Глава пятая. Вторая магическая война
Часть первая. «Кабанья голова»
«На пограничной полосе Трепещет на ветру брезент. И с каждым мигом всё ясней, Что быть грозе. Детство было лишь вчера. Играли мы в войну у этих стен, Но приказом генерала Должен быть разрушен Карфаген»Войнаровская — «Карфаген»
Четверо школьников смотрели, как над чёрной водой захлопали огромные крылья — дракон наконец напился и взлетел. Они провожали взглядами черный силуэт на фоне быстро темнеющего неба, пока он не пропал за ближайшей горой. — Ребят… что будем делать? — спросила Гермиона, — Чтобы попасть в Хогвартс, нужно трансгрессировать в Хогсмид, но вчетвером мы не поместимся под мантией-невидимкой… — И в правду… но разделяться сейчас — совсем не лучший вариант, — пробормотал Гарри, почесывая затылок. — Достань мантию, — попросила Алиса и, когда Гарри протянул её, положила мантию-невидимку на землю. — Гермиона, ты можешь попробовать увеличить её заклинанием Инфлэнтус. Моей магии на него не хватит… — Как же я не догадалась! — ударила себя по лбу Гермиона и направила на неё свою палочку, — Инфлэнтус, — мантия тут же увеличилась и могла скрыть собою их всех. — Алиса, ты гений! — восторженно прошептал Поттер. Взявшись за руки и скрывшись под мантией, ребята трансгрессировали в Хогсмид. Они увидели до боли знакомую Главную улицу в Хогсмиде: тёмные витрины магазинов, чёрные силуэты гор за деревней, а впереди — поворот дороги, ведущей в Хогвартс. Из окон «Трёх метел» пробивался свет. Алиса помнила эти места, когда они ходили со Снейпом в аптеку для ингредиентов, когда Софи попала в больничное крыло, а затем, когда сама жила у Аберфорта — но в этой темноте она не понимала в какой стороне «Кабанья голова». Но не успели ребята отпустить руки друг друга, как по улицам разнёсся ужасающий вопль, напоминающий ор котов, только усиленный стократ. Они мгновенно поняли, что вопль этот вызван их появлением. Алиса переглянулась с друзьями под мантией, и в ту же минуту дверь «Трёх метел» распахнулась, выплеснув на улицу с дюжину Пожирателей смерти в плащах с капюшонами и с волшебными палочками наготове. Рон поднял палочку. Гарри успел перехватить его руку. Врагов слишком много для Оглушающего заклятия, а попытка сразу выдала бы их. Один из Пожирателей смерти взмахнул палочкой, и вопль прекратился. Лишь эхо продолжало отзываться в дальних горах. — Акцио, мантия! — проревел Пожиратель. Школьники крепко вцепились в ее складки, однако мантия и не пыталась ускользнуть: Манящие чары на нее не действовали. — Что, без покрышки нынче, а, Поттер? — выкрикнул тот, что пробовал чары, и продолжил, обращаясь к своим товарищам: — Вперед! Он где-то здесь. Шестеро Пожирателей смерти бежали прямо на них: Гарри, Рон, Алиса и Гермиона поспешно отступили в ближайший переулок, и преследователи пронеслись в двух шагах от них. Четверо друзей ждали в темноте, прислушиваясь к топоту то приближающихся, то удаляющихся ног, жмурясь от лучей света, пронизывавших переулок, пока Пожиратели смерти обшаривали его лучами волшебных палочек. — Бежим отсюда! — прошептала Гермиона, — Трансгрессируем сию минуту! — Отличная мысль, — сказал Рон. Не успел Гарри ответить, как раздался возглас одного из Пожирателей смерти: — Мы знаем, что ты здесь, Поттер, сбежать тебе не удастся! Мы тебя найдем! — Они подготовились к нашему приходу, — прошептал Гарри, — установили специальные чары, оповестившие, что мы здесь. Я думаю, они позаботились и о том, чтобы мы отсюда не ушли. — Как насчет дементоров? — спросил другой Пожиратель, — Давайте выпустим их, они мигом отыщут мальчишку! — Тёмный Лорд хочет убить мальчишку своими руками… — Так дементоры его и не убьют! Темному Лорду нужна жизнь Поттера, а не его душа. А убить его будет только легче после поцелуя! Раздался гул одобрения. Алиса похолодела: чтобы отразить дементоров, нужно вызвать Патронусов, а это выдаст их в ту же секунду. Да и у неё вряд ли хватит сил на это заклинание. Дело совсем плохо… — Надо попытаться трансгрессировать, Гарри! — шепнула