***
Попытка предаться мыслительному самоуничтожению не привела к успеху. В голове не было никаких мыслей. Абсолютно. Только непривычная пустота и легкость. За эти пару недель я столько ношусь и стараюсь спасти друзей, постоянно думаю, анализирую, стараюсь продумать каждый шаг, что сейчас даже как-то некомфортно. Сейчас спокойно идти без какой-либо цели и просто гулять кажется чем-то неправильным. Я медленно обхожу кусты и переступаю через торчащие корни огромных деревьев. Лес даже не кажется таким ужасным, каким я видела его всегда. Просто к нему надо… привыкнуть. Еще несколько таких прогулок, и я даже начну считать его вполне симпатичным. Слабо усмехнувшись, я не замечаю, как выхожу на уже знакомую часть леса. Из размышлений о красоте этого леса меня вытаскивает кашель. Сильный, надрывистый, до боли знакомый. Из всего моего окружения так кашляет только один человек. Бобби Тернер. Твою мать, что он тут делает среди ночи? Он должен быть дома, сидеть над своими книгами по ботанике, помогать Майклу или маме, спать в конце концов. Что угодно, но не умирать от приступа кашля тут! Сара в панике бегает вокруг Бобби, совершенно не понимая, что ей делать. Хочется ударить себя по лицу, чтобы она сделала хоть что-то. Пусть уведет его отсюда! Дома ему должны помочь, а здесь он еще задохнется от этого кашля. Боже, ну за что мне это все? — Мой… мой… — Бобби пытается хоть что-то сказать, но вновь загибается в приступе кашля. — Кто, Бобби? Кто?! — Сара практически срывается на крик. Ее голос дрожит, я понимаю, что еще чуть-чуть, и она просто расплачется. — Мой ингалятор, — успевает сказать Бобби и вновь начинает кашлять. Настолько сильный приступ, что он сгибается практически пополам и кладет руку на какой-то выступ. И только сейчас я обращаю внимание, куда именно они вышли. Миниатюрная поляна, скрытая от окружающих взглядов растущими слишком близко друг к другу деревьями. Камни, заросшие густым мхом, разросшиеся кусты и колодец, на который Бобби оперся. Тот самый колодец, в который я столкнула Стефани несколько дней назад. — Где? Где он, Бобби? — Сара начинает шарить руками по земле, пытаясь найти ингалятор. Бобби лишь слабо кивает на колодец. Он делает несколько глубоких вдохов, пытаясь хоть так остановить приступ и машет рукой в колодец, как бы говоря: «Он там». — Ты не сможешь без него? — дрожащим уже от страха голоса, читавшегося в глазах Сары, спрашивает она. Получив в ответ отрицательный кивок, она делает несколько глубоких вдохов и заглядывает в колодец. И я делаю то же самое. Все, что мы видим — непроглядная тьма. Очень сложно понять, насколько там глубоко, а Сара еще и вряд ли понимает, что именно этот колодец стал местом гибели Стефани. Сколько таких колодцев по лесу? Да они даже не понимают, как близко находятся к городу. До дома Бобби минут пятнадцать, может двадцать. Сара бросает вниз камень и прислушивается, но новый приступ кашля друга не дает ей услышать, когда именно он приземляется. Она делает несколько глубоких вдохов, все еще пытаясь что-то разглядеть в темноте. — Если ты всегда со мной, — Сара поднимает голову и смотрит прямо перед собой в пустоту. В глазах чистейший ужас, но и кое-что новое. То, чего реальная я никогда не испытывала. Решимость. — То ты мне поможешь. Рывком она перекидывает ногу и садится на бортик колодца. Я же начинаю паниковать, не представляя, как мне ей помочь. Или она ожидает, что я сейчас спущусь вниз, растянусь в призрачную подушку, на которую она мягко упадет? Сомневаюсь, что я вообще так умею. Выбора нет, поэтому пока Сара не разбилась раньше времени, я перекидываюсь через оголовок колодца и медленно, максимально сконцентрировавшись, начинаю спускаться. Ствол, видимо, делали профессиональные мастера: он, конечно, разваливается от времени, но все равно