Из Тьмы

      Если ночной Вейл удивил Жона своим сонливым спокойствием, то клуб «У Джуниора» был его полной противоположностью, словно собрав внутри себя весь шум, свет и блеск, покинувший городские улицы с заходом Солнца. От ритмичного биения мелодии, казалось, пульсировали сами стены, а такого количества людей в одном месте Жон не видел раньше нигде и никогда.       Настолько велико было его изумление, что Жон на мгновение замер в нерешительности, оглушенный всем этим сверканием незнакомого ему мира, будь то круговорот бросаемых диско-шаром разноцветных бликов, визгливый рёв колонок или смазанные мечущимися тенями силуэты людей на танцполе.       Всё это дезориентировало его, а запах…       У Жона возникло похожее на головокружение чувство, сопровождаемое очередным спазмом и острым как никогда до этого чувством голода, одновременно знакомым и непохожим ни на что, когда-либо испытываемое Жоном. Не пассивное ощущение, но импульс, требование к немедленному действу, инстинкт, ползучей дымкой застилающей рациональную часть его личности.       — Ради Братьев, что это за ужасная какофония?!       Преисполненный возмущения голос Катарины помог Жону отвлечься.       — Что? — Рассеяно пробормотал он себе под нос, надеясь, что его не услышат и не примут за чудака. — Ты про музыку?       — Музыка? Ты называешь вот это музыкой?       — Ну… да? Танцевальная такая музыка, — продолжал осматриваться по сторонам парень.       Беловолосая вампирша театрально вздохнула, осуждающе уставившись на Жона.       — Если бы у нас не было великого множества иных не терпящих отлагательства дел, я бы показала тебя, что такое настоящая музыка.       Точно. Дела.       Жон проследовал к бару и взгромоздился на высокий табурет, принявшись уже сознательно изучать присутствующих. Итак, как отличить вампира от человека? Жон посмотрел было на Катарину, но немедленно отказался от идеи искать кого-то похожего на неё просто потому, что девушка выделялась бы абсолютно где угодно, среди любой толпы.       Но на что тогда обращать внимание? Как бы парень не вертел головой, он не видел никого особо подозрительного хотя, быть может, он просто не мог в достаточной степени сосредоточиться за всем этим мельканием такой разношерстной толпы.       — Вычислить вампира среди смертных не так уж и сложно, если знать на что смотреть, — вновь угадала ход его мыслей Катарина. — Неопытного выдаёт поведение, старейшину — привычки, вернее то, что он уже разучился делать как живой человек. Но обычно в этом нет нужды, если только вампир не старается спрятаться специально. Гримм внутри узнаёт своего… сородича.       — Но я не чувствую ничего такого?       Жон заметил как на него косится бармен, то и дело потирающий дюжими руками пустой стакан, и, изобразив неловкую улыбку, уставился в пол, поглубже натянув капюшон.       — Верно, а потому я научу тебя небольшому трюку. Видишь ли, у сородичей нет души, а значит и Дара магии, но это не значит что мы беспомощны. Отнюдь. В нашей Крови скрыта огромная сила, Жон, которую равно боялись могущественнейшие короли и сильнейшие чародеи. Обычно у птенца уходят месяцы и даже годы чтобы хотя бы прикоснуться к ней, но я ведь уже говорила, насколько тебе повезло?       Жон был вовсе не уверен, что ему «повезло». Во всяком случае, счастливчиком он себя точно не чувствовал.       — Потому что я выпил твою кровь?       — Потому что ты выпил мою Кровь, — в тон согласилась Катарина, — и теперь можешь стать быстрее гепарда и сильнее десяти мужей, обернуться зверем и повелевать Гримм, одним лишь взглядом вселить в сердца смертных любовь или стереть их разум в труху. Воистину, наша Кровь — это не Магия, но не счесть, сколько самоуверенных магов встретили свой конец потому что решили, будто благодаря своей силе они могут не бояться Тьмы.       Звучало… громоздко. И зловеще. Громоздко-зловеще? Особенно часть про Гримм. И, в любом случае, это всё было просто слишком для одного Жона.       — То есть, магия тоже существует? Как вампиры? — Уже не слишком удивленно спросил он.       Катарина слегка наклонила голову.       — Как иначе смертные могут хотя бы надеяться противостоять неиссякаемой волне Гримм?       