как вернувшись в школу, сбегут к озеру любоваться единорогами. Драко очень милый с ней. В школе он серьёзный и грубый, а там… он добрый, весёлый и всегда защитит её. Софи нашла себе друзей и несколько дней назад она шутила с миссис Лестрейндж и миссис Малфой. Кажется, они обсуждали редкие сорта растений. Мне кажется, что Астории скоро придётся искать себе другого молодого человека, потому что сердце Драко уже привязано к другой девушке. К Софии. — Луна, мне кажется, ты чего-то путаешь… — скептически смотря на Когтевранку, произнёс Гарри и взъерошил свои волосы. — Да ну, нет, быть такого не может! Она ж, вроде, того, нормальная. Кому в здравом уме может понравиться этот безмозглый хорёк? Да он же и может только ходить с надменной рожей и пугать всех своим папашей или хвастаться, что ему что-то купили! У него напрочь отсутствуют хоть какие-то рамки! Луна, он же просто не может просто так влюбиться, без выгоды! Хорёк думает только кошельком или по указке своего папаши-павлина! Понимаешь? Ему что-то нужно от Софи, поэтому он и распушился, играя влюблённого мальчишку! — Гарри, ну я же не говорю, что ты попросил мистера Добби привести сюда Алису, только потому, что тебе что-то от неё надо, а не потому, что она тебе нравится. — Да нет же, это совсем другое! Я ж не Малфой! — воскликнул Гарри и резко нахмурился, — Стоп… Что ты только что сказала?.. Нет-нет-нет, Луна, это вот ты вообще всё неправильно поняла! — Гарри, в отличие от тебя, я не пускаю мозгошмыгов в свою голову и прекрасно вижу, как они плавят твой мозг, когда рядом Алиса. Извини, я пойду. Надо проведать мистера Олливандера и мистера Крюкохвата, — легко улыбнувшись, Полумна пошла в сторону дома. Стоило ей зайти внутрь, как стоявший всё это время рядом Билл, взорвался смехом. — Она бесподобна! — сквозь смех произнёс он. — Гарри, твои мозгошмыги, случаем не разнесут мой дом? — Иди ты к чёрту! — проворчал мальчик, и в этот момент Флёр позвала Билла в дом, — Алис, я надеюсь, ты не принимаешь её бредни близко к сердцу? — Поттер, ты — сказочный идиот, — устало вздохнула девушка, которой вся эта ситуация была безразлична, и она просто смотрела вдаль, на беспокойные волны. — Меня больше волнует, что мы собираемся делать дальше. Ты ведь для этого просил Добби привести меня? — Чёрт! Добби! — вспомнил он, — Куда он делся? Мне нужно знать, кто его послал… Ладно, потом разберусь… Ты что хочешь делать дальше? — Хочу? Утопиться. А собираюсь — искать членов Ордена. А именно, Кингсли и Грюма, — безразлично ответила девушка, словно всё происходящее её не касалось. — Оптимистичненько… — невесело усмехнулся Гарри. — Зачем они тебе? — Они возглавляют Орден. У меня к ним разговор. Дальше — посмотрим. А ты? — Искать сама-знаешь-что, — вздохнул Поттер, и Алиса слегка кивнула. Ничего другого услышать она и не ожидала. — Уже хоть что-то нашли? — Медальон, — кивнул Гарри. — Уничтожили. Мне кажется эта безумная не просто так перепугалась из-за меча. Мне кажется, что у неё в сейфе в Гринготтсе что-то спрятано. Крюкохват и Олливандер приходят в себя. Мне надо поговорить с ними. Потом Билл отправит их к Мюриэль, это его тётка, помнишь, она на свадьбе была, всё Риту Скитер восхваляла? Все из «Норы» теперь у неё. Здесь и на её доме наложены заклятия Доверия. Пойдём в дом. Алиса молча кивнула, после чего они вошли внутрь. Билл, Рон и Флёр сидели на кухне и, увидев вошедших, тут же замолчали. — Мне нужно поговорить с Крюкохватом и Олливандером, — сказал Гарри. — Нет! — возразила Флёр с явным акцентом, и Алиса вспомнила, что она француженка, — П’гидётся подождать, Арри. Они больны, измучены… — Мне очень жаль, — без нажима ответил Гарри, — но я не могу ждать. Я должен поговорить с ними сейчас. Наедине… с каждым по отдельности. Это срочно. — Проклятье, Гарри, что происходит? — не выдержал Билл, — Ты являешься к нам с полуобморочным гоблином, у Гермионы такой вид, будто её пытали, а Рон наотрез отказывается что-нибудь рассказывать… — Мы не можем рассказать, чем мы заняты, — напрямик объявил Гарри. — Ты из Ордена, Билл, ты знаешь, что Дамблдор поручил нам дело и велел никому больше об этом не рассказывать. Флёр что-то нетерпеливо пробормотала, но Билл не смотрел на неё, он смотрел на Гарри. Трудно было понять выражение его изуродованного шрамами лица. — Хорошо, — наконец сказал он. — С кем ты хочешь говорить первым? — Гарри явно колебался, что-то быстро обдумывая, будто от этого выбора зависит очень многое. — С Крюкохватом, — сказал Гарри, — сначала я поговорю с Крюкохватом. — Тогда за мной, — произнёс Билл, направляясь к лестнице. — Вы мне тоже нужны, — крикнул Гарри Рону, Гермионе и Алисе, поднявшись на несколько ступенек. Рон и Гермиона вышли из тени и кажется, вздохнула с облегчением, Алиса же не до конца понимала происходящее. — Ты как? — спросил Поттер у Гермионы, — Ты вообще