кажется все еще крепким. Тут и там я нащупываю выступающие камни, на которые можно наступить. Через плечо наблюдаю за Сарой, которая аккуратно прощупывает ногой каждый выступ и наступает только на те, в которых точно уверена. Шаг за шагом, спускаясь все глубже, она чертыхается себе под нос и проклинает все, что только может. И Бобби с его астмой, и монастырь, и колодец, и тех, кто его копал. Я цепляюсь за торчащий корень и даю себе секунду передышки. Да какая у него глубина-то вообще? Хотя торопиться здесь вообще нельзя. Какая тут глубина я не могу вспомнить, а Сара вообще не знает. Бросаю взгляд на Сару и сердце сжимается от ужаса. Словно в замедленной съемке, я смотрю как она неаккуратно ставит ногу на камень и срывается. Тело реагирует быстрее мозга, я просто хватаю реальную Сару за руку и дергаю на себя, заставляя схватиться за корень. Кажется, она даже не поняла, что произошло. Что ж, мне только лучше от этого. Она даже не успела закричать, только зажмурилась и схватилась за корень, еще несколько секунд болтая ногами в воздухе. С трудом и недоверием она открывает глаза и смотрит сначала вниз, а потом на свои побелевшие от напряжения пальцы. Спрыгиваю с корня и, закусив губу, наблюдаю за Сарой. Осталось не так много, еще пару шагов вниз, и она может спокойно спрыгнуть. Ударится немного, но это уже не страшно. Только бы спустилась еще немного, иначе потрачу все остатки энергии на то, чтобы ее поймать. Да и то, что она резко зависнет в воздухе уже нельзя будет объяснить везением. К счастью, Сара вновь срывается всего в паре ярдов над землей. Ударилась, но хоть не разбилась, как Стефани. Бобби уже почти не слышно, доносится только тяжелое хриплое дыхание сверху. Потерпи еще немного, тебе пока рано умирать. — Сара? — хриплый голос Бобби эхом разносится по колодцу. — У тебя все в порядке? — Да! — кричит она в ответ и начинает водить руками по мокрой земле. Искать что-то в кромешной тьме совершенно неудобно, но выбора нет. — Я скоро, потерпи! Опускаю взгляд, надеясь увидеть чертов ингалятор и побыстрее вылезти отсюда. Даже без воспоминаний об этом месте, здесь очень мерзко: сырость, плесень и ужасный запах чего-то протухшего. Удивительно, что Сару еще не выворачивает от него. Она же как будто не обращает на это никакого внимания, уверенно продолжая прощупывать сырую землю и лужи. Мысленно чертыхнувшись, сажусь рядом на корточки и начинаю помогать в поисках. Погружаю руки в одну из луж и сразу же вспоминаю, как здесь лежала Стеф. Хочется верить, что здесь просто вода из какого-то ключа, а не кровь моей любимой. — Бобби, я иду! — кричит Сара и, сунув ингалятор в карман, вытирает руки о джинсы. Сделав несколько глубокий вдохов, она находит выступающие камни и начинает карабкаться обратно наверх. Надеюсь, она запомнила как правильно лезть, чтобы не сорваться опять. Только ее переломанных конечностей мне не хватает для полного счастья. — Стоп, а это что? — вслух говорю я сама себе, не заботясь о том, что меня услышат. Достаю из лужи какую-то веревочку и вглядываюсь. Деревянный крестик на нитке. На вид старый, но на удивление сохранился вполне неплохо. Интересно, сколько ему лет? И что он вообще тут делает? Дальше шарюсь по земле в поисках еще чего-то, иногда поглядывая на Сару. Она медленно, но уверенно поднимается, проверяя по несколько раз камни, на которые собирается опереться. Значит, сильно испугалась, пока летела вниз. Чтож, оно и к лучшему. Глаза невольно округляются, когда я осознаю, что держу в руках маленький череп. Верчу его в руках, внимательно разглядывая. Не могу вспомнить ни одно животное с таким строением черепа, потому трясущимися от страха руками откладываю его на место и беру следующую кость. Никаких сомнений не остается — это скелет ребенка. — Вот черт! — воскликаю я и