Гермиона. Алиса почувствовала сильный неестественный холод. Вдруг стало совсем темно, и даже звезды погасли. В сгустившемся мраке Алиса почувствовала, как Гарри ухватился за её руку, а в другую вцепилась Гермиона. Все вместе они обернулись. Воздух, через который им предстояло лететь, словно загустел. Трансгрессировать было невозможно. Пожиратели смерти хорошо рассчитали свои чары. Холод все сильнее пронизывал Алису. Вместе с Гарри Роном и Гермионой она вернулась в переулок, крадясь вдоль стены, стараясь не издать ни звука. И вот, из-за угла показались бесшумно скользящие дементоры, не меньше дюжины; их было видно потому, что их чернота была гуще окружающей тьмы. За их спинами развевались черные мантии, виднелись покрытые гнойными струпьями руки. Чуют ли они страх вблизи от себя? Алиса была уверена, что да: теперь они двигались быстрее, шумно втягивая воздух — как она ненавидела эти звуки! — вынюхивая страх, надвигаясь… Гарри вытащил волшебную палочку: — Экспекто Патронум! — серебряный олень вырвался из его палочки и взмыл в воздух. Дементоры бросились врассыпную, а откуда-то из мрака раздался торжествующий вопль: — Это он, вон там, там, я видел его Патронуса, это олень! Дементоры отступили, в небе снова загорелись звезды, а шаги Пожирателей смерти стали громче. Гарри в панике не знал, на что решиться, Алиса, проклиная его импульсивность, судорожно думала, куда им отступать, как вдруг позади громыхнул засов, одна из дверей на левой стороне переулка отворилась, и грубый голос сказал: — Поттер, сюда, скорее! — Гарри без колебаний повиновался, таща за собой ребят. Вчетвером они протиснулись в приоткрытую дверь. — Идите наверх, мантию не снимать, тихо! — проговорил высокий человек, проходя мимо них на улицу и захлопывая за собой дверь. Алиса не сразу сообразила, куда они попали, но сейчас, в тусклом свете единственной свечи, разглядел неопрятный, засыпанный опилками зал в «Кабаньей голове» и выдохнула. Ребята бросились за стойку, ко второй двери, за которой вела наверх скрипучая деревянная лестница. Со всех ног взбежав по ней, они оказались в гостиной с потертым ковром и камином, над которым висела большая картина маслом — портрет светловолосой девочки Арианы, глядевшей в пространство рассеянными ласковыми глазами. Снизу, с улицы, послышались громкие голоса. Не снимая мантии-невидимки, они подползли к запыленному окну и поглядели вниз. Их спаситель, в котором Алиса узнала теперь Аберфорта, был единственной фигурой без капюшона. — И что? — выкрикивал он в одно из закрытых капюшонами лиц, — И что? Вы посылаете дементоров в мой переулок. Я и еще раз Патронуса на них напущу! Я не потерплю их рядом с собой, слышите? Не потерплю! — Это был не твой Патронус! — ответил Пожиратель смерти, — Это был олень — Патронус Поттера! — Олень! — проревел трактирщик, доставая волшебную палочку — Олень, как же, кретин ты этакий. Экспекто Патронум! Из палочки вырвалось что-то огромное и рогатое, сломя голову пронеслось по направлению к Главной улице и скрылось из виду. — Нет, тот был другой… — неуверенно проговорил Пожиратель смерти. — Кто-то нарушил комендантский час, ты ведь слышал, какой поднялся вой, — сказал один из его товарищей, обращаясь к трактирщику. — Кто-то вышел на улицу, несмотря на запрет… — Если мне нужно выпустить на улицу кошку, я ее выпущу, и плевать мне на ваш комендантский час. — Так, это ты запустил Воющие чары?.. — А если и я? — громогласно спросил Аберфорт, — Вы отправите меня в Азкабан? Казните за то, что я высунул нос из-за собственной двери? Давайте, приступайте, раз вам так неймётся. Я только надеюсь ради вашего же блага, что вы ещё не похватались за свои Чёрные Метки и не вызвали его. Ему не понравится, что его гоняют туда-сюда ради меня и моей старой кошки, а? Как вы думаете? — За нас не беспокойся! — сказал один из Пожирателей смерти, — Побеспокойся лучше о себе, нарушитель комендантского часа! — И где же вы станете сбывать свои зелья и отравы, если мой трактир