Вино и виски

      Балансировать на чужом плече было сложно. Особенно когда понимаешь, что в любой момент тебя могут отпустить и ты кувыркнешься вниз головой.       Грация не боялась того, что ее не удержат: хватка у наглеца, тащившего ее в сторону выхода, была просто чудовищной. Она не удивится, если завтра обнаружит у себя на теле синяки от чужих рук.       Страха не было. Но и болтаться мешком картошки, чувствуя, как чья-то рука ненароком залазит ей под платье… унизительно для ее гордости.       Растяжка и гибкость у нее все же неплохие. А также имелись цепкость и сила, пусть и последняя была весьма сомнительной. Поэтому, упершись в чужую спину руками, она вцепилась в ткань, натягивая рубашку со спины на задницу мужчине всем своим весом, заставляя швы и ворот неприятно врезаться в кожу владельца.       Ткань едва не затрещала, когда за ними закрылись двери ресторана, где проходила милонга. Первый испуг прошел, а уверенность в том, что ее разложат прямо на улице у всех на глазах, пошатнулась.       Ну уж нет!       — Эй, женщина! — недовольно рыкнул ненавистный мужчина, чуть ли не подкидывая ее на своем плече, призывая отпустить его.       Но Грация, которой кровь прилила к лицу, а кудрявые волосы, что потеряли шпильку, лезли в рот, была упряма.       Остановка же позволила ей выгнуться, тем самым вынуждая ее слегка «приспустить». Вцепившись в чужое плечо, вонзив в ткань и прячущуюся под ней кожу не слишком длинные, но острые ногти, она четко, ровно и почти без бешенства проговорила, хотя дыхание было сбито.       — Сейчас же. Отпусти. Меня.       — Не то что? — оскалился Рикардо.       — Я откушу тебе член, — встряхнув головой, проговорила Грация, откидывая волосы назад. В эту фразу она вложила всю свою злость и какую-то странную уверенную храбрость.       К этому моменту ее уже фактически держали под бедра. И скорее всего, складывалось ощущение, что это она решила на него запрыгнуть прямо посреди улицы.       Ткань платья грозилась просто обнажить ее кружевное белье, но… свидетелей не было.       Обещание, конечно, звучало… угрожающе.       Пока она болталась вниз головой, они успели зайти за угол на узкую мощеную улочку, скорее проулок, по которому можно было выйти на парковку, если ей не изменяла память. И как назло, фонарь установлен достаточно далеко — все же на главной улице, — так что его тусклого света недостаточно, чтобы случайные прохожие рассмотрели в их парочке не романтиков, а…       Красные глаза, казалось, немного светились в темноте. По лицу хама расползалась наглая ухмылка, на грани какого-то предвкушающего оскала. Вот только аура, которую Грация уже различала в красном цвете как ярость и раздражение, сливалась с темнотой улочки.       Потемнела?..       — Неужели? — низкий голос был совсем не громким, но Грация вздрогнула. А после поджала губы, упрямо встретив чужой взгляд, и отчеканила, гордо вскинув подбородок, умудряясь смотреть на мужчину сверху вниз в столь пикантном положении.       — Поставь. Меня. На место, — мужчина приподнял бровь, и Грация, которая давно привыкла к быстрой итальянской мягкой речи, не сдержала родного русского говора, выдохнув с резко выраженным грубым «рычанием» и расстановкой. — Рикардо!       Что-то во взгляде мужчины изменилось. А после она покачнулась, но, вцепившись в чужую одежду, удержалась на ногах, которые наконец коснулись земли.       Выдохнула.       Вот только облегчения ей это не принесло. Прохладный ночной воздух огладил спину, прошелся по открытым участкам кожи, вызывая мурашки и дрожь, и вместе с ним внезапно Грации коснулась такая обида, что казалось — вот-вот у нее на глазах выступят слезы.       Секундная слабость.       Как бы не так.       Рикардо явно не из тех, кто любит чужие слезы и уж тем более женские слабости. Не растерялся, нет, скорее…       Впрочем, Грацию совершенно не волновали его чувства и мысли, а также взгляд на столь отвратную ситуацию.       Пощечину она влепила от всей души, да так, что аж ладонь болью вспыхнула.       — Женщина! — рявкнул явно не ожидавший такого поворота событий неприятный новый знакомый. — Да как ты!..       — Мужчина! — в тон ему выпалила Грация. — Я жду извинений!       Ситуация абсурдна. Она только что ему отвесила унизительную пощечину и еще что-то требует.       Занавес.