замечательная, придумала такую складную историю, когда эта ведьма тебя мучила… — Алиса уловила, как девочка бледно улыбнулась, а Рон крепче прижал её за плечи к себе. — Что теперь? — спросил Рон. — Увидите. Идём. Билл провёл ребят на второй этаж. На тесную лестничную площадку выходило три двери. — Сюда, — Билл открыл дверь своей с Флёр комнаты. За окном тоже было море. Пару минут спустя он принёс на руках маленького гоблина. Билл уложил Крюкохвата на постель, тот что-то буркнул в благодарность, и старший брат Рона ушёл, закрыв за собой дверь. — Простите, что пришлось Вас вытащить из кровати, — произнёс Гарри. — Как Ваши ноги? — Болят, — ответил гоблин, сжимающий в руках меч Годрика Гриффиндора, — но заживают. — Вы, наверное, не помните… — начал Мальчик-который-выжил. — Что именно я сопровождал Вас к Вашему банковскому сейфу, когда Вы впервые посетили Гринготтс? — договорил за него Крюкохват, — Я помню, Гарри Поттер. Вы очень знамениты, даже среди гоблинов, — мальчик и гоблин некоторое время молча смотрели друг на друга, как бы оценивающе. — Вы спасли гоблина… — Крюкохват, я должен спросить… — Вы — необычный волшебник, Гарри Поттер… — Почему? — спросил Гарри, потирая шрам, но Крюкохват молчал. — Вы перенесли меня сюда. Спасли от смерти, — задумчиво, как бы сам себе говорил гоблин, пристально всматриваясь в глаза Поттера. — Надеюсь, Вы не против? — нетерпеливо спросил мальчик. — Нет, не против, Гарри Поттер, — степенно ответил гоблин, накручивая на палец тонкую чёрную бородку, — но Вы — крайне необычный волшебник. — Вот и ладно. Так, я говорю, мне нужна помощь, Крюкохват, и Вы можете мне помочь, — гоблин никак не отреагировал на слова, продолжая изучать мальчика взглядом, будто какую-то диковинку. — Мне нужно проникнут в банковский сейф в Гринготтсе, — Рон и Гермиона смотрели на него, как на сумасшедшего, а Алиса про себя окрестила сказочным идиотом и самоубийцей. — Гарри… — начала Гермиона, однако её прервал Крюкохват. — Проникнуть в сейф в Гринготтсе? — поморщился Гоблин, удобнее устраиваясь на кровати, — Невозможно! — Возможно! — сразу возразил Рон, — Были случаи, когда проникали. — Вот-вот! — подхватил Поттер, — В тот день, когда мы с Вами познакомились, Крюкохват. Мой день рождения, семь лет назад. — Тот сейф был уже пуст, — огрызнулся гоблин, — он не так строго охранялся. — А тот сейф, куда нам нужно попасть, не пустой. И охраняют его, наверное, будь здоров, — сказал Гарри. — Это сейф Лестрейнджей, — Рон и Гермиона переглянулись. Алиса сжала кулаки, которые уже чесались огреть этого самонадеянного глупого мальчишку. Если там что-то и было, то после сцены Беллатрисы из-за меча, там уже ничего не будет. Как он этого не понимает?! — Без шансов, — твёрдо сказал гоблин. — Абсолютно исключено. «Если пришёл за чужим ты сюда…» — «Отсюда тебе не уйти никогда», я помню. Только я не за богатствами туда собираюсь. Мне нужен этот сейф не ради выгоды — можете Вы мне поверить? — спросил Гарри, и гоблин искоса посмотрел на него. — Если есть на свете волшебник, которому я мог бы поверить, что он не ищет для себя выгоды, то это Вы, Гарри Поттер, — произнёс наконец Крюкохват. — Гоблины и домовые эльфы не привыкли, что им оказывают уважение, как это сделали Вы сегодня ночью. Мы не привыкли к такому от носящих палочки. — Носящих волшебные палочки… — эхом задумчиво повторил Гарри. — Волшебники и гоблины давно уже спорят о праве носить волшебную палочку, — тихо проговорил Крюкохват. — Так ведь гоблины умеют колдовать без всяких палочек, — заметил Рон. — Неважно! Волшебники не желают делиться тайными знаниями о волшебных палочках с другими магическими народами. Они препятствуют нам развивать свои возможности! — Гоблины тоже ни с кем не делятся секретами своей магии, — сказал Уизли, — вы никому не рассказываете, как вы делаете мечи и доспехи. Гоблины умеют обрабатывать металлы, как волшебники никогда не… — Это всё сейчас несущественно, — поспешно сказал Гарри, на что лицо гоблина побагровело. — Речь идёт не о спорах волшебников с гоблинами и другими магическими существами… — Да нет, как раз об этом, — неприятно засмеялся Крюкохват. — Чем больше власти себе забирает Тёмный Лорд, тем больше ваш народ притесняет моих сородичей! В банке Гринготтс заправляют волшебники, домовиков истребляют, а кто из носящих волшебные палочки протестует против этого? — Мы! — сверкая глазами, сказала Гермиона, — Мы протестуем! За мной, например, охотятся, как за любым гоблином или домовиком. Ведь я грязнокровка! — Не называй себя так! — воскликнул Рон. — А почему? Да, я грязнокровка и горжусь этим! При новом порядке мне живётся ничуть не лучше, чем Вам, Крюкохват! Меня, а не кого-нибудь другого выбрали для допроса с пытками там, у Малфоев! — она отогнула ворот халата, показывая красную полосу-след от кинжала Беллатрисы, — А Вы знаете, что это Гарри