закроется? Что станется с вашим приработком? — Ты нам угрожаешь? — Я держу язык за зубами, поэтому вы сюда и приходите, правда? — А все-таки я видел Патронуса-оленя! — громко заявил первый Пожиратель смерти. — Оленя? — просипел трактирщик, — Это козел, кретин! — Ладно, мы обознались, — сказал второй Пожиратель смерти. — Попробуй только еще раз нарушить комендантский час — уж тогда ты так легко не отделаешься! И Пожиратели смерти зашагали обратно к Главной улице. Гермиона даже застонала от облегчения, выбралась из-под мантии и села на колченогий стул. Гарри поплотнее задернул занавески и сбросил мантию с себя и Рона. Они слышали, как Аберфорт внизу задвигает засов, потом ступеньки заскрипели под его шагами. Алиса заметила, что Поттер завис, что-то рассматривая и, проследив за его взглядом, заметила, что Гарри бросился в глаза предмет на каминной полке: маленькое прямоугольное зеркало, стоявшее прямо под портретом девочки. Трактирщик вошел в комнату. — Идиоты безмозглые! — сказал сердито Аберфорт, переводя взгляд с одного на другого, — Зачем вас сюда принесло? — Спасибо, — ответил Гарри. — Нет слов, чтобы выразить нашу благодарность. Вы спасли нам жизнь. Дамблдор фыркнул. Гарри подошел к нему, глядя прямо в лицо. Алиса улыбнулась, вспоминая, как тоже была поражена при первой встрече его схожестью с братом, Альбусом Дамблдором. Не хватало лишь очков, а глаза точно также светились пронзительной, яркой синевой. — Это ваш глаз я видел в зеркале, — в комнате стало тихо. Гарри и Аберфорт глядели друг на друга. — Вы послали Добби, — трактирщик кивнул и поискал глазами эльфа. — Я думал, он с вами. Где вы его оставили? — Это он оставил нас после того, как забрал из поместья Малфоев… — ни одна чёрточка не двинулась в лице Дамблдора. Он отвернулся и стал зажигать лампы взмахами волшебной палочки, не глядя на своих гостей. — Вы — Аберфорт, — произнес Гарри ему в спину. Трактирщик не ответил. Нагнувшись, он зажигал огонь в камине. Только сейчас Алиса вспомнила, что никто из ребят, кроме неё, не знаком с братом директора лично. — Откуда это у вас? — спросил Гарри, подходя к зеркалу. — Купил у Наземникуса с год назад, — ответил Аберфорт. — Альбус объяснил мне, что это такое. Я старался приглядывать за вами, — Рон ахнул. — Серебряная лань! — взволнованно воскликнул он. — Это тоже были вы? — О чем ты говоришь? — спросил Аберфорт. — Кто-то послал нам Патронуса-лань, — ответил Уизли. — С такими мозгами тебе только в Пожиратели смерти идти, сынок. Ты что, не видел пять минут назад, что мой Патронус — козел? — М-м… — произнес Рон. — Да… Очень есть хочется, — добавил он обиженно, и в животе у него страшно заурчало. — Еда у меня есть, — сказал Аберфорт и вышел из комнаты, чтобы минуту спустя вернуться с буханкой хлеба, сыром и оловянным кувшином медовухи. Всё это он расставил на столике у камина. Оголодавшие ребята набросились на еду, и некоторое время слышно было только потрескивание дров в камине, звон кубков и звук жующих челюстей. — Ну что ж, — сказал Аберфорт, когда все наелись, и Гарри с Роном сонно откинулись на спинки стульев. — Теперь надо подумать, как вам лучше выбраться отсюда. Ночью это сделать невозможно — вы сами слышали, что происходит, если кто-то высовывается на улицу с наступлением темноты: включены Воющие чары, так что эти ребята вас схамкают, как лукотрусы — яйца докси. Боюсь, что второй раз выдать оленя за козла мне не удастся. Дождитесь рассвета, когда снимут комендантский час, и тогда вы сможете потихоньку уйти под мантией. Поскорее выбирайтесь из Хогсмида, идите наверх, в горы — оттуда вы сможете трансгрессировать. Авось и Хагрида встретите — он прячется там в пещере вместе с Гроххом с того самого дня, как его пытались арестовать. — Мы не собираемся уходить, — сказал Гарри. — Нам нужно проникнуть в Хогвартс. — Не дури, парень, — откликнулся Аберфорт. — Мы должны это сделать! — пояснил Гарри. — Если вы что и должны, — Аберфорт наклонился вперед на своем стуле, — так это драпать отсюда как