Глава 7
1 мая 2023 г. в 14:00
Горечь от моего поступка полностью наполняет меня. Кажется, Стефани падает бесконечно долго, а когда, наконец, раздается звук глухого удара, я не слышу ничего. Беспокойство о ней слишком сильное, почему она не кричит? Надеюсь, она просто потеряла сознание от болевого шока, и все не так плохо. Не задумываясь, прыгаю следом, чтобы узнать, что же с моей малышкой.
Приземлившись на ноги, я быстро пробегаюсь глазами по телу Стефани. На первый взгляд, она просто лежит, возможно, ударилась головой и потеряла сознание, но стоит присмотреться. Я понимаю, что попадаю в какой-то свой личный кошмар.
Мне очень хочется отвести глаза, ущипнуть себя, чтобы проснуться, сделать хоть что-нибудь, чтобы не видеть этого ужаса, но я не могу. Просто не могу себе позволить отвернуться. Я должна видеть последствия своего решения.
Голова моей малышки лежит на каком-то камне и повернута слегка в сторону. Я сажусь на корточки рядом с ней и провожу пальцами по открывшемуся мне затылку. Я чувствую что-то мокрое, но не придаю этому никакого внимания. Мы же в колодце, тут могут остаться какие-то ключи, из которых еще совсем немного, но бьет вода.
Спустившись взглядом ниже, я замечаю, что сбоку, прямо в теле, у нее торчит какая-то железка. Прикрыв рот от ужаса, я прикасаюсь к черному топу в нескольких дюймах от раны и ощущаю влагу. Никаких сомнений не остается: это кровь. Тихо надеюсь, что железка не проткнула какой-то жизненно важный орган и что мою Стефи можно спасти.
Взгляд скользит ниже и зацепляется за длинные ноги, которые она так любила закидывать мне на колени, когда мы сидели где-то в глубине парка, где нас бы никто не увидел. Правая нога извернулась так неестественно, будто выгнулась внутрь, а выше колена — огромная рана, из которой торчит небольшой обломок кости. Кровь медленно вытекает из неровной рваной раны, но тут же росой застывает на липкой едва теплой коже.
Рассматривая внешний вид Стефани, я не сразу замечаю, что ее грудь не движется. Я подношу свой палец к ее носу и не чувствую ничего. Никакого теплого ветерка от ее выдоха. Сжимаю пальцами запястье, пытаясь нащупать пульсирующую точку, но ничего. Пульса нет, как и дыхания. От осознания, что именно я только что сделала, я кричу в воздух от безысходности. Еще хуже становится от осознания, что это я убила Стефани. Я, а не кто-либо другой.
— Стеф? — я слышу обеспокоенный голос реальной себя откуда-то сверху. — Тебе нужна помощь?
— Да, черт возьми! — кричу я в ответ, даже не беспокоясь о том, услышит ли кто-то меня.
— Я скоро, держись, — кричит мне в ответ Сара, и я слышу звук удаляющихся шагов.
Я не понимаю, как вести себя правильно. Что мне делать? Как мне жить дальше с мыслью о том, что это я убила Стефани? Свою маленькую светлую малышку. Если бы я не последовала своему дурацкому плану, то она была бы жива. Она ведь одна из всех нас осталась жива.
По моим щекам начинают градом течь слезы. Ужасно больно, от чего я вновь кричу, запрокинув голову. Хочется, чтобы весь мир знал о моей боли и разделил ее вместе со мной. Боюсь взглянуть на свою Стефи, поэтому просто накрываю ее лицо ладонью и, собрав все силы, закрываю ей глаза. Если не обращать внимание на кровь и торчащую кость, то складывается ощущение, что она просто спит.
Спит в ужасном заброшенном колодце, о котором не знает практически никто. А может и совсем никто, кроме реальной меня. А может, Стефани еще можно помочь? Может, я могу в нее вселиться и передать ей часть своей силы, чтобы она дожила до того, как реальная я найдет помощь? А там скорая, врачи, и она все-таки выживет.