брезгливо откидываю кости в сторону. — Сколько еще ужаса меня тут ждет?! Все тело начинает ужасно трясти от страха. Это не колодец, это какое-то кладбище! Я бы не удивилась, будь это останки животного, но ребенок… По размерам костей это младенец. Кто вообще додумался хранить кости в заброшенном колодце? А если он тут умер? В мучениях, от голода, холода, или вообще захлебнулся, когда колодец еще не пересох? Одергиваю себя от этих мыслей. Даже не хочу знать, что именно случилось с этим несчастным младенцем, как он тут оказался и от чего умер. Одно только нахождение его останков тут уничтожает меня морально. Насколько же надо не любить своего ребенка, чтобы спрятать его здесь. В богом забытом месте, которое можно найти только случайно. Оплакивала ли его мать? Искал ли его отец? Помотав головой, понимаю, что надо уже выбираться отсюда. Не так медленно, как Сара, я начинаю карабкаться по стенкам. От меня камни вряд ли разрушатся, а даже если и да, то нестрашно. Я даже удара о землю не почувствую. Я вылезаю спустя несколько минут и пару падений. Мысли все равно возвращались к этой жуткой находке, из-за чего я теряла концентрацию и падала. Почему я не умею летать? Если я все-таки попаду в Мир Грез после победы над Писадейрой, надо будет попросить эту способность в награду. Не зря же я столько страдаю и трачу энергию на борьбу со вселенским злом.***
Как только Сара скрывается за дверью антикварной лавки, я разочарованно сажусь на лавочку в ближайшем сквере и жду, когда она выйдет. Гипнотизируя стекло двери, я вижу, как табличка «Открыто» сменяется на «Закрыто» и понимаю, что ждать мне придется долго. Видимо, она пошла рассказывать миссис Хилл все, что узнала в монастыре. Когда я выкарабкалась из колодца, то Бобби и Сара уже ушли, а я не стала их догонять. Несколько часов я гуляла по городу, пытаясь привести мысли в порядок. К сожалению, в школе они не возвращались к событиям прошлого вечера, а потому мне так и не удалось узнать, что Саре рассказала монахиня. — Приди! — в голове раздается уже знакомый зов где-то спустя минут двадцать ожидания. — Ну нет, — обреченно произношу я и медленно бреду в лавку. А может лучше попросить иммунитет от этого зова? Прошлый спиритический сеанс выжал из меня все соки, и я совершенно не хочу испытывать это снова. Хотя вряд ли это вообще возможно. — Приди! — вновь зовет миссис Хилл, когда я уже проходила сквозь дверь. — Да иду я, иду — закатываю глаза и бурчу под нос, спокойно проходя сквозь стеллажи. Маленькая комнатка для общения с духами совершенно не изменилась за эти несколько дней, разве что свечей стало больше. Машинально провожу рукой над тремя большими свечами, стоящими на маленьком столике в углу, и с улыбкой наблюдаю, как они потухли. Все-таки приятно быть всесильным духом. А смогу ли я вот так просто потушить пожар в особняке Моринг? В этот раз мне учтиво предоставили стул за столом. Место, конечно, не самое удобное, слева и справа от меня стоят свечи в старинных канделябрах. На вид им лет сто пятьдесят, не меньше. Хотя, может они состарены искусственно, чтобы можно было продать подороже? Или это Вишня по заказу Аарона украл их из какого-то крутого музея, чтобы порадовать миссис Хилл? — Здравствуйте, — дрожащим голосом произносит Сара, уперев взгляд на доску. Медленно перемещаю планшетку к «Привет». Надеюсь, что этот сеанс пройдет достаточно быстро. — Ты знаешь историю Писадейры? — спрашивает Сара, нервно сглотнув. Спокойно перевожу планшетку на «Нет» и смотрю на Сару. Интересно, кем она вообще меня представляет? Всезнающим Богом, который оберегает лично ее? Сара поднимает вопросительный взгляд на миссис Хилл, но она лишь кивает, мило улыбаясь. Произносит одними губами: «Расскажи». И только тогда Сара кивает, закусывает губу, делает глубокий вдох и