***

      Естественно, извинений не последовало. Еще бы!       Но до дома мафиози решил ее все-таки довезти. И более того, она забрала его пиджак, который был на переднем сиденье машины, и, укутавшись в него, скинула туфли, устроилась вместе с ногами на дорогой обивке, уставившись на проносящиеся мимо улицы города.       Они молчали.       Грация, честно говоря, и не думала строить из себя несчастную и печальную. Она просто устала. Сначала танцы, потом разборка с героем-любовником и наконец мрачное молчание между ними. Будто весь позитив высосали дементоры.       Вот тебе и Святочный бал, Гермиона Грейнджер.       Время от времени она поглядывала на мафиози краем глаза. Тот, хмуро вцепившись в руль, явно пребывал в мрачном настроении. Оно и понятно. Он-то рассчитывал, кажется, на совсем другой вариант развития событий, но хоть что-то джентльменское в нем присутствовало.       Грация дурой не была. Раскусила быстро. Рикардо мог бы и силой взять, но оказался все же хорошо воспитан и, более того, имел принципы.       Правда, видимо, ухаживать за женщинами не умел.       Оно и видно.       И все же… он убийственно прямолинеен в своих желаниях, и поступки его говорили сами за себя.       Не отстанет. Вот не отстанет и все, пока своего не получит. Принципиальный же, мать его, привыкший получать свое.       Задумчиво провожая взглядом проплывающие мимо дома, Грация размышляла. Думала и прикидывала все за и против.       Она никогда не была ханжой, но и перспектива секса с первым встречным не вызывала в ней восторга. С другой стороны, если так подумать, они «знакомы» уже год, а «свиданий» у них было уже три…       Чего она боялась?       Того, что вскроется ее умение видеть странные ауры, того, что на нее перестанет распространяться закон невмешательства гражданских в дела мафии, та самая Омерта, того, что из-за Рикардо ее просто-напросто пришьют. Пулями к стене. Или гвоздями к стулу.       Ее останавливал здравый смысл. Дело было не в отношениях и даже не в сексе. Дело было в последствиях, которые последуют за этим. Мало ли ее закажет какая-нибудь ревностная воздыхательница такого шикарного мужчины с мерзким характером.       А с другой стороны, он же не отстанет.       Так, может, лучше дать то, что он хочет? Просто с гарантиями для нее и без сюрпризов из разряда, что однажды она просто не проснется.       Может, это судьба?..       Ага, смотреть на разовый секс с почти незнакомцем со стороны философии и фатализма. Браво, Грация, продолжай в том же духе.       Но все же…       — Жена, любовница, невеста есть?       Рикардо, все это время следивший за дорогой, повернулся к ней. В глазах мелькнуло недоумение.       — Нет, — ответ был коротким и четко говорящим, что он совсем не в духе вообще вести какие-то там разговоры.       Значит, лучше молчать. Но долго так тоже не выйдет.       Ладно. Ну хоть женской мести ожидать не стоит. Хотя… это совсем не точно.       Машина остановилась у ее дома. Надевать туфли не хотелось, поэтому она просто взяла их за тонкие ремешки в руки, пока мужчина, выйдя из машины, обходил ее, прежде чем галантно открыть ей дверь.       Хотя галантно — это Грация, конечно, преувеличила.       — Пиджак… — начала было она.       — Оставь себе.       Пожав плечами, Грация вышла из машины босиком, в одной руке держа туфли, а другой поправляя пиджак, чтобы он не упал с плеч.       Дверь за ее спиной захлопнулась, и она обернулась.       Без любимых ею каблуков, которые прибавляли роста и в которых состоялись все их встречи, женщина доставала ему едва ли до плеча. Ну это и неудивительно. Он, в конце концов, был довольно высокого роста.       Рикардо ей так ничего и не сказал. Ну и ладно.       Точно так же не говоря ни слова, она двинулась вперед по вымощенной дорожке, но тут же остановилась и мрачно вздохнула, после обращаясь к своей Немезиде.       — Ну, ты идешь?       Судя по отсутствию звука так и не закрывшейся дверцы со стороны водительского сидения, он ее услышал.       И спустя паузу все же спросил с подозрением в голосе:       — Зачем?       Грация раздраженно фыркнула и обернулась.       — Моя сумка осталась в ресторане. В ней ключи от дома, — проговорила она, замечая, как в глазах мафиози появляется запоздалое понимание. — Надеюсь, ты умеешь вскрывать замки.       Так себе повод для приглашения на чай с продолжением, но с ключами она ничуть не соврала. А мерзнуть у своего дома Грация не собиралась совершенно. Но и ехать на чужую территорию бы принципиально не согласилась.       Сунув руки в карманы брюк, Рикардо уверенно и непринужденно прошел мимо с ухмылкой на лице:       — Умею.       Точно знал, где она живет, скотина.