Собравшись с силами, я ложусь и проникаю в тело Стефани полностью. Тело начинает неприятно покалывать, но я лишь стискиваю зубы и закрываю глаза. Даже если я сейчас потрачу всю энергию и вернусь в Мир Грез, но все-таки спасу Стефани, то пусть так и будет. Я виновата перед Стефи и лучше уж умру я, чем она.
— Сара, — кто-то аккуратно начал поглаживать меня по плечу. — Это не поможет.
— Не лезь, — злобно проговаривая я, даже не задумываясь о том, кто именно сейчас со мной говорит.
— Ты сейчас потратишь всю энергию и не спасешь никого, — неизвестный подхватил меня за подмышки и поднял на ноги.
Открыв глаза, я вижу Джона. В голове даже нет вопроса, что он тут делает. Я просто прижимаюсь к его груди и начинаю реветь. Джон же спокойно стоит и гладит меня по спине, давая мне выплакать мое горе.
Я успокаиваюсь, услышав множество голосов сверху. Они что-то кричат, светят фонариками, а потом начинают спускаться. Джон, все еще прижимая меня к себе, вжимается в стену колодца, чтобы не мешать профессионалам доставать все еще теплый труп Стефани. Нет никакого смысла надеяться, что она выжила или что ее все еще можно спасти.
Спустя несколько минут Джон пытается уговорить меня уйти отсюда, но я не могу. Расстояние от одной стены до другой всего два шага, но я продолжаю ходить туда-сюда. В конечном итоге я сажусь на корточки ровно в то место, где буквально только что лежала моя малышка.
На глаза снова наворачиваются слезы, и я начинаю хаотично водить руками по земле. Джон лишь вздыхает и терпеливо ждет, когда я настрадаюсь. Пальцы упираются в какую-то ткань, в которой, как мне кажется, завернуты какие-то палки.
Дрожащими руками я начинаю разворачивать старую, но на удивление еще сохранившуюся ткань, напоминающую мешковину. Увиденный маленький скелет повергает меня в полнейший шок. Я поднимаю взгляд на Джона и киваю на свою находку, чтобы он тоже посмотрел.
Друг садится рядом со мной и разглядывает мою находку. Я не вижу в его взгляде удивления, будто для него ничего удивительного в детском скелете посреди колодца нет. Он поднимает маленький деревянный крестик и вертит его в руках, после чего кладет его обратно и заворачивает остатки от детского тельца обратно.
— Нам надо уходить, Сара, — он кладет свою руку мне на плечо и встает.
— Ты знаешь, чей это труп? — я не двигаюсь, даже не поднимаю взгляд на него. Все мои мысли вертятся только вокруг Стефани и этого скелета. Мне кажется, они как-то связаны.
— Знаю, — он кивает. — Но тебе сказать не могу. Ты можешь выяснить это сама. Например, в монастыре.
— Мне надо в больницу, — я вскакиваю и начинаю озираться по стенкам колодца.
Не дожидаясь никакой реакции от Джона, я начинаю забираться по выступающим камням. Подъем оказался очень сложным, но спустя некоторое время мне все-таки удалось выбраться. Тяжело дыша, я оперлась ладонями на колени, пытаясь дышать глубже, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений по телу. Опять потеряла кучу энергии, идиотка.
— И зачем тебе туда? — Джон оказался рядом со мной, скептично смотря на меня.
— Что? Как ты тут оказался? — я поднимаю удивленный взгляд на него, совершенно не понимая, как ему удалось так быстро подняться. Почему у меня ушло на это несколько минут и целая куча энергии, а он переместился просто по щелчку пальца?
— У меня свои секреты, — Джон ухмыльнулся и сложил руки на груди. — Так все-таки, зачем тебе туда?
— Я должна быть там, вот и все, — я выпрямляюсь и направляюсь подальше от этого ужасного места. Джон лишь молча идет за мной, больше не задавая глупых вопросов.