начинает. — Писада Эйра совершила ужасное преступление и что-то украла. Что именно, никто уже не помнит, но за это ее заточили в монастыре. Ее заставляли молиться буквально сутками, чтобы она искупила свой грех, но однажды, — Сара прикрыла глаза и вздохнула, — однажды она совершила еще один страшный грех. Наверное, он был даже хуже предыдущего, ведь она убила монашку, которая была приставлена к ней. После этого она сбежала. Сара вновь вздохнула и открыла глаза. Видно, насколько трудно ей даются слова. Миссис Хилл поддерживающе погладила ее ладонь одним пальцем, не отрывая свою же от планшетки. Видимо, это было одним из правил, удерживающим меня в этом месте. — Писаду искали много месяцев, но она как будто просто испарилась. Ее нашли спустя почти год в лесу изнеможденной, похудевшей, но самое главное, мертвой. Что именно она украла, так и не удалось выяснить. Судорожно начинаю думать. Писадейра что-то украла, в колодце я нашла кости ребенка. Могла ли она его украсть и спрятать? Черт, да! В чертовом колодце кости похищенного ребенка, именно поэтому Писадейра и ворует детей. Ненужных своим родителям детей… Это чудовище просто хотело стать матерью. Именно это желание и стало ее личным проклятием. Именно это ее и убило. Именно это и держит ее неупокоенную душу в этом мире. — Миссис Хилл знает, как победить Писадейру, но нам нужно вернуть то, что она ищет. Вы, — Сара замолкает на несколько мгновений, но, переведя дыхание, быстро продолжает. — Вы знаете, что она украла? Осознание личной трагедии Писадейры уничтожает меня окончательно. Она не так ужасна, она просто… несчастна. Возможно, она хотела любви, но никак не могла ее получить, потому пошла на этот поступок. Может, она просто хотела стать матерью, но не могла. Слишком много вариантов, каждый из которых печальнее предыдущего. «Да». — Что она украла? — серьезно спрашивает миссис Хилл. Такому тону не хочется перечить, как-то язвить или даже закатывать глаза. Учитывая все ее знания о потустороннем, защиту на доме и то, как уверенно она проводит спиритические сеансы, вызывая именно меня, я все больше уверена, что она какая-то потомственная ведьма. «Ребенок» медленно вывожу я, поглядывая на миссис Хилл. А что, если она меня видит прямо сейчас? Что, если она знает, кто я такая? От этих мыслей идет какой-то странный холодок по телу. Сара судорожно выдыхает. Ужас сковывает ее не так сильно, как в первый раз, но все равно видно, что ей страшно. Зажатость, неуверенность, но при этом она старается оставаться спокойной. Эта Сара мне нравится больше, чем моя версия Сары. Я была более трусливой, убегала от любой опасности, и мне так и не удалось завести друзей в этом проклятом городе. Эта же Сара, пусть и с моей помощью, становится смелее и увереннее в себе. Я мечтала быть такой, но мне мешал страх любых перемен. У этой Сары есть все шансы на ту жизнь, о которой я мечтала. — Ты поможешь мне победить? — на выдохе спрашивает Сара, закусив губу. Боится, что я скажу нет, но разве я могу оставить ее одну в битве с Писадейрой? «Да». Отвечаю быстро и уверено. Без меня они, скорее всего, погибнут, а допустить этого я просто не могу. Не в этот раз. — Ты знаешь, где ребенок? — спрашивает миссис Хилл. Подмечает все важные моменты для этого сеанса экзорцизма, мне нравится. «В колодце». Чувствую, что начинаю слабеть, но пока меня не отпускают. Надеюсь, они не потратят все мои силы, оказаться в Мире Грез раньше времени мне не хочется. Да и проверять, вернет ли меня в таком случае Фавн обратно, совершенно нет никакого желания. — Спасибо, до свидания, — миссис Хилл вновь уверенно переводит планшетку на табличку «Пока», и я облегченно выдыхаю. В этот раз сеанс прошел намного быстрее, и это не может меня не радовать. Оказавшись вновь на улице, я возвращаюсь на скамейку и просто жду. Сара, только не откажись в последний момент от всего. В этот раз все зависит только от тебя и твоей уверенности. Я буду рядом до самого конца, только верь мне.***