освободил Добби от рабства? Знаете, что мы уже несколько лет боремся за освобождение домовых эльфов? Мы не меньше вашего стремимся свергнуть Сами-Знаете-Кого! — гоблин смотрел на девочку изучающим взглядом, как до этого смотрел на Гарри. — Что вам нужно в сейфе Лестрейнджей? Меч, который хранится там — подделка. Настоящий — вот. Я думаю, Вы это и сами знаете. Вы просили меня солгать о нём. — Но ведь в сейфе не только меч? Вы не видели, что там ещё хранится? — гоблин вновь стал накручивать бородку на палец. — Правила Гринготтса не позволяют обсуждать содержимое банковских сейфов. Мы — хранители несметных сокровищ и обязаны оберегать то, что нам доверено, тем более, что немалая часть этих драгоценностей создана нашими руками, — погладив меч, гоблин чёрными глазами обвёл всех присутствующих и вновь воззрился на Гарри. — Вы так молоды, а сражаетесь против стольких врагов. — Вы поможете нам? — спросил Гарри, — Без Вашей помощи у нас нет никакой надежды проникнуть в сейф. Вы — наш единственный шанс. — Я… подумаю, — медленно произнёс Крюкохват, словно испытывая их терпение. — Но… — сердито начал Уизли, но Грейнджер толкнула его в бок локтём. — Спасибо, — сказал Гарри, и гоблин наклонил громадную голову, потом согнул коротенькие ножки, снова разогнул их и демонстративно разлёгся на кровати Билла и Флёр. — Кажется, действие «Костероста» завершается. Я наконец-то смогу поспать. Вы уж меня извините… — Да, конечно! — выходя из комнаты, Гарри прихватил меч Гриффиндора, лежавший под боком у Крюкохвата. Гоблин не возражал, но в его чёрных глазах явно читалась досада. — Мелкий пакостник! — прошептал Рон, как только за ними закрылась дверь, — Он только куражится над нами! — Гарри, ты имеешь в виду то, о чём, я подумала? — оттаскивая друзей от двери, шепотом поинтересовалась Гермиона, — Считаешь, у Лестрейнджей в сейфе — крестраж? — Да. Видели, как перепугалась Беллатриса, когда подумала, что мы туда залезли? А почему? Что ещё мы могли там взять? Она до смерти боялась, как бы Сама-Знаете-Кто не узнал. — Так, мы, вроде, искали в местах, связанных с Сами-Знаете-Кем? — озадаченно проговорил Рон, — Разве Он когда-нибудь бывал в сейфе Лестрейнджей? — Я даже не знаю, был ли он когда-нибудь в банке Гринготтс, — ответил Поттер. — В молодости он не хранил там золото потому, что никто не оставил ему наследства, а снаружи должен был увидеть в первый же раз, как оказался в Косом переулке. Он, наверное, страшно завидовал тем, у кого есть ключик от сейфа в банке Гринготтс. Считал это знаком принадлежности к волшебному миру. Не забывайте, как он доверял Беллатрисе и её мужу, они были его самыми преданными слугами ещё до падения, они разыскивали его, когда он исчез. Я слышал, он так сказал в ту ночь, когда вернулся. — Гарри потёр лоб. — Всё-таки, вряд ли он рассказал Беллатрисе, что это крестраж. Он ведь и Люциусу Малфою не говорил правды про дневник. Наверное, просто велел ей положить в сейф нечто необычайно ценное. Как мне говорил Хагрид: если хочешь что-нибудь спрятать, то Гринготтс — самое надёжное место в мире, кроме, может быть, Хогвартса. — Здорово ты его понимаешь! — восторженно воскликнул Рон. — Частично. Если бы я ещё Дамблдора так же хорошо понимал… Ну ладно, это мы посмотрим. — Если в сейфе и был крестраж, то после сегодняшнего его куда-нибудь перепрячут… Беллатриса, может и безумна, но далеко не идиотка. Выдав себя с потрохами, она так рисковать не будет. — Алис, не нагнетай! Беллатриса больная на всю голову, я сомневаюсь, что она может допустить мысль, что после того, как чуть не укокошила нас, мы возьмём и грабанём её ячейку. А теперь, пошли к Олливандеру. — А вот мне кажется, что уже допустила, когда увидела меч… — прошептала Алиса, но никто из ребят не отреагировал на эти слова. Все вместе они подошли к двери напротив и постучались. В ответ раздалось еле слышное «Войдите!». Мастер волшебных палочек лежал на двуспальной кровати, с той стороны, что дальше от окна. Его продержали в подвале больше года и по крайней мере один раз пытали. Он страшно исхудал, кости лица выпирали из-под желтоватой кожи. Большие серебристые глаза ввалились. Руки, лежавшие поверх одеяла, могли бы принадлежать скелету. Гарри присел на свободную половину кровати, рядом сели Рон с Гермионой, Алиса же осталась стоять неподалёку от двери. Она бросила взгляд в сторону окна. Отсюда не было видно восходящего солнца: окно выходило в сад, с видом на утесы. — Мистер Олливандер, простите, что мы вас побеспокоили, — начал Гарри. — Мой милый мальчик, — слабым голосом отвечал Олливандер, — ты спас нас всех. Я уж думал, мы умрем в этом подвале… Не знаю, как тебя и благодарить. — Мы были только рады это сделать, — Гарри нащупал на шее мешочек Хагрида и вынул из него сломанную пополам волшебную палочку. — Мистер Олливандер, мне нужна помощь. — Все, что угодно! Все, что