Всю дорогу до больницы Джон предпринимает попытки со мной заговорить, но я их лишь игнорирую. В голове звучит лишь собственный голос, повторяющий без конца, что я убила Стефани. Даже не хочется пытаться его заглушить, ведь от правды не уйдешь. Моя вина целиком и полностью лежит на моих плечах, а значит я должна вынести это испытание.
Занимаясь самокопанием, дорога до больницы прошла намного быстрее, чем могла бы. А, может, мне просто так кажется. Это точно не то, о чем я буду сейчас думать. Да и не получится в любом случае. Перед глазами продолжает стоять образ моей Стефи, неподвижно лежащей в этом чертовом подвале.
Из омута мыслей выводит отрезвляющий запах хлорки, и я решаю оглядеться. Приемное отделение Сентфорской больницы наполнено людьми. Медицинский персонал ходит туда-сюда, переговариваясь на профессиональном языке о чем-то своем. Я не вслушиваюсь в их разговоры, все равно ничего не смогу понять.
Пытаюсь глазами найти родителей Стефани, но все безуспешно. Очень много людей сидит в приемном покое, кто-то спит, кто-то ходит из угла в угол, кто-то нервно пьет очередную чашку дешевого кофе из местного автомата.
Слышатся едва доносящиеся всхлипы с разных сторон, слова поддержки и просто тихие вздохи. Но я не слышу ничего нужного мне. Я не слышу родителей Стефани, не слышу новостей о ней. Привезти в другую больницу ее просто не могли, ведь для этого пришлось бы ехать в Балтимор. Но я почему-то уверена, что ее не могли привезти туда.
— Ее здесь нет и не будет, — Джон наконец-то подает голос и встает передо мной, встряхнув за плечи. — Очнись.
— Почему ты так уверен? — я лишь удивленно поднимаю бровь, но продолжаю выглядывать из-за его спины, надеясь, что сейчас я все же увижу нужных мне людей.
— Потому что ты слишком молода, чтобы знать хоть что-то о смертях. Стефани сейчас в другом здании, проходит медицинскую экспертизу, — он безразлично посмотрел на меня и пожал плечами.
— Тогда отведи меня туда. Я хочу быть там, — я наконец-то перевожу взгляд на Джона. Совершенно не хочется его умолять сейчас.
— Тебе надо быть здесь, — он отпустил меня и сделал шаг назад. — Поверь мне.
— Какого сентфорского демона ты решаешь за меня, где мне надо быть?
Я моментально начинаю злиться. Какое он имеет право решать что-либо за меня? Где он был со своими советами, когда я толкала Стефани в колодец? Почему вообще пришел сюда именно сейчас? Чтобы поддержать? Мне в гробу не нужна его поддержка.
Уверенно разворачиваюсь и иду на выход из здания. Если он не хочет помочь мне найти нужное здание, то я справлюсь сама. Пытаясь обходить людей, я подхожу к двери и уже собираюсь выйти, как врезаюсь в невидимую стену. Прямо как в лавке миссис Хилл.
Потерев ладонью ушибленный лоб, я прикасаюсь второй к двери. Да, стена. Злость внутри начинает закипать еще сильнее, и я начинаю шарить руками по стенам и окнам, пытаясь найти хоть какую-то лазейку. Увы, безрезультатно.
— Что ты сделал? — кричу я и несусь на Джона. Ужасно хочется его сейчас ударить за такие фокусы, а я уверена, что это именно он.
— Ты скажешь мне спасибо, — Джон лишь ухмыляется, когда я, наконец, подбегаю к нему и бью звонкую пощечину. Он лишь поморщился, а потом вновь вернул свою маску безразличия. — Давай сядем? — даже не дождавшись моего ответа, Джон направляется к одному из диванчиков в углу.
Я даже не заметила этого немного скрытого от окружающих большой пальмой места. Мне не остается ничего другого, кроме как сесть рядом с ним, пытаясь понять, как он смог запереть меня в этой чертовой больнице. Пытаться вслушаться в чужие перешептывания не хочется, поэтому я устало прикрываю глаза, облокотившись на спинку.