можно дальше. — Вы не понимаете. Времени уже нет. Нам нужно проникнуть в замок. Дамблдор, то есть ваш брат, хотел, чтобы мы… — Мой брат Альбус много чего хотел, — сказал Аберфорт, — и, как правило, люди страдали ради исполнения его великих задач. Держись подальше от этой школы, Поттер, а по возможности и вовсе уезжай из страны. Забудь моего брата и его умные планы. Он ушел туда, где ему уже ничто не причинит огорчений, и ты ему ничего не должен. — Вы не понимаете, — повторил Гарри. — Да? — спокойно переспросил Аберфорт, — Ты думаешь, я не понимал родного брата? Думаешь, ты знал Альбуса лучше, чем я? — Вовсе нет, — возразил Гарри. — Просто… он поручил мне одно дело. — Да неужели? — откликнулся Аберфорт. — Хорошее дело, надеюсь? Приятное? Лёгкое? Такое, что его можно поручить ещё не кончившим школу волшебства детишкам, и они с ним справятся, не надрываясь? Рон мрачновато хмыкнул. Гермионе было явно не по себе. Алиса смотрела на огонь, уже прекрасно зная, что Аберфорт вновь заладит о том, что его брат — не такой белый и пушистый, каким его до сих пор считают наивные ученики. — Я… нет, оно не легкое, — сказал Гарри. — Но я должен… — «Должен»? Почему «должен»? Его ведь нет в живых, так? — резко произнес Аберфорт, — Бросай это, парень, пока и с тобой не случилось того же! Спасайся! — Не могу. — Почему? — Я… — Гарри растерялся. Объяснить он не мог, поэтому перешел в наступление. — Но вы ведь и сами участвуете в борьбе, Вы — член Ордена Феникса… — Я им был, — ответил Аберфорт. — Ордена Феникса больше нет. Сам-Знаешь-Кто победил, борьба окончена, а кто говорит иначе — сам себя обманывает. Тебе здесь покоя не будет, Поттер, ему слишком хочется до тебя добраться. Поэтому уезжай за границу, спрячься, спасайся! И этих троих лучше возьми с собой. — Он указал большим пальцем на Алису, Рона и Гермиону. — Они не будут здесь в безопасности до самой смерти, ведь теперь все знают, что они работали с тобой… — Я не могу, — сказал Гарри — У меня здесь дело… — Поручи его кому-нибудь другому! — Не могу. Это могу сделать только я, Дамблдор объяснил… — Вот как? Он действительно объяснил тебе всё, он был честен с тобой? Я хорошо знал своего брата, Поттер. Он научился скрывать и утаивать ещё на руках нашей матери. Утайки и ложь — мы выросли на этом, и Альбус… у него был природный талант. — глаза старика скользнули к картине над каминной полкой. Алиса увидела, что Гарри только теперь заметил, что это единственный портрет в комнате. Ни фотографии Альбуса, ни ещё чьей-нибудь здесь не было. — Мистер Дамблдор, — робко спросила Гермиона, — это ваша сестра? Ариана? — Да, — отрезал Аберфорт. — Вы, видно, начитались Риты Скитер, мисс? — Даже в красноватых отблесках огня видно было, как залилась краской Гермиона. — Мы слышали о ней от Элфиаса Дожа, — сказал Гарри, пытаясь выгородить подругу. — Старый дурак! — буркнул Аберфорт, прихлебывая медовуху. — Всерьез верил, что мой братец весь так и лучился светом! Что ж, он не один такой, вот и вы трое в это верили, судя по всему. — Трое? — переспросил Гарри и перевёл взгляд на Алису. — Профессор Дамблдор очень любил Гарри, — тихо сказала Гермиона. — Вот как? — откликнулся Аберфорт. — Забавно, большинство из тех, кого мой брат очень любил, кончили хуже, чем если бы ему вовсе не было до них дела. — Что вы хотите этим сказать? — выдохнула Гермиона. — Не обращайте внимания, — ответил Аберфорт. — Но вы говорите очень серьёзные вещи! — не отступала Гермиона, — Вы имеете в виду вашу сестру? — Аберфорт уставился на нее. Несколько секунд губы его шевелились, словно он пережевывал слова, которые хотел проглотить. Потом он заговорил: — Когда моей сестре было шесть лет, на нее напали трое маггловских мальчишек. Они увидели, как она колдует — подглядели через садовую изгородь. Она ведь была ребёнком и не умела еще это контролировать — ни один волшебник в этом возрасте не умеет. То, что они увидели, их, надо думать, испугало. Они перебрались через изгородь, а когда она не смогла показать им, в