Жон был практически уверен, что если бы Охотники владели сказочными силами он бы об этом знал… с другой стороны, а что вообще он знал про настоящих Охотников? Не так уж и много — понял юноша. В другое время подобная мысль подействовала бы на него удручающе, но, во-первый, Жон и без того чувствовал себя отвратнее некуда, а во-вторых у него была Катарина, в очередной раз не позволившая Арку увязнуть в болоте рефлексии.       — Сейчас я помогу тебе «вспомнить» небольшой, но очень полезный трюк. Не мешай.       — Что ты имеешь в-       В голове Жона, точно промеж бровей, возникло странное тянущее чувство, заставившее его зажмуриться и протереть глаза, а когда он открыл их, то обнаружил что видит мир по-другому. Клуб и до этого момента сбивал Жона с толку хороводом разноцветных огней, теперь же… он буквально пылал цветами — каждый человек в помещении словно бы оказался объят роем разноцветных светлячков. Иногда цвета смешивались вокруг одного силуэта, переливаясь друг в друга как несколько разных красок в одном стакане, но чаще один цвет преобладал над остальными, оттесняя те на самую периферию или поглощая полностью.       — Как и Магия, Кровь во многом интуитивна, так что порой одного лишь непредумышленного желания довольно, чтобы привести её в движение. Даже птенец вроде тебя смог это сделать в минуту нужды.       — Тогда в подземелье, — понял Жон, на которого, не смотря на калейдоскоп перед глазами, словно снизошло озарение. В этот миг он чувствовал себя… не сказать, что хорошо, но немного более энергично, нежели минуту назад, словно выпив чашку крепкого кофе после бессонной ночи. — Там совсем не было света, но я мог видеть.       Вампир слабо улыбнулась.       — Но чем сложнее желаемый эффект, там сложнее его достичь. В этом наше преимущество — у нас, в отличие от смертных, впереди есть целая вечность.       — Но что это такое? — Прошептал Жон. — Что это за цвета? Что они означают?       — А ты не догадываешься? Присмотрись пристальнее.       На танцполе царили розовый и красный, и фиолетовый, лёгкие и воздушные, они роились в такт движениям, напоминая дым на ветру. У сидящего напротив мужчины, лениво придерживающего в руке стакан с плескающейся на дне янтарной жидкостью, цвета были тусклыми, в серой палитре, а у прислонившегося к стене типа в строгом костюме — темно-синими, с лёгким вкраплением более светлых цветов. В нависающем над Жоном бармене преобладал насыщенный оранжевый, который щедро разбавился не менее глубоким ядовито-акриловым слоило тому заметить внимание со стороны Жона, и юноша торопливо отвел взгляд в сторону.       Немного подумав, Арк призвал свой опыт бывалого геймера и предположил:       — Это эмоции? Я вижу их чувства?       Яркие цвета должны означать положительные эмоции, радость и восторг, а тусклые — негативные, вроде скорби или депрессии. Сложнее было разобраться с барменом, в том числе и почему его «аура» казалась значительно более густой, чем у остальных присутствующих, словно неведомый художник не пожалел на него красок.       — Почти угадал, но не совсем. Посмотри на свои руки.       Жон сглотнул, вернее, сглотнул бы, если бы его пересохшее горло это позволило, и опустил взгляд.       Его руки были совершенно обычными, если только непривычно бледными и грязными, никаких странных цветных «аур» вокруг… Но чем пристальнее он всматривался, тем отчетливее начинал видеть черные линии внутри своего тела, словно стелящиеся под кожей подобно трещинам или проступающим венам. Жон проследил эти линии до своей груди — до самого сердца, на месте которого, подобно пауку в центре эбеновой паутины, зиял провал настолько темный что, казалось, парень мог провалиться в него, если бы немедленно не отвёл взгляд.       Жон хлопнул себя по груди рукой и судорожно стиснул пальцы на ткани толстовки, с трудом веря что рёбра у него всё ещё на месте.       «У вампиров нет души» — вспомнились ему слова Катарины.       — Души. Я вижу человеческие души, — выдохнул Жон.       Откровение потрясло его. Потрясло настолько, что он забыл как дышать, живым мертвецом — в буквальном смысле — не моргая уставившись в одну точку невидящим взглядом.       Душа всегда была для Жона чем-то эфемерным, существующим только в виде метафоры или полоски «хитпоинтов» на экране, некой фантастической концепцией лишь немного более близкой к его повседневной жизни, нежели «магия».       Правда обрушилась на него ведром ледяной воды.       — Чего уставился? Тебе что, жить надоело? — Произнес незнакомый голос. — Или родители просто не научили тебя, что пялится — это не вежливо?       Поняв, что обращаются к нему, Жон моргнул и едва не ослеп от блеска души стоящей напротив девушки, сверкающей сотнями искр подобно звёздному небу. Он моргнул снова уже лишь за тем, чтобы избавиться от светопреставления и посмотреть на незнакомку своим, обычным взглядом.       Будучи на несколько лет старше Жона, она уступала ему ростом, так что даже сидя на табурете парень был немного выше её, но впечатление сглаживалось вздернутым подбородком и тяжелым взглядом, обращенным на Арка.       — Язык проглотил? — Презрительно скривилась она.       Девушка была красива, с длинными черными волосами, в обнажающем плечи белом платье и в таком количестве макияжа, что мама наверняка закатила бы знатный скандал, посмей одна из его сестер вернуться в подобном виде домой.       — Эм, привет? — Отозвался Жон, лихорадочно пытаясь выдать что-нибудь подходящее ситуации и, как в таких случаях обычно и бывает, выпалил первое, что только пришло в голову: — Меня зовут Жон. Жон Арк. Коротко, мило, легко запомнить. Девушкам нравиться!       Во всяком случае так говорила его мама, а она ведь не могла ошибаться, верно? Главное — уверенность в собственных силах!       Лицо девушки сморщилось, словно от крайне неприятного запаха. Она скрестила руки под грудью и, слегка повернув голову в сторону бармена, произнесла:       — Джуниор, я могу вышвырнуть мусор?       — Хмм.       — Ну пожалуйста?       — Э- ха-ха? — Попытался свести всё к неудачной шутке Жон.       — Это было ужасно. Ты ужасен, Жон, — подлила масла в огонь Катарина, и парень был безмерно рад, что никто кроме него не может её слышать.       Между тем, мрачный взгляд бармена остановился на юноше.       — Недавно в Вейле? — пробасил он.       — Да, эм, первый день как. Я из Анселя, знаете-       — То ещё захолустье. Пришел искать лучшей жизни? — Без особого интереса уточнил бармен.       — Что-то вроде того?       — Хм. Так будешь что-нибудь заказывать?       Замерший Жон пытался придумать как бы так признать, что у него в кармане нет ни единого лиен, чтобы мгновенно не оказаться на улице, как получил нежданную подмогу:       — Снова пугаешь клиентов, Мел?       В отличие от первой девушки (Мел?) пришедшая Жону на помощь незнакомка носила волосы коротко подстриженными и одевалась в алых тонах, но всё же сходство было настолько велико, что в них невозможно было не признать близнецов.       — Не клиентов — прилипал. Но для тебя, вижу, эта разница значит немного.       Проигнорировав выпад в свой адрес с понятным и даже близким Жону безразличием, девушка опустилась на табурет рядом с парнем и поздоровалась:       — Привет. Я — Милтия.       — А я-       — Держи уголки губ лишь слегка приподнятыми. Широкая улыбка при первом знакомстве выглядит либо глупо, либо подозрительно.       Катарина парила прямо за спиной Милтии, облокотившись на барную стойку и подперев ладонью подбородок, отчего могла бы выглядеть почти мило, если бы не недовольный прищур красных глаз, смотрящих на него словно учитель на не сделавшего домашнее задание школьника.       — Меня зовут Жон. Жон Арк.       — Да, я слышала. Так ты из Анселя? Где это?       — Смотри ей в глаза, но не слишком пристально, — вновь посоветовала вампир.       Жон посмотрел в зелёные, цвета малахита, глаза девушки и не покраснел только потому, что был физически на это не способен.       — Ансель довольно далеко от Вейла, это последнее крупное поселение до границы. Ну, относительно крупное, — поправился юноша. — Но у нас есть-       — Не говори много о себе. Лучше спроси о ней. И не сиди истуканом — у тебя есть руки, жестикулируй.       — Эм… а ты часто здесь бываешь? В клубе, я имею в виду?       Девушка улыбнулась.       — Мы с сестрой работаем на Джуниора, — слегка кивнула она в сторону бармена.       Джуниора? Так это владелец?       — Сделай непрямой комплимент. Кажется, ей нравиться здесь работать, — подсказала Катарина.       — У вас здорово, — искренне сказал парень. — Дома ничего похожего нет. Здесь всё такое… новое?       Девушка явственно помрачнела.       — Да, недавно был небольшой инцидент и нам пришлось… обновить интерьер.       — Пф! — Фыркнула Мел. — Ага, «инцидент». Каждая недоделанная Охотница в этом городе — ходячий инцидент! Думают, раз у них есть корочка из боевой школы, то им уже всё можно!       — Охотница? — Удивился Жон. — У нас в Анселе редко появляются Охотники, но я думал что они, ну, защищают нас от Гримм?       — Защищают от Гримм, как же. А кто защитит нас от Охотников?       Раздался стук резко опущенного на стойку стакана. Лицо Джуниора было искажено неприятным воспоминанием.       — Послушай, парень, — серьёзно сказал он. — Не знаю, чего ты наслушался у себя по телевизору, но вот тебе бесплатный совет — Охотник, это последний человек, которому ты в Вейле захочешь перейти дорогу, и без разницы кто прав, кто виноват, и открыта ли у тебя Аура или нет. Если дойдёт до ареста, то это только станет отягчающим обстоятельством.       — Аура?       — Серьёзно?! — Сделала большие глаза Мел. — Аура. Свет твоей души. Знаешь, та штука, которую Охотники используют чтобы убивать монстров и творить всякую дичь?       Жон покосился на Катарину, но та в ответ только нахмурилась.       — Так зачем ты в Вейле? — Свернула с неудобной темы Милтия. — Ищешь работу?       Здравый смысл подсказывал Жону, что ему не следует упоминать желание поступить в Бикон. Ещё более плохой идеей было бы сознаться, что он искал в клубе вампиров.       Так, что ещё у него на повестке?..       — Я ищу, где бы остановиться на де- на ночь.       Мел фыркнула и демонстративно отвернулась.       Джуниор покачал головой.       — Тогда ты пришел не по адресу. Если не заметил, у меня клуб, а не гостиница.       — Какой у тебя бюджет? — Вмешалась Милтия.       Жон неловко хихикнул.       — Примерно… нулевой?       — А я говорила, — задрала нос Мел. — Ну, теперь-то я могу его выставить?       — Да ладно тебе, Мелани, ты посмотри на него — он же как потерявшийся щенок!       Лоб Жона упал на барную стойку.       — И что ты предлагаешь? Заняться благотворительностью?       — Нет, но ты могла бы вести себя немного помягче!       — С каких пор это твоё дело?!       Зарождающийся спор прекратился, когда Жон достал из кармана свой свиток и положил его напротив.       — У меня нет денег, но есть свиток. Он разряжен, но, эм, должен работать?       — Клуб, парень, — ещё раз напомнил хмурый и уже немного раздраженный Джуниор. — Не ломбард, не гостиница, не благотворительный фонд. Мелани права — если не собираешься ничего заказывать, то лучше тебе уйти отсюда своими ногами.       Это прозвучало как угроза… это ведь была угроза, да?       — Постой, Джуниор, — внезапно нехорошо ухмыльнулась Мел. — Помнишь про наш «дом с вампирами»?       — Дом с вампирами? — Навострил уши Жон.       — Мел, ты что, серьёзно? — Широко распахнула глаза Милтия.       — А что такое? Не ты ли хотела помочь своему «щеночку»?       — Он не мой, Мелани. Я просто ещё не забыла про обычную человеческую эмпатию.       Та только всплеснула руками.       — Что за дом с вампирами? — Повторил вопрос Жон.       Джуниор окатил парня оценивающим взглядом и коротко кивнул чему-то своему.       — Есть у меня… знакомый, занимающийся арендным бизнесом, у которого возникли проблемы с одним объектом. За месяц из дома съехали все жильцы, а один слёг из-за внезапной анемии. Все как один жаловались на странные звуки и шрамы на запястьях рук.        — И вы думаете, это вампир?       Джуниор закатил глаза.       — Парень, ты за дурака меня держишь? Я в привидений и прочую нечисть не верю, да только что-то же людей спугнуло, да так, что они даже денег назад требовать не стали. Быть может, Гримм, — пожал он плечами.       — Мы с Милтией весь дом облазили, нет там Гримм, да и не пьют они кровь.       — Но мы не оставались там на ночь, — ухмыльнулась Милтия сестре. — Потому что кое-кто струсил.       Покраснев, Мелани отвела глаза.        — Я не струсила! Просто… — Замолкла на полуслове девушка.       — А где этот дом? — Продолжил расспрашивать Жон.       — Что, парень, интересуешься мистикой? — Сверху вниз покосился на него бармен. — Давай так — продержишься неделю и скажешь мне где там собака зарыта, и я договорюсь тебе о комнате.       Это было хорошее предложение. Слишком хорошее.       — Соглашайся, — бросила Катарина как нечто само собой разумеющееся.              Жон кивнул.       — Агнец на закланье, — хмыкнула на последок Милтия.