угодно! — чуть слышно ответил мастер. — Вы можете это починить? Ее вообще можно починить? — Олливандер протянул дрожащую руку. Гарри положил ему на ладонь соединенные хрупкой перемычкой половинки волшебной палочки. — Остролист и перо феникса, — проговорил Олливандер срывающимся голосом, — Одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая… — Да, — сказал Гарри. — Так вы можете?.. — Нет, — прошептал Олливандер. — Мне очень, очень жаль, но я не знаю средства починить волшебную палочку, получившую настолько серьезные повреждения, — Поттер забрал половинки палочки и снова спрятал их в мешочек. Олливандер смотрел на мешочек, где исчезла сломанная палочка, и отвел взгляд, только когда Гарри вынул из кармана две волшебные палочки, захваченные у Малфоев. — Вы можете определить, чьи они? — Мастер взял первую палочку и поднес ее к самым глазам. Повертел узловатыми пальцами, чуть согнул. — Грецкий орех и сердечная жила дракона, — проговорил он. — Двенадцать и три четверти дюйма. Прочная, жесткая. Эта палочка принадлежала Беллатрисе Лестрейндж. — А эта? — Олливандер так же внимательно осмотрел вторую палочку. — Боярышник и волос единорога. Ровно десять дюймов. Умеренной упругости. Это была палочка Драко Малфоя. — Была? — повторил Гарри, — Она же и сейчас его? — Не думаю. Если вы взяли ее с бою… — Ну да. — Скорее всего, она теперь ваша. Разумеется, тут имеет значение, как именно волшебная палочка перешла из рук в руки. Многое зависит и от самой палочки. Но в целом волшебная палочка, взятая в бою, честно служит новому владельцу, — в комнате было очень тихо, только вдалеке плескалось море. — Вы так говорите о волшебных палочках, как будто они живые, — сказал Гарри. — Как будто они чувствуют, сами что-то решают. — Волшебная палочка выбирает себе волшебника, — сказал Олливандер. — Те, кто изучает волшебные палочки, всегда знали об этом. — И всё-таки можно пользоваться волшебной палочкой, которая тебя не выбирала? — спросил Гарри. — О да, если вы настоящий волшебник, то можете направлять свою магию практически через любой инструмент. Однако, самые лучшие результаты достигаются в тех случаях, когда между палочкой и волшебником существует духовное родство. Эти взаимоотношения очень сложны. Вначале взаимное притяжение, потом совместный опыт… Палочка учится у волшебника, волшебник — у палочки. — Я отобрал эту палочку у Драко Малфоя, — сказал Гарри. — Будет она меня слушаться? — Полагаю, да. Принадлежностью волшебной палочки управляют сложнейшие законы, но, как правило, палочка побежденного покоряется новому хозяину. — А мне, значит, можно пользоваться этой? — Рон вытащил из кармана и протянул Олливандеру палочку Хвоста. — Каштан и сердечная жила дракона, девять дюймов с четвертью. Хрупкая. Меня заставили сделать ее вскоре после того, как похитили, — для Питера Петтигрю. Да, если вы взяли ее с бою, она будет слушаться вас охотней, чем любая другая палочка. — Это со всеми палочками так? — спросил Гарри. — Думаю, да, — ответил Олливандер, глядя на Гарри выпуклыми глазами. — Вы задаете глубокие вопросы, мистер Поттер. Наука о волшебных палочках — весьма сложная отрасль магии, полная тайн и загадок. — Выходит, не обязательно убивать прежнего хозяина, чтобы завладеть волшебной палочкой? — спросил Гарри. Олливандер поперхнулся: — Убивать прежнего хозяина? Что вы, я бы не сказал, что это обязательно. — Существуют легенды, — проговорил Гарри. — Легенды о волшебной палочке — или нескольких палочках, — которые переходили от одного хозяина к другому посредством убийства. Олливандер побледнел. Его лицо казалось тускло-серым на фоне белоснежной наволочки, огромные глаза в кровавых прожилках выпучились, как будто от страха. — Я думаю, всего одна палочка, — прошептал он. — И Сами-Знаете-Кто интересуется этой палочкой, так? — спросил Гарри. — Я… как вы узнали? — прохрипел Олливандер, с мольбой оглядываясь на Рона и Гермиону, а затем на стоящую поодаль Алису. — Он хотел, чтобы вы научили его, как преодолеть связь между нашими волшебными палочками, — сказал Гарри. Олливандер пришел в ужас. — Он мучил меня, поймите! Заклятие Круциатус! Я… я не мог не рассказать ему, о чем знал… вернее, догадывался… — Я понимаю, — сказал Гарри. — Вы рассказали ему о перьях-близнецах? Посоветовали просто-напросто одолжить чужую волшебную палочку? — Олливандер медленно кивнул, потрясенный осведомленностью мальчика, — Только это не сработало, — продолжал Поттер, — моя палочка все равно победила ту, одолженную. Вы можете объяснить, почему так вышло? — Олливандер покачал головой так же медленно, как только что кивал. — Я… никогда не слышал ни о чем подобном. В ту ночь ваша палочка совершила нечто беспрецедентное. Связь двух сердцевин — редчайшее явление, а уж почему ваша волшебная палочка переломила чужую, взятую на время, я просто не могу себе представить… — Мы