Домой Сара возвращается с черной сумкой средних размеров, полностью набитой разными атрибутами. Весь вечер она рассматривает разные бутылочки с жидкостями, перья, чаши, примеряет черную мантию, вертится в ней перед зеркалом, рассматривая свой новый образ. Я же сижу в углу ее комнаты, аккуратно поглаживая спящего кота, и с улыбкой наблюдаю за ней. Кажется, она не понимает всей серьезности предстоящего сеанса экзорцизма, но оно и к лучшему. Воспринимая все это как игру, может быть, она перенесет все намного легче. Спрятав мантию в шкаф, а сумку — под кровать, чтобы мама не нашла и не задавала лишних вопросов, Сара ложится на кровать и принимается шепотом читать заклинание с листка. Неизвестный мне язык звучит немного жутковато, но я достаточно быстро перестаю вслушиваться. На следующий день у Сары и Бобби нет общих уроков, потому они пересекаются лишь на пару минут в коридоре и не успевают ничего обсудить. На большой перемене в столовой Сара не решается завести разговор о Писадейре из-за Дерека, сидящего с ними за столом. Да и внимание Сары сейчас сфокусировано на столе в самом центре большой комнаты, за котором сидит элита школы. В компании Адель и пары ее подруг сидят Стив, Майкл и какой-то еще парень из школьной футбольной команды, которого я не знаю. Сара тихо вздыхает, когда Адель тихо что-то шепчет Майклу на ухо. Он никак не реагирует на нее, но Сару расстраивает даже то, что они просто сидят рядом. Саре удается поймать Бобби лишь после уроков. Быстро схватив его за руку и попрощавшись с Дереком, она уверено потащила друга в сторону. Удивленный таким поведением Бобби даже не успевает ничего возразить, безвольно плетясь за подругой. Отойдя на приличное, как мне кажется, расстояние, Бобби, наконец, вырывает руку из крепкой хватки Сары. — Ты что вообще творишь?! — недовольно воскликает Бобби, потирая кисть. — Бобби, я знаю, как избавиться от Писадейры! — воодушевлению Сары, кажется, нет предела. Даже удивительно видеть себя в таком настроении. — Рад за тебя, а я тут при чем? — недовольство Бобби начинает закипать. Кажется, еще немного, и я смогу его потрогать. — Мне нужна твоя помощь, — заметно, что Сара не ожидала такого настроя от друга, а потому немного стушевалась. — Сара, я вчера с тобой чуть не умер! И теперь ты хочешь, чтобы я еще раз добровольно пошел на самоубийство? — Но ведь я же достала твой ингалятор! — Сара тупит взгляд в пол и сжимает кулаки. Воодушевление начинает сменяться злостью. — А если бы не достала? Если бы разбилась в этом колодце? И что тогда? — Бобби устало трет переносицу под оправой очков. Неужели не согласится помочь и оставит Сару одну на кладбище? — Я была лучшего о тебе мнения, — ядовито бросает Сара и уходит от Бобби, лишь крикнув напоследок. — Ты просто трус, Бобби! Я справлюсь и без тебя! Не веря услышанному, он хлопает глазами, смотря ей вслед. Видно, что внутри него борются страх и желание защитить подругу, а я скрещиваю пальцы, надеясь, что он все-таки поможет Саре. Сжав кулаки, Бобби достаточно быстро нагоняет Сару. Они идут молча до дома Сары, изредка бросая друг на друга озлобленные взгляды. Остановившись около забора, Сара грубо процеживает сквозь зубы, не смотря на друга: — Мне заходить за тобой? — Ты сдохнешь без меня, — Бобби так же не смотрит на Сару, но слабо улыбается. — Тогда возьми лопату, — эту фразу она говорит уже не так грубо, но все еще не очень дружелюбно. — Во что ты меня ввязываешь? — он вновь закатывает глаза и вздыхает. — Если я расскажу сейчас, то ты точно откажешься, — она уходит к двери и оборачивается уже на пороге. — Я зайду за тобой в десять.