чем тут фокус, маленько увлеклись, пытаясь заставить маленькую ведьму прекратить свои странные дела. — Глаза Гермионы расширились. По виду Рона похоже было, что его мутит. Аберфорт поднялся во весь рост, высокий, как и Альбус. Он стал вдруг страшен в своей ярости и безысходной боли. — То, что они сделали, сломало её: она никогда уже не оправилась. Она не хотела пользоваться волшебством, но не могла от него избавиться. Оно повернулось внутрь и сводило ее с ума, порой вырываясь помимо её воли. Тогда она бывала странной… и опасной. Но по большей части она была ласковой, испуганной и покорной. Мой отец погнался за подонками, погубившими Ариану, и наказал их. Его заточили в Азкабан. Он так и не признался, что заставило его пойти на это, — ведь если бы Министерство узнало, что сталось с Арианой, её бы навсегда заперли в больнице святого Мунго. В ней увидели бы серьезную угрозу для Международного статута о секретности, поскольку она не владела собой, и волшебство невольно вырывалось из нее, когда она не могла больше сдерживаться. Нам нужно было спасать и укрывать ее. Мы переехали и распустили слух, что она больна. Мама ходила за ней и старалась, чтобы девочке жилось хорошо и спокойно. Меня Ариана любила больше всех. — При этих словах за морщинами и клочковатой бородой Аберфорта вдруг слово проступил чумазый подросток, — Не Альбуса — он, когда бывал дома, вечно сидел у себя в комнате, обложившись книгами и наградными дипломами и поддерживая переписку с «самыми знаменитыми волшебниками того времени». — Аберфорт фыркнул. — Ему некогда было с ней возиться. А я был ее любимцем. Я мог уговорить её поесть, когда у мамы это не получалось. Я умел успокоить её, когда на неё находили приступы ярости, а в спокойном состоянии она помогала мне кормить коз. А потом, когда ей было четырнадцать… понимаете, меня не было дома. Будь я дома, я бы её успокоил. На нее накатил очередной приступ ярости, а мама была уже не так молода, и… это был несчастный случай. Ариана сделала это не нарочно. Но мама погибла. Так Альбусу не удалось отправиться в кругосветное путешествие с Элфиасом Дожем. Они вместе приехали на мамины похороны, а потом Дож уехал, а Альбус остался дома главой семьи. Ха! — Аберфорт сплюнул в огонь. — Я бы за ней присмотрел, я ему так и сказал, наплевать мне на школу, я бы остался дома и справился со всем. Но он заявил, что я должен закончить образование, а он займёт место матери. Конечно, это было крупное понижение для нашего вундеркинда — присматривать за полусумасшедшей сестрицей, которая, того гляди, разнесёт весь дом, и наград за это не предусмотрено. Но месяц-другой он справлялся… пока не появился тот. — Лицо Аберфорта стало теперь по-настоящему страшным. — Грин-де-Вальд. Наконец-то мой брат встретил равного собеседника, такого же блестяще одарённого, как он сам. И уход за Арианой отошёл на второй план, пока они строили планы нового Ордена волшебников, искали Дары Смерти и занимались прочими интересными вещами. Великие планы во благо всех волшебников! А что при этом недосмотрели за одной девчушкой, так что с того, раз Альбус трудился во имя общего блага? Спустя несколько недель мне это надоело. Мне уже пора было возвращаться в Хогвартс, и тогда я сказал им, тому и другому, прямо в лицо, вот как сейчас тебе. — Аберфорт взглянул на Гарри, и сейчас очень легко было увидеть в старике взъерошенного, злого подростка, бросавшего вызов старшему брату. — Я сказал им: кончайте всё это. Вы не можете увозить её из дома, она не в том состоянии; вы не можете тащить её за собой, куда бы вы там ни собрались, чтобы произносить умные речи и вербовать себе сторонников. Ему это не понравилось, — отблеск огня отразился от линз Аберфорта, и они снова полыхнули белой слепой вспышкой. — Грин-де-Вальду это совсем не понравилось. Он рассердился. Он сказал мне, что я глупый мальчишка, пытающийся встать на пути у него и у моего блистательного брата… Неужели я не понимаю, что мою бедную сестру не придется больше прятать, когда