сейчас говорили о другой палочке — той, что переходит из рук в руки посредством убийства. Когда Сами-Знаете-Кто понял, что моя волшебная палочка ведет себя странно, он опять пришел к вам и спросил про ту самую, другую, правильно? — Откуда вы знаете? — Гарри не ответил, — Да, он спросил, — прошептал Олливандер. — Он требовал рассказать все, что я знаю о волшебной палочке, которую именуют то Смертоносной, то Жезлом Судьбы или же Бузинной палочкой, — Гарри покосился на Гермиону. Она была потрясена до глубины души. — Темный Лорд, — испуганным шепотом продолжал Олливандер, — всегда был доволен палочкой, которую я для него сделал — тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, — пока не узнал о родстве двух сердцевин. Теперь он ищет себе другую палочку, более могущественную, считая это единственным способом победить вас. — Очень скоро он узнает, что моя палочка безнадежно сломана, — тихо сказал Гарри. — А может быть, уже знает. — Нет! — вскрикнула Гермиона. — Откуда он может это узнать, Гарри? — «Приори Инкантатем», — ответил Гарри. — Твоя палочка, Гермиона, и палочка из терновника остались у Малфоев. Если они их как следует осмотрят и заставят воспроизвести свои последние заклинания, то поймут, что твоя палочка разбила мою, увидят, как ты пыталась ее починить и у тебя ничего не получилось. Они поймут, что я потому и пользовался палочкой из терновника. Гермиона, к которой только-только вернулся румянец после сегодняшних испытаний, опять побелела. Рон взглянул на Гарри с упреком. — Давайте пока не будем об этом…— но Рона перебил мистер Олливандер: — Темный Лорд не только из-за вас ищет Бузинную палочку, мистер Поттер. Он стремится завладеть ею, считая, что она сделает его поистине непобедимым. — А это правда? — Владелец Бузинной палочки должен постоянно опасаться нападения, — сказал мистер Олливандер. — Однако нельзя не признаться, идея о Тёмном Лорде, владеющем Бузинной палочкой, впечатляет. — Так вы думаете, эта палочка существует на самом деле, мистер Олливандер? — спросила Гермиона. — О да! — ответил мистер Олливандер, — Вполне возможно проследить ее судьбу. Есть, безусловно, пробелы, значительные промежутки времени, когда она терялась или же её скрывали, но всякий раз она снова выходила на свет. Есть характерные признаки, по которым человек сведущий всегда может ее опознать. И я, и другие исследователи изучали письменные источники, некоторые из которых с трудом поддаются толкованию, но подлинность их несомненна. — А вы… не думаете, что это просто сказки или мифы? — с надеждой спросила Гермиона. — Нет, — ответил Олливандер. — Не знаю, впрочем, является ли убийство предыдущего владельца обязательным условием. У этой палочки кровавая история, но, возможно, это объясняется обычной человеческой алчностью. Волшебная палочка такой невероятной мощи опасна, попади она в недостойные руки, и в то же время бесконечно привлекательна для всякого, кто интересуется свойствами волшебных палочек. Гарри сказал: — Мистер Олливандер, вы ведь сказали Сами-Знаете-Кому, что Бузинная палочка сейчас у Грегоровича? Олливандер побледнел еще сильнее, хотя сильнее было уже некуда. Он стал похож на привидение. — Откуда же вы… откуда… — Неважно, откуда я узнал, — ответил Гарри, зажмурившись. — Вы сказали Сами-Знаете-Кому, что она у Грегоровича? — Ходили такие слухи, — прошептал Олливандер. — Много лет назад, вас тогда еще и на свете не было. По-моему, Грегорович сам их распускал. Вы же понимаете, это очень полезно для бизнеса, если заказчики будут думать, что мастер изучает Бузинную палочку и может воспроизвести ее свойства! — Да, понятно, — сказал Гарри и встал. — Мистер Олливандер, еще один последний вопрос, а потом мы оставим вас в покое. Что вы знаете о Дарах Смерти? — О… о чем? — переспросил Олливандер в полном недоумении. — О Дарах Смерти. — Боюсь, я вас не понимаю. Это как-то связано с волшебными палочками? — Алиса смотрела в его исхудалое лицо и понимала, что Олливандер не притворяется, он действительно ничего не знает о Дарах. Сама она слышала эту легенду, дошедшую и до Российской школы магии, которую изучают в средних классах, но в правдивости этой истории, она очень сомневалась. Впрочем, теория, что это правда — могла заинтриговать любого. — Спасибо, — сказал Гарри. — Спасибо вам большое. Теперь мы уходим, а вы отдыхайте. Олливандер жалобно посмотрел на него: — Он пытал меня… Заклятие Круциатус… Вы не можете себе представить… — Еще как могу, — сказал Гарри. — Постарайтесь отдохнуть, и спасибо за все, что вы нам рассказали. Гарри сбежал по лестнице на первый этаж, Рон и Гермиона спустились следом, Алиса медленно плелась позади. В кухне сидели Билл, Флер, Полумна и Дин, перед ними стояли чашки с чаем. Все они встрепенулись, увидев в дверях Гарри, но он только кивнул на ходу и вышел в сад, Рон и Гермиона — за