Секунды складываются в минуты, а минуты — в часы. По крайней мере, мне так кажется. Пока я сижу здесь просто так, вслушиваясь в свое собственное дыхание, моя малышка уже холодная лежит на таком же холодном столе, а врачи осматривают ее. Встречу ли я ее душу в Сентфоре или она сразу отправится в Мир Грез?
По моим внутренним ощущениям, проходит минимум часа четыре, когда Джон слегка начинает меня толкать. Я открываю глаза и вижу обеспокоенную миссис Нельсон, которая о чем-то тихо говорит с регистратором. Я моментально вскакиваю с места и подбегаю к ним.
— Просто скажите, что с моей девочкой, — плечи миссис Нельсон слегка потрясываются, а голос дрожит.
— Она в тяжелом состоянии, — милая девушка на стойке регистрации слабо улыбается и протягивает какие-то бумаги, — Заполните, пожалуйста.
Миссис Нельсон садится на свободный диванчик, а я остаюсь недвижимо стоять на месте. Что это значит? Кэнди все-таки нашли? Ей удалось сбежать? Значит я все сделала правильно?
Моментально срываюсь с места и бегу по длинным лабиринтам больничных коридоров. Заглядываю во все двери, совершенно не заботясь о том, что трачу энергию. К моменту, когда я все же нахожу нужную мне плату, уже начинает ломить кости. Ужасное ощущение, но я радуюсь тому, что вижу Кэнди живой.
В свете ярких ламп я замечаю, насколько сильно она худая. Кажется, что никакой жировой прослойки или мышечной массы у нее не осталось. Только мертвенно-бледная кожа, обтягивающая скелет. Яркие фиолетовые синяки под закрытыми глазами, а скулы впали слишком сильно, что делает ее вид еще более пугающим.
По рукам и ногам множество синяков и царапин, но, кажется, сильных травм нет. Из истощенного тела торчит множество трубок, вокруг стоят несколько врачей, переговариваясь о чем-то непонятном. Да и сейчас это неважно, ведь самое главное я понимаю и так. Кэнди жива. Она смогла сбежать из пещеры.
— Теперь ты поняла, почему я закрыл тебе выход из больницы? — Джон спокойно спрашивает, также как и я, смотря на Кэнди.
— Да, — я киваю, словно моего ответа недостаточно. — Только я не понимаю, как именно ты смог это сделать.
— У каждого из нас свои секреты, — усмехнувшись, Джон повел меня на выход из палаты. — Ты же не думаешь, что все сущности одинаково сильны?
— Не задумывалась об этом, — я пожимаю плечами, понимая, что такие мысли и правда ни разу не посещали мою голову.
Мы выходим обратно в холл. Людей здесь меньше не стало, но и новых лиц я не вижу. Садиться рядом с миссис Нельсон совсем не хочется, поэтому с надеждой на то, что Джон расколдовал больницу, я направляюсь на выход. В этот раз мне удается выйти на улицу, чему я несказанно рада.
Я ужасно вымотана морально, а физически все еще ощущаю слабость. Небольшая слабость в теле все еще присутствует, но либо я привыкаю к этому, либо усталость берет свое.
На улице уже смеркается, людей практически нет. Я поднимаю голову к небу и любуюсь появляющимися звездами. На второй план медленно отходит смерть Стефани. На третий — моя усталость. А где-то еще дальше — радость за Кэнди.
В душе приятно растекается умиротворение. Приходит ощущение, что я все делаю правильно. Фавн сказал, что обмануть судьбу невозможно, но мне удалось. Пусть и заплатить пришлось слишком много. В следующий раз я буду осторожнее и не буду принимать решения так быстро, жертвуя другими людьми. Сейчас я, по сути, обменяла жизнь Кэнди на Стефани, от чего мне все еще больно. Но мы будем счастливы в Мире Грез, а друзья будут счастливы здесь. В мире живых.
Да, это очень эгоистично, но провести вечность в компании одного только Джона будет немного скучно. А с моей малышкой мы будем гулять по бесконечным лесам, любоваться водопадами и резвиться с кицунэ и другими волшебными животными. Это будет прекрасная вечность для нас обеих.