они изменят мир, выведут волшебников из подполья и укажут магглам их настоящее место? Потом он сказал еще кое-что… и я выхватил свою палочку, а он — свою, и вот лучший друг моего брата применил ко мне заклятие Круциатус. Альбус попытался его остановить, мы все трое стали сражаться, и от вспышек огня и громовых ударов Ариана совсем обезумела, она не могла этого выносить… — Краска сбежала с лица Аберфорта, как будто его смертельно ранили. — Она, наверное, хотела помочь, но сама не понимала, что делает. И я не знаю, кто из нас это был, это мог быть любой из троих — она вдруг упала мертвой. — Голос его оборвался на последнем слове, и он опустился на ближайший стул. Лицо Гермионы было мокро от слез, а Рон побледнел почти так же, как сам Аберфорт. Гарри, казалось, испытывал только отвращение и хотел бы никогда не слышать этого, выкинуть из головы. Алиса же уже слышала часть этой истории. — Мне так… так жаль, — прошептала Гермиона. — Её не стало, — прохрипел Аберфорт. — Навсегда. — Он утер нос рукавом и откашлялся. — Конечно, Грин-де-Вальд поспешил смыться. За ним уже тянулся кой-какой след из его родных мест, и он не хотел, чтобы на него повесили еще Ариану. А Альбус получил свободу, так ведь? Свободу от сестры, висевшей камнем у него на шее, свободу стать величайшим волшебником во всем… — Он никогда уже не получил свободы, — сказал Гарри. — Как ты сказал? — переспросил Аберфорт. — Никогда, — продолжал Гарри. — В ту ночь, когда ваш брат погиб, он выпил зелье, лишающее разума. И стал стонать, споря с кем-то, кого не было рядом. «Не тронь их, прошу тебя… Ударь лучше в меня». Ему казалось, что он снова там, с вами и Грин-де-Вальдом, я знаю. — Алиса была уверена, что Гарри вновь слышал в своей голове мольбы и рыдания Дамблдора. — Ему казалось, что перед ним Грин-де-Вальд, разящий вас и Ариану… Это была для него пытка. Если бы вы видели его тогда, вы не говорили бы, что он освободился. — Аберфорт сосредоточенно рассматривал свои узловатые руки с набухшими венами. После долгой паузы он произнес: — Откуда ты знаешь, Поттер, что мой брат не заботился больше об общем благе, чем о тебе? Откуда ты знаешь, что он не считал возможным пренебречь и тобой, как нашей сестренкой? — Не думаю. Дамблдор любил Гарри, — сказала Гермиона. — Тогда почему он не приказал ему скрыться? — выпалил Аберфорт, — Почему не сказал: спасайся? Вот что надо делать, чтобы выжить. — Потому что, — ответил Гарри, опережая Гермиону, — иногда действительно нужно думать не только о своем спасении! Иногда нужно думать об общем благе! Мы на войне! — Тебе семнадцать лет, парень! — Я совершеннолетний, и я буду бороться дальше, даже если вы уже сдались. — Кто тебе сказал, что я сдался? — «Ордена Феникса больше нет», — повторил Гарри. — «Сам-Знаешь-Кто победил, борьба окончена, а кто говорит иначе — сам себя обманывает». — Я не говорю, что мне это нравится, но это правда! — Нет, это неправда, — сказал Поттер. — Ваш брат знал, как покончить Сами-Знаете-С-Кем, и передал мне это знание. Я буду бороться дальше, пока не одержу победу или не погибну. Не думайте, что я не знаю, чем это может кончиться. Я много лет это знаю. — он немного сник и, по-видимому, ждал, что Аберфорт станет насмехаться или спорить, но тот молчал, сердито глядя из-под насупленных бровей. — Нам нужно проникнуть в Хогвартс, — повторил мальчик. — Если вы не можете нам помочь, на рассвете мы уйдем и попробуем отыскать дорогу сами. Если вы можете помочь — что ж, самое время сказать об этом. — Аберфорт сидел всё так же неподвижно, сверля Гарри глазами, так невероятно похожими на глаза его брата. Наконец он откашлялся, встал, обошел вокруг стола и остановился у портрета Арианы. — Ты знаешь, что делать, — сказал он. Ариана улыбнулась, повернулась и пошла прочь, не так, как это обычно делали люди на портретах, выходя сбоку из рамы, а назад, словно бы по длинному туннелю, уводившему за ее спиной в глубь картины. Они глядели вслед удаляющейся хрупкой фигурке, пока она не скрылась