ним, Алиса же медленно шла позади, полностью углубившись в мысли. От предположения, что Волан-де-Морт ищет самую смертоносную палочку, становилось не по себе. — Бузинная палочка была у Грегоровича очень давно, — сказал Гарри, когда они оказались на улице без лишних ушей. — Я видел, как Сами-Знаете-Кто искал его. Когда он его нашел, оказалось, что у Грегоровича палочки больше нет; у него ее украл Грин-де-Вальд. Как Грин-де-Вальд узнал, где палочка, понятия не имею, но если у Грегоровича хватило ума самому распускать об этом слухи, тогда все понятно. Грин-де-Вальд пришел к власти, используя Бузинную палочку. А когда он был на вершине своего могущества, Дамблдор понял, что никто другой не сможет его остановить, вызвал Грин-де-Вальда на поединок и победил. И тогда он забрал Бузинную палочку. — Бузинная палочка была у Дамблдора? — изумился Рон. — А сейчас-то она где? — В Хогвартсе, — ответил Гарри, которому явно было не по себе. Он то и дело морщился и хватался за шрам. — Тогда бежим! — всполошился Рон. — Гарри, бежим, заберем ее, пока он туда не явился! — Поздно, — Гарри не удержался и схватился за голову, борясь с наплывающими видениями. — Ему известно, где палочка. Он уже там. — Гарри! — в ярости заорал Рон. — Давно ты об этом знаешь? Зачем мы время теряли? Почему ты сначала пошел разговаривать с Крюкохватом? Мы бы успели! Может, еще успеем… — Нет. — Гарри упал на колени в траву. — Гермиона права: Дамблдор не хотел, чтобы я гонялся за этой палочкой. Он хотел, чтобы я уничтожил крестражи. — Непобедимая палочка, Гарри! — застонал Рон. — Я не должен… Мое дело — крестражи…***
В Малфой-Мэноре, казалось, все вымерли. Люциус сидел перед слегка потрескивающим камином. Руки его до сих пор дрожали, а и без того бледное аристократическое лицо побелело ещё сильнее, под глазами появились тёмные подглазники. Длинные платиновые волосы спутались и будто посерели за эту ночь. Лицо его, казалось, принадлежит скорее мертвецу, нежели живому человеку, который совсем недавно щеголял павлином и мог дать фору молодым красавцам. Сейчас Люциус Малфой напоминал скорее неухоженного бродягу, которого нарядили в дорогие одежды. Или побитого дворового безродного пса, которого пустили в дом погреться у камина. В гостиную, мягко шагая, прошла Нарцисса и с тревогой посмотрела на мужа, который за два часа, кажется, постарел, как минимум, лет на десять. Сама женщина тоже была гораздо бледнее, чем обычно. Глаза её потускнели, перестав источать огоньки живости, которые появлялись у неё каждый раз, стоило ей очутиться в теплицах. Она казалась измотанной и уставшей. Этот день был очень сложным для их семьи и мог оказаться решительным для их дальнейшей судьбы. Тёмный Лорд дал явно понять, что с этого дня семья Малфоев оказалась вне милости. На кону стояло не просто будущее, на кону стояли их жизни. Никто в этом доме сейчас не был уверен в том, что он доживёт до утра. — Он убьёт нас всех, — тихо прошептал мистер Малфой, не отводя взгляда от горящих поленьев, и в голосе его были только боль и обречённость, а слова его казались не предположением, не страхом, а констатацией факта. — Не говори так. Несмотря ни на что, наша семья сделала для него очень много, — подходя к мужу, прошептала Нарцисса. Она положила руки на его плечи, стоя за спинкой кресла. Огонь плясал в камине и притягивал взгляд, будто гипнотизируя. — Нет, Цисси, — прохрипел мужчина, резко извернувшись к супруге и смотря на неё снизу вверх глазами, полными ужаса и какого-то безумия. — В том-то и дело, что моя семья ничего для него не сделала! Я не искал его, не воскресил, а мой сын не смог убить чёртова старика… Да, даже в этот дом его пригласил не я, а твоя сестра! Ты понимаешь это, Цисси?.. — торопливый и хриплый шёпот походил скорее на тихий крик отчаяния, — Цисси, Он уже забрал мою палочку, а теперь заберёт мою жизнь! Я обречён… — Всё ещё может обойтись, — прошептала Нарцисса, проводя рукой по платиновым волосам. Мужчина уже смотрел на огонь, а по щекам женщины стекали немые слёзы, которые она старалась удержать всеми силами. — Если бы он хотел убить, то уже убил бы, а не пытал круциатусом. — Нет… ты не понимаешь… Это Он так наказывает. Это Он так мстит за всё… Растягивает, наслаждается, смакует… А на самом деле всё уже решено! Цисси, Он не прощает таких ошибок… Он вообще никому ничего не прощает, просто откладывает кару… — Тёмный Лорд сказал, что это последнее предупреждение. Это значит, что он даёт тебе ещё один шанс. Слышишь? — Ты правда так думаешь?.. Мне кажется, что это значит лишь то, что он придумает такое поручение, которое невозможно выполнить, чтобы снова унизить, ткнуть носом, как блохастого щенка, а потом убить… — на последнем слове его голос сильно осип и напоминал скорее тихий скулёж. — Люциус, прошу, не загоняй себя в ещё больший угол. Сейчас ничто не зависит ни от тебя, ни от меня. Если ты упадёшь духом и будешь лишь убиваться мыслями, уничижая себя, ты не сможешь выполнить даже самое простое поручение. Соберись и пойдём отдыхать. Как Тёмный Лорд решит, так тому и быть, но он должен видеть тебя сильным и готовым на деле доказать свою верность. Давай, лучше подумаем о будущем нашего сына… — Что ты имеешь в виду? — непонимающе просипел он, вновь воззрившись на неё снизу вверх. — Ты договорился с Гринграссами о помолвке Драко и Астории сразу после окончания школы… — мягко произнесла она, пристально смотря в глаза супруга. — Да… — кивнул Малфой, не понимая, к чему она ведёт — И что?.. — Люциус, тебе не кажется, что это поспешное решение? — женщина обошла кресло мужа и присела во второе, смотря на него с усталой слабой улыбкой. — Нет… — сдавленно прошептал он, смотря не на Нарциссу. А куда-то в одну точку перед собой, — Они богаты, чистокровны, готовы породниться с нами, — снова перевёл непонимающий и уже слегка недовольно-раздражённый взгляд на жену. — А что не так? — Ты действительно не видишь, что не так? — её же улыбка стала ещё мягче, а в глазах появился небольшой огонёк азарта. — Цисси, скажи уже прямо! Я сейчас не в том состоянии, чтобы расшифровывать эти идиотские намёки! — от непонимания, он начинал злиться. Его волновала их судьба, он не знал, наступит ли для них завтрашний день, всё остальное казалось каким-то пустым и абсурдным. — Хорошо… — вздохнула она, переведя взгляд на догорающее полено. — Наш сын полюбил девочку. И это далеко ни мисс Гринграсс. Мне кажется, наш сын достоин большего счастья, чем мы — и имеет право жениться не по расчёту, как его родители, а на той, с кем он действительно хотел бы прожить долгую и счастливую жизнь. Тебе так не кажется? — В кого?.. — ошарашенно просипел Люциус, поражённый этими словами до глубины души, но самое странное, что в его хриплом голосе отчётливо читался страх. — В кого мог влюбиться наш сын? — Он, выпучив глаза и, кажется, совсем не мигая, смотрел на Нарциссу, — И чем тебя не устраивает наш брак? — Я не говорю, что меня не устраивает наш брак. Я лишь сказала, что Драко достоин большего, чем брак по расчёту. Но неужели ты не видишь, как он изменился за этот год? Неужели, ты не заметил, как они смотрят друг на друга? Мне кажется, эта девочка стала бы достойной миссис Малфой? — Кто?.. — Софи, Люциус, Софи фон Бессер. — Мордред, нет! — встрепенулся он, — Нет, Цисси, нет, только не Бессер! Ты с ума сошла?! Святой Мерлин… — Почему? Милая девочка с добрым сердцем. Любит нашего сына. Наследница знатного и обеспеченного рода. Ровня нашему сыну. Сильная ведьма с огромным потенциалом. А, самое главное, их любовь — взаимная и искренняя. — Цисси… — взвыл мистер Малфой. — Я тебя умоляю… Ты ведь не в серьёз? Это же… это дочь Георга! Она же точная его копия, только с умноженными наглостью и невоспитанностью! — Если бы ты вёл себя с ней терпимее и не сравнивал с Георгом, ты бы видел, что она умная и воспитанная девочка. А грубость в ответ на грубость — нормальная человеческая реакция. — Нормальная?! — поперхнулся мистер Малфой, — Да это же хамка, не умеющая держать себя в руках! Ты уже забыла, как она напала на твою сестру? — Конечно помню! Я бы за своих сестёр и не такое устроила! Она же никого не убила и не ранила. Девочка обозначила свою позицию и рамки дозволенного. И я ни разу не слышала, чтобы она хамила. — Моти! — рявкнул Малфой, и тут же около кресла послышался хлопок аппарации — Виски! — Нарцисса закатила глаза, а домовиха с хлопком исчезла.***
Вокруг стало темно и прохладно; солнце только-только выглянуло из-за горизонта, когда он заскользил рядом со Снейпом вверх по склону, к берегу озера. — Я буду сразу вслед за вами, — произнес он высоким холодным голосом. — А пока оставьте меня. Снейп поклонился и зашагал к замку. Черный плащ развевался у него за спиной. Он замедлил шаги, выжидая, пока Снейп скроется вдали. Ни Снейп и никто другой не должен видеть, куда он направляется. Впрочем, в окнах школы не светились огни, а скрываться он умел как никто… В одну секунду он набросил на себя Дезиллюминационные чары, которые скрыли его от всех, даже от собственного взгляда. Он шел по берегу озера, наслаждаясь очертаниями возлюбленного замка — первого своего царства, принадлежащего ему по праву рождения… И вот она — стоит на берегу, отражаясь в темной воде. Белая мраморная гробница, ненужное пятно в таком знакомом пейзаже. Вновь его охватила еле сдерживаемая эйфория, голову кружило ощущение разрушительной мощи. Он взмахнул своей старой тисовой палочкой. Именно ей и подобает совершить это последнее великое деяние! Гробница разом раскололась от изножья до изголовья. Закутанная в саван фигура была такой же, как при жизни, худой и длинной. Он снова взмахнул волшебной палочкой. Гробовые пелены соскользнули. Мертвое лицо было бледно до прозрачности, иссохшее, но почти нетронутое тлением. Очки оставили на кривоватом носу — что за насмешка! Руки Дамблдора были сложены на груди, а в руках была она — похороненная вместе с ним. Неужто старый дурень вообразил, будто мрамор и смерть защитят его волшебную палочку? Рассчитывал, что Тёмный Лорд не посмеет разграбить его гробницу? Белая рука, подобно пауку, нырнула вперед и схватила добычу. Дождь искр осыпал мёртвое тело прежнего владельца — волшебная палочка была готова служить новому хозяину.***