во мраке. — М-м… что… — начал было Рон. — Путь в замок сейчас только один, — сказал Аберфорт — Вы, наверное, знаете, что они закрыли все старые тайные ходы с обоих концов, поставили дементоров по всему периметру стен и регулярно патрулируют внутри школы. Никогда еще Хогвартс не окружали такой охраной. Как вы собираетесь действовать, когда директором там — Снейп, а его заместители — Кэрроу… Ладно, это уж ваше дело. Ты ведь сказал, что готов к смерти. — Но что… — Гермиона взглянула на портрет Арианы. В конце уходящего в картину туннеля появилась маленькая белая точка, и вот уже Ариана движется обратно к ним, увеличиваясь по мере приближения. Но теперь она была не одна — с ней шел еще кто-то, выше ее ростом, прихрамывая и явно волнуясь. Алиса никогда не видела у него таких длинных волос. Лицо его было изранено, изорванная одежда висела клочьями. Обе фигуры становились все больше, так что в раму помещались уже только лица и плечи. И тут картина распахнулась, словно дверца в стене, и за ней открылся настоящий туннель. Оттуда выбрался обросший, израненный и оборванный настоящий Невилл Долгопупс и с воплем восторга бросился к Гарри: — Я знал, что ты придешь! Я знал, Гарри! — Невилл… Как… Откуда… Но Невилл уже заметил Алису, Рона и Гермиону и с радостными возгласами бросился их обнимать. Чем дольше Алиса смотрел на Невилла, тем больше ужасалась его виду: один глаз заплыл лилово-желтым синяком, лицо было испещрено шрамами, и каждая деталь в его внешности указывала на постоянные невзгоды и лишения. И все же его измочаленное лицо сияло от счастья, когда он наконец выпустил из объятий Гермиону и повторил: — Я знал, что ты придешь. Все время твердил Симусу: надо только подождать! — Невилл, что с тобой было? — Что? Это? — Невилл небрежно отмахнулся, — Да это ерунда! Симус выглядит гораздо хуже. Вы увидите. Ну что, пошли? Да, — он повернулся к Аберфорту. — Аб, к нам тут, наверное, еще пара-тройка подвалит. — Пара-тройка? — мрачно повторил Аберфорт. — Что значит пара-тройка, Долгопупс? Здесь комендантский час и Воющие чары над всей деревней! — Я знаю, поэтому они трансгрессируют прямо к вам в трактир, — отозвался Невилл. — Посылайте их сразу в туннель, ладно? Большое спасибо! — Невилл подал руку Гермионе и помог ей взобраться на камин, а оттуда в туннель. За ней последовала Алиса, Рон, а за ним Невилл. Гарри повернулся к Аберфорту: — Не знаю, как вас благодарить. Вы дважды спасли нам жизнь. — Вот и будь поосторожнее впредь, — угрюмо фыркнул Аберфорт. — Третий раз у меня может и не получиться.***
Был уже поздний вечер, а потому почти все студенты уже либо разбрелись по факультетским гостиным, либо некоторые уже ложились спать. Соня стояла у окна в коридоре и наблюдала за темнеющим небом. Казалось, этот день был ничем не примечательным для Софи — уроки, косые взгляды учеников, списанные пять баллов Минервой МакГонагол за ответ без поднятой руки, которые казались вопиющей несправедливостью от декана Гриффиндора. Драко списал с первокурсников Гриффиндора сегодня пятнадцать баллов, но что-то девочке подсказывало, что МакГонагол спишет за это завтра ещё двадцать со Слизерина: в этом году баллы падали охотнее, чем начислялись. — Не грусти, Софи, а просто смирись с тем, что в этом году победа будет за Когтевраном, — сказала подошедшая Эффи своим извечно безэмоциональным тоном, — красно-зелёные и так несколько лет не давали никому вырваться. По крайней мере, на моей памяти. — Вам МакГонагол тоже несправедливо баллы списывает? — недовольно спросила Соня. — Признаться, мне вообще сложно уличить профессора МакГонагол хоть в малейшей капли несправедливости, — тут же нашлась Эффи. — А сегодня ты действительно ответила, не подняв руки. — Только Гриффиндорцам она это прощает, а нам нет! — воскликнула Софи. — Отнюдь, — качнула головой Эффи. — Просто, защищая свой факультет, она не выносит склоки за его пределы. Но, признаться, им немало от неё достаётся, да и на отработках сейчас можно увидеть в большинстве именно