И в доме, и в саду коттеджа «Ракушка» постоянно был слышен шум моря, точно сонное дыхание какого-то огромного существа. За несколько дней, проведенных здесь, Алиса то и дело под разными предлогами удирала из перенаселенного домика и смотрела с утесов на просторное небо и огромное пустынное море, подставив лицо холодному соленому ветру. Часто она видела, что точно также поступает и Гарри, но старалась не пересекаться с ним и уходить дальше. Она знала, что мальчик очень сомневается в своём решении отказаться от борьбы за Бузинную палочку с Волан-де-Мортом. Она часто слышала, как Рон при малейшей возможности начинал возмущаться решением друга, только ещё больше вгоняя того в мрачные мысли: — А если Дамблдор хотел, чтобы мы вовремя расшифровали знак и успели забрать палочку? Что, если это и была проверка, достоин ли ты владеть Дарами Смерти? Гарри, если это на самом деле Бузинная палочка, как же мы теперь справимся Сам-Знаешь-Кем? Как-то раз Гарри подошёл к ней и рассказал о своих мыслях. Его до сих пор пугала огромность собственного решения — отказаться от борьбы с Волан-де-Мортом за Бузинную палочку. Никогда ещё он не выбирал бездействие. Ответа у Гарри на возмущения Рона по поводу того, как победить Волан-де-Морта с Бузинной палочкой, не было. Временами он начинал думать, что просто подвинулся умом, позволив Волан-де-Морту без помех взломать гробницу. Он даже толком не мог объяснить, почему так решил. Каждый раз, когда Гарри пытался восстановить цепь рассуждений, которая привела его к этому выбору, они казались всё слабее. Что самое странное, поддержка Гермионы выбивала его из колеи не меньше, чем сетования Рона. Вынужденная признать существование Бузинной палочки она теперь твердила, что это предмет злой магии, что способ, каким ее получил Волан-де-Морт, отвратителен и даже думать об этом невозможно. — Ты ни за что не сделал бы так, Гарри, — повторяла Грейнджер без конца. — Ты не смог бы разрушить гробницу Дамблдора! Но, как он признался Алисе, почтение к мертвому телу значило для Гарри гораздо меньше, чем страх, что он неправильно разгадал планы, составленные Дамблдором при жизни. Он по-прежнему блуждал в темноте. Гарри выбрал свой путь, однако постоянно оглядывался назад, гадая, верно ли прочитал знаки. Вдруг нужно было выбрать другую дорогу? Временами на него снова накатывала злость на Дамблдора — почему он не объяснил все как следует, пока был жив? — А он точно умер? — спросил Рон через три дня после их появления в коттедже. — Да, Рон, умер, давай не будем опять все это пережевывать! — Прими во внимание факты, Гермиона, — сказал Рон поверх головы Гарри, упорно смотревшего в даль. — Серебряная лань. Меч Гриффиндора. Гарри видел глаз в зеркальце… — Гарри признал, что глаз ему мог и померещиться! Правда, Гарри? — Мог, — ответил Гарри, не оглядываясь. — Но ты ведь не думаешь, что он тебе примерещился? — спросил Рон. — Нет, не думаю, — ответил Гарри. — Вот видишь! — воскликнул Рон, пока Гермиона не успела еще что-нибудь возразить, — Если это не был Дамблдор, откуда Добби узнал, что мы там, в подвале, а, Гермиона? — Не знаю… а как, по-твоему, Дамблдор мог его отправить к нам, если сам лежал в гробнице в Хогвартсе? — Ну, мало ли… Может, явился в виде привидения! — Дамблдор не стал бы привидением, — сказал Гарри. В последнее время он мало что мог сказать с уверенностью о Дамблдоре, но уж это знал точно. — Он бы пошел дальше. — Что значит — «дальше»? — удивился Рон. А у Алисы отчего-то возникла мысль о том, что у самого Дамблдора вполне мог быть крестраж, и тогда он действительно мог воскреснуть и помочь ребятам. Душа, расколотая на части, не уходит полностью в загробный мир, это не призрак, но сущность, что может по мере сил завладевать телами животных, вселяться в предметы или странствовать в поисках тела или воскрешения. Но эта мысль была слишком абсурдной и тут же улетучилась из головы. Что же имел в виду Поттер, она не понимала, однако Гарри не успел им ответить — у них за спиной раздался голос: — `Арри? — К ним подошла Флер. Ее длинные серебристые волосы развевались на ветру, — Арри, Крюкохват хочет с тобой погово`ить. Он в маленькой спальне — гово`гит, что не хочет, чтобы вас подслушали. Ей явно не нравилось быть у гоблина на побегушках. Передав поручение, она раздраженно повернулась и ушла в дом.