студентов факультета Гриффиндор. — А ты не знаешь, что с Рами? Я давно не видела её… — У неё всё замечательно, машер. — Она из-за слухов не хочет со мной общаться? — Нет, ни в коем случае. Просто Рами ушла с головой в поиск аргументов для спора со своим дедом, и теперь практически не расстаётся с умными книгами, в которых жаждет найти примеры, которые могла бы привести ему. — А что за спор? Что она хочет доказать? — Чтобы генерал принял её после пятого курса в Мракоборческий Центр, — вздохнула Эффи. — Но он, как крайне разумный человек, утверждает, что столь милой девушке там не место, тем более в такое время, сколь бы умной и начитанной она ни была. — А при чём тут книги? — нахмурилась Софи. — Как при чём? — удивилась Эффи, — Книги имеют немаловажную роль в их споре, поскольку Рами, чтобы доказать генералу свою правоту, намерена найти примеры девушек, которые в юном возрасте выступили солдатами в магических войнах и достигли определённых успехов. А также она ищет книги по стратегии и тактике ведения боя, пользуясь маггловской литературой, потому что уверена, что могла бы с такими знаниями быть крайне полезной на войне. — На войне?.. — эхом повторила Соня. — Разумеется. Все прекрасно понимают, что в течение года будет большое столкновение. Если только Тёмный Лорд не исчезнет снова. Я считаю, что Дамблдор многому успел научить мальчика, и тот сможет уничтожить тёмного мага, Рами же отчего-то полна уверенности, что война затянется на годы, и мы находимся в самом её начале. — На годы?.. — кажется, только теперь до Сони стало доходить, что и Эффи, и Рами, и её дедушка, и МакГонагол, Стебль, Флитвик, Хагрид, Алиса — все они поддержат другую сторону. Но как они смогут поднять друг на друга палочки? Что если, они или Драко, Белла и Цисси погибнут? — Что с тобой, Софи? Ты неважно себя чувствуешь? — спросила Эффи и поспешила добавить: — Признаться, я не думаю, что генерал Гарсиа допустит этого столкновения. Он поддержит нашу сторону, и мы победим. Или… — Когтевранка нахмурилась, — Ты так часто крутишься с Драко и посещаешь кабинет директора — дело ведь, не в поведении, не так ли? Тебя удручает, что у них нет шанса выстоять в этой войне, потому что поддерживаешь их? — Эффи! — раздался голос Араманты, — Здравствуй, Софи. Эффи, я тебя ищу по всему замку. Ты мне нужна. — Что-то стряслось, Рами? — спросила Эффи. — Нет. Мне нужна срочно твоя помощь с одним переводом с древнегреческого. Я должна отправить письмо в течение этого часа. — Быть может, Софи может пойти с нами? — от вопроса Эффи, Араманта нахмурилась и закусила губу. — К сожалению, нет. Софи, кажется, тебя искал Драко Малфой. Эффи, идём. Софи хмуро смотрела вслед Когтевранкам. Драко не стал бы звать её через кого-то, тем более, они виделись минут десять назад, и знал, куда идёт Соня. Араманта не первый месяц куда-то скрывалась и вела себя не так, как раньше, да и Эффи теперь часто куда-то исчезала вместе с ней. Всё чаще, Софи думала о том, что это из-за слухов о том, что она была на Астрономической башне в ночь убийства Дамблдора. Откуда же Когтевранки знают о её общении с Драко, Соня не понимала: когда рядом кто-то был, они с ним не общались. Все их разговоры были исключительно в заброшенном крыле седьмого этажа, куда приходили они разными дорогами. Неужели, её не просто подозревают, но и следят за ней? Идя по коридорам, Софи услышала голоса, а затем, повернув, увидела Эффи и Рами, стоящих с каким-то стариком, на голове которого была лохматая копна седых вьющихся волос, кое-где стоящих дыбом. Раньше Софи видела его в кабинете Дамблдора, после того, как устроила в гостиной дуэль с Амантой в самом начале пребывания в Хогвартсе. Неужели, этот смешной старик и есть тот умный генерал? Но, кажется, она слишком задумалась: старик поднял на неё свой пронзительный взгляд, который, казалось, сканировал хуже, чем взгляд Дамблдора, а затем он приобнял за плечи Рами и Эффи, уходя в другой коридор. Нахмурившись, Софи направилась в факультетскую гостиную.